Добро и зло

[Anonymous]

Итак, значит, СССР предлагал Англии и Франции спасти Европу от Германии, для чего предлагал ввести войска в Восточную Европу ну и воевать с Гитлером.
Параллельно Сталин вел переговоры с Гитлером и предлагал помощь против Англии и Франции, и лишь просил ту же Восточную Европу.
Англия и Франция отказались, а Гитлер согласился.
Поэтому СССР боролся за мир вместе с Гитлером.

Польша
Германия начинает войну с Польшей, просит Сталина помочь

5 сентября 1939
Молотов
 «Возможно, мы ошибаемся, но нам кажется, что чрезмерная поспешность может нанести нам ущерб и способствовать объединению наших врагов»

Т.е. Сталин говорит, нет сейчас не могу, не хочу портить имидж, да и договор с Польшей.
Чуть чуть позже.
 
Гитлер спрашивает, а что делать с Польшей, будет она независимой?
Т.е. Германии принадлежит Западная Польша, СССР (считая его Россией)  -Восточная  Польша.
Как бы Гитлер начинал войны из-за проезда  в Восточную Пруссию и Данцига.
Но, раз уж, Польша не согласилась, то он забирает и Познань.
Но, про саму центральную Польшу он сомневается.
Может пусть живет?

Сталин считает НЕТ.

25 сентября 1930

Сталин считает что для бы «избежать в будущем трений» он предлагает, передать СССР Литву, а Германия берет Люблинские и Варшавские воеводства.
Т.е. Гитлер спрашивает, может оставить Польшу?
Сталин –нет, давай лучше поделим !
 
Румыния.
Сталин, хочет не только Бесарабию, но и Буковину.
Гитлер, как же так?
Буковина не входила в состав России !
Сталин- мы же договаривались.
Гитлер – но только о Бесарабии.
Сталин –нам очень надо.
Гитлер- только северную, хотя мы и не договаривались.

Финляндия
Война с Финляндией, всю Финляндию Сталину «освободить не удалось» лишь небольшой кусок.
Но, вот ноябрь 1940 и  Сталин требует Финляндию снова
Нам нужна Финляндия, по нашему договору она входит в сферу наших интересов.
Договор надо соблюдать.
Гитлер- Но, мы же передали вам и Литву, хотя уговора не было, ваше польское воеводство недостаточно, мы пошли вам навстречу !
Сталин мы дадим вам денег за Литву !
Гитлер много?
Сталин 7 500 000 золотых долларов плюс 31 500 000 марок.
Гитлер, но вы еще получили Буковину !
Сталин, только Северную.
Гитлер, но договора не было. Было про Бесарабию
Сталин, а про Финляндию был.

Гитлер, я не отказываюсь, но сейчас я веду войн с Англией !
Финнов считают героями в том числе и немцы, а я не могу идти против общественного мнения !
В советско-финскую войну, я остановил  пароходы с военным материалами в Бергене, из-за этого я испортил отношения с Швецией и стал воевать с Норвегией и послал больше дивизий чем хотел.

Мне Финляндия дает никель и лес, мне нужно для войны с Англией, мне не нужна война в Балтийском море, там наши торговые пути.
Вот после войны –забирайте, только вот Англию разгромлю и всё.
А то ведь еще и Швеция и США  вступят!
Сталин- да чепуха, всё будет нормально.
Гитлер, Россия большая страна и получила уже много, а Германия маленькая, переселена хотя именно Германия вела гигантскую войну.
Сталин –мы не требуем ничего нового.
Гитлер, это всё частности не будет ссорится из-за них.

Сталин, а почему вы дали гарантии Румынии?
Это не по братски.
Мы хотим дать гарантии Болгарии, честно честно не будем устанавливать коммунистический режим.

Гитлер, Румыния сама попросила.
А Болгария вас просит?

Сталин нам нужны проливы для защиты СССР от Англии и др.
Гитлер, обсудите это с Италией.
Я думаю Дуче не будет против.
Сталин да причем тут Дуче?
Гитлер ну как же, Черное море выходит в Средиземное, а там Италия.
Сталин- да нам просто для обороны надо, а Италия ни причем.
Отдайте проливы !
Гитлер –а как насчет Азии?
Вы же можете поделить Азию с Японией очень выгодно !
Я вам окажу содействие.

Не удивительно что между двумя заклятыми друзьями началась война, Сталин получил от Германии всё что мог, дальше Гитлер отступать не хотел.

[Снег Север]

Эк, болезного, пробило на спиритический бред... У него уже Сталин с Гитлером беседуют! Впрочем, про верунов-дураков я уже писал выше.

[Anonymous]

Документы, которые я частино и кратко пересказал можно найти например здесь

http://moshkow.cherepovets.ru/cgi-bin/h ... ny1939.txt


«
     В течение полувека в  строгой  тайне в архивах Министерства иностранных
дел    хранятся    важнейшие    дипломатические    документы    по   истории советско-германских   отношений   кануна    Великой   Отечественной   войны.
Официальные публикации документов МИД СССР  как заговоренные останавливаются на роковой дате -- август 1939 года. И не случайно. Именно в этом месяце был подписан пакт о ненападении между Советским Союзом и гитлеровской Германией»

В частности

39. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ -- В МИД
     ГЕРМАНИИ
     Телеграмма
     Москва, 5 сентября 1939 -- 14 час. 30 мин.
     Очень срочно! Совершенно секретно!
     Телеграмма No 264 от 5 сентября
     В ответ на Вашу телеграмму No 261 от 4 сентября 1
     Молотов попросил меня встретиться с ним сегодня
     в 12.30 и передал мне следующий ответ советского пра
     вительства:
     "Мы согласны  с вами,  что  в подходящее  время  нам  будет  совершенно
необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время еще
не  наступило.  Возможно,  мы  ошибаемся,  но  нам кажется,  что  чрезмерная
поспешность  может нанести  нам ущерб  и  способствовать  объединению  наших
врагов. Мы понимаем,  что в ходе операций одна  из сторон  либо обе  стороны
могут  быть  вынуждены временно пересечь  демаркационную  линию между своими
сферами интересов, но  подобные случаи  не  должны помешать непосредственной
реализации намеченного плана".
     Шуленбург


«ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ -- В МИД ГЕРМАНИИ

     Телеграмма
     Москва,  25 сентября 1939 -- 22 час. 58 мин. Получена 26 сентября  1939
-- 0 час. 30 мин.
     Телеграмма No 442 от 25 сентября
     Совершенно секретно!
     Срочно!
     Сталин  и Молотов попросили меня прибыть в Кремль  сегодня  в 20 часов.
Сталин заявил следующее. При окончательном урегулировании  польского вопроса
нужно избежать всего, что в  будущем может вызвать трения между Германией  и
Советским  Союзом. С этой точки зрения  он  считает  неправильным  оставлять
независимым  остаток  Польского государства.  Он  предлагает  следующее:  из
территорий к востоку от демаркационной линии все Люблинское воеводство  и та
часть Варшавского воеводства, которая доходит до Буга, должны быть добавлены
к нашей порции. За это мы отказываемся от претензий на Литву.
     Сталин указал на это предложение как  на предмет  будущих переговоров с
имперским  министром  иностранных  дел  и  добавил, что, если  мы  согласны,
Советский  Союз  немедленно  возьмется  за  решение  проблемы  прибалтийских
государств в соответствии с протоколом  от 23 августа и ожидает в  этом деле
полную поддержку со  стороны германского  правительства.  Сталин подчеркнуто
указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию.
     Я ответил Сталину, что доложу своему правительству.
     Шуленбург
»

[мамай]

Азазель

 Стараетесь напрасно- фанатиков убедить невозможно.

 "...ГЕРМАНО-СОВЕТСКОЕ КОММЮНИКЕ. 18 СЕНТЯБРЯ 1939 года

(ТАСС) Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом Польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования..."

 Порядок и спокойствие в Польше был восстановлен настолько, что Польша прекратила своё существование, как государство, разорванное на части Германией и СССР.

[Снег Север]

Опять ворох подтасовок и вранья. На самом же деле, события развивались так:

Тем временем польское руководство во главе с «вождём нации» маршалом Эдвардом Рыдз-Смиглы, почуяв в первые же дни войны, что дело пахнет керосином, заботилось лишь о спасении собственной шкуры. 6 сентября польское правительство переехало в Люблин. Оттуда оно выехало 9 сентября в Кременец, затем 13 сентября переместилось в находившийся возле румынской границы город Залещики [317] и, наконец, 17 сентября, бросив ещё сопротивляющуюся армию, трусливо бежало в Румынию [318].
   Под стать своему высшему начальству были и польские офицеры, отнюдь не демонстрировавшие чудеса шляхетской доблести. Показателен в этом отношении диалог с польским лётчиком, взятым в плен во время освобождения Красной Армией Западной Украины и Западной Белоруссии:
   «– Сколько раз вы встречались с немецкой авиацией?
   – Три раза.
   – А сколько раз удрали, не приняв боя?
   – Три раза.
   – Значит, вы ни разу не приняли боя, ни разу не сражались?
   – Да, – вынужден признаться офицер под дружный хохот всех присутствующих при беседе»[319].
   Приходится признать, что тогдашний советский пропагандистский штамп «трусость – вот заметное свойство польского офицерства»[320] выглядит вполне обоснованным.
   Несмотря на неоднократные намёки со стороны Германии, в первые две недели войны Советский Союз тщательно воздерживался от какого-либо вмешательства. Ситуация изменилась после бегства руководства Польши из страны. В 5:40 утра 17 сентября на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии вступили части Красной Армии. Причины этого шага были подробно изложены в ноте советского правительства, врученной в 3:15 того же утра польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому:
   «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договора, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.
   Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными.
   Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.
   Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью»[321].
Сегодня либеральные публицисты любят разглагольствовать о том, как в сентябре 1939 года Гитлер и Сталин совместно расправились с польским государством.
... Что можно сказать по этому поводу? Во-первых, советские войска вступили на польскую территорию (а точнее, на территорию захваченных Польшей в 1919-1920 годах Западной Украины и Западной Белоруссии) лишь после того, как польское правительство бежало из страны, фактически признав тем самым своё поражение в войне с Германией.
   Во-вторых, давайте сравним вклад вермахта и РККА в разгром польской армии. Против Германии польские войска потеряли 66,3 тыс. убитыми и 133,7 тыс. ранеными, против СССР -3,5 тыс. убитыми и 20 тыс. ранеными [325]. И это соотношение неудивительно. Ведь к 17 сентября немцы не только разгромили основные группировки польской армии, но и окружили практически все её боеспособные части.

... Была ли альтернатива?
Итак, началась война. Гитлер напал на Польшу. На Западном фронте скучающие французские солдаты пьют вино и играют в карты. 21 ноября 1939 года правительство Франции создало в вооружённых силах «службу развлечений», на которую возлагалась организация досуга военнослужащих на фронте. 30 ноября парламент обсудил вопрос о дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков [327]. Вскоре в крупных гарнизонах и на железнодорожных станциях пришлось в срочном порядке открывать военные вытрезвители [328]. 29 февраля 1940 года премьер-министр Даладье подписал декрет об отмене налогов на игральные карты, предназначенные для действующей (вернее сказать, бездействующей) армии («всё для фронта, всё для Победы!»). Спустя некоторое время было принято решение закупить для армии 10 тыс. футбольных мячей [329]. Не спеша подтягиваются английские войска – первые две дивизии прибыли на фронт лишь в начале октября [330], а первый военнослужащий британского экспедиционного корпуса будет убит лишь 9 декабря 1939 года [331]. Что должен был предпринять в этих условиях Советский Союз? Какие альтернативы предлагают те, кто осуждает действия Сталина?
   1. Вступить в войну на стороне Польши. Но, во-первых, нас об этом не просили. Более того, советская помощь категорически отвергалась – как сказал однажды маршал Рыдз-Смиглы: «С немцами мы рискуем потерять нашу свободу, с русскими мы потеряли бы душу»[332].
   Во-вторых, поскольку основные силы Германии брошены на Восточный фронт, труд по их разгрому падёт исключительно на нас. В то время, как французы с примкнувшими к ним англичанами продолжат спокойно играть в карты, с удовольствием наблюдая, как русские и немцы убивают друг друга. Зато все плоды победы, разумеется, достанутся им.
   Впрочем, такое развитие событий вполне соответствует мазохистским идеалам антинациональной российской интеллигенции, которая полагает, будто предназначение России в том и состоит, чтобы постоянно жертвовать собой ради процветания «цивилизованного» Запада.
   2. Остаться на своих границах. Тогда Германия захватит всю Польшу, включая территории Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем и Прибалтику. Ведь ещё в утверждённой Гитлером 11 апреля 1939 года «Директиве о единой подготовке Вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.» предусматривалось, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву [333]. Как было сказано в приложении к директиве: «Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи»[334].
   Зато на радость всевозможным «моралистам» нейтралитет будет соблюдён.
   В мировой политике нет места идеализму. Впрочем, те, кто призывает жертвовать интересами России во имя неких абстрактных принципов, будь то «ленинские нормы внешней политики» или «общечеловеческие ценности», как правило, всего лишь агенты влияния, исподтишка гадящие стране, в которой они имели несчастье родиться. Если же исходить из государственных соображений, то действия Сталина представляются вполне оправданными. Поляки нам не друзья. В 1920 году, воспользовавшись идущей в нашей стране Гражданской войной, Польша оккупировала обширные территории, населённые украинцами и белорусами. В 1939-м Советский Союз забрал своё обратно.
   То, что для вступления Красной Армии в Польшу имелись веские основания, вынужден был признать даже такой далёкий от симпатий к СССР деятель, как Уинстон Черчилль. Выступая 1 октября 1939 года по радио, он заявил:
   «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…»[335].
   Замечу, что если государство желает сохранить самостоятельность, то оно как раз и должно проводить «холодную политику собственных интересов», а не таскать каштаны из огня для других. Политика той же Англии никогда не являлась образцом альтруизма, почему же СССР должен был вести себя иначе?
   Однако существовала ещё одна причина ввода советских войск, о которой верная принципам «дружбы народов» советская пропаганда ни тогда, ни позже старалась не говорить. Живущие на захваченных Польшей территориях украинцы и белорусы не забыли многолетних издевательств и унижений, не простили политику «пацификации». Стоило польскому государству пошатнуться, как для заявлявших, что «сапоги лучше всего чистить украинской кровью», пилсудчиков пришёл час расплаты за своё «остроумие».
   Как отмечал 20 сентября в своём донесении Сталину начальник Политуправления РККА Мехлис, польские офицеры «как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения»[336].
   А вот что сообщало 12 сентября 1939 года НКВД Белорусской ССР НКВД СССР об обстановке на сопредельной территории:
   «В пограничных уездах Виленского воеводства, в Докшицкой, Парафиевской волостях отмечаем попытки организации партизанских групп с намерением разгрома имений, кулаков, учреждений… В м. Глубокое, Лутки имели место поджоги, порча телеграфных, телефонных проводов»[337].
   Таким образом, помимо всего прочего, приход советских войск остановил разгорающуюся резню лиц польской национальности.
   Что же касается украинского и белорусского населения, то оно встречало части Красной Армии с искренним восторгом. 22 октября 1939 года состоялись выборы в Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины. В голосовании приняли участие 92,83% населения Западной Украины, из них 90,93% проголосовали за выдвинутых кандидатов. В Западной Белоруссии в выборах участвовали 96,71% населения, 90,67% из них проголосовали «за» [338].
   27 октября Народное собрание Западной Украины единогласно приняло декларации об установлении советской власти и о вхождении в состав Советского Союза [339]. 29 октября аналогичные решения приняло Народное собрание Западной Белоруссии [340]. Рассмотрев эти просьбы, 5-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР 1 ноября приняла постановление о включении Западной Украины в состав Украинской ССР [341], а 2 ноября – о включении Западной Белоруссии в состав Белорусской ССР [342].

... Вдохновлённый идеей мировой пролетарской революции Ленин не обращал на такие мелочи, как утраченные территории, особого внимания. Что же касается Сталина, то в отличие от «ленинской гвардии» насчёт международной солидарности трудящихся он не обольщался. Зато в своей стране вёл себя как рачительный хозяин. И как только появилась возможность, занялся собиранием разбазаренных во время смуты земель.
   Естественно, лицам либеральных убеждений это жутко не нравится. Ещё бы! Ведь их идеал российского государственного деятеля – общественник Бунша из известной комедии «Иван Васильевич меняет профессию», щедро отдающий Кемскую волость шведам.
   Вот что пишут, к примеру, Рапопорт и Геллер:
   «Территориальные захваты 1939-1940 гг. отбросили сопредельные с СССР страны, занимавшие прежде буферное положение, в лагерь потенциального противника. Прежде всего это касалось Румынии и Финляндии. Немцы спокойно отнеслись к аннексии Буковины, Бессарабии и Карельского перешейка, хотя она и не была оговорена в секретных статьях пакта Молотов – Риббентроп. Теперь Бухарест и Хельсинки превращались в естественных союзников Берлина в предстоящей войне. Германия получала новые плацдармы для вторжения и дополнительные людские контингенты, в которых особенно нуждалась. Несомненно также, что румынский эпизод способствовал усилению германского влияния в двух других балканских государствах – Венгрии и Болгарии»[343].
   Но, может, мы и вправду сами создали себе врагов?
   Вот замечательная картинка, символизирующая Крестовый поход тогдашней «объединённой Европы» против нашей страны. В сторону СССР направлено 12 стрелок. Кто же принял участие в этом благородном мероприятии? Неосведомлённого читателя ждёт немалый сюрприз. Франция, Бельгия, Дания, Норвегия… И нынешняя, и советская пропаганда изображают эти страны несчастными жертвами нацизма. Между тем:
   «Во Франции сразу же после начала войны против Советского Союза тысячи добровольцев как из числа гражданского населения, так и из состава французской армии, существовавшей на неоккупированной территории и в Северной Африке, заявили о своём желании принять в ней участие. После долгих колебаний Гитлер в августе 1941 г. с большими оговорками дал разрешение на формирование в составе сухопутной армии иностранного легиона. Так возник “Legion Tricolore” численностью до 1 полка. В него принимались только добровольцы из оккупированной Франции, добровольцам же из состава французской армии в приёме было отказано, что сильно задело их самолюбие»[344].
   «Добровольцы “нордической” расы, находившиеся в войсках СС, являлись в большинстве выходцами из Норвегии, Дании, Нидерландов и Бельгии (фламандцы). Из них формировались “германские” части. Летом 1940 г. появился полк “Вестланд”, который был укомплектован нидерландскими и немецкими добровольцами. В том же году за ним последовало формирование полка “Нордланд”. Оба полка в апреле 1941 г. были включены в состав вновь формировавшейся дивизии “Викинг”. После начала войны против Советского Союза были созданы отдельные легионы, состоявшие из датчан, голландцев, норвежцев, фламандцев, валлонов, часть из которых была передана на формирование дивизии “Викинг”, а другая использована для укомплектования вновь формировавшихся инонациональных частей. Так, к июню 1943 г. появилась дивизия “Нидерланды”, к июлю 1943 г. – бригада “Лангемарк” (фламандцы), которая в ноябре 1944 г. была развёрнута в дивизию. Возникла бригада “Валлония”, которая также в ноябре 1944 г. была развёрнута в дивизию. И наконец, из частей дивизии “Викинг” в 1943 г. была создана новая дивизия “Нордланд”. Таким образом, до конца 1944 г. было создано четыре дивизии из добровольцев “германской” расы»[345].
... Итак, кто же это у нас занимал «буферное положение» и кого это мы отбросили «в лагерь потенциального противника»? Да никого! Все, кто в конечном итоге принял участие в войне против СССР, сделали бы это в любом случае. Так что никого мы не обидели и не оттолкнули. Перефразируя известную русскую пословицу, в этот колодец можно было смело плюнуть.
   Таким образом, если уж считать, как это делают всякие некричи, рапопорты и прочие геллеры, что Советский Союз вступил во 2-ю мировую войну ещё в сентябре 1939 года, то воевал он при этом отнюдь не на стороне Германии.
   Рассмотрим наши действия в хронологическом порядке:
   17 сентября 1939 года. Красная Армия переходит границу разгромленной Гитлером Польши, занимая Западную Украину и Западную Белоруссию. Не сделай мы этого, данные территории достались бы немцам, которые не преминули бы использовать их людской и производственный потенциалы.
   30 ноября 1939 – 12 марта 1940 года. Советско-финляндская война. В то время как на Западном фронте французская и английская авиация ограничивается разведывательными полётами, стараясь не провоцировать немцев, наши лётчики сбивают самолёты с синими свастиками.
   Июнь 1940 года. Присоединяем Прибалтику. Опять-таки, в противном случае туда бы пришли немцы. К тому же, как справедливо отметил английский историк Алан Тейлор, «права России на Балтийские государства и восточную часть Польши были гораздо более обоснованными по сравнению с правом Соединённых Штатов на Нью-Мексико»[356].
   28 июня 1940 года. Возвращаем оккупированную Румынией Бессарабию, отнимая её у будущего врага.
   Наконец, рассмотрим ещё один аргумент «обличителей» – якобы наши действия были нецелесообразными с точки зрения стратегии. Те же Рапопорт и Геллер глубокомысленно рассуждают:
   «Включение в состав СССР новых областей привело к возникновению советско-германской границы протяжённостью во многие сотни километров. Это был неоспоримый стратегический минус. Опасность внезапного нападения со стороны Германии многократно возросла. Агрессор мог теперь по своему усмотрению выбирать, в каком месте границы нанести удар, а обороняющийся был вынужден защищать её по всей длине, что требовало огромных сил. Раньше, чтобы войти в соприкосновение с советскими войсками, немцам нужно было преодолеть территорию Польши или прибалтийских стран. В этих условиях нападение не могло быть полностью внезапным. Красная Армия получала определённое время для того, чтобы изготовиться для ответного удара. Что касается возможных пунктов вторжения, то их в той или иной степени можно было предугадать»[357].
   Как говорил Галилей, природа не терпит пустоты. Если бы эти территории не заняла Красная Армия, их занял бы вермахт. В результате «советско-германская граница протяжённостью во многие сотни километров» всё равно бы возникла. Вот только проходила бы она гораздо восточнее. Как раз этого расстояния и не хватило немцам, чтобы скорее дойти до Москвы. А под Ленинградом финская армия начала бы наступление из-под Белоострова, в 30 км от города.
   Кроме того, не следует забывать и о полученных в результате продвижения на запад ресурсах. Занятая территория – это не просто земли, но и людские резервы, производственные мощности, техника и т.п. Например, в государствах Прибалтики насчитывалось 11 стрелковых дивизий (по 4 в Эстонии и Латвии, 3 в Литве), 1 кавалерийская бригада и 2 кавполка, 1 танковая бригада, 1 танковый полк, 15 артиллерийских полков. Суммарная численность прибалтийских армий военного времени составляла 427 тыс. человек [358]. Если бы Сталин не лишил «маленькие, но гордые республики» их опереточной независимости, всё это досталось бы немцам и было бы использовано против нас.
   А так в ходе войны немцы сумели сформировать из прибалтов, помимо карательных частей, лишь 3 дивизии СС (2 латышские и 1 эстонскую). Однако немало местных жителей воевало и на нашей стороне. И если лояльность Советскому государству образованных на базе национальных армий прибалтийских стран 22-го эстонского, 24-го латышского и 29-го литовского стрелковых корпусов, как выяснилось в первые же дни войны, оказалась невысокой, то созданные позднее новые формирования: 130-й латышский стрелковый корпус в составе 201-й (впоследствии преобразованной в 43-ю гвардейскую) и 308-й стрелковых дивизий, 8-й эстонский стрелковый корпус, состоявший из 7-й и 249-й стрелковых дивизий, а также 16-я литовская стрелковая дивизия действовали вполне достойно. В 1944-1945 гг. все эти соединения участвовали в освобождении Прибалтики. В рядах Красной Армии погибли 21,2 тысячи эстонцев, 11,6 тысячи латышей и 11,6 тысячи литовцев [359].
   В состав Балтийского флота вошли эстонские подводные лодки «Калев» и «Лембит», латышские «Ронис» и «Спидола». Две последние погибли 23 июня 1941 года в Лиепае (Либаве) [360]. «Калев» подорвался на минах в ноябре 1941 года [361]. Зато «Лембит» стал третьей по результативности подводной лодкой советского флота времён Великой Отечественной войны, потопив 8 военных кораблей и 17 транспортов противника [362].
   Таким образом, как мы могли убедиться, советское руководство с сентября 1939 по июнь 1941 года проводило самостоятельную политику, действуя в интересах собственной страны. Именно так и должно вести себя сильное и независимое государство.

Великая оболганная война

[Снег Север]

Действительно ли польское правительство бросило страну к моменту ввода советских войск в западную Украину и Белоруссию? Да, это неоспоримый факт – вот более подробная хроника польских событий:

К моменту введения советских войск в Польшу и военная, и гражданская польские власти потеряли какие-либо нити управления страной, а армия представляла собой разрозненные, не имеющие связи ни с командованием, ни друг с другом группки войск разной степени боеспособности. К 17 сентября немцы вышли на линию Осовец – Белосток – Бельск – Каменец-Литовск – Брест-Литовск – Влодава – Люблин – Владимир-Волынский – Замосць – Львов – Самбор, тем самым оккупировав уже около половины территории Польши, заняв Краков, Лодзь, Гданьск, Люблин, Брест, Катовице, Торунь. Варшава с 14 сентября находилась в осаде. Еще первого сентября город покинул президент И. Мосцицкий, а 5-го сентября – правительство.13 9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища, 16 сентября – с Румынией о транзите и, наконец, 17 сентября покинуло страну.14 Впрочем, решение об эвакуации, по всей видимости, было принято еще раньше, поскольку уже 8 сентября посол США в Польше, сопровождавший польское правительство, отправил в Государственный департамент сообщение, которое, в частности, гласило, что «польское правительство покидает Польшу… и через Румынию… отправляется во Францию».15 Главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы продержался в Варшаве дольше всех, но и он покинул город в ночь на 7-е сентября, переехав в Брест. Впрочем, и там Рыдз-Смиглы надолго не задержался: 10-го сентября ставка была перенесена во Владимир-Волынский, 13-го – в Млынов, а 15-го – в Коломыю близ с румынской границей.16 Разумеется, нормально руководить в таких условиях войсками главнокомандующий не мог, и это только усугубило хаос, возникший вследствие быстрого продвижения немцев и неразберихи на фронте. На это накладывались еще и возникшие проблемы со связью. Так ставка в Бресте имела связь только с одной из польских армий – «Люблин».17 Характеризуя сложившуюся в тот момент в ставке ситуацию, заместитель начальника Главного штаба подполковник Яклич докладывал начальнику штаба Стахевичу: «У нас целый день постоянные поиски войск и высылка офицеров для восстановления связи... С внутренней организацией в крепости Брест большой балаган, который я должен сам ликвидировать. Постоянные налеты авиации. В Бресте бегство во все стороны».18 Однако страну покидало не только руководство: 16 сентября началась эвакуация на аэродромы Румынии польской авиации.19 Наиболее боеспособные корабли польского флота: эсминцы «Blyskawica», «Grom» и «Burza» были передислоцированы в английские порты еще 30 августа 1939 года. Изначально предполагалось, что они в качестве рейдеров будут действовать по немецким коммуникациям, нарушая торговое судоходство Германии20, однако каких-либо успехов в этом деле польские корабли не достигли, а их отсутствие в портах Польши негативно сказалось на боеспособности польского флота. С другой стороны, именно базирование в Британии спасло эти эсминцы от судьбы всего остального польского флота и позволило продолжать борьбу с немцами в составе КВМС уже после разгрома Польши. В ходе единственного своего крупного контрнаступления на р. Бзуре, начавшегося 9 сентября, польские войска в составе армий «Познань» и «Поможе» уже к 12 сентября потеряли инициативу, а 14 сентября были окружены немецкими войсками.21 И хотя отдельные части окруженных армий продолжали сопротивление вплоть до 21 сентября, как-либо повлиять на исход войны они уже не могли. В условиях очевидной неспособности Польши оборонять свои западные рубежи, 10 сентября Главный штаб выпустил директиву, согласно которой главной задачей армии становилось «стягивание всех войск в направлении на Восточную Польшу и обеспечение соединения с Румынией».22 Характерно, что эта директива стала последним общевойсковым приказом главнокомандующего, однако и ее из-за все тех же проблем со связью получили не все части. После выхода этого приказа, сам Рыдз-Смиглы, как уже говорилось выше, покинул Брест и двинулся как раз в направлении, обозначенном в директиве, - поближе к Румынии.

Таким образом, ввиду эффективных действий немцев, дезорганизации армии и неспособности руководства организовать оборону государства, к 17 сентября поражение Польши было совершенно неизбежно. Показательно, что даже английский и французский генеральные штабы в подготовленном 22 сентября рапорте отмечали, что СССР начал вторжение в Польшу только тогда, когда ее окончательное поражение стало очевидным. 23
... У читателя может возникнуть вопрос: а не было ли у советского руководства возможности дождаться полного крушения Польши? Падения Варшавы, окончательного разгрома даже остатков армии, а возможно, и вовсе полной оккупации всей польской территории Вермахтом, с последующим возвращением Западных Украины и Белоруссии Советскому Союзу в соответствии с советско-немецкими договоренностями? К сожалению, такой возможности у СССР не было. Если бы Германия действительно оккупировала восточные районы Польши, вероятность того, что она вернула бы их Советскому Союзу, была крайне мала. В руководстве Рейха вплоть до середины сентября 1939 г. обсуждалась возможность создания на территориях Западных Украины и Белоруссии марионеточных правительств.24 В дневнике начальника штаба ОКХ Ф. Гальдера в записи от 12 сентября имеется такой пассаж: «Главнокомандующий прибыл с совещания у фюрера. Возможно, русские не будут ни во что вмешиваться. Фюрер хочет создать государство Украина».25 Именно перспективой возникновения на востоке Польши новых территориальных образований Германия пыталась запугать руководство СССР с целью ускорить ввод советских войск в Польшу. Так 15 сентября Риббентроп просил Шуленбурга «немедленно передать господину Молотову», что, «если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум. Поскольку мы, со своей стороны, не намерены предпринимать в этих районах какие-либо действия политического или административного характера, стоящие обособленно от необходимых военных операций, без такой интервенции со стороны Советского Союза [в восточной Польше] могут возникнуть условия для формирования новых государств».26 Хотя, как видно из этой инструкции, Германия, конечно же, отрицала свое участие в возможном создании «независимых» государств в Восточной Польше, надо полагать, советское руководство иллюзий на этот счет не питало. Впрочем, даже несмотря на своевременное вмешательство СССР в германо-польскую войну, определенные проблемы из-за того, что немецким войскам к 17 сентября удалось занять часть Западной Украины, все же возникли: 18 сентября заместитель начальника штаба оперативного управления ОКВ В. Варлимонт показал исполняющему обязанности военного атташе СССР в Германии Белякову карту, на которой Львов находился западнее демаркационной линии между СССР и Германией, то есть входил в будущую территорию Рейха, что являлось нарушением секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении в отношении раздела сфер влияния в Польше. После предъявления претензий со стороны СССР немцы заявили, что все советско-германские договоренности остаются в силе, а военный атташе Германии Кестринг, пытаясь объяснить такое нанесение границы, сослался на то, что это была личная инициатива Варлимонта,27 однако представляется маловероятным, чтобы последний чертил карты исходя из каких-то своих собственных соображений, идущих вразрез с инструкциями руководства Рейха. Показательно, что необходимость советского вторжения в Польшу признавали и на Западе. Черчилль, занимавший тогда пост Первого лорда адмиралтейства, заявил 1 октября в выступлении по радио, что «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от «нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть».28 Позиция союзников по вопросу вступления РККА в Польшу вообще интересна. После того, как СССР 17 сентября заявил о своем нейтралитете по отношению к Франции и Англии29, эти страны также решили не идти на обострение отношений с Москвой. 18 сентября на заседании английского правительства было решено даже не заявлять протеста на действия Советского Союза, поскольку Англия брала на себя обязательства защищать Польшу только лишь от Германии.30 23 сентября нарком внутренних дел Л.П. Берия информировал наркома обороны К.Е. Ворошилова о том, что «резидент НКВД СССР в Лондоне сообщил, что 20 сентября с.г. Министерство Иностранных Дел Англии послало телеграмму всем английским посольствам и пресс-атташе, в которой указывает, что Англия не только не намерена объявлять Советскому Союзу войну сейчас, но должна оставаться в возможно лучших отношениях».31 А 17 октября англичане заявили, что Лондон хочет видеть этнографическую Польшу скромных размеров и о возврате ей Западной Украины и Западной Белоруссии не может быть и речи.32 Таким образом, союзники, по сути, легитимизировали действия Советского Союзу на территории Польши. И хотя мотивом такой гибкости Англии и Франции было в первую очередь их нежелание провоцировать сближение СССР и Германии, сам факт того, что союзники выбрали именно такую линию поведения, говорит о том, что они понимали, насколько напряженными по-прежнему остаются отношения между Советским Союзом и Рейхом и что августовские договоренности – всего лишь тактический маневр. Помимо политических реверансов, Британия попыталась также наладить и торговые отношения с СССР: 11 октября на советско-английских переговорах было принято решение о возобновлении поставок советского леса в Британию, которые были приостановлены из-за того, что Англия после начала войны стала задерживать суда СССР с грузами для Германии. В свою очередь англичане обязались прекратить подобную практику.33

Подводя промежуточные итоги, мы можем отметить, что в начале сентября Советский Союз не только не горел желанием каким бы то ни было образом помогать Германии в борьбе с Войском Польским, но и намеренно оттягивал начало «освободительного похода» вплоть до того момента, когда полное поражение Польши стало совершенно очевидным, а дальнейшее промедление с вводом советских войск могло закончиться тем, что Западная Украина и Западная Белоруссия в той или иной форме попали бы под влияние Германии.

http://gezesh.livejournal.com/24906.html

[Anonymous]

Какие возмутительные антикоммунистические вещи приводит СС !
Клевещет на вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина.

«Вдохновлённый идеей мировой пролетарской революции Ленин не обращал на такие мелочи, как утраченные территории, особого внимания»

«Естественно, лицам либеральных убеждений это жутко не нравится

»

Т.е. коммунистических.
Те люди, что стояли на твердых коммунистических позициях были недовольно антикоммунистической великодержавной политикой Сталина.

Правда, Сталин у него выглядит хотя и русским империалистом, но идиотом.

Вот такой факт «фальсифицированная» дипломатическая переписка, включая и выступлении на ВС, выступлении в прессе, показывает Сталина серьезным политиком, хотя и циничным и империалистом, а «правдивые» рассказы коммуно-фашистов идиотом и шизофреником.

Сначала он у них борется за мир, оригинальным способом – требует начать войну в Европе против Германии.
Причем непонятно, почему против Германии – ибо явно не признается что демократические страны лучше её.
Т.е. Сталин ищет союза для войны с одними плохими против других плохих непонятно почему.

Потому вдруг Сталин вспоминает, ба !
Какая война ! Мы же не готовы !
Нужно заключать мир с Германией ибо она нас может разгромить !
Потом однако Сталин не ведет никаких переговоров с Германии и без всяких договоренностей вводит войска в Польшу, которую разгромила Германия !
СССР продолжает «мирную политику» требует у Румынии Бесарабию и Буковину, оккупацию Прибалтики и Финляндии.
И опять с Германией никаких переговоров не ведет, хотя не забывает поздравлять Германию с «успехами Вермахты в его оборонной войне».

Уверовать в такой бред, не менее сложно, в чем христианские догматы, для любого мало мальски разумного человека.

[мамай]

Азазель

 5 баллов!  

[Снег Север]

Какие возмутительные антикоммунистические вещи приводит СС !
Клевещет на вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина.

Азазель
 5 баллов!  

Неуважаемые господа снова, по своей лени и безграмотности, сели в лужу – Пыхалов тут цитирует обвинения троцкистов и прочих «леваков» в адрес советской политики. То, что эти обвинения, так же как и одобрения этих обвинений от членов «команды Геббельса», исходят от злейших врагов СССР, советского и русского народов,  в доказательствах даже и не нуждается.

[Снег Север]

Кстати, если на минуту допустить, что «секретный протокол» к договору между СССР и Германией действительно существовал в таком виде, в каком его представили «перестройщики», и посмотреть на его текст не через демшизойдные шоры, то никакого «раздела Восточной Европы» или иного «криминала» там обнаружить невозможно.

Действительно, что там сказано?

1) В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

Чисто гипотетическая статья, в которой нет ни намека о военном вмешательстве или даже вообще об участии договаривающихся сторон в таком переустройстве. Но поскольку предыдущий ход событий в Европе такой возможности не исключает, стороны заранее предусматривают невмешательство друг друга в сферы интересов другой стороны.

2) В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

То же самое, но тут явно просматривается ассоциация с недавним территориально-политическим переустройством Чехословакии, которое – не устану напоминать – произошло при активном участии и давлении «демократий», Англии и Франции. СССР не имел никаких интересов в бывшей (уже – бывшей) Чехословакии, хотя мог бы выставить претензии за преступления Чехословацкого корпуса, активного участника гражданской войны на стороне Колчака. Но возможное переустройство Польши, давнего и ярого врага, СССР, разумеется, не может  не интересовать. Но опять тут нет ни намека на военное вмешательство.

3) Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

Бессарабия, как известно, являлась территорией, аннексированной Румынией, законности чего СССР никогда не признавал. Так что тут протокол констатирует общеизвестный факт и признание Германией правомерности советских претензий.

Всё! Больше ничего «секретный протокол» не содержит. Если не считать, разумеется, карты, которая тут уже является стопроцентной фальшивкой, поскольку, в действительности является частью совсем другого договора - от 28 сентября 1939 года, когда Польское государство кануло в Лету.