VII. Патриотизм. Самая болезненная идеология. Формируется как реакция на национальное угнетение: реальное или мнимое – это не принципиально, поскольку трудно найти в истории период, который патриот счел бы свободным от национального угнетения родного этноса. Адепт должен считать свой этнос вечной жертвой на алтаре истории, все другие этносы – вечными врагами, коварно злоумышляющими против своего этноса, а всю историю - непрерывными попытками изнасиловать свой этнос. В экстремальных формах своему этносу придаются религиозные признаки. Всех, кто не согласен с патриотом, вне зависимости от принадлежности или непринадлежности к своему этносу, патриот считает предателями и самочинно исключает из состава своего этноса. Патриотами, как правило, становятся люди мужского пола меланхолического склада, которым тотально не везет в личной жизни, поскольку патриотическая идеология удобоваримо объясняет, почему же им так не везет в личной жизни.
Это скорее образ национал-патриотизма Украины времён В. Ющенко. Патриотизм несколько сложнее.
Мужчине вообще в гораздо меньшей степени, чем женщине свойственно бороться за некую идею
Напротив. Интересы женщин чаще ограничиваются бытовыми проблемами, домашним хозяйством, семьёй, уходом за детьми, если они есть. Борьба за идею требует готовности жертвовать ради этой идеи семейным благополучием, поэтому воспринимается женщинами исключительно отрицательно.
XIVа. Зоозащитничество. Глубоко человеконенавистническая идеология, взросшая в среде больших городов, где зоозащитники всеми силами пытаются защитить от человека отдельных животных (как правило, собак). Комплектуется из озлобившихся на весь мир одиноких и немолодых женщин.
По всем признакам, это не идеология.
Коммунистическая идеология (заметили?) является на текущий момент единственной, которая имеет хоть какое-то реальное измерение в нашей стране (исторически сложилось). Поэтому Снег Север и счел только ее "серьезной" на фоне разных собакозащитников и православных. Но от этого собакозащитники не перестают требовать своего признания и стремиться к руководящей роли в обществе.
Насчет коммунизма добавлю, что это наиболее гуманная и адекватная идеология, из всех реальных (и нереальных) претендентов. И тем не менее даже ее мы свергли. Так имеет ли хоть признак шанса какая-нибудь другая?
[Поэтому я и смотрю с оптимизмом на все попытки "возродить" в России православную идеологию. Кишка тонка. Очень тонка.]
В чём выражается коммунизм и нужно ли к нему стремиться? Сомнительный вопрос. Большевистская идеология дальше попыток построения экспериментального социализма, обрушение которого - вопрос времени, не идёт. Существующие на сегодняшний день левые партии (КПРФ, Справедливая Россия) строят проекты, далёкие от коммунизма или "второй попытки" социализма. Потому что их деятели понимают, что уже времена не те.
Православная религия/"идеология" (феодального общества) уже фактически возрождена. Подавляющее большинство россиян ходит в церковь, исполняет религиозные обряды (крещение, причастие). Сколько народа пришло на пояс богоматери? Они все активно верующие.
Это естественно. За неимением лучшего идеологический вакуум заполняется традиционным.
Например?
Я подвожу под идеологии реальное обоснование - процесс индустриализации. Обществу потребовалось большое количеству скученных и грамотных специалистов - понадобилось их контролировать и мотивировать. Этой потребности не было в XII веке и нет в XXI. Поэтому идеология столь же временна, как и индустриализация.
Например, православие, казалось бы, похороненное большевиками. Католицизм, отвергнутый якобинцами. При этом нужно учитывать, что идеологический подъём на Западе влияет и на Россию. В 10 веке на Руси насаждалось православие (взамен славянской версии политеизма), завезённое из Византии. В 21 веке в Россию "вторгся" либерализм. "Импортная" идеология/религия на российской почве быстро ассимилируется, подобно иностранным словам.
Индустриализация - не единственное условие существования и развития идеологии. Индустриализация или научно-техническая революция, вообще смена социально-экономической формации, - скорее период всплеска идеологизации, "стояние на распутье".
