Авторские блоги > Булат Владимир Владимирович
Русская ментальность
Владимир Владимирович:
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Писать о личной жизни русских еще сложнее, чем о частно-общественной. Разумеется, секс и все с ним связанное, что можно более адекватно назвать интимом, в России имеется, и было всегда. Но для русских характерен особый тип ханжества, вообще выводящий интимную жизнь за пределы сферы интересов общества. Сексуальные скандалы, к примеру, играющие большую роль в политической жизни западных стран, в России почти незаметны. Политический или общественный лидер менее всего оценивается с т.з. его верности/неверности жене, и уж точно эта неверность не определяет отношение к нему его сторонников. Стоит ли удивляться, что в России православный поп может быть гомосексуалистом или шататься по проституткам, но тут же, одев рясу, начнет с амвона проповедовать целомудрие и уверять, что в «святой руси» люди сходились только для зачатия детей и не чаще одного раза в год, исключительно по благословению духовенства, а если его паства узнает о его реальной интимной жизни, это вряд ли уменьшит к нему расположение, за исключением разве что дюжины скандалистов, снобов и правдоискателей, чьи нападки будут восприняты большей частью окружающих, как нечто неприличное – вроде вывешивания на всеобщее обозрение замаранных пеленок ребенка? Так же как совершенно неуместно публичное обсуждение способов испражнения общественного или политического деятеля, в России обсуждение его интимной жизни неуместно на частно-общественном уровне. Русское общественное мнение, как уже говорилось, исключительно терпимо к человеку, и если он не ходит по улицам и не хвастается, он может позволить в интимной сфере себе все, что угодно, вплоть до педофилии. Общественная полиция нравов в России невозможна, хотя бы потому, что она автоматически станет частью государственной полиции, по причине почти полного безразличия к ней общества. Если же интимная жизнь граждан, регулирование ее и слежка за ней становится стержневой идеей политических процессов или общественных инициатив, это свидетельствует о кризисе русских общественных и политических структур, их «пустоте», которую уже не получается заполнить ничем, кроме заглядывания под одеяло.
ЗНАКОМСТВО И БРАК
Легкость общения дает русскому большую фору в знакомстве. Но с другой стороны русский может быть застенчив, почти как англичанин (и национальная серьезность только усугубляет этот эффект). Традиционные браки, которые заключались при посредстве родителей, если и играли какую-то роль в прошлом, то в настоящее время воспринимаются как анахронизм и признание жениха или невесты совершенно безнадежным вариантом на брачном рынке. Русская литература в качестве нарративного источника не знает середины – она либо превозносит сугубую целомудренность «народа», либо констатирует всеобщий разврат «населения». В современной России, при общей, хотя и абстрактной ориентации на создание семьи, в реальности люди редко смотрят на любое знакомство, как на прелюдию к браку. Виной тому резко усилившаяся в последние десятилетия требовательность русского человека – причем требовательность не к себе, а к окружающим. Русский много узнал и увидел за последние 25 лет, и это не могло не повлиять на уровень его требований к окружающему миру вообще, и к партнеру в частности. Православный фундаменталист готов десятилетиями ждать свой единственный «идеал» в этом грешном мире, эстет средних лет, соприкоснувшийся с маленькой хорошенькой девочкой 18 лет, которая видит в нем своего покровителя, как набоковский герой, уже вряд ли променяет эту мечту на прозаическую мачту, - а, не смотря на непохожесть этих двух персонажей, демографический результат здесь аналогичный. Социальная пассивность русских приводит к тому, что они готовы категорически осуждать своих безбрачных современников, но считают, что лично их осуждать нельзя, потому что для них нужно сделать исключение. Гражданский брак, которым в России называют внебрачное сожительство (брак, зарегистрированный в ЗАГСе, именуется «официальным браком»), играет очень важную роль компромисса между «мачтой» и «мечтой», является приспособлением русского идеалиста к реальному миру вокруг, в котором он вынужден жить. Согласно двум переписям – 2002 и 2010 гг. – количество россиян, состоящих в гражданском браке, выросло с 5,6% до 7,4% населения старше 16 лет. В целом современный русский весьма критически смотрит на окружающих, и лишь инстинкт размножения может заставить его опустить планку требований. 22-23% россиян одиноки.
ПСИХОЛОГИЯ
Русский считает ниже своего достоинства обращаться к психологу (такое обращение будет выглядеть как констатация своей болезни (психической), а признавать себя психически больным русский не любит). Поэтому образованный и начитанный русский ищет вдохновение в литературе и более широком информационном пространстве, часть верующих делают себя послушным орудием священников-изуверов, а остальные живут просто так – превозмогая проблемы самостоятельно. Именно поэтому русский – наивыносливейший человек, а иностранцы (европейцы и американцы) на его фоне кажутся слабаками. Самоубийства в России случается чаще, чем в большинстве европейских стран (и в два раза чаще, чем в США), но большинство причин, по которым налагают на себя руки люди Западного мира, показались бы русскому пустячными и даже смехотворными.
ЖЕНСКОЕ ЦАРСТВО
Если в 1900 году соотношение полов в Российской империи было почти равным, то на протяжении ХХ века, по причине войн и прочих конфликтов, наблюдался устойчивый гендерный перекос в сторону женщин. В 1946 году в СССР на 100 мужчин приходилось 129 женщин, а в возрасте 20-24 лет – на 100 мужчин 140 женщин (в возрасте 25-29 лет – соотношение 100:152). Даже небольшой гендерный перекос в условиях модернизации и роста потребности в высококвалифицированных кадров приводит к выдвижению на первый план женщин. То, за что американские феминистски боролись десятилетиями, русские женщины получили сразу и в обязательном порядке. После 1945 года в СССР возникло «бабье царство», женщины становятся главным трудовым и высококвалифицированным ресурсом (по переписи 2002 года в России на 100 обладателей высшего образования приходилось 126 обладательниц). Русский мужчина с самого рождения и до смерти находится под началом русской женщины. В младенчестве – это мама, потом - воспитательница детского садика, потом учительница, потом – вузовская и птушная преподаватель, наконец, нередко и работодательница, лечится русский в больнице – под строгим взглядом врачихи, а пенсию он получает на почте, где царит языкатая и обидчивая баба. Сетования девушек: где ж настоящие мужчины, звучат риторически. Чем старше становится женщина, тем чаще она приходит к выводу, что от мужчин и не стоит ждать ничего путного, и что мужчина – это, в сущности, большой ребенок, за которым нужно присматривать. И даже новоявленные «православные дамы» убеждены, что мужчина должен быть главой семьи, и пусть только попробует ослушаться! Разумеется, отнюдь не все русские мужчины женоподобны, но от них и не ждут мужественности. Кстати, бандитская субкультура России наименее феминизирована. У русских мужчин есть противоядье от женской сверхкритичности: русский склонен вечно подтрунивать над женой и над женщиной вообще (популярны анекдоты о блондинках), у него есть свой идеал женщины, столь же недостижимый. В ответ русская женщина успешно парирует мужскую иронию своими повышенными требованиями.
ИНТИМНАЯ ЖИЗНЬ
Русский испытывает не столько стыд перед обществом, когда необходимо описать свою интимную жизнь, сколько тягостность от необходимости облекать свои действия в слова. Речь у русского существует не для того, чтобы описывать физиологические процессы. Так что, даже если русский скуп на определения, это вовсе не означает его ограниченности в сексуальном отношении. Как и повсеместно в мире в таких случаях, чем образованнее русский, тем ярче его интимная жизнь, а если учесть русскую богатую фантазию то, наверное, здесь русский заведомо превосходит представителей других народов. Всеобщее убеждение русских (разделяемое некоторыми иностранцами), что самые красивые женщины мира живут в России (этому даже пытались найти историческое объяснение - отсутствие в истории России сожжения ведьм) коренится в привычке к себе подобным. Привычка – вот самый прочный фундамент любви к родине, а вовсе не лозунги и идеологии. Русская идентичность – это не религия, и не государственность, и не политика, и даже не язык, это, скорее всего, совокупность исторически сложившихся на текущий момент черт национального характера, достоинств и недостатков, каждое из которых самоценно и за появление каждого из которых русские дорого заплатили. Если в последний период существования СССР многие полагали, что едва ли не половина советских девушек хотят выйти замуж за иностранцев и покинуть страну, то, когда это стало возможным, воспользовалось этим шансом всего несколько процентов. Оставшиеся составили постсоветское общество – уникальнейшую историческую общность, исторически сложившуюся в результате вначале возникновения, а затем распада СССР. И они стремятся сохранить свою постсоветскую идентичность. Русская женщина выбирает для своего ребенка «светскую этику» в школе и тут же пишет на сайте службы знакомств «православная», но здесь имеется в виду не религия, а особый идентификатор, исключающий контакты с кавказцами и среднеазиатами.
***
Забавным образом почти все русские (хоть верующие, хоть атеисты) считают, что интимная жизнь несовместима с религией. Никакие страшные кары по религиозной части за проявление сексуальности русского не удивят, а поэтому даже вполне себе «просвещенные верующие» испытывают ужасную неловкость в разговоре на «эти темы», как если бы женщина, будучи попадьей, развела в церкви кур и поставила ульи с пчелами. По большому счету, все русские верующие убеждены, что первыми в аду окажутся именно развратники, а последними – алкоголики (этот «грех» куда простительнее первого). В апокалипсическом катастрофическом сознании русского проявления сексуальности вполне могут сочетаться с предательством родины (поэтому образ русского космополита всегда наделен чертами гиперсексуальности).
РАЗВОД
До революции, когда развод был практически невозможен, огромное количество людей самых разных социальных слоев предпочитали просто прекратить сожительство и фактически начинать новую жизнь. Также Россия лидировала по числу жено- и мужеубийств. После 1917 года разводы резко упростились, но с 1944 года процедура вновь ужесточена (это было связано с выплатой пенсий вдовам военнослужащих). В настоящее время в России распадается каждый второй брак, а количество разведенных достигает 10% населения. Развод по-русски – это мучительный процесс раздела относительно небольшого имущества (подавляющее большинство русских не заключает брачный контракт и считает его чем-то неприличным, вроде покупки жены или проституции) и проявления взаимной ненависти. Супруги искренне рады, что наконец-то появилась возможность высказать друг другу все, что накипело. В случае развода дети с 90%-ной вероятностью остаются с мамой (в обратном случае общественное мнение дружно осуждает родительницу, которая «даже не способна воспитывать детей»). Этот обычай сформировался в первые годы советской власти (которая встала на сторону жен, считающих, что «все мужики – сволочи!»), но считается «исконно-русским» и даже «русско-православным». Можно вообразить себе, какие муки испытает русская женщина, вышедшая замуж за иностранца и в случае развода вынужденная отдать ему ребенка. Она дойдет со своими жалобами до президента, а ее патриотическая группа поддержки будет восклицать: какие еще доказательства всемирного заговора против России вам нужны!? Таким образом, русская женщина, помимо трудовой роли, играет исключительную роль в воспитании детей. Наоборот, мужчина, самостоятельно воспитывающий детей, выглядит подозрительно - особенно папа с дочкой (смахивает на педофилию; обвинение же в педофилии женщины русское общественное мнение сочтет невероятным, подобных судебных процессов в России практически нет).
РУГАТЕЛЬСТВА
О русском мате написаны целые тома в рамках филологической, социологической и даже культурологической науки. На Западе русский мат вполне серьезно изучался с 1970-х гг. С началом перестройки несколько лексикографических справочников выпущено в США — их характеризовала уже практическая направленность, стремление «пополнить лексический багаж» студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими. Существует (с XIX века) в корне неверная т.з., что матерная брань пришла на Русь с монголами из Китая (на самом деле все русские матюки восходят к древнеиндоевропейским корням и встречаются еще в новгородских берестяных грамотах). Обсцентную лексику европейцев от Атлантики до Урала и далее можно разделить на два типа: «анально-экскрементальный» тип (Scheiss-культура) и «Сексуальный» тип (Sex-культура). Русская, сербская, хорватская, болгарская и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как чешская, немецкая, английская, французская — к первому. Ругательства занимают важное место в русской культуре общения и служат одним из маркеров России как цивилизации (это не стоит считать признаком какой-либо особой извращенности русских: например, в Великобритании считается хотя и неприличным, но вполне заурядным продемонстрировать свой зад). При этом матерная ругань затабуирована (во всяком случае, в средствах массовой информации и печати – это табуирование произошло относительно недавно – в середине-второй половине XVIII века), и когда время от времени политический или общественный деятель выражается соответствующим образом, это случит дополнительным показателем его привилегий (матернулся – и ничего ему за это не было!)
Таким образом, первый этаж русской ментальности, находящийся вровень с землей, должен играть главную роль в русском сознании (как это бывает у большинства народов мира), но поскольку над этим – первым – этажом громоздятся еще три этажа, верхний из которых достигает заоблачных высот, русскому этот самый первый этаж представляется отнюдь не главным, а второ- и даже третьестепенным. О чем даже не стоит говорить.
ПОДВАЛ РУССКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ
Как и полагается, в инфернальных глубинах русской ментальности ничего привлекательного вы не найдете. Подвалом русской ментальности я бы назвал те темы, которые в России вообще не принято обсуждать в обществе, но которые играют существенную роль, подразумеваются в иных темах, чье инфернальное дыхание достигает вершин русской ментальности. Это, если так можно выразиться, национальные страхи.
КЛИМАТ
В России официально принято гордиться и даже хвалиться климатом, но подсознательно русские ненавидят его. Если в Париже средняя температура января равна +4°, в Риме +8°, в Токио +8°, а в Нью-Йорке – около нуля, то в Москве средняя январская температура опускается до -7° (в Красноярске – до -15°, а теплый период года с положительными температурами длится не более 6 месяцев). Разве что жители севера Скандинавии могут считаться живущими в аналогичных по суровости климатических условий районах. Петербург уверенно держит пальму первенства в качестве самого северного мегаполиса (если не считать Москвы, то следующий мегаполис – Лондон расположен девятью градусами южнее). Это в целом помогает от иноземных захватчиков, но очень отрицательно сказывается на экономике. России достались самые холодные районы мира, и вопрос, почему население России столь незначительно, теряет смысл, если мы сравним плотность населения Сибири (2,3 человека на квадратный километр) с аналогичной по климату Канадой (3,5 человека на квадратный километр), а плотность населения в Европейской России (27 человек на квадратный километр) - с плотностью населения Швеции (22 человека на квадратный километр). Сельское хозяйство России недаром именуется «рискованным». Средняя урожайность в России 28-30 центнеров с гектара (в 1913 – 7), во Франции – 74, в Турции – 60. В 1990-х некоторые экономисты объясняли неконкурентноспособность российской промышленной продукции гораздо большими энергетическими затратами на ее производство в силу холодного климата. Необходимость иной раз неделями сидеть взаперти, в то время как окном трещат морозы, и бушует ненастье. Французский посол в царской России Морис Палеолог отмечал, что телефонные разговоры стали в русском обществе настоящей манией, но он позабыл, что в погоду, когда «хозяин собаку не выгонит», телефонный разговор стал для русских важнейшим средством коммуникации. Если бы русские могли реформировать климат, они бы сделали его подобным климату Греции или Турции. Предпочтения русских туристов обращены в сторону Восточного Средиземноморья (в меньшей степени – в Западную Европу). Расширяясь на восток – в сторону наименьшего сопротивления (Ермак, Дежнев), Россия утеряла возможность присоединить жаркие страны, но компенсировала эту потерю природными ресурсами Сибири.
ЗАГОВОР-ОБИЖЕННОСТЬ
Теория заговора нередко публично обсуждается в российских СМИ и тем более в Интернете, но относится к запретным темам. Самый ярый разоблачитель коварства инородцев при встрече с конкретным инородцем становится по-русски деликатным и дипломатичным. Поэтому не будет преувеличением считать русскую теорию заговора почти исключительно продуктом внутреннего потребления (к иностранцам русский умеет относиться подобострастно, отчасти из космополитизма, отчасти из желания произвести самое благоприятное впечатление; иностранец может чувствовать себя в России кумом королю, если это выгодно окружающим его русским). Чтобы стать выразителем философии теории заговора русскому мало одних знаний, стремления к познанию сокрытых тайн, здесь очень важна эмоциональная составляющая. Меня обидели! – хнычет разоблачитель. - Пожалейте меня! Наверное, уже в переписке Ивана Грозного с Курбским содержатся образцы данного жанра. Теория заговора имеет свои жесткие правила. Заговор должен быть направлен против разоблачителя, в нем должны быть задействованы те, к кому разоблачитель испытывает антипатию, он должен быть всеохватным (желательно объединяя воедино все антипатичные разоблачителю феномены), четко скоординированным (разумеется, во всемирном масштабе, ибо русский – стихийный глобалист, на меньшее, чем всемирный масштаб, он не согласен) и абсолютно неустранимым. Пассивность русского сознания нигде так не проявляется, как в теории заговора. Казалось бы, обнаружив некую проблему (допустим, заговор), человек должен незамедлительно предпринять меры по ее устранению (как мы принимаем лекарства при соответствующих симптомах болезней). Но этого-то разоблачитель заговора более всего страшится. Заговор можно разоблачать, но его нельзя устранять, потому что устраненный заговор лишит разоблачителя возможности быть жертвой, а это недопустимо. Теория заговора – своеобразный интеллектуальный онанизм, и эта дурная привычка, похоже, неискоренима.
***
Самым ярким примером теории заговора является криптоистория революции 1917 года. Как и другие элиты, потерявшие власть, в разных странах, современные русские квазимонархисты объясняют революцию всем, чем угодно: всеобщим еврейским заговором, нашествием марсиан или финансированием германского генштаба, кроме единственной реальной причины, потому что назвать ее – означает для них самоубийство, а требовать от людей самоубийства все-таки проблематично.
ТОНКАЯ ПЛЕНКА КУЛЬТУРЫ
Образованные русские (большей частью, интеллигенты) очень боятся, что тонкая пленка культуры, которой покрыта русская жизнь, вот-вот разорвется, исчезнет, и на поверхность выплеснется дикость, варварство, которое уничтожит все (в т.ч. интеллигенцию). Эта боязнь, надо сказать, сродни аналогичным американским страхам (сюжеты фильмов-катастроф) и отличается от европейской уверенности в первичности культуры (европейские инфернальные силы – тоже часть культуры, и европейский вампир запросто соберет вам кубик Рубика). В России – не так. Здесь вполне себе можно представить полное одичание и разрушение всего, с таким трудом созданного. Поэтому на русскую ментальность великолепно ложатся апокалипсические сюжеты Голливуда. Если России, Евразии, Земле в целом суждено погибнуть, русского это ничуть не удивит. Сожаление о каком-либо уютном мирке, «несправедливо» уничтоженном природной стихией или социальными катаклизмами, русскому представляется беспробудным мещанством, недостойным мыслящего человека. Русский – анархист, но анархист особого рода, для которого анархия – не неформальное братство людей без дубинки городового, а легитимная возможность переломать и уничтожить неправильно устроенный мир. Декларируемая любовь к твердой власти – лишь тонкий расчет, попытка обезопасить свой проект слома неправильного мира от других проектов, противоположных по направлению вектора. А уж если сильная власть помогает русскому мыслителю ломать – это почти идеал. В современной России растет взаимное ожесточение, и чем выше образовательный и умственный уровень собеседника, тем более он недоволен положением вещей. Либералы в ужасе от возрождения самых мерзких черт русской деспотии, нестареющие коммунисты (они прекрасно воспроизводят себя в новых поколениях, и получают на выборах не меньше голосов, чем большевики в Учредилку 1917) пылают жаждой мести за уничтоженный СССР, православные фундаменталисты мироточат ненавистью ко всему на свете – от нетрадиционной сексуальной ориентации до Хрюши со Степашкой и параноидально желают быть одновременно жертвой и палачом, а те, кто именует себя совершенно экзотическим в русских условиях понятием «консерваторы», еще больше ненавидят всех потенциальных разрушителей стабильности и готовы обожествить Путина в знак ненависти к антипутинизму. Если бы можно было сажать за мысли, в современной России никто бы не отказался от такой меры (в т.ч. либералы).
РУССКИЙ ХАРАКТЕР
Описывая национальные характеры разных народов, следует отдавать себе отчет в определенной условности таких описаний. Есть молчаливые итальянцы, неаккуратные немцы, даже среди англичан находится кто-то, кто прет без очереди. Национальный характер – текучая субстанция. В XVI веке поступки русских отличались от их же поступков в XIX веке, а тем более в XXI. Взаимовлияния народов друг на друга также не хаотичны, а вполне себе историчны, и их закономерности поддаются изучению (например, если бы сейчас не Татарстан был автономией в составе России, а Россия – в составе Великой Татарии, это во многом бы видоизменило национальные характеры русских и татар). Появление и исчезновение целых этнических групп – достаточно заурядное событие в истории (хотя в этнологии существуют определенное нежелание, по понятным причинам, изучать эти ключевые точки этногенеза). Природа расточительна. В ней многое появляется и исчезает, и отнюдь немногое сохраняется. Современная этническая карта мира не соответствует карте мира XV века, а в XXII веке картина будет столь же отличаться от современной. Умение изучать реальность – прекрасное качество человека, позволившее ему выжить в джунглях догматов и суеверий. Не претендуя на абсолютную истину, в данном очерке его автор поставил перед собой задачу назвать и объяснить ряд феноменов русской ментальности. Заканчивая его, я вижу, что задача почти удалась.
Петербург. Октябрь-ноябрь 2013 года.
Неоантроп:
Великолепный труд. Браво! Мне очень понравилось.
modus:
Труд так себе - между худшим и средним. Много авторской отсебятинщины приломленной в голове пораженной атеизмом головного мозга.
Но некоторые черты верно подмечены.
Владимир Владимирович:
--- Цитата: "modus" ---Труд так себе - между худшим и средним. Много авторской отсебятинщины приломленной в голове пораженной атеизмом головного мозга.
Но некоторые черты верно подмечены.
--- Конец цитаты ---
При чем здесь атеизм?
Владимир Владимирович:
Впрочем, понятно, при чем. Когда за такие научные труды садится верующий, получаются у него сплошные заклинания и демонстрация собственных комплексов. А атеист все же базируется на научных данных.
Навигация
Перейти к полной версии