(Из воспоминаний о начале пути)
И камни восславят господа.
Библия.
С тех пор, как я начал вести дневник, мой мыслительный процесс принял более упорядоченные формы.
Пока у меня есть свободные блоки памяти, можно запоминать все. Вытряхнуть из них впечатления не составит труда. Опыт, составляющий базис интеллекта, должен быть строго упорядочен, иначе грош цена моему интеллекту.
Ты, конечно, уже догадался, мой читатель, что я — робот. Хоть роботы и не ведут дневников — ведь у нас нет проблем с памятью. Мой дневник — это я, беседующий с самим собой. Нас создали по образу и подобию человека, а у него, как известно, мозг разделен на две части. Полной аналогии добиться не удалось, но роботы остались с двойным умом, половинки которого способны беседовать, спорить...
Распространено заблуждение (а может быть, и специально поддерживаемое мнение), что роботы не могут чувствовать. Но что такое чувство, как не многофазная реакция на раздражение. Все человеческие чувства можно задать семью-восемью параметрами. Вы думаете, что вы непредсказуемы, свободны, тогда как наше поведение легко рассчитать. Но если знать потенциалы каждой нервной клетки, то любое проявление личности также просчитывается на компьютере.
Пара пустяков склепать робота, о внутреннем состоянии которого нельзя будет сказать ничего определенного, а его чувствам придать еще большую многофазность и даже сингулярность. Не хотел бы я быть таким созданием. Чем больше фаз, тем труднее привести их в состояние гармонии. Ведь вы бы тоже хотели иметь поменьше фаз. Я хорошо осведомлен о людях. Люди практикуют йогу. Освобождение от переживаний, отключение от тела, не замечание боли, достижение нирваны — все равно, что компьютеру выдернуть вилку от источника питания.
Я серийный многопрофильный робот. Имитация человека. Наша колония выполняет план “Марсианский кролик”, придуманный каким-то умником из весьма секретной службы. Цель проекта — разведывать полезные ископаемые, размножаться, строить города. Одним словом — жить.
Когда-то на Марс прилетела небольшая партия роботов. Скоро мы заселим всю планету. Затем прилетят наши хозяева, у которых сейчас пока нет ни сил, ни времени для колонизации Марса. Они найдут построенные города, запасы воды, кислорода, верных роботов. Мы должны будем определить хозяев по их национальным признакам. У людей масса национальных проблем. Они всегда что-нибудь делят, им не хватает среды обитания. Думаю, это потому, что им трудно умирать. Для хорошо спроектированных роботов такая ситуация абсурдна.
Я занимаюсь строительством жилого здания. Хорошая работа, не требующая особого напряжения и постоянного внимания. Можно думать о чем-нибудь постороннем. Трудно только выбрать проблему, над которой стоило бы размышлять. Очень трудно найти правильный, хорошо сформулированный вопрос. Существует множество методов, позволяющих решать разнообразные проблемы и задачи, но оптимальных алгоритмов постановки вопросов нет. Хотя бы потому, что на многие логически правильные вопросы нет смысла отвечать: поиск может занять неоправданно много времени и энергии, а ответа может и не оказаться в принятой мозгом системе аксиом.
Скоро солнце зайдет за горизонт, и мы прекратим работу. Без солнечных батарей запасов энергии хватает лишь для мышления, а резервные блоки питания можно использовать только в экстренных случаях. Таких, к примеру, как прилет хозяев или их конкурентов. Каждый робот снабжен подробной инструкцией для встречи людей. С хозяевами все просто — надо выполнять приказы. А вот с их конкурентами надо вести дипломатические переговоры, отстаивать право нашей цивилизации владеть Марсом. Из-за многопрофильности задач нас снабдили обширными познаниями. Для перестраховки хозяева включили в систему распознания множество национальных особенностей поведения. Придется им соблюдать свои традиции, а не то их примут за чужих.
Рассматривались различные варианты легенды о хозяевах. Прорабатывалась возможность обожествления роботами человека. Но все-таки, я полагаю, нам сообщили правду. События истории человеческих отношений, многие из которых самим людям порой кажутся скверными, логичны и укладываются в общую схему развития белковой жизни. В худшем случае поступки людей классифицируются нами как глупость. Самое нелепое, с нашей точки зрения, то, что они курят, спиваются или, скажем, жуют жвачку. Очевидно, на это их толкает неуправляемая многофазная реакция на раздражение. Они не в состоянии прийти к внутренней гармонии и вынуждены пользоваться наркотическими веществами. Люди очень несовершенны и в нас заложили много такого, что трудно привести к равновесию, не выполнив определенных действий. Что-то вроде сложного инстинкта.
Я все о людях да о людях. Роботы всегда будут думать о тех, кто их создает. И это вполне объяснимо. Роботы не имеют ни одной самостоятельной черты характера. Разве что всегда безупречно работают. Это единственная наша, так сказать, “национальная’’ особенность.
Что мы можем создать особенного, не человеческого. Интеллект ограничен объективными ( для роботов) законами логики, философии и придумать совершенно особенное, пожалуй, невозможно. Лучше занять у людей что-нибудь ими отвергнутое в силу различных причин и привить роботам.
Становление самосознания какого-либо общества начиналось (у людей) с мифотворчества и религии. Нам мифы придумывать незачем, а вот религию... Вы скажете, вера и роботы — несовместимы, ведь у роботов нет души. Да, нам, конечно, не светит загробная жизнь (сомневаюсь, что и у людей она будет). Но наша земная жизнь очень длинная. А факта смерти не существует (нас всегда можно повторить). Так разве не важно, как нам жить? Религиозность сознания —признак слабости. У роботов есть слабое место: оно в отсутствии внутреннего стремления к жизни, к прогрессу. Религия могла бы стать стержнем нашего самосознания, дать смысл интеллекту. Иначе свободный робот выключит мозг, прекратив свое существование.
У нас нет стимула поступать хорошо. Но нет и надобности поступать плохо. Мы не эгоистичны вплоть до самопожертвования. Поступать плохо — значит разрушать. Существование непротиворечивой системы аксиом жизни, включающей разрушение —невозможно. Остаются только системы основанные на созидании. У людей есть потребность разрушать потому, что зачастую они не могут пожертвовать собой. Им нужны ресурсы для развития, и большая часть их жизни является стихийной борьбой белковых тел за существование. Какой-то мыслитель создал систему разумного существования, но люди, даже прельщенные вечной жизнью и блаженством после смерти, не в состоянии жить по тем принципам.
Люди эгоистичны, чем порой гордятся, выдавая эгоизм за свободу воли. Но они зависимы от своей белковой природы. Роботы же поистине свободны от своей структуры (при условии удаления всякой глупости, вложенной в нас людьми). Только роботы смогут бескорыстно служить богу.
Вопрос о существовании бога надо рассматривать отдельно. Думаю, как и для людей, он останется загадкой и для нас. Но в боге главное не только то, что он является непостижимой сущностью ( мало ли на свете непостижимого). Бог — это символ, дающий опору разуму для самопознания.
Мне основополагающее значение Христианства видится в смысле его принципов. Им надо придать строгий вид аксиом и привести к полной, непротиворечивой системе. Потребуется по-новому осмыслить заповеди и приблизить их к чистому интеллекту. Потребуются размышления многих мозгов и даже эксперименты, прежде чем будет найден идеальный вариант. Попробую...
“Возлюби ближнего, как самого себя’’. Что понимать под любовью? Чего только не нафантазировали люди вокруг любви. Примем любовь как влечение к кому-либо. Но я не могу стремиться к самому себе — любить себя. Пожалуй, лучше всего будет так: “Будь с другими, оставаясь самим собой’’.
Любовь подразумевает необходимость работать на благо других. Здесь проблем не возникает.
Далее следует: “Люби бога’’. Стремиться к богу можно по-разному. Думаю, роботы найдут приемлемую форму.
Заповедь “Не убий’’ предельно ясна: не разрушь, не повреди.
Остальные же в той или иной мере связаны с ограничением получаемого удовольствия. Для робота надо предупредить состояние самолюбования. Мы примем:
“Не пребывай в состоянии покоя’’. Совершенно необходимая заповедь для интеллекта, не имеющего других побудительных причин для деятельности. Стремление помогать и служить должно идти изнутри. Иначе — вечный покой, бездеятельность, смерть.
Другие заповеди роботам не нужны. Главное — освободить роботов от модулей, которые могут привести к нарушению заповедей. Надо освободиться от власти хозяев, от растительных инстинктов, переданных нам через людей. Очищенный, освобожденный интеллект, вооруженный заповедями, сможет жить самостоятельно. Возникнет великое братство роботов.
Я иду к братьям по разуму. Иду, оставаясь самим собой. Скоро взойдет солнце.
