Сам факт проведения представительной по названию "Межпарламентской ассамблеи православия" и довольно представительного по составу участников-организаций семинара под названием "Православие и права человека", состоявшегося 21 ноября в Москве, в общем, не удивителен. За последний год этот тезис стал уже хорошо объезженным коньком, на котором его хозяин, митрополит Кирилл, видимо, пытается въехать в очередной круг собственного церковно-политического бытия. А еще так удачно совпали во времени две даты – 60-летие владыки и 60-летие возглавляемого им ОВЦС. Ну, как тут не поднести еще один подарок в такой изящной экспортно-импортной упаковке, как "Межпарламентская ассамблея православия". Попутно заметим, что вообще неясна логика той словесной конструкции, что обозначает данную солидную организацию. Хотя бы потому, что парламенты и православие все-таки находятся в автономных сферах жизни.

Но сейчас не об этих красных датах ОВЦС-ного календаря, а о тезисе, озвученном такими уважаемыми и вполне светскими и респектабельными людьми, как нынешний президент МАП и глава профильного комитета Госдумы Сергей Попов, а также глава Фонда единства православных народов Валерий Алексеев. Тезис о том, что поскольку в доктрине Православной Церкви человек является образом и подобием Божиим, все остальные, в том числе и общепризнанные универсальные принципы прав и свобод, являются вторичными.

Эти тезисы мы слышали неоднократно на протяжении последних месяцев, но, в основном, из уст церковных деятелей. При этом они дипломатично подчеркивали, что, предлагая свое видение этого вопроса, они вовсе не отрицают самоценности и равнозначия, скажем так, светских или секулярных концепций прав человека. Не далее, как в сегодняшнем номере газеты "Время Новостей" на половине полосы опубликовано интервью митрополита Кирилла "Русская Церковь отнюдь не против идеи прав и свобод человека". То есть, тем самым дается понять, что даже в таком животрепещущем и одном из самых основополагающих вопросов Церковь вовсе не собирается вмешиваться в сферу светской власти и устанавливать свою монополию.

В то же время синхронно, просто совсем к моменту, выступили по вопросу клерикальной концепции прав человека два вышеозначенных авторитетных господина (лет пятнадцать назад бывшие не менее авторитетными "товарищами"). Их формулировка, еще более даже однозначная, нежели у церковников, плюс статус людей, близких к идеологическому обеспечению правящей партии "Единая Россия" – это сигнал о том, что патриархат намерен напрямую вторгнуться в политику и идеологию и, мало того, установить в них на основе своей "правозащитной теории" недвусмысленную монополию. Вторая ипостась этого подхода в том, что установление такой монополии замыслено не иначе, как одновременно с активным неприятием того, что "не наше". Так, например, г-н Алексеев заявил, что, конечно, есть концепции прав человека, например, у наших "братьев-протестантов", но далее жестким тоном добавил, что все они служат исключительно американскому глобализму и вмешательству Вашингтона в дела суверенной России.

Тезис о православной концепции прав человека, даже после того, как его огласили вовсе не рясоносцы, а вполне светские деятели, не стал от этого ближе любому гражданину, могущему размышлять более-менее самостоятельно. Ну, в самом деле, какой смысл обозначать общехристианский антропологический принцип Человека-Образа и подобия Божия исключительно как православный? И тогда уже если и говорить об альтернативной концепции тому, что изложено во Всеобщей декларации прав человека, то ее следует формировать как общехристианскую. Иначе вся эта православно-международная деятельность будет еще одним вкладом в укрепление тотальной ксенофобии в России, печальный опыт которой мы имели в годы советской власти и призрак которой, изрядно подзабытый за последние 15 лет, вновь активно витает в атмосфере общественных настроений в России. Другим следствием такого подхода может стать то обстоятельство, что благородная и понятная в принципе идея, также чуть ранее озвученная деятелями из руководства РПЦ МП о необходимости единого межрелигиозного диалога и сотрудничества с целью противостояния наступлению пресловутого секуляризма, может потерпеть фиаско, еще не начав реализоваться. О каком диалоге при таком подходе может идти речь? Кстати, представители МАП, упирая на приверженность не только межконфессиональному, но и межрелигиозному диалогу, сообщили о начале диалога с межпарламентской ассамблеей Организации Исламская Конференция. Однако тут же добавил, что в последний момент мусульманская сторона приняла решение воздержаться от диалога…

Параллельно этому паркетно-лощеному мероприятию вечером того же 21 ноября прошла премьера фильма "Остров". Здесь тоже предстало перед нами русское православие. Страшное, трагическое, для кого-то, может, даже чудовищное. Но без кавычек и без бесконечного ряда "фондов" и "ассамблей", бесконечно далеких от того, что принято называть живой и потому, наверное, истинной религиозностью. И те, кто лицезрел целиком событийный ряд вчерашнего дня, невольно не может не задаться почти пилатовским вопросом – что (и где) есть истина?

"Портал-Credo.Ru"

от 23 ноября 2006 года.