Странная все-таки вещь "чувства верующих". Когда верующим возражают, что у атеистов тоже "есть чувства", я не согласен с такой постановкой вопроса: таких чувств у атеистов нет, такой затравленности, такой готовности убивать за веру (заметьте, не за атеизм, за веру), конечно, нет. И не нужно. Я никогда не соглашусь вырастить у себя такое онанистическое чувство, которое сделает меня врагом "ненашего" человечества (то же самое касается патриотических чувств: они изначально заточены на ненависть к всему остальному человечеству, и их реализация напоминает приключения взбесившегося питбуля, которого приходится тут же пристрелить, а иначе он перекусает полквартала, и никакие переговоры с ним невозможны, потому что на переговорах всегда приходит уступать, а он уступить не может, потому что уступка - сиречь предательство, а предательства нельзя допустить, когда речь идет "о защите матери" - сленг патриотов; особенно забавно, когда сходятся несколько патриотов, и все они "защищают мать", убивая друг друга). Ну да черт с ним - с патриотизмом (хотя патриотизм - не что иное, как обожествление этноса, тоже религия, абсолютно непримиримая, и всегда страдавшая от естественного хода истории: слишком уж рьяно "защищавшие мать" уничтожались объединенными усилиями соседей, а самые мелкие патриотизмы мучились своим мучительным чувством мелкого патриотизма тысячелетиями), речь о религии. Итак, есть верная, истинная религия, и есть ее враги. С этим, я думаю, ни один верующий не спорит. Религиозные войны появились уже в нашей эре (хотя прообразом их можно считать столкновения пифагорейцев с непифагорейцами на Сицилии в V веке до н.э.; тогда же - в конце V века до н.э. - появляется антисемитизм (не ранее, чем появляется корпус ветхого завета), это с некоторым удивлением констатирует немецкий гэдээровский Словарь Античности. Во времена Хаммурапи и Гомера человечество, к счастью для него, было свободно от "чувств верующих". Глядя в потусторонний мир и видя там самые разные вещи (у каждой религии свое дышло), верующие ни неверующих, ни друг друга (приверженцев разных "увиденных" вещей) убедить в своей правоте не могли (и не могут сейчас), а поэтому единственным аргументом в религиозном споре оставалось уничтожение оппонента. Когда Тарас Бульба говорит, что "священное писание велит убивать бусурманов", он говорит чистую правду; я бы это высказывание (Гоголь, классика!) выносил в качестве эпиграфа к любому учебнику религиоведения. И не может не "велить", потому что иначе оно (любое "священное писание") погибнет. Религиозные войны это необходимая защитная реакция религии при соприкосновении с "падшим миром". В стиле греческой трагедии верующий обречен доказывать свою правоту именно таким образом, а окружение столь же обречено на него соответствующим образом реагировать. Не стоит думать, что это мусульмане одни такие. Сжигавшие оппонентов и себя (тоже теологический аргумент: раз пошел на смерть, значит прав) православные, католики-протестанты с их крестовыми походами и варфоломеевскими ночами, даже буддисты отметились на полях религиозных войн (когда португальцы достигли в середине XVI века Японии, интерес японцев в христианству был обусловлен буддийским засильем, которое многих японцев напрягало). Однако мало кто из верующих сейчас искренен, как Тарас Бульба, все они предпочитают говорить не о битве Истины с Ложью, Света с Тьмой, наших с ненашими (конечно, религия предоставляет любому человеку неоценимую услугу в оправдании любого преступления, надо лишь сказать, что оно совершено в ее защиту, а драться человечество будет, похоже, всегда), а об "оскорблении чувств". Это знаменует извращенческий упадок религии, ее термилогическое кокетство (вроде как переименование военных министерств в министерства обороны). Но суть от этого ничуть не изменилась. Вставая в позу жертвы палач получает дополнительные оправдания. У него нет иного выхода, чем уничтожать неверных, а у неверных нет иного средства от верующего, чем его уничтожение. Пора уже давно привыкнуть к этой простой расстановке смыслов. Для верующего смириться с неверным миром - значит предать веру. Для атеистов смириться с деятельностью борцов за веру значит добровольно принести себя в жертву религии, подыграть ей. Жалость тут совершенно неуместна (можно "спасти" из горящего раскольничьего сруба девочку с огрушечным колесом с бубенчиками (сериал "Михайло Ломоносов"), но эта же самая девочка выцарапает глаза "спасителю" за попрание истинной веры). Так что предоставим, как сказали бы японцы, верующих их "карме". Сами выбрали. Надеюсь, добровольно.
Что же касается ислама ("исламской цивилизации"), то это большое УВЫ человеческой истории. Если бы мы жили 1000 лет назад, вместо сомнительного "христианство создало современную цивилизацию", сказали бы "ислам создал современную цивилизацию". На первый взгляд это так. Но достаточно сравнить блестящий Багдад времен Харун аль-Рашида - центр наук, искусств, экономический и финансовый центр мирового масштаба (где элементарно мыли руки перед обедом, в то время, как спесивые крестоносцы, как тот персонаж Марка Твена, еще "не знали такой премудрости") с современным ИГИЛ или афганскими закоулками (во времена "Сказок 1000 и 1 ночи" Средняя Азия процветала, а родившийся на территории совр. Казахстана аль-Фараби в Х веке считался вторым мудрецом-философом после Аристотеля). Мы ж не хотим сказать, что за 1000 лет исламские страны стали менее исламскими? Наоборот! Складывается впечатление, что расцвет "исламской цивилизации" связан исключительно с недостаточной исламизацией этих стран. 1000 лет назад едва ли половина населения территорий между Марокко и Киргизией (которые принято называть Исламским Востоком) была мусульманской по религии, а по мере исламизации (перелом в XIV веке; например, почти поголовное уничтожение Тамерланом неверных ассирийцев) "индекс цивилизационности" стал снижаться даже сравнительно с бесящейся в омуте религиозных войн Европой XVI века. Ну и такая простая материалистическая вещь, как смещение торговых путей, доконала "зону истинной религии". Оказывается, процветание религии (которая, как нас уверяют, это фундамент цивилизации) подозрительно зависимо от следов ишачьих и верблюжьих копыт, отмеченных кизяками. Изменилось ли что-нибудь там к лучшему между 1800 и 2000 годами? Нет. Только борцы за вчеру стали еще зверее. Так что я бы назвал главными причинами упадка "исламской цивилизации" религиозную борьбу за чистоту ислама и материалистический ишачье-верблюжий фактор. Россия, к сожалению, движется ровно по пути исламских борцов за чистоту. Кончится нефть, развалится построенная на ее добыче политическая система, где-нибудь в Дивееве на завалинке возникнет православный халифат, бывшие спецназовцы "по благословению" будут отстреливать парижских русофобов-карикатуристов (а историки философии будут ужасаться полному равнодушию русских философов начала ХХ века в отношении аналитической философии).
