Нет, он именно «воспринимается», а не мыслится. Ну, может даже не воспринимается, а ощущается, чувствуется, «разливается» и вплетается в мировоззрение.
Как это ощущается? Вы видите, слышите, чувствуете кожей бога? :shock: Пантеист ощущает природу, но не бога. Бога он
додумывает. Именно поэтому бог в пантеизме мыслиться, а не ощущается. Если для пантеиста бог и природа значили одно и тоже, то, поверьте, слова "бог" бы не существовало, как, в принципе, и пантеизма. Ваши рассуждения ближе к гилозоизму. Пантеизм же - "бог везде". Бог тот же самый, что и у христиан, только он посюсторонен, а природа - его форма существования. Да сама Библия , в первых своих главах, содержит все необходимые посылки для пантеизма: творение богом природы, посюсторонность бога (сад Эдем), человекоподобность бога (ходит, дышит, чувствует прохладу). До пантеизма - рукой подать, дело одного силлогизма.
Остается ли в пантеизме бог личностью? Если пантеизм отрицает личность бога, то это уже материализм на иррациональной основе. Пантеист должен будет осознавать бога как существо, обладающее разумом, волей, чувствами, то есть
пантеист "подобит" природу самому себе посредством наделения природы качествами разума, воли, чувствования. В этом противоречие пантеизма, которое разрешается в пользу теизма или атеизма. Таким образом, и в пантеизме бог не теряет своего сверхъестественного характера, он совмещается с естественным. Пантеизм болен "совмещением несовместимого", и в конечном итоге, алогизмом своих выводов.
Но «мышлением» этот процесс назвать никак нельзя. Люди на полном серьёзе разговаривают с неодушевлёнными предметами (закипающим чайником, домом, деревом, машиной)...
К пантеизму это нервное расстройство отношения не имеет.
Но когда видишь, как лес затягивает пожарище, или в каждой луже летом бушует жизнь, или раскрывается на глазах цветок - это восприятие и ощущение. Это фантастическое ощущение, Vivekkk, просто летать хочется!.
Все это - субъективное восприятие и иррациональная основа для религиозной веры. Человек, имеющий аллергию на цветы с Вами не согласиться. Что же касается самих цветов, то они распускались и без человека долгие тысячелетия. К пантеизму это все имеет очень косвенное отношение как эмоциональная предпосылка.
Исходя из насмешливой реакции Малыша, хотелось бы еще раз уточнить основные научные позиции к религии. Религия – это форма общественного сознания, которая характеризуется верой в существование сверхъестественное. На протяжении многих веков лучшие умы человечества стремились найти рациональное объяснение причин возникновения столь специфической, иллюзорно-мистической, иррациональной формы мышления. За это время сложилась, оформилась специальная отрасль знания - религиоведение, не имеющая ничего общего с тематически близкой ей, но принципиально отличной от нее теологией, т.е. апологетикой религии как богооткровения. Цель религиоведения - серьезный анализ всей совокупности проблем происхождения, сущности и функций религии, ее места в обществе, истории, культуре, ее объективной роли на протяжении тысячелетий и в современном мире. Иными словами, цель религиоведения - познать и понять религию как форму общественного сознания, как социальный феномен.
Профессор в Л.С. Васильев в своей книге «История религий Востока» (увидевшая свет в 2000 году) пишет, что первые попытки понять сущность религии и причины ее возникновения относятся к античной древности. Еще в середине I тысячелетия до н. э. греческие философы, одними из первых пытавшиеся рационалистически осмыслить мир, обратили внимание на то, что религиозные представления не имманентно присущи человеку, что люди выдумали своих богов. Зачем и для чего они это сделали? Отвечая на этот вопрос, древние философы полагали, что это было сделано, чтобы внушить людям страх, заставить их выполнять законы. Страх перед грозными явлениями природы, как считал Демокрит, лежит в основе религии.
Наивные, но не лишенные смысла концепции древних о происхождении и социальных функциях религии заложили фундамент научного религиоведения. Распространение христианства на долгие века покончило с практикой античного свободомыслия, направив поиски истины в русло богословия. И хотя христианская теология дала миру немало незаурядных мыслителей, их суждения о религии обычно ограничивались строгими рамками церковной догмы, за пределами которых горели костры святой инквизиции для еретиков и вольнодумцев. Поэтому лишь с эпохи Возрождения и особенно в эпоху Просвещения, когда всесилие церкви стало исчезать под давлением новых явлений и процессов (возникновение капитализма в сфере социально-экономической, реформация в сфере церковной), традиция античного свободомыслия возродилась - на сей раз на новом, более высоком уровне.
Одним из первых потряс слепую веру в церковные догмы на рубеже XVII в. Ф. Бэкон, сравнивший ум человека с кривым зеркалом, искажающим реальность, и тем давший толчок к прямой критике религии. Соотечественник Бэкона - англичанин Т. Гоббс в своем знаменитом сочинении "Левиафан" заявил, что именно страх перед невидимой силой, воображаемой на основании выдумок, допущенных государством, называется религией. Невежество и страх, по Гоббсу, породили религию, а власти сознательно использовали это в своих интересах. Так родилась теория религии как сознательного обмана.
Еще резче обрушился на религию голландский философ Б. Спиноза, который утверждал, что все то, что когда-либо почиталось из ложного благочестия, ничего, кроме фантазий и бреда подавленной и робкой души, не представляло. Истоки религии Спиноза видел в неуверенности человека в своих силах, в постоянных колебаниях его между надеждой и страхом.
Идеи XVII в. подготовили почву для расцвета в XVIII в., веке знаменитых философов, просветителей и энциклопедистов, еще более разоблачительной критики религии. П. Гольбах считал религию вымыслом, созданным человеческим воображением. В какой-то степени близок к этой идее был и Вольтер с его классическим тезисом: "Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать". П. С. Марешаль сравнил религию с наркотиком, с опиумом, обратив при этом внимание на силу религиозной традиции. Резкие, язвительные, саркастические нападки французских философов XVIII в. на религию и бога не только возродили традиции античного свободомыслия, но и явились фундаментом для развития в XIX в. научного религиоведения со всеми его школами, направлениями, концепциями.
На рубеже XVIII-XIX вв. стали появляться обстоятельные исследования, ставившие своей целью комплексно изучить проблему сущности и происхождения религии. Так, Ш. Дюпюи стремился показать, что все древние боги и герои были олицетворением небесных явлений, причем к числу астрально-мифологических образов он отнес и Христа. В начале XIX в. на основе этих идей сложилась мифологическая школа, наиболее известные представители которой (братья Я. и В. Гримм, М. Мюллер) связывали мифологию и религию различных народов, стремясь доказать, что религиозные верования суть отголоски древнего астрально-мифологического культа. Изучив огромный материал по истории древних мифов и тем самым, дав толчок развитию ряда наук (этнографии, фольклористики и т.п.), сторонники этого направления, однако, оказались не в состоянии дать убедительный анализ сложных и развитых религиозных систем, в чем и проявилась слабость их школы.
Значительным шагом вперед в познании вышеназванных систем стала антропологическая школа. Предтечей ее можно считать учение Л. Фейербаха, который писал о том, что богов создает сила фантазии, воображения человека, что религия - это в конечном счете продукт деятельности, мышления и эмоций людей. Сторонники антропологической школы, и, прежде всего, виднейший ее представитель - английский этнограф Э. Тэйлор, опирались на ту же основу, что и Фейербах, т.е. на мыслящего индивида, силой сознания и эмоций создающего религиозные представления. Первоначальная форма этих представлений - вера в духов, т.е. анимизм. Одухотворивший мир первобытный человек, дикарь-философ, создает этих духов силой своего воображения. Хотя опиравшаяся на капитальные этнографические исследования теория Тэйлора была существенным шагом вперед в науке о первобытном обществе, чисто религиоведческая слабость ее очевидна.
Антропологи-эволюционисты развивали теорию Тэйлора, уточняя отдельные ее положения, как это было сделано, в частности, в трудах Д. Фрэзера, Л. Леви-Брюля и некоторых других исследователей. В этнографических исследованиях Фрэзера акцент был сделан уже не столько на абстрактную рефлексию мыслящего дикаря-философа, сколько на ассоциативные представления первобытных людей, которые способствовали установлению искаженных связей между реальностью и ее восприятием и тем положили начало магии - одной из древнейших форм религии. Следующий шаг в этом же направлении сделал Леви-Брюль, пытавшийся объяснить такого рода ложные ассоциативные связи первобытного человека особенностями его "пралогического" мышления, основанного на аффектах и ощущении сопричастия ("мистическая партиципация").
В XX в. в противовес антропологической школе с ее попытками видеть в религии результат ложных ассоциаций, нелогичности мышления, абстракции невежественного дикаря были выдвинуты новые, более обстоятельные концепции. Одна из них - концепция прамонотеизма, автор которой, католический священник В. Шмидт, в своей 12-томной работе "Происхождение идеи бога" стремился доказать существование своего рода первобытного "божественного откровения". В. Шмидт исследовал громадный фактический материал и продемонстрировал огромную эрудицию. Однако его априорно принятая идея доказать сущность божию и наличие в той или иной форме представлений о едином Боге чуть ли не у всех народов мира оказалась несостоятельной.
Иная судьба была у теории психоанализа 3. Фрейда. Вообще-то эта теория в гораздо большей степени относится к области психиатрии, даже медицины, нежели к религиоведению. Однако она сыграла существенную роль в развитии современного религиоведения. Религиозный аспект теории Фрейда сводится к тому, что религия в ранних своих формах (тотемизм) возникла как следствие сознательного подавления бессознательных инстинктов, прежде всего полового. Сублимация такого рода всегда была чревата взрывом. Отсюда и религиозные представления - это иллюзии, выступающие как исполнение древнейших, сильнейших, навязчивых желаний человечества; тайна их силы, считал Фрейд, заключается в силе этих желаний. "Эдипов комплекс" (согласно древнегреческому мифу, Эдип, не зная того, убил отца и женился на матери) всегда, согласно Фрейду, создавал у мужчин двойственное отношение к их отцам - как к отцам и как к соперникам, что привело затем к тотемизму: тотем заменил отца. В дальнейшем такого рода "заместителем отца" стал Бог.
Итак, религия - следствие сублимации навязчивых желаний. Но только ли это очевидная нелепость, как считают некоторые противники Фрейда? Следует заметить, что Фрейд смог многое увидеть и понять в подспудном, иррациональном внутреннем "я" индивида. Некоторые выводы в его анализе явно относятся к неврозам, даже патологии. Но религия отнюдь не была достоянием только здоровых людей. Невротические недуги подчас даже способствовали религиозно активным деятелям (монахам, шаманам, пророкам и т.п.) совершать "чудеса", приходить в состояние экстаза, иметь "видения", слышать "голос Бога" и в итоге вести за собой здоровых, что нередко превращало этих деятелей в основателей новой религии. Теория Фрейда, таким образом, внесла весомый вклад в уяснение ряда аспектов, имеющих прямое отношение к религиоведению, например в анализ причин так называемой "потребности в религии".
XX век был отмечен и еще несколькими новыми концепциями в области религиоведения. Среди имен их авторов - швейцарский психолог К. Юнг, французский социолог Э. Дюркгейм и другие ученые с их теориями о "коллективном сознании" и "коллективном бессознательном". Все эти теории внесли свой вклад в современное религиоведение. Здесь же можно говорить о марксистской трактовке религии, о социологической школе и пр.
Таким образом, наука успешно через ряд теорий, школ шла к познанию феномена религии и религиозной веры. На сегодняшний день, смею уверить Малыша, перед наукой осталось мало тайн, которыми снабжает нас религия и религиозное сознание.
