Вот смотрю я на дискуссию о морали, которая бурно идет с подачи двух верующих Tiger Star и Dmitriy_SH, и не могу избавиться от ощущения, что вопросы уважаемых верующих от того, что они «заблудились в трех соснах».
По-моему, все дело в логической ошибке, которую на первый взгляд непросто заметить.
Исходной посылкой выступает пресловутое «если Бога нет, то все позволено». Вторая посылка: у атеистов нет Бога. Следовательно, им «все позволено». Последнее приравнивается к «им можно вести себя аморально», что в свою очередь приравнивается к «они ведут себя аморально».
Я попробую показать «на пальцах» логическую ошибку.
Во-первых, надо четко определить, что речь идет о механизмах мотивации человека, определяющих его поведение. В спорах атеистов с верующими четко видны два принципиально разных механизма – нравственность человеческая (определяемая наличием совести) и нравственность от Бога (определяемая наличием веры в Бога). С точки зрения атеиста, люди делятся в первую очередь по степени нравственности человеческой. В жизни эти степени очень разные, но для простоты модели допустим только две группы людей – нравственные или безнравственные. Первые поступают хорошо во всех проявлениях, вторые – плохо.
Так вот, когда верующему задаешь вопрос: действует ли он ради райских коврижек или из-за страха перед адом, верующий неизменно открещивается от такой мотивировки: «Нет, мы делаем добро и не делаем зла сами по себе, по своей совести!». Так отвечают нравственные верующие. Допустим, но в этом случае идея посмертного воздаяния не нужна. Ее нет в мотивации. Она тем более не нужна нравственному атеисту.
Где она действительно может иметь значение – так это для людей безнравственных. Вот для такого идея посмертного воздаяния может быть своего рода «кнутом и пряником». (Не хочу сейчас останавливаться на том, насколько она эффективна в христианской религии. Допустим, что некий эффект есть.) Соответственно, у безнравственного атеиста такого тормоза нет. При этом не будем забывать, что у всех (и нравственных, и безнравственных) есть иные «тормоза» – светский закон, влияние общества и семьи. Т.е. принцип «если Бога нет, то все позволено» действенен только для аморальных людей, да и то не полностью.
Итак, получается, во-первых, что утверждая модель «если Бога нет, то все позволено», верующие как правило себя из этой модели исключают – кому ж хочется признавать себя аморальным типом? Вот и Dmitriy_SH поспешил заявить, что делает добро «для себя», а не чтобы выслужиться перед Богом.
Tiger Star дает другое объяснение мотивации верующего. Вместо описанного выше «страха раба» он вводит «страх сына». То есть речь идет не о боязни наказания, о а боязни «оскорбить любовь Отца». Будучи очень довольным этой подстановкой, далее Tiger Star уже уверенно заявляет, что «эта формула дает мощный базис для нравственных законов, в которых так нуждается наше общество». Звучит красиво, пока не подумаешь хорошенько, что сие означает. Если мотивация человека зависит не от собственной нравственности, а того, как на это отреагирует его «Отец», то он снова становится сам по себе аморальным типом. Две позиции по-другому: 1) нельзя воровать, так как Бог накажет; но если Бог не будет наказывать, тогда воровать можно; и 2) нельзя воровать, так как Бог оскорбится; но если Бог не оскорбится, тогда воровать можно. В обоих случаях мотивация та же, нет только элемента наказания. Точнее «райский пряник» заменен на «любовь Отца», а «муки ада» – на «оскорбление Отца». Вряд ли Tiger Star захочет признаться, что он сам по себе аморальный тип, и все, что его сдерживает – это «боязнь оскорбить Бога». Наверное, Tiger Star, как и Dmitriy_SH и как многие верующие, скажет, что он делает добро сам по себе, а не только чтобы заслужить любовь Бога.
Но что поразительно: эти же философы никак не соглашаются применить тот же принцип (по сути, альтруизм) для атеистов.
Получается следующий ход мыслей: 1) тот, кто не верит в Бога, аморален; 2) все атеисты не верят в Бога, следовательно все атеисты аморальны; 3) так как все атеисты аморальны, следовательно неверие в Бога делает человека аморальным; и вернулись в п. 1.
На лицо порочный круг, где п. 1 и 2 утверждаются явно, а п. 3 как бы подразумевается. На деле же п. 3 открыто утверждать тяжело, так как придется столкнуться с действительностью, где масса людей безнравственных и среди верующих, и среди атеистов. Равно как и наоборот. Так как открыто обвинить всех атеистов в безнравственности не получается, то рождаются такие, например, шикарные фразы: «Атеизм… отбросил и забыл все достижения христианства, вернув базис для моральных норм назад на ветхий уровень, и даже ещё дальше». Поди догадайся, что это за «ветхий уровень моральных норм», и уж тем более – «еще дальше».
Тем не менее, давайте сравним эти две модели. Первая – где мотивация людей зависит от совести, а уже во вторую очередь (для аморальных типов) – от веры в Бога. И вторая, на которой настаивают верующие, в том числе Tiger Star и Dmitriy_SH, – где мотивация людей зависит от веры в Бога, а уже во вторую очередь – от совести.
Вторая модель никак не сходится с реальной жизнью. 1) Можно наблюдать безнравственных верующих в Бога; 2) можно наблюдать нравственных атеистов. Кажущееся противоречие в первом случае запросто в христианской этике решается покаянием и всепрощением. Как ни парадоксально для нравственного верующего (по мне так, ничего удивительного), но в жизни есть масса людей, верящих в Бога и при этом продолжающих грешить. Все это, по-моему, убедительно говорит, что модель вторая не работает. Зато происходящее замечательно укладывается в модель первую.
Здесь зашла речь о геях и растлителях, и мне вспомнился один документальный фильм про католического священника в США, который растлевал детишек. Главная мысль фильма о другом – что католическая церковь ради сохранения престижа готова на все: на ложь, скрывающую преступления, и на принесение невинных детей в жертву педофилу. Фильм известный, в нем фигурируют реальный епископ Махоуни и его предшественники.
Так вот, этот эпизод имеет непосредственное отношение к разговору о морали. Не помню, как звали того священника-педофила, пусть будет просто Падре. В своих интервью для фильма и для следствия этот Падре рассказал, как мне кажется очень искренне, историю своего падения. В самом начале «пути» он вовсе не считал, что его занятия невинны. И кажется, до самого конца он был уверен, что совершает зло. Но в начале в нем боролись совесть и желание. Желание иногда побеждало, но совесть мучила. Был бы он неверующим, он так бы и продолжал свои «борения», пока какая-либо сторона не победила бы окончательно. И кто знает, может он и поборол свою педофилию? Но вышло иначе. Падре испытывал еще и «нравственность от веры в Бога». А он верил в Бога. И потому он пошел каяться своему начальству на земле – письменно и устно. Однако начальство не желало огласки, и Падре просто переводили от прихода в другое место, и везде история повторялась. И тогда, видимо, Падре сделал вывод, что хотя церковь определенно не поощряет его занятия, но и не наказывает, и что главное действовать тихо. А церковь для него была, разумеется, воплощением воли Бога. Таким образом, ложная мораль «от веры в Бога» подтолкнула его прекратить войну со своей совестью.
Да, подобные случаи относительно редки. Но зачем вообще создавать для них почву? Для внешнего ограничения есть светский закон. Для внутреннего – совесть. Вера в Бога здесь не нужна совершенно. Это в общем случае. Для тех же, у кого нет ни закона, ни совести, подойдут и другие ограничители. Пусть это будет хоть вера в Бога – не проблема. Только возводить последнее в абсолют – нелогично и наивно.
