Вот статья неплохая - не со всем согласен, но ближе к истине.
http://teatr.newizv.ru/news/?IDNews=250&date=2005-06-01Табу на победу Шестидесятилетие великой Победы – повод поразмышлять в любом историософском направлении. Что это за дата и почему для театра всей России юбилей победы не стал событием, хотя это праздник среди всех прочих – самый что ни на есть искренний, взывающий к гражданской совести, к общественному публичному переживанию. Но для театра 60-летие Победы прошло примерно так же, как и 70-летие Московского метрополитена, – то есть никак.
Ситуация с военной темой в театре напоминает проблему ислама. Невозможно ни прибавить ничего к Корану, ни убавить. Понимайте как хотите, помните что вспомнится. Обновлять и проверять Символ веры – противопоказано, чтобы не сбиться с координат. Совершенно понятно, что в годы советской власти Великая Отечественная война (равно как и Гражданская война), значения которой мы сегодня принижать не станем, была заменой религии: с культом святых, умерших за общее дело, с феноменом массового страдания, массового героизма ради веры, с Вечным огнем как неопалимой купиной, могилами неизвестного солдата как церквями и часовнями. Эта «военная религия» впитана нами с детства, и лично я до сих пор верю в эти ценности. Надо заметить, что война – это вообще единственная бесспорная советская ценность.
Но именно поэтому военная тема в театре сегодня как никогда требует «апгрейда» – этот компьютерный термин означает обновление внутреннего оборудования в тот самый момент, когда старое не может работать хорошо ни по-новому, ни по-старому, когда ресурсы компьютера истощены и стопорят всю систему в целом. Если мы взглянем на репертуар, специально выпущенный к 60-летию Победы, то увидим удручающую однообразную картину: в России ставят все то же самое, что ставили 20, 30, 40 и даже 60 лет назад: «Давным-давно», «...А зори здесь тихие», «Завтра была война», «Живи и помни» etc. И новые пьесы – их катастрофически мало – увы, пишутся по тем же советским прописям, словно нельзя сегодня предположить иного подхода к теме. Мы пережили великую драму, каким-то чудом выиграв битву народов и идеологий, разрушив чужой и заодно свой тоталитаризм, а сказать сегодня что-то новое о ней не в состоянии.
Молчим испуганно. Есть романы Владимова, Некрасова, Астафьева, Богомолова, Алексиевич, Солженицына, но они принципиально не попадают на сцену; мы стали свидетелями чудовищных откровений и журналистских разоблачений о войне, делающих ее еще более правдивой и драматичной, но и они остаются уделом узкой прослойки «читателей газет». Разоблачительные сведения о блокаде, как жировали обкомовские работники в голодном Ленинграде, о принудительной алкоголизации солдат, о штрафбатах и армии Власова, о закономерных неудачах первых лет и двуликой позиции Жукова, о сорванном контрнаступлении Сталина на Германию – бесконечное количество тем, не выходящих за пределы газетных полусенсаций.
Тема войны в российском обществе негласно табуирована, закрыта для корректировки и добавлений. И чем дальше она будет для нас священной и неприкасаемой, тем все дальше подвиг русского солдата будет отдаляться от нас, переставая быть современным и животрепещущим, ранящим и скорбным. Сегодня День Победы – ветеранский праздник. Именно таковым он подается в СМИ и рекламе – с гвардейской ленточкой и гвоздиками. Взгляните на наружную рекламу, которой украсили Москву в дни 60-летия Победы: лозунги не менялись лет тридцать. Они явно устарели, никого не берут за живое. К победе в войне относятся как к рядовому празднику, на который принято дарить открытку с цветочками, в которую уже, для особо ленивых, вписаны курсивом стандартные слова поздравлений.
Прошло 60 лет, и теперь, готовы мы это признать или не готовы, чтобы сохранить память и веру, нужно о войне напоминать – напоминать молодежи не в жанре мифологии и Троянского цикла, не о «презумпции непобедимости русского воина», а в жанре суровой, нещадной правды. Шокировать войной! Дегероизация и откровенная правда о войне смогут сделать войну актуальной историей, имеющей отношение к современности. Нужно открывать новые грани – не только героические, – не бояться и подлых, антигероических, вступающих в конфликт и заставляющих думать, выбирать, сомневаться.
Именно этого ощущения сегодня и не хватает: актуальности войны, способов ощутить войну как собственную реальность. С той же ситуацией сталкиваются, к примеру, творцы «новой драмы»: с тем, что названо «страхом перед действительностью». Обычно говорят так: «Мои друзья матом не ругаются, в моем кругу нет наркоманов, проституток, СПИДа, геев, я не знаком с проблемами социальной невостребованности, нищеты и отсутствия перспектив». Поэтому новая драма для них чужая – то ли из-за их личного благополучия, то ли из-за того, что человеку комфортнее не замечать реальности вовсе.
Нет ничего странного или вопиющего в том, что для поколения, родившегося в перестройку и позже, война – это всего лишь еще одно историческое событие. Странно то, что и этому представлению театры не соответствуют. В современном кино война представлена гораздо эффективней, исключительно как переосмысление истории: и великолепный фильм Месхиева «Свои», и сериальный «Штрафбат», и «Звезда», и «В августе 44-го», белорусский шедевр Андрея Кудиненко «Оккупация.
Мистерии» и даже «Война» Балабанова – фильм про другую войну. Кино успело перестроиться, поставляя новый, не постыдный продукт, приближающий современного человека к национальной трагедии. На фоне кинематографических шагов театральный организм выглядит как косный, застарелый, безынициативный, вглядывающийся в прошлое с помощью старых окуляров, старой замутненной оптики. Как бы ни менялось время, в провинциальных и столичных театрах будут лепить одно и то же: «Ты помнишь, Алеша», «Давным-давно», «Зори»…
Единственное альтернативное высказывание о войне, наверное, со времен «У войны не женское лицо» Анатолия Эфроса – это «Голая пионерка». Кирилл Серебренников предложил одну из возможных ниточек, вытянув которую можно заново соткать панораму «сороковых роковых». Сегодня невероятно актуальной стала тема войны и религии: война и пробуждение веры. Массовые явления ликов Богородицы на полях сражений, религиозные мотивы в военной поэзии, коммунисты, которые в тылу открывают заброшенные церкви для безутешных вдов и надеющихся матерей, даже поразительный факт: основание в 1943 году Свято-Троицкого православного монастыря в Оренбуржье в поселке Саракташ во время войны – единственный случай за всю историю СССР.
Новых тем набросать можно много. Образ Сталина – чем не повод к драматургическому конфликту? Современный театр только пасквили и памфлеты может сочинять на генералиссимуса: у Юрского получается вроде бы хорошо, у Кваши похуже. А чем не конфликт для «новой драмы», если угодно: Сталин на самом деле был главным вдохновителем и организатором победы. Иначе бы демократическое и не испуганное общество, не подчиненное единой государственной власти и не верящее в Сталина как абсолютного монарха, не выиграло бы войну, не случилось бы феномена массового героизма. Где еще искать истоки нашей победы? В русском холоде? В партизанской войне? В случайности? Неужели в мифе о непобедимости русской армии или факторе исторической справедливости? Армия была неподготовлена – вырезан офицерский состав, очевидно техническое отставание от немцев. Только чудо и «воспитанная» Сталиным страна, верящая в коммунистические идеалы, подкрепленная заградотрядами, смогли привести к победе. Вот где чудовищный парадокс эпохи, чудовищное противоречие, страшная историческая перверсия, могущая стать одним из конфликтов для новой пьесы о войне.
