В темеОргазм про разводы: Однако, на то и культура, чтобы сводить откровенно вопиющие вещи ко вполне приемлемым формам.
Но в таком случае быть может все же найти и компромисс в отношении гей-браков? Или Вы только против усыновления/удочерения ими детей?
Разрешение на регистрацию однополых браков в ряде западных стран и городов как раз и есть попытка того, что я назвал "сведением вопиющих вещей к социально приемлемым формам". Лично я к этому отношусь скорее как к отрицательной тенденции. Однако, возможно, это лишь проявление инертности моих мировоззренческих установок...
Знаете, я как-то пару-тройку лет назад читал курс лекций по дисциплине "Права и свободы личности". И в нем была одна интересная тема - что-то вроде ""Право на ложь" и другие "неблаговидные" права" (может быть называлась она чуть иначе, но смысл был именно этот). Так вот там анализировались с точки зрения сравнительного правоведения и теории права т.н. "замалчиваемые" и "спорные" права личности, в частности, право на аборт, право на суицид, право на эвтаназию и т.п. Однако, насколько помню, право на однополый брак я там не рассматривал, хотя и оговаривался, что перечень прав, который был взят мною для той темы отнюдь не исчерпывающий. С однополыми браками и усыновлением/удочерением детей однополыми сожителями ситуация - более чем уверен - аналогичная, сводимая к дилеме, чьи интересы приоритетнее - субъекта реализации права или субъектов, чьи интересы этой реализацией затрагиваются (в нашем случае это и общество, в котором будут жить ОФИЦИАЛЬНО признанные однополые пары, и дети, которые такими парами будут усыновлены/удочерены).
Что занимательно, в 1900-х годах в Гос.Думе шла подобная же полемика по вопросу официального признания атеистов (я читал стенограммы соотвествующих заседаний). Как Вы должны помнить, тогда (в 1900-х) атеистам в официальном признании было отказано, хотя депутаты Гос.Думы подтверждали, что атеисты в стране есть и их не так уж и мало. Как отметил П.А. Столыпин (один из наиболее ярких противников официального признания атеистов) в речи, произнесенной в Государственной думе: "Внесенные правительством вероисповедные законопроекты породили уже целую литературу, сделались предметом оживленных прений в политических кругах и волнуют не только лиц, близко стоящих в вопросах веры, но и равнодушных к ней, видящих в том или другом их разрешении признак, знамение общего направления нашей внутренней политики" (Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия // Полн. собр. речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906 – 1911 гг. / Предисл. К.Ф. Шацилло; сост., коммент. Ю.Г. Фельштинского. – М., 1991).
В другой своей речи П.А. Столыпин, снова обращаясь к депутатам Государственной думы, отмечал, что комиссия по вероисповедным законопроектам "совершенно правильно признает, что у нас невозможно признание принципа невероисповедности. С одной стороны, комиссия идет гораздо дальше многих европейских законодательств, не знающих открытого признания перехода из христианства в нехристианство, с другой – комиссия не следует до конца за западными образцами и не решается признать принцип вневероисповедного состояния. Однако торжество теории одинаково опасно и в том, и в другом случае: везде, господа, во всех государствах принцип свободы совести делает уступки народному духу и народным традициям и проводится в жизнь, строго с ними сообразуясь. Это подтверждается изучением всех иностранных законодательств. Возьмем на выдержку прусское законодательство… В школьном законодательстве прусское государство требует церковного обучения всех детей, даже не принадлежащих ни к какому исповеданию. Австрия не признает браков между христианами и нехристианами. Наконец, в стране свободы совести, в Швейцарии, эта свобода совести подвергнута некоторым стеснениям. Не говорю уже о том, что в Швейцарии не дозволяется сооружать монастырей, не допущена проповедь иезуитов… Но поражает в Швейцарии то, что тогда, когда в некоторых кантонах совершенно изгнан из школ Закон Божий, в других кантонах школьное обучение строго конфессионально…
Неужели, господа, если в других странах, более нашей индифферентных в религиозных вопросах, теория свободы совести делает уступки народному духу, народным верованиям, народным традициям, – у нас наш народный дух должен быть принесен в жертву сухой, непонятной народу теории? Неужели, господа, для того, чтобы дать нескольким десяткам лиц, уже безнаказанно отпавшим от христианства, почитаемых церковью заблудшими, дать им возможность открыто порвать с церковью, неужели для этого необходимо вписать в скрижали вашего законодательства начало, равнозначащее в глазах обывателей уравнению православных христиан с нехристианами? Неужели в нашем строго православном христианстве отпадет один из главнейших признаков государства христианского? Народ наш усерден к церкви и веротерпим, но веротерпимость не есть еще равнодушие. …народ, господа, не уразумеет закона, закона чисто вывесочного характера, который провозгласит, что православие, христианство уравнивается с язычеством, еврейством, магометанством.
Господа, наша задача состоит не в том, чтобы приспособить православие к отвлеченной теории свободы совести, а в том, чтобы зажечь светоч вероисповедной свободы совести в пределах нашего русского право-славного государства. Не отягощайте же, господа, наш законопроект чуждым, непонятным народу привеском. Помните, что вероисповедный закон будет действовать в русском государстве и что утверждать его будет русский царь, который для с лишком ста миллионов людей был, есть и будет царь православный" (Столыпин П.А. Речь о вероисповедных законопроектах и о взгляде правительства на свободу вероисповедания, произнесенная в государственной думе 22 мая 1909 г. // Русский конституционализм в период думской монархии: Сб. документов / Авт.-сост.: А.В. Гоголевский, Б.Н. Ковалев. – М.: Гардарики, 2003. – 492 с. – С. 178 – 180).
