Ю.А.Лабас
«Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов
Глава третья. «Человек человеку — волк?
"У всех хищных, хорошо вооруженных, и вообще потенциально способных мгновенно прикончить себе подобного при желании, природа, как мы уже рассказали, выработала особо эффективные способы предотвращеть взаимное смертоубийство с помощью позы подчинения.
Мощные клювы, когти, рога, бивни, ядовитые зубы змей — все это, в основном, оружие для хищничества или для защиты от хищников, но отнюдь не для убийства своих собратий по виду.
Как обеспечивается такой эффект?
Поссорились, к примеру два ворона-самца. Приняли позу угрозы, начали и драку, но клюют друг друга в крылья и спину, да и то не в полную силу. Вдруг один резко повернул голову: подставил другому незащищенный затылок: «На, клюй!» Второй тут же замер на мгновение, отвернулся, в свою очередь. Драка прекратилась. А в глаза врановые птицы друг друга, и правда. не клюют практически никогда, по крайней мере, в природных условиях (см. ниже). Высшее проявление ласки у этих птиц: чистить перышки возле глаз друг у друга.
Дерутся два матерых волка, здоровенные самцы. Один одолевает. Второй, поджав уши и хвост, вдруг закидывает голову, подставляет противнику незащищенное горло. Одно движение клыков победителя, и побежденному придет конец, но этого-то как раз чаще всего и не происходит. Победитель, хотя губы его еще дрожат, — признак ярости, вдруг отворачивается и отходит, дает побежденному ретироваться. Сработал врожденный моральный запрет.
Конфликтуют газели-ориксы. Их длинными и прямыми рогами, (не в пример оленьим и лосиным, ветвистым, не особенно острым), как копьями, можно проткнуть насквозь. Однако, дерущиеся самцы рога эти только от времени до времени скрещивают. Об ударе выпадом вперед не может быть и речи! Ориксы бодают только хищников.
Сражаются агрессивные рыбы-самцы цихлиды-цихлазомы. Удары и укусы могут кончиться гибелью одного из соперников. Однако, один вдруг подставляет другому незащищенный бок: «На, рви, кусай». У второго самца интерес к драке пропадает.
Как дерутся самцы у гремучих змей? Даже биологи долго принимали эти драки за брачную игру. Змеи обвивают друг друга, а далее все идет точь в точь как мужская игра борьбы правых рук с опорой локтем о стол: «Кто чью положит?» Взаимные укусы исключаются полностью!
Только у плохо защищенных животных или у коротко живущих, имеющих только единый шанс в жизни повстречать и оплодотворить самку (некоторые роющие осы, кроты, крохотные насекомоядные зверьки-землеройки и так далее) бывают поединки между самцами не на жизнь, а на смерть и все средства в борьбе хороши.
Конечно, это вовсе не означает, что у сильных долгоживущих хищников никогда не случается взаимного смертоубийства. В состоянии крайней ярости победитель, иной раз, не обращает внимания на позу покорности побежденного. Такие случаи довольно часты, например, у бурых медведей.
И все-таки, это, скорее, исключение из правила. Чаще же дело до трагической развязки не доходит. Срабатывает врожденная внутривидовая мораль. Она проявляется, кстати, не только в драках.
У многих хищных животных соблюдаются и другие моральные запреты, не только «не убий», но и вообще не трогай соперника, принявшего позу покорности, не трожь детенышей, не покушайся на чужую территорию, чужое гнездо, чужую самку, не нападай неожиданно или сзади, не отнимай пищу, не воруй ее. "
"Наблюдения показывают, что и высоконравственные хищники, нарушают врожденную мораль, если очень хочется кушать или вообще жизнь заставляет, либо данный индивид подтверждает своим «подлым» поведением другую тоже древнюю и вечно справедливую поговорку: «В семье не без урода». Житейские ситуации сложны, и абсолютная приверженность морали без учета обстоятельств, вероятно, обрекла бы любой вид на вымирание.
Животные из числа самых высокоморальных тоже, подобно людям, иногда и воруют чужое, и бьют слабого, и пожирают или умерщвляют детенышей своего вида, и, конечно уж, игнорируя позу покорности, беззастенчиво убивают своих соперников. Все бывает! [/size]При этом важно подчеркнуть, громадную роль играет как бы двойной характер моральных запретов для «своих» — членов своей семьи, стаи, соседей по территории — и «чужих», хотя и своего вида. У многих стайных хищников в отношении к собратьям по виду из чужой стаи решительно никакие моральные запреты не действуют.
Более или менее так обстоят дела, в частности, и у обезьян, сравнительно с человеком хорошо вооруженных видов: павианов с их мощными зубастыми челюстями, физически очень сильных и тоже клыкастых антропоидов: шимпанзе, горилл и др.
К тому же инстинктивные моральные запреты появляются отнюдь не сразу после рождения. У новорожденного детеныша их, как правило, нет и обезьяненок может стать весьма опасен своим сверстникам раньше, чем инстинкт запретит кусать в полную силу кого попало и где попало.
Все это, тем более, в полной мере относится и к нам, людям. Еще не умеющий говорить младенец со всех сил бьет мать по лицу, кусается, когда у него вырастают молочные зубы, царапается, пинается. Затем только постепенно эти действия замещаются угрожающими демонстрациями: криком, замахиваньем, топаньем ножкой.
Деление на «своих» и «чужих» тоже появляется задолго до научения речи. Младенцы, изолированные друг от друга хотя бы на несколько дней, уже взаимно-враждебны: хмурятся, топают ножкой, кричат, делают ручкой: «Прочь!» Далее с возрастом эта тенденция делить всех окружающих на «наших» и «чужих» по самым разным признакам (этнос, религия, культура, класс, родство, соседство, политичесике взгляды. отношение к алкоголю или к наркотикам и так далее, и т. п.) обычно только усиливается и усиливается. На этой программе нас, по словам В. Р. Дольника, ловят демагоги, натравливая на людей иного облика, класса, культуры, национальности, религии, взглядов.
В наши дни всякий мой соотечественник может ежедневно видеть по телевизору, как правы этологи, всегда утверждавшие, что разделение людей на «наших» и «ненаших» преступно, ибо снимает в человеке инстинктивные запреты не наносить ущерба ближнему, а освобожденный от них человек не просто, а изощренно жесток"
