Роман Чарльза Буковского "Хлеб с ветчиной".
Почему-то все "непризнанные (и как следствие несчастные) гении" нуждаются в литературной поддержке, чтоб бросаться всем в глаза (как дерьмо на задворках пивной, где собираются гангстеры на сходняк). Говорят, счастье не имеет истории, но Бальзак продемонстрировал, что имеет, а счастливый человек в современной литературе такая редкость, что заслуживает описания (мне что-ли взяться за клавиатуру...)
На этот счет на одном из форумов мне девушка заметила:
У меня в своё время до Буковски оч.долго не доходили руки, хотя я постоянно его держала на заметке. Серия "Альтернатива" же, оранжевая обложечка... шик.
В итоге, руки всё-таки дотянулись. Оказалось ничего, на Довлатова чем-то похож. Ну, бухал мужик по-черному и описывал как оно бывает, с юморком так. Типичные байки сильно пьющих людей, не шедевр, но хорошо.
При этом Буковски оставил у меня какое-то чувство недоумения. Кто у нас в стране его аудитория? Правильно, хипстерня. Но не укладывается как-то у меня в голове, как это столичные изнеженные ребятки вообще понимают, о чем он писал? Буковски жил в дешевых меблированных комнатах с латиносами и бухал в обрыганских барах. В России он обитал бы в общаге с таджиками и соображал бы на троих по подъездам или на вокзалах. Венечка Ерофеев. Или Довлатов, который не эмигрировал и не стал популярным. Хипстерские дети вряд ли представляют, что это вообще такое, они в ужасе шарахаются от подобных проявлений жизни. Сублимируют позывы, так сказать, нажираясь в каком-нибудь ирландском пабе, где кружка какого-нибудь Kilkenny стоит рублей четыреста, и воображая себя интеллектуальным дном общества. Глупенькие, дно оно малость ниже, оно прям в той подворотне, что за пабом, но им же туда страшно.
Так что, прочь свои чистые руки от Буковски, хипстерня. Не для вас писал.
Я:
Просто у нас в СССР дошли до того (кстати, вполне логичным путем - никаких заговоров), что западный гопник считался стилягой.
Но я о другом. О его детстве и юности. Не то чтобы я все одежки пытаюсь тут же примерить на себя любимого, но я никогда не понимал главного героя литературы ХХ века - изгоя. Особенно в его детстве. У меня все было как-то иначе. Например, в школьные годы я вроде никогда сам специально не бил каждому встречному морду, но и не отказывал себе в этом удовольствии при случае. Я не был ни лидером (в традиционном смысле этого слова), ни тихоней (а кто это?))))), ни изгоем (тут уж просто физически не мог, я - сангвиник, а сангвиники изгоями не бывают; они из тех, кто поднимает знамя, когда убьют последнего знаменосца; вот, между прочим, все мои родственники восприняли происходящее на Украине как личную трагедию, но не потому что кого-нибудь там убили, а потому, что это наша страна - когда-то мы руководили ею (хоть и на районном уровне), и нам - решать ее будущее; это и есть мой родовой сангвинизм). Наверное (даже точно!), я был подстрекателем - я мог "вдохновлять массы". Я был тем самым болтливым самодовольным парнем, которых так не любят немногословные и тугодумные будущие писатели, которые пеленают в листья сострадания свое израненное сердце и требуют от читателя пожалеть их (то ли у меня сердца не было, то ли оно было целым, но я в этом просто не нуждался), и эти болтливые-самодовольные становятся в литературе отрицательными героями (Долохов у Толстого в т.ч.), хотя на самом деле мы - живая жизнь (Вересаев). Вот я и постарался показать мир с т.з. сангвиника (так что мои литературные герои не столько автобиографины, сколько сангвинистичны).
И касаемо атеизма могу добавить, что сангвиник в религии точно не нуждается (заметили. что все здешные и нездешние верующие - ужасные зануды?)
