...С индивидуализмом и коллективизмом большинству, наверно, сразу понятно: речь идёт о том, чьи интересы главнее — индивида или коллектива. Ясное дело, полного игнорирования интересов коллектива или индивида в реальности не встречается, однако в идеологии обычно всё-таки прописано, кто над кем доминирует. Объяснения, при этом, могут быть весьма разные. В частности, с точки зрения современного либерала коллектив подавляет индивида, а потому идея о примате коллективных интересов над индивидуальными преступна. С точки же зрения коммуниста интересы каждого индивида наилучшим образом удовлетворяются тогда, когда удовлетворяются интересы всего коллектива. В иных случаях будет грызня между индивидами и проиграют в результате все.
Далеко не всегда примат коллектива обеспечивает инициативность, интересы и духовное развитие индивидов. Коллективное большинство часто оказывается неправым, сковывает творчество завистью или косными представлениями о девиантном поведении (когда к нему относят не аморальное или асоциальное поведение, а психологическое, интеллектуальное несходство). Дети-вундеркинды в условиях чуждого коллектива не имеют шансов на воплощение в жизни. Люди с повышенной эмоциональностью, ранимостью, впечатлительностью, неумением владеть собой рискуют покончить жизнь самоубийством.
Вообще, ни одна идеология не будет содержать в себе тезис: «мы хотим плохого». В декларациях все хотят хорошего, а некоторые даже не только декларируют, но и действительно хотят. Причём такие есть в каждом «лагере». Другое дело, что «хорошее» понимается носителями разных идеологий несколько по-разному, да и прогнозы относительно развития событий при доминировании той или иной идеологии тоже разные.
Споры между идеологиями в этом вопросе решает знание (наука и философия).
Теперь о первом свойстве, которое понять несколько тяжелее. В «классическом» определении эгалитаризм призывает к обществу равных возможностей, а элитаризм, соответственно, к неравенству оных. Неравенство может иметь разный характер — по расе, полу, религии, но наиболее характерно, конечно, неравенство по принадлежности к элите — к определённым семьям, к определённому роду занятий или же к определённому социальному статусу. Оно и называется элитаризмом.
Согласен. Есть ещё одно значение термина "элитаризм" - буржуазно-социалистический строй с засильем корпораций, ожидаемый после капитализма как худший сценарий эволюции общества.
Как это может соседствовать с коллективизмом? Элементарно. Означенная группа специальных людей вполне может быть уверена, что действовать надо в интересах всего коллектива. И, быть может, даже действует в его интересах. Однако, согласно этой идеологии, люди вне группы элитариев заведомо ущербны. Им в принципе нельзя доверять руль, им можно доверить только механическое вращение шестерёнок.
Текущее состояние просвещения, образования, к сожалению, не позволяет говорить о значительной части населения иначе, как о "быдле". Элитаристы склонны "оставлять всё как есть", что выдаёт в них неэлитарный нрав. Х. Ортега-и-Гассет не без основания писал, что цивилизованное общество изначально было и будет в обозримом будущем иерархичным, с выделением лучших или худших в элиту. В последнем случае это не "элита/аристократия/знать" по буквальному переводу. Скорее верхушка, "элита" в кавычках.
А либерализм… Да, кстати, я же обещал раскрыть противоречие: речь тут идёт о том самом, изначальном либерализме — времён буржуазных революций, оттуда и «странный» на первый взгляд эгалитаризм в либерализме. Так вот, либерализм говорит о том, что каждый человек вправе определять свою судьбу. Элитариев не надо, надо, чтобы каждый сам. Однако в комплекте с приматом интересов индивида определение своей судьбы каждым выливается в перманентную драку всех со всеми.
Что, впрочем, вполне вписывается в концепцию: люди ведь — животные, самую малость облагороженные цивилизацией. В силу их животной природы им, конечно, нужно государство, которое будет следить, чтобы они друг друга не переубивали в ноль, но не более того. Государство и общество — не путь к процветанию, нет. Они в худшем случае механизм подавления личной свободы, а в лучшем — те, кто не даёт убивать налево и направо.
Для фашизма государство — инструмент исполнения воли диктатора, а общество — совокупность слабых, которые, будучи связанными в пучок, могут сильно навалять другим слабым, которые в пучок не связались. В этом-то и его, общества ценность.
Согласен с трактовками либерализма и фашизма.
Коммунизм же предлагает третий путь. Общество, — говорит он, — неотъемлемая часть существования индивида. Противопоставлять одно другому — это как противопоставлять индивиду силу тяжести или атмосферное давление: не будь этого, не было бы и индивида. Индивид живёт так, как он сейчас живёт, только благодаря обществу. Не появись общество, индивид до сих пор бы гонялся голым за антилопами.
Согласен с коммунистической позицией.
Но. Индивид может пьянствовать, пинать балду, бить окна, однако всё это делает его «недостойным» только временно. В идеале все люди — достойны. Высокое потенциально есть в каждом, надо только помочь ему, Высокому, взять верх. Элитаризм подразумевает вечность неравенства — ведь все не могут быть элитой одновременно. Эгалитаризм в коммунистическом смысле постулирует: могут. Не «элитой», разумеется, а носителями её прав и функций. «Каждая кухарка должна учиться управлять государством».
Здесь не согласен. Несмотря на теорию, в СССР быстро сформировалась элита, которая авангардом возглавляла движение вперёд.
...Взять то же самое отношение к частной собственности на средства производства — являлось ли оно чем-либо иным, кроме следствия чувства «справедливости» и соображений выгоды? Вряд ли. Однако если выгода невыводима из приведённого тут базиса, то чувство справедливости — вполне (и тут надо помнить, что в идеологии апелляции идут именно к «справедливо», а не к «выгодно»).
К. Маркс аргументировал отказ от частной собственности на средства производства отчуждением рабочих от результатов их труда. Времена меняются...
Почему один лишь коммунизм декларирует обобществление средств производства? Благодаря совокупности двух свойств: коллективизма и эгалитаризма. Если интересы коллектива выше интересов индивида и каждый человек в потенциале достоин, то вполне логично сделать средства производства общественными. Фашизм и либерализм, оба, отвергают обобществление, но по разным причинам. С точки зрения либерализма индивид важнее коллектива, поэтому у индивида должно быть право производить что-либо независимо от коллектива. Для фашизма же коллективное владение всеми средствами производства входит в противоречие с элитаризмом — коллектив не справится. Справится только Фюрер или его друзья-олигархи. Впрочем, фашизм всё-таки открыто декларирует подконтрольность частных предприятий государству — правда, государство в данном случае синоним «фюрера», а не «общества».
Кстати, это наглядно иллюстрирует смену пропагандистской парадигмы, предпринятую крупным капиталом для противостоянию надвигающемуся на него коммунизму: разговоры о главенстве индивида уже не убеждали людей, но вот тезис о неспособности людей как совокупности решать сложные управленческие задачи большинство убедил. Общество согласилось, что кухарке нечего лезть в политику — пусть еду готовит, а умные люди и без неё разберутся. Таким образом, капитал был сохранён, и между либеральным Западом и стремящимся к коммунизму Советским Союзом возник буфер фашистских государств.
Как мы помним, два свойства позволяют различить четыре категории. Но речь пока шла о трёх. Какая же четвёртая? Есть ли она?
В парах координат отсутствует пара, означающая сочетание элитаризма и индивидуализма. Этому сочетанию удовлетворяет неолиберализм — течение, сохранившее либеральную декларацию примата интересов индивида над коллективными, но отказавшееся от концепции равенства людей хотя бы в потенциале.
В его рамках снова появляются тезисы о принципиальном неравенстве, что, в общем-то, действительно может быть выведено и из либерализма тоже: одни способные, другие — не способные. Поскольку индивид главнее коллектива, совершенно нормально, когда способные окучивают неспособных. Однако либерализм изначально содержал в себе мощный гуманистический заряд, поэтому от подобных выводов отмахнулся, постулировав, напротив, равенство всех людей в мире.
Неолиберализм же, переняв многое от фашизма, предпринял попытку «узаконить» неравенство. Тут подчеркну: неравенство по факту было и так, поэтому речь шла лишь о том, считать ли это «недоработкой» или «правильным положением вещей». Так вот, люди объективно неравны, с этим не надо бороться, надо лишь чуть-чуть ограничить Высших в их беспределе по отношению к Низшим. Глядишь, элитарии действительно принесут остальным индивидам счастье.
Современные западные страны в своей официальной политике сочетают неолиберализм с обычным: так, например, считать расы или людей разного пола неравными — не комильфо. Однако неравенство на основании капитала или принадлежности к «элите» — всё ещё дискуссионный вопрос, не имеющий определённого официального ответа.
Согласен с трактовкой.
"Интересы" и идеология часто неразличимы вообще. И особенно - в настоящее время.
Конечно, реальное различение бывает туманным, учитывая "потаённые" моменты внешней и внутренней политики, мировой закулисы.
