Сначала несколько цитат
Р.Докинз
"Эгоистичный ген"
Недостаток непосредственной пробы в том, что на это уходят время и энергия. Недостаток непосредственной ошибки в том, что она нередко оказывается фатальной. Моделирование и безопаснее, и быстрее.
Эволюция способности к моделированию, очевидно, привела в конечном итоге к субъективному осознанию. Почему это должно было произойти, представляется мне глубочайшей тайной, стоящей перед современной биологией. Нет оснований полагать, что электронные компьютеры действуют осознанно, когда они что-нибудь моделируют, хотя нам приходится допускать, что в будущем они, возможно, будут сознавать свои действия. Быть может, осознание возникает тогда, когда модель мира, создаваемая мозгом, достигает такой полноты, что ему приходится включать в нее модель самого себя [4.4]. Очевидно, что конечности и туловище машины выживания должны составлять важную часть моделируемого мира; исходя из тех же соображений следует полагать, что и само моделирование — это часть того мира, который предстоит моделировать. Все это действительно можно назвать «самосознанием», но я не считаю такое объяснение эволюции сознания вполне удовлетворительным
"
А.Никонов
"
Апгрейд обезьяны"
"Но и меняющийся от века к веку вечный человек ничуть не лучше! Слой
за слоем его воспоминания и взгляды уступают место более новым. Сможет вспомнить тысячелетний человек себя в 113-летнем возрасте, если 20-летний не помнит себя семилетним? Это разве вечная жизнь? Это – вечное умирание. Настолько спокойное, что мы, умирая каждый день понемногу, сами в себе этого не замечаем.
"
Формула бессмертия
"А так хотелось сохранить свое «Я»!
— Это невозможно сделать, даже будучи живым, — машинист на прощание помахал мне курительной трубкой. — Наше «Я» — штука динамическая, оно постоянно меняется. У вас каждый день гибнут нейроны, рвутся синаптические связи, выстраиваются новые. Вы этого не замечаете.
— Вы хотите сказать, что личность — это иллюзия?
— Конечно! Конечно!
…Это двойное «конечно» эхом прокатилось у меня в голове, отражаясь от стенок. Я стиснул голову, чтобы не гудела так громко:
— Но меня очень волнует эта моя Иллюзия! Кроме этой Иллюзии у меня ничего нет. «Я» — это моя Личность.
— Да у вас просто культ личности, батенька
"
"Всю дорогу к вам меня мучил вопрос, Данила, — сохранится ли личность и можно ли ее переписать? Ведь замораживание — только временная мера, чтобы сохранить прежний носитель, пока наука не придумает другой.
Данила невозмутимо поставил кружку на стол и рассудительно ответил:
— Это самая частая тема споров в кругах трансгуманистов. Если меня загрузят в компьютер — я это буду или не я? Многие интуитивно сомневаются, что это будут они. Просто потому, что люди привыкли: я — это вот тут и нигде больше. Но вопрос личности не так прост.
Загрузка человека в компьютер приведет к тому, что изменится наше представления о нашем «Я». Общество привыкнет к тому, что человек загрузился в компьютер, а пока копия сидела в компьютере, оригинал слетал в Австралию, затем слился с компьютерной копией; произошел обмен информацией. Это еще он или уже не он?.. Короче говоря, вскоре найдутся люди, которые скажут: «Мы верим в то, что моя копия — это я. И при наличии копии не страшно уничтожить оригинал». Если человек в это верит, его копия тоже будет в это верить. И оригинал будет верить. И совершенно спокойно скажет: да, копируйте меня, вводите в тело яд, а я буду жить в теле робота. И как только внешние наблюдатели увидят, что ничего страшного не произошло и Вася Пупкин со всей его памятью и привычными реакциями живет в теле робота, они успокоятся. И тоже поверят в это.
"
"Я-то все равно буду смотреть на мир изнутри своей головы. Вы можете сделать тыщу моих копий, но я всегда буду выделять себя из этой толпы чужих мне людей, хоть и похожих на меня до безумия.
— Сейчас — да, — согласился Медведев. — Но вы должны понимать, что ваше восприятие — это фикция. Есть препараты, которые после их введения в организм приводят к тому, что события последних двадцати минут вы помнить уже не будете.
— Ну и что? Ведь это же «Я» не буду их помнить!
— А вы считаете себя той же сущностью, которая была вчера, год назад, десять лет назад? Ведь человек меняется со временем.
— Да. Но это происходит незаметно для него самого, потому что он сам для себя — система отсчета и начало координат. Мои взгляды меняются, но «Я» остаюсь.
— А это зависит от того, что вы считаете своим «Я». Если человек оглядывается и видит, что все люди вокруг — его дети, его внуки — себя копируют, пересылают друг другу через айфоны, потом сливаются вместе и прибегают к нему: «Дедушка, я сегодня так прикольно побывал в четырнадцати местах, хочешь, тебе часть информации на мозг скину?»
— Стоп! — тормознул я, решительно поставив кружку на стол. — При чем тут информация, то бишь чистая память? Этак можно и кино вдвоем посмотреть — информация одна, но восприятие разное! Индивидуальное сознание — это именно восприятие информации, а не она сама! Что такое, по-вашему, личность?
— Личность — огромный набор программ реагирования, составляющих нас. Часть из них можно скинуть другому человеку. Мы привыкли, что в мозгу есть только один процесс самоосознания. Но в искусственном мозгу может быть много личностей, между которыми возможен процесс передачи информации. Если у человека будет возможность менять тела, будет возможность кибернетической загрузки, он в какой-то момент начнет воспринимать любую внешнюю часть как свою, и часть внешних мыслительных процессов, которые идут где-то на удаленном устройстве, «на аутсорсинге», как свои. Почему нет? Мы ведь можем делегировать внешним устройствам не только какие-то физические действия, но и «механическую часть» мыслительного процесса. И тогда будем воспринимать как «себя» то удаленное счетно-решающее устройство, с которым у нас установлена связь. Ну да, у меня есть некая внешняя личность, которая где-то там работает. В чем проблема?.. Сначала люди привыкнут подключаться к Интернету через компьютерно-мозговой интерфейс. Потом привыкнут к большему: да, там лежит мой «бэкап», вон там тоже моя личность, с которой я чуть позже «сконнекчусь»…
— Данила! Я решительно протестую протестую! Мой бэкап, то есть моя аварийная копия данных, в которую я «сохранился» на всякий случай, — это не «Я». И мой удаленный интерфейс — это не «Я».
— Но если есть ваши две субличности, считающие себя частью единого целого, которые могут коннектиться, реально сливаясь в одно целое, то почему не считать каждую из них — вами?
— Кому считать, Данила?
— Вам.
— А «Я» при этом — где? Где Тот, кто считает?
— Это вопрос договоренности, — напористо возразил Медведев. По быстроте его ответов я чувствовал, что он часто об этом думал и много говорил. — Если эти две личности постоянно сообщаются друг с другом, синхронизируются и вообще были скопированы когда-то с одной и могут в любой момент снова слиться, они могут считать себя одной личностью. Просто разнесенной. Они могут быть в разных местах, но потом обменяться воспоминаниями.
— Как могут слиться копии? Я сделал копию CD. Как могут «слиться» копия с оригиналом?..
— Если между копиями в процессе их жизни накопится некая разность в информации, они могут синхронизироваться — обменяться информацией.
— Информацией мы с вами можем обменяться и сейчас — невелика хитрость! Но при этом Я-то останусь внутри себя.
— Нет! Повторю, это вопрос договоренности! Вы можете считать себя разделенной личностью. Или распределенной.
Да как же вы не понимаете! — воскликнул я в отчаянии. — Обмениваются эти личности только независимо полученной информацией, но оценивают ее… Хотя нет, черт побери, оценивают ее они тоже одинаково, потому что они — копии. Я понимаю, что после того как я получу от своей копии память о его поездке в Австралию и поделюсь с ним воспоминаниями о своем полете на Луну, я оценю его Австралию точно так же, как он, потому что он — моя копия. А он оценит мои впечатления от полета на Луну, как я — по той же причине. Точнее, всю информацию я получу уже «оцененной», отфильтрованной его/моей личностью. Но если бы мне на Луне угрожала смерть от взрыва топливных баков ракеты, мне было бы страшно умирать — точно так же, как сейчас. То, что моя копия выживет, меня не утешит.
— А меня утешит, — сказал Медведев. — Потому что у меня иная оценка своей личности. Я считаю, что она сохранится.
— Она, возможно, и сохранится, — вздохнул я. — Только вы погибнете
"
В.Пелевин
"Чапаев и Пустота"
"– В этом есть какой-то платоновский трагизм, – сказал я задумчиво.
– Возможно. Но я не об этом. Представьте себе, что застывшие капли, поднимающиеся вверх по лампе, наделены сознанием. В этом случае у них сразу же возникнет проблема самоидентификации.
– Без сомнения.
-Здесь-то и начинается самое интересное. Если какой-нибудь из этих комочков воска считает, что он – форма, которую он принял, то он смертен, потому что форма разрушится. Но если он понимает, что он – это воск, то что с ним может случиться?
– Ничего, – ответил я.
– Именно, – сказал Котовский. – Тогда он бессмертен. Но весь фокус в том, что воску очень сложно понять, что он воск. Осознать свою изначальную природу практически невозможно. Как заметить то, что с начала времен было перед самыми глазами? Даже тогда, когда еще не было никаких глаз? Поэтому единственное, что воск замечает, это свою временную форму. И он думает, что он и есть эта форма, понимаете? А форма произвольна – каждый раз она возникает под действием тысяч и тысяч обстоятельств.
– Великолепная аллегория. Но что из нее следует?
– А следует то, что единственный путь к бессмертию для капли воска – это перестать считать, что она капля, и понять, что она и есть воск. Но поскольку наша капля сама способна заметить только свою форму, она всю свою короткую жизнь молится Господу Воску о спасении этой формы, хотя эта форма, если вдуматься, не имеет к ней никакого отношения. При этом любая капелька воска обладает теми же свойствами, что и весь его объем. Понимаете? Капля великого океана бытия – это и есть весь этот океан, сжавшийся на миг до капли. Но как, скажите, как объяснить это кусочкам воска, больше всего боящимся за свою мимолетную форму? Как заронить в них эту мысль? Ведь именно мысли мчат к спасению или гибели, потому что и спасение, и гибель – это тоже, в сущности, мысли."