Авторские форумы, блоги, сайты > Блог Булата Владимира Владимировича
Комментарии на книгу О.Ю.Пленкова Истоки современности.
Владимир Владимирович:
Досадные ошибки Пленкова:
--- Цитировать ---до 1917 года национализм не представлял в Закавказье какую-либо серьезную политическую проблему
--- Конец цитаты ---
Именно представлял! Там наблюдалась жуткая чересполосица этносов (вот этническая карта Кавказа в начале ХХ века:
горные земледельцы - армяне заселяли нагорья, азербайджанцы - равнины, пригодные для скотоводства, грузины вытеснялись из грузинских городов армянскими торговцами, прибавим сюда курдов, греков, осетин, татов, персов, русских старообрядцев и раскольников, немецких колонистов, русских гастарбайтеров Баку из внутренних губерний. Национальный состав Баку по переписи 1897 слагался из 36% азербайджанцев, 33% русских, 17% армян (а также 3 тысяч немецких инженеров, сыгравших исключительную роль в развитии нефтяных приисков), а к 1913 году - из 36% русских, 21% "азербейджанских татар" и 20% армян. В условиях бандитского капитализма в России начала ХХ века Баку был самым бандитско-капиталистическим. Сильные этнические профсоюзы и землячества едва ли не открытую использовались конкурирующими нефтяными магнатами для организации забастовок, этнические погромы во время первой русской революции, а также до и после, настоящие феодальные войны были самым заурядным явлением (отдаленно верную картинку дает советский еще фильм "Не бойся, я с тобой"). Что касается грузинской элиты, она вполне сознательно выдвигала сепаратистскую программу еще с 1820-х гг.
Зачем Пленков процитировал Хобсбаума ("Нации и национализм после 1780 года"), не понятно.
--- Цитировать ---С момента заключения Апотомакского перемирия 1851 года американская армия не участвовала ни в одной операции за пределами страны и не имела никаких современных вооружений.
--- Конец цитаты ---
Между 1851 и 1917 гг американские войска участвовали в огромном количестве интервенций, причем не только в новом, но и в старом (Филиппины, Китай) свете. Самая крупная война из них - с Испанией в 1898, в которой 300 тысяч американских солдат и волонтеров сражались с 339 тысячами испанских и выиграли в т.ч. по причине технического превосходства.
--- Цитировать ---В сентябре 1918 года немецкие войска добрались до Бакинских нефтяных скважин.
--- Конец цитаты ---
Тоже неверно. Германские войска были в Грузии, но Баку в сентябре заняли турецкие войска. И именно Турция официально завладела Бакинским нефтяным районом (договор с Азер. ДР). Хотя, конечно, в случае победы Германии в первой мировой, ее правительство обратило бы внимание на Баку.
В главе, посвященной Версальскому миру Пленков не пожалел красок для описания его вопиющей несправедливости. А также привел уйму высказываний разных политиков (от Ленина до Ллойд Джорджа включительно) в подтверждение своей мысли, так что становится непонятным, почему он - Версальский договор - вообще был подписан, если даже на Западе почти все были против. Во всяком случае высказаться его апологетам Пленков, к сожалению, не дал.
В последние два десятилетия в России принято жалеть Германию, тосковать по нереализованным возможностям объединения усилий вермахта и РККА против жидо-масонов США и Великобритании, и это можно назвать самым крупным поворотом общественных симпатий в России за 100 лет. Но разве несправедливая и бессмысленная война могла в принципе завершиться справедливым и осмысленным миром? Неужели победившая Германия обошлась бы со своими жертвами лучше (примеры России и Румынии)? Специалисты по альтернативной истории знают, что нереализованная альтернатива всегда кажется лучше, чем наша история (хорошо там, где нас нет), но в двухкратном поражении Германии за 50 лет усматривается определенная историософическая логика - не могли они победить в войне против всего (или почти всего) мира.
Также в самом начале повествования о первой мировой Пленков приводит любопытный довод в качестве объяснения всеобщего энтузиазма, охватившего весь континент в начале войны: людям надоели десятилетия серой стабильной жизни, захотелось чего-нибудь горяченького. Ну тогда к чему оплакивать? Что хотели, то и получили.
Владимир Владимирович:
Глава о тоталитаризме. Многострадальная глава о тоталитаризме... Складывается впечатление, что в ней Пленков тролит сам себя и вообще по ходу повествования обнаруживаешь, что ему все не нравится, буквально все: либерализм, демократия ("демократия привела к тоталитаризму" - так и написал), социализм, национализм, фашизм, коммунизм, клерикализм, кстати тоже Пленкову не нравится (ну не анархист же он?) В общем, я бы придал вместо многочисленных афоризмов, используемых Пленковым для книги и отдельных ее глав, всей его книге один-единственный - из Маяковского:
Оба плохи -
Капабланка и Алехин!
Пленков сконцентрировался на трех китах тоталитаризма 20-30-х гг - СССР, Италии и Германии и... заблудился в этих трех соснах. Глава заполнена совершенно блеклыми (под абстрактный гуманизм) охами и ахами по поводу "ужасов тоталитаризма" (хотя в других главах автор нормально рассуждает "по гамбургскому счету" - цинично и, как следствие, умно). Конечно, с т.з. Анны Рэнд, что фашизм, что коммунизм, что шведский социализм - один черт, но ведь 90% европейцев так не думали и не думают. Было бы перспективнее сосредоточиться не на чертах сходства тоталитарных режимов, а на их отличиях, в т.ч. на резких (цивилизационного масштаба) отличиях коммунизма и фашизма. Отдельные перебежчики из коммунизма в фашизм и в обратном направлении никакой погоды не делают; много лет назад некий московский предприниматель средней руки, всерьез интересующийся историей, пытался доказать автору этих строк, что русские черносотенцы слились с большевистской партией после 1917 (мораль этой гипотезы ясна - доказать, что в СССР была "русская партия"); но я прервал процесс "доказывания" одной фразой: назовите мне хотя бы одного лидера Союза русского народа, который стал членом ЦК ВКП(б). Также и Пакт 1939 года не был "отражением сущности" (Черчилль, к примеру, это очень хорошо понимал). В общем, самотроллинг Пленкова в данной главе не мог не закончиться констатацией:
--- Цитировать ---понятию "тоталитаризм", который выполнил свою функцию вполне, хотя при строгом историческом подходе является содержательно пустым.
--- Конец цитаты ---
Орешек знанья тверд, но все же... мы не привыкли отступать. У Пленкова в тексте главы о тоталитаризме содержится отличная зацепка. Он перечисляет страны Европы, которые к концу 1930-х остались демократиями: Бельгия, Великобритания, Дания, Ирландия, Исландия, Люксембург (это не был карлик Европы, его значение в качестве металлургического центра достаточно велико), Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Франция, Чехословакия, Швейцария, Швеция. Им противостоит "автократический пояс" (Пленков часто путает понятия "тоталитарный" и "авторитарный"): Австрия, Албания, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Испания, Италия, Латвия, Литва, Польша, Португалия, Румыния, СССР, Эстония, Югославия.
Картографически это выглядит так (на январь соответствующего года):
1925
1930
1935
1940
Таким образом, мы видим как бы две Европы - "тоталитарную" и либеральную, причем либеральная Европа стабильно сохраняет демократические институты вплоть до германского наступления 1940 года. Там были массовые фашистские партии во главе с яркими харизматическими вождями, но их потуги ни к чему не привели (например, во Франции на выборах 1936 у фашистских партий были ничтожные результаты). Демократический пояс от Франции до Финляндии - это страны с относительно более высоким уровнем жизни (даже в условиях кризисов 1930-х) сравнительно с "автократическим поясом". Поэтому уравнение тоталитаризма должно выглядеть не "демократия = тоталитаризм", а скорее, "демократия + бедность = тоталитаризм", но и это было бы слишком примитивным объяснением. СССР я бы вообще вынес за скобки (коммунизм - это не фашизм по определению), зато в Европе расцвели самые разные типы "тоталитаризма". В Болгарии, Венгрии, Румынии, Югославии, Греции - т.н. "монархо-фашизм" (т.е. монархический авторитаризм), в Испании и Португалии - консервативно-клерикальный авторитаризм (хотя в Испании следует различать режимы Франко и Примо де Риверы), в Прибалтике - "мечта Солженицына" - кулацко-консервативные режимы а ля деревенщики 1960-х, в Австрии - "католический сословный фашизм" (кстати, весьма враждебный в отношении национал-социализма). Своеобразием отличался польский режим "санации". Но и в ЦВЕ (Центрально-Восточной Европе) не все было фатально. Чешская демократия продержалась до марта 1939, а румынская - до 1938 (и даже в 1944 имела известный потенциал). И везде фашизм имел острый привкус антикоммунизма в рамках общей фобии к левым силам (еще и поэтому сажать коммунистов и фашистов в один сосуд тоталитаризма вряд ли оправдано). А в странах Скандинавии именно в 1930-х в условиях сохранения парламентской демократии начал формироваться т.н. "скандинавский социализм" - доминирование социал-демократии и реализация ее программных установок (было бы интересно проэкспериментировать с аналогичным режимом социал-демократов в Германии и Австрии).
Пленков упоминает о потенциальной оппозиции религиозных структур тоталитарным режимам, но это теория. А на практике клерикалы (в т.ч. в совр. России) завидут черной завистью тоталитарным режимам: и как это у "безбожников" все так получалось - вот бы нам православную пионерию да с православным гестапо! (идеалом вождя для РПЦ был бы Сталин, полностью принявший православие). Но ведь и католики с самой реакционной частью протестантов не отставали. В США католический проповедник Чарльз Кофлин с 1926 года вел яркую фашистскую кампанию на радио, утверждал, что Великая депрессия и Октябрьская революция в России являлись результатом «заговора еврейских банкиров», боролся против нового курса Рузвельта (он умер в 1979 году ярым антикоммунистом). У советского большевизма есть еще одна большая заслуга: он избавил нас от прелестей православного монархо-фашизма образца 1920-1930-х (смотрим на Венгрию, Югославию, Болгарию, Испанию).
Конечно, и в демократическом секторе был не сахар. Во Франции женщины до 1944 не имели избирательных прав, в южных штатах США процветал расизм, Оруэлл в своем самом известном романе "кается" вовсе не в преступлениях сталинистов, а в своих собственных преступлениях в качестве сотрудника британской полиции в Бирме. Но, в конечном счете, именно либералы имели больший потенциал (даже не учитывая послезнания), чем их противники. Опять складывалась коалиция - Миттель-Европа против Атлантики (последняя опять имеет в несколько раз больше ресурсов). Что было бы с авторитарными режимами Европы в случае мира-без-второй мировой? Смотри примеры Испании и Португалии в 1940-1970-х.
Владимир Владимирович:
Пленков об СССР в годы Великой Депрессии:
--- Цитировать ---Тем более, что СССР кризис 1929 года вообще никак не коснулся.
--- Конец цитаты ---
Почему же это не коснулся? СССР - не Северная Корея, хотя как раз Северная Корея весьма зависима от международной экономической конъюнктуры (например, взлет цен на нефть около 1980 года моментально привел к северокорейскому дефолту). Проблематика зависимости от общего соотношения советской и мировой экономики - даже в наше время малоизученная тема, а в советские времена вообще была табу. Для советского патриота сама мысль, что передовая советская экономика, являющаяся детищем самого прогрессивного общественного строя, может быть зависима от каких-то иностранцев, по меньшей мере оскорбительна. Поэтому тема просто была снята с повестки советской политэкономии. Конечно, стремление к автаркии всегда более-менее отчетливо обозначалось в программах экономического развития СССР (тем более, что СССР - не КНДР и не Италия, а обладает достаточно большим набором внутренних ресурсов). Правда, есть проблемы с некоторыми цветными металлами, агроклиматическими ресурсами, а также после 1945 наблюдалась объяснимая нехватка трудовых ресурсов (не смотря на это после войны было принято политическое решение о выселении поляков с территории Западной Украины и Западной Белоруссии и немцев из Калининградской области, в одночасье лишившее экономику двух миллионов рабочих рук - и это в стране, где директора колхозов в рукопашную бились за толкового тракториста или зоотехника (фабула "Кубанских казаков")). Вероятные темы изучения общего вопроса о взаимозависимости советской и мировой экономики это: 1) структура советской внешней торговли и ее доля в мировой, 2) привлечение иностранных инвестиций на стройки первых пятилеток и в концессии 1920-1930-х гг, 3) привлечение иностранной рабочей силы (в т.ч. высококвалифицированной) в СССР, 4) фактор ленд-лиза в годы ВОВ, наконец, 5) советская внешняя политика - как "надстройка" на базисе советской экономики (в т.ч. влияние фактора существования СССР на мировое общественное мнение). Все это требует больших по размаху и объему изучения работ по истории экономики, но первое же, что можно отметить даже диллетанту в экономических науках, это ослабление фактора иностранных инвестиций в СССР в годы Великого Кризиса (существует мнение, что "бухаринцы" обещали в 1927 Сталину приток западных инвестиций и погорели на этом), падение цен на международных рынках, что сделало неизбежным советский демпинг, и (нет худа без добра) расширение возможностей привлечения в СССР безработных специалистов из стран капитала (в т.ч. США). Отсутствие возможности привлекать западные инвестиции привело к необходимости черпать средства на индустриализацию из "внутренней колонии" - деревни (в этом смысле коллективизация и индустриализация неразрывно связаны и были бы невозможны друг без друга).
Также (раз эта тема не нашла освещения у Пленкова) было бы любопытно оценить реальные темпы экономического роста в СССР. Увы, советские источники в этом отношении мало что могут дать. В 1930-х гг в СССР наблюдался значительный рост оптовых и розничных цен (все иностранцы, посетившие в это время СССР, дружно жалуются на дороговизну - особенно на фоне дефляции в США и Франции), и хотя заработные платы в крупной промышленности росли, нередко опережающими темпами, были группы населения, чьи доходы снижались. Однако, советские экономисты в принципе не признавали рост цен (кроме военных лет), и в периодически издаваемых советских справочниках "40, 50, 60 лет СССР" фигурировали странные цифры, именуемые "производство в ценах 1925/26 гг". Фактически текущие цены объявлялись неизменными, и это давало, конечно, фантастический рост экономики и доходов населения (как если бы сегодня нам говорили, что за 2000-2013 годы средняя зарплата выросла аж в 10 раз!) Например, сборник "Страны мира" М.,1978 сообщает, что в 1917 году доля промышленности СССР в мировой составляла 3%, а в 1977 - "одна пятая часть". За эти 60 лет советская промышленность выросла в 225 раз (!) Несложный рассчет показывает, что если верны выкладки советских статистиков, вся остальная промышленность Земного шара выросла за эти же шесть десятилетий в 28 раз (!). Попытки сопоставления советского промышленного роста с американским дают еще более странные результаты. Из той же советской статистики известно, что объем промышленного производства в 1917 был на 25% меньше, чем в 1913. Стало быть, в 1913-1977 рост промышленности СССР (по версии цитированного справочника) составил 169 раз. Там же содержится информация, что если в 1913 промышленность России (видимо, в границах СССР) равнялась 12,5% промышленности США, то в 1977 "более 80%" (милая приблизительность! что значит "более"? 82%, 85%?; допустим 82%). Столь же несложный рассчет показывает, что промышленность США за тот же период (1913-1977) по соотношению с советской выросла в 26 раз (!) Однако мрачные страницы советских международных справочников, посвяшенные капиталистическому хозяйству, дают США рост не более, чем в 9 раз. Надо или переоценивать экономический рост США (но тогда это будет противоречить данным самих американцев, которыми пользовались советские источники), или "урезать осетра" советской отчетности. Еще более фантастическую статистику находим в советских источниках первых пятилеток. Согласно МСЭ Т 10. М.,1940, в 1913-1938 гг промышленность СССР выросла в 9,1 раза (а с т.з. советской же статистики 1980-х - в 1913-1940 - только в 7,7 раза; и оба раза статистики клялись, что считают "в неизменных ценах 1925/26 годов"). Сопоставляя долю российской и советской промышленности в американской, получаем рост в 1913-1937 всего в 4,6 раза (для 1917-1977 - не в 225, а в 79 раз). Но эти данные зависят от определителей соотношений промышленного производства СССР и США в 1970-1980-х гг (с какого-то момента - 1973-1974 - советские статистики вообще перестали публиковать точные цифры соотношения советской (и шире - социалистической) экономики и мировой. Более современное издание - Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. М.,2003* дает другие - гораздо более скромные цифры: за весь ХХ век на территории бывшего СССР промышленное производство выросло всего в 11,3 раза (в 1900 оно составляло 10,5% американского, а в 2000 - 18,6% его же; хотя стоит учитывать, что в 1990-2000 промышленность быв. СССР сократилась в два раза, но все равно реальный рост советской промышленности в 1913-1980 не превышал 11 раз).
* впрочем, на взгляд автора этих строк, издание - "Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет" преувеличивает экономические показатели России в 1900-1913 гг., и если это так, экономический рост за годы советской власти достаточно велик, хотя и не измеряется сотнями раз.
И еще не могу согласиться с тезисом Пленкова об общем кризисе мировой экономики, а равно ее научно-технического измерения в 1920-1930-х гг. Рост продолжался (согласно тому же изданию Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. М.,2003, ВВП за пределами границ СССР 1940 года вырос за 25 лет с 1913 по 1938 на 55%; все население Земного шара - на 25%), мир не был оруэлловским троецарствием, где НТП топчется на месте или идет вспять. Достаточно сопоставить уровень развития авиации, средств связи, кинематографии, ЭВМ в 1922 и 1939, чтобы обнаружить заметный прогресс этого мира в стиле дизель-панка.
Вот перечень важнейших изобретений депрессивных 30-х по версии русскоязычной Википедии:
1931: Радиотелескоп: Карл Янский, Гроут Ребер
1931: Электронный микроскоп: Макс Кнолль, Эрнст Руска
1931: Аэрогель: Стивен Кистлер
1931: Магнитно-резистивная сталь: Котаро Хонда
1931: сплав альнико: Токухити Мисима
1931: Кинескоп: Владимир Зворыкин
1932: Поляроидное стекло: Эдвин Герберт Лэнд
1933: Частотная модуляция: Эдвин Армстронг
1934: электроорган: Лоренс Хаммонд
1934: Судно-амфибия на воздушной подушке: Владимир Левков
1935: Радар: Роберт Уотсон-Уотт
1935: Батут: Джордж Ниссен, Ларри Грисволд
1935: Спектрофотометр: Артур Харди
1935: Казеиновое волокно ланитал: Феррети
1937: Воздушно-реактивный двигатель: Фрэнк Уиттл и Ханс-Иоахим Пабст фон Охайн
1937: Турбовинтовой двигатель: Жоржи Йендрассик
1937: Нейлон: Уоллес Карозерс
1937: Портативный электрокардиограф: Таро Такэми
1937: Многорезонансный магнетрон: Н.Ф.Алексеев и Д.Е.Маляров
1938: Стекловолокно: Рассел Слейтер
1938: Компьютер: Конрад Цузе и Джон Атанасов
1938: Ксерография: Честер Карлсон
1938: LSD-25: Альберт Хоффман
1938: Шариковая ручка: Ласло Биро
1939: Банкомат: Лютер Джордж Симьян
Владимир Владимирович:
Еще одно примечание относительно оценок Пленковым тоталитаризма. Пленков совершенно справедливо указывает на массовую поддержку тоталитарных режимов (как и на то, что в подавляющем большинстве случаев фашитские режимы были местного производства; а вот попытки Германии насадить фашизм или национал-социализм в странах либеральной зоны Европы в 1940-1943 успехом не увечались; также следует отметить, что без советских войск в Восточной Европе ни одна страна не стала бы коммунистической; разве что за исключением Югославии, но и там Тито утвердился у власти при деятельной поддержке Москвы). Но что это доказывает? Имеем факт массовой поддержки (в т.ч. на выборах) правящей тоталитарной партии в стране Х, однако эти же самые люди несколько лет/десятилетий спустя отнюдь не горят желанием поддержать ту же самую политическую силу (либо ее политических наследников). С т.з. политического режима, потерявшего власть, все они - предатели (обдуренные какими-нибудь экзистенциальными врагами, причем врагами Родины, ибо плоха та тоталитарная партия, которая 100-%-но не отождествляет себя с Родиной). Но в какой момент люди были искренни: когда голосовали (например, в Италии) за список Фашистской Национальной Партии в 1934 году - 99,85% при явке 96,8% (такие результаты Сталину удалось получить только после войны, а в 1920-х на выборы Съездов Советов ходило менее половины избирателей), или в 1946 - спустя всего 12 лет, когда эти же люди при явке 82,19% в подавляющем большинстве проголосовали за левые и демократические партии? Любая идеология, которая воспринимает отказ от себя любимой в качестве национального предательства, естественно, рационально объяснить факт массовой смены политических взглядов не может. Поневоле начинаешь думать о концепции политических элит, когда всерьез рассматривать можно только небольшие политически сверхактивные группы, а остальное "стадо" покорно пойдет туда, куда поведут, хотя бы потому, что у 90% населения политических взглядов нет и быть не может. Однако, интуиция историка подсказывает автору этих строк, что и это объяснение неверное. Остается (как у Шерлока Холмса) после отбрасывания всех версий - самая сумасшедшая: люди каждый раз искренни (и в 1934, и в 1946 применительно к Италии). Это делает людскую массу в высшей степени непредсказуемой и опасной для любого национального лидера, которого они послезавтра (а то и завтра) затопчут, но не из предательских побуждений, а потому что именно затаптывание сочтут политически верным решением. Данные опасения находят подтверждение, когда читаешь отчеты спецслужб - от царской России до путинской: везде дикий страх власти (и красной, и белой) перед населением.
Владимир Владимирович:
Тема Второй мировой за последние два десятилетия в русскоязычной литературе настолько широко изучена, обсосана даже, что возникает не проблема наличия информации, а проблема ее фильтрации и выделения самого основного. Но и здесь Пленков вложил в событийную канву свои весьма ценные пять копеек. Например:
--- Цитировать ---Во время Нюрнбергского трибунала советская сторона наложила вето на обсуждение следующих вопросов: 1) отношение СССР к Версальскому договору, 2) визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 года, 3) советский пакт о ненападении с Германией, 4) общественно-политический строй в СССР, 5) прибалтийские республики, 6) обмен немецкого населения Литвы, Латвии, Эстонии, 7) проливы, 8 ) Балканы, 9) Польша.
--- Конец цитаты ---
В общем - все самое интересное. Конечно, у всех - рыльце в пушку, реал политик. Но если все так запущено, призывы к морали в политике - все равно, что призывы к самоповешенью. Может, вообще следует обойтись без них?
В следующей главе Пленков рассматривает просоветские режимы стран Восточной Европы, и задается двумя весьма перспективными вопросами: 1) почему советский солдат, который в 1945 году был освободителем Варшавы, Братиславы, Праги, Бухареста, через 25 лет выглядел там же оккупантом? 2) почему СЭВ был, по сравнению с ЕЭС, а тем более с ЕС, одним названием?
Теория заговора (хитрые и ловкие американцы "заставили" поляков и болгар ненавидеть русских) самый худший вариант ответа на первый вопрос. Потому что теория заговора - это универсальная отговорка дураков на вопрос почему они до сих пор не построили дороги. После войны советский менталитет до такой степени намертво приватизировал эксклюзивное право быть освободителем всего человечества, указующим ему путь развития, что любое непризнание этой монополии вызывало озлобление. Перевод стрелок на США (если вспомнить, что атлантические структуры оказались куда как живучими и перспективными, да и дожили до наших дней) приводит к неутешительному выводу об интеллектуальном уровне "совка" (все-таки Вашингтон ни разу не расправлялся со своими дубчеками и имре надями, да еще и так тупо, как Москва). Часто говорят, что если бы не ядерное оружие, СССР давно бы захватил западные страны. В этом можно усомниться, поскольку, в сущности, вся история советской сферы влияния в Восточной и Центральной Европе - это история непрерывных конфликтов и бунтов: от борьбы против югославского "нацистско-титоистского режима" до событий 1980-1981 гг в Польше. В любой момент (не только в 1989, но и в 1959, 1969) подавляющее большинство жителей стран "народной демократии" на первых же свободных выборах было готово проголосовать за некоммунистические силы. Если сравнивать ситуацию с положением в Западной Европе, то там антиамериканские акции были уделом маргинальных групп (частью террористического типа), от которых отмежевывались даже еврокоммунисты. Были, конечно, яркие лидеры в стиле "суверенной демократии", но в Вашингтоне никому и в голову не приходило вызвать в "вашингтонский обком" де Голля и заставить написать заявление об отставке. В этом-то и секрет американской победы в холодной войне: при всей непривлекательности американского империализма, советский псевдоимпериализм оказался еще более непривлекательным.
Второй вопрос малопопулярен и как-то отходит на второй план на фоне "невыносимой легкости бытия" общественно-политических процессов в советском секторе Европы. Пленков совершенно верно проводит сравнение СЭВа с ЕЭС и приходит к неутешительному выводу: СЭВ был абсолютно неработоспособной структурой, впрочем, он и не ставил перед собой тех задач, которые поставили и осуществили к нашему времени западные творцы ЕЭС. Первые 10 лет СЭВ вообще существовал на бумаге (правда, до 1954 СССР владел долей акций в ряде крупных предприятий стран советского блока). Лишь в 1959 подготовлен был устав сообщества. Однако, ничем, кроме нескольких крупных проектов в области ядерной энергетики и трубопроводного транспорта, а также регулирования взаимной торговли, СЭВ не занимался. Кооперация в рамках СЭВ даже в 1980-х все еще находилась в зачаточном состоянии. Ничего, подобного все более свободному перемещению людей и капиталов на Западе Европы, просто не имело места. Наоборот, сложившаяся система поощряла партикуляризм и национализм. Если предположить, что индустриализация 1950-1970-х гг была для относительно отсталых стран советской зоны шансом "догнать" запад континента, то исполнение этой задумки не отнесешь к числу удачных. Отдельные социалистические страны нередко производили огромное количество угля, стали и техники, которое не находило потребителя. В общем, СЭВ стал еще одной упущенной возможностью системы социализма. Если в 1960 году доля экономики стран СЭВ в мировой достигала 21,6%, то в 1980 - 22,5% (т.е. все бодрые рапорты о высочайших темпах роста социалистической экономики сравнительно с загнивающим миром капитала оказывались липой).
Навигация
Перейти к полной версии