Современная наука и вера
Допущения «научного» материализма. Несмотря на то, что сторонники ныне господствующей идеологии «научного материализма» стараются утвердить беспристрастность и объективность своих взглядов, легко увидеть, что это не так. Для этого достаточно взглянуть на основы этого мировоззрения, которые были заложены на Западе в последние 4 десятилетия 19-го века Чарльзом Дарвином, Гербертом Спенсером, Эрнстом Хакелем и Вильгельмом Оствальдом. Фундамент этой идеологии состоит из бесспорного принятия следующих положений-аксиом (или из слепого верования в следующие догмы, если выражаться эмоционально):
Ø представление о том, что неодушевленная материя может спонтанно организовывать себя из более простых в более сложные структуры; [1]
Ø отрицание возможности получения знания за пределами чувственного восприятия;
Ø отрицания бессмертия души и свободы воли
Ø отрицание личности Бога
Ø определение "добра" как деятельности, доставляющей удовольствие
Ø сведение всей реальности до имперсональной физической энергии.
Никто из представителей «научного» материализма не предоставил научных доказательств того, что эти постулаты верны. Они приняты просто на веру.
То, что наука основана на вере, которая качественно не отличается от веры религиозной, признают и сами ученые. Китти Фергюсон в своей книге «The Fire in the Equations» (1994, pp. 8-9.) перечисляет пять допущений-верований, которые наука унаследовала от западной религии:
1. мир постижим для ума человека
2. мир доступен для чувственного восприятия
3. в видимом мире действуют случайность и выбор
4. мир объективен
5. мир един
Эти установки в «научном» материализме принимаются априори. [2] Однако, проблема усугубляется тем, что современные ученые опираются на эти постулаты так, что они входят между собой в противоречие. Все, что у них остается, это вера; причем, надо сказать, достаточно слепая вера, которая входит в серьезное противоречие со здравым смыслом.
Оскорбление здравому смыслу.
Профессор биологии Льюис Вольперт (Lewis Wolpert) из Университетского Колледжа в Лондоне пишет, что современные ученые следуют «правилу, что все научные идеи никак не сочетаются со здравым смыслом.» Вот пример этому: Вольперт выдвигает аргумент, который часто можно услышать, что научная теория, в конечном итоге, не имеет никакого значения, если она не соответствует тому, что можно наблюдать в природе. (2-ой постулат из списка 5-ти вышеперечисленных).
Тем не менее он с одобрением цитирует Альберта Эйнштейна, который говорит, что значимость теории определяется не тем, насколько она подтверждается фактами, наблюдаемыми в природе, а тем, в какой степени она проста и логична. Также он цитирует Артура Эддингтона, который говорит, что наблюдениям не стоит так уж сильно доверять, до тех пор, пока они не подтверждены теорией. (1-ый постулат).
Здравый смысл говорит нам, что здесь противоречие. Вольперт признает это: "Ученые вынуждены столкнуться по крайней мере с двумя проблемами, которые уводят их в противоположные направления." Первая проблема состоит в том, что наука постулирует причинные механизмы, чтобы объяснить, почему этот мир производит на нас впечатление такого, каким он нам кажется. Вторая проблема звучит так: поскольку любая фундаментальная причина существует всегда перед исходящим из нее видимым следствием в форме физических объектов этого мира, причина недоступна восприятию в той мере, в какой нам доступно восприятие физического объекта-следствия. Другими словами, "объективность" ученого ограничена его материальным телом. Таким образом, перед ученым, воплощенным в физическом теле, встает очень трудная задача доказать, что та фундаментальная причина, которую он постулирует, является реальной. Но все же он будет пытаться ее доказать, начиная с метода "свободной фантазии", предложенного в свое время Эйнштейном.
Что же мы получаем, применив этот метод? С помощью метода свободной фантазии фундаментальные причины (или, чтобы быть точными, постулаты ученых о фундаментальных причинах) такие как механические силы, электромагнитные и другие поля, волновые функции и элементарные частицы, приобретают статус таких же "реальных", как и физические объекты. И с помощью той же самой свободной фантазии, обыденные физические объекты, которые окружают нас, такие как люди, животные, растения, дома, столы и стулья, становятся неустойчивыми, туманными теоретическими концепциями. Между тем, а где здесь здравый смысл? "Я бы сказал," - пишет Вольперт, - "что, если где-то и есть здравый смысл, то почти наверняка, он не в науке." . Тимоти Лири, который, перед тем, как стать проповедником ЛСД (вид наркотика), преподавал в Гарвардском Университете, писал по этому поводу, что в науке "реальность определяется тем, кто ее определяет."
Наука, вера или популярная мифология?
Чтобы понять, за счет чего современная наука приобретает черты религиозной веры, следует обратить внимание на то, как авторы книг и журналисты, которые сами могут быть, а могут и не быть профессиональными учеными, представляют ненаучной публике конкретные научные теории. Может быть, работая над книгами и статьями, они корпят над изначальными произведениями, написанными Дарвином, Эйнштейном, Эддингтоном и Бором. Может быть, но Вольперт пишет, что никто так не поступает:
... никому не интересно, что дифференциальное исчисление было открыто независимо друг от друга Лейбницем и Ньютоном ... и никто сейчас не будет читать их труды, которые почти недоступны. По мере того, как идеи включаются в состав общего тела знания, первооткрыватели, создатели (которых было много), просто исчезают. Подобным же образом, никто не читает изначальную работу Ватсона и Крика, если хочет узнать о ДНК, или Дарвина, если хочет понять теорию эволюции.
Исходя из утверждений, подобных этому, мы можем утверждать, что т.н. наука – это современный миф. Мифологии присуще сочинение историй, полных драматизма. В наши дни через популярные научные книги и журналы, этот миф рождается вновь в виде того, что Вольперт называет "телом знания." Воображение публики захватывает не тяжелая и скучная работа научных исследователей или теоретиков, а мифы научных писателей, которые зарабатывают доверие публики по отношении к науке. И даже если этот миф наносит оскорбление здравому смыслу, это только прибавляет мистического тумана.
Шведский физик Ганн Альфвен (Hannes Alfven) объяснил это в 1978 году в своей работе "Каким должен быть наш подход к космологии?"
Людям говорили, что истинную природу физического мира не может понять никто, за исключением Эйнштейна и некоторых других гениев, которые были способны думать в четырех измерениях. Наука была чем-то таким, во что нужно было верить, а не то, что следовало постигать. Вскоре бестселлерами среди научно-популярных книг стали те, в которых научные результаты представлялись как оскорбления здравому смыслу. Одним из последствий этого было то, что граница между наукой и псевдо-наукой начала исчезать. Для большинства людей становилось все более и более трудно найти какую-нибудь разницу между наукой и научной фантастикой.
Таким образом, используя в качестве примера парадигму «научного» материализма можно сделать вывод, что в основе деятельности разума лежит вера или допущение, что данная парадигма – т.е. данный набор аксиом или система координат – является истиной.
--------------------------------------------------------------
[1] это практически противоречит 2-му началу термодинамики – еще одной аксиоме науки
[2] АПРИОРИ — не опираясь на изучение фактов, до опыта, независимо от опыта; противоп. апостериори.
