Пленков Олег Юрьевич – доктор исторических наук, профессор СПбГУ, замечательный наш питерский германист, автор монографии Истоки современности (динамика и логика развития Запада в Новейшее время). СПб., 2014.
Здоровенный фолиант
Желание создать Общую Теорию Всего неоднократно посещало постсоветских историков, и если не считать концепции русских патриотов ("во всем виноваты либеральные жиды") и православных фундаменталистов ("бох покарал Россию в 1917 за вероотступничество из любви"), наиболее интересная попытка принадлежит И.М.Дьяконову (Пути истории. М.,1994). Впрочем, питерский археолог Л.С.Клейн заметил автору этих строк, что даже специалисту по истории древнего мира, обнимающей т.о. 7/10 человеческой истории, не стоит замахиваться на все 10/10 (а почему, собственно, нет?) К недостаткам Дьяконова стоит отнести также его политизированность в оценке новейшего периода, вполне объяснимую непосредственным восприятием "разоблачений" в начале 90-х.
Но вернемся к Пленкову. Сейчас читаю эту здоровенную монографию, где (судя по объему) должны найти освещение все закоулки ХХ века. Воздержусь пока от общих оценок (не дочитал просто), но сразу же замечены кое-какие фактические ошибки, увы портящие в целом прекрасную задумку.
если народное хозяйство в эпоху меркантилизма в Европе в XVIII веке с трудом прокармливало 150 миллионов населения, то во второй половине XIX века благодаря рыночной организации легко и в изобилии питало и одевало в 5-6 раз больше народу.
Нет. Население Европы (к западу от Российской империи) в 1900 году составляло не 750-900 млн. человек (оно и сейчас меньше), а 290 млн. Да и питались европейцы в значительной степени продовольственным импортом. Это сыграло заметную роль в годы двух мировых войн (а осознавалось еще во времена Наполеона - морская блокада Англией континента). Конечно, Великобритания была гораздо больше зависима от продовольственного импорта, чем Венгрия, но даже домуссолиниевская Италия импортировала хлеб.
Ныне за редким исключением страны с годовым душевым доходом более 5,5 тысяч долларов - это демократические системы.
Речь идет о 1998 годе, когда цены на нефть достигли минимума, но и тогда страны ОПЕК имели больший ВВП на д/н (в 2000 году от 6100 долл в Иране до 25000 в Катаре).
Зачастую авторитарные государства способны давать темпы экономического роста экономического роста, недостижимые в государствах демократических. Так было правда, только в ХХ веке (к примеру, в Германии при Гитлере).
Ошибка, непростительная для германиста. Мнение о выдающихся успехах германской экономики между 1933 и 1939 - предвзято и статистикой не подтверждается. Вот таблица индексов промышленного роста, составленная на базе СИЭ, ИВМВ и ряда других источников советского периода:
В 1933-1937 гг. в Германии мы видим всего лишь восстановительный период, аналогичный таковым в Великобритании и США (средний ежегодный промышленный рост в 1933-1937 гг в Германии - 15,7%, в США - 14,1%, в Великобритании - 12,4%. Интересно, что в 1937 году позиции Великобритании были сильнее, чем в 1929. А промышленный рост Германии в 1938-1939 объясняется ни чем иным, как механическим присоединением Австрии и Судет (реальный рост был в 3 раза скромнее). Также, если взять другие страны, то в эту пятилетку средние ежегодные темпы восстановления составили: в Италии - 10,8%, в Швеции - 11,2%, в Бельгии - 6,5%, в Чехословакии - 8,9%. Если индекс промышленного роста в демократической Австралии в 1937 составил (относительно 1929) - 123, то в авторитарной Болгарии - всего 96. И вообще, в каждой отдельно взятой стране играли роль в большей степени общеэкономические факторы (румынская нефть, более низкий уровень промышленного развития Скандинавии в сравнении с Западной Европой и т.д.), чем политические.
Что же касается второй половины века, то латиноамериканский авторитаризм не смог обеспечить экономического роста в регионе в 1970-1980-х гг (ВВП Латинской Америки за 20-летие вырос в душевом измерении всего на 28%, в Европе - на 50%). В то же время авторитарные режимы ЮВА (исключение - Филиппины и Индонезия) вполне справлялись с заявленной Пленковым задачей. Значит, дело не в авторитаризме как таковом. Действуют иные факторы. Пример же Японии, Италии и ФРГ 1950-1970 говорит о том, что авторитаризм для быстрого экономического роста вовсе не обязателен.
Но читаю дальше...
Далее Пленков долго и обстоятельно (с настойчивостью неудовлетворенного интеллектуала) критикует либеральную модель экономики, теорию Адама Смита и практику колониализма (как выражение идеи свободной торговли путем унификации всего мирового порядка). Причем критикует, как мне представляется с позиций социал-консерватизма. Социал-консерватизм - особое явление, свойственное ХХ веку (отчасти характерное и для века XIX - "феодальный социализм" в Манифесте Компартии, хотя это все же нечто иное), которое, имея главным врагом либерализм, атакует его с двух флангов - консервативного и социалистического. Но полноте! - социализм и консерватизм не меньшие враги, чем либерализм и все остальное. Все социалистические революции (настоящие социалистические революции, а не "вставание с колен" с целью "возродить православно-советскую власть") объективно уничтожают консервативное наследие: будь то революция 1917 в СССР, китайские революции (А.Мальро не без ехидства замечал, что в Китае 1930-х общественное отношения прогрессивнее, чем во Французском Индокитае) или латиноамериканский революционный процесс. Поэтому, если консерватизм и социализм изволят объединиться, получается ужасающая химера, которая к тому же имеет ярко выраженные реакционные черты (ведь из объединения коммунизма и фашизма на общеантилиберальной основе, из попытки соединить интернационализм и патриотизм, всегда выигрывает фашизм и проигрывает коммунизм). Насчет практики колониализма: а разве иначе, чем европоцентричная либеральная модель, строились Античный Мир Средиземноморья, Мусульманский Мир или Монголосфера? 99% критики современного американского империализма - это банальная зависть (а ля путин на Селигере): почему им можно, а нам - нет??! Да можно-то всем, только не все способны.
Подозреваю также, что тезис А.Смита о нежелательности государственной опеки над рынком (и его функциональной невозможности) справедлив в том смысле, что вмешательство государства (более того, жесткий контроль, о котором напоминает Пленков) приводило к тому, что весь период Средневековья и значительной части Нового Времени (XVI-XVII вв.) - суть цепь больших и малых экономический катастроф (поэтому-то мы и говорим о крайне низких темпах развития в масштабах веков и тысячелетий), равно как и демографическая кривая Средневековья - это пила демографических спадов и возрождений. Но даже в эпохи самого темного средневековья богатый торговый центр (в т.ч. Константинополь, Киев и Новгород) господствовал над аграрно-традиционной периферией. Какое-либо мощное в военном отношении государство могло уничтожить этот центр (как и сейчас российские ядерные бомбы могут, в принципе, уничтожить Нью-Йоркскую фондовую биржу), но это была очередная катастрофа в цепи средневековых катастроф.
И уж совсем цинично-саркастически выглядит общий марксово-веберовский тезис о антигуманности либерализма-капитализма. В чем в чем, а в гуманизме консерватизм не замечен.
Далее Пленков цитирует словенского историка и христианского философа С.Жижека:
Ироническая месть истории в том, что было создано общество "реального социализма", в котором производственные силы, достигнув определенного уровня развития, оказались перед непреодолимой тпреградой в лице общественных отношений реального социализма.
Что верно, то верно. Теоретически ничто не мешало СССР быть столь же развитой экономической державой, как США (ресурсов примерно одинаково, населения - тоже). Ссылки на "ужасную великую отечественную" ровным счетом ничего не объясняют и не оправдывают. Япония в ХХ веке пережила не менее ужасную войну, закончившуюся ядерной бомбардировкой и оккупацией страны войсками противника. Тем не менее Япония догнала и где-то перегнала Запад. В 1950-1980 гг ее ВВП увеличился в 9,5 раза, а ВВП СССР - в 3,8 раза. Поскольку мы не можем объяснять такие различия рассовыми теориями (неполноценность русских и т.д.), значит дело не в человеке, а в его лопате, условно говоря. Для советских людей чудовищное разочарование в качестве советского экономического строя (который нам преподносили, как более передовой, а, стало быть, СССР должен был выглядеть рядом с США, как Венецианская республика рядом с отсталой феодальной Венгрией) стало одним из факторов краха социализма. Современная же Россия в принципе не способна никого обогнать, и если бы цены на нефть не выросли свыше 40 долларов за баррель, жили бы рысияне где-то на украинском уровне. Скорее уж могли сыграть роль миграционные факторы: в ХХ веке США привлекает интеллектуальную миграцию, Россия-СССР ее отталкивает (то революционер, то диссидент, то гомосексуалист). За последние 15 лет из России уехало 2 млн. наиболее креативных людей, а им на смену понаехало 10 млн. гастарбайтеров. Наоборот, Российская империя всячески привлекала европейцев и выгоняла азиатов (нет, не в расе дело, если бы Петр Первый правил в Х веке, он ориентировался на Византию и Арабский Халифат, но он-то жил в XVIII), за счет чего и развивалась (так что Петр Первый - антипутин железно!)
Кстати, о расизме: выше Пленков задается риторическим вопросом "почему евреи везде добивались преуспевания?" А они везде добивались? В XVIII- начале ХХ вв в мусульманских странах проживало до 1 млн. евреев, но они никак себя не проявили (хитрый торговец не всегда хозяин положения), особенно по сравнению с европейскими и североамериканскими евреями, хотя в VII-Х вв - в эпоху расцвета мусульманской общности - все было наоборот. Значит дело не в крови, религии или кровной религии, а в общецивилизационных процессах. Тем более что свезение евреев в одно государство - Израиль- в общем ничего не изменило. Количество нобелевских лауреатов-израильтян невелико, а ВВП на д/н там где-то между Италией и Испанией.
Далее, после всесторонней критики либерализма, Пленков (в союзе с Достоевским, Ратенау и даже Бернардом Шоу) обрушивается на социализм (точнее, на марксизм, а ведь были и другие разновидности, и их удельный вес в общесоциалистическом движении нельзя преуменьшать). Увы, не всегда объективно. Критика социализма с т.з. приуготовления тирании и тоталитаризма (жертвы и т.д.) слишком предвзята. Почему-то критики социализма требуют от него моральной белизны, но вполне терпимы к преступлениям несоциалистических режимов (неужели, действительно, от капиталиста даже Достоевский не ждет ничего нравственного?)))) Не менее странно выглядит попытка обозвать социализм религией. Это такая защитная реакция верующего человека. Привыкши все осмыслять через религиозные категории, он желает везде видеть религию, и если встречает несогласных в чем-либо с ним людей (например православный монархист встречает левого республиканца), он первым делом объясняет их "неправильность" еретичеством, а следовательно неправильной религией. Мнение об атеизме (а марксизм - точно атеистичен), как о еще одной религии, это все равно что уверенность в том, что ни один автомобиль не поедет сам, если в него не запрячь лошадь.
Не то чтобы я мелочно придираюсь к Пленкову, но ожидая от его труда многого, я и требую столь же много.
Опять Пленков:
До 1914 года несколько десятилетий никакой безработицы не было.
Слишком смелое утверждение. Была, и не только аграрное перенаселение. Другое дело, что официальная регистрация безработицы сделала ее общенациональной проблемой, чего не было до.
Тезис Пленкова об отставании США в сфере социальной политики от Западной Европы в начале ХХ века нуждается в комментарии: в США было слишком много ресурсов, чего не было в Германии (отсюда и все отличия, и первенство Германии в социальной политике и т.д.) А в США поругавшийся с предпринимателем рабочий мог за копейки купить земли на Диком Западе и стать фермером (Гитлеру для этого понадобилась бы вся Россия минимум до Урала))) Да и вообще, вплоть до 1929 американский рабочий чисто психологически считал пособие оскорбительной милостыней.
Впрочем, я тоже несправедлив к СССР. А вдруг советская экономическая история - это все, что он реально мог? Все-таки, если СССР и отстал от развитых стран мира, то не больше, чем Российская империя.
Разобравшись с либерализмом и социализмом XIX века, Пленков приступает к национализму. Вот этот раздел вступления к основному тексту написан весьма и весьма хорошо, и заслуживает только некоторых примечаний. Во-первых, национализм пользуется дурной репутацией (потому о нем и пишут мало, - это ответ на один из риторических вопросов Пленкова по тексту), поэтому националист солидности ради предпочитает именовать себя патриотом (в том смысле, что у нас - разведчики, а у них - шпиёны, поэтому националисты - на западе (вкупе с либеральным фашизмом-русофобией-бездуховностью-колониализмом), а в России патриотизм-духовность-просвещенный империализм-путинизмкакконечнаястадиямировойистории). С другой стороны, следует помнить, что нация - лишь третья стадия-типаж общеэтнической схемы: племя-народность-нация, и нациями обычно называются буржуазные или социалистические общности, но никак не древние греки или древние египтяне. Ну и конечно же стоит порадоваться, что не во всех странах мира у власти националисты/патриоты, ибо если бы во всех странах мира у власти были националисты/патриоты, люди давно бы уже перебили друг друга, даже не прибегая к ядерному оружию. К счастью, у власти в подавляющем большинстве стран мира - безродные космополиты и прочие предатели (потому мы и живы до сих пор).
После двух критических статей о либерализме и социализме XIX века (а уж мог бы и консерватизм описать - была ведь и такая идеология во времена Шерлока Холмса и доктора Ватсона, и весьма претенциозная, а то можно подумать, что себя-то как раз автор "забыл сосчитать" (покритиковать)) и национализма Пленков переходит к империализму. Но империализм 120 лет назад - это не нечто, противоположное национализму, а всего-лишь колониальные захваты. Действительно, до сих пор ведутся споры, в убыток или в прибыль были европейцам многочисленные колониальные владения (хотя невооруженным глазом видно, что очень даже в прибыль: редкий герой Конан Дойля возвращался из Индии с пустыми карманами - доктор Ватсон как раз исключение, а африканское сафари заимело дюжину прекрасных описателей - в первом ряду Луи Буссенар, который был уверен, что все эти англичанишки, конечно, эксплуататоры и мародеры, но мы - французы - несем примитивным племенам свет цивилизации и просвещения), тем более, что колония колонии рознь, и конечно, Сомали дала итальянцам с квадратного километра куда меньше дохода, чем Бирма - англичанам. Однако, Пленков забыл один очень существенный момент, о котором хорошо помнил Жюль Верн (вспомните "Таинственный остров", где у камелька в Гранитном Дворце Сайрус Смит рассказал остальным островитянам, что Земля остывает, и скоро лапландцы найдут привычные для себя условия на берегах Средиземного моря (вот и будет вечному путину хрен - Крым превратится в Малоземельскую тундру), зато предусмотрительная природа силами своих неутомимых коралловых труженников закладывает возле экватора новый материк - разумеется, для белых, как ресторан в США эпохи рассовой сегрегации). Шутки - шутками, но европейские державы (разумеется, скорее Франция и Великобритания, чем Италия или Бельгия) рассматривали свои колонии как естественное продолжение метрополитенской территории. И дело не только в том, что Канада и Австралия были "белыми колониями" (подобно Сибири в отношении России), и в 1897 году чуть было не объединились со старой-доброй в единое государство (порадовался бы Г.Уэллс). Великобритания и Франция реально колонизировали свои африканские и иные колонии в качестве не просто запасных территорий, а потенциальных ресурсов для развития. Между 1900 и 1950 годами количество белых людей в Африке резко возросло - до 8 млн. Заселялись нагорья Британской Восточной Африки, Алжир и оба соседних французских протектората, Вельд Южной Африки и португальские колонии. А местное население деградировало и вымирало (в Конго - едва ли не в два раза сократилось, хотя общий прирост населения Африки в 1900-1950 составил 100% - со 110 до 220 млн. человек). Франция и в 1930-х строила планы освоения своего африканского массива, хотели построить тоннель под Гибралтаром, через Сахару должны быть проложены железные дороги, а Алжир был родиной дюжины французских писателей и общественных деятелей первой величины. Интересно, как бы это выглядело сейчас, если б не деколонизация?
Глава о науке и искусстве на рубеже XIX-XX веков. Все-таки здесь Пленков преувеличивает релятивизм новой физики. Как бы не "извращались" со своими относительностями и неопределенностями Эйнштейн и Гейзенберг, физика (а равно и иные науки ХХ века) изучают реальность. Тому подтверждение - на практике: работают АЭС, взрываются ядерные бомбы, антибиотики лечат болезни и т.д. Это все-таки не спор о количестве чертей на острие иголки или о количестве лиц троицы. Но вот эта фраза Пленкова дорогого стоит:
Характерно, что фактически самообразование и самоусовершенствование было одной из главных функций новых движений рабочего класса и источником сил его участников. В этой связи одним из достоинств марксизма было то, что он придавал большое значение и всячески поощрял образование, знания, науку.
Понятно, почему совр. Россия - не СССР. В СССР был культ знаний, а в России сейчас - культ путина и патриотизм. Ни на том, ни на другом далеко не уедешь. Что хотят все эти реакционеры-традиционалисты? Вернуть нас в долиберально-досоциалистическое невежество и присобачить к нему "правильную идеологию" (между прочим, напрасные потуги - даже для самой реакционной идеологии требуется хотя бы элементарная грамотность, а тезис о всеобщей горячей религиозности в средние века ложен по определению - не стоит путать придурковато-наивного кабинетного теолога XXI века с хитрым мужичонкой реального XV века; да и вообще, то ли позитивизм виноват, то ли невнимательность, но представлять все пространство от падения Рима до паровой машины, как одно сплошное однородное историческое обиталище темного феодализма, нельзя - там были свои взлеты и падения, революции и реакции).
