И ещё:
1. Blackmore SJ. Near-death experience. Journal of the Royal Society of Medicine 1996; 89:83-86. Автор - психолог с кафедры психологии, ун-т Западной Англии, Бристоль.
2. Greyson B. Dissociation in people who have near-death experiences: out of their bodies or out of their minds? Lancet 2000; 355(Feb 5): 460-463. Автор - психиатр, кафедра психиатрии, ун-т штата Виргиния.
3. van Lommel P, van Vees R, Meyers V, Elfferich I. Near death experience in survivors of cardiac arrest: a prospective study in the Netherlands. Lancet 2001; 358(Dec 15): 2039-2045. Авторы - кардиологи из разных больниц Голландии.
4. French C. Dying to know the truth: visions of a dying brain, or false memories? Lancet 2001; 358(Dec 15):2010-2011. Редакционный комментарий к предыдущей статье под №2. Автор - с отделения исследований аномальной психологии, Лондонский ун-т.
5. Письма читателей по статьям 3. и 4. Опубликованы в: Lancet 2002; 359(Jun 15):2116-2117. Среди авторов писем один анестезиолог и один гастроэнтеролог.
Постараюсь здесь изложить здесь их содержание коротко и точно, насколько смогу. Допускаю, что у меня будут ляпы в терминологии, но надеюсь, что это не помешает правильно понять суть. Также прошу прощения за корявые выражения "околосмертельные переживания" (ОСП) и "ощущение выхода за пределы тела" (ОВПТ), и за эти сокращения.
Журнал "the Lancet" входит в десятку самых цитируемых (а значит, и уважаемых) медицинских журналов мира. Некоторые опубликованные в нём статьи находятся в бесплатном доступе; правда, сначала надо пройти процедуру бесплатной регистрации. Это не сложнее, чем зарегистрироваться на бесплатном почтовом сервере. И мои ссылки за №№ 2, 3, 4 и 5 там лежат, и доступ к ним, к счастью, бесплатен, желающие могут ознакомится с полным текстом (на английском, естественно).
Работа ван Ломмеля [3] - второе в мире проспективное исследование "околосмертельных переживаний". Первая работа (Parnia et al.) была проделана на гораздо меньшем числе больных. С ней я ознакомиться не смог, потому что на сайте журнала Anestesiology, в котором она была опубликована, мне предложили заплатить $30 и читать, сколько влезет. Но это мне слабо. Впрочем, она излагается в комментарии [4].
Проспективные исследования считаются наиболее надёжными и наименее подверженными ошибкам, потому что субъектов эксперимента выбирают до того, как с ними что-то произошло, а не ищут ретроспективно, иногда даже через несколько лет, тех, кто что-то такое почувствовал. Так вот, ван Ломмель со товарищи взяли подряд всех сердечных больных, которые перенесли клиническую смерть за четырёхлетний период в больницах, которые участвовали в исследовании, и после успешной реанимации расспрашивали всех их об их переживаниях, обычно через несколько дней после реанимации. Таких больных было 344, и 62 из них (т.е. 18%) признали, что у них были различные переживания. Этих же больных удалось расспросить потом через два и восемь лет (конечно, тех из них, кто к тому времени остался жив). Также расспросили и тех, кто не имел "околосмертельных переживаний" (ОСП), чтобы сравнить. ОСП делили на "поверхностные" (с малым числом разнообразных ощущений) и "глубокие". "Глубоких" было всего 12%. Диагноз клинической смерти ставился на основании ЭКГ.
Значительно большая часть больных, имевших ОСП, умерло в течение 30 дней после реанимации. Глубина ("яркость") переживаний или их частота коррелировала, в частности, с возрастом (у молодых чаще), полом (у женщин ярче), первым инфарктом (чаще), страхом (ярче) и наличием предыдущих ОСП (чаще), обнаружением дефектов в памяти после длительной реанимации (чаще); но никак не зависела от религиозности или образования.
Через два года и восемь лет выясняли, насколько это переживание повлияло на жизненные установки выживших: понимание смысла жизни, уменьшение страха смерти, веру в жизнь после смерти и т.п.. Через два года опросили 35 человек, имевших ОСП, и 37 не имевших; но из не имевших 4 человека теперь заявили, что переживания у них в тот раз были. Жизненные установки у имевших ОСП значительно отличались от неперенесших. Через восемь лет из этих двух групп осталось в живых 23 и 15 чел., и разница в жизненных установках уже не определялась. Появление ОСП нельзя было объяснить физиологическими, психологическими (страх) или лекарственными факторами. Из группы ранее имевших "поверхностное" ОСП (17 человек) через два года шестеро не могли его вспомнить; люди же с яркими переживаниями помнили их хорошо.
Авторы рассматривают ряд состояний, которые вызывают переживания, сходные с ОСП. Это действие галлюциногенов (ЛСД, мескалин), кетамина, эндорфинов, избытка углекислоты, электростимуляции височной доли и гиппокампа, нейрохирургии. В этих случаях часто возникают разные ощущения, характерные для ОСП, напр., воспоминания прошлого, картинки, ощущения выхода за пределы собственного тела, и т.п. По их мнению, любая ясная психическая деятельность, когда мозг отключен (энцефалограмма становится в виде прямой линии секунд через десять после остановки сердца), невозможна, и даже предлагают пересмотреть нынешние представления о том, что мозг является центром сознания. А ещё они приводят историю об одной женщине, у которой во время операции на мозге энцефалограмма (ЭЭГ) "выпрямилась", но потом она ожила-таки, и оказалось, что она испытала глубочайшее ОСП. Кроме того, в качестве иллюстрации ОСП они приводят рассказ одной медсестры, которая в приёмном покое вынула у больного, бывшего в состоянии клинической смерти, зубной протез и положила его на полочку. Больного "оживили", но уехал из приёмного покоя он без сознания. А когда она через несколько дней дежурила на отделении, где лежал этот больной, он, как только её увидел, сразу сказал: "Вот кто знает, где мой протез!". Хотя в то время, когда протез вынули, он был мёртв, но помнил, как он висел в палате и видел себя мёртвого и как вокруг него (точнее, его тела) копошатся медики, и даже, как видите, запомнил лица. Через 4 недели он выписался в добром здравии.
Сьюзен Блэкмор [1] даёт обзор и историю вопроса. В частности, она упоминает, что интерес к теме возник после публикации бестселлера "Жизнь после жизни", написанного врачом Реймодном Муди (извините, "фамилие такое" © Кот Матроскин). В частности, она рассматривает гипотезу эндорфинов. ОСП, как правило, "райские", а "адские" встречаются редко; если исходить из теории истинности видений, то следует ожидать, что самоубийцы должны бы видеть "адские" ОСП, но этого не происходит (правда, ОСП снижают вероятность повторной попытки самоубийства). А ещё она упоминает случай, когда у одного пожилого ракового больного ОСП перешло из обычного "райского" в "адское" после того, как ему ввели налоксон (антагонист морфина). Что касается ожидания ОСП, то оно тоже играет роль, потому что подобные состояния могут испытывать и люди в состоянии крайнего стресса, но когда ситуация на самом деле жизни не угрожала. С другой стороны, только ожиданием или только эндорфинами ОСП не объяснить. Рассматривает она и гипотезу жизни после смерти. Тут она указывает, во-первых, что прямое подтверждение этому получить невозможно в принципе, а во-вторых, что имеющиеся свидетельства критики не выдерживают. В частности, к таким свидетельствам относятся рассказы о том, что человек во время ОВПТ видел что-то в недоступном месте, где потом это что-то нашли. Но подобные рассказы каждый раз исходили от одного из участников и ни разу не подтверждались независимыми рассказами других участников. Она предлагает провести эксперимент со специально спрятанными предметами (что, как мы увидим, было сделано позже).
Зато возбуждение коры височной доли, которая очень чувствительна к гипоксии, и лимбической системы, может приводить к ощущениям, характерным для ОСП, в т.ч. и ОВПТ. Лимбическая система отвечает за эмоции и память, чем можно объяснить эмоциональную насыщенность переживаний и ощущение, что вся жизнь вспомнилась одновременно. У лиц, "склонных к ОСП" чаще наблюдаются "височно-долевые симптомы", чем у среднего человека.
Брюс Грейсон [2] отмечает сходство ОВПТ и состояния, известного в психиатрии как "диссоциация", когда самоощущение человека отделяется от его телесных ощущений. У тех, кто имел ОСП, симптомов диссоциации значительно больше, чем у тех, кто этого не испытывал, хотя и меньше, чем у лиц с патологической диссоциацией. Он делает вывод, что это - не патологическая реакция на стресс.
Кристофер Френч [4] комментирует статью №3. В частности, он указывает на то, что неизвестно, когда именно ОСП и ОВПТ имеют место, и нет никаких доказательств, что они происходят именно во время клинической смерти, а не до или после неё. Относительно истории, рассказанной медсестрой, он упоминает, что не было попыток подтвердить её рассказ (расспросить больного); нередко же попытки расспросить другую сторону выявляли, что свидетельства далеко не так впечатляющи, как казалось вначале.
Обе группы исследователей ([3] и Parnia et al. в той статье, которую я не купил) подкапываются под связь сознания и мозга, в первую очередь, исходя из "истинности" видений во время ОВПТ; Parnia et al. даже специально попрятали предметы в недоступных местах в палатах, в которых они проводили исследования, надеясь, что кто-нибудь из пациентов, переживших ОВПТ, их обнаружит; к сожалению, никто из их больных пределов своего тела не покидал…
Также Френч подчёркивает, что четыре больных из 35 человек контрольной группы (которые без ОСП) через два года уже рассказали, что ОСП у них было. Если предположить, что эта выборка репрезентативна, то ок. 30 человек из тех, у кого не было ОСП, через два года стали бы говорить, что оно у них было. Авторы предполагают, что эти больные не хотели или не могли рассказать о своём переживании во время первого опроса, но не сделали никакой попытки подтвердить своё предположение. Соверменные психологические исследования подтверждают, что если вообразить никогда не бывшие переживания, то вполне могут появиться ложные воспоминания о них, и подверженность ложным воспоминаниям коррелирует с тенденцией к диссоциации, которая, в свою очередь, коррелирует со склонностью рассказывать об ОСП (тут ссылка на две статьи, обе не Грейсона).
Письма читателей: один читатель указывает на сходство ОСП с ощущениями больных, которые приходят в сознание во время общего наркоза, часто вследствие недостаточной дозы и в отсутствие гипоксии; они обычно хорошо осознают, где и зачем они находятся, но как правило, не испытывают ОВПТ. Реанимируемые сердечные больные тоже часто получают целый коктейль лекарств, и на фоне гипоксии, гиперкапнии или других физиологических стрессоров хуже осознают окружающее.
Другой напоминает, что обычная ЭЭГ регистрирует активность примерно половины поверхности коры головного мозга, но не отражает активности остальной половины, и тем более подкорковых структур; потому прямая линия на ЭЭГ не может считаться достоверным признаком смерти мозга.
Третий читатель вспоминает историю, которая (якобы) приключилась с Керри Пакером, самым богатым человеком в Австралии. Он перенёс инфаркт и клиническую смерть, бригада скорой помощи вернула его к жизни. Когда его спросили, что он чувствовал, он ответил: "Знашь, ничего там нет!" и оснастил все машины скорой помощи штата Новый Южный Уэльс дефибрилляторами. Ещё читатель высказывает предположение, что ОСП могут быть одним из источников наших мифов, легенд и сказок.
Четвёртый интересуется состоянием диссоциации во время "быстрого" сна ("быстрый" сон - фаза, связанная со сновидениями), которое называют "параличом во сне". Это когда во время сна вдруг как бы приходишь в сознание, но не можешь ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни крикнуть. В этом состоянии бывают ОВПТ, нередко повторные. Людей просили, чтобы они, когда в следующий раз будут в ОВПТ, заметили какие-либо детали, посмотрели предметы на шкафу, например, или на часы. Ни разу видения не соответствовали действительности. Иногда отличия были в деталях, но в достаточно важных; например, один из них рассказал, как он видел "себя" спящего со стороны, но этот спящий был в семейных трусах, которых тот человек на самом деле никогда не носил. Он упоминает, что проводились исследования динамического кровотока мозга во время "быстрого" сна (при помощи позитрон-эмиссионной томографии), показавшие, что "быстрый" сон связан с уменьшением местного кровотока в коре височной доли и в обширной области задне-боковой префронтальной коры и с увеличением кровотока в тех структурах лимбической системы, которые отвечают за воспоминания. При диссоциированном "быстром" сне происходит растормаживание лимбической системы на фоне торможения коры; и при ОСП подобные переживания тоже можно объяснить возбуждением лимбической системы на фоне гипоксического торможения коры.
