Pasha
Ну что ты мне свистишь? Я же просматривал сайт твоей секты. Ее политическая позиция крайне омерзительна, скорее всего, даже власовцы были лояльнее к СССР.
Хо-хо.Я насколько помню речь идет про сайт: http://www.rusidea.org/ Там кстати вот сверху прямо клеймят Беловежский сговор.Я не мог выдавать этот сайт за "сайт моей секты", он ведь не религиозный даже напрямую, это сайт неочерносотенцев, на котором преобладает РПЦЗ (Агафангела), но там и из господствующей РПЦ много людей.Вы говорили что-то про то, что они пошли на сотрудничество с фашистами.Администратор этого сайта-русская идея Назаров, как я знаю, не оправдывает фашизм.А насчет лояльности к СССР-что верно то верно, большевики и черносотенцы заклятые враги.
ЧтО и требовалось доказать.
Ну а я каким боком тут-я демократ по политич. взглядам, близки мне вечевые порядки.Я бы даже назвал себя коммунистом, но думаю что коммунизм утопичен, и в СССР его точно не было!
В Советском Союзе был социализм, неуч!
Нисколько не следует, ибо в авраамических религиях бог (т.е. творец Вселенной) всегда ОДИН (Иегова и Аллах).
Святой дух – это вообще не личность, а «действенная сила Иеговы». Это как электроэнергия, если ты, Паша, кого-нибудь прищучишь электрошокером (богом же, понятно, может быть только личность).
Ну можно вспомнить классический пример из катехизиса:
3 Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?
4 Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу.
Если списать на действенную силу-то как то натянуто.
Во-первых, не из катехизиса, а из Деяний святых апостолов (Новый Завет библии, гл. 5). .
Во-вторых, атеисты не признают, что Ананию и Сапфиру убил святой дух. Нет, их зарезал святой апостол Петр. Это концепция и Зенона Косидовского, и Владимира Кедреянова, чью главу я тебе предлагаю для внимания:
http://ateism.ru/library/kedreyanov05.htm Глава одиннадцатая
Петру уже полегчало. Вино и время, а более всего надежда на отмщение римлянам и Стефану исцелили его от депрессии, и сейчас князь апостолов неплохо себя чувствовал и важно прохаживался по двору обители. Анания подошел к нему.
- Здравствуй, рабби!
Кефас небрежно кивнул. Плотник протянул ему мешочек:
- Я получил деньги за дом и землю. Здесь…
- Анания, - перебил его Петр, - негоже мне, Святому Апостолу, ведать мамоной и осквернять руки свои презренным серебром. Отнеси денарии Есрому, пусть примет.
Муж Сапфиры поднялся на второй этаж и вошел в келью молодого дебила. Фанатик самозабвенно молился. Он стоял на коленях посередине комнатушки, через примерно равные промежутки времени бился лбом об пол и что-то бурчал, постоянно переходя с арамейского на «иные» языки и обратно.
- Есром! Есром!.. – позвал Анания, но погруженный в транс христианин не отреагировал на обращение единоверца, только сильнее принялся травмировать лоб. Плотник улыбнулся, поставил возле богомольца мешочек и пошел чинить лестницу в обители. Откладывать ее ремонт больше было нельзя: в многочисленные «ловушки дьявола» стали попадаться уже самые высокопоставленные христиане. Вчера под святым апостолом Иоанном проломилась ступенька, и он застрял в образовавшейся дыре. Мужчинку вытащили с большим трудом. Богослов отделался не только испугом – у него были сильно ободраны ноги, пострадали и другие части нижней половины тела.
Тем временем Есром завершил молитву, растерянно, поскольку вернулся в реальный мир, осмотрелся и тут заметил подле себя небольшой мешочек. Христианин схватил его, понюхал, заглянул внутрь, и вдруг стены кельи огласил радостный крик.
А в подземелье Петр проводил совещание с Андреем, Фомой, Иовом, Иеремией и Иаковом – братом Иисуса Христа. Сей мужчина отличался низким ростом и потому получил прозвище «minor» - «мелкий», под которым и вошел в историю. Лицо Иакова было таким же некрасивым, как и у Иешуа: знатной мастерицей оказалась пряха Мария в производстве юродивых! Отцы у братьев были разные: у Иисуса, как о том говорится в Талмуде, дезертир грек Пандира; от кого же появился Иаков, не могла точно сказать даже сама «богородица».
Но вернемся к нашим баранам, апостолам и их подручным, которые сейчас с жаром обсуждали вопрос о противодействии Стефану. Сектанты сидели на удобных, недавно изготовленных Ананией табуреточках. Перед князем апостолов стоял небольшой столик. Зловеще горели два факела, прикрепленные к сырой и неровной стене. И вот на это собрание нечестивых мужей ворвался Есром. Почти все заседавшие посмотрели на него с безразличием, словно на пустое место, только Петр побагровел и, оборвав свою речь на полуслове, гневно крикнул:
- Выйди вон!
Дебил сначала испуганно попятился, но тут же осмелел и, вернувшись на исходную позицию, заявил:
- Я принес вам чудо!
- Чудо? – обомлел князь апостолов, и его нижняя губа еще больше отвисла.
- Да. Я молился, и Господь внял воплю моему.
- А что ты просил у Бога? – поинтересовался Андрей.
- Денег. И вот они! – воскликнул Есром и торжествующе поднял руку с античным кошельком. Христиане замерли и даже затаили дыхание. Чудо действительно казалось несравненным: прежде ни Иегова, ни Иисус Христос никогда и никому не подавали. Теперь же, думали верующие, настало время, когда монеты падают с неба, и потому сектанты с вожделением голодных зверей устремили взоры на темный, сочащийся влагой потолок подземелья.
Дилетанты в сфере психических заболеваний обычно считают, что сумасшедшие равнодушны к деньгам и могут легко ими поделиться с обществом. Однако это глубочайшее заблуждение, что подтверждает вся история христианства. Безумцы намного жаднее здоровых людей, а изредка встречающийся среди иерархов аскетизм объясняется лишь их патологической скупостью.
Итак, Есром смог удивить единоверцев и теперь наслаждался тем, что оказался в центре внимания. Но Петр неожиданно прервал его самолюбование:
- Ты что, над промыслом Божьим издеваться вздумал?! Какое чудо? Это деньги за дом Анании. А ну-ка, подойди ко мне.
Христианин, оберегая живот, боком приблизился к апостолу и тщательно прикрыл голову руками; правая до сих пор крепко сжимала мешочек. Симон отобрал у него деньги, несколько раз ударил и выгнал вон.
- Давайте помолимся о том, чтобы Господь даровал Есрому хоть немного ума, - предложил Андрей.
- Бесполезно, - отмахнулся Петр. – Лучше полюбуемся монеточками.
Он бережно высыпал серебро на стол и сразу же понял, что денариев мало. «Что за чёрт?», - промычал князь апостолов и стал лихорадочно считать деньги. И чем ближе он приближался к окончанию этой процедуры, тем сильнее бледнел.
- Ну что там? – не выдержал Первозванный.
- Должно быть 240, а есть только 120, - недоуменно пробормотал Симон. – Неужели Есром осмелился переполовинить?
- А вдруг Сатана… - начал было Иаков, но Петр, бывший в денежных делах реалистом, перебил брата Иешуа:
- Заткнись. Лучше позови Ананию.
Иаков нашел плотника во дворе, где тот старательно строгал доски для починки лестницы. Если бы христиане знали толк в зрелищах, они бы залюбовались: работа спорилась в умелых руках труженика, и мысленно он уже видел ее результат. Но, раз вызвал руководитель, пришлось прерваться и спуститься в мрачное подземелье.
Петр раздраженно смотрел на Ананию:
- Скажи, за сколько ты продал дом и землю?
Плотник, почувствовав неладное, слегка изменился в лице, но взял себя в руки и спокойно ответил:
- За 120 денариев, рабби. Вот же они лежат перед тобою.
Петр с большим трудом сдержал обуревавшее его бешенство и, стараясь не повышать голос, возразил:
- А мне Дух Святой шепнул, что усадьбу твою… нет, нашу, купил этот чертов Иезекииль за 240 сребренников.
В груди Анании что-то оборвалось, и он потупил взор. Суеверный плотник наивно поверил во вмешательство высших сил, а потому решил, что дальше отпираться бессмысленно.
- Да, я решил отложить часть денег на черный день.
- Для тебя этот день уже настал, - зловеще промолвил Симон Камень. – Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Так для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу («Деяния святых апостолов», V, 3,4).
- Да, я солгал, - признался Анания, - но уже успел покаяться. И потому нет на мне греха.
Эта фраза нашего героя возмутила сектантов до глубины души. Андрей ахнул и всплеснул руками, Иов с Иеремией удивленно переглянулись, Иаков буркнул: «Каков наглец!» Их эмоции понять нетрудно: ведь если человек чист перед Господом, то ему незачем обогащать служителей культа. В полной противоречий Библии можно найти всё, что угодно, и «отцы» церкви этим бесстыдно пользуются. Если согрешит прихожанин, у которого можно вытянуть деньги, то «вера без дел мертва», а коли совершит преступление иерарх, тогда «вера в Христа всё оправдывает».
- Ослиный хвост! – чуть не задохнулся от ярости Петр. – Быстро же ты усвоил нашу премудрость. Но здесь мы, святые апостолы, решаем, на ком нет греха, а на ком есть!
- Хочу напомнить, - вступил в разговор Фома, - что этот недостойный хотел своей мерзкой похотью осквернить нашу обитель!
- Точно, - закивали христиане.
- Но почему ты так говоришь, рабби Неверующий? – обиделся Анания. – Нам сам Андрей разрешил жить в браке.
- Ничего я не разрешал, - замахал руками Первозванный. – То была проверка.
- Какой знатный грех! - сокрушался неугомонный Фома. – Ведь учил же Иешуа: «Сказано древними: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» («Евангелие от Матфея», V, 27, 28). А ты на Сапфиру не только смотришь!
- Постойте, - покраснел плотник, - но как же тогда продолжится род людской?
Этого Петр уже не мог вынести. Он так ударил кулаком по столу, что подпрыгнули и зазвенели монеты, и вскочил с табуретки:
- Ты что, дурак, забыл, что скоро свершится Страшный суд и мы вознесемся на небеса?!
- Анания останется, - уверенно молвил Андрей, - он враг Духа Святого!
- И вовсе я ему не враг, - оправдывался обвиняемый, - но вам всех денег отдать не смогу.
- Так, я вижу, что разговора не получилось, - взорвался Кефас и подал знак подручным. Андрей и Фома, молниеносно сорвавшись с табуретов, схватили Ананию и выкрутили ему руки. Петр обнажил нож и вплотную подошел к плотнику:
- Где деньги, которые ты утаил от Господа?
Только теперь Анания понял, что ему грозит. Потрясенный и испуганный, он долго не мог вымолвить ни слова. Как во сне видел сверкающее лезвие ножа, багровое от гнева лицо князя апостолов, его безумные глаза, испускавший смрадное дыхание и извергавший струи слюны кривой рот. Вокруг злобно шипели христиане, призывая на голову плотника все беды и несчастья. А руки Анании выламывали всё сильнее, так, что он уже стонал от боли.
- Ты что, идиот, оглох? Отвечай! – продолжал допрос Симон Камень и ножом уколол обвиняемого в ногу.
- Рабби, - пробормотал плотник, - ты меня убьешь?
- Не я караю тебя, но сам Дух Святой! Он и решит, что делать. Так где деньги?
- Но вы хоть Сапфиру пощадите! – в отчаянии крикнул «грешник».
- С ней ничего плохого не случится, - заверил Петр.
Анания, насколько это было возможно в его положении, осмотрелся. Он никак не мог поверить в то, что его «братья» настолько жестоки, и надеялся встретить в их взглядах хоть немного сострадания, но увидел лишь любопытство. Христиане хотели узнать, где спрятаны денарии.
- Н-ну, говори же! – запинаясь от нетерпения, прохрипел над ухом несчастного Андрей и еще сильнее выкрутил ему руку.
- Я оставил их у Иезекииля…
- Зачем? – удивился Петр.
- В рост оставил. Под два процента годовых.
- А-а-а, - понял князь апостолов.
- Расписка у меня за пазухой, рабби.
Симон вытянул кусочек папируса и принялся его внимательно изучать. Временами он отрывал взгляд от документа и задумчиво смотрел в сторону, пытаясь вникнуть в странноватый стиль юридических формулировок и заодно обдумывая, как выманить у Иезекииля 120 денариев. Но его волновала и вторая проблема: после такого разбоя Камень имел все основания опасаться того, что супруги донесут на него властям.
- Скажи мне, Анания, - молвил он, - знает ли Сапфира о твоей лжи?
- Н-нет.
- А мне сейчас Дух Святой шепчет, что знает.
- Но ты же обещал, рабби, что с моей женой ничего не случится!
- На все воля Божья, - смиренно констатировал Симон.
После этих зловещих слов Анания совсем упал духом. Не только ему, но и его доброй и нежной Сапфире угрожала смерть. Но ведь еще утром они собирались жить долго и счастливо! Как такое могло произойти?! Или все это кошмар, бесовское наваждение? Что же делать?
Плотник собрал все свои силы и внезапно, резким и отчаянным рывком попытался освободиться. Державшие его апостолы разлетелись в стороны и упали на неровный каменный пол подземелья, но Петр успел глубоко, по самую рукоять, вонзить нож в грудь Анании…
Он умирал долго и мучительно. «Как жаль, что не удалось пожить. Всё пролетело как один день, и что хорошего я видел? Только Сапфиру… Что с нею будет?! Скоро она вернется в обитель… Как же ее спасти? Как?!»
Князь апостолов нагнулся над умирающим, вытащил из его груди нож и вытер окровавленное лезвие об одежду плотника. В этот миг Анания, превозмогая боль, немного привстал, посмотрел Петру в глаза и попытался что-то сказать. Но вместо слов в подземелье раздался раздирающий душу стон, столь странный и пугающий, словно он доносился из иного мира. Внезапно из уст Анании хлынула кровь, его голова откинулась, руки задрожали, и вдруг плотник замер, устремив вверх остекленевший взор.
- Иаков, ты из нас самый небрезгливый, так опусти его веки да обыщи хорошенько, не приведи Господь останется что-нибудь ценное, - распорядился Симон.
- Да-а, в грехе помер, как собака, - покачал головой Андрей Первозванный.
- Отлетела душа в ад, - поддакнул и заодно подытожил Фома.
Недоросток Иаков тщательно обыскал труп, но, к большому сожалению христиан, «добра» не обнаружил. Петр удрученно хмыкнул и велел Иову с Иеремией спрятать тело пока во дворе – ночью его предстояло закопать на близлежащем пустыре.
- Да как придет Сапфира, приведите ее сюда, - добавил Камень, - ты же, Иаков, прибери тут, посыпь песочком.
После того, как «порядок» был наведен, Кефас отослал подчиненных. А трое апостолов продолжили совещание.
- Одни неприятности, - пожаловался Фома.
- Ой, не говори, - опечалился Симон. – И Анания, подлец, подвел.
- Он свое получил, - промолвил Андрей, осторожно ощупывая травмированное при падении плечо. – Но остается Стефан, а с ним так легко не разделаешься. И тут я предлагаю проявить хитрость и смекалку. – Немного помолчав, Первозванный многозначительно прибавил: - Как тогда…
- Это ты о чем? – насторожился Фома.
- Ну, Иешуа мы сдали властям, и Стефана пора.
Нужно было видеть реакцию Петра и Фомы на слова Андрея! Они побледнели, задрожали и стали тревожно озираться, словно ожидая, что кто-то очень страшный придет к ним из темноты. Заметив, в какой мистический ужас он неосторожным словом поверг своих подельников, Первозванный тоже испугался и теперь напряженно всматривался в неосвещенные факелами участки подземелья. Да, дорого обошлось апостолам их предательство! Иисус Христос частенько являлся к ним в галлюцинациях, злобно ругаясь, угрожая и всё норовя отхлестать своих бывших учеников по физиономиям. Безумный, совершенно ничтожный при жизни человек, который не смог работать даже плотником, в больных и пустых головах религиозных аферистов превратился в бога. И теперь они пугали Иешуа бен Пандирой себя, друг друга и всех остальных.
Но на этот раз апостолам повезло: привидение не явилось.
- Ты что, совсем сдурел?! Зачем напоминаешь?! – яростно набросился Кефас на брата.
- Да я о Стефане говорил, - отталкивая «князя», оправдывался Андрей.
- Ну успокойтесь же вы! – закричал Фома и с большим трудом растащил братьев-апостолов. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, они свалились на табуретки и мрачно уставились на пол. Увидав их раскаяние, рабби Неверующий возрадовался и, немного выждав, пока буйные святые окончательно успокоятся, продолжил: - Со Стефаном, понятно, так и поступим. Но до этого еще далеко. А вот Сапфира скоро вернется, и с нею надо что-то делать.
- Она опасная свидетельница, - Первозванный поднял глаза и вопрошающе посмотрел на собеседников. От его взгляда будто повеяло могильным холодом.
- Это так, - кивнул Петр, - но меня больше всего возмущает ее моральный облик. Несомненно, что она знает о лжи мужа, может, даже сама его и подговорила. Просто не пойму, как Господь терпит таких людей, сих мерзких и чудовищных грешников.
- Это только до поры, до времени, - успокоил брата Андрей. - Анания уже в лапах Дьявола.
- Действительно, - согласился с Кефасом Фома, - вот так не щадя своих сил молишься, проповедуешь, подготавливаешь Страшный суд и Конец света, а другие, коих мы окрестили водой и Духом Святым, деньги утаивают! Это ж только подумать!
Апостолы сложили монеты обратно в мешочек и еще долго возмущались неблагодарностью своих подручных да размышляли над тем, как навести в обители порядок. Требовались самые решительные и суровые меры, иначе малохольные и потому слабо управляемые прихожане могли совсем выйти из подчинения.
После убийства Анании прошло уже более трех часов, и вот со стороны лестницы послышались звуки шагов. Это спускались в подземелье Сапфира, Иов и Иеремия.
Тот день для сборщиц «божьих денег» выдался тяжелым. Иудеям успели изрядно надоесть адепты новой секты, которых неуемная жадность учеников Христа превратила в настырных попрошаек. И особенно злило ортодоксов то, что во время этих приставаний еретики важно их поучали. Впрочем, Сапфира, всё еще стеснявшаяся нищенского промысла, не отличалась назойливостью, зато Юдифь любила поделиться с окружающими своими «знаниями». Сегодня женщин просто прогнали с их «рабочего» места у входа на базар, и они, пугая огромным ящиком экономных иерусалимцев, безрезультатно прослонялись по улочкам городка.
Сапфира заметно нервничала. «Как там муж? – думала она. – Зря я не пошла с ним. Всё же такая огромная сумма! А вдруг по пути на него нападут разбойники? И сможет ли Анания убедить апостолов в своей честности?!» Но Сапфира встревожилась еще сильней, когда по возвращении в обитель ее встретили Иов с Иеремией и, ничего не объясняя, грубо поволокли в подземелье.
- Что случилось, рабби? – спросила у Петра дрожащая и давно уже бледная женщина.
Андрей с Фомой и два их помощника с любопытством уставились на молодую христианку. Они смотрели на происходящее словно на поединок гладиаторов и предвкушали интересное развитие событий. Века спустя муки и гибель красавиц так же забавляли инквизиторов – верных хранителей и продолжателей христианских традиций. Но Кефаса сейчас больше занимала борьба со Стефаном. В деле супругов он уже разобрался: вторая половина денег была обнаружена, и князь апостолов напряженно размышлял, как ее изъять у Иезекииля. Однако он не мог отлынивать от своих прямых обязанностей и приступил к допросу.
- Скажи мне, - довольно спокойно произнес Петр, - за 120 ли денариев вы продали имение?
«Ой, Господи, неужели он что-то заподозрил? – с замиранием сердца подумала Сапфира. – А мне теперь придется лгать… Но разве это не наши деньги?! Почему Кефас смотрит так, будто они получены за дом, построенный апостолами, а не родителями Анании?»
- Да, рабби, за столько, - ответила женщина.
Петр встрепенулся; от его былого равнодушия не осталось и следа. Он резко вскочил с табуретки и, сжимая от ярости кулаки, злобно зашипел. Его глаза налились кровью, и, с ненавистью глядя на обвиняемую, «князь» закричал:
- Да что это вы вздумали искусить Духа Господня? Посмотри: вот стоят Иов с Иеремией, погребавшие мужа твоего. И тебя закопают (ср. «Деяния святых апостолов», V, 9)!
- Что?! – замерла Сапфира, не веря своим ушам. – Как погребавшие? Где мой Анания?!
- Дух Святой убил твоего мужа за ложь! – пояснил Петр.
Глаза Сапфиры широко раскрылись, и в них отразился беспредельный, леденящий кровь ужас. Она жалобно застонала, ее ноги подкосились и женщина рухнула на пол подземелья.
- Какие нежности! – буркнул Кефас и перекривил молодую вдову, изобразив, будто и ему стало дурно.
- Похоже, у нее обморок, - заключил осмотревший женщину Андрей. Он схватил одну из табуреток, поставил ее возле стены и вместе с Фомой усадил туда бесчувственное тело Сапфиры.
- Надо ее облить водой, - решил Петр.
Иов послушно направился к стоявшему на столе кувшину, но рабби Первозванный остановил его:
- Постой, ведь в нем святая вода!
- Какая разница? – улыбнулся Фома. – Неси.
Иов взглянул на Кефаса, тот кивнул. После «холодного душа» Сапфира очнулась, медленно открыла глаза и несколько секунд удивленно смотрела на единоверцев. Вдруг ее лицо исказилось от боли: она вспомнила страшные слова святого апостола Петра.
- Мой Анания мертв?! – истерично рыдая, то ли спросила, то ли воскликнула женщина.
- Он солгал Духу Святому и поплатился за это, - торжественно молвил Симон. – Анания признался, что продал имение Иезекиилю за 240 денариев, но половину сей суммы утаил от нас. Однако грешен не он один – ты, недостойная, повторила чудовищную ложь, посему и тебя покарает Дух Господень.
Сапфира с трудом понимала, что говорит Петр. Мир словно перевернулся и стал адом. Как жить без любимого? Да и долго ли ей осталось жить?!
- Ты, блудливое создание, - обратился к красавице Симон, - принимая крещение, искала не благодати Божьей, а мирских удовольствий. Ишь ты, детей захотела!
Последняя фраза Кефаса вернула женщину к реальности. Она взглянула на единоверцев; ее глаза были полны слез, тело дрожало, и не столько от страха, сколько от ужаса, вызванного утратой любимого. Сапфира глухим, срывающимся голосом возразила христианам:
- А разве вы даром богобоязненны? Или не просите у Господа жизни счастливой и вечной?
- Ты что, меня учить вздумала? – возмутился Петр и выхватил нож. – Пора ее кончать.
- Если мне суждено умереть, - горестно молвила женщина, - то, прошу вас, похороните меня рядом с Ананией и… и посадите на наших могилках фиалки…
Князь апостолов приблизился к Сапфире и молниеносным движением разрезал ей горло. Женщина инстинктивно зажала рану, но кровь продолжала хлестать и сквозь кисти ее рук. Огромные черные глаза Сапфиры помутнели и закрылись, и она медленно сползла на пол…
На вечернем богослужении Петр ничего не сказал о двойном убийстве, но эту новость уже знали и так. «И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это» («Деяния святых апостолов», V, 11).
После мессы братья-апостолы вышли во двор обители. Всё в природе осталось по-прежнему: так же сверкали звезды и светила луна; как и вчера, легкий ветерок разносил во все уголки двора чудесный аромат фиалок. Только не было больше в этом мире Анании и Сапфиры…
- Надо бы винца выпить, - предложил Петр.
- Ну, это обязательно! – не допускающим возражений тоном отозвался Андрей. – День сегодня выдался не из легких. Эх, жаль, что Сапфиру пришлось грохнуть. Красивая была баба, нежная. Ведь так, Симон?
- А я не Симон, - ответил Симон. – Я Кефас.
* * *
Прошло почти две тысячи лет, но и до сей поры христиане всех мастей поминают лихом Ананию и Сапфиру, якобы обидевших святого апостола Петра. История несчастных супругов – одна из самых популярных тем проповедей на богослужениях всех церквей и сект христианского толка, ибо тягчайший, по мнению служителей культа, грех – это утаить свои деньги и, ссылаясь на бедность, мало подать батюшке. Интерес священников здесь очевиден и понятен. Однако логично было бы предположить, что рядовые прихожане, которые сплошь и рядом поступают так же, как и наши главные герои, посочувствуют невинно убиенным. Но не тут-то было! Как только речь заходит об Анании и Сапфире, все христиане словно срываются с цепи.
Если бы реальный, исторический Петр хоть немного походил на созданный церковной пропагандой образ, он бы сказал «провинившимся»: «Утаив половину денег, вы совершили абсолютно недопустимый поступок. Так забирайте свои денарии и уходите от нас!». Однако будущий первый римский папа избрал иной путь. Как уголовник, он, несомненно, понимал, что наказание должно быть соразмерным преступлению. Но Симон позарился на чужие деньги…
Впрочем, верующие люди могут нам возразить: «В Библии написано, что Ананию и Сапфиру убил вовсе не Петр, а Святой дух». Однако эта версия не только не выдерживает никакой критики, но и вызывает смех. Все мы знаем, что такое дух, исходящий от объевшихся бобами (небрезгливые медики даже определили химический состав сего дуновения: водород, углекислый газ и метан). А вот так называемый «святой дух» не был зафиксирован ни одним прибором, его никогда не видели и не слышали психически здоровые люди. Поэтому такую версию не примет к рассмотрению ни один современный суд.
Бедные оболганные супруги! Вы стремились к лучшей жизни, к истине, которая есть дети и большая, дружная семья, но были во цвете лет безжалостно зарезаны идиотом. И ваши имена до сих пор произносятся с ненавистью и злобой...
Пройдут века, мировая медицина выйдет из зачаточного состояния и научится лечить психические заболевания. Тогда наконец-то исчезнет религия вместе со своей служанкой - идеалистической философией. И, скорее всего, наши далекие потомки из всего свода христианских легенд будут помнить только сказание об Анании и Сапфире – историю о большой любви и борьбе за свое счастье.
Конечно, можно сказать, что Христос – это бог в античном понимании, т.е. субъект, который может творить чудеса. Но тогда понятно, почему Иешуа никогда и не претендовал на звание бога в иудейском понимании, «скромно» представляясь «лишь сыном божьим и царем иудейским»…
1. Сын Божий и Бог по сути одно и то же.Иудеи вот например так считали.Хотели Иисуса распять за то, что он, называя себя Сыно Божьим, делал себя равным Богу.
«По сути». Нет, Иегова и Христос – разные сущности.
2.Иисус себя царем иудейским никогда не называл, это его оклеветали перед Пилатом иудеи.
Думаю, что называл. Недаром прибили табличку.
Действительно, ну на фиг настоящему богу (даже античному) быть «царем» Иудеи - части римской провинции Сирия?! Мелковато сие для бога, даже Гермеса с Гефестом…
Вы это талмудистам скажите.А то они все твердят-Иисус лжехристос, потому что царем не стал.
Действительно, не стал.
Что касается происхождения богов «прежде начала времен», то здесь всё ясно. Например, у греков прежде существовал лишь Хаос. Из него возникли Титаны, породившие главных богов. А уж потом родились неглавные боги (например, Афродита от соития Зевса с Дионой).
Но Иисус Христос говорил, что он от начала сущий.То есть самого начала.Значит он не позже Иеговы.
Паша, ты читать умеешь?! Иегову мы считаем ВЕЧНЫМ, , а Христа - от НАЧАЛА не сущим.
В НАЧАЛЕ был, по богословию, лишь Иегова-бог.
Иешуа же в начале не было…
Пашенька, миленький, ну не томи: подскажи, где в библии Христос:
1. Назван богом;
2. Определен как ровня по возрасту Иегове?! :wink:
1.Вот например про Иисуса:
16 На одежде и на бедре Его написано имя: «Царь царей и Господь господствующих».(Апокалипсис,19)
Какой-то бред!
Иудеи и распяли Иисуса именно по тому, что по их же словам он делал себя равным Богу.
Плохо, плохо Св. Иеговы Библию читали.
Иудеи распяли Христа за гомосексуализм.
2.
25 Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам. (Иоан, 8 )
См. выше. От начала быть не может. Речь идет о временной бесконечности…
