http://anthropology.ru/ru/texts/bezzubova/artefact.html
ПРОСТО ПРЕДЛАГАЮ ПРОЧИТАТЬАртефакт в системе антропологии и этнографии
О.В. Беззубова
Философский век. Науки о человеке в современном мире. Вып.22. Часть 2. С.184-187.
Целью данного доклада является краткое рассмотрение вопроса о значении артефактов для антропологии и этнографии.
Историю этих наук условно можно разделить на два периода — «музейный» и «полевой». Первый период связан с представлением об истории. Для него характерно пристальное внимание к вещи, материальному объекту, воспринимаемому как знак, который, будучи должным образом прочитанным, способен открыть постепенно разворачивающуюся картину эволюции. Более того, текст истории может быть прочитан только в том случае, если эти знаки будут правильным образом сопоставлены друг с другом, объединены в серии и последовательности. Для XIX в. музей был тем пространством, где осуществлялась институциализация антропологии и этнографии как научного знания.
Второй период связан с изучением структуры. Начиная с первой пол. XX в. основное внимание уделяется не столько правильному распределению знаков в пространстве, сколько стремлению постичь связи между ними, будь то социальные отношения между людьми или семиотические отношения в культуре. При этом интерес к материальным объектам угасает, и музеи из пространства репрезентации научного знания о человеке превращаются в площадки для тренинга политкорректности.
Причины изменения значимости места артефакта в структуре наук о человеке были предопределены всем ходом их развития. Прежде всего, сохраняя неизменным название, антропология и этнография в XVIII, XIX и XX вв. имеют существенно различные проблемные поля. Если в XVIII в. эти науки охватывали изучение нрава и способностей человека, причем предметом заботы антропологии был человек как таковой, а этнография понималась как изучение нравов и характеров народов, то в XIX в. положение коренным образом меняется. На смену этике и психологии приходят история и биология. Начиная с 30-х гг. XIX в. складывается представление, действительное и по сей день, об антропологии как науке изучающей эволюцию человека во всех ее физических и социальных аспектах, и этнографии как описании культурного разнообразия этнических групп. Таким образом, в этот период образ человека предстает перед нами в двух перспективах — диахронической и синхронической. Причем если антропология акцентирует внимание на поиске сходств, сосредотачиваясь на особенностях, присущих человеку как виду, то этнография фиксирует различия.
Окончательное формирование нового проблемного поля этнографии и антропологии явилось следствием нового понимания истории, связанного с представлением об эволюции. В задачу антропологии отныне входит не только определение места человека в ряду других существ, т.е. морфология и классификация, но и демонстрация его поэтапного развития, вершиной которого явилось формирование вида homo saspiens. После выхода в свет в 1859 г. «Происхождения видов» основным вопросом антропологии становится вопрос о происхождении человека и определении границы между человекоподобными существами и приматами. В результате открывшейся дискуссии, основными вехами которой явились труды К. Фохта, Г. Гексли и Э. Геккеля одним из определяющих факторов, позволяющих говорить о существовании человека в рамках того или иного геологического периода, было признано наличие археологических находок искусственного происхождения. То есть артефакт признается основным свидетельством в пользу того, что тот или иной ископаемый вид может считаться человеком.
Одновременно с новой постановкой вопроса о человеческой истории, вырабатывается особый способ репрезентации, нашедший отражение в принципах организации музейных коллекций. По сути, на примере антропологического музея можно говорить о формировании определенного образа человека.
В первую очередь следует отметить превращение этнографических и антропологических коллекций в отдельные музеи. Исторически этот процесс приходится на 30 — 90 гг. XIX в. На протяжении XVII — XVIII вв. в европейских собраниях накопилось много этнографического материала, поэтому формирование новых музеев осуществлялось как за счет выделения собраний уже существующих в музеях в отдельные институты, так и за счет учреждения новых.
В это время складываются принципы систематизации и структурирования коллекций, основанные на представлении о едином и непрерывном эволюционном процессе. Причем если антропологическая коллекция должна демонстрировать развитие человека как вида посредством сопоставления палеонтологических и археологических находок в рамках геологических периодов, то этнография при помощи артефактов должна демонстрировать культурную эволюцию, так как культуры так называемых «примитивных народов» воспринимались как пройденные европейской цивилизацией этапы, застывшие в развитии. Помимо организации по географическому и этническому принципам, для этнографических коллекций использовался также «типологический» метод классификации. То есть предметы объединялись по принципу их функционального назначения и уровню технологий. Такой принцип классификации должен был указывать на эволюцию социальных отношений, демонстрируя параллель между биологической и культурной эволюцией человечества.
Таким образом, формируется два образа прошлого. Первый — общечеловеческое прошлое биологического вида homo sapiens, второй — прошлое европейской цивилизации, отраженное в локальных «примитивных» дописьменных культурах. В качестве носителей этого прошлого выступают главным образом материальные объекты. Даже в том случае, когда антропология XIX в. имеет дело с нарративом или ритуалом, она работает в первую очередь с документом, текстом, который подвергается типологизации также как и артефакт.
Кризис, постигший в начале XX в. антропологию, опирающуюся на музей и архив, связан с изменением представления о культурном развитии. Теперь история воспринимается не как единый процесс, создающий все более и более совершенные формы, а как возможность различных линий развития. Чужая культура не оценивается больше с точки зрения прогресса, а изучается в качестве свидетельства существования принципиально «иного» мышления. В этих условиях традиционные схемы организации материальных объектов оказываются избыточными для антропологии и этнологии как научных дисциплин, поскольку не в состоянии соответствовать новому проблемному полю этих наук.
