Кураева уволили

[Владимир Владимирович]

Точка зрения русских язычников:

http://ari.ru/news/e2ab1aaba

Дьяк Кураев забивает последний гвоздь в РПЦ

 Отличить один Новый Год в россиянской федерации от другого Нового Года для непосвященного довольно сложно, ибо в телевизоре одни и те же физиономии, начиная от лиц, именующих себя "политиками", заканчивая лицами, именующими себя "эстрадными звёздами". Последних регулярно показывают на праздничных новогодних телемероприятиях. С этими советско-россиянскими «звёздами» вообще какая-то фантасмагория, современники эпохи Smokie и BoneyM, давно уже забытых на Западе, они продолжают петь песенки, как будто время 40 лет стоит. Но если эстраде альтернатива есть - масса талантливых русских музыкантов самостоятельно продвигает свои альбомы через Интернет - то в политике и в бизнесе альтернативы нет в принципе, там всё схвачено плотно.  Назвать эту ситуацию словом "застой" будет оскорблением для эпохи Леонида Ильича Брежнева, которая рядом с сегодняшней действительностью может расцениваться как эпоха политического, творческого и предпринимательского движения.  

 Было бы совсем кисло, если бы не РПЦ, бородатые "владыки" которой внесли  свежую информационную струю. Новый год они начали с того, что с помпой изгнали из своих рядов небезызвестного многим господина Кураева:

Известный православный миссионер протодиакон Андрей Кураев, исключенный накануне из числа преподавателей Московской духовной академии за эпатажные, по мнению руководства учебного заведения, выступления в интернете и СМИ, по-прежнему считает, что имел право давать публичную оценку общественным и политическим событиям. Он прокомментировал свою позицию в собственном "Живом Журнале", сообщает портал "Интерфакс-Религия".

Сообщение прессы.

 Вот как новость прокомментировал сам гражданин Кураев, попутно раскрыв подлинные причины изгнания:

Один из способов блокировки той горькой правды, что сейчас публикуется в моем блоге – это аргумент в стиле:

«А почему раньше молчал? Подло мстишь за увольнение?».

Поясняю:

1. О сильнейшем присутствии голубизны в иерархическом слое церкви я знал уже в годы своей семинарской учебы (80-е годы).

Однако это были пересуды семинаристов и намеки маститых священников.

2. В 90 и нулевые годы мне довелось услышать немало рассказов от непосредственных жертв гомоиерархических посягательств. Но все они сопровождались заклинанием – «Только между нами, о. Андрей!».

При этом я видел печальную судьбу тех священников, которые осмеливались подавать хоть какую-то жалобу на своего епископа (по любому вопросу, не только ныне обсуждаемому). О голубом лобби в эти годы уже открыто мне говорили и многие епископы и тоже признавались в своем бессилии.

3. В недавние годы я несколько раз говорил о гомоиерархах и церковном попустительстве им.

4. В декабре 2013 я ошибся......

Таким образом "ошибка" Кураева состояла в том, что он заговорил вслух о том о чём раньше раньше знал, но молчал.

РПЦ в лице некоего  заместителя председателя учебного комитета Московской духовной академии протоиерея Козлова  прокомментировала причину для увольнения так:

Решение Совета Московской духовной академии никак нельзя считать неожиданным. Как, собственно, указано и в нем самом, еще в марте 2012 года коллеги обращались к отцу Андрею Кураеву с братским увещанием не подвергать имя профессора Московских духовных школ тем репутационным рискам, которые в результате распространяются не только на самого отца-протодиакона, но и на все старейшее учебное заведение Русской православной церкви, которое он представляет

 Господин Кураев - не дитя малое, человек он не юный, к тому же годы проработал в такой клоаке, где сожрали бы любого Штирлица вместе со всем Гестапо. То есть, в аппаратных интригах он разбирается и если уж придаёт тому или иному факту огласку, значит доказательства имеются на 200%, тут уже не о "репутациях" речь.

Таким образом, разворачивается скандал, имеющий  под собой сексуальную окраску.

Мы считаем, что относится к сексуальной ориентации людей надо  нейтрально, не лезть в личное дела, а  дела РПЦ нас не касаются вообще, однако в своём блоге Кураев упоминал, что некий "владыка" Стефан развращал воспитанников семинарий и молодых священников. А это уже не гомосексуализм, это извините статья ибо не все в семинариях РПЦ граждане совершеннолетние, это, не побоимся этого слова - чистой воды педофилия, на которую Кураев будучи человеком активным общественно попытался обратить внимание социума.  И за это был изгнан.

По ходу выясняется, что РПЦ, хотя официально структура как бы религиозная, а  де факто - структура коммерческо-пропагандистского толка (за пропаганду "ценностей" россиянского государства это государство позволяет пропагандистам заниматься коммерцией) - тем не менее внутри конторы существуют какие-то партии и лобби. Как минимум  - партия гомосексуалистов и партия граждан традиционной ориентации. Причем, судя по молчанию руководства РПЦ, эти группы равнозначны в своем влиянии.  Борьба идет настолько не на шутку, что Кураев в своем блоге дает соответствующие советы:

Но гомоиерархи уже не будут столь настойчивы и бесстыдны. А ребята поймут, что можно и нужно давать сдачи – и сапогом по яйцам «преемника апостолов» или «равноангельского монаха», и письмом в патриархию и (для верности) в прессу.

 Вот так сурово и ожесточенно выглядят будни этой борбы. Все это выглядит крайне странно, если не сказать больше – безумно.  РПЦ реально поделена  на группы, которые спорят не о том, как лучше исповедывать свой культ, что было бы закономерно, а на группы по сексуальным  пристрастиям. Согласитесь, необычная ситуация для религиозной конфессии. При чем здесь религия вообще? И как же заповеди?

Но даже не это в ситуации является самым главным. Господин Кураев не является для нас мировоззренческим столпом при взгляде на что бы то ни было - будь то религия, политика, сексуальная ориентация или там математика. У каждого человека свои тараканы в голове и каждый имеет право действовать и мыслить так как считает нужным. При всём при том господин Кураев был в РПЦ реально живым человеком, возможно последним. Что-то писал, заявлял, говорил какие-то вещи которые можно было читать или слушать.  Пусть мы и прочие с ним не соглашались, пусть он даже зачислял себя в идейных врагов язычников и писал про них всякую чушь, но живой человек имеет на это право. И вот этого последнего живого попы изгнали, что позволяет официально заявить о полной трансформации РПЦ в мертвую структуру, ибо живых в ней не осталось.

РПЦ - это организация, хотя и называющая себя религиозной, на самом деле по своим родовым кодам что-то вроде советского Союза писателей, созданного “гением”  Иосифа Виссарионовича для обработки населения. И РПЦ была создана всё тем же товарищем Джугашвили, приблизительно с той же целью. Отсюда и алгоритмы решений – борьба с живой человеческой мыслью. Однако, если Союз писателей почил в бозе без государственных вливаний, РПЦ продолжила своё бытие, дожив до апофеоза маразма.

  Всех кто имел свое мнение - всех выкидывали из РПЦ на фиг, примером чего является та же история с гражданином Диомидом. Для начала его задвинули на Чукотку, но видимо он и там беспокоил, поэтому его изгнали совсем.  Гражданина Кураева отправили той же дорогой. Что с ним будет не знаем, но думаем он не пропадёт. А вот РПЦ - это контора уже пропащая. Полностью. Одни физиономии чаплиных там чего стоят - их хоть завтра пригласят в Голливуд играть персонажей в фильмах ужасов. Не говоря уж о том, что последствия скандала с Кураевым будут очень серьёзными.

 Тем не менее, россиянское государство упорно вкладывает в этих господ деньги и иные ресурсы, тупо полагая, что лучше хоть что-то, чем ничего. Но РПЦ - это уже по сути ничего. Живых там не осталось - ни "пастырей", ни "паствы". Ни один здоровый на голову человек не пойдёт к этим "владыкам" и кормить их - всё  равно что кормить дохлого коня. Никого влияния на общество у этих мервяков нет. У них даже не хватило ума правильно повести себя в ситуации со своим Кураевым. Ну а теперь уже ситуация поехала сама.

Михаил Салтан, Глеб Щербатов

[Владимир Владимирович]

Кураев дал интервью тверскому изданию:
http://diak-kuraev.livejournal.com/621043.html

Андрей Кураев: «Буду защищать простых батюшек»

Мы продолжаем публиковать интервью с диаконом Андреем Кураевым – православным богословом, публицистом и, теперь уже можно сказать, правозащитником (первую часть читайте в №4). Отец Андрей заявил, что теперь посвятит свою энергию защите тех, кого никто не защищает, – простых российских батюшек, превратившихся за последние 20 лет практически в «крепостных»

Два случая, произошедших после нашей беседы, актуализировали вторую часть этого интервью. В прошлом номере мы писали о том, как фактически в бомжа превратили заслуженного 60-летнего священника из села Берново отца Владимира Большакова, которого без объяснения причин перевели служить в другой храм в Торжокском районе. Теперь он должен освободить дом в Бернове для нового священника, притом что на новом месте служения ему жить негде.
А в «ЖЖ» отца Андрея Кураева появился трагический рассказ о судьбе двух священников из Челябинской епархии. 21 декабря 2013 года скончался протоиерей Игорь Казанцев, настоятель храма в честь Андрея Первозванного в Миассе. Сильный, здоровый человек не выдержал нервных перегрузок (его уволили с места настоятеля храма в городе и перевели служить в поселок) и тяжело заболел. Скоротечный рак – на руках у матушки остались трое маленьких детей. Челябинский протоиерей Дмитрий Алферов сказал, вернувшись с тех похорон: «Ну что же, я – следующий». Его храм начали отбирать под монастырь и архиерейское подворье. В разы увеличили налоги, собираемые с храма на нужды епархии. Перенесший уже один инфаркт отец Дмитрий не смог этого вынести. На прошлой неделе его печальное пророчество сбылось: он отслужил литургию на престольный праздник и отошел к Богу. Ему было 50 лет.
Мы знаем такие случаи и в Твери. Например, у священника Сергия Дмитриева последовательно отобрали три храма, построенных им с нуля. И если бы отец Сергий не смог найти себе место в православном храме в итальянской Вероне, неизвестно, как бы все обернулось.

– Отец Андрей, в 90-е годы ставился вопрос о строительстве храмов – их действительно было мало, особенно в городах, возникших уже в советское время. А вот о строительстве христианской общины мало говорилось в течение этих 20 лет. Как вы считаете, возможно ли сегодня в современной России развивать жизнь христианской общины и какую она может играть роль как ячейка гражданского общества?
– В свое время у меня была публичная дискуссия с тогда еще митрополитом Кириллом (нынешним патриархом. – Прим. ред.). Однажды на одном церковном форуме митрополит Кирилл сказал такие слова, от которых у меня прямо весна в душе расцвела. Он сказал, что пришла к завершению эпоха строительства больших кафедральных соборов. Я так обрадовался, подумал, что теперь церковные ресурсы – административные, финансовые и т.д. – будут обращены на просвещение, миссионерскую деятельность. В ответ я услышал, что нет, сейчас пришла пора строить маленькие храмы.
В этом есть своя правда: в спальных советских микрорайонах храмы, конечно, нужны. Но их массовое строительство означает, что у нас будет еще одно поколение священников и епископов-строителей, прорабов. И мы это сегодня видим.
Даже в богатой Москве невозможно силами прихожан построить храм. Нужно искать спонсоров, и ищут их обычно с привлечением административного ресурса. А значит, появляется еще одна форма зависимости церковной жизни от государства. Есть вполне очевидный закон: «степень моей свободы определяется степенью моих аппетитов». Чем больше мои аппетиты, тем меньше моя свобода. Для стройки именно прихожане с копеечными пенсиями, как это ни странно, не нужны. Нужны богатые заезжане-на-мерседесах.
И вот пока внимание уделяется стройкам и консолидации церковных финансов, для общины просто не находится места. Общину не спрашивают ни в случае назначения епископов, ни в случае назначения священников. Один старый московский священник как-то мне сказал: «У нас на словах так много говорят о преемственности, традициях, предании. Но за все те десятилетия, что я служу в Москве, я ни разу не помню, чтобы на место умершего настоятеля назначили второго священника из его же храма. Обязательно новый настоятель назначается со стороны, он приходит со своей командой, и все местные своеобразные традиции, которые были в этом приходе, ликвидируются».
– Теоретически – какие функции могла бы взять на себя православная община?
– Для начала можно было бы элементарно позволить этой общине самостоятельно распоряжаться своей кассой. Ввести поименное членство в приходской общине, определить приходские взносы для ее членов – но взамен дать право контроля над тратами. Что мы перечисляем в епархию? Зачем? А что на эти деньги делает епархия? Вот на епархиальном собрании в Астрахани встал некий батюшка и дерзновенно спросил митрополита: «Владыка, а зачем вы собираете с наших приходов такие большие суммы? На что вы их тратите? Ведь у нашей епархии нет ни семинарии, ни церковной гимназии, ни дома престарелых. Эти миллионы мы собираем на вас?». Ответ владыки, как говорят, был эпичен: «Молчите, вы же не знаете, как много денег уходит на икру (черную), которую я отвожу в патриархию!»
Если бы приход мог сам определять свои траты – кому какую зарплату платить (в том числе социальным работникам и миссионерам), сколько средств вкладывать в детские или реставрационные программы, а сколько передавать в епархию и патриархию, – многое в церкви стало бы иным.
Пока наши приходы лишены каких бы то ни было прав перед епископом. И с умножением маленьких епархий это стало еще очевиднее. В реальности получается следующее. Появляется в каком-нибудь райцентре свой епископ. Предположим, в епархии 50 храмов. Из них более или менее активных и доходных – пять-десять, в крупных городках и поселках. Остальные 90 еле сводят концы с концами. Новый епископ в пять самых доходных церквей ставит настоятелем себя, в остальные пять – своих близких. И все финансовые потоки епархии, в том числе и спонсорские пожертвования, стекаются к нему.
Это может быть хорошо, если у епископа есть искреннее желание служить Церкви. Но такие епископы у нас «белые вороны». Для начинающего владыки первоочередные планы – резиденция, хорошая машина, комплект дорогих облачений, квартира в Москве, затем недвижимость за рубежом (как у любого российского чиновника) и формирование своего пенсионного фондика. Какая тут катехизация, социальная работа и прочее?
Для обычного епископа сильная приходская община – враг страшнее сектантов. Никакой независимости от него не должно быть. Вспомните, как систематически в начале 90-х годов патриархия вычищала священников-депутатов, ставились ультиматумы: «или крест, или депутатская корочка». Почему? Казалось бы, это же хорошо для Церкви, если свой человек будет защищать ее интересы в парламенте. Но депутатство делало священника независимым от епископа. На него уже матом не наорешь.

– Вот у нас в Твери в начале 90-х оставалась одна церковь Белая Троица, она же кафедральный собор. И, когда общины начали добиваться открытия других храмов, этому воспротивилась не советская власть, а прежде всего епископ Тверской и Кашинский Виктор. Затем он нашел выход: сделал практически все храмы Твери своими подворьями, и священники в них – не настоятели, а наместники. Кажется, такого не бывало даже в Синодальный период.
– Совершенно верно. Сегодня даже в монастырях нигде не осталось настоятелей, всюду лишь наместники. То есть епископы себя объявляют настоятелями монастырей, в которых они сами не жили просто ни дня, и своих наместников посылают по монастырям. А традиционно монахи сами избирали себе игуменов.
– Отец Андрей, что вы скажете о том крепостном праве, с которым сейчас столкнулось белое духовенство?
– Мы сами это допустили. Мы сами допустили хамство епископата и их приближенных. Если бы они видели какой-то коллективный отпор, то пошли бы на попятный. Проблема не только в иерархах. Они хамят настолько, насколько мы им позволяем – мы, рядовые священники, миряне. Слушайте, в Москве недавно патриарх своего любимого диакона назначил быть настоятелем одного из двух главных храмов страны – Елоховского патриаршего собора (в котором похоронены патриархи Сергий и Алексий Второй). Этот недавний диакон в священниках до этого назначения проходил лишь полгода, а настоятелем не бывал никогда. При этом традиционно именно настоятель Елоховского собора считается «протопресвитером» – почетнейшим и старейшим священником всей Русской церкви. Так вот, этот отец Александр Агейкин, едва получив назначение, завел манеру заставлять сослужащих ему священников целовать ему руку. Нет, не обмениваться взаимным братским лобзанием, как это принято у равных, а именно односторонне: вы, попы, мне руку целуйте, а я в ответ вам этого делать не буду. И кто возмутился выскочкой? Кто поставил его на место?
– Но сейчас получается, что нет права голоса даже у какого-нибудь влиятельного и богатого спонсора, 20 лет жертвовавшего на храм. Он не может спасти священника, который, может быть, привел его к вере – если владыка решил сослать этого батюшку восстанавливать историческую руину в каком-нибудь селе Пепелышево.
– В Церкви сейчас расползается раковая опухоль. И об этом надо говорить: неумно делать вид, будто опухоль можно исцелить, покрыв чистой простынкой («Покрой мантией грех брата твоего»)... Если ваши простынки исцеляют раковые опухоли, что ж… Но точно ли они столь чудотворны? Или чрез них происходит не исцеление, но заражение все новых и новых людей?
Когда я уйду с темы гей-скандалов в РПЦ (см. начало нашего интервью, «Караван+Я» №4. – Прим. ред.), я все равно буду пробовать доносить до людей – церковных и нецерковных, простых и власть имущих – слезы наших простых русских батюшек. Потому что сексуальное рабство – это лишь форма общего деспотизма и лишь часть проблем на фоне общего бесправия. И то, что не слышны голоса публичной поддержки, это ведь тоже знак нездоровья церковной жизни: то, что разговоры ведутся на кухнях, что мне звонят, пишут письма, обнимают, выражают поддержку – но не публично. Нормально ли, что в Церкви такая атмосфера страха? Считаю, что нет. У нас не 13 дней расхождения гражданского календаря и церковного, а несколько столетий. Это Средневековье – «я начальник, и мой конь затопчет тебя по дороге, чтобы ты не вертелся у меня под ногами», – мне не нравится. Перемены, которые происходят в церковной жизни, ведут нас в дурное прошлое, и мне это очень не по душе.
– Кстати, в Древней Руси уже был такой исторический момент, когда на Стоглавом соборе откровенно обличались грехи иерархов.
– Стоглавый собор не самая приятная страница в истории Русской церкви. Это такой допрос с пристрастием со стороны грозного царя. Иван Грозный видел грехи Церкви и жестко вопрошал: «Давайте не прячьтесь, а честно ответьте, что у вас там творится в монастырях?»
Я чувствую, что такая практика может вернуться. И государственная власть однажды скажет: «Послушайте, вы наша скрепа и опора или просто ржавая скрепка?»
Неужели без этой палки извне, без понуждения к самоочистке мы справиться сами не сможем?
– Да, и ведь после была история как за содомские грехи, которые вы сейчас обличаете, из сана извергли главу Русской Церкви – митрополита Московского Зосиму.
– Когда Иосиф Волоцкий обличал митрополита Зосиму в содомии, ему никто не говорил: «Предьяви нотариально заверенные свидетельства пострадавших юношей». Москва была маленькая, и так всем было видно, кто чем занимается, кто там алтарников за афедроны хватает...
– Как вы думайте, какой тип современного священнослужителя востребован в современной России? Это миссионер, хозяйственник, требоисполнитель?
– Ну, смотря о ком речь. Если мы говорим о епископе, то это должен быть, конечно, администратор, умеющий дружить со спонсорами и знающий, куда правильно направлять спонсорские потоки. Это некая новизна. А вот народное ожидание от священника не изменилось. Это должен быть сострадающий, молящийся батюшка. Миссионерства народ как раз не очень ждет. Главное, чтобы батюшка мог слушать. Чтобы можно было не торопиться. Чтобы можно было с ним на завалинке присесть, поплакаться. Чтобы он с тобой вместе вздохнул, сказал доброе словечко. Дай Бог, чтобы таких священников было побольше.
– 15 лет назад вы написали и издали книгу «Оккультизм в православии», посвященную полуязыческим верованиям и псевдохристианским культам в современном православии. Изменилась ли с тех пор ситуация с этими негативными явлениями?
– Я думаю, что в определенной степени ситуация улучшилась. Во-первых, идет время, люди начинают оценивать многие явления трезвее, взрослеют. По прошествии времени более отчетливо видно, что многие тревоги (апокалипсического характера. – Прим. ред.) были ложными. Прошли времена расцвета и многих личных культов: лжестарчиков и лжепророков. Люди чему-то учатся. Как, кстати, и в политике. Люди стали осторожнее и не готовы идти вслед за каждым встречным горлопаном, обещающим золотые горы.
Здравым шагом в оздоровлении ситуации стало введение церковной цензуры. Я об этом все 90-е годы говорил. Чтобы книга, издаваемая от имени Церкви, претендующая на церковную позицию, проходила бы церковную цензуру. Естественно, что возникает вопрос: а кто цензоры? Понятно, у них может быть своя партийность или предвзятость. Но это уже технические трудности. В целом же количество сомнительной литературы всё-таки снизилось. Поэтому можно говорить об уменьшении оккультизма в церковной литературе.
– Вы известный блогер, много времени проводите в Интернете. Замечали ли вы, что у существенной части современных пользователей Интернетом крайне смешанная картина мира, спутаны разные исторические, религиозные и философские представления вплоть до перемены сторон добра и зла? Причем все очень индивидуально, как говорили раньше: что ни мужик, то вера, что ни баба – то устав.
– Это не совсем так. Эпоха Интернета нивелирует многие различия. Я, например, приезжая в Новую Зеландию, слышу те же самые вопросы, что и в Москве, и в тверской глубинке. Те же дискуссии на те же сюжеты.
Что же касается неоязычников или так называемых «родноверов», которые именуют себя якобы наследниками русской веры, то эта никакая не русская вера. Им хочется считать себя уникальным, антиглобализационным движением. Для них христианство – это один из проектов еврейской глобализации, которая навязала свою религию русичам. Однако на самом деле эти ребятки сами не знают, что они участники именно глобального проекта. Потому что пока они тут вам впаривают славянские веды, их коллеги с таким же уровнем недообразования на Украине изобретают какой-нибудь древнеарийский «боевой гопак», а в Германии адепты Одина предлагают молодежи поклоняться своему божку.
Возрождение любой дохристианской или антихристианской архаики – это глобальный проект. Масса сайтов, телеканалов и передач в этом участвуют и пытаются добиться соответствующих результатов глобального же характера.
– Что вы можете сказать о пути русской цивилизации?
– Это непростой разговор. Разумеется, русская цивилизация существует. Но если об этом серьезно говорить, то нужно позволить себе не только восторженно-хвалебные отзывы. На мой взгляд, есть какие-то опасные «толерантности» в нашей цивилизации, «толерантности» в медицинском смысле – как терпимость к вирусу. Ну, например, как уже не раз бывало в нашей истории гражданской и, как мы видим, даже в церковной, мы попадаем из крайности в крайность – то деспотизм, то анархия. Почему у нас такая болезнь «утопизма»?
Почему у нас настолько отсутствует механизм самозащиты? Самозащиты народной, низовой. Это очень серьезные вещи. А разговоры о том, что мы православные и поэтому у нас уровень духовности выше, чем в Европе, как-то приелись.
– Будем надеяться, что степень гражданской зрелости будет возрастать – и в Церкви, и обществе. Спасибо за разговор.

[Владимир Владимирович]

– Для начала можно было бы элементарно позволить этой общине самостоятельно распоряжаться своей кассой. Ввести поименное членство в приходской общине, определить приходские взносы для ее членов – но взамен дать право контроля над тратами. Что мы перечисляем в епархию? Зачем? А что на эти деньги делает епархия? Вот на епархиальном собрании в Астрахани встал некий батюшка и дерзновенно спросил митрополита: «Владыка, а зачем вы собираете с наших приходов такие большие суммы? На что вы их тратите? Ведь у нашей епархии нет ни семинарии, ни церковной гимназии, ни дома престарелых. Эти миллионы мы собираем на вас?». Ответ владыки, как говорят, был эпичен: «Молчите, вы же не знаете, как много денег уходит на икру (черную), которую я отвожу в патриархию!»

Кураев вконец ополоумел.  Он всерьез решил, что финансы РПЦ будут подчинены какому-то сатанинскому контролю прихожан.  Да православные (и не только) попы за деньги не то что мать родную, богородицу зарежут.  Вон Адельгейм, выступивший с аналогичной инициативой, уже проверяет на своем примере, есть ли загробный мир.  Судя по тому, что от него известий никаких, нет там ничего.  А если есть, то боженька, видать, отправил его в самый темный круг ада - для "дерзновенных" разоблачителей финансовых преступлений и прочих навальных.  РПЦ строго стоит на страже режима, а в православном раю для руководства Единой России и Администрации Президента уже заготовлена охраняемая вип-зона.

Что же касается неоязычников или так называемых «родноверов», которые именуют себя якобы наследниками русской веры, то эта никакая не русская вера. Им хочется считать себя уникальным, антиглобализационным движением. Для них христианство – это один из проектов еврейской глобализации, которая навязала свою религию русичам. Однако на самом деле эти ребятки сами не знают, что они участники именно глобального проекта. Потому что пока они тут вам впаривают славянские веды, их коллеги с таким же уровнем недообразования на Украине изобретают какой-нибудь древнеарийский «боевой гопак», а в Германии адепты Одина предлагают молодежи поклоняться своему божку.
Возрождение любой дохристианской или антихристианской архаики – это глобальный проект. Масса сайтов, телеканалов и передач в этом участвуют и пытаются добиться соответствующих результатов глобального же характера.

И главное - людей, склонных к сектантству, отвращают от РПЦ, от почетной привилегии кормить православных попов.  Вот в чем главное преступление родноверия!

– Это непростой разговор. Разумеется, русская цивилизация существует. Но если об этом серьезно говорить, то нужно позволить себе не только восторженно-хвалебные отзывы. На мой взгляд, есть какие-то опасные «толерантности» в нашей цивилизации, «толерантности» в медицинском смысле – как терпимость к вирусу. Ну, например, как уже не раз бывало в нашей истории гражданской и, как мы видим, даже в церковной, мы попадаем из крайности в крайность – то деспотизм, то анархия. Почему у нас такая болезнь «утопизма»?
Почему у нас настолько отсутствует механизм самозащиты? Самозащиты народной, низовой. Это очень серьезные вещи. А разговоры о том, что мы православные и поэтому у нас уровень духовности выше, чем в Европе, как-то приелись.

Когда совсем сказать нечего, обычно говорят что-то вроде этого.

[Владимир Владимирович]

Кураев запостил глупейшую статью в этом сезоне (вот, что получается, если теологического козла пустить в огород науки: истории, политологии, хоть астрономии). Сам и не понял, чего написал (и читатель в той же ситуации, можете три раза перечесть и спросить себя: а о чем это он?)

http://diak-kuraev.livejournal.com/622129.html

Церковный разум, благословляя почитание Святых, всегда призывал к тому, чтобы их почитание не порождало в сознании людей выводов, опасных для жизни и благочестия. Святой – человек, исполнивший волю Бога. Но воля Бога может быть одной для одного человека и его духовно-жизненной ситуации, и совершенно иной для других людей и обстоятельств. Поэтому в житиях Святых и в их творениях мы встречаем противоположные действия и советы.

Мне кажется необходимым, чтобы в Церкви сейчас обсуждался не столько вопрос о том, нужно или нет канонизировать Царя, сколько вопрос о том – как именно истолковать эту канонизацию. Церковь должна ясно, соборно пояснить: что именно она воспринимает как подвиг святости в жизни и в смерти последнего русского Императора.

В храм вносится новая икона нового святого. Проще говоря – что именно в нем достойно прославления и подражания: то, что у него была нестриженая борода или то, что в его сердце жили любовь и молитва?
Особенно это бывает важно, когда речь идет о прославлении людей, чей жизненный путь был необычен, уникален. Служение императора, несомненно, уникально.

Самое сложное, на мой взгляд – это его отречение.

Нередко именно в акте отречения видят христианский подвиг Императора: добровольное сложение высшей власти и вверение себя в руки Промысла... Однако – мог ли так поступить тот, кому была вверена ответственность не только за себя, но и за страну? Начальник не напрасно носит меч свой. И зачем же выпускать этот меч из рук перед лицом врагов?

Церковь для того и благословляет Императора и его меч – чтобы им он ограждал ее от физических врагов. Тот, кто влагает меч в ножны во время битвы, не выполняет своего церковного послушания. Тот же Палеолог как-то заметил, что именно своим отречением Император освободил армию и народ от присяги, создал в сознании народа такую пустоту, где и закружилась воронка, втянувшая в себя уже всю Россию. Отречение не столько было вызвано “волной революционного подъема”, сколько само породило ее.

Но не буду из отречения делать камень, которым можно было бы бросить в память последнего Императора. Известно, что он уединился в решающую минуту. Наверно, он провел ее с молитвой – и Господь положил ему на сердце Свой замысел, через совестное веление властно велел встать на путь крестный. Но вот в чем опасность любой канонизации: то, что было чудом в жизни Святого, может быть воспринято как правило, стать каноном.
Вот мой главный вопрос: можно ли подражать этому поступку Императора?

Представим, что через какое-то время в России вновь появится искренне православный правитель. Ради простоты этого мыслительного эксперимента – не будем уточнять, как именно он будет называться: император, президент, генсек, диктатор или премьер-министр. Понятно, что как только он начнет проводить открыто национальную и православную политику, он станет испытывать серьезнейшее давление со стороны тех сил, что не желают видеть Россию ни сильной, ни православной. И вот однажды к новому Государю приходит новая делегация “думцев” во главе с новым “родзянко”. И жестко поясняет правителю: если Вы не отказываетесь от власти, то в стране начинается то-то и то-то – в диапазоне от натовского вторжения до гражданской войны. Православный правитель, сознающий себя прежде всего человеком Церкви и лишь затем – политиком, просит дать ему время на молитвенное размышление. Уединившись, он пробует найти вразумления у Церкви. Как это принято у православных людей – он ищет святого прецедента. Был ли в истории случай, когда православный правитель оказывался перед похожим выбором? Какой выбор он сделал? И как этот выбор восприняла Церковь? И вспоминает: был русский император Николай. Перед лицом подобного ультиматума он отрекся от престола – а в итоге Церковь прославила его как святого. Что ж – значит, и мне нужно идти этим путем. Что тут нужно подписать? Дайте мне ручку: “заповедуем преемнику нашему править на тех началах, кои будут ими (т.е.-путчистами) установлены”... И еще на десятилетия Россия будет ввергнута в пучину национального разгрома и позора...

Итак, прославление императора Николая не может быть совершено без недвусмысленного предупреждения о том, что Церковь не призывает подражать поведению Императора в день отречения. Не за оставление Престола (о котором сам Император позднее сожалел) прославляет его Церковь – а за нечто иное.

Если мы не сделаем такого внятного разъяснения, которое разделит: 1) человеческую немощь от уникального волеизъявления Промысла и 2) уникальное волеизъявление Промысла от общехристианских добродетелей, проявленных Николаем Александровичем в тех или иных ситуациях (добродетелей, естественно, достойных всяческого подражания) – то эта канонизация будет использована для борьбы против самой Церкви.

Если отречение было Чудом (волей Божией, вложенной в сердце помазаника) – то оно должно быть названо Чудом. А Чуду подражать нельзя. Чудо нельзя имитировать. Чудом нельзя руководствоваться. Единственный урок, который можно вынести в таком случае из акта отречения: человек, даже царь, должен слушаться воли Творца. В тот уникальный момент эта Воля состояла в том, чтобы император отрекся. Но никак нельзя считать, будто Воля Бога всегда будет таковой во всех похожих ситуациях.

И так постоянно приходится слышать: “Да как вы смеете возражать на нашу критику вашего православия? Вы, христиане, должны быть кротки и послушливы. Ударили по одной щеке – благодарите и подставляйте другую!” А тут мы проведем канонизацию отрекшегося Государя. И нас еще с большим энтузиазмом начнут осаживать: “Следуйте тому образцу, который вы сами признали для себя каноническим! Отрекайтесь! Уступайте! Подписывайте!”
Нельзя канонизацию последнего русского императора провести так, чтобы был поставлен под сомнение тот смысл, который содержит в себе сама идея церковно-государственного симфонизма. Иван Ильин писал о “государственной мудрости православия”.

Прославление императора, снявшего с себя тот меч, что вручила ему Церковь, для ее защиты, ставит под сомнение правомочность самого замысла православного государственности. Перед христианином неизбежно встанет выбор: на чьей стороне правда – на стороне св. Александра Невского, с мечом вышедшего навстречу врагам России и Церкви, или на стороне св. Николая, отказавшегося от меча? Известно, что крепче всего в памяти запечатлевается именно последнее слово и последнее событие. Мне лично очень не хотелось бы, чтобы в памяти последующих христианских поколений в России запечатлелся образ Святого Царя, святость которого, согласно расхожим толкованиям, состоит именно в том, что он отказался от борьбы за сохранение своей власти. Ситуацию 1917 года не стоит сводить к вопросу о личном властолюбии Императора, а в его отречении видеть лишь победу над помыслом властолюбия. Личная аскетика – это одно, а церковное послушание – нечто иное.

Так как нам разомкнуть эту цепочку: Церковь дала Николаю Александровичу императорское послушание - Николай Александрович без совета с Церковью это послушание с себя снял – Церковь его прославила как святого? За что именно? За отречение, то есть за отказ от послушания? Или за что-то иное? Это должно быть разъяснено.
Сравнивают отречение Николая с непротивлением Бориса и Глеба. Но сравним плоды их поступков: князья своим отказом избавили Русь от междоусобной войны; Царь – напротив, открыл для нее дорогу. Так что если судить по последствиям – то отречение Николая не похоже на поступок древних князей.

Сопоставим также и обстоятельства. Борис и Глеб были скорее княжичи, чем князья (Борис подчеркивал, что готов слушаться своего старшего брата Святослава: “будь мне отцом и господином”). Борис и тем более Глеб отвечали только за самих себя: ответственность за народ еще не лежала на них. Не так с царем: полнота власти и полнота ответственности у него уже были.

На это размышление обычно возражают: но ведь Государь не добровольно отрекся, он был вынужден это сделать. Он использовал все возможности для сохранения традиционной власти в России, но генералы предали его. Он лично обзванивал штабы фронтов и спрашивал командующих – поддержат ли они его. И лишь убедившись, что армия его не поддержит – принял отречение... Но в таком случае между Николаем и Борисом с Глебом различие еще большее. Они отказались ценой жизни своих дружинников восходить на киевский престол. Дружинники просили Бориса повести их на Киев и силой добыть для него княжеский престол – Борис отказался. Николай сам просил армию пойти на Петроград и защитить его престол – армия отказалась. Разница все же ощутимая.

В чем же подвиг христианского отречения – если он совершен не добровольно, а вынужденно?! Можем ли мы представить, чтобы князь Борис сначала опросил всех своих дружинников – готовы ли они пролить свою кровь, защищая его, а лишь встретив отступничество, вышел бы из своего стана навстречу недругам?

Тут или - или. Или император отрекся добровольно – и тем самым первым нарушил завет между Романовыми и Россией. Или он отрекся вынужденно (после того, как Россия оставила его) - но в таком случае сам акт отречения не несет в себе нравственно-христианского смысла. Иначе нам и Хрущева придется считать христианином: не привел де он советскую армию разогнать пленум ЦК...

В дневнике Государя есть запись: “28 февраля. Лег спать в 3 ¼, т. к. долго говорил с Н. И. Ивановым, кот. посылаю в Петроград с войсками водворить порядок”. Со слов командующего Петроградским военным округом С.С.Хабалова известно, что еще 26 февраля 1917 Николай II приказал стрелять по демонстрантам. "Все (члены кабинета министров), кроме Покровского, требовали решительных действий. Таким образом, робкому генералу Беляеву и нерешительному генералу Хабалову представилась возможность убедиться на всеобщей поддержке того образа действий, на котором они остановились, к сожалению, только в ночь на 26 февраля".
Солдаты не выполнили этот, увы, весьма уместный приказ. Если этот приказ был – Император действовал верно, именно как Император. Но в таком случае о добровольном отречении и мученичестве не может быть и речи. Если бы бунт удалось пресечь – Церковь и Россия могли бы прославить Николая Александровича как благоверного императора. Но мученик все же иным путем идет к своему венцу... А если приказа не было – что ж, может, личная жертвенность и была проявлена в этом молчании Императора, но в таком случае не может быть и речи о том, чтобы видеть в нем образец христианского политика. Перед нами – подвиг юродивого, который вопреки законам гражданским и церковным исполнил лишь ему открытую Высшую Волю. Но юродство не отменяет закона.

Самый экстравагантный пассаж:

Представим, что через какое-то время в России вновь появится искренне православный правитель. Ради простоты этого мыслительного эксперимента – не будем уточнять, как именно он будет называться: император, президент, генсек, диктатор или премьер-министр. Понятно, что как только он начнет проводить открыто национальную и православную политику, он станет испытывать серьезнейшее давление со стороны тех сил, что не желают видеть Россию ни сильной, ни православной. И вот однажды к новому Государю приходит новая делегация “думцев” во главе с новым “родзянко”. И жестко поясняет правителю: если Вы не отказываетесь от власти, то в стране начинается то-то и то-то – в диапазоне от натовского вторжения до гражданской войны. Православный правитель, сознающий себя прежде всего человеком Церкви и лишь затем – политиком, просит дать ему время на молитвенное размышление.

А боженька ему опять, как и в 1917 году, скажет: а пошел ты опять на... мне атеисты больше нравятся. Разве ослушается?

[Eugeny Anatolievich]

А я лично не уверен, что Император отрёкся. Ведь все детали дела мы знаем из мемуаров гучковых-милюковых. Кто там знает, что на самом деле произошло в поезде. Двинули прикладом по башке, накачали наркотой, а потом катали по всей стране, чтобы благополучно сдать большевикам. А ведь тогда уже фотография и кино были. Можно было бы и заснять сцену подписания акта об отречении. Чтоб уж точно никто не сомневался. Не верю я в отречение.

П.С.: И правильно, что не верю. http://rasumov-ab.livejournal.com/131940.html

[Владимир Владимирович]

Кураев пошел на Гундяева:

Смотрел канал Союз. Там сейчас показали декабрьское слово Святейшего Патриарха.
Резануло слух дважды повторенное слово «непогрешимость». Пошел внимательнее вчитываться.

«Апостол говорит о том, чтобы мы учились распознавать волю Божию. А воля Божия открывается в Его слове — том самом слове, которое более 2 000 лет хранится Церковью, том самом слове, понимание которого сформировалось за века при участии святых богоносных отцов. Мы имеем огромное наследие христианской философии и мысли, которое стало частью церковной традиции, и в свете этого учения мы, воспринимая слово Божие, можем непогрешимо судить о многих делах, философиях, взглядах, которые присутствуют в современной жизни. Самое главное, чтобы мы умели соотносить происходящее в мире, в жизни, в том числе в своей собственной жизни, со словом Божиим и, налагая на эти жизненные обстоятельства непогрешимое мерило Божественной правды, всегда делали выбор в пользу добра, в пользу Божией правды и отстранялись от бесплодных дел тьмы, а в необходимых случаях и боролись с ними. http://www.patriarchia.ru/db/text/3457610.html 22 декабря 2013 года

Число вопросов только умножилось:

1. «слово, которое более 2 000 лет хранится Церковью». Из 2013 вычитаем 2000. В 13 году от Р. Хр. и ранее еще не существовало новозаветного слова Божия. Должен ли я понимать, что для христианина именно в Ветхозаветном Писании открывается воля Божия?

2. Воля Божия открывается только через Писание?

3. Почему вместо привычных слов «заповеди Божии» или «учение Христово» надо говорить о «воле Бога»? Это ведь гораздо более широкая и таинственная реальность.

4. Какая именно «христианская философия» стала частью церковной традиции? В каком смысле здесь употреблено слово «философия»?

5. Что значит «в свете христианской философии» «воспринимать слово Божие»?

6. Почему для распознавания воли Божией нужно именно знание христианской философии, а не пребывание в Духе?

7. Вот я довольно хорошо знаю «христианскую философию» и святоотеческое понимание Писания. Могу ли я претендовать на возвещение воли Божией, тем более когда я пробую это свое понимание отеческого и библейского учения проецировать на текущую хронику событий?

8. Если же я не могу включить себя в число тех «мы», о которых говорится в данной проповеди, то кто же эти «мы», которые стали «непогрешимыми»?

9. В чем суждения этих «мы» непогрешимы – в вопросах изложения собственной христианской веры и морали или же в оценке внешних культурных течений? (последнее следует из фразы «можем непогрешимо судить о многих делах, философиях, взглядах, которые присутствуют в современной жизни»).

10. «непогрешимое мерило Божественной правды», конечно, можно налагать на калейдоскоп текущей жизни. Но вот вопрос – кто имеет постоянный доступ к этому «мерилу»? Относятся ли эти слова к любому христианину? Если некто стяжал «ум Христов», то, конечно, он получил доступ к этому «мерилу правды», и потому его оценки очень важны для всей Церкви. Но как узнать – кто из церковных людей уже стяжал ум Христов и еще его не утратил? Если такие люди нам (или Патриарху) известны – может, именно из них стоит составлять Синод и Собор?


***

Тем, кто считает, что с моей стороны это мелкие придирки, напомню еще ряд подобных же проповедей:

«Мы, подобно Христу, Церковь не свои слова произносит, не от своей мудрости, и Патриарх вам говорит не от самого себя и не на себя ссылается, а от Господа, от Слова Божия, хранимого в Церкви. Это сохранение Божественного Слова мы называем Преданием Церкви, Преданием с большой буквы. Это Предание — критерий истины: мы накладываем его на все то, что сегодня происходит в мире с обществом и человеком, и говорим, где правда, а где ложь, где грех, а где святость. Мы говорим Божию правду, потому что ничего другого у нас нет» (проповедь в Таллине; Фильм «Второе крещение Руси». 1 ч 13 минут и http://www.patriarchia.ru/db/text/3046294.html

«Всё, что я вам говорю, я говорю не от самого себя, а как бы от слова Божия» .
(Из слова перед концертом на детском празднике «В гостях у патриарха в Переделкине» 10 июня 2013 г http://www.pravoslavie.ru/put/62167.htm

"Признаюсь, что некоторые решения, которые мы приняли, были сформулированы мною, несомненно, под действием непреодолимой Божией силы. И только теперь, оборачиваясь вспять, я понимаю, что то была действительно Божия помощь. Я вижу руку Божию, которая всех нас ведет. Чувствую, как Бог отвечает на наши молитвы, как, проводя нас через радости и скорби, Он ясно свидетельствует о том, что в этом духовном процессе совершенствования нашей жизни присутствует и Он, и мы со своими сильными и слабыми сторонами; что созидание Церкви Божией есть Богочеловеческий процесс, ведь Богочеловек Христос Иисус есть Тело Церкви. И будем просить Господа, чтобы и в предстоящие годы, которые, несомненно, будут иметь в себе и радости и скорби, мы могли бы чувствовать Божие присутствие, слышать голос Божий и устроять церковную жизнь в соответствии с Его волей". (Слово в 5 годовщину интронизации
http://www.patriarchia.ru/db/text/3550769.html


вспомним и слова о. Всеволода Чаплина:
http://diak-kuraev.livejournal.com/591335.html

Так что это серьезнейший богословский вопрос: как расслышать голос Церкви и голос Бога...

И не надо дешевого ответа - мол, раз проповедник процитировал Писание, то тем самым он возвестил волю Бога. Будь оно так - не было бы тысяч сект. Да и в рамках православия то, какую древнюю цитату для объяснения какой современной проблемы выбрал проповедник, более говорит о нем самом, чем об источнике цитирования.

http://diak-kuraev.livejournal.com/624573.html

[Набоков]

А я лично не уверен, что Император отрёкся. Ведь все детали дела мы знаем из мемуаров гучковых-милюковых. Кто там знает, что на самом деле произошло в поезде. Двинули прикладом по башке, накачали наркотой, а потом катали по всей стране, чтобы благополучно сдать большевикам. А ведь тогда уже фотография и кино были. Можно было бы и заснять сцену подписания акта об отречении. Чтоб уж точно никто не сомневался. Не верю я в отречение.

П.С.: И правильно, что не верю. http://rasumov-ab.livejournal.com/131940.html

А я больше скажу, не было никаких гучковых-милюковых, - мы ведь их лично не видели. И Гучков, и Милюков, и отречение цара, - всё вымысел историков.

[gor]

Дьяк красиво, высокотехнологично собрал бабло с фанов и скатал на лемпиадку.
Приправив рассказом о нападении на его аккаунты безбожных хацкеров.
Но это он в порядке эксперимента произвёл, конечно.
Чтоб силу слова поповского лишний раз испытать.

С тех пор его жежешечку не читал.
Как он там?
Готов ли бандеровцев валить наповал словом божиим?
Или степень эрекции его патриотизма ещё не достаточна?

Точка зрения русских язычников:

Можно ли считать язычниками тех, кто называется таковым из политических соображений?
Эти афтары со временем сильно деградировали, кстати
А поначалу Глеб весьма неплохо стебался...

[Владимир Владимирович]

Кураев о Крыме:

В начале 90-х годов православные критики унии много раз говорили о том, что уния это путь в тупик именно с точки зрения целей Римо-католической миссии: соединяя с Римом малую часть православных христиан, уния психологически углубляет пропасть между латинством и православием для миллионов оставшихся православных.

Эта логика сейчас очень внятно будет означена в украинском вопросе. Верный способ настроить всю Украину против России - это обозначить отторжение Крыма от Украины. Внутриполитические разногласия в этом случае отходят на второй план.
Люблю я хозяина Кремля или нет, но шведский десант в устье Невы и заявление об отторжении Петербурга от России автоматически сделало бы меня сторонником той власти, что на своих знаменах пишет о "неделимой России".

Вряд ли украинцы (в том числе вполне русскоязычные) мыслят иначе. У последних еще дополнительный довод: чем меньше русских остается в пределах Украины, тем слабее политические позиции русскогоязычного населения Украины. Любой человек, изнутри Украины заявляющий о необходимости единства с Россией, становится "пособником агрессоров и оккупантов".
Да и какому харьковчанину захочется ездить в Крым как за границу?

И даже неважно, что Россия не примет просьбу крымчан, что это лишь блеф. Для перемены умонастроений на восточной Украине вполне достаточно данной декларации.

http://diak-kuraev.livejournal.com/631230.html

[gor]

Для перемены умонастроений на восточной Украине вполне достаточно данной декларации.

Достаточно было декларации о вводе войск, зачитанной Валькой-стакан.
Люди помоложе поняли, что Россия - вражеская страна.
А кто постарше и имеет мозг, что от имени русских выступает захватившая в России власть фашистская клика.

В целом правильная, логичная позиция.

Недавно попался старый текст Кураева о том, как он "пришёл к вере".
Мнение о том, что он по сути атеист подтвердилось.
Он верит не в миф, как положено нормальным верующим, а в пользу смысла, посредством мифа изложенного.
Как в хорошей фантастической литературе.
Но я это ещё ребёнком понял.