Суд: место, где Иисус Христос и Иуда Искариот

находились бы в равном положении,

с небольшим перевесом в пользу Иуды.

 

Что бы там ни говорили судья, адвокат или прокурор –

последнее слово все равно остается за подсудимым.

 

Не показывайте мне кодекс - покажите мне судью.

 

Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев?

Но ведь это значит умножать их число!

 

Коварный палач ослабляет петлю.

Нас привели. Здесь пропахло грязью и человеческими криками. В воздухе чувствуется безнадежность и коварство палачей и судей. Наш конвой ехидно улыбается, предвкушая очередную порцию садистского наслаждения от осуждения и предстоящей казни. Белокрылые и беловолосые, с голубыми глазами и оскалом невинного дитя, ангелы взяли нас в окружение. Вот арестантская клетка – даже на небесах держат клетки. Мы переживем.

Помещение очень большое, помпезное, с огромными колоннами. Нас заводят в клетку – мы не сопротивляемся, еще не настало время. Мы спокойны, эта атмосфера ужаса нас словно не касается. Мы гордо смотрим в лица конвоя – мы видим некий испуг в глубине их душ. Ангелы, тем не менее, не разучились нас бояться. Клетку закрыли, повесили большой замок. Все, как на земле.

Охрана Палача тупа. Они нас плохо обыскивали, надеясь на всемогущество Тирана. Они просчитались. Они не заметили в наших рукавах короткие стальные спицы, остро заточенные…

Место Судьи свободно. Он еще не пришел. Нет зрителей – все зрители уже осуждены, и мы, по всей видимости, уже последние подсудимые. И это последний суд.

Мы ждем. В зал заходит жалкая личность, какая-то затравленная сущность, в грязных лохмотьях и ранах на руках и ногах. Он подходит к нам. «Господа, я ваш защитник!». В ответ он получил только наш гордый взгляд. «Господа, я Христос, и пролил за вас кровь – я имею полное право вас представлять на процессе. Я – адвокат по назначению».

Бесплатник! Адвокат по назначению! Это – судейская проститутка, мы не будем заводить с ним речи, ибо его кормит рука Тирана. Это Сын, но не он наша цель, пока еще не настало время.

Заходят двенадцать святых. Присяжные, пришли сами. На их лицах идиотизм на гране умопомешательства. И они будут нас судить?

Внезапно громогласно возвестили: «Встать, Суд идет!». В клетке нет скамьи, поэтому мы стоим, иначе бы сидели. Ибо негоже стоять перед Тираном, умаляя свое человеческое достоинство. Мы скрестили руки на груди – это знак Палачу. В нас сейчас одно лишь хладнокровие.

Заходит существо. Это существо имеет две руки, две ноги, голову, глаза, рот, нос – все, как у нас. А как могло бы быть иначе – ведь мы его образ и подобие. Адвокатишка к нему подбежал и что-то тихо щебечет. Жалкая подлиза! Не выиграл ни одни процесс! Право, прогнившая система в небесах – нам даже не могут предоставить достойную защиту! Нас лишили права нанять адвоката, того, кого мы посчитаем нужным и достойным. Вместо этого нам подкинули бесплатника. Браво! Да чего мы ожидали – он единственный адвокат в этом театре абсурда.

Но где же Святой Дух? Скорее всего он есть эта атмосфера, эта тяжелая обстановка, витающая в зале суда.

Адвокатишка подбежал к нам. «Господа, господа, начинаем». Тиран взглянул на нас хищным взором. «Вы признаете себя виновными?». Какой нежный и бархатный голос! Великолепный! Мы готовы поспорить, что поет Он обворожительно. Скорее всего, Он тоже castrate, как и его конвой. Мы не опустимся до ответа. Он ухмыльнулся. Наше молчание Его только раззадорило. «Не молчите, господа, вы лишаете себя права защиты». «Да, да, говорите, да побольше. Ему это нравится» - шепчет нам через клетку Христос. Мы взглянули на присяжных – они точно не от мира сего. Идиотизм не сходит с их лиц, такое ощущение, что они умственно отсталые. И мы ответили. «Тиран, мы презираем твою тиранию! Знай, мы уничтожим небеса, где бы мы ни находились!». Нам в ответ только лишь громогласный хохот. Смеются и гогочут все, начиная от Бога и кончая ангелами. Даже присяжные в такт подхватили смех. Улыбается даже Христос. «Господа, хороший ход – он любит шутки! Браво! Вы Его почти расположили к себе» - жарко шепчет он нам. Судья взмахнул рукой, и настала тишина. «Неужели? И каким же образом вы уничтожите небеса? Это было не под силу даже дьяволу. А вы кто? Жалкие людишки!». Он смотрит на нас пристально, как волк на ягненка. Он с нами явно играет, как кошка с мышкой. «Мы уничтожим Тебя, ибо Ты от нас зависишь. Умрем мы, умрешь и Ты». Его глаза округлились – неслыханная дерзость. Как Он привык слышать мольбы о пощаде, слезы и истошный вой раздираемой плоти! Как Он привык видеть пламенные молитвы и восхваления, страстные заверения в безответной к Нему любви! А тут такое безобразие! «Господа, вы это серьезно? Оглянитесь вокруг, вы скованы железными прутьями, вокруг вас могучие ангелы. И я, Сверхсущество, обладаю огромной силой, способной стереть вас в порошок! И вы рассчитываете на мою смерть? Бессмертию не ведома смерть – вы глубоко заблуждаетесь». Что нам возразить? Формально он прав. Однако мы знаем Его тайны. «Сила заключается не в могуществе, а в справедливости. Даже бессмертные боги могут упасть – ибо отвергли справедливость». Он молчит. «Господа, оставим эти интеллектуальные перепалки. Перейдем к делу».

Он раскрыл огромные книги – по всей видимости наше дело. Адвокатишка косится на эту кипу – он явно не знакомился с материалами, тем более он не знает сути обвинения. Жалкая юристишка! «Господа – Судья начинает что-то записывать, - вы обвиняетесь в отвержении жертвы Христа, т.е. вашего адвоката, а также в не следовании моей воле и моему святому закону. Вам понятно обвинение?». «Нет, мы не понимаем сути. Мы не просили Христа проливать кровь за нашу вину, мы не считаем Твои законы справедливыми, более того – мы не считаем справедливым и разумным Законодателя. Ибо своим законом Он вершит беззаконие, сам считая Себя законом». Что ж, Он явно не ожидал такого хода. Кто еще говорил Ему в лицо, что Его система несправедлива? Ангелы схватились за головы. В наш адрес послышались крики – смерть им, ибо свят, свят Господь Саваоф! «Господа – адвокат явно разволновался – господа, полегче на поворотах. Не злите Его. Ведь от Него зависит ваша будущность». Мы даже не смотрим на адвокатишку – он для нас пустое место. Мы целиком сконцентрировались на Палаче. Он наша цель. Ради Него мы здесь. Мы положим конец Его тирании, но еще не настал час.

«Итак, небесный обвинитель, приступайте!». Внезапно наш адвокат преобразился – он стал несколько выше, его лохмотья сменились белоснежной туникой. Не удивительно – ибо в этом театре абсурда даже наш защитник играет роль палача. Мы полностью бесправны. «Да, обвинитель, и пожалуйста – без оскорблений. Я помню ваше прошлое выступление» - Судье явно по душе ситуация – сейчас начнется самое интересное.

«Благодарю вас, Ваша Святость! Я начну. Как всем известно, Я – Бог, и пролил за всех свою драгоценную кровь. Мою жертву обязаны были принять все и вся. Не принявшие, сознательно избрали другой путь – путь этот есть путь непринятия Нашей воли. Вы знаете, что незнание закона не освобождает от ответственности, даже на небесах. Весь мир, вся Вселенная знает Меня, знает Мой подвиг, благодаря которому вы получили вход в царство божье. Но вы плюнули Мне в лицо – вы отвергли рай. Более того, вы даже здесь, в святейшем и справедливейшем суде, заявляете о своей низменной сущности. Вы хотите уничтожить небеса!? Браво, какая патерика! Хотел бы Я посмотреть на это буйство. Право, если вам это удастся, я съем библию и закушу затем своим обвинением! Вы обвиняетесь в самом страшном, в чем возможно кого-либо обвинить – вы обвиняетесь в непринятии Бога и в хуле на святого Духа. Доказательств у нас не меряно – на оглашение всех доводов обвинения уйдет не один год. Но мы никуда не торопимся. У нас все записано, все ваши поступки, все ваши слова. Мы выпотрошили вас наизнанку и оставили вашу сущность оголенной. Мы даже знаем, которое количество раз вы вздохнули и чихнули на земле. Тем более мы знаем вашу вину, вы виновны, вы…».

«Довольно идиотизма!» – наш холодный голос обрывает обвинителя на полуслове. Конечно, не пристало так поступать в нормальном суде, где у нас есть права. Но кто сказал, что этот суд нормален? «Бросьте вашу софистику – она нам не нужна. Вы – сборище идиотов и дураков, возомнивших себя людьми. Зачем этот театр? Вы и так все знаете – и приговор уже приведен в исполнение. Вы получаете от этого безобразия удовольствие – но мы лишим вас этого. Пусть будет так, как вы того хотите!»

Обвинителю это было явно на руку. Но хотя бы он замолчал – его назойливый голос нам противен. «Ваша честь, я считаю, что сие заявление можно трактовать как признание вины. Я умываю руки». Обвинитель отошел от Палача и опять превратился в нищего калеку. «Господа – шепчет нам адвокат – что же вы наделали, вы признали свою вину, теперь мы проиграем!». «Пошел вон, продажный софист!». Безумец отпрянул от клетки, как ужаленный. Мы холодны и собраны, ледяная сталь наточенных спиц в наших рукавах придает нам уверенность. Время почти настало – падение Палача уже не за горами.

«Господа, таким образом, вы признаете свою вину. Что ж, вы сэкономили Мое время, Я вам за это благодарен. Объявляется перерыв! А вы – он ткнул в нас пальцем – готовьтесь к вашему последнему слову». Судья встал и вышел из зала.

Адвокатишка о чем-то советовался с присяжными. Те, в свою очередь, что-то советовали ему, изредка кивая в нашу сторону головами. Право, это мир алогичности, это мир иррационального, все смешалось и встало с ног на голову. Мы чувствуем себя словно Алиса, попавшая в зазеркалье. Все сошли с ума – и только мы здравы рассудком. И эти все считают безумными как раз нас – в их глаза мы последнее безумие во Вселенной. Как они жаждут покончить с нами! Но зря они обольщаются – мы последний довод человечества против Узурпатора. Это мы палачи и судьи – и мы вынесли приговор. Теперь только ждем, когда приговор вступит в законную силу – это свершится уже скоро. Мы положим всему конец. И только лишь ледяная сталь в наших рукавах единственная с нами согласна…

Вернулся Судья. Довольный. Как мартовский кот. Сейчас Он думает поставить жирную точку человеческой истории. Глупец, Он забыл, что Он наше подобие. Он глумится над нами только в той мере, в которой мы Ему это позволяем. И этот суд лишь тому подтверждение. Этот суд есть лишь пародия человеческой справедливости, алогичное юридическое мышление, гипертрофированное собственным мнимым всемогуществом. И на эту милость надеялись миллионы? Эта милость ниже человеческой морали, ибо сегодняшний Бог лишился здоровой морали. Теперь Его мораль есть мораль калеки – мораль христианина. Теперь нас судят калеки и нищие – вся братия лесная! Что ж, мы знаем ваш приговор – не утомляйте наш слух вашими лживыми речами. Но вы не знаете пока наш приговор. Но уже настает час, когда вы узнаете – и этот вердикт разрушит небеса, дав жизнь новому Человеку. Этот Человек есть renaissance нашего общества. Это наша надежда на прогресс, ибо религия подмяла под себя человечество, сделав его своим рабом. Но не время рассуждать – время действовать. Сейчас наше последнее слово, хотя бы в этом нас не ущемили!

«Господа, начинайте!».

Мы – твоя смерть, за нами пойдут миллионы, как миллионы твоих небесных кастратов некогда пошли за сатаной. Право, он был честнее перед другими и в первую очередь перед самим собой. Однако и он, и Ты не более чем плод изощренной сексуальной фантазии твоих родителей, суть которые христиане. Нынче пришла Твоя смерть – Ты сам привел ее к себе на суд! Так пусть будет все по воле нашей».

Тишина. Вокруг одна тишина. Даже лица присяжных стали серьезными и вытянулись от изумления. Адвокат с ужасом смотрит на нас. Судья замер. Мы уже поняли, что и адвокат, и обвинитель, и судья есть один и тот же персонаж. И мы не ошиблись – Судья принял образ, точь-в-точь похожий на образ адвоката, несмотря на его лохмотья. «Господа, вы безумны – Христос захлопнул дело – а лучшее средство от безумия, как нам видится, есть ад. Мы приговариваем вас к вечной муке – и не просите смерти. Вечное мучение доставит нам вечную радость – ваша смерть же лишит нас этого счастья. Препроводите осужденных в место вечной муки!».

Клетку открыли. Судья начал подниматься. Вот и настал час! Резким движением мы выхватываем спицы и кидаемся вон из клетки к столу Палача, сметая на своем пути ангелов и ломая им крылья. Этого от нас никто не ожидал – ибо здесь привыкли к рабской покорности. В мгновение ока мы очутились рядом с Палачом. Мы видим на его лице удивление. В его глазах мы прочитали ужас, который возрастает с каждой миллисекундой. Некоторым из нас ангелы попытались преградить дорогу – они уже мертвы. Холодная сталь на их теле оставляет только кровавые точки, точки смерти. Их бессмертие пало. Теперь очередь Палача. Мы все вместе окружили Палача и вонзили в него свои спицы. Кто в шею, кто в живот, кто в руки и ноги, кто в голову или спину. Я метил в сердце – и не промахнулся. Моя спица вошла полностью. Тиран упал. Мы отошли в стороны. Ангелы и святые стояли с бледными лицами – они увидели смерть бессмертных! Адвокат с диким криком побежал на нас, размахивая руками. Глупец! Спицы настигли и его.

Палач умирал. Из его тела хлестала кровь, кто-то из нас угодил ему прямиком в сонную артерию – фонтан крови залил все вокруг, в том числе и нас. Божественная кровь пропитала пол и стены. Он корчится на полу в предсмертной агонии, хрипит и силится что-то сказать. Он умирал – но мы знали, что Его смерть не окончательна. Знал это и Палач – в этом Он еще видел свою надежду. Мы знаем, что сделали только полдела – причем самую легкую часть. Теперь настал черед последнего штриха…

Палач поднимался. Весь в крови, Он не хотел умирать. На Его лице отразилась невыносимая боль. Но Он вставал, медленно и неповоротливо. Мы знаем, что сейчас он находится на грани жизни и смерти, что только от нас сейчас зависит, будет ли Он жить дальше. «Я бессмертен!» - Его крик заставил встрепенуться ангелов и святых. На улице мы услышали огромный шум от миллионов крыльев. Все небесные castrates сейчас слетаются к залу суда, держа в руках мечи. Те, что сейчас находятся в зале суда, не представляют для нас никакой угрозы – они уже мертвы, несмотря на то, что наши спицы их не коснулись. Они увидели правду.

Быстрыми движениями кто-то из нас забаррикадировал входную дверь в судебный зал. Теперь на какое-то время мы в безопасности. На окнах решетки – ангелы не прорвутся быстро.

«Убейте их!». Окровавленное божество обращалось к парализованным ангелам и своим святым, сгрудившимся жалкой кучкой в углу зала. Несчастные создания – они наконец то начали понимать всю суть. Глубочайшая жалость охватила меня, смотря на них. И глубочайшее презрение к Палачу.

Не думаю, что кто-то из нас струсит. Мы через многое прошли, чтобы отступить сейчас. И я не ошибся. Короткий взмах – и наши спицы вонзились в нашу плоть. Мы убиваем себя, чтобы окончательно уничтожить Палача. Мы убиваем себя, чтобы дать жизнь другим. Ибо Он от нас зависит – погибнем мы, погибнет и Он.

Истошный крик разбил оконные стекла в зале. «Не-е-е-ет!!!». Сонмы ангелов пытались прорваться к своему повелителю сквозь оконные прутья, во входную дверь ломились. Мы умирали, но умирали, как герои. Вместе с нами умирал Палач, теперь окончательно. Человек renaissances теперь будет жить. Палач пал, вместе с Ним пала Его Тирания.

Нас окружила пустота, мы растворились в темноте. Перед тем, как мир над нами захлопнулся, мы увидели последний вздох божества, перед тем, как он ушел в небытие. Мы умерли с удовлетворением на лице – Волшебник изумрудного города мертв…

 

***

«Я – Бог. Я существовал вечно, и буду существовать всегда. Я вне времени и пространства. Я не есть то, что вы думаете обо мне. Я бессмертен, ибо я по ту сторону смерти. Я есть закон, ибо я по ту сторону добра и зла. Я есть не материя, ибо материя смертна, а я бессмертен. Я не есть то, что вы можете подумать обо мне. Я – антитеза ваших образов и представлений. Я есть пустота…» (бредовый сон апофатического богословия).

***

 

Неужели для того, чтобы покончить раз и навсегда с этой заразой божественности необходимо покончить с человечеством? Я отказываюсь в это верить. И мы – пример и назидание другим, свидетельствуем, что можно, не умирая самому, убить в себе бога. Этот шаг есть веление нового миропорядка, который свободен от пустоты и неконкретики. Для того чтобы жить, необходимо поломать крылья – ибо летающему в облаках нет дела до земного. Но захотите ли вы сложить крылья?

Палач пал – его суд свершился. Он сам себя осудил. Идея о божественном суде не выдерживает никакой критики. Эта идея вообще лежит вне критики. Она ложна, ее ложь не требует какого либо развенчания со стороны вследствии очевидности и явности улик, как выразился бы Ницше. Божественный суд лишен игровых моментов, он лишен непредсказуемости и беспристрастности. На наш взгляд, эти components ликвидируются самой сущностью божества, испепеляются его внутренней потенцией, которая выразится во вне в якобы милосердном небесном суде. Но кто же палач? – ибо суд без палача подобен наивной фантасмагории, где вынесенное наказание невозможно исполнить. На наш взгляд палач даже важнее судьи, ибо роль судьи сводится к суду, в то время как палач работает непосредственно с материалом, а именно с осужденным. Судья в данном ракурсе есть беловоротничковый работник, в то время как палач есть работник живодерни. Но мы знаем, что и судья не прочь отведать мяса… Но давайте выстроим простую дедуктивную модель, несмотря на то, что исходные посылки мы не признаем в качестве истинных. Будет ад, однако ад есть место наказания, в которое низвергаются осужденные небесным правосудием. Но кто создал ад? Единственный логически верный ответ есть тот, что ад есть творение Бога. Однако крайне любопытно видеть протесты христиан на такое заявление. Господа, дамы и мсьё, неужели вы оглохли и ослепли, и не можете вычитать даже элементарного из своей великой книжки? Право, не будьте смешными сверх меры – вам это так к лицу…

Но кто же палач? На этот вопрос ни один христианин, который хотя бы мало-мальски верен своему учению, не даст ответа. Потому что этот вопрос компрометирует их веру. Да, да, - именно веру, даже не божество, а именно веру! А если быть честными до конца – их самих, ибо невозможно христианскую слабость утвердить бессилием, как нежели только силой. Да и палач всегда был персонажем на заднем плане. Уважающий себя суд не показывает палачей народу – ибо зачем показывать гильотину и шокировать достопочтенную публику своим милосердием, которое достигается не иначе, как руками палачей? Изнеженные натуры сразу закричат о кровавом безобразии и роспуске палачного аппарата. И они в чем-то правы – ибо к чему такой натурализм? Ведь библию читают иногда и дети…

Но ближе к делу! Скажем прямо – Бог есть Палач! Христиане, видя в своем божестве идеальнейшую месть обществу, сконцентрировали в Его руках неимоверную власть. Но эта власть парадоксальна – это власть только лишь добра! Это невозможно, ибо не существует водораздела между этими компонентами – и мы всегда будем задавать вопрос: но кто же палач? Да и ад ведь появился не сам по себе…

Но суд, это восхитительное детище, синтезирующее в себе самом всю идею о человеческой справедливости, нагло назван божественным судом. Ну где вы тут обнаружили божественность? Есть судья, есть адвокат, есть обвинитель и присяжные, есть даже сторонние зрители-зеваки, которые не прочь поглазеть на падение отдельных судеб. Но есть и палач, и он стоит с красным колпаком на голове и плахой на плече за кулисами этого театра, ожидая своего выхода. Ну где вы тут обнаружили божественность, если все это безобразие есть продукт человеческого морализма? Все божественное – апофатичное по свое сути. А суть апофатичности есть пустота. Где в этой человеческой, вполне человеческой заполненности можно увидеть божественную пустоту? Мы не можем увидеть более, чем мы видим – а мы видим вполне земное…

Представьте судью, который есть castrate, судящего вас за половую жизнь и сексуальную фантазию. Закон подобного судьи есть его кастрация – именно она выносит вердикт осужденному. Подобное правосудие есть правосудие ворчливых бабок, увидевших красивую молодую девушку. Они готовы ее убить за ее красоту и невинность! В этом их справедливость. Или представьте себе хромого калеку, который надел мантию и увидел осужденного, пришедшего на своих двоих. – Его справедливость есть справедливость маниакального равновесия – веление слабости и порочности уравняться в своих потенциях с нормальностью и силой. Ибо сильный не осудит слабого, т.к. первому не за что мстить последнему. Имеющий здоровую потенцию не будет клеймить импотента за его половое бессилие, – ибо какой прок от этого? Подобных мы даже не замечаем, а заметив – можем только посочувствовать. Наша справедливость не вытекает из нашего бессилия, ибо мы сильны, и неоткуда бессилию взяться. Наша справедливость не претендует на статус божественной моралистики, ибо мы вполне не боги. А небесный Impotent вполне не мы.

«Но все же суд!» – воскликнут христиане, и будут в чем-то правы! Чем будет руководствоваться при вынесении приговора божественный суд, эта христианская коммунистическая «тройка»? Не иначе, как лишь мнением Бога, его точкой зрения. Браво! Если бы наши судьи опустились бы до такого безобразия в судопроизводстве – пришло бы время эмигрировать в другую страну. Ибо подобный суд уже не есть суд, а коварное осуждение. Закон есть Бог, а Бог есть закон – безобразнейший алогизм, раздутый христианами до вселенских масштабов. Мало того – подобную мерзость они вкрапили в историю, сделав из истории диалектику христианства. Что еще можно сказать об этом буйстве и судействе? Не иначе, как diagnose: мания величия…

«Но Господь велик!» - воскликнут божьи овцы, и будут в чем-то не правы! Величие есть удел сильного и гордого – а ведь христианское божество не такое. Христианское божество было заклано на кресте, избитое и поруганное в своем гордом бессилии. А затем возвысилось до небес. Обратите внимание, как чернь любит возвышать свое бессилие! И как высоко – до самих небес! Когда чернь поднялась с колен, с колен поднялся и Христос. А разве могло бы быть иначе? Одно действие порождает другое – и извращение еврейства есть причина возвышения Христа. Но уже настал финальный акт постановки – христиане теперь становятся пустыми. Подобными Христу…

Величие судьи не есть величие физической силы и превосходства, а величие ума, благородство нравов и чувство природной справедливости, усиленное доброй и чистой совестью. Великий судья в первую очередь толкователь человеческих душ – ему плевать на несправедливый закон, его от него воротит. Судья судит, а не осуждает. В этом колоссальная разница между человеческим судьей и Осудителем. Великий судья никогда не скажет – я закон, - ибо в таком случае он уже не судья, а законодатель. Великий судья скажет – я вершитель закона, и в этом будет его правда. Но где небесное законодательство? Оно есть Бог!

«Но кто же Палач?» - воскликнем мы, и мы будем правы во всем. И нам лишь молчание в ответ. Неужели в небесном суде перевелись палачи? Не верим этому! Ибо есть ад, и его топка уже разгорелась до нужной температуры. Но тот, кто говорит – «я есть закон» - есть и Палач, ибо более некому исполнить эту роль. Никому уже не по силам исполнить этот приговор, как только тому, кто вынес. Скрепите зубы – ваш справедливый Судия есть также и Палач, и вам не отвертеться от этого аргумента…