"Прелюдия и аллегро", часть 1 "Поступление", глава 8 "Перевод", глава 9 "Духовный".

23.05.2006 Книги/РПЦ

ГЛАВА 8
ПЕРЕВОД
Зима 1998-1999 года в заботах пролетела незаметно, уступая место весеннему солнцу и новым надеждам. В апреле в академию приехали из Америки два профессора, муж и жена Брауны. Переводчик Александр, который был человек светский, не выдержав больше религии, сбежал из академии, не оставив следа. Переводить лекции было некому, и обратились к Майране. Согласившись переводить, она вскоре стояла перед студентами за кафедрой вместе с профессором.
Долго готовилась заранее и страшно переживала. Хитросплетённые речи, изобилующие богословской лексикой и философской терминологией, было тем, чем она раньше никогда не занималась, и значительно отличалось от того, о чём привыкла говорить с туристами. Едва живая от страха Майрана в течение первого часа убедилась в том, что прекрасно справляется, и почувствовала себя уверенно, свободно жонглируя фразами богословских хитросплетений. Профессор Браун читала богословие Нового Завета.
Внимательно вдумываясь в каждое слово, Майрана вскоре обнаружила, что ни на один поставленный вопрос богословие не даёт прямого ответа, а лишь косвенно передает мнения авторов различных текстов, причём толкуя их и так, и сяк в зависимости от ситуации и поставленной цели. Так, кто такой, на самом деле "сын человеческий" не известно и не ясно, есть ли он сын бога живого, или же просто человек. А что такое царство небесное и когда оно придет, можно фантазировать, как кому угодно по своему желанию. Пришло ли оно уже, придёт ли после смерти, или же вообще никогда не придёт, являясь символом и аллегорией, можно отвечать и да, и нет и на всё находить свои доводы и цитаты. Стремясь найти выход из положения, богословие решило заявить, что царство небесное уже пришло, так как это было обещано, но, в связи с тем, что совершенно очевидно в мире царит одно зло несправедливость, то оно ещё не совсем пришло. Называлась эта формула "уже, но ещё не". Не имея ни одного ответа ни на один из вопросов, богословие так запутывало суждения, сооружая немыслимые нагромождения слов, что в конце фразы уже не помнилось, о чём говорилось вначале, и было совершенно невозможно понять, является ли это утверждением или отрицанием, а также активной или пассивной формой залога. И нужно было мастерски владеть языком, чтобы всё это переводить синхронно. Виртуозно справляясь с задачей, Майрана, тем ни менее была на грани нервного напряжения, вслушиваясь в речи профессора.
Передышки наступали лишь в те минуты, когда та рассказывала различные истории из своей жизни. Тогда Майрана выслушивала всё от начала и до конца, запоминая картинкой, и с точностью передавала её потом слушателям. После лекции они по-дружески обнялись и разговорились. Не оставляя намерения докопаться до истины и найти ей подтверждения Майрана спросила:
- Ведь всё, о чём мы только что говорили, можно с лёгкостью опровергнуть логическими доводами и фактами реальной жизни?
- Я знаю - к удивлению Майраны тут же согласилась Браун.
- Тогда, получается, это никакая не истина, а лишь чьё-то мнение, причём, весьма спорное.
-Я знаю, но верю в христианскую религию, так как это для меня удобно. Я для себя давно решила и уже привыкла к этому. Раньше я была атеисткой, но мы встретились с моим мужем в Иерусалиме, он был проповедником и профессором богословия, он меня переубедил. Мы поженились, и скоро я сама стала богословом. Теперь мы вместе ездим по разным странам и преподаём, и мне это удобно.
Огромное напряжение, которое Майрана испытывала, переводя богословие Нового Завета миссис Браун, вмиг улетучивалось на лекциях её мужа, уступая место приятному расслаблению. Он читал апологетику. Обстановка также была менее официальной, так как лекции проходили в маленьком классе для слушателей бакалавриата. К весне первого учебного года обучения вся группа слушателей магистратуры рассеялась, как дым, оставив после себя лишь воспоминание. Получив начальное богословское образование из нескольких лекций, все пасторы из академии исчезли, разойдясь по религиозным организациям, где заняли руководящие посты. Так что к весне осталась одна Майрана, которая упорно грызла науку, гоняясь за мерцающей истиной, то исчезала, то на пару дней появлялась кореянка Альбина, затем исчезала вновь, узнав последние сплетни; да ещё продолжал официально числиться племянник хозяина Александр, который, ссылаясь на занятость, лекции не посещал, всё равно в них ничего не понимая. Так что в маленьком классе сидело человек десять студентов из бакалавриата, и Майрана переводила апологетику. Профессор был добродушный старик с седыми волосами, намного старше своей жены, безупречно одет, который безоговорочно верил во всё то, о чём говорил и призывал к этому слушателей. Вернее, он призывал верить не слушателей, так как считалось, что они и так уже веруют, иначе бы их не приняли в академию, которая требовала рекомендации церквей, а он учил их призывать верить других.
- Апологетика, - начал он, - от греческого слова "защищать". Христианские апологеты - это защитники, адвокаты в суде, защищающие своего клиента. Если бы надо было придумать лучший способ разубедить Майрану в истинности христианской религии, то более удачного довода, чем эта фраза, не существовало.
- Адвокаты - это те, для которых истина не существует, во всяком случае, она их интересует в последнюю очередь, так как они стремятся любым способом с помощью софистики и демагогии выиграть дело, - подумала Майрана, вспоминая, как талантливые адвокаты вытаскивали убийц, красноречием вызывая слёзы умиления у суда присяжных, а убийцы, избегнув наказания, продолжали убивать снова. - Нет, это всё не то, что я упорно ищу, -
поняла она.
Между тем, переводить было одно удовольствие, легко и просто. Короткими простыми фразами профессор Браун выстраивал линию защиты. Истинность положений Библии доказывалась цитатами из этой же Библии.
- Господь и бог наш Иисус Христос умер и воскрес на третий день, победив смерть. Этот факт доказан и является самым доказанным фактом в мировой истории. Как доказывают правду в суде? Приводят свидетелей. У нас же ест множество свидетелей: сначала два, потом одиннадцать, а потом пятьсот (1Кор 15:6). Им всем явился Иисус Христос после воскрешения. Откуда мы об этом знаем? Об этом говорит святая Библия. Таким образом, утверждение Библии о том, что Иисус Христос явился воскресшим пятистам человек, доказывалось цитатой из этой же Библии (1Кор 15:6), где об этом написано.
Профессор Браун взял мел и нарисовал на доске несколько восходящих линий, соединяющихся на вершине, потом перечеркнул рисунок, как не правильный.
- Некоторые гуманисты пытаются обмануть людей. Они говорят, что, якобы, все религии имеют свою долю истины, и все они ведут к богу. Это не правда! - воскликнул он и показал на перечёркнутый рисунок.
Потом он нарисовал другой рисунок, на котором одна стрелка вела наверх, а другая вниз.
- Только одна религия христианская ведёт к богу и после смерти в рай. Все другие религии - ложные и ведут в ад. Откуда мы об этом знаем? Об этом говорит святая Библия, например Марка 16:16 - "Кто будет веровать и креститься, спасён будет". Или Деяния 4:12 - "Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы спастись".
Он показал на линию рисунка, ведущую наверх: "Вот дорога в рай". А потом - на линию, ведущую вниз:
- Все те, кто не принимает святого Евангелия и не верит в Иисуса Христа, пойдут в ад. А все, кто верит в Иисуса Христа, пойдут в рай".
Майрана с лёгкостью переводила; ей становилось всё забавнее слушать. Потом, не выдержав, она спросила:
- А как насчёт детей в африканском племени, которые никогда не слышали о Евангелии и об Иисусе Христе?
Профессор Браун замялся и покачал головой.
- У нас нет никаких оснований утверждать, что можно спастись без Иисуса Христа. Святая Библия нам прямо говорит: "Нет другого имени под небом".
Что тут началось! Майрана только успевала переводить профессору. Соревнуясь друг с другом в благочестии и фанатизме, студенты приобщились к мнению профессора и принялись описывать блаженства рая.
- Там будет день и ночь светить солнце! - убеждали одни.
- Нет, там не будет никакого солнца, так как свет от Иисуса Христа ярче солнца, и он будет светить вместо солнца! - перебивал другой.
- Там будет вечное счастье! - восклицал третий.
- Там не будет больше зла! - подхватывал четвёртый.
- А куда же оно денется? - вступила в разговор Майрана, которой наскучило просто переводить, - богословие утверждает, что зло на земле - от свободы воли, которую бог дал человеку. Означает ли это, что в раю бог отнимет у человека эту свободу?
- Да! Отнимет! - закричал один.
- Нет! Не отнимет! - перекрикивал другой.
- Нет никакой свободы воли вообще! Всё совершается по воле бога! - горланил третий.
Профессор не успевал вставить и слова.
- А если в раю по какой-то причине не окажется любимого ребёнка? - не могла остановиться Майрана, - какое может быть вечное блаженство для любящей матери, знающей, что ребёнок в аду?
- Бог всё устроит! - успокоил Браун.
- В рай по родственному признаку? - переспросила Майрана.
Профессор растерялся, не зная, что ответить. Он никогда раньше над этим вопросом не задумывался, так как лично у него все родственники были верующий христиане, и все вместе они уже облюбовали для себя место в раю.
- Давайте пойдём дальше, - предложил он и продолжил.
Заявив о том, что бог творец имеет силу и власть, под которой все события происходят на земле, что он не стоит в стороне, пассивно наблюдая происходящее, а активно вмешивается в ход событий, и что вообще ни одно из событий не совершается иначе, как по воле бога, профессор определил главную причину зла, как свободу выбора человека, которую тот получил от бога. Одно положение не вязалось с другим, но это никого не смущало.
- Бог - это абсолютное добро, любовь и справедливость. В его мыслях и поступках нет ни малейшего зла, - продолжал профессор, - всё зло исходит от свободного человека, а также от Сатаны.
- А кто создал Сатану? - спросила Майрана, словно издеваясь над профессором.
- Сатану создал бог, чтобы он ему служил, а Сатана возгордился и захотел сам стать богом. И ещё источником зла являются природные катастрофы,
- сказал профессор, путая причину со следствием.
Потом задумался, и как бы забывшись, словно разговаривая с самим собой, проговорился вслух:
- Только вот что не понятно. Был такой случай, стоит церковь, там полно народу, они молятся богу. Налетает ураган, разрушает церковь и заживо хоронит всех, кто там есть: стариков, женщин, детей, всех+
Было очевидно, как искренне профессор пытается объяснить этот факт, фактически опровергающий всё вышесказанное, но не может, совершенно запутавшись, почему происходит зло. Внезапно профессор что-то вспомнил и успокоился.
- Иногда это только кажется, что это зло, а на самом деле - никакое не зло, а добро, посланное господом. Так, например, вторая мировая война, холокост, массовая гибель евреев с одной стороны - величайшее зло. А с другой стороны - в результате всего этого совершилось другое - возрождение и создание еврейского государства Израиль.
- Неужели всемогущему и всеблагому богу необходимо было сжечь в печах и удушить в газовых камерах миллионы евреев только для того, чтобы возродить государство Израиль?! - подумала Майрана, в рассудке которой всё протестовало против такой апологетики. - А как насчёт остальных жертв других национальностей, у которых было своё государство? Их то зачем было жечь? Но всех присутствующих в классе этот вопрос не интересовал, и они одобрительно качали головой.
- А другие жертвы из разрушенного ураганом храма, - продолжал Браун, - они сразу попали к господу в рай. Каждый верующий христианин должен стремиться к смерти, чтобы соединиться с Иисусом Христом в раю. В раю будет вечное блаженство и вечная молодость.
Профессор показал рукой на свою голову.
- Вот этих седых волос у меня на голове больше не будет. В раю я буду вечно молодым. Я долго думал и никак не могу придумать, в каком возрасте я воскресну. В 35? В 40?
- В 25!
- Нет! В 20!
- Нет! В 18! - наперебой кричали апологеты, возражая друг другу.
- И стареть мы больше не будем! - воскликнул профессор, - так как в раю не будет времени!
- Означает ли это, что там не будет совершаться никаких событий, то есть не будет жизни, так как все события совершаются во времени? -
спросила Майрана.
Профессора уже начинали раздражать вопросы Майраны, и он лишь махнул рукой. - Господь всё устроит. Тут прозвенел звонок, и урок окончился.

ГЛАВА 9
"ДУХОВНЫЙ"
На следующий день всё повторилось снова и так две недели. Майрана переводила лекции по восемь часов в день; утром - богословие Нового Завета, тщетно пытаясь донести до слушателей хоть какой-нибудь смысл богословских хитросплетений, а после обеда - апологетику, всё более и более сомневаясь в том, что доказательства того, во что она верит, вообще существуют. Отчитав курс лекций, Брауны устроили для студентов письменный экзамен и уехали, оставив Майране задание проверить все работы и выставить отметки. Читая работы студентов, она открыла для себя ещё одну грань христианской истины: перед ней зияла бездна тупости и невежества, чванливого самодовольства и наглого самомнения, граничащего с шизофреническим бредом. Но главная встреча состоялась вскоре после этого. Прошло ещё пару недель. Был конец апреля. В этот день всё в академии пришло в движение.
Уборщица Наталья не вылезала из туалета, распахнув настежь дверь в сотый раз драила полы и вычищала унитазы, всякий раз благочестиво крестясь и выглядывая в коридор, чтобы проверить реакцию. Студенты бакалавриата то сновали по коридору, то прятались по углам, обходя главный кабинет. Все шептались и перешёптывались. А завуч академии, после того, как со зверским выражением лица обрушила потоки ругани и угроз на их головы, в припрыжку подскочила к окну, выходящему во двор к главному входу, и, расплываясь в умильную улыбку, стала на цыпочки, выглядывая вдали машину с хозяином. Рядом с ней в такой же позе застыла бухгалтерша. Новость молниеносно распространилась по этажам - приехал босс.
Он жил в Америке с женой и четырьмя сыновьями, кормился от религии и наезжал в Петербург один раз в год, случайно, как ревизор, никого заранее не предупреждая. Узнав о его приезде, вся академия заволновалась, а в особенности те, кто имел задолженности по предметам или до сих пор не заплатил за обучение.
Майране не терпелось увидеть ректора, того человека, которому американцы доверили деньги на основание академии. Наверняка истина, за которой она так долго гоняется, будет где-то рядом с ним. В классе расселись студенты двух групп. Майрана зашла и села позади них у окна. Прозвучал звонок. Майрана замерла в ожидании. Вдруг вдали загремел мужской голос, как грохот канонады, сотрясающий стёкла. Это ректор Николаев разговаривал по телефону в своём кабинете. Русскими звуками и русской интонацией он произносил английские слова, бэкая и запинаясь, пытаясь что-то объяснить американцу на другом конце провода. Его громогласный голос грохотом выкатывался из кабинета и достигал отдалённых уголков академии, ещё больше пугая студентов и персонал. Так прошло минут пятнадцать, грохот затих, и раздались громкие шаги. Дверь класса настежь распахнулась, и в неё грузно ввалился ректор Николаев. Это был грузный мужчина среднего роста лет пятидесяти пяти, полулысый, полуседой с круглым выступающим вперёд животом, курносым носом, толстыми губами, хитрыми глазами и обстриженными усами. Что-то в его внешности напоминало шкодливого кота, но не умного. Окинув грозным взглядом аудиторию, он приступил сразу к делу.
- В России - особая русская духовность, нам здесь американцы не нужны! Американцы - вон из православной России! - загремел он трубным голосом и, всё более и более увеличивая громкость, принялся проклинать своих благодетелей, поливая их грязью. Он рычал и гремел, дёргал скулами и грохотал, доказывая свою принадлежность к особой русской духовности и преданности Русской Православной церкви.
Истина, за которой гонялась Майрана, скорчила уродливую гримасу и, насмехаясь, протянула ей фигу под нос. Горькое разочарование, поразившее Майрану, тут же сменилось гневным возмущением и насмешливым презрением. Её сердце бешено заколотилось, она задыхалась и горела, как на раскалённых углях. Она хотела встать и презрительно выйти из класса, в знак протеста хлопнув дверь; она хотела выйти из этого здания, покинув академию навсегда. Не сделать этого стоило огромных усилий. Привыкшая экономить на всём и ценить каждую копейку, Майрана подумала о пятистах долларов, которые заплатила за первый год обучения, после того как с таким трудом, наконец, узнала, какую сумму нужно платить. И ещё перевесила жажда знаний и желание прослушать все предметы других лекторов до конца. Она осталась на месте, но поднялась и спросила:
- Скажите, кто основал эту академию? На чьи деньги она функционирует? Кто платит зарплату преподавателям и оплачивает все счета? Благодаря кому вы живёте, и мы здесь все сидим? Благодаря американцам, не так ли? Как насчёт элементарной порядочности: сидеть в академии, построенной на американские деньги, и поливать их грязью?
- При чём тут деньги?!! - взревел ректор "духовный". Речь идёт не о деньгах, а о духовности! Об особой русской духовности! Русская душа за деньги не продаётся! "Не хлебом единым жив человек! " - сказал господь Иисус Христос. Настоящий христианин не думает о деньгах, он думает о духовном! А духовное только в России, только в русской культуре, только в русской православной церкви! Может, хватит гавкать! Гав-гав-гав, -
вдруг зарычал он особым остервенением и загавкал низким басом, подражая большой собаке. Потом внезапно изменил голос и, пригнувшись к полу, пискляво затявкал, изображая маленькую собачонку, - Тяввв-тяввв-тяввв! Это вы, все протестанты, - провёл рукой по классу баптистский епископ, показывая, кого он имеет в виду. - Моськи дворовые тявкаете на слона, а это они - православные!
Тут он надул щёки, растопырил руки и ноги и стал переваливаться с одной ноги на другую, изображая идущего слона. Потом для полноты картины вытянул правую руку вперёд, прижав её у плеча к носу, как хобот, и затрубил, снова подражая слону. После этого пояснил, что тот, кого он сейчас изображал, есть русская православная церковь, то есть слон, который идёт мимо тявкающей моськи и игнорирует её. Затем снова затявкал моськой, изображая свою паству, - Тяввв-тяввв-тяввв - а они закон о религии 1997 года! Тяввв-тяввв-тяввв - а они на бриллианты деньги от продажи сигарет и спиртного! Тяввв-тяввв-тяввв - а они госрелигией стали на государственные деньги! Тяввв-тяввв-тяввв - а они храм Христа Спасителя отгрохали! - с завистью завизжал он. - Может, хватит тявкать?!!
- А их никто и не трогает, они первые начинают, - осмелился возразить один из студентов.
- И правильно делают! - одобрил епископ баптистов, - у них сила и власть, и истина!
Настроение Майраны вдруг улучшилось; она смотрела на баптистского епископа, едва сдерживаясь от смеха, плотно прижав ладонь к губам, чтобы громко не расхохотаться. Ей стало забавно. Жирная бочка, как гремучая смесь тупости и невежества, дикости и зависти, грохотала и кривлялась, доказывая свою преданность РПЦ. Он был похож на провокатора, который продал своих и пришёл сдаваться врагу и громко орал: "Не бейте меня, я свой! ", но это ему не помогало, так как враги схватили его и, не обращая внимание на вопли, продолжали дубасить. Всем было известно, что в православных списках "особо опасных сект", подлежащих запрету и уничтожению, баптисты значились на почётном первом месте.
- И истина у них, - продолжал завидовать Николаев, так как рукоположены!
После этого он долго пересказывал миф об апостольской преемственности и рукоположении, горько сетовал на то, что сам не рукоположен, и, раскаиваясь в этом, изыскивал пути принять от православных рукоположение и каким-то, не понятно каким образом, применить его у себя в баптистской церкви.
- А самая главная истина - девство священничества, не осквернённое женщиной, - воскликнул отец четырёх сыновей, - священное их монашество, христово безбрачие!!! - Некоторые будут возражать, что, мол, кровь играет, человеческие инстинкты, мол, хочется!
Тут он стал вращать торсом, словно приплясывая, а потом делать качательные движения вперёд и назад.
- Мол, хочется!
После этого выкатил огромный живот вперёд, выпучил налившиеся, как у быка красные глаза, и заревел, что есть мочи:
- И не хо-чет-ся!!!
Майрана задыхалась, плотно зажав рот рукой, чтобы не расхохотаться, и заметила, что другие украдкой прячут смешки в сторону. К счастью прозвенел звонок, и она выбежала в коридор, содрогаясь от дикого хохота. Ещё одна грань христианской истины блеснула передней, примкнув к остальным.
"Дом книги" Невский 62, "Роза мира" Садовая 48

Последние публикации на сопряженные темы