Поэтому не факт, что Ваш вариант правильный
Слово означает, с одной стороны, верование, учение, веру, а с другой — славословие. Эти значения тесно связаны между собой. Правильное учение о Боге включает правильное славословие Бога, ибо если Бог абстрактный, то и молитва этому Богу также будет абстрактной. Если же Бог личный, то и молитва принимает личностный характер. Бог открыл истинную веру, истинное учение. И мы говорим, что учение о Боге и обо всем, что связано со спасением личности, есть Откровение Бога, а не открытие человека.
Бог открыл эту истину тем людям, которые были к тому подготовлены. Апостол Иуда, брат Господень, призывает подвизаться за веру, однажды преданную святым (Иуд. 1, 3). Здесь, как и в других подобных местах Писания, ясно видно, что Бог открывает Себя, и открывает прежде всего святым, то есть тем, кто достиг такого состояния духовной жизни, чтобы воспринять это Откровение. Святые Апостолы сначала освятились, а затем восприняли Откровение. И это Откровение они передали своим духовным чадам не только через научение их, но, главным образом, через Таинства, через их духовное возрождение. Чтобы сохранить эту веру, Апостолы и святые отцы запечатлели ее в определениях и догматах. Мы принимаем догматы и определения — иначе говоря, принимаем эту откровенную истину и остаемся в лоне Церкви, чтобы исцелиться. Ибо вера — это, с одной стороны, Откровение для очищенных и исцеленных, а с другой — прямой путь, приводящий к обожению () тех, кто избрал этот путь.
Вера в современном понимании — это знание, не обеспеченное доказательствами, как бы знание в кредит. Хорошей иллюстрацией может служить немецкое слово “Glaubiger”, происходящее от “Glaube” (“вера”) и означающее одновременно “верующий” и “кредитор”. Кредит доверия мы выдаем всему, что предыдущим опытом доказало свою надежность. При этом возникает инерция доверия: можно сказать, всякая вера основывается на силе инерции (или на привычке, что одно и то же), и на такой “инерциальной” вере держатся все наши поведенческие реакции. Такая вера, конечно, не от хорошей жизни, она всего лишь выполняет роль более или менее правдоподобной рабочей гипотезы, позволяющей действовать в условиях недостаточной информации. Самая лучшая вера, как говорят американцы, это вера в наличные, наша же “инерциальная” вера — это вера в некие ценные бумаги, которые в любой момент могут оказаться девальвированными. Такая вера указывает лишь на возможность истины, но никак не на саму истину.
