Книга Даниэля Колака "I am you"

[zavhozz]

Я читаю сейчас довольно интересную книгу Даниэля Колака по философской проблеме тождества личности во времени. Колак утверждает, что мы все одна личность
Ссылка на книгу Колака (ограниченный просмотр):
I am you

Если кому нужна отсканированная книга (130 Мбайт) - с трудом нашел, то могу выслать или выложитьв Интернете.

[ant_man]

Я читаю сейчас довольно интересную книгу Даниэля Колака по философской проблеме тождества личности во времени. Колак утверждает, что мы все одна личность
Ссылка на книгу Колака (ограниченный просмотр):
I am you

Если кому нужна отсканированная книга (130 Мбайт) - с трудом нашел, то могу выслать или выложитьв Интернете.

зачем? Вы прочитайте, и если мы одна личность, ничего более не потребуется.

[zavhozz]

Вы прочитайте, и если мы одна личность, ничего более не потребуется.

Почему, собственно?
Колак пишет, что личность у всех людей одна, а тела с мозгом и памятью у всех разные.

[Снег Север]

Колак пишет, что личность у всех людей одна, а тела с мозгом и памятью у всех разные.

Зачем читать заведомый абсурд? Всё равно, что заявлять что у всех людей одинаковое количество денег, но при этом монеты и банкноты в кошельках разные...  :lol:
Личность - это тело+мозг и никакой иной личности в принципе не бывает и быть не может.

[zavhozz]

Личность - это тело+мозг и никакой иной личности в принципе не бывает и быть не может.

Личность, "Я" - это не тело+мозг.
Если мой мозг пересадить в другое тело, то моя личность сохранится.

[Снег Север]

Личность - это тело+мозг и никакой иной личности в принципе не бывает и быть не может.

Личность, "Я" - это не тело+мозг.
Если мой мозг пересадить в другое тело, то моя личность сохранится.

Вы пробовали?

[zavhozz]

Вы пробовали?

А зачем? Это мысленный эксперимент. Этот эксперимент логически непротиворечив, поэтому техническая возможность его реализации не важна. Даже если бы такая пересадка была успешной только в одной операции из триллиона, то чтобы это меняло в моих выводах?

На практике имели место пересадка сердца, изменение пола и даже удаление половины тела.
Но несмотря на изменение тела "Я" человека сохранилось. Как же это возможно, если "Я" это тело?

[Снег Север]

Вы пробовали?

А зачем? Это мысленный эксперимент.

Затем, что в мысленном эксперименте, с таким же основанием, можно предположить полное изменение личности.

На практике имели место пересадка сердца, изменение пола и даже удаление половины тела. Но несмотря на изменение тела "Я" человека сохранилось. Как же это возможно, если "Я" это тело?

Вот вы уже совершили подмену – личности на «Я». А это совершенно не одно и тоже. «Я» - это самоосознание. Самоосознавать себя личность будет всегда, если только она жива, но это самоосознание вовсе не обязано быть соотнесено с одной и той же личностью. Более того – по всем данным психологии – самоосознание постоянно изменяется. В ином случае не было бы никакого развития сознания индивидуума, оно было бы статичным от рождения до смерти. Но такое представление абсурдно и противоречит фактам.

Личность же – это совокупность социальных отношений. Сохранение самоидентичности идет через память и социализацию. При перемене пола, например, личность меняется кардинально. При серьезных травмах – тоже. «Я» сохраняется, за счет преемственности, но личность уже совсем иная.

[zavhozz]

Снег Север, давайте лучше уточним термины.
Под личностью в философских текстах понимается именно "Я". В русском языке под личностью понимается также индивидуальность.
В английском языке есть person и есть personality. Колак пишет, что мы все одна личность (person), но разные индивидуальности (personality).
Слово "личность" я использовал исключительно в значении "Я".

Вы пишите, что "Я" сохраняется при существенном изменении тела, поэтому "Я" это не тело.

[Снег Север]

Снег Север, давайте лучше уточним термины.

Это всегда полезно.

Под личностью в философских текстах понимается именно "Я".

Данное утверждение свидетельствует, что вам попадались только исключительно скверные «философские тексты». Откроем, например, статью действительно грамотного философа - Э.В. Ильенков «Что же такое личность?»

Личность («Я», оно же «душа») с самого начала приравнивается к единичному самосознанию. Более того, между тем и другим ставится знак равенства, а еще точнее – тождества. Личность не мыслится ни в какой другой форме существования, кроме единичного самосознания, т.е. в форме «внутреннего состояния» отдельного лица. Но в такой форме факт самосознания сведен к факту простого самочувствия, к факту ощущения индивидуальным организмом своих внутренних состояний, к сумме органических ощущений собственного тела. Они-то и именуются словом «Я».

Кстати, это вполне популярное словоупотребление; любой философски необразованный человек именно в таком значении данное слово и употребляет.

...Поскольку личность («душа», «Я») с самого начала фиксируется как простое обозначение совокупности ощущений собственного тела, своей индивидуальной органики, и ничего другого под этим «не мыслится», то и возникает картезианско-фихтеанское понятие «Я» – субъективно-идеалистическая интерпретация реального факта.

В русском языке под личностью понимается также индивидуальность.
В английском языке есть person и есть personality. Колак пишет, что мы все одна личность (person), но разные индивидуальности (personality).
Слово "личность" я использовал исключительно в значении "Я".

Давайте не будем заниматься филологией – она никакого отношения к вопросу не имеет.

Вы пишите, что "Я" сохраняется при существенном изменении тела, поэтому "Я" это не тело.

Разумеется, я нигде не писал такой глупости, будто «Я» - это тело. Читаем Ильенкова дальше:

Философ-материалист, понимающий «телесность» личности не столь узко, видящий ее прежде всего в совокупности (в «ансамбле») предметных, вещественно-осязаемых отношений данного индивида к другому индивиду (к другим индивидам), опосредствованных через созданные и создаваемые их трудом вещи, точнее, через действия с этими вещами (к числу которых относятся и слова естественного языка), будет искать разгадку «структуры личности» в пространстве, вне органического тела индивида, и именно поэтому, как ни парадоксально, – во внутреннем пространстве личности. В том самом пространстве, в котором сначала возникает человеческое отношение к другому индивиду (именно как реальное, чувственно-предметное, вещественно-осязаемое отношение), которое «внутри» тела человека никак заложено не было, чтобы затем – вследствие взаимного характера этого отношения – превратиться в то самое «отношение к самому себе», опосредствованное через отношение «к другому», которое и составляет суть личностной – специфически человеческой – природы индивида.

Личность поэтому и рождается, возникает (а не проявляется!) в пространстве реального взаимодействия по меньшей мере двух индивидов, связанных между собой через вещи и вещественно-телесные действия с этими вещами.

... Петр может относительно реального своего отношения к Павлу иметь представление и наивно-младенческое, и учено-схоластическое; соответственно неадекватным будет и его «отношение к самому себе», т.е. реальное отношение, как и каким оно представлено в системе его самочувствия и самомнения. Отсюда-то и возникает самая возможность несоответствия между реальной личностью и ее самочувствием-самомнением. Это происходит именно из диалектического коварства так называемых «рефлективных отношений», «соотносительных определенностей». Данный человек лишь потому «король», приводит пример К. Маркс, что другие люди относятся к нему как «подданные». Между тем сами они считают себя «подданными» потому, что он – «король».

Если же исследовать это реальное отношение дальше, то получится, что они не только сами так думают, а и «королю» это мнение о своей персоне внушают. В итоге и «подданные», и «король» имеют о самих себе одно ложное представление на двоих, относятся «к самим себе» в своем самочувствии и самосознании совсем не так, как они относятся и к себе самим, и к другим на самом деле.

Диалектическое коварство «рефлективности» отношений человека к человеку и придавало во все века видимость правдоподобия тем теориям, в которых эти социальные (исторически возникшие и потому исторически преходящие) формы отношений изображались как «естественные», как соответствующие «врожденной» природе человеческих тел, данными отношениями связанных, т.е. как отношения по своему генезису чисто биологические.

... Когда индивид настолько срастается с той ролью, которую он обречен играть внутри известной системы взаимоотношений с другими индивидами, с той специфической функцией, которая ему «поручена» в составе «ансамбля» (конкретно-локальной системы социальных отношений), он, само собой понятно, постоянно тренирует именно те органы своего тела, которые физиологически обеспечивают исполнение его специфических социальных функций, и прежде всего необходимы для их исполнения. Эти органы, естественно, и развиваются гораздо более интенсивно, нежели другие, и в итоге даже внешний облик индивида начинает красноречиво свидетельствовать о том, что он в жизни делает. Речь идет отнюдь не только о таких сразу же бросающихся в глаза различиях, как, скажем, гипертрофированная мускулатура гиревика-тяжеловеса или сутуловатость бухгалтера-канцеляриста. Опытный физиономист заметит и оценит различия куда более тонкие.

«Только поверхностный человек не судит по внешности» – глубокую психологическую правду этого иронического парадокса Оскара Уайльда живо постигаешь перед шедеврами портретной живописи, перед полотнами Репина и Веласкеса, Рембрандта и Серова – художников, умевших разглядеть сквозь внешность индивида те черты его личности, которые он старается скрыть даже от самого себя.

И как бы иронически ни относиться к «физиономистике», нельзя отрицать, что способностью «судить по внешности» должен обладать каждый настоящий художник, каждый большой писатель, каждый актер, режиссер или скульптор. И судить именно о структуре личности индивида, а не о том, за что этот индивид хочет себя выдать, не о том, чем тот себя мнит и желает казаться в глазах других. Угождать самомнению заказчика старается лишь плохой художник. Настоящий художник всегда считал такое угождение низостью, предательством по отношению к искусству, какими бы красивыми словами оно ни оправдывалось.