Форум атеистического сайта

Авторские форумы, блоги, сайты => Блог Булата Владимира Владимировича => Тема начата: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:45:44 am

Название: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:45:44 am
По просьбе - viewtopic.php?f=2&t=12430&start=15 (http://www.ateism.ru/forum/viewtopic.php?f=2&t=12430&start=15) - публикую здесь свой роман 2007 года КИНДЕРРЕЙХ (правильный перевод названия все-же "детский мир", а не "детская империя").  Мои друзья почти единодушно сочли это самым лучшим, что они читали в том году, и, хотя я уже успел дважды переругаться с двумя поколениями обидчивых модераторов на альтернативно-исторических форумах, мне все "простили" и предоставили лучшее место на обоих переругавшихся к тому моменту альтфорумах.  

Для начала немного нудных подробностей о создании КИНДЕРРЕЙХа.  Родился он из необходимости объяснить старшеклассникам, что такое коммунизм, и в чем была его привлекательность для наших предков.  Вот я и создал в представлении слушателей образ необитаемого острова, на котором оказались пятнадцать самых обыкновенных школьников, которые должны будут построить образцовое коммунистическое общество (а иначе не выжить. зато потом это можно расширить до размеров планеты Земля).  Мое воображение заработало, и я - как Гарсия Маркес - едва поспевал записывать (почти без исправлений и черновиков) в промежутках между сном, едой и работой.  Октябрь-ноябрь 2007 года - дата рождения романа.  Готовые отрывки тут же попадали на оба альтфорума и вызывали интересную полемику.  Меня консультировали знатоки некоторых вопросов (один - моряк загранки).  Потом роман разошелся во множестве электронных копий, а мой шапочный знакомый по альтфоруму (он же - сотрудник комиссии губернатора Пермской тогда еще области по взаимодействию с религиозными организациями; чуть было не опубликовал за счет администрации мое ОСЕВОЕ ВРЕМЯ РЕЛИГИЙ) в восхищении оставил роман на рабочем столе своего домашнего компьютера, а его дети (13 и 15 лет) все это прочли, распечатали и принесли в школу, - чиновного родителя дважды вызывал к себе директор школы (несколько лет спустя, когда КИНДЕРРРЕЙХ был издан полностью, без купюр, я отослал ему экземпляр с дарственной надписью "Прочитавшему на совесть").

В 2008 году выходящий в Кировограде на Украине альманах фантастики и приключений Порог-АК - http://korepanow.narod.ru/almanah.htm (http://korepanow.narod.ru/almanah.htm) - в двух номерах опубликовал КИНДЕРРЕЙХ с купюрами и сильно сокращенный (а также еще без продолжений, написанных позже).  В 2011 московское издательство выпустило полный текст с продолжениями.

Содержание КИНДЕРРЕЙХ пересказывать и легко, и сложно.  По типу это новая русская литература, которую автор обещал создать еще в 2006 году, свободная от всех заморочек русской литературы прошлого.  Впрочем, оцените сами.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:50:00 am
БУЛАТ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ

КИНДЕРРЕЙХ


(http://f2.s.qip.ru/4g5aDpYv.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-24g5aDpYv/)

Цитировать
Мир принадлежит вам и в то же время нам, но, в конечном счете, вам. Вы, молодежь, полны бодрости и энергии, находитесь в расцвете сил и подобны солнцу в восемь-девять часов утра. На вас возлагаются надежды.
Мао Цзе-дун


Роман посвящен молодости, силе и красоте – всему тому, чего не хватает людям, которым за…

Фабула романа основана на реальных событиях будущего.



Действующие лица:

Слава, 16 лет.
Петя, 16 лет.
Игорь, 16 лет.
Сергей Кузин по прозвищу «Кузя», 15 лет.
Дима, 14 лет.
Сергей по прозвищу «Король и Шут», 14 лет.
Эндрю, 14 лет.
Вадик, 12 лет.

Вера, 16 лет.
Маша, 16 лет.
Вика по прозвищу «Мырзя», 15 лет.
Валя, 13 лет.
Ксюша, 12 лет.
Мара, 12 лет.
Юда, 12 лет.


   В тексте романа использованы тексты песен рок-группы «Король и Шут».
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:50:56 am
Цитировать
I

В одном селе жила несчастная вдова.
С тех пор, как помер муж, всё одинешенька была.
С рассвета до темна спасалась, как могла,
От соседа Иоганна-горбуна.

Горбатый Иоганн на внешность был поган,
И в обращеньи с женщиной был просто хулиган:
Бодался, как баран, и хрюкал, как кабан,
Его б такого в клетку - и на балаган!

"Проклятый горбун, чего тебе надо?
С тобой не хочу я стоять даже рядом.
Оставь ты меня горемыку в покое,
И хватит следить отовсюду за мною!"

Был дивный вечерок, горбатый весь продрог,
Пока вдову в сарае наконец не подстерег,
Он сбил соседку с ног, на сено поволок
С коварным смехом в самый темный уголок!

И ничего вдова поделать не могла,
Шепнула Иоганну, что разденется сама.
"Твоя, горбун, взяла", - слукавила она,
Рукой нащупав в сене ручку топора!

"Проклятый горбун, чего тебе надо?
С тобой не хочу я стоять даже рядом.
Оставь ты меня горемыку в покое,
И хватит следить отовсюду за мною!"

В истерике горбун ревел как граммофон,
Вертелся как волчок, как мячик прыгал он,
С разгону вышиб дверь своим могучим лбом -
Бежал из дома прочь с отрубленным горбом!

"Проклятый горбун, чего тебе надо?
С тобой не хочу я стоять даже рядом.
Оставь ты меня горемыку в покое,
И хватит следить отовсюду за мною!"


   Они лежали чуть повыше полосы прибоя, отдельные волны касались ног некоторых из них.  Они были без сознания, но даже если бы они пришли в себя, они вряд ли смогли бы вспомнить все обстоятельства катастрофы, которая вышвырнула их на берег затерянного в океане островка.  Их было пятнадцать – все, кто остался в живых из пассажиров и экипажа огромного белоснежного туристического лайнера «Океания», напоровшегося за несколько часов до того на риф, по причине грубейшей халатности экипажа, а может и по злому умыслу (через пару месяцев в результате расследования обстоятельств катастрофы специальная комиссия установила, что в крови дежурного штурмана незадолго до отправки в последний рейс «Океании» был обнаружен вирус СПИДа).  Если бы они могли оценить расстояние от затонувшего на следующем рифе моторного катера до берега, куда они добирались полувброд-полувплавь, они обнаружили бы, что совершили почти невозможное – расстояние равнялось целой миле, причем, никто из добравшихся на катере не погиб.  Так они дотащились до берега, хорошо различимого в лунном блеске волн, и рухнули без сознания.

   Последнее, что помнил Петя, это был их учитель – Дмитрий Дмитриевич, который спрыгнул за ними в катер и включил мотор (надо было как можно быстрее покинуть воды близ рифа, поскольку внезапно налетевший с запада шквал грозил все плавающее вокруг расплющить о пенящуюся поверхность рифа), а сам высунулся с кормы из люка и что-то кричал матросам на английском языке (или просто кричал в сторону корабля).  Но тут же ему на голову рухнуло что-то большое и металлическое сверху – какой-то ящик.  Голова Дмитрия Дмитриевича разлетелась как арбуз (однажды Петя видел упавший с грузовика арбуз и кровавые лохмотья по асфальту – это было почти то же самое).  Но эта жертва не стала напрасной – если бы ящик упал на борт катера, он перевернул бы его, а тут, скользнув по уже трупу преподавателя и увлекая его за собой, шумно обрушился в воду, обдав через люки всех учеников холодной соленой волной, которая промочила их до костей.  А мотор тем временем заработал, и катер понесся вперед, вздымая тучи брызг и взрезая массивы накатывающихся волн.  От толчка Саша, сидевший у незакрытого люка, вылетел со своего места, упал в воду, и больше его не видели.  На катере оставалось всего пятнадцать человек.  Дальше Петя помнил все хуже; вроде, Слава и Игорь одновременно дотянулись до руля, и ругались, и вырывали его из рук друг друга, пока Слава не дал Игорю по морде, тот отскочил, но и дальше лез со своими советами, которые орал на ухо Славе, и, в конце концов, вырвал руль из ослабевших Славиных рук и направил катер прямехенько к следующему рифу, но, возможно, между этими двумя событиями прошло не менее часа, потому что за это время они все успели еще больше промокнуть от брызг и воды, которая лилась, кажется, со всех сторон, даже с неба.  Еще Петя мог сказать точно, что слышал, как Вика по прозвищу Мырзя (ее голос он слышал где-то внутри себя – вероятно, от воды заложило уши) сказала: «Корабль потонул».

   Первым очнулся Слава.  Он лежал на сыром песке.  Перевернулся на спину и посмотрел на небо.  Солнце восходило слева, там же качались верхушки пальм.  Справа шумел прибой.  Он вскочил, заныла ушибленная вчера нога.  Одежда воняла.  Слава стянул грязные и мокрые штаны и футболку, отбросил в сторону единственный сохранившийся кроссовок, снял порванные мокрые носки.  Он пересчитывал глазами мальчишек и девчонок.  Все здесь.  Все пятнадцать.  Исчезновение Саши он заметил еще в море.
   Слава подошел к Пете.  Тот мерно дышал, потом потянулся и поднялся.
   --Жив?
   --Да.  Остальные?
   --Вон.  Лежат.  Все доплыли кроме Сашки.
   Они ходили от одного тела к другому.  Дети оживали неравномерно.  Одни сразу вскакивали и начинали сдирать с себя порванную, намокшую одежду.  Обувь почти у всех безнадежно испортилась.  Другие еле двигали конечностями, а Вере пришлось делать искусственное дыхание – Славе показалось, что она без сознания. Понемногу все сошлись у большого розового камня между двумя пальмами.  Садились прямо на песок.  Многие еще в море сбросили с себя одежду, мешающую плыть и брести по мелководью.  Вика по прозвищу Мырзя чинила поломанный сзади лифчик, совершенно не стесняясь своих больших и красивых грудей, но на это сейчас никто не обращал внимания.
   Двенадцатилетняя Ксюша с волосами, заплетенными в два хвостика, осталась в одних белых трусиках, и очень стеснялась этого, сжавшись в ежика, и посматривала по сторонам.  Петя снял с себя едва просохшую джинсовую рубаху и надел на нее.  Она слабо кивнула и запахнула ее (половины пуговиц на рубахе не стало).
   Слава оглядел всех:
   --Вы помните, как мы сюда попали?
Никто не ответил.
Одноклассники Славы: Петя – высокий белоголовый мальчик в очках (они просто чудом уцелели), Игорь – тоже высокий, темноволосый, мускулистый боксер и скейтбордист, Сергей Кузин по прозвищу Кузя – чернявый, курчавый – из класса помладше, то есть перешел из девятого в десятый (накануне кораблекрушения они поссорились со Славой, но Слава уже не помнил из-за чего, хотя они все еще смотрели друг на друга волком), Дима – затравленный и неразговорчивый 8-классник – у него сохранился красный шарф фаната «Спартака» (зачем это было ему, Слава никак не мог понять; может с целью преодолеть комплексы; впрочем, он знал, в каких «крутых» перевоплощаются эти тихони, стоит заболеть или отсутствовать в школе признанным авторитетам), веселый и никогда не унывающий парень из того же класса Сергей по прозвищу Король и Шут (когда эти питерские панки приезжали в Москву, он не пропускал ни одного концерта), прибившийся к ним в момент эвакуации английский мальчик Эндрю (больше о нем они не знали ничего), наконец, шустрый шестиклассник с лицом циничного завсегдатая пивной, вставлявший через два слова мат – главный хулиган школы и сын таможенника Вадик.  Тут же были и девочки: подружки из Славиного класса Вера и Маша (Вера сохранила свою дамскую сумочку со всем содержимым и уже рассматривала свое хмурое лицо в зеркальце), Вика, по прозвищу Мырзя, из девятого, то есть тоже уже десятого Б – не красавица, но пользующаяся бешенной популярностью мировая разбитная девчонка с бюстом четвертого размера, 13-тилетняя Валя: очень себе на уме, у нее – разодранный спортивный костюм и случайно прихваченное большое полотенце с махровым тигром, три одноклассницы Вадика: Ксюша, которая уже освоилась в джинсовой рубахе Пети, которая ей очень шла, полненькая рыжая Мара и тоже полная, но некрасивая Юда в очках, одно из стекол раскололось (ее родители сначала эмигрировали в Израиль, но вскоре вернулись, от бедности).
Слава всегда был прирожденным лидером, даже в классе – старостой.  Поэтому он начал говорить первым:
--Народ.  Я думаю, никто больше не спасся.  Корабль потонул, это точно…
--Да, я видела, -- кивнула Мырзя.
--Где наш катер? – спросил Игорь.
--А это я тебя спрашиваю, где наш катер? рулевой х…й!  Это ты его разбил!
--Ты, полегче!  Это ты его направил на риф, -- глаза Игоря сверкнули угрожающе.
Было видно, что они сейчас подерутся, и Петя стал между ними.
--Все, успокоились!  Потом будем выяснять.  Что сейчас делать?
Солнце всходило, и его лучи начали согревать продрогших детей.
--Мы на острове, -- сказал Слава, -- нас должны искать.  Надо оставаться здесь.
--Я есть хочу, -- сказала Мырзя.
--А я – пить, -- в тон ей Вера.
Слава взобрался на розовый камень и оглядел окрестности.  Они оказались на обширном пляже, который, насколько хватало глаз, уходил в обе стороны, но на севере виднелся мыс, о который разбивался прибой.  Метров тридцать от берега начинался настоящий тропический лес (Слава вспомнил фильмы о природе тропических островов и то, что они уже видели на Сейшелах).  На юге из леса вытекал ручей, и блестели разноцветные, большей частью черные, камни.  Слава пошел к ручью, и за ним потянулись все.  Юда и Мырзя прихрамывали.  Сергей вытащил из кармана мобильник, но тот был глух и нем – то ли зарядка уже кончилась, то ли испортился от морской воды, но все нажимания на кнопки ни к чему не привели. У Игоря и Веры тоже сохранились мобильники, но толку от них было не больше.
--Жаль, -- говорил Игорь Пете, -- а то бы позвонили, и раз!
Петя – интеллектуал до мозга костей (прочитавший за свою короткую жизнь дюжину энциклопедий и даже знавший, почему Гавайские острова называются иногда Сандвичевыми) пожал плечами.  Он начинал догадываться, что они здесь оказались надолго, но решил никому раньше времени не говорить.  «Прилетит вертолет или приплывет корабль, -- так говорил себе Петя, -- и нас спасут.  Весь мир уже на ушах стоит».  Он представил себе, как разрываются телетайпы, как на телеэкранах появляется стилизованная карта Индийского океана вместе с тревожным лицом ведущей, и новость о кораблекрушении выходит на первые полосы газет.  Так Петя успокаивал себя.  Ему пришла мысль, что сейчас думают и делают его родители (преподаватели химии в вузе), и его удивило, что эта мысль почти не потрясла его, и даже оставила хладнокровным.  Маша вытащила из кармана куртки насквозь промокшие сигареты и тут же их спрятала, чтобы никто не увидел, но Сергей заметил и кивнул ей.
Вода в ручье вблизи устья оказалась немного солоноватой, но в пятидесяти метрах выше по течению ее вполне можно было пить.  Тут же расположилась рощица пальм, под кроной которых виднелись кокосовые орехи.  Дети пили, зачерпывая ладонью очень чистую и прозрачную воду, а Ксюша даже стала на четвереньки и наклонилась к воде, но там она увидела плавающих головастиков или что-то вроде того и испугано отпрянула.
Слава посмотрел наверх и сказал:
--Отойдите.  Мы сейчас будем сбивать кокосовые орехи.
Игорь поморщился:
--А залезть слабо?
--А самому слабо? – ощерился Слава.
Игорь посмотрел на него, на девчонок, пожал плечами, разделся до трусов (впрочем, у него и осталась кроме них только одна футболка) и начал карабкаться по стволу, цепляясь пальцами ног за неровности – пальма росла наклонно.  Все отступили от дерева.
   --А где мы примерно находимся? -- спросил Слава Петю, отведя его в сторону.
   --Вот смотри, -- Петя уверенным жестом начертил на песке контур восточного побережья Африки, потом обрисовал Мадагаскар, потом добавил к северу Цейлон, Австралию – к юго-востоку.— Вот смотри: мы направлялись к Кокосовым островам, но до них не доплыли несколько сот километров.  Видимо, мы где-то здесь, -- он ткнул палочкой в место где-то по центру Индийского океана.
   --Суда тут ходят?
   --Скорее всего, нет.  Те, что плывут из Австралии в Красное море через Цейлон, проходят севернее, а те, что идут из Южной Африки в Джакарту – южнее.  Так что вероятность, что нас случайно обнаружат (только не говори никому), почти нулевая.  Одна надежда – что нас ищут специально.  Если конечно, начнут специально искать, тогда найдут обломки «Океании» и выйдут на наш след.  Я только помню, что мы мчались на восток, а корабль просто разломало шквалом.
   --Б…ь! – Слава топнул ногой. – Всю жизнь проторчать здесь!
   --Будем надеяться.  У тебя цел радиоприемник?
   --Да, только тоже никому пока не говори…
   Игорь тем временем добрался до больших, похожих на мячи, кокосовых орехов, оседлал ствол в этом месте и, держась одной рукой за ствол, стал отрывать их от кроны.  Это получилось не сразу, но после пятой попытки два ореха рухнули на землю, и один раскололся.
   --Больше! -- крикнул Слава наверх.
   --Не командуй! – Игорь сбросил еще полдюжины, и, обдирая локти и колени, спустился вниз (пришлось первым делом омыть раны в проточной воде).  Орехами позавтракали.  Никто не разговаривал.  Реакция на происшествие не стала истерикой, но всеобщее молчание и подавленность выглядели еще хуже.
   --Когда нас заберут? – неожиданно спросила Маша то, о чем думали все.
   Слава оглядел всех присутствующих (у Ксюши на левой ноге виднелся большой синяк).
   --Народ, -- Слава вытер губы рукой, -- давайте думать, что делать дальше?
   Игорь, поев, был настроен на миролюбивый лад, поэтому он ответил без сарказма:
   --Если нас будут искать, а нас будут искать, надо подавать какие-то сигналы – костер развести.  А пока посмотреть, где мы вообще выбрались?  Это не материк?
   --Нет, это остров, -- ответил Петя. – Видимо, небольшой.
   --Почему ты так думаешь? – спросила Маша.
   --Тут нет больших островов.  Учи географию.
   --Ладно.  Тогда я, Петя и Серый – ты, -- кивнул Слава фанату Короля и Шута, -- пойдем на разведку.  Остальные будут здесь с Игорем.  И никуда не расходитесь.
   Тут Ксюша разревелась.  Инстинктивно она прижалась к Пете, и Петя понял, что впервые в жизни успокаивает плачущую девочку:
   --Ну, не надо, не надо... Тебя никто не обидит.  Хочешь, пойдем с нами?
   --Идите, мальчишки, я за ней послежу, -- Мырзя наконец-то починила лифчик и одела его.  Она искала в своей душе страх, но не находила его.  Даже чувств по отношению к матери – среднего полета бизнесменше с румяными щеками – она не испытывала (буквально накануне круиза, куда попала вся группа N-ской школы-гимназии Москвы, победившая в городской олимпиаде по географии, она вдрызг разругалась с матерью и высказала ей все, что думает).

   Трое парней в трусах шли вдоль ручья наверх, через никем еще не протоптанную чащу.  Слава настоял, чтобы они обернули босые ноги каким-то тряпьем, оставшимся от одежды, и выломал в чаще три здоровенные дубины (на всякий случай).  Они продирались сквозь заросли кустов с яркими цветами, блуждали среди раскидистых банановых деревьев, прыгали с камня на камень вокруг змеящегося ручья.  Кроме банановых деревьев, которые все узнали по гроздьям уже довольно спелых бананов, и стандартных пальм, ни одно дерево не было им знакомо, а вокруг еще было множество лиан, трав, порхали бесчисленные насекомые, пели птицы, а два раза они приметили маленьких ящериц.  Бананы решили нарвать на обратном пути и пробирались дальше.  Кое-где приходилось продираться сквозь чащу, или рвать густые лианы, а ведь не все они легко рвались.  Через час, взобравшись на большую скалу белого оттенка, дети обнаружили, что находятся на небольшом острове, вытянутом в виде эллипса с запада на восток: на западной оконечности, где оказались потерпевшие кораблекрушение, берег изгибался вогнутой дугой примерно на протяжении километра, а к востоку, как остроконечный треугольник, сужался и превращался в скалы, над которыми даже отсюда виднелись стаи птиц.  До них на глазок было километра четыре; значит, весь остров занимал не более 5-6 квадратных километров.  В принципе, удобнее туда было идти вдоль берега, а не продираться сквозь чащу, но местами обрывистый берег заставил бы путников брести по колено в волнах прибоя.  Вокруг, сколько хватало глаз, простирался бескрайний океан, только на западе, километрах в двух воды пенились вокруг почти выступающего на поверхность рифа – там они разбили катер вчера ночью.  Дальше снова простирался океан, и второго рифа, о который разбился лайнер, никто не приметил.  Солнце стояло почти в зените.
   --Остров вулканический, -- заметил Петя.
   --Сам вижу, что не атолл, -- Слава еще раз осмотрел остров, попытался сквозь чащу разглядеть западный пляж, на котором находилась их стоянка, но ничего не увидел. – Бананы, кокосы, апельсины, наберем потом – завтра птичьих яиц…  Ништяк.  Попугая съесть можно?
   --Можно.  Это что-то вроде нашей перепелки будет.  Я с родителями ходил в ресторан, там заказал перепелку.  Похоже на очень тощую курицу, и суховатое мясо.
   --Хм…  Рыба здесь есть?
   --В ручье только головастики какие-то.  Но я думаю, если зайти в воду, а там – на запад должна быть обширная отмель, раз мы так долго шли по колено в воде, рыба должна быть.
   --Возвращаемся.  Я, -- Слава вынул из кармана небольшой светлого металла радиоприемник, -- хотел здесь послушать, сообщают ли о нас?  И где ищут? – он включил радио и завертел настройку.  Но в потоках иноязычных радиоголосов, среди которых они с трудом узнавали английскую речь, ничего не напоминало им сообщение о кораблекрушении.  Под конец, провертев весь диапазон, Слава напал только на один русскоязычный диалог: капитан какого-то сухогруза сообщал во Владивосток, что вчера на них в районе такого-то квадрата в море Сулавеси напали морские пираты, но они отделались похищением части груза, так как вся зарплата, полученная недавно в порту приписки, там и осталась.  И все.
   --Мы спаслись потому, что были в тот момент на палубе, -- неожиданно сказал Петя. – Помните, нам Дмитрий Дмитриевич показывал созвездия.
   Никто ему не ответил.
   На обратном пути Сергея покусало какое-то насекомое, и половина плеча вздулась от яда, и к тому же они исцарапали себе руки в колючих зарослях.  Но бананов нарвали, и с огромными гроздями вышли на берег.  У Сергея было недоброе предчувствие, что, как в фильме о флибустьерах, сейчас они найдут опустевшее стойбище, и только белые трусики остались от Ксюши, но нет – на берегу суетились остальные дети, и дымился костер, куда Кузя и Вадик подкладывали хворост.
   --Ну, ты герой! – хлопнул Слава Игоря по плечу, когда подошел. – Где огонь добыл?
   --У твоей Верки лупа в сумочке нашлась.
   --Наше единственное на сегодняшний момент оружие, -- заметил Петя, -- не считая дубинок.
   --Вот, что я придумал, -- Игорь показал большой черный плоский камень. – Кладешь его на три камня вокруг костра и можно жарить.
   --Всем внимание! – Слава прислонился к большому розовому камню, возле которого с подветренной стороны развели костер. – Мы на небольшом острове.  Вокруг земли нет.  Но ништяк!  Нас должны обязательно найти.  Не сегодня – завтра.  А пока вот вам обед и ужин, -- он положил у костра банановые грозди.

   За обедом разговорились.  Игорь хвастался, что у него папа – большая шишка в московской милиции, и пропажи лайнера так просто не оставит.
   --Плохо, что у нас испортились мобильники, -- заключил он, и все поняли до чего легко и просто было бы современному Робинзону, если бы он мог запросто позвонить домой и сообщить, где находится (они даже попросили бы взрослых дядей из МЧС не очень-то торопиться, попав на необитаемый остров, они начали думать, что это тоже своеобразное продолжение круиза, а Сергей по прозвищу Король и Шут даже пообещал Маре поймать настоящего попугая: «Увезешь в Москву в клетке!»)
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:51:52 am
Цитировать
--А у меня мобильник из рук волной выбило, -- признался Петя, -- я только номер набирать стал.
Бананы показались всем очень вкусными, тем более, что кроме жесткой сердцевины кокосов они уже почти сутки ничего не ели.  Тут выяснилось, что Эндрю по-русски практически ничего не понимает, но еду берет и даже благодарит словом: «Пасыба!»  Петя и Игорь немного знали английский на разговорном уровне и выяснили, что он плыл в круизе с дядей, в ночь кораблекрушения его затошнило, и он вышел на палубу подышать свежим воздухом, а тут Дмитрий Дмитриевич сгреб его в охапку и кинул в оторвавшуюся лодку.  А так он из Ливерпуля, учится в секондовской школе, фанат Гарри Поттера, и даже прическу себе делал под Гарри Поттера.  Маша, ужасно коверкая английские слова, заговорила с ним о какой-то английской рок-группе, но он почти ничего не понял и виновато заулыбался.  Петя, тем не менее, доходчиво объяснял ему ситуацию:
--Ви арр оказаться ин э литтлл айсланд, то есть айлэнд, -- он показал руками небольшие размеры, -- ин сента оф Индэн Оушен.  Ви маст би… как же это – спасены? а! сэйвд вери вери сун.
Петя попал в элитную гимназию исключительно из-за своих интеллектуальных способностей.  Он хорошо знал, что гораздо умнее всех окружающих.  Его родители – скромные преподаватели вузов – переехали в Москву из Воронежа еще на заре радикальных экономических реформ.  Его можно было назвать домашним мальчиком, если бы не черти, водящиеся в этом тихом омуте.  Наверное, из всех присутствующих он был самым отчаянным авантюристом (в духе прочтенных им запоем приключенческих и исторических романов).
--Давай о делах наших скорбных, -- Слава кивнул Игорю. – Оружия у нас нет, кроме вот этих дубин, хреново, но и зверей на острове никаких.  Людей или жилья мы не заметили, но еще посмотрим, походим.  Надо все, что у нас осталось собрать и не терять.
--Хороший кинжал я на Маэ купил, -- мечтательно вздохнул Игорь. – Потонул.
На тигровом полотенце Вали стали раскладывать вещи, которые отныне переставали быть безделушками и становились средствами выживания: три мобильника (ни один не проявлял признаков жизни; ими теперь только землю копать); складной ножик Кузи; зеркальце, косметичка, несколько резинок для волос, лупа, расческа и расческа-ежик Веры; большая шоколадина Вали, мп-плейер Сергея и его же ключи от каюты (хорошее железо!); Петя добавил в общий котел блокнотик, ручку (он выудил их из кармана джинсовой рубашки, одетой на Ксюшу, и коснулся ее груди), а также целый фотоаппарат в отличном состоянии (в фотоаппарате самым ценным была непромокаемая сумка); еще были сигареты и спички Маши (хотя и промокшие), четыре пары часов, заколки, булавки других девчонок, и бинокль, болтавшийся на шее у Вадика; Слава нашел в своем кармане нераспечатанную еще пачку с тремя презервативами, - этот предмет можно было использовать для самых разнообразных нужд – от ношения воды до накладывания жгута на порезанную руку; еще у всех вместе в карманах сохранились промокшие и сморщенные купюры на сумму до 4000 рублей.  Если бы дети сохранили всю свою одежду, в которой они стояли теплой ночью на палубе в минуту столкновения с рифом, у них осталось бы куда больше разнообразных вещей и безделушек, но они сбросили с себя почти все, когда боролись с волнами, а Ксюша и Вадик вообще остались в одних трусиках (у Мырзи сохранился еще красивый лифчик).  Обуви ни у кого не осталось.  Одежда порвалась, помялась, пропиталась солью, и видно было, что долго она не прослужит, но поскольку в тропическом климате можно ходить в одних трусах, решили использовать одежду в качестве подстилок или обертывать заместо обуви ноги, а рубашка-сетка Кузи отлично годилась для ловли мелкой рыбы.  Радиоприемника Слава так и не показал.  Он не хотел, чтобы его заставили прослушивать все каналы, пока не сядут батарейки.
Так они и сидели на берегу до самого вечера, который наступил мгновенно, безо всякого перехода: еще только что был день, а уже через полчаса джунгли тонули во мраке, и тревожно кричали ночные птицы.

   Поздно вечером Слава тайком, отойдя вглубь зарослей, включил радиоприемник.  Он долго крутил ручку настройки, пока не поймал очень слабые здесь – в Индийском океане звуки точного времени: в Москве 18 часов (вокруг уже сгустилась тьма, из чего следовало, что они оказались на 3-4 часовых пояса восточнее).  Как он и ожидал, на первом месте была новость о кораблекрушении:
   --Вчера в Индийском океане затонул скандинавский круизный лайнер «Океания».  На борту находилось до 500 членов экипажа и туристов – в т.ч. 277 граждан России.  Среди туристов были также граждане Украины, США, Финляндии, Швеции, Великобритании, Австралии и Израиля.  В 23:31 по местному времени капитан «Океании» сообщил по радиосвязи, что лайнер наскочил на риф в трехстах милях к западу от Кокосовых островов.  По его словам, это произошло в результате грубейшей халатности дежурной смены экипажа.  Через некоторое время пришло сообщение о внезапном урагане, который налетел на судно, погружающееся в воду у рифа, и воспрепятствовал эвакуации пассажиров.  Спущенные на воду спасательные катера из-за высоких волн и штормового ветра перевернулись и затонули.  Это было последнее сообщение с корабля.  Утром этого дня вертолеты британских спасательных служб, вылетевшие с островов Чагос, обследовали квадрат, в котором должно было произойти кораблекрушение, но не обнаружили никаких следов спасшихся людей.  Вблизи места кораблекрушения не оказалось ни одного судна, которое могло бы прийти на помощь, к тому же погружение лайнера произошло максимально быстро, и никто из пассажиров и членов экипажа, по всей видимости, не спасся…
   --Российско-британские взаимоотношения, основательно испортившиеся в последнее время, отразились и на ходе спасательных операций.  МЧС России был поставлен в известность о произошедшем со значительным опозданием, а сама операция отложена на несколько часов в связи с ухудшением погодных условий.  Однако представляется, что виновата в этом не погода, а нарастающие антироссийские настроения в Великобритании…
   --Министр по чрезвычайным ситуациям России Сергей Шойгу заявил журналистам, что спасательные подразделения готовы к вылету в зону кораблекрушения и работают в контакте с британскими спасательными службами…
   Батарейки кончались, и остальное начало тонуть в шуме.  Слава отключил приемник.

   Засыпая, Слава и Петя лежали голова к голове на подстилке из пальмовых листьев и смотрели в звездное небо.  Вдали о чем-то препирались девчонки.  Сергей с блаженной улыбкой слушал через наушники «Короля и Шута».  Луна лила с безоблачного неба свет на этот доисторический мир.
   --Надо завтра построить из пальмовых листьев большой шалаш.  Дождь может хлынуть каждую минуту.
   --У меня в Москве собака осталась, -- мечтательно протянул Слава. – Хорошая собака.  Белка зовут.
   --А я думал, ты о родителях вспомнишь.
   --Я стараюсь об этом не думать.
   --Я тоже.

   Ночью, когда Слава пошел за малой нуждой к зарослям, он заметил, как Игорь и Сергей по прозвищу Король и Шут подползают к Мырзе с двух сторон.  Они одновременно коснулись ее руками, и она, переживавшая в этот момент кошмарное сновидение, сильно вскрикнула.  Игорь первым вскочил и, разглядев в темноте, рассеиваемой лишь слабым лунным светом (но они никогда, живя в самосветящемся мегаполисе, не видели такого света), Сергея, толкнул его:
   --Ты что?
   --Я – ничего!  А ты что?
   --Это ты ее трахнуть хочешь.
   --Нет, это ты…
   Удар кулака швырнул Сергея на песок, но он тут же вскочил и приготовился бежать, а сам заорал:
   --Наших бьют!!!
   Слава, так и не справивший нужды, а потому злой, подбежал к ним:
   --Народ.  Стой!  Я видел, как вы оба подползали.  Мырзя, где ты?
   Все проснулись, некоторые путались в пальмовых ветвях, а одна девочка – Ксюша испугалась и заплакала.  Петя снова стал ее успокаивать, поглаживая по тонкой шее.  Он обернулся в сторону мыса, где шумело течение, и воскликнул:
   --Смотри…  Вертолет!!  Смотрите!
   Вертолет, слабо гудевший на большой высоте и еле-еле светивший огнями, летел мимо острова, но уже пролетел над ним и уходил на северо-восток.
   --Костер!  Огонь! – Слава кинулся к кострищу, но лишь шарил руками по остывшим головешкам, лишь одна из них еще слабо тлела, но разве эту искорку заметят с высоты нескольких сот метров кромешной ночью, да еще и на фоне отблесков лунного света на колышущихся волнах?  Если бы они сейчас же натаскали хвороста и раздули большой костер, его, может быть, и заметили, но Слава кинулся вместо этого к Игорю и кинул ему в лицо:
   --Какое м…ло не следило за огнем!??!  Это ты – чмо! – он употребил несколько устаревшее ругательство, которое не было знакомо Игорю, и поэтому он еще больше разозлился и дал со всего размаха Славе по физиономии.  
Мальчишки покатились по песку, и стало ясно, что кто-то из них оттуда не встанет.  Петя оставил на минутку Ксюшу, нащупал рядом со своим ложем выломанную накануне дубину, схватил ее и подбежал к дерущимся:
--Разойдись, не то убью обоих, -- он замахнулся дубиной.  Вика дико завизжала.
Петя, оба Сергея и Вадик с трудом растащили мальчишек.  Петя спокойно, хотя руки у него тряслись, объяснял:
--Мы же вчера не договорились, кто будет дежурить.  Черт, затоптали головешку.  Теперь опять придется выжигать лупой.  Надо четко договориться, кто дежурит, тогда и спрашивать.
Слава тер рукой скулу, на которой утром будет здоровенный фонарь – у него уже жгло все окологлазье:
--П…сы, -- почти беззлобно ворчал он, -- так и будете здесь торчать десять лет.  «Надо четко договориться» - хм, договорись с этим.., -- но осекся, поскольку почти рядом тяжело дышал Игорь.
А тем временем вертолет удалялся, и его рокот слабел с каждой секундой.
--Надо покричать, -- предложила Маша.
--Бесполезно, -- у Пети опустились руки, но он усилием воли заставил себя собрать всех вокруг потухшего кострища. – Надо договориться, кто за что отвечает.  И вообще надо договориться, как мы здесь будем жить.  Я думаю так: все вопросы решать вместе, кто-нибудь предлагает, остальные соглашаются или не соглашаются.
--А если кто-то не согласится? – спросил Кузя.
--Лучше всего, что бы все договорились.  Если он один против всех, то он должен подчиниться.  Иначе пусть уходит.  А то мы просто поубиваем друг друга.  Распорядок дня: с утра добываем еду, все работают, а после обеда отдыхаем.  Кому-то надо все время следить за огнем (даже ночью).
--А девчонки? -- спросила Валя.
--Вы будете плести из пальмовых листьев шалаши и готовить еду.  Кто-нибудь умеет плести?
--Я, -- ответила Маша.
--Согласен, -- приподнялся Слава. – И еще: Мырзя, мы все, конечно, влюблены в твои прелести, но я не хочу, чтобы из-за тебя кого-нибудь убили.  Поэтому… будем делить девчонок.
--Как? – не понял Кузя.
--Элементарно, Ватсон.  Берется девчонка и присваивается кому-нибудь из нас.  И никто другой не может ее трахать.
--А он может?
--А это уж как они договорятся.  Но никто никого не заставляет.  Лично прослежу.
Тем временем вертолет пропал из виду, а восток алел – наступал новый день этого доисторического мира.
--А тебе не кажется, что ты тут сильно раскомандовался? -- вновь завел старую шарманку Игорь (в школе они не то чтобы были врагами, но постоянно собачились, потом мирились и снова собачились, и этому не было конца).
--А теперь главное – надо выбрать того, кто будет командовать.
--Зачем?
--За печкой!  Иначе опять будем драться каждый раз.
--Я предлагаю Славу, -- сказал после некоторого раздумья Петя. – Он в классе был старостой.
--А может, самого сильного? – спросила Мырзя.  Она явно намекала на Игоря, который ей и раньше – еще в школе – очень нравился, а в круизе они сошлись еще лучше, и она уже использовала свои женские чары, чтобы увлечь его, но не забывала и других мальчишек, которые часто посматривали на нее, забывая все на свете.
--Нет, самого опытного.  Слава со своим батоном отдыхал на Байкале и умеет то, что не умеет почти никто из нас: костер разводить, дрова рубить.  А Игорь – ты ведь на него намекаешь – будет его заместителем.
Эндрю почти ничего не понял из того, что происходило на его глазах.  Но все равно улыбался.
«А вдруг у него от всего этого поехала крыша? – подумал Петя. – Этого нам только еще не хватало!  Придется его привязать к дереву».
--Ладно, согласен, -- процедил сквозь зубы (он прикусил губу во время борьбы и теперь плевался кровью) Игорь. – Но если мы выбираем главного парня, надо выбрать главную девчонку…
--Если по опытности, -- перебил его Кузя и выделил слово «опытную» соответствующим жестом, -- тогда Верку.
Три самые младшие девчонки – Ксюша, Мара и Юда – молчали, а Ксюша вытирала слезы кулачками.


II

Парень к девушке пришел,
Посмотрел в ее глаза:
«Подари, подари ночь с тобой!
Ночь с тобой подари» - он сказал,
Он сказал.
Но отвечала она:
«Я б с тобой ночь провела,
Но ужасный дракон
Всегда следит за мной!
Он расправится с тобою!»

И ей парень говорил:
«В сказки, милая, не верю я!
Меня жди, меня жди в эту ночь,
Жди меня, жди меня у себя,
У себя!»

Но отвечала она:
«Я б с тобой ночь провела,
Но ужасный дракон
Всегда следит за мной!
Он расправится с тобою!»

Ночка темная была,
Парня встретила она:
«Уходи, уходи, прошу тебя!
Сохрани, сохрани ты себя,
Ты себя!»

Но ей ответил парень:
«Нет, я упрямый, упрямый!»
И с дубинкой в тот же миг
Вышел очень злой мужик
Дочь кричит: «Не надо, папа!»


   Но на следующий день сходить к Птичьим Скалам на восточную оконечность острова не удалось.  Во-первых, они тут же все задремали (опять не выставив никакого дозора) и пробудились только тогда, когда солнце уже стояло в зените и жгло их своими прямыми лучами.  Девчонки обгорели, пищали от прикосновений и прикрывались одеждой и пальмовыми ветвями.  Только у Мырзи обозначился красивый равномерный загар.  Позавтракали бананами, доели шоколадину (она уже расплавилась и только перепачкала руки), курящие выкурили последние сигареты из Машиных запасов.  Во-вторых, начали создавать «Правительственный Совет», как цветисто назвал его Петя.
   --Первое, -- говорил Слава с большим желто-коричневым фонарем под глазом, -- все вопросы решаем сообща, если кто чего-то хочет или не хочет, говори всем открыто, но если уже все решим, и кто не согласен – изобьем как последнюю собаку и выгоним – пусть сам живет (и девчонку у него заберем).
   --А если это девчонка будет? – перебил Сергей по прозвищу Король и Шут.
   --То же самое, но выгонять не будем.  А кто не хочет, пусть уходит, но никакой ответственности я лично за него не несу – пусть расписку напишет, пока бумага есть.  Второе: если хотите выбраться отсюда, слушаться всем меня… ну… не только меня одного, нас всех.  В лесу могут быть змеи и какие-нибудь звери, так что в одиночку туда не ходить.
   --Ну, я не думаю, что здесь есть звери, -- возразил Петя. – На таких островках зверей не бывает.
   --Жаль, -- заметила Мырзя, -- я бы не отказалась от тигровой шкуры.
   --Нет здесь тигров, но змеи есть, а спасти мы никого не можем – лекарств нет…  Сдохнет…  Игорь же…  А с Игорем – с этим Ментом, мы сами будем разбираться если что, -- Слава покосился на Игоря, но тот сидел грустный и никого не задирал.
Петя вспомнил, что читал у Луи Буссенара, как в бушменской деревушке на бескрайних просторах Калахари в позапрошлом веке путешественник спас ребенка, укушенного гадюкой, отсосав кровь с ядом, и потом прижег рану, но никому ничего не сказал, чтобы при случае поразить всех своей находчивостью.
--Дальше, -- продолжал Слава. – Мы должны собирать бананы, кокосы,..  апельсиновые деревья я видел тут…
--Значит, здесь есть люди! – воскликнула Маша. – Апельсины – культурное растение.
--Не обязательно, -- Петя трогал подбородок, заросший щетиной (у него уже появилась привычка ее теребить). – Достаточно косточке апельсина доплыть сюда и попасть в почву.  Я видел интересный фильм о заселении островов после извержений…
--Петька, потом расскажешь.  За едой ходят мальчики, девчонки будут готовить пищу на костре (вот – линзу отдаю Верке; она будет самая главная среди девчонок – все согласны?)
Никто не возразил, хотя Мырзя немного поморщилась.
--Кроме того девчонки должны сплести нам шалаш… или шалаши от дождя.
--Да, здесь ливни будут, -- опять перебил его Петя. – Мы в субэкваториальном поясе…
--Дальше: все должны работать.  Все!  Кто не будет, я тому не завидую…
--И что? – спросил Кузя.
--А вот что! – отдубасим, как последнюю сволочь.  И выгоним.
--Можно проще, -- вставил Петя, -- есть не дадим.
--Вот, правильно.  Еще: кто-то должен все время дежурить у костра, особенно ночью.  Нас ищут и должны заметить.  Вертолет еще будет летать, костер хорошо заметен (особенно, если днем дым будет густой).
--А что, если развести костер на Белой Скале? -- предложил Сергей.
Слава размышлял: стоит ли?  
--А кто там будет ночью дежурить?  Ты?
--Смысла нет, -- заметил Игорь.  – Только если с корабля – тогда дым с горы будет заметнее, чем с берега.  Но…
--Вот еще – у меня есть радиоприемник.
Все встрепенулись.  Мысли о родителях снова обожгли всех (пожалуй, кроме Мырзи и Маши – Маша была круглой сиротой; ее родители погибли год назад в автокатастрофе, и она жила с быстро впадающей в старческий маразм дальней родственницей, которая мигом, под предлогом соболезнований, примчалась к сиротке из Соликамска, соблазненная возможностью московской прописки и жилплощади).  Слава, преодолевая сосание под ложечкой (он решил на время пребывания на острове запретить себе думать о родителях), поспешил всех успокоить:
--Нас ищут и о нас знают (он твердо решил не говорить пока никому, что на Большой Земле всех, кто плыл на лайнере уже считают погибшими, к тому же он не был на сто процентов в этом уверен и надеялся, что Сергей Шойгу так просто этого не оставит, и поиски все равно продолжатся).
--Дай приемник, -- сказал Кузя.
--Зачем?
--Я послушаю!
--Что тебе надо??!!  Батарейки кончаются…
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:52:30 am
Цитировать
--Дай!
--Ладно, бери, только отдай.
Слава опасался, что Кузя тут же поймает московскую радиостанцию, которая с хладнокровностью врача-венеролога, констатирующего сифилис, подтвердит его худшие опасения, но из приемника ничего кроме рычания и шипения не доносилось – аккумуляторы уже разрядились, и только пару раз они отчетливо различили морзянку, но азбуки Морзе никто не знал.  А Кузя вертел и вертел ручку приемника, переключал с АМ на FM и обратно, хотел залезть внутрь приемника и по вибрирующей дуге радиоволны убежать отсюда.  В конце концов, он вдруг с криком швырнул приемник о землю.  Корпус треснул от удара о камень очага, и свист радиоволн исчез.
--Истеричка! – Слава подобрал радиоприемник.  Он размышлял, надо ли наказывать за это Кузю, и как, но потом прикинул, что радиоприемник все равно им не понадобится (батарейки от Петиного фотоаппарата к нему не подходили), и отвернулся.  Он увидел Веру, которая расковыряла кокосовый орех и пила через дырочку «лимонад», и вспомнил! -- Надо делить девчонок.  Кто за кем будет.
--Человечество на протяжении своей истории, -- затараторил Петя речитативом препода по истории, -- опробовало множество форм брака: промискуитет (то есть, по-народному, групповуха), фратрийный брак, полигамия и обычный парный брак.
--Нет, групповухи нам не надо, --замотала головой Маша, которая уже полчаса безуспешно пыталась причесаться и уже сломала два зубца расчески.  Ей стало страшно, потому что она была еще девочка, и еще страшнее оттого, что в этом придется рано или поздно признаться.
Игоря снова начинал раздражать Слава, и он не упустил случая ткнуть Главного мордой в реальность:
--Слав, как ты собираешься «делить девчонок»?
--По одной на каждого нас…
--Интересно, как это у тебя получится?  Нас пятнадцать.  Восемь парней и семь девчонок.  Кто-то в пролете.
--Н-да, -- Слава почесал затылок. – Значит надо определить, кто из нас в пролете…
--У кого не стоит, -- подсказал Сергей.
Это была уже игра: дети в минуту забыли о родителях, лайнере, кораблекрушении и всей мировой цивилизации, их внимание сосредоточилось на дележе девчонок – древний инстинкт жизни, который медики опошлили и обозвали инстинктом размножения, желание обладать любимой-единственной-неповторимой и, тем самым, срубить хотя бы одну голову Дракону Смерти забило ключом – а это значит, что история не кончилась.  Все загоготали такой удачной шутке, даже печальная Ксюша, обкусывающая зубами отросшие ногти.  И все взоры обратились сразу к Вадику – ведь он был самым младшим.  Вадик это мигом понял:
--Че сразу я??  Я, б…ь, уже давно.., -- и он выставил на всеобщее обозрение из трусов, больше похожих на пляжные шортики, свой набоковский скипетр страсти.  Он врал, но врал так умело, что ему все поверили.
--Значит, импотентов нет…  Может, кто-то сам откажется, -- предположил Слава.
--Да, сейчас! – Игорь обдирал кору с длинной крепкой палки, которой суждено было стать его копьем, а с воткнутой в верхушку заколкой оно могло превратиться в острогу.
--Может, кто-нибудь из нас гомик? – опять предположил Слава, хотя ему очень не хотелось, что бы это было так.  Названное меньшинство ничего кроме отвращения у него никогда не вызывало, хотя он, слава всем богам, с ними до сих пор не сталкивался.
Ор протестующих голосов свидетельствовал, что ему нечего опасаться.  Петя даже плюнул в песок и сказал:
--Я – нормальный человек, -- он вспомнил, как три года назад – тоже в августе потерял невинность в одном из скверов Воронежа.  В соседнем дворе неподалеку от родственников, к которым каждое лето отвозили Петю, жила хорошая девчонка – Петина ровесница, с красивыми белыми ногами и в белой юбочке из твердой ткани, по имени Юля.  Однажды они гуляли «как взрослые» с Петей по ночному городу, и попробовали курить в кустах, нервно оглядываясь по сторонам, но ни хулиганов, ни милиции вокруг не было.  И свежесть летней ночи обнимала их.  Она потом (а сколько всего успеет случиться за одно мимолетное детское лето!) ушла от него к гнусному парню на скейтборде, и Петя долго еще ненавидел всех скейтбордистов.
--И я тоже нормальный, -- Слава впервые в жизни овладел девочкой в пятнадцать лет (нет, не Веркой, которая только месяц назад наконец-то отдалась ему вскоре после своего дня рождения), в пакгаузе Рязанского вокзала, куда его привел друг постарше, и где жили две беспризорные девочки (одна из Киргизии). – Тогда остается один способ: жеребьевка, но один из жребиев будет пустой.  Чтобы никому не было обидно, -- он приложил к фонарю под глазом мокрую тряпку.  На том и решили.
Раздел девчонок отложили на после обеда, а самые жаркие часы провели в воде, хотя Маша всех переполошила, когда, зайдя слишком далеко в воду (отмель тянулась почти до самого рифа на западе, но никаких следов разбитого спасательного катера уже не было, вероятно, их унесло течение, шумевшее у северного мыса), спросила у Пети, водятся ли здесь акулы, а он ответил самым будничным тоном: «Да, есть», и она с воплями побежала к берегу, упала и снова побежала, пока не выползла на песок, как день назад, и не упала в изнеможении.  Игорь и Вадик пошли ловить рыбу к северному мысу и, действительно, скоро поймали небольшого тунца, которого с овацией принесли в лагерь, и начали жарить его на огне, положив на плоский камень.
--Только вы выпотрошите его и выкиньте внутренности, -- посоветовал всезнайка Петя, -- они у многих рыб ядовитые.
Слава тем временем стал готовить жребии: взял Петин блокнот, в котором Петя в течение всего круиза записывал множество любопытных, с его точки зрения вещей, например, что на Маврикии 50% населения – индуисты и 30% - католики.  «Зачем это ему? – подумал Слава. – Вот уж ботаник!»  Тут он заметил, что к нему подходит еще один полуботаник.
   --Слава, -- Кузя приблизился и продолжал без особой уверенности, -- если все так, можно я возьму Юду?
   --Это еще почему?  Все будем жребий тянуть.
   --Потому что она – наша.
   --В каком смысле «наша»?  Не понял тупой студент…
   --Наша – еврейка.
   --Ну и что с того?  Ты тут что – хочешь себе устроить особую жизнь?  Не получится.  Будешь на общих основаниях.
   --Но ей всего двенадцать лет…
   --А мне всего шестнадцать лет!  Ты хочешь, чтобы мы тут поубивали друг друга?  Из-за двенадцатилетних девочек?
   --Но…
   --Тебе тут что еще – кошерную пищу устроить?  Смотри, а то вообще исключим из жребия – у нас как раз один должен быть лишним.
   --А ты, -- оскалил зубы Петя, -- помолись своему богу, он тебе и устроит жребий.
   Слава минуту разглядывал полноватую и некрасивую Юду, которая о чем-то говорила с Ксюшей под пальмой напротив площадки.  Но Кузя не уходил.  Петя снова нарушил молчание:
   --Может, разрешим, черт с ним!  Все у них не как у людей.  Пусть берет, -- и, наклонившись к уху Славы, заметил шепотом. -- Пусть берет.  Меня она точно не интересует…
   --Ладно, Кузя, делаем для тебя исключение.  Достал.  Но это первое и последнее исключение.  А если только посмеешь засматриваться на какую-нибудь другую девчонку, я твои глаза оба вырву, предупреждаю.  Петька, переведи Эндрику, о чем мы тут договорились, и что именно мы сейчас будем делать.
   Полужестами-полусловами Петя объяснил Эндрю, что сейчас начнется жеребьевка, но тому эта идея почему-то не понравилась.
   --Слав, -- Петя повернулся к нему, -- он говорит, что это дикарство и нарушение прав личности…
   --Так?  Ну, так передай ему, что мы ему покажем права личности!  Такие права личности этому английскому козлу покажем…  Мне б его проблемы!..  Он…  О!  Как раз он и будет лишним!  Спроси еще раз: будет он участвовать?
   --Нет, он говорит «Нет».
   --Тогда скажи, ему, что он в пролете.  М…к!
   --Я не знаю, как это по-английски.  Ха-ха-ха!!!
   --Отлично, вопрос решен.  Скажи, что все девчонки теперь наши, а он пусть это.., -- Слава сделал соответствующий жест над своими бедрами. -- Парни!  Сюда!  Сейчас будем тянуть жребий.  Верка, смотри – сейчас будет решаться твоя судьба.
   Подошли Игорь, Дима, Сергей и Вадик.
   --Повторяю для тупых студентов, -- Слава поднялся. – Я пишу на листках имена семи девчонок.  Вы их тянете.  Все, кроме Эндрю.  Он отказался.
   --А!  Вот кто импотент, -- заверещал Вадик.
   --Да не хочет он просто и все.
   --Эй! – толкнул Вадик Эндрю. – Ты импотент?
   Эндрю в этот момент больше всего на свете хотелось домой, в Ливерпуль, к маме, в шкатулке которой хранился кусочек печенья, в незапамятные времена полученный при посещении дома одного из «битлов» с целым автобусом юных фанаток.  Он заулыбался и закивал.
   --Нет! – Петя оттолкнул Вадика. -- «Импотэнт» - это по-английски «важный».  А импотент?..  Не помню.  У нас это не проходили…
   Все заржали.
   --Я представляю, -- сказал, хохоча, Дима, -- Алексей Мирославович на уроке говорит: «Вот это слово, дети, обозначает по-английски «импотент».  Запомните!  Хи из импотент, ши из импотент, ю арр импотент!!!»
   --Я помню другую байку, -- Петя потянулся, расправляя мускулы. – Помните – в «Ералаше»?  Урок музыки.  Такой панк крутой ведет урок – во всей атрибутике – и детям говорит: «Так, дети, запомните хорошенько: группу «Алиса» создал Константин Кинчев…  Запомнили?»  А потом сидят несколько парней в подвале, один даже выглядывает: не подслушивает ли кто.  И вернулся, и они все вместе: «Три-четыре!  С го-лу-бого ручейка…»
   Пока парни гоготали и тузили Эндрю, Слава оторвал из Петиного блокнота шесть последних чистых страничек, написал на них имена шести девчонок и, завернув, перетасовал.
   --Почему шесть? – спросил Игорь.
   --А зачем тебе Юда?  Это как в том анекдоте: Я столько не выпью…  Мы ее решили отдать навечно Кузе – нашему хаимочку, -- Слава дал Кузе одну из бумажек с надписью «Юда».
   --Опять без меня решили?..
   --В следующий раз сам будешь с ним разбираться – ты будешь!  Тяни, Мент.
   Игорь вытянул бумажку, на которой написано было «Мара».
   --Мне эту… малолетку? – он просто опешил. – Что я с ней делать буду?
   --А что?  Хорошая девчонка.  У нее прозвище: «Фэшэлка» - не знаю уже почему.  Мы же договорились.  Правила надо соблюдать.  А ты как хотел?
   Мара ничуть не испугалась, наоборот, великан Игорь с налитыми мускулами всегда нравился ей: еще, когда они встречались в коридорах гимназии, она провожала его долгим взглядом карих глаз.  Первая пара отсела в сторону.  Остальные девчонки замерли.  Вторым тянул Петя.  Он взмолился про себя: «Боги, все, какие есть на свете!  Я хочу вытянуть «Ксюшу».  Я хочу ее!»  И через пять секунд он действительно развернул бумажку, на которой значилось Славиным корявым почерком «Ксюша».  Ксюша не знала, радоваться ей или плакать.  Петя ей нравился, но не настолько, чтобы вешаться ему на шею.  Она замерла.  В ее детском уме не было нужных слов и мыслей.  Петя почти упал рядом с ней и смачно поцеловал в губы.  Они тоже отсели в сторону, где Юда и Кузя о чем-то уже сговаривались.  Двенадцатилетний Вадик – одноклассник Ксюши, Мары и Юды – вытянул билетик с именем Вики.  Вика по прозвищу Мырзя – полногрудая, выше его на голову, уже не могла сдержать ржание.  Все начинало походить на фарс, но Слава зверски посмотрел на нее.  Вадик, гордый своим приобретением (полнотой своей груди Мырзя могла соперничать с любой взрослой женщиной и на три года превосходила своего избранника возрастом), сел рядом с ней и тоже, подражая Пете, поцеловал, но она дернулась, хохоча, и поцелуй пришелся на чело девушки.  Сергей ухмыльнулся и вытянул Машу – тоже на два года старше себя. А Диме досталась одноклассница Валя с длинной косой.
   --Ну вот, Вера, мы и вместе, -- Слава щелкнул ее по носу. – Ловкость рук и больше ничего.
Все парни вокруг знали, что их роман тянется еще с 8-го класса, но уличить Славу в подтасовке уже не было никакой возможности.  Зато Валя покосилась на Диму:
   --Я не хочу быть с этим козлом.
   --Эй, Козел, -- в шутку позвал его Слава. – Валя не хочет тебя.
   Дима – закомплексованный мальчик – еще больше застеснялся и опустил голову.  Слава пожал плечами:
   --Валь, почему он тебе не нравится?  Он будет тебе во всем помогать, защищать тебя.
   --От кого меня защищать?
   --Не знаю, но вдруг.
   --Я все равно его не хочу.
   --О черт!  Все, завтра правительство в полном составе уходит в отставку…  Не хочу я быть главным.  Выбирайте себе Игоря или кого хотите, а я не могу уже вас уламывать.  Кого же ты хочешь?
   Валя ответила, глядя в песок:
   --Ксюшу…
   Буря эмоций!!!  Игорь даже поперхнулся, а Вадик покатился по песку и затрясся, обеими руками показывая «Во!»
   Слава подпер рукой голову…
   --Так…  Гомиков у нас не оказалось, к счастью.  И тут такое.., -- и повернулся к Пете. – Ты ведь не захочешь меняться?  Тебе Дима не подойдет?
   --Да уж!!! – Петя ржал, тряся непричесанной головой.
   --Так и запишем: Валя остается за Димой.  А ты, Валя, когда прилетят или приплывут с большой земли и нас отсюда спасут, можешь жаловаться на меня, куда хочешь.  Мне харкнуть и растереть.  Но раз вы все избрали меня, ты должна меня слушаться.  Вопросы есть?
   Слава слез с председательского камня и растянулся на песке.  Ему просто физически хотелось сейчас играть в стрелялку, но он отогнал прочь эти мысли и пошел мыться – туда, где ручей широким горлом втекал в море. За его спиной раздались крики девчонок, но они орали не из-за предстоящей брачной ночи – всеми забытый карликовый тунец сгорел и превратился в угольки, а Вадик ругался матом и счищал их палкой с плоского камня, но Слава даже не обернулся.  Ему все смертельно надоело: остров, друзья, лидерство, и даже любящий взгляд больших доверчивых глаз Верки не радовал.

   Весь вечер до темноты заняли приготовления и обустройства – требовалось наломать пальмовых веток, перетащить их к лагерю, а затем делать из них что-то вроде палаток.  Этого делать никто не умел, и Игорь даже заметил, что дождя пока нет, мошкара здесь на побережье не донимает, воздух теплый: может вообще обойтись без шалашей.  Это идею отвергли, и тут, к счастью, Петя, зашедший как по большой нужде, так и по любопытству довольно далеко в чащу, обнаружил целую рощу бамбука.  Бамбуковые стволы наломали, воткнули по три штуки в песок вокруг Камня Совета как бы в козлы и завязали наверху высушенными банановыми корками – их нарезали на тонкие полоски.  К стоящим наклонно стоймя стволам бамбука прикрепили пальмовые ветви.  Все это сооружение держалось на соплях, но ничего лучшего пока не было.  Всего построили восемь палаток – семь для парочек и еще одну для Эндрю.  Но девчонок волновало другое.  Когда Ксюша, Маша и Мырзя полоскали в ручье одежду, Маша спросила Мырзю, пробовала ли она с мальчиками?
   --Конечно, -- ответила Мырзя, -- и даже с двумя.  Чудесно!  Чувствовала себя как королева.
   --Эй, Машка! – позвал Сергей.


III

Дождливой ночью парень, выбравшись из леса
Вдруг одинокую избушку увидал,
"Надеюсь, там мне до утра найдётся место,
Я страшно голоден и очень уж устал".

Старуха дряхлая скитальцу дверь открыла,
Пустила в дом и не спросила ничего.
Переодела, очень сытно накормила,
Постель на печке разложила для него.

Только парень глаза сомкнул,
Как из подвала раздался стон.
"Скажи мне бабушка, что за шум?" -
Вдруг обратился к старухе он.
А она в ответ: "Там мой покойный дед,
Там дух его живёт и по ночам поёт,

Э-э-эй - он был злодей,
Э-э-эй - он бил людей,
Э-э-эй - он получил сполна".
"Не могу я больше слушать, бабка, этот жуткий стон,
Я пойду и прогоню его, да кто бы не был он!"

Только парень в подвал залез -
За ним старуха закрыла дверь
"Ого нашёлся какой храбрец,
А ну-ка, дед, принимай гостей".
"Сколько вас таких, ходит по лесам,
Каждый норовит нос сунуть в мой подвал.

Э-э-эй - проходит миг,
Э-э-эй - силён старик
Э-э-эй - сам виноват.
И раздался крик предсмертный и зачавкал страшный дед,
А старуха подошла к окну и выключила свет,
Хоть сама его сгубила и на муки обрекла,
Но пусть знают, что жена ему по-прежнему верна.
Верна. Верна.


   Новое утро взошло над миром затерянного в океане островка.  В сорока пяти милях к западу уже полным ходом шли спасательные (а точнее поисковые, поскольку спасать было некого) работы, но никому и в голову не пришло, что кто-то с погибшего лайнера может оказаться на острове (остров, к тому же, пользовался у суеверных моряков этой части Индийского океана дурной славой; и здесь мы сталкиваемся с целым комплексом необъяснимых фобий, зарождающихся у людей при виде некоторых очертаний островов на географической карте).  Во всяком случае, обломки всех спасательных катеров находили либо в районе первого рифа, либо к северо-западу от него, куда их сносило сильное пассатное течение.  Продолжалась перебранка российских и британских СМИ и политиков, а, когда обозреватель радио «Эхо Москвы» Юлия Латынина, естественно, оказалась в этой полемике на стороне англичан, один из слушателей, позвонив на радиостанцию, в прямом эфире пообещал убить ее как собаку.

Петя принес Славе утром целую блестящую бутылку:
   --Вот, нашел на пляже.  Выкинуло ночью прибоем.  Знаешь, что я придумал – надо взять какой-нибудь листик бумаги – у нас еще осталось несколько – и написать записку, заткнуть бутылку смолой с деревьев и кинуть в море.  Бутылку обнаружат – я надеюсь, не через десять лет – и нас найдут…
   Слава взял бутылку, осмотрел ее и вдруг со всего размаха разбил о Камень Совета.
   --Ты!?  Что ты делаешь?? – заорал Петя.
   Слава посмотрел на него, как взрослый на ребенка, и ответил, будто объясняя элементарную вещь:
   --Бритвы.  Я уже давно не брился.
   Он аккуратно собрал осколки, проверил их на остроту, выбрал себе один из них, подошел к Вере, которая показывала Ксюше и Вале, как плести циновку из пальмовых ветвей, взял у нее зеркальце и начал бриться, обильно смачивая заросший подбородок водой из раковины.
   --Петь, -- обернулся он к нему, -- все равно твоя бутылка далеко не уплывет.  Или ее выловят через 100 лет…  Ты не понял еще?  Мы здесь навсегда.  И даже когда нас найдут, мы уже настолько одичаем, что не сможем жить в… в общем, там.
   --Но она откуда-то же приплыла!
   --С нашего корабля…  Ты бы лучше в первую ночь следил за костром, а не д…л на Ксюшу, тогда нас уже давно нашли бы.
   Петя не нашел, что ему ответить, но сказал:
   --Я в детстве мечтал оказаться на необитаемом острове, как в передаче «Последний герой».
   --Домечтался.., -- Слава решил отпустить себе красивую бородку, как у Дэна из давней передачи «За стеклом», которую он видел еще десятилетним ребенком.  Он совершил фатальную ошибку, ибо, если бы он послушался Петю, бутылка с запиской через сутки неминуемо доплыла бы, влекомая течением, до места катастрофы и неминуемо была бы выловлена спасателями.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:53:29 am
Цитировать
Потом пришли Игорь и Вадик со своими девчонками.  Игорь сказал Славе, указывая на Вадика:
   --Мы хотим поменяться женами.  Эта рыжая скотина переспал с моей женой – Марой.  Пока я ночью в сортир ходил.  Я хочу его наказать и требую себе Мырзю.  А он пусть берет Мару.
   Вадик молчал, но вид у него был настолько грустный, что становилось ясно: ему сделали такое предложение, от которого невозможно отказаться.  Слава видел на лице Мары неподдельный детский страх, а вот Мырзю, как всегда, было не прошибить.  Она чесала на макушке и посматривала на буруны с белыми барашками на гребнях, которые мерно накатывались на берег.
   --Как Совет решит, так и будет.
   --Какой Совет, к б…м?!  Петька что ли будет против?  Или ты?
   --Это особый случай…  У нас ничего не предусмотрено на этот случай.  Вечером соберемся и решим.  Лично мне – по барабану, но не оторвите друг другу головы.
   Игорь при виде Славиной покладистости тоже смягчился, указал на буруны и сказал:
   --Хорошее море.  Сейчас бы на доске прокатиться.  Я катался в десять лет.  Во Владивостоке.  Чуть не убил одного парня – я на него свалился с волны.
   Маша в линялом платье сидела на кромке берега, поджав под себя ноги и закрыв руками глаза.  То, что она знала чисто теоретически – в том числе на уроках биологии – ночью открылось ей в своей грандиозности.  Ей одновременно хотелось петь и танцевать от счастья, обнимать весь мир, и в то же время хотелось лечь и замереть в приятной истоме, глядя на барашки в небе Южного Креста.  Хотя для Сергея по прозвищу Король и Шут, при всей его коммуникабельности, это тоже был первый опыт, он удался, и ни одной капли крови не потеряла его девочка, хотя ее вопли трижды оглашали окрестности.  Шестнадцатилетняя женщина, рожденная не для офисов, не для криминальных отделов, не для одиночества на политических тусовках, а для любви, счастья и жизни проснулась в Маше.  Сергей подошел к ней и сел поблизости.  Он был немного смущен – ему казалось, что Маша чем-то недовольна, но Маша, оторвав руки от лица, одарила его самой прекрасной и солнечной улыбкой на свете: он казался ей самым красивым среди мальчишек – даже красивее Игоря.  Она взяла расческу-ёжик и стала причесывать непослушные волосы фаната Короля и Шута.
   Тем временем маленькая Ксюша, красиво переступая своими немного полными ножками, пошла к ручью, набрала воды в красивую большую раковину (их дюжину Петя вчера нашел у мыса, где шумело течение), принесла ему и доверчиво села к нему на колени.  Недоласканой в семье, вечно за что-то наказанной, виноватой перед мамой даже в том, что сейчас идет дождь, ей он казался супергероем, которого нельзя не любить.  Рассказывал ли он о жирных тунцах, которые в изобилии плавали у берегов острова, спорил ли со Славой, как городить бамбуковые стволы (Петя предлагал наломать множество бамбуковых стволов, построить из них стены до двух метров высоты, а вместо крыши покрыть их пальмовыми листьями, хотя и допускал, что первый же серьезный ураган снесет эти бамбуковые домики), держал ли в своей большой руке ее две маленькие ручки – она чувствовала прилив к сердцу горячей крови и странное чувство в районе солнечного сплетения.  Она была в пятом классе влюблена в одиннадцатиклассника, но он даже не знал об этом, а она жила дальше, приходила каждый день со школы в свою комнату Одиночества, тайком от матери коллекционировала открытки с суперменами, в том числе полуобнаженными (однажды ее коллекция попалась матери, и маленькую Ксюшу примерно наказали и выкинули все открытки в мусоропровод, а она потом лежала множество ночей, обнявши подушку и мечтая о древнегреческих героях, которые в учебнике истории любили ее ровесниц приятным аттическим вечером).  А в школе она играла роль тихони, хотя и быстро сходилась с разными девчонками – даже с Валей с ее особыми наклонностями.
   --А где Кузя и Юда? – спросил Слава, восседая за завтраком во главе импровизированного «стола» - Зевс, чистый Зевс! а Вера походкой Геры шла, чтобы занять место по левую руку от него. – Они там что – уже ребенка делают?
   --Спят, -- ответила Вера, заглянув по дороге в их шалаш.
   Кузя и Юда видели один и тот же сон, будто они первые из людей, идут по библейским дорожкам, и мир первозданен, и Левиафан еще плавает по волнам, и старая история повторяется заново, и у колодца герой находит героиню, и ее ноги заходят на небо, а он держит ее за руку…
   --Разбудить! – приказал Слава, захлопнувши их книгу сновидений (он все-таки побрился, хотя и трижды порезался) – Так мы опять будем дрыхнуть до обеда и ничего не успеем… Петька, твое строительство мы отложим на другой раз…
   --А ливень?!  Мы тут уже третий день, и до сих пор не было ни одного ливня.  Это тебе не в каюте сидеть!
   Но Слава жестом дал ему понять, что дискуссия окончена.  Когда все собрались, он поднял колено бамбука, наполненное «лимонадом» из кокоса, и сказал:
   --Народ, поздравляю.  Мы здесь уже третий день.  Нас ищут и скоро найдут.  А пока мы – я, Петя и оба Сережки – идем за яйцами…
   --За чьими? – в тон ему спросил Сергей по прозвищу Король и Шут.
   --За твоими, д…б! – ответил ему Слава, смерив недобрым взглядом, и продолжал. – Значит, идем за яйцами к восточной оконечности острова.  Вернемся через полдня.  За старшего без меня будет Игорь.  Всем его слушаться, как меня!  Ясно?  Яйца будем жарить на раковинах и печь в костре.  Вопросы есть?
   --Давайте поднимем тост за нашего Президента! – предложил Петя, поглаживая Ксюшу по шее.
   --Нет, я не президент.  Президент у нас Путин, а я… вице-президент!
   --Так такого поста в Конституции нет, -- заметил Петя.
   --Мне батяня говорил, что будет. Петька, сфотографируй всех нас.  Фотик еще работает?  Давай нас на память – из фоторужья, хэ-хэ…
   --Да, сейчас, -- Петя освободился из-под доверчивой Ксюши, которая чистила банан, нашел, завернутый вместе с другими скудными вещами пропавшей экспедиции в тигровое полотенце, фотоаппарат.  Верил ли он в тот момент, что этот групповой снимок, на котором запечатлелись четырнадцать детей: смеющийся КиШ, а рядом с ним откинувшаяся назад Машка, Слава и Вера – как небожители в центре композиции, Ксюша с большим бананом в руке, Юда, Кузя, хмурый Игорь, очень похожий на фаюмский портрет молодого человека, исподлобья смотрящий в объектив, Мырзя, заправляющая свою немереную грудь в лифчик, грустный Эндрю в клетчатой рубахе (он единственный из парней ее не снял, и никто от него ничего не требовал), еще более грустный Дима, всю ночь пролежавший в одиночестве со своего края бамбуковой палатки, Вадик, целующий Мару (на безрыбье и рак – рыба!), и хитрая Валя, в последний момент обнявшая сзади Ксюшу – этот снимок будет через пару недель мирно висеть в его московской квартире и хорошо смотреться на экране компьютера и лишь напоминать о пережитых приключениях?  Или фотография умрет вместе с брошенным в песок за ненужностью фотоаппаратом?  В общем, он щелкнул, и вспышка не вспыхнула, так как солнце уже залило светом пляж.

   Когда экспедиция их четырех мальчишек с копьями и коленами бамбука для сбора яиц углубилась в лес, и их вновь окружили чарующие тени и яркие цветы, Петя воскликнул:
   --А все-таки здесь прекрасно!  Хорошо, что мы сюда попали!
   --Ты ботаник долбанутый, -- толкнул его Слава, идущий за ним с биноклем на шее. – Когда за нами приедут, мы тебя тут оставим, будешь, как тот старый м…к Робинзон, сидеть тут на острове и любоваться.  Только без Ксюши.
   --Только с Ксюшей! – у Пети немного кружилась голова после бессонной ночи, половину из которой Ксюша рассказывала ему о своей грустной, печальной и одинокой юности, а он готов был ей подарить весь жемчуг Индийского океана.
   Тут Сергей по прозвищу Король и Шут стал рассказывать Славе о том, что вчера видел за банановой рощицей какое-то растение с огромными листьями, которые, если сорвать, можно использовать как мешок.  Слава нехотя полемизировал с ним:
   --Да, видел я вчера эти листья.  Никакой это не мешок, а вроде нашего лопуха.
   Но Сергей все тянул их в ту сторону, и им все-таки пришлось дать крюк.
   --Ты п…р! – Слава нашел, наконец, это растение слева от банановых деревьев. – Это лопух, я тебе говорил!  Ты посмотри!  Придурок!
   Сергей из принципа начал было спорить, но Слава просто зарычал на него и толкнул в сторону Белой Скалы:
   --Иди, давай, за яйцами, не то я твои… лишу наследства.  Ничего Машке не достанется.
   --Плохо, что у нас нет ничего такого – мешкообразного, -- Петя с интересом энтомолога рассматривал тем временем гигантского палочника «бродящий лист» на ветке дерева, -- не во что собирать, кроме бамбуковых колен.  
   --Даже веревок нет…
   --А лианы?
   --Ты видел здесь хотя бы одну лиану, которая похожа на веревку? – Слава показал на ближайшее к ним «чудо», напоминавшее, скорее, толстенную бельевую веревку с бельем, а точнее с клоунскими костюмами всех сортов, которое обвивало гигантский фикус.  На одном из листьев дюжина красноватых жучков, напоминающих европейских божьих коровок, окружила дюжину прозрачно-белых яичек, и Славу чуть не стошнило.
   Они шли дальше, знакомой уже дорогой к Белой Скале и дальше – в седловину между двумя вершинами.  Тропический лес местами сходился над их головами.  Яркие растения, цветы, гигантские бабочки и жуки, еще банановые растения, лианы, эпифиты – у них разбегались глаза.  Ноги, обернутые джинсовыми тряпками, скользили по влажной поверхности, - сюда никогда не проникали солнечные лучи, а топор человека ни разу не рубил деревья, открывая огромные окна в небо.  В нескольких местах они заметили попугаев и других птиц, однако ни одного зверька нигде не было.   Но их ноги уверенно ступали дальше и дальше.  Петя воображал себя первопроходцем, тарзаном, данди по прозвищу Крокодил, охотником за кинг-конгами и прочими ужасами тропических лесов.
   На полпути – а они пробирались через заросли уже около часа – им явилось высокое дерево с совершенно гладким стволом – чем-то напоминающее гигантскую сливу.  Попугай сидел на его ветви и кричал, а затем прямо у них на пути сверху рухнуло что-то огромное и шарообразное.  Они остановились в испуге в десяти шагах.
   --Это дуриан! – Петя узнал растение, о котором читал у Майн Рида. – Эти плоды очень вкусные, но осторожно!   Надо потихоньку его подобрать, потому что если такой мяч рухнет на башку – все, пиши родакам!
   --Кузя, достань.
   --Я боюсь…  Свалится еще…
   --От х…е помощники попались!  Один – ботан – только языком трепать готов, а другой – вообще трус!  Сейчас я.., -- Слава посмотрел на крону дуриана, смерил расстояние и осторожно, цепляя плод копьем, подкатил его к себе.  Вблизи плод дуриана выглядел как зеленый футбольный мяч, утыканный торчащими во все стороны колючками, шестигранными в основании.  Слава потрогал, как лиса ежа, колючки и отдернул руку. – Не понял, в чем здесь прикол?!  Как этого ежа е…го есть?
   --Все просто, -- сдерживая смех, Петя достал ножик из бамбуковой кружки, -- втыкается ножик, и раскалывается на части – почти как арбуз, -- впрочем, эта операция получилась у него не так блестяще, как у майнридовского героя, и он несколько раз укололся, но, в конце концов, пятигранный плод был разрезан.  
Слава попробовал кусочек дынного цвета мякоти:
--Да, вкусно! – и протянул два других кусочка обоим Сережкам.
Мякоть дуриана выковыряли, нарезали, как дыню, на небольшие кусочки, наполнили одно из колен бамбука и собирались идти дальше, но тут Кузя заверещал и схватился за левую ногу.  К ней присосалась довольно крупная бурая пиявка.
--Спокойно, Кузя, -- Слава ловко ножиком срезал ее с его ноги и вспомнил пиявок Средней Полосы, с которыми ему тоже приходилось иметь дело.  Крови вытекло немного, но Кузя захромал.  Вокруг себя они заметили во влажном тропическом валежнике несколько пиявок, которые довольно быстро стремились к ним, а поэтому мальчишки еще быстрее зашагали дальше.
--Может, пойдем берегом? – предложил Петя.
Берег был в сотне метров, но им пришлось продираться через такую чащу, что они опять все исцарапались, а Сергей по прозвищу Король и Шут взялся рукой за ядовитую лиану и просто взвыл от боли: вся ладонь опухла, а он тер ее и еще больше провоцировал боль.  Наконец, вырвались на узкий в этом месте острова пляж, омыли раны в морской воде (Слава зло пошутил, что у них уже два инвалида) и пошли дальше, держась берега.  Здесь скалы начали вздыматься еще в километре от восточной оконечности острова, и, в конце концов, четыре парня подошли к Птичьим Скалам, как их обозвал Петя, еще когда они стояли на Белой Скале и обозревали окрестности.  Это был обычный птичий базар, каких десятки рассеяны по всем островам Индийского океана – такую колонию чаек они уже видели на Сейшелах.  Здесь тоже было множество чаек, причем они вили гнезда в самых разных местах, как на скалах, так и внизу – почти у кромки воды.  Из этого следовало, что четвероногих врагов у чаек на острове точно не было.  Кроме чаек были еще какие-то другие птицы, но ни Петя, ни остальные не опознали ни одной, хотя Петя доказывал, что чайкообразные птицы покрупнее – это альбатросы.  Скалы повсеместно оказались обгажены пометом.  Колония при приближении людей всполошилась, вопли птиц, повторенные десятками тысяч птичьих глоток, оглушили мальчишек, но они, не обращая никакого внимания, начали собирать яйца – оливкового цвета, меньше куриных.  Чайки летали над ними и орали, а Сергей все тер обожженную лианой правую руку – она местами покраснела, местами посинела, и его немного лихорадило.  Собрали до трехсот яиц, наполнили ими колена бамбука, рубашки и футболки.  Пару яиц Слава разбил и с недоверием рассмотрел их содержимое.  Впрочем, оно почти ничем не отличалось от куриного.  Потом Слава кивнул Сережкам:
--Сидите здесь! – а они с Петей, разувшись, начали взбираться на скалу.  Сначала всходили по крутой естественной дорожке, потом стали карабкаться – безо всякой страховки и страха (ибо для юности нет ничего невозможного).  Гудели мухи.  Жгло солнце.  Орали чайки.  На всех карнизах и уступах также располагались кладки.  Петя три раза наступил в них, и один раз чуть не слетел вниз, поскользнувшись, но Слава вовремя поймал его за руку.  Так они взобрались метров на тридцать и тут же заметили удобный спуск с другой стороны – стоило ли корячиться?  Вновь они увидели бескрайний океан с высоты десяти этажей.  Птицы летали над ними и орали, а внизу Кузя и Сергей еще что-то собирали в гнездах.  Слава поднял бинокль.  На море ни паруса, ни единой точки надежды. – Петь, -- Славе стало не по себе, -- ты думаешь, мы отсюда выберемся?
--Должны.  Нас же ищут?
--А если не найдут?
Петя почувствовал, что у него подгибаются ноги.  Провести здесь – среди тысяч жгучих сороконожек и обжигающих лиан, орущих птиц и воняющего птичьего дерьма, чей запах напрочь отбивал всякое желание обедать – всю оставшуюся жизнь…
--Должны, -- повторил он еще раз, стараясь на сей раз убедить самого себя. – Мы здесь всего три дня…
--Но они ищут там, а мы – здесь.  Сколько мы плыли на катере?
--Не помню.  Я даже не могу сказать, с какой скоростью он плыл.  С какой скоростью он может плыть.  Мне рассказывали, когда мы еще садились в Сен-Дени, но я забыл, просто забыл и все.  Я даже не могу сказать, в какую сторону мы плыли…
--Да, плыли мы вроде бы на восток, но когда этот м…б вырвал у меня руль, я думаю, он повернул куда-то в другую сторону.  Ладно, чувак, не плачь.  Что-нибудь придумаем.  Идем, -- и Слава начал спускаться вниз с другой стороны.  Здесь уже гнездились какие-то другие птицы – похожие на больших чаек, но с темной окраской и длинным клиновидным хвостом, а ближе к лесу расселись в одиночку, но иногда парами олуши – их Петя наконец-то узнал.
--Яичницы тут нам хватит надолго, -- сказал Петя, когда они подходили к Кузе и Сергею, -- надо сюда прийти всем завтра и набрать, кто сколько унесет – на неделю хватит.
Кузя в их отсутствие умудрился схватить чайку, но она исхлестала его по лицу крыльями и вырвалась.  Сергей по прозвищу Король и Шут мучился от боли, вся правая рука до локтя покрылась волдырями.
--Потом будем охотиться за птицами.  Нам нужно мясо, на яйцах и бананах долго не проживешь, -- Слава собрал свои колена бамбука с яйцами, завернул их в Машину куртку. – Пора домой.
Сергею отдали копья, а сами со свертками, полными яиц, побрели вдоль берега к стойбищу.  

У ручья их встретил Игорь:
--Докладываю – никаких происшествий.  Только Мырзя и твоя Вера поцапались, даже не понял из-за чего.  
--Они-то из-за чего?  Я понимаю, когда парни дерутся, но бабы…
--Потом, Ксюша распапахала себе губу о бамбуковый стакан, но кровь остановили.  Наловили рыбы, вон – висит, сушится.  И еще я заставил, чтобы выкопали яму у леса, куда мы в сортир ходим, для объедков, потому что сюда повадились черные муравьи и укусили, с..и! меня за я...а, -- он сам заржал. – Я одного потом пытал на огне.
Все тоже засмеялись.
--А эти… которые нас спасают?
--Никого!  Недавно видели далеко-далеко самолет, но он летел слишком высоко.  Орали, орали – ничего!
--У нас один раненый.
--О!  Чего это у тебя?
--Взялся за лиану.  Парни, в лесу хищников нет, но надо быть осторожнее.
Они подходили к стойбищу.  Ксюша и Маша выбежали им навстречу.  Юда ждала своего у палатки.  Ксюша, как всегда расплакалась, - в отсутствие ее любимого ее обидели, пусть даже это сделали не люди, а вещи, и никто не пожалел.  Петя сгрузил ношу, но все-таки разбил пять-шесть яиц, и тут же обнял свою девочку, которая сразу же повеселела и стала рассказывать ему о крабах – их целое нашествие произошло ближе к полудню (об этом Игорь в борьбе с муравьями как-то позабыл).  Крабы – «пальмовые воры» во время отлива вылезли на берег и направились к пальмам, а один добрался до лагеря и похитил кусок банана, который только что положила рядом с собой Вера.  Крабов стали ловить, но мало кто умел это делать, и к старым ранам и шрамам добавились новые.  Семь крабов все-таки поймали и зажарили.
Маша ужаснулась при виде руки Сергея.  Он еле-еле дотащился до своей палатки и упал там на пальмовые листья.  Рука опухла, а его самого лихорадило.
Дима, грустный-прегрустный, пришел жаловаться Славе:
--Валя…
--Знаю, знаю.  А что я могу сделать?  Мы договорились, никто никого ни к чему не принуждает.  Зато ты тут не при чем.  Вот прилетят не сегодня – завтра и спросят: а что это вы, фраера, здесь с девочками делали – а ты тут не причем!
--А ты?
--А я совсем другое дело.  Хочешь, спорим на что угодно, что мне лично не х…я не будет?  Мы с Веркой уже три года.  Пособачимся и снова любим друг друга.
Еще более обиженный Дима пошел к морю и долго сидел там, глядя на волны, которые одни были объективны и гладили всех, симпатичных и несимпатичных.

Пиршество с разнообразными блюдами, шутками и ржанием заняло весь вечер.  Сергей, которому немного полегчало, особенно, когда он промыл несколько раз руку чистой водой из ручья, полулежал у огня и слушал через наушники своего неизменного Короля и Шута.  Петя взял у него одно «ухо», приложил к своему и вскоре спросил:
--У него их что – два?
--Да.
--И оба возбудились?  Ха-ха-ха!!!
Тогда Слава нашел выход: он взял довольно крупную раковину особой формы и вставил туда наушники от мр-плейера.  Стало слышно всем:

Тощий месяц по небу плывет.
Дед в огороде самогонку пьет.
Мысли гложат его,
Вспомнил он сынка своего.

С младенцем им, увы, не повезло -
Родился двухголовым, как на зло.
Жена сына взяла,
И в лес его унесла.

Ах, зачем позволил жене
Погубить такого младенца?
Был бы парень умнее вдвойне -
На радость мне!

Кричала баба: твой пацан - урод!
Что подумает о нас народ!?
Тут дед слезу уронил,
Выпил, снова налил.

Ах, зачем позволил жене
Погубить такого младенца?
Был бы парень умнее вдвойне -
На радость мне!

Старуху начал он свою бранить.
Затем приспичило ему отлить.
Грозно дед смотрел на свои
Две больших, мощных струи…

Ах, зачем позволил жене
Погубить такого младенца?
Был бы парень умнее вдвойне -
На радость мне!
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:55:37 am
Цитировать
--У тебя надолго еще хватит батареек? – спросил Игорь.
   --Дней на десять.
   --Скучновато.  Эй, Ботаник, рассказал бы чего-нить.
   --Я недавно нашел в Сети такой классный рассказ – на одном из форумов.  Предупреждаю, мата много.  В общем, сделали у нас в СССР в 1945 году ядрённую бомбу.  И решили ее сбросить на США.  А в США тоже сделали ядрённую бомбу и тоже решили ее сбросить, только на нас. Наши летчики – Покрышкин и еще кто-то – прицепили ядрённую бомбу к самолету и полетели на США.  А американцы тоже прицепили ядрённую бомбу к самолету и полетели на нас.  Только американские летчики были п…ы.  И вот почему, -- Петя, когда рассказывал какую-нибудь историю, перевоплощался в Геродота и воздевал палец к небу. – Если у нас скинут бомбу на Кремль, погибнет все Советское правительство, и по всей стране мужики скажут: «Во, п…ы!»  А они п…ы и есть!  Летят они навстречу друг другу и встречаются над Японией.  И видят друг друга.  И американцы спрашивают наших: «Вы куда эту ядрённую бомбу заху…ь хотите?»  Наши отвечают: «На Японию».  И сами спрашивают.  А те говорят: «И мы хотим заху…ь на Японию».  «Ну, так давайте, вы первые».  «Нет, вы».  Спорят.  А тут американцы обнаружили, что у них топлива уже нет ни х…я.  И решили заху…ь на первый попавшийся город.  А первый попавшийся город был Хиросима.  И заху…и.  А там японцы говорят тут же: «Во, п…ы!»  А они п…ы и есть!  А тогда наши хотели лететь дальше – на Америку, но видят, тоже топливо кончается, и решили заху…ь на первый попавшийся город.  А первым попавшимся городом были Нагасаки…  В общем там целый рассказ.  Вернемся, дам скачать.
   Но Петин рассказ не произвел на слушателей должного впечатления.  Все устали (Слава еще утром решил обставить развод Игоря и Мары и его новый брак особыми церемониями, но обо всем забыл, Совет сегодня не собирался, и Игорь получил Мырзю явочным порядком), зевали, а Кузя заметил:
   --Такая вот… эта… альтернативная история.
   Игорь же повернулся на локте к Пете и тоже заметил:
   --Сталин твой м…б!
   --Сам ты м…б! – ответил на это Слава. – Он войну выиграл.
   Мальчишки, лежащие или полусидящие вокруг костра, с минуту думали, стоит ли из-за Сталина набить друг другу морду, но накопившаяся усталость взяла верх.  С шелестом набегали волны на берег.
   Все они почти одновременно позасыпали, опять не выставив никакого дозора.  Костер вскоре потух, и ничто не могло бы указать на их местонахождение вновь пролетевшему над островом, только на гораздо большей высоте, вертолету британских спасательных служб, чей летчик получил задание осмотреть остров, но в тот же день поругался по радио с женой и со злости замотал задание: пролетел над островом в ночное время, направляясь из района поисков на Кокосовые острова, и отметил в поисковом отчете, что там ничего не обнаружено.


IV

По селу промчался слух,
Будто деду кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу
Трудно узнать было его
От головы
Не осталось ничего

Разбирая свою печь
Кузнец за дверью увидал
Панцирь, латы, шлем и меч.
Драгоценным был металл
Он о таком не думал не гадал,
А его ученик
Рядышком стоял

Знать о находке моей
Не должен никто из людей
Из людей...

Чтобы людям ничего
Ученик не рассказал,
Задушил кузнец его
И в доспехи заковал.

Туркам кузнец рыцаря продал,
Был очень рад, денежки считал.

Но очнулся ученик
У султана во дворце.
Вспомнил парень в тот же миг
О мерзавце кузнеце.

Латы прочные не снять
Чувство мести сердце жгло
Из дворца ему бежать
Только чудо помогло

Вряд ли бы кто мог
Представить хоть чуть-чуть,
Как был непрост
Его обратный путь.

По селу промчался слух,
Будто деду-кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу.


   Прошло около недели.  Они потеряли счет дням, и только однажды Петя чисто теоретически спросил: «А какое сегодня число?»  Все замерли в недоумении, и только Маша воскликнула: «Часы!» и бросилась к завернутому в то же самое тигровое полотенце у Камня Совета имуществу. И тут произошло нечто невероятное: четыре пары часов, сохранившиеся у детей, и долго уже лежащие без всякого употребления, показывали не только разное время, но и разные даты: одни – 20 августа, а другие даже 22-е.  Их вертели, пытались завести и еще больше сбились с линии времени.  Дима сказал, что это от воды, но Петя вспомнил, как они еще на Реюньоне никак не могли привыкнуть к новому часовому поясу, а потом, по мере того, как корабль плыл на восток, им говорили, что надо переводить часы при пересечении новых часовых поясов, но они не заботились об этом.  Он даже напомнил, что матросы Магеллана, которые вернулись в Европу, вернулись, обойдя весь Земной Шар, на день позже, чем у них было на бортовом календаре.  После долгих экспериментов и исследований, часы оставили в покое и забросили – их жизнь уже подчинялась совсем другим ритмам.  Вставали ближе к полудню, завтракали, мальчишки шли за едой, а девчонки прибирались в лагере, потом общий обед, вечерние развлечения (Слава нашел совершенно засохший кокосовый орех размером с небольшой футбольный мяч, и они играли в волейбол), вечером купание, ужин и сон, хотя они редко засыпали до полуночи, и даже глубокой ночью со всех сторон раздавался визг, слышались препирательства, рассказывали анекдоты, пару раз едва не подрались (опять Игорь со Славой).  Но у Игоря 25 августа должен был случиться 16-й день рождения (его он предполагал отпраздновать тут же по сходу с трапа самолета в Шереметьеве, куда их должен был доставить рейс с Бали – конечного пункта круиза).  Он решил через три дня его отметить, но в тот день случился первый мощный ливень за все время пребывания их на острове.
   Ливень шел с северо-востока – там все небо стало не просто черно-синим, а совершенно неописуемого цвета, как иногда бывает в детских сетевых играх, хотя еще каких-нибудь четверть часа до того залитое солнцем небо блестело голубиной.  Первой эта заметила Мара, которой Мырзя делала сложную прическу как у белокурой девушки из Guild wars.  Она сидела лицом на север и сначала поразилась резкой перемене в цвете неба, а также дышащей в лицо прохладе.  Это случилось после обеда, когда все дети валялись в разных местах лагеря и занимались самыми разнообразными делами: Эндрю, Вадик, Юда и Кузя играли микроскопическими картами, которые Кузя наделал из обложки Петиного блокнота и сам разрисовал, Петя помогал Ксюше построить песочный замок у самой воды, Маша и Вера плели новые циновки из пальмовых листьев, Сергей КиШ, чья рука мало-помалу зажила, но лихорадка не оставляла уже несколько дней, лежал в тени, погруженный в «Русский хардкор», Дима ел вяленую рыбу (не было веревок для ее сушки, но они придумали расположить между двумя ветками тонкую крепкую палку, на которую нанизали за жабры штук двадцать рыбин), а Слава и Игорь плескались с Валей в море.  Не все сразу услышали Марин возглас, но когда все наконец-то сбежались к дымящемуся костру, ветер уже бешено трепал верхушки пальм и с каждой секундой усиливался.  Петя схватил полотенце, в которое были завернуты их вещи, а остальные стали лихорадочно собирать все, что валялось по всему лагерю – девчачьи заколки, раковины, фотоаппарат, рыбу.  Свист ветра будто приближался к ним, нарастал, по всему морю вздымались фиолетовые волны, а через минут пять на пляж и джунгли вокруг обрушились потоки воды.  Это нельзя сравнить со скучными и малохольными европейскими дождиками, это было похоже на то, как будто в небе вылетело дно колоссального аквариума, и все его воды обрушились вниз.  Мало того – в акваторию между рифом и их берегом ударила километровая молния.  Если бы кто-нибудь их них в этот момент находился в воде, непременно погиб.  А ведь у Пети мелькнула мысль переждать ливень именно в воде (все равно мокнуть), спрятав куда-нибудь пожитки, но он просто не успел этого сделать – настолько неожиданно примчался ураган.  Валя выскочила из воды за минуту до удара молнии.  Вихрь повалил бамбуковые палатки, и за какие-то считанные минуты дети промокли до нитки.  У метеозависимой Маши мутило голову – столь велик оказался перепад давления.  Потоки воды мчались из леса, неся с собой ветки, дохлых насекомых, сор, умершие цветы, мелкие камешки.  Слева ручей вышел из берегов, но его журчание заглушали удары грома, следовавшие с пятиминутными интервалами.  И каждый удар предваряла молния.  Божество Индийского океана бушевало всерьез, и нигде нельзя было укрыться от потоков воды и порывов ветра: меньше всего защиты давали курчавые пальмы.  Дети сгрудились вокруг одной из них, и видели как очередной импровизированный поток, огибающий розовый Камень Совета, уничтожил их очаг, где огонь погас после первой же порции ливня.  Молния ударила куда-то в лес на острове, и вскоре там задымилось дерево, но погасло, столь обилен был дождь.  Ужасное небо с фантастической скоростью неслось прямо на них.  Недаром индийцы изображают божество дождя – Кришну с фиолетовым лицом.  Ксюша в какой-то момент поскользнулась, упала, и ей показалось, что поток воды уносит ее в море, но Петя схватил ее за рубашку и прижал это маленькое существо к себе, и она едва не умерла от испуга и от иного чувства – желания вечно и безраздельно принадлежать своему спасителю, чья беловатая борода уже довольно сильно отросла (Петя принципиально решил не бриться – как Фидель Кастро – до того дня, когда их найдут, - так и решил войти в свою московскую квартиру на пятнадцатом этаже над Ленинградским шоссе с бородой – символом своей воли к жизни), слиться с ним в экстазе вечности (в этот момент она полюбила его).
   Дождь быстро стихал – такие бури непродолжительны, но опустошения в лагере не поддавались учету.  Под последними каплями, когда с того же северо-востока уже выглянуло вымытое свежее небо, они бродили по пляжу, искали пропавшие вещи, выжимали одежду (после очередного вымачивания она вообще потеряла право называться одеждой: Машино платье вылиняло окончательно и вместо розового стало бледно-бледно желтым, а свитер Мары и спортивные штаны Юды унесло в море, и их так и не нашли).  Еще в море унесло Славину пачку презервативов, так и не распечатанную (причем, больше всего по этому поводу сокрушался Вадик, так что Игорь даже сказал ему: «Тебе-то они зачем, малый з…ш?  У Мары еще нет этого…  месячных»).  Также бесследно исчезли и забытые на песке микроскопические игральные карты.  Слава с ужасом подумал, что та же судьба постигла лупу, которой они собирались вновь добыть огонь, но нет – Верка вынула лупу из своего лифчика и с торжествующим видом вручила Славе:
   --Вот!  Что б ты без меня делал, пацан!?
   И Слава театрально пал на колени перед богиней семейного очага.  Другая проблема состояла в том, что вокруг не было ни единой сухой веточки, так что разведение огня отложили до вечера, и стали вместо этого чинить палатки.  В одну из них поток воды из леса занес целый комок термитов, и Игорь, который еще с детства терпеть не мог муравьев и убивал при всяком удобном случае, терпеливо передавил их камнем.  Зато шквал сломал несколько пальм, и их стволы притащили к лагерю и приспособили для строительных работ.  Предложение Игоря построить общий большой шалаш вновь отвергли, но стволы удачно вкопали в землю и прикрепили к ним длинными и гибкими ветками новые стволы бамбука. Петя во время очередного похода в Ближний Лес обнаружил за зарослями жесткой голубоватой травы, произрастающей прямо на песке, множество деревьев с розетками колючих лентовидных листьев, в центре которых сидели плоды, похожие на ананасы.  Если бы он не видел ананасы на рекламных проспектах, он решил бы, что это они и есть.  Сбегав к лагерю, он разрезал один плод ножиком и обнаружил внутри мясистую часть вокруг нескольких темных семян.  Петя так и не смог определить, что это за дерево, но начал собирать плоды, а Ксюшу, которая ему помогала, неожиданно укусила небольшая ящерица, спрятавшаяся в ветвях дерева (оно именовалось панданусом).  Когда Петя зализывал ей ранку, раздались громкие крики со стороны Северного мыса.  Слава и Игорь, которые пошли туда, чтобы набрать новых раковин (Сергей по прозвищу Кузя умудрился во время бури наступить именно на то место возле Камня Совета, где они сложили свои раковинные запасы, отпрянул, перецепился, затоптался и передавил половину, поранив к тому же ноги), и обнаружили, что на другой берег мыса волны выкинули гигантскую зеленую морскую черепаху: они просто не поверили своим глазам, настолько она была велика – лежала на спине и дрыгала ногами.  Дети забыли обо всех бедах и прибежали туда – за полкилометра от лагеря.  Триста килограммов – не меньше! весила черепаха, вокруг которой уже ходили Игорь и Слава и примерялись, как ее тащить к лагерю.
   --Народ! – Слава был восхищен, почти как Петя в глубине тропического леса. – Живем!  Это же деликатес.  Круто!  На неделю всем хватит! – Тут черепашья голова высунулась и едва не укусила его за руку. – Нож!  У кого нож?
   Петя подал ему Кузин ножик.  Слава ловким движением резанул по шее черепахи, и хотя ножик явно не годился для разделки туши, пилил несколько минут, пока черепаха не замерла.
   --Ой!  Зачем вы ее убили? – Маша чуть не плакала, стоя в отдалении, а Ксюша в порыве любопытства трогала плоский панцирь черепахи.
   Слава посмотрел на нее, как на полоумную (он и забыл, что на свете есть вегетарианки).  Собственноручно прошлой осенью он пристрелил на берегах Байкала из папиного ружья лося, и никогда не испытывал угрызений совести, отнимая чужую жизнь для собственного насыщения.  Кровь черепахи текла на песок, а Слава уже начал распределять остальных детей вокруг черепахи.  Они с Игорем, а также Петя и Кузя должны были тянуть за передние ноги, а остальные одиннадцать человек – толкать сзади.  Хотя Эндрю состоял в каком-то британском обществе защиты животных, он тоже не испытывал никаких комплексов и первым стал толкать.  Ему помогали другие.
   --Машка!  Давай, помогай! – кричал Слава, изо всех сил дергая черепаху за правую переднюю лапу.
   --Нет!  Я не могу!
   --Ну и дура!  Обещаю: не дадим ни кусочка.
   --А я и сама не буду!
   --Дура!  Психичная!  Нет, лучше с кем-нибудь потерять, чем с такой … найти.  КиШ!  Быстро заставил ее!  Резко!
   Сергей по прозвищу Король и Шут на минуту оторвался от черепахи, но по лицу Маши (немного жидковатые волосы, особая лепка скулы, характерная для девушек из Заволочья) было видно, что ничто ее не заставит.  Он махнул рукой:
   --Я за нее буду тащить.
   --Б…ь!  Тогда… все слышали: Машке не даем ни кусочка!  Кто даст – я тому набью морду.
   --А может ее лучше здесь разрезать, чем тащить как ослы? – предложил Игорь.
   --А панцирь?  Он нам все равно понадобится.
   Четырнадцать человек час целый тащили гигантскую черепаху к лагерю, устали как собаки, обливались потом, а потом все, кроме Маши, которая ушла, обиженная, к ручью и села на камушек, бросились в воды океана.  Петя и Слава вынырнули нос к носу, и Петя, отфыркиваясь, сказал:
   --Если бы найти на острове подходящую пещеру…
   --Я тоже об этом думал.  Но мы должны оставаться на берегу.  Эти м…ки нас хоть когда-нибудь найти должны, а в джунглях х…й нас найдешь.
   --А если нас вообще не найдут, -- Петя будто хотел это самое накаркать.
   --Молчи, гад!  Вот тогда и будем искать пещеру.  Тебе на могилу!..  Нет, тогда я первым делом убью Мента – это он виноват во всем.
   --Да ну!  Забудь.  Ты сам-то катер водить умеешь?
   Слава не ответил.  Не хотел ронять свой авторитет Главного.
   Тем временем Мырзя выловила плавающую здесь со времен бури расческу (единственную на все детское сообщество! – кроме ежика, из которого уже выпали почти все иголки)
   --Поздравляю! – улыбнулся Сергей по прозвищу Король и Шут.
   --Еще бы!  Если бы мы потеряли еще и расческу, я бы повесилась.  Прямо на той пальме.
   --Вот как мало надо девчонке…
   --Нет, мне надо много, -- Мырзя лежа покачивалась на волнах. – Я бы хотела, чтобы у меня тут – на этом острове – была вилла.  И я бы пила кофе – на веранде…  Мальчишки, тут кофе растет?  Я бы сварила в раковине.
   --Не знаю…
   --Так вот: я бы сидела на веранде, пила кофе, -- ее лицо стало таким манерным-манерным (прошлой зимой, когда на каникулах их класс ездил на экскурсию в Санкт-Петербург, ей так понравился Юсуповский Дворец, что она заявила, что не прочь в нем жить: вот так все мы в юности мыслим себя в будущем минимум генералиссимусами или дочерями графа).
   Черепашьего мяса, конечно, вышло не три центнера, а гораздо меньше – много лишнего веса ушло на панцирь и прочие отходы (Петя хотел снять шкуру с черепашьих лап, промыть ее и сделать хоть какие-нибудь мешочки, но вся эта кровавая возня заставила его отказаться от затеи – отходы от разделки черепахи Игорь и Кузя относили и закапывали далеко от лагеря), но все-таки прекрасное черепашье мясо задымилось на палочках над разведенным костром, когда на небе загорелись первые звезды, и уже почти ничто не напоминало о пролетевшем урагане.  Дети сидели вокруг и пиршествовали, запивая мясо кокосовым «лимонадом».
   --Тут центнер мяса, -- оценил на глаз Петя. – Мы ж это все не сожрем за раз!  Сколько килограммов на одного человека?  Слав, давай все-таки Машке дадим…
   --Х…й ей!  Я скорее закопаю в могильник, чем ей дам.  Тоже мне…
   Сергей по прозвищу Король и Шут доел свой кусок черепашьего мяса, потом пошел к ручью, где все еще сидела расстроенная Маша, и что-то ей говорил, а она все сидела, пригорюнившаяся.  Если бы Сергей понес ей черепашину, Славе пришлось бы его избить, но Маша сама не желала есть то, что еще несколько часов назад жило и двигалось.
   --Всего мы все равно не съедим, -- Игорь напомнил, как они ходили всей компанией за птичьими яйцами, набрали огромное количество, но через дня четыре оставшиеся не съеденными яйца испортились, их пришлось, как во времена Великого Кризиса 1929 года, выбрасывать в море, а сами они целый день поголовно (кроме Вадика, у которого желудок оказался как топка) мучились животами и часами просиживали в кустах друг напротив друга. – Надо как-то хранить продукты.  Надо…
   --…купить холодильник, -- подсказал Вадик.
   --По морде ему за такие советы! – Слава заржал.
   --Соль! – Петя даже хлопнул себя по голове: как эта простая мысль не пришла ему в голову раньше!? – Индийский океан самый соленый.  Если мне не изменяет память, на каждый литр морской воды приходится 36 граммов соли.  Надо выпаривать воду в раковинах, собирать соль и солить.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:56:16 am
Цитировать
То, что они все до сих пор ели без соли, как-то никто не замечал: вообще все стали удивительно непривередливы в быту и еде.
   --Хм, попробуем завтра.
   --А как ты собираешься солить яйца? – поинтересовался Игорь.
   --Нет, туда придется таскаться через день.  Пойдут завтра со мной Кузя, Дима и Эндрю. А ты, Петька, тут сиди и выпаривай соль…  Что ж эти козлы нас не находят?!
   Эндрю мало-помалу освоился в обществе наших детей.  Девочки ему все-таки не досталось, но он, похоже, не чувствовал себя чем-то обделенным и переживал это куда легче, чем Дима, которого Валя продолжала игнорировать, и они спали в одной палатке, прижавшись к противоположным стенам, а овладеть ею насильственно у Димы не хватало духу.  Зато Валя стала проявлять интерес именно к Эндрю, особенно после того, как Вадик стал «учить» Эндрю русскому языку: он вспомнил все матерные слова, какие существуют в нашем языке и уже просто не умещаются в китайском словаре, и присвоил эти названия окружающим предметам и явлениям, а затем научил этому Эндрю.  И Эндрю стал пытаться соответствующим образом говорить по-русски.  Сначала все ржали, но потом Слава сжалился, дал хорошую затрещину Вадику (он был по натуре суров, но справедлив) и поручил Маше и Вале научить Эндрю хоть немного говорить по-русски.  Маша была очень довольна возможностью пообщаться «с носителем языка», хотя Эндрю, конечно, говорил не на «оксфордском» диалекте английского, на котором составляются англо-русские словари, и потом изучающие выглядят в англоязычных странах как академики в пивной, и исправил некоторые ее неправильные произношения.  В целом Эндрю не представлял особых проблем для Сообщества: он ни с кем не ссорился, выполнял все приказы и общие решения, но все равно тоскливо смотрел на горизонт, где не появилось за все это время ни одного корабля.
   А вот с Димой пришлось однажды изрядно повозиться.  Было уже за полночь, дети разбрелись по палаткам, лагерь стал затихать.  Петя лежал в их с Ксюшей палатке пятками наружу (не помещались) и смотрел сквозь просветы в пальмовых листьях на лунный свет, а Ксюша, сидя рядом, как домашний котенок мурлыкала о том, как она однажды разбила какой-то девчонке-однокласснице нос, а девчонка в ответ разбила ей лоб. Она уже ничуть не стеснялась Петю, и его джинсовая рубашка служила ей подстилкой, а трусики она вывешивала снаружи, как флаг.  Послышались торопливые шаги, и в палатку заглянул Игорь.
   --Ты чего? – Петя попытался заслонить собой Ксюшу.
   --Димка пошел топиться.
   --Что?  Сейчас я! – Петя выскочил, запутался в своих трусах (они тоже с каждым днем все более приходили в негодность, и он подумал, что через какое-то время им придется вообще отказаться от одежды, либо делать таковую из банановых листьев), чуть не упал, но побежал за Игорем.  Славы не было в лагере (он отлучился в близлежащий лес по очень большой и долгой нужде – еще сказывались протухшие яйца), и они с Игорем бросились спасать самоубийцу вдвоем.
   --Ко мне только что Валька прибегает, -- торопливо рассказывал Игорь, -- и кричит, что Димка пошел топиться.  Дурак!
   --Вон он! – Петя не успел одеть трусы, но успел надеть очки и заметил впереди в воде темную фигуру.  Отмель тянулась до самого рифа, и можно было прошагать не меньше километра, прежде чем вода могла потопить человека, даже 158-сантиметрового роста.  Дима шагал вперед к рифу.  Игорь и Петя бросились в воду и погнались за ним.  
   --Стой!! – заорали они в один голос, но Дима зашагал еще быстрее.  Погоня длилась минут пять, за которые Дима углубился в воду метров на сто, а вода дошла ему ключиц.  Петя и Игорь его все-таки догнали, схватили, повалили, и он едва не захлебнулся (впрочем, на это он и рассчитывал, потому что тут же перестал двигаться и обрел беспомощность трупа) и потащили назад.
   --Дурак, ты, Димка, -- приговаривал Петя. – Из-за бабы…  Ты думаешь, у меня все так хорошо получалось в жизни?  Думаешь, меня не дразнили отсталым ботаником?
   --Да ты и есть отсталый ботаник, -- подтвердил Игорь и прыснул (они, не сговариваясь, разыгрывали перед Димой спектакль, в котором оба хотели выглядеть шутами, лишь бы он отвлекся от мрачных намерений и почувствовал, что мир вокруг прекрасен и разноцветен, и даже если ты всего лишь наделен ногами, руками, здоровьем и воображением, этого уже достаточно для счастья в мире, где тысячи подростков, больных ДЦП, еле ползают без инвалидных колясок, а по телевизору собирают средства для лекарств детям с доверчивыми и ни в чем не виноватыми глазами, больным лейкемией).
   --Ну вот – видишь, -- Петя кивнул на Игоря. – А однажды одна девчонка (только-только с ней познакомился) из девятого класса – на первое мая – назначила мне свидание, от скотина! – на Домодедовской – на другом конце города.  Дескать, она там будет и хочет со мной там погулять.  Я как дебил! туда приехал (цветочки ей еще купил) и как идиот! простоял – прождал полтора часа: у нее мобильник все отвечал, что «вне зоны действия сети…» - как будто она еще в метро едет.  Ну, я прождал, а потом швырнул букет и поехал домой: за мной чуть милиционер не погнался – букет упал к его ногам, -- Петя тоже прыснул. – Так я простудился и отлежал с температурой неделю.  Вот такой май получился!  Думал, просто побью ее и все.  А потом встречаю ее с ее парнем – старше меня и – увы! – красивее…
   Петя подумал, что за последний год он, действительно, превращается в ботана – слишком много читает и вообще заучился и почти ни с кем из девчонок не знакомился и редко встречался с друзьями.  Вот Слава как-то удивительно совмещает все – и отличник, и все остальное успевает (и еще на секцию карате ходит).  А ведь в тринадцать лет Петя куда больше нравился прекрасному полу и еще не носил очки.  Он поймал себя на мысли: «Хорошо, что я оказался здесь» и немного испугался ее смелости – неужели, когда придет помощь, он не захочет подниматься по трапу спасательного катера, а наоборот – скроется с Ксюшей в джунглях?
   --А меня однажды парень постарше заманил в подвал и п…ы дал из-за девчонки, -- продолжал Петю Игорь. – Потому я и пошел на бокс.  Да не бойся, мы Вальку тебе за косы притащим.  Ей Мырзя что-то ужасное на башке накрутила.
   --Это из сетевой игры Guild wars, -- заметил Петя. – Я тоже пробовал играть.
   Диму вытащили на берег и уложили.  Он плакал.  Ксюша и Мырзя уже все рассказали подошедшему Славе.  Слава подошел к Диме:
   --Ну, мужик, жив?
   --Надо его отнести в его палатку, и пусть кто-то дежурит, -- это говорил Петя, и тут вдруг заметил, что он без трусов.  Петя в первую секунду подумал, что потерял трусы в океане, но Ксюша, смеясь, размахивала ими, сидя у входа в палатку в отблесках потухающего костра.  Потом Слава взял Валю под руку и пошел с ней к ручью, а Игорь позвал в другую сторону Мырзю.  Петя остался у всхлипывавшего Димы один.
   Слава строго смотрел на Валю.  А она потеряла привычное самообладание (Игорь как-то сказал, что она «нышковая», как говорят у них на Украине – совершенно непереводимое по-русски выражение).
   --Валя, -- начал Слава и не знал, что сказать. – Валя, ты видишь, что получается.  Из-за тебя парень чуть не утопился.
   --Слава, -- к Вале все-таки вернулось некоторое самообладание, хотя она тоже очень перепугалась, -- когда нас найдут?
   --Не знаю, -- честно ответил Слава. – Может завтра утром, а может – никогда.  Но я лично дохнуть здесь не собираюсь, и никому из вас не позволю.
   --А зачем ты затеял все это с девчонками?
   У Славы уже была готова целая защитительная речь (на случай, если те, кто их спасут, заинтересуются некоторыми подробностями их личной жизни на острове).  Что иначе все просто перебили бы друг друга и изнасиловали девчонок, и что он лично никого ни к чему не принуждал – все согласились сами, а хаимочек – такой тихоня, а смотри ты! – они уже наверно с Юдой ребенка сделали, а они с Веркой вообще давно известны своей любовью всей школе-гимназии, включая педсостав, и их родители знают это, а папаша Славы, занимающий не самый последний пост в охране Президента, даже обещал устроить Веру в МГИМО.  Но для Вали аргумент добровольности не годился, ведь получалось, что он ее сейчас заставляет быть с Димой…
   --Я знаю, чего ты хочешь, -- Слава ухмыльнулся. – Так вот: ты можешь это.  Петька против не будет – для него это будет очередной прикол.  Но Димка…  Не такой уж он и урод.  Бывают такие хмыри!  Да и ты – не Бритни Спирс.
   Тут к ним подошла Мырзя:
   --Славик, я с ней сама поговорю.
   А у костра Диму держал за руку Эндрю, который все понял с первого взгляда и без перевода (так едва не ушел из жизни его двоюродный брат в Ипсвиче два года назад).
   С тех пор они и подружились с Димой.

   Другая история, менее трагическая, но более кровавая, произошла с Ксюшей.  Однажды она напросилась пойти вместе с собирателями яиц к Птичьим скалам. Слава махнул рукой, но дал понять Пете, что он будет в случае чего ее нести на руках сам.  Ксюшины ножки обернули джинсовыми обмотками, и они отправились тем же путем – вдоль южного берега.  Но на беду Ксюше очень понравился огромный яркий пурпурно-синий цветок на кромке леса – она побежала туда, но из-под цветка выскочила змея.  Ксюша закричала, упала и порезала ноги на икрах о какие-то листья с острыми краями.  Змея ее не укусила, так как сама спасалась бегством, но Петя пережил минуту ужаса: он представил, как умирает маленький любимый человечек, а он ничего не может сделать.  Ничего.  Ксюше промыли раны морской водой, и тут мнения разделились: хотя они отдалились от лагеря уже на километр, Слава требовал немедленно отправить – точнее отнести на руках – на Петиных руках – Ксюшу в лагерь, а Петя считал, что в этом нет необходимости.  Наконец, Ксюша пришла в себя (она очень испугалась), и они продолжили путь, но Слава зарекся брать с собой в походы девчонок, хотя однажды они всех сводили на Белую скалу и показали панораму острова, а Петя сфотографировал (последние три кадра).  Фотоаппарат уложили с остальными вещами в импровизированный пакет, свернутый из тигрового полотенца, и повесили его на пальму над Камнем Совета, а непромокаемую сумку приспособили для разных надобностей.

   Черепаший панцирь Игорь с Петей вычистили от остатков черепахи, промыли, и Петя как алхимик стал колдовать – выпаривать в нем соль из морской воды – ее натаскали в коленах бамбука.  Разведя большой костер и изведя множество хвороста, Петя все-таки выпарил воду из черепахового панциря – к нему еще два часа нельзя было прикоснуться – он обжигал руки, но соли получилось мало, и какая-то горькая. Куски черепашьего мяса все-таки засолили в больших раковинах, а потом повесили на дереве.


V

Времечко настало, жить хреново стало,
Моряки твердили: "Дело - дрянь!"
Шли мы не по плану, верили обману,
И на корабле царила пьянь.

В трюмах споры, каждый вечер ссоры,
Если хочешь выжить – первым бей!
Голодно и тошно, травят, как нарочно,
Кормят, чем попало, как свиней!

Хей! Хей! Кто не трус, я тому отвечу!
Хей! Хей! Держим курс дьяволу навстречу!

Капитан в уюте прячется в каюте,
Мочится, наверное, тоже в ней,
К людям не выходит, за нос только водит,
А его приказы все глупей.

Это дело всем осточертело,
Недовольства много – целый пуд!
Видно капитану все по барабану,
В Тихом океане вспыхнул бунт!

Хей! Хей! Кто не трус, я тому отвечу!
Хей! Хей! Держим курс дьяволу навстречу!

Моряки с ножами к двери подбежали,
Голос из каюты прозвучал:
“Веселей ребята, наша песня - свята,
В бухту заходи, ищи причал!”

В эту же минуту ринулись в каюту
Моряки и замерли во мгле.
За столом сидело умершее тело,
Попугай бродил по голове!

Хей! Хей! Кто не трус, я тому отвечу!
Хей! Хей! Держим курс дьяволу навстречу!

И всё-таки попугай жив!


Пете приснился сон, что все вокруг – остров, другие дети, джунгли, попугаи и чайки – сон, и он проснулся в своей московской квартире: просыпается, встает, выходит в другую комнату, а там за столом сидят его родители и его двоюродная сестра Ира с тетей – и все они что-то празднуют.  Но это был лишь сон, и Петя – как всегда – проснулся раньше других рядом с Ксюшиным сопением, полюбовался спящей девочкой, посмотрел на небо, сквозь просветы в пальмовых ветках, а потом вылез наружу и пошел по остывшему за ночь песку умываться в ручье.  Вроде бы опять собирался дождь, и Петя отметил, что надо бы заблаговременно собрать все вещи и спрятать (куда?)  Этот день он условно назвал первым сентября, потому что испытал этим утром почти атавистическое ощущение, что надо собираться и куда-то идти.  Вчера у Сергея по прозвищу Король и Шут кончились батарейки мп-плейера, и отныне он мог только вспоминать любимые мелодии.
На утреннем берегу валялся принесенный течением чей-то шлепанец, а сама вода была в безветрие чудно как хороша – ее зеркальная гладь отражала весь остров и Петю, когда он подошел и посмотрел на свое отражение.  На него смотрел белокурый хорошо загорелый парень в очках с небольшой беловатой бородкой, поджарый и мускулистый – ничего общего с домашним мальчиком, которым Петя иногда казался самому себе.  Он подобрал шлепанец и пошел к лагерю.  Игорь сидел у огня и чистил древесной палочкой зубы (он где-то читал, что расщепленная древесина вполне может заменить зубную щетку):
--Что это ты принес?
--Вот – принесло течением.
--Еще кто-то потонул недалеко от нас.
--Могло просто смыть с палубы.
--И н…й нам он?  Вот если бы пару смыло.
Когда все проснулись, дети по очереди примеряли шлепанец, но он был слишком большой.  Слава с ругательством закинул его обратно в воду:
--Ты, Ботаник, думай, что собираешь на берегу.  Вот если бы нам магнитофон выкинуло волной…  Ладно, сегодня устроим девчачьи танцы.  Когда вернемся от Птичьих Скал.
Вера за завтраком стригла желающих (у нее в сумочке уцелели маникюрные ножницы – еще один бесценный предмет их запасов).  Петя подумал, не состричь ли бороду, но отложил на завтра.
В этот день Слава, Петя, Вадик и Дима пошли не южным берегом острова, а северным – Слава с удивлением вспомнил, что они еще ни разу не ходили по этому берегу острова, а там могло оказаться что-нибудь интересное.  Они, взяв на дорогу по банану, дошли до Северного мыса, повернули на восток и пошли вдоль берега.  Здесь остров омывался мощным течением с востока, и в разных местах виднелись прибитые к берегу гнилые от морской воды стволы и потерянные кораблями вещи.  Слава к своему удивлению – как во сне – обнаружил неожиданно совершенно целый, и даже чистый большой полиэтиленовый пакет.  Все эти вещи приносились течением с востока, где в нескольких сотнях километров проходили важные морские пути и лежали Кокосовые острова.  Полиэтиленовый пакет выстирали и взяли с собой – это была не слабая удача: у детей появилась большая сумка, в которую сразу могло поместиться десять килограммов бананов или яиц.  Еще один шлепанец, но его тоже выкинули.
Вадик и Дима, рассмотрев выцветшее изображение на полиэтиленовом пакете, затеяли совершенно беспредметный в их положении спор о достоинствах немецких автомобилей, причем так серьезно, как будто оба уже стояли у входа на авторынок и собирались приобрести «Опель».  А Петя вдруг ни с того, ни с сего спросил:
--А как называется этот остров? – он не сказал «наш», потому что это было бы подсознательным признанием, что они никогда в жизни его не покинут, но здесь – на северном берегу – при виде полдюжины предметов цивилизации мальчишкам сразу же показалось, что вот-вот они найдут и людей – корабли или самолеты, регулярно наведывающиеся сюда.
--А это я у тебя хотел спросить, географ, – Слава потрогал выброшенный на берег ствол дерева, но гниение древесины зашло уже слишком далеко, и в лучшем случае им удалось бы нарубить с него немного дров каким-нибудь каменным рубилом.
Но Петя, сколько не напрягал свою зрительную память, не смог вспомнить в акватории этой части Индийского океана ничего похожего на этот необитаемый остров.  Кокосовые острова были больше и давно обитаемы, а остров Рождества располагался гораздо восточнее – почти у самой Индонезии – и тоже был обитаем.
--Знаешь что? – Пете стало немного не по себе от своего открытия. – Мне кажется, что наш, – все-таки произнес это сакраментальное слово, – остров не изображен на карте…  Что он еще не открыт.  Никем, кроме нас.
--Ну все…  Пиши родакам! – у Славы опустились руки.  Он ощутил, что все напрасно, и вся борьба за существование, понукание детей, мордобой – все это бесполезно, и они обречены оставаться здесь до самой смерти.  А как они будут лечить болезни (вдруг у кого-нибудь схватит аппендицит)?  Или принимать роды, если девчонки забеременеют?
--Да нет! – Петя стал сам себя опровергать, настолько ему не понравилась впечатление, произведенное его открытием на остальных трех мальчишек. – Этого не может быть.  Индийский океан проплыли разные корабли тысячи, десятки тысяч раз.  Его не могли не открыть.  К тому же давно вся земля осмотрена из космоса..., – но в его голосе не было уверенности.
--А как выглядеть может остров из космоса? – спросил Слава.
Петя вспомнил виденные в Интернете изображения Москвы из космоса, но ничего определенного сказать не смог.  Дальше предметы, а точнее отходы цивилизации исчезли с берега, зато напротив седловины, делящей остров поперек на две возвышенности, и открывающейся сюда широким горлом, по которому в море вытекал еще один ручей, на пляже они заметили следы, напоминающие следы гусениц танков.
--Парни! – заорал Слава. – Сюда высаживались!  Все, мы…
Но тут же осекся.  Он увидел, кто оставляет такие следы.  Это была черепаха, которая ползла к морю поперек их пути.  Намного меньше той гигантской, которую они все еще доедали, причем это была, на сей раз, черепаха-самка, поскольку черепахи-самцы никогда не выходят на берег, а самки регулярно – обычно раз в два года каждая – откладывают яйца, преимущественно по ночам, так что ночью здесь была неплохая охота и собирательство.  Славе все эти тонкости зоологии были в этот момент совершенно по барабану, он думал, как жестоко ошибся, поэтому схватил первый же камень и запустил в черепаху.  Камень упал рядом, а черепаха спрятала конечности.  И в этот момент Вадик схватил Славу за руку:
--Ты слышишь?
--Что!!! – испугался в первый момент Слава.
--Слушай, мне кажется, я слышал впереди собачий лай.
--Точно?
--Да.  По-моему…
Все стали вслушиваться, но кроме плеска волн и шума деревьев метрах в пятидесяти от берега ничего не слышали.  Из четырех мальчишек только Петя захватил с собой копье – они (в виду того, что на острове не было хищных зверей, и похоже, вообще не было млекопитающих) перестали ходить с оружием, если только оно не требовалось для добывания яиц или рыбы; Игорь даже хотел сделать лук для охоты на птиц, но так и не собрался.  Петя вставил в верхушку копья заколку для волос Юды, которую предварительно хорошо наточил о Камень Совета.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:57:14 am
Цитировать
Решили идти дальше, и в полукилометре за ручьем столь же неожиданно, как и многое в этот день, увидели полузатонувшую лодку, уткнувшуюся носом в песок.  Это была длинная, но узкая лодка с высоким, немного загнутым кверху носом.  Виднелось одно весло.  Они бросились туда, но по пути внимательный Слава заметил, что на песке нет никаких следов, даже черепашьих.  В лодке лежало второе весло, виднелся новенький блестящий топор и еще какие-то пожитки, а также большая пластмассовая бутыль.  Вода заполняла лодку наполовину – очевидно, она дала течь, и вряд ли на ней можно было пускаться в плаванье.  К тому же размеры лодки удивляли – неужели на такой хрупкой долбленке, правда, с высокими бортами, можно пускаться через океан?  Все они знали, что до ближайшей земли минимум несколько сот миль.  Подойдя к самой лодке, они увидели хозяина: он лежал по правому борту в воде, на самом дне, потемневший, а слабое придонное течение понемногу сносило его от лодки и снесло уже метра на два.  В прозрачной воде можно было даже различить, что у него кинжал на поясе.  Вадика стошнило, и он стал блевать прямо на песок, не сдерживаясь.  Слава отвернулся.  Петя старался не смотреть на погибшего, но заглянул в лодку.  Они не успели даже обменяться мнениями о том, что здесь могло произойти, как ситуация резко изменилась: сзади они услышали слабый топот и тяжелое дыхание какого-то зверя.  Это была собака, пегая, крупная, вислоухая, но с примесью европейских овчарок (это Слава – сам собаковод, успел еще подметить).  Собака заворчала, заметив, что ей не удалось подкрасться незамеченной.  Но голод – не тетка, и крупный хищник, не евший ничего уже вторые сутки (а унюхать тропинку к Птичьим Скалам ей не удалось), кинулся на добычу.  Слава, стоявший ближе всех, метнулся в сторону, хотел закружить собаку, выгадать момент, но у него не оказалось в руках ничего, даже камня.  Собака со зловещим ворчанием, которое гораздо опаснее лая, ибо лай – всего лишь выражение агрессии, а ворчание – явный признак того, что она будет кусать, бросилась на него и вцепилась в правую руку, которую Слава выставил вперед.  Они упали, началась свалка.  Дима от страха заскочил в лодку, и лишь Петя не растерялся: он схватил свое копье и с боевым кличем, больше походившим на рычание палеолитического охотника, нанес собаке, обеими руками держа копье, удар в загривок, а затем с тем же криком прыгнул на нее всем весом своих пятидесяти пяти килограммов.  От удара собака разжала челюсти, упала на бок, и тут же у нее хрустнула грудная клетка, на которую обрушились Петины ноги.  А Петя еще раз поднял копье и с силой и победным криком воткнул еще раз, едва не задев и не раздробив ногу Славы.  Собака визжала в предсмертной агонии.  Петя нанес еще два удара и отскочил.  Слава, облизывая прокушенную руку, попытался подняться:
--Ну, Ботан.., Петька, я тебе по гроб жизни обязан…
--Ладно, м…б, вставай, – Петя смеялся, а сам дрожал всем телом от упоения борьбой, кровью и победой. – Как рука?
Слава морщился от боли и трогал рану:
--Прокусила, но кость цела.  
--Эй, воины!
Оказывается, Вадик успел убежать и с беличьей проворностью – здесь лес подходил почти к самому берегу – вскарабкался, цепляясь за лианы, на дерево.  Дима виновато выглядывал из лодки.  Уходило возбуждение первых минут после битвы.  Собака была, действительно, довольно крупной породы, пегая и худая – наголодалась и бросилась на первое же попавшееся животное.
--Надо кровь остановить, -- Слава пытался это сделать другой рукой, но только перепачкался кровью.
--Снимай трусы, -- кинулся Петя к Вадику.
--Чего?
--Снимай трусы!  Быстро!
--Ты это… что?  Хочешь.., -- у Вадика глаза полезли на лоб.
При виде такой тупости Пете очень захотелось и его ударить хорошенько, хотя бы тупым концом копья.  Он схватил ножик, распорол стоящему как балда Вадику трусы, извлек резинку и на скорую руку наложил Славе примитивный жгут.
--На час хватит.
--Ха!  Молодец, Петька.  Будешь у нас главврач.  Ты, кстати, роды принимать умеешь?
--Вот только вчера этим занимался!  Ха-ха-ха!!!
--А как же я? – Вадик держал одной рукой спадающие трусы-шорты.
--А ты как хочешь, так и ходи!  Хоть совсем без трусов, п…с малолетний!
Острие копья засело у собаки в загривке, а последующие удары Петя наносил уже самой палкой.  Он вынул из собаки погнутую заколку и вновь прикрепил к копью.  В лодке Дима уже начал разбирать вещи: кусок ткани, двухлитровая пластмассовая бутылка, которую можно было узнать в любой точке земного шара по ее специфической форме, с какой-то жидкостью (Петя отвинтил крышку и понюхал: «Что-то спиртное!»  «Бухать будем!» -- сказал на это Слава), шапка, типа бейсболки, совершенно новенький топор – только из магазина! – хозяин и не рубил им еще ничего, под другими тряпками обнаружились рыболовные принадлежности и – сияние современной цивилизации среди средневековой утвари нищего яванца-рыболова! – тоже новенький магнитофон с радиоприемником «Made in China».  Петя подумал было, что у магнитофона тоже давно кончились батарейки, но нет – диапазон прослушивался, ручки свободно крутились, а в кассетник вставлена кассета.  Валялось еще несколько батареек к этому же магнитофону.  Все это мальчишки собрали, положили в большой мешок тоже из лодки, а Вадик подвязал себе трусы найденной в лодке веревкой – вообще в лодке была уйма самых разных веревок – настоящий клад для детей на острове!  В задней части лодки нашли гнездо для небольшой мачты, но самой мачты не было, вероятно, она потерялась в плаванье.  Также были два весла, одно сломанное.  Две небольшие пробоины в днище потопили лодку, но она все-таки как-то добралась до берега.
--Значит, --подвел итог Слава, у которого уже остановилось кровотечение, -- этот мужик, -- он покосился на утопленника, -- приплыл на остров на лодке с собакой и тут же погиб.
--А может он здесь живет? – Дима озирался вокруг.
--Не похоже, -- Слава по праву Вождя, хотя и раненого, взял левой рукой топор и вооруженным почувствовал себя куда увереннее.  Действительно, берег (если не считать нескольких проплывших сотни, если не тысячи километров и выброшенных на берег вещей) казался совершенно диким: ни других собак, ни людей, ничего не указывало даже на присутствие хижины мертвеца.  Слава подумал, что надо бы пошарить в его карманах, но никакая сила не заставила бы его – спокойно трогавшего убитую собаку – залезть в воду и заняться утопленником (еще неизвестно, сколько пролежавшим здесь).  Слава даже рану попытался промыть в морской воде подальше от лодки.  Соль ужасно жгла рану, но он терпел.
--А собака не бешенная? – очень некстати полюбопытствовал Вадик,
--Да, бешенная, б…ь! – Слава оскалился. – Сейчас всех перекусаю.  Гав!!!
Петя тем временем взял свое копье и немного углубился в чащу (впрочем, как таковой «чащи» здесь не было – во все стороны виделось свободное пространство между огромными деревьями, похожими на колонны метрополитена), но ничего похожего на тропинки, протоптанные человеческими ногами, или иных признаков человеческого жилья не обнаружил.
--Надо шкуру с собаки снять, -- сказал ему Слава, когда Петя вернулся. – Мех все-таки.
Но снимать шкуру никто не умел.  После долгих и неудачных попыток Петя вырезал с собачьей спины бесформенный коврик размером с полватманского листа, а остальную тушу приказал Вадику и Диме взять за лапы и швырнуть подальше в море.  Но тут Слава вспомнил:
--Собачатины никто не хочет?  Мясо все-таки.
Вадик замотал головой: он сегодня уже выблевал весь завтрак.
--Ну, смотрите, а то корейцы вон жрут, и ништяк…
--Я не кореец, -- Дима раскачал собачью тушу, и они с Вадиком кинули ее в воду.  Собака упала на утопленника и успокоилась на его груди.
--Все-таки, от чего он умер?
--С голодухи.  У него же в лодке ничего нет из еды, -- Петя еще раз пошарил в грязных тряпках на дне лодки – в той части, где не было воды. – Наверное, его унесло штормом, и он плыл, наверное, несколько недель.
--А рыбу ловить?
--Видимо, не смог.  И он не смог даже выйти из лодки, когда ее прибило к берегу – упал в воду и умер.
Диму охватил тихий ужас, сродни ужасу, который навевают морги и неумолимые медицинские заключения, хотя в остальном мире ничто не давало повода для печали: пели птицы, из-за туч вырывались солнечные лучи, а сзади они вновь увидели небольшую черепаху на песке.
--Надо привязать куда-нибудь лодку, -- Слава взял самую длинную веревку и соединил ею загнутый кверху нос лодки и ближайшее дерево.  Он не смог одной рукой завязать узел, и Петя помог ему. – Вернемся сюда завтра и перегоним ее к нашему лагерю.
--Поплывем? – глаза у Пети загорелись.
--Нет, ничего не получится.  Ты на ней и мили не проплывешь – она же дырявая: даст течь и потонет.  Да и не поместимся мы все на ней.  А еще еду надо и все такое.  Нет, Петька, придумай что-нибудь другое.  А не то мы, б...ь, тут до пенсии сидеть будем.
Петя мог придумать только одно: поджечь на острове лес и ждать, пока на это явление природы не обратят внимание люди, хотя бы и со спутников.  Но эта мысль ни разу не пришла ему в голову.
--А его искать не будут? – опять поинтересовался Вадик.
Слава даже отвечать ему не стал.  Они нагрузили большую часть вещей (включая оба весла) на младших мальчиков, Петя нес копье и драгоценный магнитофон, а Слава шел позади всех и нес в левой здоровой руке блестящий топор.

--Жаль, что у нас мыла нет.
--А из чего мыло делается?
--Из жира.
--А кто у нас самый жирный?
--Юда.
--Так, подать ее сюда!
--Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!!
--И еще Мырзя…
--Нет, у Мырзи сиськи большие, а сама она нормальная.
--Ты откуда знаешь, что нормальная?  Она что.., и с тобой тоже?
--Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!!!!!!
--Жаль, что этот мужик привез с собой только магнитофон…
--А, ну тебе тут надо было сразу ноутбук с четвертым пнем!..
--Зря собачку выкинули – столько мяса!
--А!!! Ха-ха!!!
--Забей!
--Говорят, в корейских ресторанах в Корее можно самому присмотреть себе четвероногого друга…
--Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!!!!!!
--Я тебе говорил?  Тут Машка нашла в лесу какие-то грибы с красными шляпками, но пробовать не стали, вдруг ядовитые…
--Эй, Ботаник, ты у нас еще будешь главным… дегустатором.  Во!  Ты все будешь пробовать первым, и если не подохнешь за день, есть можно.
--Надо было все-таки собаку приручить…
--Ну, вот ты, козел, и будешь в следующий раз приручать.  Голыми руками, как я!
--Анекдот про Вовочку: говорит Вовочка своей учительнице: «Мари-Иванна, у меня дома Кинг-конг есть» - «Не верю!» - «Пойдемте, покажу!»  Приходят.  Вовочка дверь открывает: «Папа, я тебе женщину привел!» - «Ыыыыыыыыыыыы!!!!!»
--Эй, Мырзя!..  Ыыыыыыыыыыыыыы!!!!!! – Игорь замолотил себя кулаками по груди.
Мальчишки развалились вокруг костра и доедали соленое черепашье мясо, запивали крепкой бормотухой из бутыли яванца – праздновали событие – даже сами не зная, как его обозвать.  А девчонки танцевали у самого костра (у неграмотного яванца-рыболова, как у медведя-коала, оказались очень привередливые музыкальные вкусы – пять кассет, и все с музыкой в стиле хардкор, точнее хэппи- хардкор), магнитофон установили на Камне Совета и включили на полную катушку, сначала Верка потащила танцевать Машку, а вскоре вокруг костра извивались семь девичьих тел (они скинули футболки, и даже Маша наконец-то рассталась со своим платьем) перед восхищенными взглядами мальчишек.  Петя даже пожалел, что в фотоаппарате кончились кадры.  Девчонкам тоже налили «по маленькой», и они совсем ошалели.  Ксюша, которой Петя, как охотник в доисторические времена, торжественно преподнес сегодня собачью шкуру (шкуру с изнанки пришлось долго мыть соленой водой и тереть камнем, похожим на пемзу), накидывала ее на плечи, срывала и плясала с ней, подпевала, смешно гримасничая, скутеровской скороговорке, а потом послала Пете воздушный поцелуй (она переняла этот жест у Мырзи).  Маша и Вера вертелись, взявшись за руки.  Мара и Валя – обе с «ужасом» на голове – трясли в такт головками.  Сущность девушек была слита с существованием, ибо они были божественны.
--Ништяк, наконец-то у нас нормальная дискотека, а то все слушали одного «Короля и Шута» - полный отстой, -- Игорь вскочил и присоединился к танцующим девчонкам.
Сергей, конечно, не разделял эту точку зрения, а Петя, эрудиция которого серьезно влияла на его шутки, обращался к Славе с серьезностью опьяненного:
--Вот, буду писать расписку:  Я, Ксанф,.. обязуюсь выпить море, и мы вернемся домой…
Петя не закончил фразы, потому что подскочила Ксюша и что-то зашептала ему на ухо: доверчивую девочку надо было вести по нужде в лес, куда маленькая Ксюша ночью сама ходить боялась.  А Игорь взял за руки Мырзю и в танцевальном ритме потянул ее к морю.  Здесь хардкор тоже был хорошо слышен (звук отражала вода), и они, танцуя, погрузились в воду.  Слава, который тоже не без удовольствия взирал на свое племя, поглаживал красивую рукоять топора – отныне топору надлежало быть атрибутом его власти, за который он заплатил кровью.  Петя вернулся с Ксюшей, и они стали танцевать друг напротив друга.
Они вновь забыли обо всем на свете: о родителях, англо-российских разборках, школе, всей мировой цивилизации – они были молоды, здоровы и красивы, а уже этого достаточно, чтобы больше ни о чем не думать.  Затянутся раны, заживут рубцы, и жизнь вновь и вновь будет справлять свой праздник, просто переступив через смерть.


VI

Два вора, лихо скрывшись от погони,
Делить украденное золото решили.
На старом кладбище вечернею порою
Уселись рядом на заброшенной могиле.
И вроде поровну досталось им богатство,
Но вот беда - последняя монета.
Один кричит: "Она моя - я лучше дрался!"
"Да что б ты делал, друг, без моего совета?!"
 
- Отдай монету, а не то я рассержусь!
- Мне наплевать! Я твоей злости не боюсь!
- Но ведь я похитил деньги и все дело провернул!
- Без моих идей, невежа, ты б и шагу не шагнул!
 
"Что же делать нам с монетой, как же нам ее делить -
Отдадим покойнику!
Отлично! Так тому и быть!
 
- Я был проворней, значит денежка моя!
- Не допущу, чтоб ты богаче был, чем я!
- Сейчас вцеплюсь тебе я в горло и на части разорву!
- Я прибью тебя дубиной и все деньги заберу!
 
"Что же делать нам с монетой, как же нам ее делить -
Отдадим покойнику!
Отлично! Так тому и быть!
 
И мертвец, гремя костями, вдруг поднялся из земли:
"Довели меня, проклятые, ей богу, довели!
Воры вмиг переглянулись, и помчались наутек.
А мертвец все золото с собой в могилу уволок!


   Утром следующего дня (по очень приблизительным Петиным расчетам, это должно было быть 2 сентября 2007 года) Слава начал поднимать мальчишек еще засветло: надо было дотащить лодку к лагерю вдоль северного берега – километра четыре.  Кузя вообще не хотел вставать, и Славе пришлось выволочь его из шалаша за ноги:
   --Вставай и иди!  Живо!
   --А может потом…
   --Мы должны лодку сюда привести!  Давай!
   У Кузи болела голова после вчерашней пьянки – они все вместе уничтожили наполовину полную двухлитровую бутыль какой-то местной крепкой индонезийской бормотухи, причем, довольно скверного качества.
   --Может, завтра?..
   --Давай!  Марш!  Или у тебя сегодня вечер пятницы?  Или утро субботы?  Давай по-хорошему, а то я сегодня злой!!
   --А что?  У Верки месячные начались? – зубоскалил слева Игорь.
   Пришлось Кузю пинками гнать на работы.  Солнце еще только вставало, тени от деревьев достигали кромки моря, дул неприятный утренний бриз, и хотя температура снизилась по сравнению с дневной жарой лишь на 8-10 градусов, они – привыкшие к этой дневной жаре – ежились и покрывались гусиной кожей (поэтому-то никто не любил вставать рано утром, но грелись в шалашах в теплом дыхании друг друга и дожидались, когда солнце выглянет из-за крон деревьев и Белой Скалы и нагреет песок).  Тут Слава заметил, что Вадик хочет нагло отлынить от работы и спрятался в шалаше, и заорал на него:
   --Б…ь малая!  Сюда иди!  Оставь ее, она еще спит!
Вадик по-детски забегал от него зигзагами, но все же пошел.  А Слава подошел к провожавшей их Вере и погладил ее по щеке:
--Ну, ты будешь тут за старшего.
--Нет, это безобразие, -- говорил Петя, вновь взявший с собой копье с заточенным наконечником, -- надо как-то считать дни.  А то мы и знать не будем, какой сегодня день.  Начать хотя бы со вчерашнего дня – так и будет назваться: Первый День…
--Вот ты и считай! – зло сказал ему Слава.
--А тут и выдумывать ничего не надо: сделаем, как Робинзон Крузо – надо в лесу вырубить небольшое дерево – топор-то у нас есть, вкопать в песок на том месте, где мы вышли из воды и на нем ежедневно делать зарубки, -- Петя вспомнил, как их препод по истории увлекательно рассказывал о том, зачем Робинзону Крузо понадобился календарь на необитаемом острове: с т.з. экономики, психологии, философской антропологии. – А зачем все-таки нам лодка, если мы никуда плыть не собираемся? – еще раз, как и вчера – на Большом Совете, где большинством голосов (Петя воздержался) решили все-таки притащить лодку к лагерю – спросил он.
--На всякий случай…
Кузя плелся впереди них, тоскливо оглядываясь на свой шалаш, где спала Юда, скрывшийся уже за двумя пальмами, к которым вчера крест-накрест привязали две веревки и устроили качели.  Сергей по прозвищу Король и Шут говорил с Димой о современной российской рок-музыке: «Кипелову уже вообще пора на пенсию.  Он тут на «Нашем радио» рассказывал, что после концертов к нему подваливают девочки лет четырнадцати и хотят забраться к нему в машину, а он приходит в ужас от мысли, что его дочка тоже в этот момент к кому-то так подваливает».  На северном берегу не прибавилось ничего нового, только черепах на пляже стало больше (их решили на обратном пути наловить штуки две-три и кинуть в лодку).  Лодка по прежнему стояла, привязанная к дереву, но трупы утопленника и собаки исчезли – вероятно, их унесло придонным течением.  Поскольку Слава, чья рука заживала плохо, а самого его била лихорадка (может и правда, собака взбесилась уже на острове, или еще в океане и загрызла своего хозяина?), не мог сам принять участие в проводке лодки, он ограничился ролью командира, и это здорово раздражало Игоря.  Они препирались всю дорогу назад, огрызались, материли друг друга, а когда лодка – уже за полдень – была водворена на берег напротив лагеря (Петя сказал, что здесь-то и надо поставить календарный столб и к нему привязать лодку), свара между ними достигла апогея:
--Ты з…л всех своими приказами! – орал Игорь, сидя у своей палатки. – Я сам знаю, что мне делать.  Лучше тебя!
--Пойми, идиот, -- огрызался Слава, поглаживая блестящую рукоять топора, -- если каждый из нас будет делать, что хочет, никто не выживет…
--Выживет?  Ты нам обещал, не сегодня – завтра придут спасатели!  Где они?
--Да если бы ты, г…н, слушался меня, нас бы уже давно нашли!  Почему до сих пор никто не дежурит у огня ночью?  Ты был против и настроил всех.  А что тут такого?  Хищных зверей на острове нет, а с муравьем ты, боксер недоношенный, я думаю, справишься.
--Мразь ты последняя!
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:57:42 am
Цитировать
Перепалка продолжалась и за обедом, состоящим из рыбы и бананов (черепах никто наловить не удосужился, поскольку оба главных были заняты тем, что Петя про себя назвал «конфликтом двух силовых ведомств»).  Впервые они не сели в общий круг, а ели каждый у своего шалаша.  Девчонки испугано переглядывались.  Это уже не походило на обычную перебранку, заканчивающуюся в худшем случае парой тычков или небольшим мордобоем: оба «силовика» - Игорь и Слава не лезли в драку, а предпочитали оскорблять друг друга на расстоянии, изощренно, намеренно, даже смакуя.  Во-первых, у Славы был хорошо наточенный топор, который он почти не выпускал из рук со вчерашнего боя с собакой (но это еще можно было объяснить психологическим шоком), но и у Игоря в глазах было что-то такое, что ясно говорило Славе, что ему, видимо, придется убить своего заместителя, чтобы добиться его покорности.
   --В общем, получается, -- Игорь смотрел на Славу своим обычным взглядом исподлобья, -- Большой Совет – туфта.  Все главные решения принимаем мы втроем – с Петькой.  Он, конечно, ботаник, но нам здорово пригодился.  А тут выходит, ты один всем управляешь.  Не жирно ли тебе?  Например, я вчера говорил, что собачью шкуру надо было сделать общей вещью, а ты сказал, что Петька заслужил ее – убил собаку.  И все делов!  Ну ладно, он заслужил, хотя я бы мог заслужить не хуже его.  Но что заслужила его малолетка?  И чем она заслужила? -- он засмеялся очень недобрым смехом. – Что она такого сделала?  Моя девчонка работает, все делает, готовит еду, плетет шалаши.  Чем Мырзя хуже?  А ты мне даже высказаться не дал, чмо!  Я предлагал еще несколько планов, но ты их даже обсуждать не захотел.  И многое другое…  Х…й с вами!  Лица, которые нарушают все наши договоры якобы «во имя выживания», а на самом деле во имя своих мелких вождистских амбиций, сами себя накажут, -- Игорь неожиданно для себя перешел на высокий слог политических аналитиков, которых иногда слушал по телевизору в Большом Мире. -- Думаешь, я не проживу без твоих указаний?  Ошибаешься, м…о!  Проживу!  А ты тут малолеток паси… Я ухожу.  Мырзя, то есть Вика.., пойдем, -- он поднялся и стал собирать свои вещи.
   --Стой! – Слава уже готов был пригрозить ему топором, что отлично подействовало бы на суицидального Диму или малолетнего шалопая Вадика.  Но Игорь повернулся к нему, и в его руках блеснул традиционный кинжал индонезийцев – крис – с большим крепким лезвием волнистой формы.  Вероятно, он ночью после пьянки, на свой страх и риск, добрался до лодки яванца, о местонахождении которой ему подробно рассказали Петя и сам Слава, обшарил начавший разлагаться труп и нашел кинжал, а сам труп отбросил дальше от берега, чтобы никто не догадался.  «И хоть бы зевал утром, с…а!» -- подумал про себя Слава.  Пока Игорь собирал вещи, Слава распалялся в свою очередь. – Ну и уходи!  Сдохнешь, как тот мужик на лодке.  Но не заходи в нашу часть острова!  Все слышали: мы не несем за Игоря никакой ответственности…  Я даже искать тебя не буду, когда за нами приплывут.  Пошел ты н…й, Мент!
   Игорь спокойно собрал вещи, прихватил одно весло и связку рыбы, и они с Мырзей ушли в сторону Северного мыса.  Все молчали.  Ксюша подошла к Пете и прижалась к нему (она понимала, что косвенно виновата в этом расколе).
   --Зря ты так, Слав, -- подал голос Петя. – Ему бы только собачиться, а ты мог бы и уступить.
   --Да ну его, м…а, -- Слава даже зевнул в знак своего полного презрения. – Побегает денек и сам приползет, чмо болотное.  Чего он хочет?  Собачью шкуру?  Он же сам нас н…л с этим кинжалом.  Мы его тогда не забрали, а он не побрезговал.  Б…ь!  Это какая же выдержка у человека – шарить по трупу, да еще и ночью и под водой!
   В этот день так больше ничего и не сделали, даже календарный столб не срубили.  Магнитофон никто не хотел включать.  А Петя, засыпая, мысленно сделал первую запись в Летописи Острова:
   «Во Второй День Слава и Игорь рассорились, и Игорь ушел с Мырзей на другую часть острова».


VII

Моё имя известно
И меня повсеместно
Обречённо боятся.
Меня тянет смеяться
"Очень страшный тип" -
Их стереотип.

Я матерый старый волк.
Я в охоте знаю толк.
И с ружьем на перевес
Выхожу в родной свой лес.
Для меня в лесу вовек
Зверю равен человек.

Безусловно, вы правы -
Я опаснее волка.
На меня нет управы,
У меня есть двустволка.
Без сомненья, вас
Мой заметит глаз.

Я матерый старый волк.
Я в охоте знаю толк.
И с ружьем на перевес
Выхожу в родной свой лес.
Для меня в лесу вовек
Зверю равен человек.

Храбрых людей давно
Не сыщешь ни одного.
Должно быть, понятно вам -
Что фору любому дам.
За мою голову дать
Готовы много монет.
Я счастлив вызов принять
Во имя новых побед.

Интереса мне нету
Выживать вас со свету.
Но мольбы, если честно,
Слушать мне интересно.
Ведь охотник я
Вам - а не судья.

Я матерый старый волк.
Я в охоте знаю толк.
И с ружьем на перевес
Выхожу в родной свой лес.
Для меня в лесу вовек
Зверю равен человек.


Прошло много дней.  Игорь и Мырзя не возвращались.  Они обосновались в районе Птичьих Скал – однажды, пойдя вчетвером – Слава, Эндрю, Кузя и Дима – за яйцами чаек (к тому же Слава хотел все-таки поохотиться на самих птиц, поскольку черепашье мясо, которое они теперь регулярно добывали на Северном берегу, уже стало приедаться) – они наткнулись на Игоря, который с копьем и кинжалом стоял на скале над ними и угрожающе приготовил большой камень.  После обмена известными ругательствами и подколами: «Ну что твоя?  Как дела?  Еще ни родила?!», Игорь заорал, что это его часть острова, и пусть они убираются, иначе он начнет кидать камни.
--Нас больше, -- отвечал ему Слава. – Нам нужна еда.  Давай, часть скал с этой стороны – наша.  А ты можешь ловить черепах до самого Северного мыса.
Игорь подумал и согласился:
--Но только вы можете приходить сюда один раз в неделю и только два человека.
--Это еще почему?
--А чтоб тебе срать не хотелось! – Игорь употребил уже довольно устаревшее ругательство своего деда.
Пришлось согласиться.  Игорь стоял вне досягаемости и мог спокойно закидать их крупными камнями в узкой расселине между скалами, куда они забрались из любопытства.
Через три или четыре дня после этого (точнее, через три – Петя все-таки установил Календарный Столб и привязал к нему лодку) исчез Дима, причем вместе со своим фанатским шарфом.  Утром они не увидели его, а Валя сказала, что он ночью ушел к Игорю.
--Что ж ты мне сразу не сказала, мелочь?
--А ну его.., -- с сильной долей беспечности ответила Валя.  Не смотря на все уговоры, она так и не оказала благосклонности Диме, и он продолжал страдать в одиночестве.
--И точно, -- согласился Слава. – Будет у них там тройка.  Умер Максим, и х…й с ним! (еще одно древнее ругательство, бытовавшее еще во времена смерти Сталина).
Он подумал, что надо бы организовать выборы для Вали нового мальчика – того же Эндрю, который нравился Славе («один-одинешенек здесь, ни друзей, никого, и не скис…  не то что некоторые»), но почувствовал такое безразличие к происходящему, такую усталость, что решил не связываться лишний раз с упрямой Валькой. «Захотят, сами сойдутся, -- решил он. – Я им не отец родной».
А спасатели все не появлялись, и Слава почти потерял надежду.  Они с Эндрю и Петей несколько вечеров подряд крутили диапазон радиоприемника в китайском магнитофоне, но о кораблекрушении, а тем более о поисках, уже почти ничего не сообщали, радиостанции были полны сообщениями об отставке премьер-министра провинции Квинсленд Питера Битти, которого сменила Анна Блай.  Много было полемики по поводу австралийских солдат в Ираке, сообщали в выборах в Японии, а из новостей некоей сингапурской радиостанции на английском языке с таким ужасным китайским произношением, что даже Эндрю понимал не все слова, они узнали о смене правительства Российской Федерации и назначении Зубкова преемником Путина.  Русскоязычных радиостанций китайский приемник почему-то не брал.
Однажды вечером утонул Кузя.  Они как обычно плескались на мелководье, Слава и Петя катали девчонок на бревне, взявшись за его края, а Вадик топил Эндрю.  Кузя только что был рядом, но внезапно исчез, а через минуту всплыл спиной вверх. Его даже не сразу заметили, но тут же вытащили на берег и начали делать искусственное дыхание.  Было уже поздно.  Сердце остановилось.  Как он мог захлебнуться на мелководье, для Славы оставалось загадкой.  Он много слышал о таких детских смертях, но его организм ни разу не отказал в подобных ситуациях, и максимум, что ему грозило – это долго откашливать воду из дыхательного горла.  «Ну не утопился же он сам?» -- спрашивал себя Слава.  Кузя лежал на песке с перекошенным в предсмертной судороге лицом.  «Может, с сердцем что случилось?» -- это предположил про себя Петя.  За время пребывания на острове они, в принципе, не жаловались ни на какие серьезные болезни: никто не подцепил дизентерию, ни сломал конечность, раны заживали довольно хорошо, хотя рука Славы загноилась, и он продолжал промывать ее соленой водой, но рана отнюдь не смертельная, а если и случались периодически у кого-нибудь поносы или рвота от чего-то несъедобного, это не продолжалось более двух-трех дней; в пищу добавляли горькую морскую соль и найденный Петей перец.  У Маши и Славы побаливали зубы.  Обходиться без курева курящие тоже научились.  Правда, они часто перегревались, у девчонок уже по разу, не меньше, случился солнечный удар, но и к этому их организмы привыкли, а кожу покрыл красивый бронзовый загар, отчего друг друга дразнили «черными», а некоторые девчонки даже загорали без лифчиков.  И придумали сделать на голове нечто вроде тюрбана из футболок.  Тем не менее, Кузя был мертв, и ничто не могло его оживить.  Вера и Маша испугались мертвого и ушли к качели между двумя пальмами.  Остальные девчонки, подчиняясь выработанным на Большой Земле навыкам, показательно утешали Юду, которая плакала не столько из-за чувств к Кузе, сколько из страха и тоски: все вокруг стало казаться ей ужасным кошмаром, из которого нет выхода, и никто ей ничем не поможет – можно кричать в мировое пространство, но оно будет по-прежнему бесстрастно смотреть на тебя. Мальчишки еще несколько раз попытались вернуть Кузю к жизни, но бесполезно.  Стояла удушливая вечерняя жара, наверное, завтра опять будет ураган – они уже научились предсказывать погоду по этому знойному мареву.
--Надо хоронить, -- сказал Слава.
И тут начался долгий, изматывающий не менее, чем нервное напряжение по факту Кузиной смерти, спор – как это делать.  Слава предложил закопать в песок за ручьем – ближе к Южному берегу и поставить на могиле большой черный камень в форме головы спящего негра, который они нашли на берегу ручья выше по течению, и который уже считался своего рода достопримечательностью.  Но Сергей по прозвищу Король и Шут запротестовал, сказал, что разлагающийся труп будет распространять заразу, она попадет в ручей и вообще в воду на их берегу, и вообще он – Сергей – не собирается жить на кладбище.  Слава оказался в меньшинстве, поскольку остальные были почти того же мнения, а Юда вообще ничего не говорила, впрочем, к ее мнению не стали бы прислушиваться.  Вместо этого Сергей предлагал привязать утопленника к большому стволу дерева и пустить в плаванье по океану – к тому же это был шанс, что его кто-то выловит и по следам найдет детей на острове.  Слава не соглашался и уже начал злиться.  Но тут Петя, из эстетических соображений, предложил компромиссный вариант: сжечь покойника, а пепел похоронить под черным камнем.  После получасовых препирательств и даже личных обид на этом и порешили.  Сложили большой погребальный костер, положили в центре Кузю и подожгли.  Но то, что так эффектно выглядит в фильмах, в реальности оказалось не так уж красиво.  Тело сгорело не сразу, а покрылось ужасными волдырями, которые с треском лопались и напоминали Сергею по прозвищу Король и Шут его недавнюю рану руки от ядовитой лианы, ужасный запах горелого мяса заставил их уйти к Северному мысу, где они сели на песок у самой воды и долго смотрели вдаль, пока на небе не зажглись звезды.  Никто ни о чем не говорил.  Когда погребальный костер потух, Слава и Петя сходили в лагерь, принесли оттуда собачий мех и другие подстилки, и расположились ночевать на открытом воздухе, хотя здесь было больше комаров из леса неподалеку.  Утром то, что осталось от костра, закопали на другом берегу ручья и привалили черным камнем.
На следующий день, утром которого прошел ливень, правда, не такой мощный, как первый раз, и немного освежил удушливую похоронную атмосферу лагеря, вечером Петя собрался к Игорю.  Слава не удерживал его, но сказал, чтобы был поосторожнее с «этим чмошником».  Петя пожал последний раз перед расставаньем обе руки Ксюши, взял копье, пару бананов на дорогу, веревку и собачью шкуру в качестве подстилки, если придется заночевать в лесу. Он еще не знал, о чем будет говорить с Игорем, это была лишь предварительная разведка, но все провожали его тоскливыми взглядами, хотя у всех почему-то сложилось впечатление, что его поход что-то изменит к лучшему.  Слава столкнулся с заторможенностью и апатией своего племени и относил это на счет Кузиной смерти.  Еще недавно они чуть не дрались из-за девчонок, а тут две овдовели, но никто не посягал на них.  Славе это все очень не нравилось.  Он пошел в лес и начал рубить довольно большое дерево, из которого хотел построить себе новый шалаш, точнее дом из вкопанных в землю досок и с крышей из бамбуковых стволов.  Он даже приблизительно не знал, как топором оттесать от ствола доски, но решил, что потом догадается, как это сделать, а сейчас его новенький топор вгрызался в древесину, а на него падали капли ливня, сохранившиеся на листьях.
А Петя шел южным берегом (с северным у него были связаны неприятные воспоминания, к тому же они договорились с Игорем, что собирают яйца с южной части Птичьих скал, и лучше было подойти оттуда).  Солнце клонилось к западу, волны набегали на берег, кричали попугаи и какие-то другие птицы (может, птицы-носороги?)  Петя вспомнил, что они до сих пор не добыли ни одной птицы, а это существенно разнообразило бы рацион – не на одной же рыбе и черепашине сидеть?  Правда, Маша с Верой сварили три дня тому назад «черепаховый суп» в большой раковине – получилась ужасная бурда, которую никто не смог есть, и пришлось вылить.  Меряя неутомимыми ногами путь, Петя почему-то вспомнил о том, как впервые прочел в тринадцать лет дрюоновский роман – первый из цикла, и как на него подействовали образы бургундских принцесс (особенно Бланки с ее перламутровым телом), и действовали, пока их не заслонил образ воронежской девочки с красивыми белыми ногами.  Потом ему вспомнился другой эпизод из его прошлой жизни – в Москве: их дальняя родственница приехала из Воронежа, сидит в зале напротив телевизора и подзывает их старого полосатого кота – Кузю: «Ну что, Кузя?  Старый стал?  На воротник пора?»  Кот понял, что ему сказали гадость, потом улучил момент и укусил ее.  Петя против воли улыбнулся.  Это же случилось с ним в Воронеже позапрошлым летом на похоронах их соседа, когда он присутствовал на всех этих мрачных церемониях, но с трудом сдерживал бьющие в губы смешинки, - возможно, это была истерическая реакция.  Сергей по прозвищу Кузя не был ни в школе, ни тут – на острове Петиным другом, но все равно воспоминание о его немного глуповатом выражении лица сжимало сердце стальной перчаткой.  Петя почему-то совершенно не боялся, что нечто такое произойдет с ним самим, ему был еще неведом страх смерти, наоборот, это вызвало бы у него какую-нибудь шутливую реакцию в стиле черного юмора: «Вот смеху-то будет – проснется Петька, а голова в тумбочке!» - это из анекдота о Чапаеве.  Но что, если это случится с Ксюшей?  На это Петя никак не был согласен.  Он отогнал от себя тоскливые мысли и стал думать, как они окажутся в Большом Мире, в Москве, будут дружить и любить друг друга, и однажды, когда они будут ходить по магазину «Пятерочка», выбирая недорогие и вкусные продукты, Петя подойдет к полке с детским питанием и кивнет Ксюше на баночку с диетическим яблочным соком: «Тебе это купить?», а она засмеется, как смеется всегда – всем личиком.  Нет, не мог он спокойно вспоминать о ее двух хвостиках на голове!  И они будут все время вместе: Петя будет помогать ей с уроками, покажет свой компьютер, игры, фотографии природы разных стран и континентов, звездного неба и средневековых замков.  И так они будут вместе, а через три с половиной года, когда Ксюше исполнится шестнадцать, они на следующий же день поженятся и будут вспоминать остров… Остров…  «Кстати, -- спросил себя Петя, -- а как он называется?  Если это Терра Инкогнита – Неведомая Земля, значит, мы можем его назвать сами».  И ему пришло на ум странное название, которое он как-то раз прочел на каком-то сайте в Сети Интернет – Киндеррейх.  Детская Империя.  Все правильно!  Так и надо назвать.
Тем временем солнце уже наполовину зашло за горизонт, среди джунглей начал сгущаться мрак, дневные птицы уступали вахту ночным, а далеко в океане он увидел спинной плавник акулы, но Петя знал, что заплыть на мелкоту, где они купались перед сном, акула не могла.  Он еще больше почувствовал себя доисторическим охотником, когда его обступили скалы, окрашенные последними лучами заката в красноватые оттенки.  Здесь все напоминало старый голливудский фильм «Миллион лет до нашей эры», который Петя видел в апреле, и чайкообразные птеродактили кричали перед закатом солнца.
--Стой! – крикнул ему Игорь откуда-то сзади, и Петя, повернувшись, увидел Игоря.  Высокий, темноволосый, красивый украинец стоял с копьем и кинжалом в руках в десяти шагах сзади него. – Ты что?  Тоже ко мне приперся?  А почему без Ксюши?  Отобрал этот м…к ее?
--Нет.  Я просто пришел тебя проведать.  Один.  И никого нет, кроме меня.  Так что не бойся.
--Ладно.  Поверим.  Иди влево, -- Игорь старался не поворачиваться к Пете спиной.  Он все еще не доверял ему.
Солнце уже село, мрак между скалами сгустился, и Петя с трудом заметил светящийся вход в небольшую пещерку.  Они добрались до нее: внутри на большом ложе из мягких веток сидела Мырзя и опять чинила свой лифчик, а у самого входа Дима подкладывал в костер ветки.  На вертеле над огнем жарилась какая-то птица, может чайка.
--Вот, что я нашел, -- похвастался Игорь. – Хорошая пещера, небольшая и не сырая.
--А еще здесь есть? – полюбопытствовал Петя.
--А что?
--Нет, просто так спросил.
--Хотите меня и отсюда выгнать?
--Да никто тебя не выгонял.  Ты сам ушел…
--Нет, этот м…к меня выгнал, и он знает это.
--Надо нам всем помириться…
--А мне и так хорошо!
--Кузя погиб.
--Как?
--Я думаю, просто сердце не выдержало.  Все время на жаре.  У Машки был солнечный удар позавчера – и мы ничем помочь не можем – никаких лекарств.  Я думаю, у него тоже.  Мы купались, он нырнул и утонул.
--Естественно.  Кузя же сердечник.  Я как-то раз видел его медицинскую карту на медосмотре.  Жаль.  Хороший парень.  Зря его Славка терроризировал.  Что вы с ним сделали?
--Сожгли.  А что было еще делать?  Не бальзамировать же его, как Ленина?
--Это все хреново.  Очень хреново.  Ты сам-то веришь, что нас найдут?
--Месяц назад я был уверен, но сейчас… хрен их знает…  Мы с Эндриком слушали радио по радиоприемнику того мужика…  Кстати, ты его потом обыскал, ночью?
--Да, а что мне было делать, если этот м…к уже топором угрожал?
--Да никому он не угрожал.  Был бы ты на его месте…
--Я бы сделал по-другому.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:58:18 am
Цитировать
--Я бы тоже, но по-другому нельзя.  Мы не выживем, если разделимся.
--Ладно, что вы там услышали?  По радио?
--Нас уже никто и не вспоминает.  И я думаю, уже не ищут.  Ты хоть один самолет или вертолет видел?
--Да, вчера пролетал какой-то оранжевый самолет, но на большой высоте.  Реактивный.
--Ну, а ты что думаешь? – Петя вспомнил, что у него есть два банана и достал их для Мырзи и Игоря. – Как нам отсюда выбираться?
--А я вообще думаю, мы здесь навечно, -- Игорь достал из полиэтиленового пакета свернутые трубкой листья, закурил один из них от костра, а другой дал Мырзе. – Я уже сказал Вичке, она согласилась со мной.  А что делать?  Не топиться же?
Петя не знал, что ему сказать.  Зато он стал рассматривать скрученный в сигару лист:
--Табак нашли?
--Нет, какое-то другое растение, но курить можно.
--А Дима?
--Дима пришел к нам однажды утром и сказал, что ушел от вас и там он быть не хочет.
--Зря.  Давайте мириться.
--Тогда вот мои условия: я и Славка, х…й с ним! вместе будем Вождями.  И все вопросы решать на Большом Совете.  И все у нас снова будет общее.  А иначе – нам и здесь хорошо.
--Ладно.  Пошел я.  Передам.  А огонь как добыл?
--У того мужика нашел зажигалку.
Петя вышел из пещеры, а Игорь проводил его до берега, потому что в темноте в скалах Петя неминуемо свернул бы себе шею.  Петя шел назад в подавленном состоянии.  Выскочи сейчас из зарослей собака или еще какой зверь, он вряд ли стал бы защищаться.  Ориентируясь по берегу моря, он не мог заблудиться, к тому же снова настало новолуние, но все равно пару раз свалился в воду с невысокого обрыва.  Он добрел до лагеря уже глубокой ночью, и Ксюша выскочила из палатки Вали и кинулась к нему на шею.  Это взбодрило Петю.  Что бы там ни было, а он еще жив, и еще не конец.

На следующее утро Петя рассказал Славе о логове Игоря и его компании.  Слава с интересом выслушал рассказ о пещере («Жаль, что у нас нет пещер!  Прятаться от дождя негде»), но мириться категорически отказался:
--Нет и все!  Не хочу я его слушать, м…а!  Мы все меня выбрали и договорились.  А он…
--Славка, вот что я тебе скажу: помиритесь, пока мы тут все не подохли.
--Нет!
Слава за вчерашний вечер успел обтесать половину ствола и намерен был с первыми лучами солнца продолжить свою работу.  Он предполагал сделать дом на деревянном каркасе, а промежутки заполнить бамбуковыми стволами.  Петя с серьезным видом юного архитектора посоветовал ему нечто совсем иное – надо построить один общий дом, разделить его на шесть отсеков (Юду поселить с Валей), которые разделить бамбуковыми стволами, переплетенными пальмовыми ветвями.  Слава согласился.


VIII

Бери топор, руби хардкор!!!!!!!!
Гони чертей!!!!!!!!

Как известно, на Руси
Лучше Ваньку не беси,
А то схватит он топор
И пойдёт рубить хардкор!

Эй, братья, нам ли горевать?
Ноги в руки брать и вражину гнать!
Эй, братья, кто там прёт опять?
Разгоним злую рать и айда гулять!

Гони чертей!!!

Если землю твою, князь,
Топчет иноземна мразь,
Если грозен враг твой стал,
Значит, врежь ему металл!

Эй, братья, нам ли горевать?
Ноги в руки брать и вражину гнать!
Эй, братья, кто там прёт опять?
Разгоним злую рать и айда гулять!

А за Волгой кушал снег
Оборзевший печенег,
А с востока прёт монгол,
Скоро будет рок-н-рол!

Если же в бою ты поймал кураж,
Хэй! Хой! Хэй! Зарубай гранж!
А как только враг помчится наутёк,
Веселись - зарубай панк-рок!!!


   Дети мучились целую неделю со срубленным деревом, его горбылями, которые вкапывали в песок в шахматном порядке (примерно два метра над землей и метр под землей), потом – вытесывали пазы в столбах и клали туда скрепляющие их поперечные доски.  Гвоздей не было, и заменить их было нечем, пока Вадик совершенно случайно не нашел более-менее подходящие лианы – ими перевязывали крепящиеся друг к другу детали.  Всего вкопали четырнадцать столбов, а поверх них поперечно прикрепили тридцать одну доску (конечно, досками эти куски дерева можно было назвать очень условно) на крыше – в том числе крест-накрест между четырьмя столбами.  Срубили еще одно дерево.  Пол сделали из молодых стволов бамбука и густо покрыли пальмовыми ветками.  На потолок положили большие листья того самого лопуха, который нашел Сергей, а стены и перегородки сделали из бамбука.  Топор служил отлично, и хотя Слава десять раз проклял все на свете, всех обматерил и отдубасил, но на Двадцать Третий День (по Петиной новой хронологии) они с удовольствием взирали на очень неуклюжую, но прочную длинную постройку, укрепленную между тремя пальмами.  Каждая пара имела комнатку два на два метра и в высоту тоже два метра.  Под пол положили дерн из леса, причем опять напустили муравьев, но их перебили, и теперь можно было не опасаться потоков воды во время ливня – дерн по обводу дома укрепили камнями с ручья.  Каждый вечер они валились замертво от усталости, но цель была достигнута – дом (уж не важно какой там по номеру) они построили.  Слава был доволен, что тяжелой изнурительной работой отвлек их от печальных мыслей, и когда все сели у костра и впервые устроили пир отдохновения, Петя включил магнитофон (на сей раз поймал какую-то радиостанцию тоже с электронной музыкой), и они снова танцевали, столь же беззаботно, как и в Первый День.  Засыпая, Петя с удовольствием растянулся в полный рост на полу своего с Ксюшей жилища – раньше ему все время приходилось сжиматься в позу зародыша.  Все, что делалось в комнатах слева и справа, было отлично слышно, но они не обращали на это никакого внимания – за время своего пребывания на острове дети привыкли видеть друг друга почти обнаженными, и это уже не вызывало нездорового смеха, как в первые дни.  Их мускулы окрепли, загар уже стал густо-бронзовым, волосы у всех выгорели и приобрели пегий оттенок, но Мара и Маша нашли в лесу нектар какого-то цветка и обнаружили, что он отлично красит волосы, и все девчонки выкрасились в черный цвет, хотя Юда и так – от природы была иссиня-черной.  Сергей по прозвищу Король и Шут теперь придумал шутку: спрашивал у какой-нибудь девчонки: «Какого цвета у тебя волосы?»  Девчонка удивленно отвечала: «Черные.  Что, не видишь?»  А дальше следовал уточняющий вопрос: «А на голове?»  В общем и целом Слава был доволен.
   Игоря они за эту неделю почти ни разу не видели, так как не ходили за яйцами чаек, только однажды Сергей заметил его вдалеке, собирающего на Северном берегу черепашьи яйца.  Пете иногда казалось, что они разделились навсегда – на два племени, а он будет время от времени навещать племя Игоря, оставаясь, таким образом, единственной связью племен.  Слава по прежнему не желал делиться властью, хотя Петя, который его к этому несколько раз подзуживал, даже однажды заявил, что Вице-Президент – это не навсегда, и Славу могут переизбрать.  Слава открыто рассмеялся ему в лицо:
   --Да ты с дуба рухнул, Ботан!  Кого ты будешь избирать вместо меня?  Засранца-Вадика?
   Вадик «страдал» - однажды под утро ему стало лень идти по большой нужде к лесу, и он справил ее почти у самого костра; Слава это обнаружил, здорово избил Вадика бамбуковой палкой, едва не натыкал мордой в дерьмо и, не взирая на плач и ругательства, заставил собственноручно все убрать.  Вадик считал это несправедливым и даже заявил, что уйдет к Игорю.
   --Иди! – Слава вскипел от ярости. – Я тебя не держу.  Только если ты насрешь там в пещере, он тебя на корм чайкам выкинет.  И правильно сделает!  Да и Мара с тобой не пойдет.
   С Марой у Вадика тоже что-то не ладилось.  Она, может быть, и хотела бы уйти к красавцу-Игорю, но уж точно без Вадика.  А Вадика она несколько раз прилюдно обозвала дураком и сказала, что он такой был всегда – сколько она его помнит.
   Зато как-то сами собой сложились отношения у Юды с Эндрю.  Эндрю осторожно приближался к ней, не допускал никаких вольностей, даже похлопать по заду, что запросто делал Вадик в отношении всех своих одноклассниц.  Эндрю приносил специально для Юды бананы, созревшие со времен высадки детей на остров апельсины и рыбу.  Юда вдруг обнаружила, что она довольно сносно может общаться с Эндрю на английском языке (ее родители приехали в Израиль в 1998 году, когда ей было всего три года, и покинули его в 2003, и она за несколько лет выучила только самый легкий иврит, но английский знала даже лучше), и он рассказывал ей, как жил в Англии, и о Гарри Поттере, и каких он разводил аквариумных рыбок.  Слава, зорко наблюдавший за детскими взаимоотношениями, поставил на Большом Совете вопрос о том, чтобы отдать Юду Эндрю в жены.  Против никто не высказался, даже Валя, которая с самого начала проявляла к Эндрю интерес и ревновала его к Юде. Церемония вступления в брак была обставлена торжественно: для жениха и невесты девчонки сплели из лиан и разнообразных цветов венки (они ожидали, что лианы будут покрыты яркими цветами, но на самом деле оказалось, что эти сумеречные растения цветут блеклыми и мелкими цветочками), одели венки им на головы, мальчишки посадили их на носилки из двух крест-накрест положенных «досок», а точнее палок, и театрально бросили в воду.  Петя не мог сказать, у какого рода-племени есть такой обычай, но замысел ему очень понравился.  Опять пировали (на сей раз черепаховый суп у Маши и Веры получился, и они первый раз за много дней влили в свои желудки горячий бульон), танцевали уже под другую радиостанцию (хотя Слава жаловался, что уже половина батареек израсходована, а ведь заряжать аккумуляторы совершенно негде) в стиле диско, одна из композиций оказалась русскоязычная – группы Dance Punk, а Вадик цинично, как Талейран, и громко подпевал: «Побежали в туалет, ты мне сделаешь минет!!»  Поздно ночью с факелами гонялись друг за другом по пляжу (Слава нашел по южному берегу много настоящих сосен, и их смолистые ветки отлично годились для факелов, так что отныне можно было ходить по острову ночью без всякой опаски).  Это случилось на Тридцать Первый День, согласно Петиной новой хронологии.
   --А ты, малолетняя лезбиянка, так и будешь одна, -- строго сказал Слава Вальке, справедливо полагая, что ее скверный характер и неуживчивость стали причиной ухода Димы.   
   Хотя мальчики часто приносили своим девочкам что-нибудь вкусненькое – какую-нибудь редкую ягоду или лепестки, сладкие, если их жевать, питались они по-прежнему от общего большого котла, принося всю добычу к столу и деля почти поровну (только мальчишки, как правило, ели больше, особенно, когда строили новое жилище, что даже не позволяло им отлучаться на охоту).  Тогда пару раз Верка с Машкой, как две охотницы эпохи матриархата, ходили в лес за бананами и однажды нашли раненого попугая красивой расцветки, но Маша, конечно, не стала ему сворачивать голову, а принесла в лагерь и сказала, что приручит и научит говорить.  
   --Да, -- заметил по этому поводу КиШ, -- вот только Вадик его таким матам научит!..
   --А мы пингвинчики, а нам не холодно! – Вадик напомнил старый анекдот на эту тему.
   В общем, попугая привязали за лапку к насесту в клетке Сергея и Маши, промыли ему рану морской водой (других антисептиков у детей не имелось) и кормили сушеными бананами.
   Их рацион отличался разнообразием (даже на круизном лайнере их вряд ли кормили лучше): рыба нескольких разновидностей, черепашьи и птичьи яйца (Вадик однажды принес из Ближнего Леса целое гнездо с попугайными яйцами, и парни ржали и матерились, до чего же они оказались смехотворно малы), крабы – пальмовые воры, которых ловили по утрам, черепаховое мясо и суп из него с добавлением перца и каких-то травок, приятных на вкус, ягоды, плоды пандануса, бананы, кокосовые орехи и апельсины, а на салат – молодые побеги бамбука (Вера где-то в дореволюционной еще поваренной книге читала, что их можно употреблять вместо спаржи).  Конечно, Ксюша просила найти на острове оливки (она их очень любила, но мама и тут ее третировала), пока Петя не объяснил ей, что они в Индийском океане, а не в Древней Греции, а все парни не отказались бы от хорошего куска говядины с картофелем фри, но это уже пахло гурманством.  Пили воду и «лимонад» кокосовых орехов.  Курить Маше, Славе и Сергею совсем было нечего.  Петя еще сказал, что некоторые племена австралийских аборигенов едят брюшки муравьев и термитов, но все на это ему ответили, что такого «долбаного ботана и надо кормить только так», чтоб другим больше всего остального досталось.
   Петя взял за привычку каждое утро взбираться на Белую Скалу и обозревать, сначала так просто, а потом в бинокль остров и океан вокруг.  Он видел плещущихся черепах на северном побережье, резвящихся дельфинов к югу от острова, пенящийся в быстром течении риф на западе, белый дымок среди Птичьих Скал, указывающий на местонахождение Игоря и его племени, - они, вероятно, в этот момент готовили завтрак.  Верхушки высоких деревьев качались от ветра (иногда на остров с востока налетали почти штормовые вихри, и хотя лес с этой стороны спасал лагерь от их дыхания, пару раз пришлось ремонтировать бамбуковое жилище).  Но на горизонте ни одного паруса, ни одного силуэта корабля.  «А может, действительно, мы на неизвестном науке острове?» -- спрашивал себя Петя.  Мысль о том, что они здесь надолго, может быть навсегда, мало-помалу стала для Пети привычной, он не испытывал большого дискомфорта от отсутствия вокруг масс людей (даже вспоминал свой давний сон – ему приснилось, что все люди на Земле исчезли, кроме него и немногих друзей и подружек, и он, проснувшись, даже начал составлять «список» необходимых друзей, не такой уж и большой) и инфраструктур цивилизации, и даже если бы у них не было магнитофона (а Петя не раз думал, что через некое довольно непродолжительное время – он вычислил, что через два месяца – им придется довольствоваться музыкой волн и ветра, а ведь лодки с магнитофонами не приплывают часто), это ничуть не смутило бы его.  Он лишь пытался представить себе, какими они вновь вольются в Большой Мир, а вдруг у них к тому времени будут дети…  Взрослые…  Эта мысль заставила его рассмеяться, и Ксюша, которую он сегодня взял с собой на Белую Скалу, спросила:
   --Чего ты?
   --Нет, ничего.  Смотри, какая огромная бабочка.
   Остров был настоящим раем энтомолога, здесь водились самые причудливые насекомые от самых мельчайших до огромных жуков с ладонь и бабочек с размахом крыльев до десяти сантиметров.  И надо было иметь мнительность Маши, поднявшей крик, чтобы не восхищаться крупным скорпионом, который однажды забрел на пляж и приблизился к их лагерю.  Слава, который незадолго до отъезда в круиз смотрел целый фильм о скорпионах (производства ВВС или что-то типа того), взял горящие веточки и попытался пугнуть скорпиона огнем – существует поверье, что окруженный огнем скорпион кончает самоубийством.  Скорпион действительно задергался и ужалил сам себя хвостом, отчего скончался.
   Когда Петя и Ксюша спускались со скалы, на дереве над ними подрались два попугая, и много разноцветных перьев попадало на землю.  Ксюша собрала их и воткнула себе в волосы, чтобы завидовали другие девчонки.  Конфликтов в женской среде острова было на порядок меньше, чем в мужской, и они никогда не достигали такой остроты и ожесточенности.  Правда, Вера и Маша очень недолюбливали Мырзю – за все: за то, что у нее такой размер груди, за то, что мальчишки откровенно засматривались на нее, за ее компанейские наклонности, за отсутствие комплексов, даже за то, что она никогда явно не грустила о Большой Земле, - этого всего оказалось достаточно, чтобы уход Вики с Игорем стал для них вполне желательным.  В лагере возник режим «двух подруженций», как называл это Петя, при котором они руководили остальными девчонками во всех хозяйственных вопросах.  Ни одна из девочек не была феминисткой в западном и даже в российском смысле, и разделение на мужские и женские работы они воспринимали, как вполне естественное, а младшие девочки видели в этом своеобразную затянувшуюся игру.  Ксюшу за глаза подруженции считали малолетней дурочкой и «нестильной», Юда, чей флегматизм проявлялся в почти полном неучастии в жарких иной раз дебатах Большого Совета, также не могла составить им конкуренцию, а Валю они игнорировали, хотя та вполне могла проявить свои наклонности во время купания в океане.  Слава и Вера жили на редкость дружно (Веру даже не раздражал ночной храп любимого), а вот Маша обнаружила, что за приятной улыбкой Короля и Шута скрывается «вечный ребенок», который потом будет всю жизнь висеть на шее у жены и во всем ее слушаться, просто от неумения самому принимать решения.  Это Маше очень не нравилось, и, как и все девчонки, любящие самокопания, она долго анализировала (впрочем, совершенно без толку) его и свои слова и поступки, и от этого еще больше растравляла некоторые свои комплексы (или – как это называют некоторые девчонки – заводила в голове много тараканов).  Но даже мысль заменить Сергея на кого-нибудь другого ее не утешала. Слава был занят, причем навечно (Маша инстинктивно чувствовала, что пред ее глазами родилась великая любовь, которой не будет конца из-за случайной размолвки или обстоятельств, и даже если они когда-нибудь – уже в Большом Мире – разведутся, они будут и дальше контачить и, может быть, еще снова сведутся; тем более, что Маша – давняя Веркина подруга была посвящена во все подробности их долгого романа).  Петя Маше не нравился своей манерностью, очкастостью, зазнайством, тем, что смотрел на женщину как на милого ребенка, и ни на что иное согласен не был.  К тому же у Пети с Ксюшей пошла такая любовь-морковь, что Слава уже стал подшучивать над ними: дескать, переженим потом наших детей.  Оставался еще Игорь – высокий, красивый, бесстрашный (жить на краю острова среди мрачных скал, где галдят почти круглосуточно птицы!) – он нравился всем девчонкам больше, чем все другие мальчишки вместе взятые.  Но Игоря стерегла эта сирена Мырзя, которая была уже давно сформировавшейся женщиной, знала это и этим пользовалась.  Маша иногда печально рассматривала свою несформировавшуюся грудь (даже у малолетки Ксюши побольше), свои жидковатые волосы, которые от окраски в черный цвет ничего не выиграли.  «Но ведь и Мырзя не красавица» -- говорила она себе и вспоминала, что однажды сказал ей в беседе тэт-а-тэт их социальный педагог (в их гимназии вообще было много мужиков-учителей: историк, географ, преподаватель английского, физрук – шестидесятилетний спортсмен в отличной форме – некогда чемпион мира по десятиборью – запросто мог отжаться на брусьях хоть семьдесят раз) – остроумный циник, хотя идеалист: «В современном обществе женщине трудно играть женскую роль, но другого выхода нет».  И она пыталась наверстать, если не красотой или умом (прилежание позволило Маше добраться в отличницах до 7 класса, но потом надо было уже думать, соображать, и тут в отличники вылезли неаккуратные мальчишки-хулиганы, которые зато просиживали за компьютерами днями и ночами, и не только на игровых или порносайтах, чей живой ум схватывал любые сложные построения, вроде теорий происхождения Вселенной или хитросплетения геополитики XIX века; однажды историк – дело было в совершенно не располагающем к какой-либо учебе месяце мае (и сами учителя это признавали) – замучил весь класс, предлагая на фоне карты франко-прусской войны им попробовать переиграть ее за Францию – как она может победить: как войска расположить, куда наступать; а ей все это было глубоко безразлично, кто бы там ни победил, зато очень волновало, что впереди сидящей однокласснице ее мальчик, постарше пятью годами, собирается подарить автомобиль, и она даже на права сдала уже, и одежда на ней сидит стильнее, чем на нескладной Маше), то хотя бы своей миловидностью и тем, что все, кто ее видел, тут же начинали беспричинно жалеть ее – это присутствовало еще до автокатастрофы на МКАДе, одним январским вечером погубившей ее родителей, а теперь и подавно.
Иногда перед сном Петя гулял с Ксюшей по берегу и рассказывал ей много интересного о Большом Мире, чтобы она чего доброго, как те хайнлайновские пасынки Вселенной, не забыла о его существовании.  Ксюша же каждодневно жаловалась на злую маму и очень жалела, что ей не на чем рисовать – она очень любила рисовать с самого раннего детства.  Здесь она рисовала палочкой на мокром песке, но волны стирали ее художества.  Из всей музыки Ксюше нравилась почему-то Мадонна, разумеется, в ранний период ее творчества. У нее в круизе с собой был комплект наклеек с Мадонной, но тоже потонул.  Ксюша мечтала быть художником-дизайнером.  Иногда ей хотелось побеситься, и она начинала бороться с Петей, но, конечно же, он побеждал девочку, клал плашмя и прижимал ее руки за запястья к земле.  Одним словом, не смотря на то, что у начитанного, обладавшего зверски сильной фантазией Пети эротические сны отличались цветистостью – от средневековых гурий мусульманского Востока до полногрудых героинь всевозможных звездных войн, реальность, доходящая двумя хвостиками ему до белеющей шерсти на груди, оказалась куда прекраснее.
Петя все-таки побрился, точнее, состриг ножницами верхнюю часть бороды, а потом аккуратно подбрил бутылочным осколком, вставленным в сосновую щепку, остальное.  После бритья всегда оставались небольшие царапины, но они быстро заживали.  Он выглядел совсем непривычно для других детей – с белым подбородком – загорелые скулы и лоб казались маской.  Остальные брились и стриглись более-менее регулярно, а Вадик попросил, чтобы Машка постригла его под панка с гребнем посередине головы, но эта затея в исполнении Веркиными маникюрными ножницами у нее не получилась. У яванца в лодке бритвы не нашлось, а если и была, сгинула вместе с его трупом, если только ее не нашел Игорь.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 06:59:35 am
Цитировать
Течение выкинуло на Северный Берег еще одну стеклянную бутылку, причем с полиэтиленовой пробкой, но идея отправить в море записку о своем нахождении опять не получилась – у них уже не было ни одного листика бумаги, а ручка Пети потерялась, и ее никто не мог найти.  Бутылку снова разбили и наделали резаков для разных тонких работ.   На другой день Петя все-таки нашел ручку, но было уже поздно.
Хотя одной из причин конфликта с Игорем Слава назвал несогласие того установить дежурство ночью у костра, чтобы тот не потух, и его могли заметить проплывающие мимо суда в темноте, ему и после не удалось ни уговорами, ни угрозами добиться этого от своего племени.  Петя вообще советовал положиться на авось, и против судьбы не попрешь.  Тогда Слава заметил, что он тоже не рыжий, и не стал дежурить ночами сам, как ему сказала в сердцах Машка, если ему это надо.  Зато он придумал способ поддерживать ночью хотя бы малый огонь: всякий, кто вставал ночью в отхожее место или просто не спалось, должен был подкидывать в потухающий костер сосновых веток, которые запасали с вечера.
Старую яму с отбросами у опушки леса, уже переполненную, зарыли и вырыли новую.  Вообще, проблема отходов очень волновала Славу и Петю – они отнюдь не хотели завалить весь пляж огрызками или дерьмом; отсюда и драконовские меры по отношению к нарушителям.  В воду тоже ничего не швыряли, хотя течение с северной стороны пляжа относило все в открытый океан.
А лодка – длинной метров в десять – все еще стояла на приколе без всякого применения – даже вдоль берега на ней не плавали.  Слава после трех неудачных попыток все-таки заделал пробоины щепками и засмолил смолой с сосен, но отправляться на ней в плавание на сотни миль и речи не могло быть.  К тому же Игорь забрал одно – как раз целое – весло, а вытесать такое же топором Слава не умел.  В конце концов, лодку вытащили на берег и сделали в ней склад разных полезных вещей – от веревок до раковин моллюсков, которыми они сразу же научились пользоваться, как посудой.
Шумел прибой, но они за много дней настолько привыкли к его мерному рокоту, что уже давно не воспринимали, а ночью он даже убаюкивал.
Однажды Слава и Петя добрались вброд, а затем вплавь, держась за большое бревно, на котором обычно катали девчонок, до рифа, взобрались на него (здесь было воды по щиколотку) и стали рассматривать в бинокль горизонт, но, естественно, ничего примечательного не увидели.  Вернуться назад оказалось трудно – пришлось бороться со встречным течением, которое грозило угнести бревно с ними дальше на запад.  Слава прикинул, как они должны были в первую ночь устать, чтобы добрести и добарахтаться целую милю до острова. И никто не утонул!
Когда Петя возвращался с Ксюшей в лагерь, она бежала впереди него и показывала Вале диковинку – морскую звезду, выброшенную на песок и найденную ими, а Петя находил Славу и КиШа, лежащими у костра – тоже голова к голове:
--Слав, ты на права сдавал?
--Пока нет.  Хотел, как только мы приедем, пойти на курсы…  Б…ь!  Так и просидим здесь, а я должен был…  Моему бате подарили тут шикарную «Тойоту».  Ваще!  Класс!  Как в квартиру заходишь.  А идет так плавно, нигде не трясет.  Так он мне говорит, отдам девятку, если выучишься.
--А вообще, на права сложно?
--Нет.  Главное потом набить руку.  Я уже ведь ездил.  За городом, конечно.  Батяня давал.
--Ну и сколько это будет?
--Штук пятнадцать.


IX

Ночью воры влезли в музей,
И один другому сказал:
«Ты, брат, бери, что хочешь, только скорей,
А я сгоняю пока в тронный зал, я мигом!»

И остался вор один
Средь старинных скульптур и картин,
И видит он ту графиню, что с доблестным мужем
На картине,
Вся в нарядах,
В платье синем.

Вор, подумав, нож свой достал.
И графиню от мужа он отделил.
И с улыбкой графу сказал:
«Твою супругу я полюбил, не гневайся!»

Лишь только покинули воры музей,
Как с картины сошёл разгневанный граф.
И в тёмном парке настиг он друзей,
Обидчика к дереву крепко прижал:
«Ну что, попался, разбойник,
Я тебя проучу!

Хотел, проклятый, меня разлучить ты с женой!
И в наказанье тебя я с собой утащу,
Навечно ты будешь у меня под ногой!»

Стоит графиня на картине,
Обнимает мужа своего.
И благородный граф вдаль взгляд направил свой,
И плачет бедный вор под его ногой.


   --Да! шнурки наказание! приходилось их не завязывать и убирать внутрь кед, зато как тапочки, одел-пошёл.
   --Мне уже все учителя делали выговоры за развязанные шнурки!  А что мне ответить?  «Не завязываю, потому что они всё равно потом развяжутся!»  Так что тоже в кеды убирала.
   --Ага, а лучше вообще в пижаме по школе ходить или в халате, чё всё время одеваться по утрам?  Или вообще ходить, как мы тут ходим.  Ну, разумеется, когда тепло на улице.
   --А нахрен тогда вообще одеваться?
   --А ведь вариант! Прикольно же!
   --Одежда нужна, что бы быть не такими, как все, быть индивидуальным, и потом что бы (сорри) попа не мёрзла по зиме.
   --Нет, скорее, чтобы народ не засмущать, и чтоб бабульки потом не орали и милицию не вызывали…  Ксюша, дай мне еще банан.
   --Ну, так всем же людям, а не новому поколению... хотя знаешь, я бы точно испугалась, увидев пару бабулек голеньких впереди.
   --Меня бы инфаркт схватил бы, и это в мои то годы…
   --Типа, ты такой старый, уже сорок пять, и у тя внуки…
   --Но испугаться можно хорошо!
   --Слушайте, парни, девчонки, а как мы будем день рождения справлять?  У меня в октябре.  Что у нас сейчас?  Хоть какой месяц?
   --Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!  Ты б еще спросила: какой год?  Так подходишь к человеку на улице, и вопрос: а какой сейчас год, не подскажете?
   --А хундов его знает!  Вроде бы, как раз октябрь сейчас.  Тут же никакой смены времен года нет.  Гео-графиня…
   --Да, мы в субэкваториальном поясе.  А я думаю так: надо справлять день рождения в любой день, когда захочется, когда настроение будет.  Вот римские императоры…
   --Опять, Петька!?  Забей!  А то мне все кажется, что я на уроке истории, и Сергей Никифорович начнет спрашивать.
   --Это плохо, когда зимы нет.
   --А чё те не нравится?  Машка, иди сюда…  Иди… Ну пожалуйста!  Иди, иди…  Вот так.
   --А представляете, что кроме нас никого на свете вообще нет.  Мне такой сон однажды снился.  Я просыпаюсь, и думаю: надо было бы сразу пойти по магазинам – электричества нет, и сигнализации никакой – сначала в ГУМ, и еще в этот ТЦ на Манежной…
   --Валька, быстро выключила магнитофон!  Резко!  Хватит батарейки сажать.  Потом я тебя заставлю саму их рожать!
   --Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!  
   --От кого это?  Рожать?
   --А че там Вадик с Марой пошли?
   --Да оставь ты их!
   --Вы смотрели «Калигулу»?  Мы однажды с Машкой ходили, правда, Маш?  Так все романтически начинается: такой мальчик бежит за девочкой по саду.  А потом такая дикая оргия.  И мужика одного там заставили выпить целую амфору вина, а потом разрезали живот, и все это оттуда…
   --Фу, Верка, не рассказывай.  Я это вспоминать не хочу.
   --Знаю.  Говорят, тому голливудскому актеру здорово заплатили за это.
   --А сколько?
   --Х/з.
   --А ты бы сколько запросил, если бы предложили?
   --А н…й мне соглашаться?  Это вообще не мое дело, Серый.  Я буду офицером ФСБ.  Хочу в Академию госслужбы.  Верку в МГИМО батяня устроит…
   --Смотрите, как красиво. На небе…
   --Дай бинокль.
   --Лично я тащусь от разных фильмов. Ужасы люблю не всякие, зато обожаю вампирские фильмы, самый любимый - "Интервью с вампиром".
   --Нет, Верка, от тебя надо ближе к ночи подальше быть…
   --Ха-ха!!
   --У нас химоза прикольная.  Такая молоденькая.  Прошлая такая мымра была.  А эта в таких юбочках мини на работу ходит!
   --Да, за ней этот историк – Сергей Никифорович – пытался ухаживать.  Хе-хе…
   --Старый козел!
   --Нет, историк – нормальный мужик.  Интересно все рассказывает.  Мне советовал один сайт, там какой-то мужик написал книжку, как будто мы все еще живем в Средние Века.  Забыл, как этот сайт называется…
   --А у нас здесь мы живем в Первобытном Строе.  Как «Планета обезьян»…  
   --Что ты делаешь?
--Палку жарю…  
--Анекдот.  Идет маньяк по городу.  Видит девочку в песочнице.  «Девочка, а девочка!  Покажи свое плечико».  Показала.  «Девочка, а девочка!  Покажи свою пяточку».  Показала.  «Дядя, а хотите, я покажу, где мне аппендицит вырезали?»  «Да!»  «А вон в той больнице…»  Ха…
--У меня раньше девчонка была…
   --У тебя, КиШ, девчонка?
   --А почему бы и нет?!  Чем я хуже других?!  Такая была малолетка – ей одиннадцать лет. Да, мы недолго дружили.  Она меня просила повести ее на «Мадагаскар», а я не хочу на такую … ходить.
   --Три года это не разница, а когда девочке четырнадцать, а парню двадцать пять или двадцать шесть, вот это уже что-то интересное, но, смею вас обнадёжить, из таких отношений ничего не получится.
   --А почему, Петька?
   --Возраст не главное.  Главное внутренний мир.
   --Маш, сама знаешь, что это всё фигня и детские сказки, про возрастную любовь.  Из этих отношений ни разу ничего не выходило, обычно самыми удачными выходят случаи, когда девушка старше парня на два года или младше на один-два года, в других случаях очень большая редкость.
   --А сам-то?
   --Ну, мы здесь – особый случай.
   --Кстати, не большая редкость... почти у всех моих подруг парни старше их на шесть-семь лет... и все ок.
   --Разница в возрасте ощутима в варианте, когда девушке лет тринадцать-четырнадцать, а парню от восемнадцати, в этом случае либо парень будет «большой игрушкой» для девушки, либо девушка, видя во взрослом парне «второго папу», может влюбиться по уши и в этом случае сама станет игрушкой в руках парня.
   --Да, нет, Петька, ты не прав.  Все не так.  Конечно, если у малолетки ничего нет в башке, это да.  А так…
   --Сколько было лет Наташе Ростовой?  Тринадцать или двенадцать?  А этому козлу?..
   --Нет, это у него папаша был козел.  Хорошо, что мои родаки не такие.
   --Ха-ха!!  Я вспомнил, мне рассказывала тетя, которая завуч…
   --Разве это твоя тетя?
   --Ну да!  А ты думал, кто?  
   --О ком вы?
   --Ну, знаешь – Светлана Викторовна.
   --А…  эта новая светлая?
   --Да.  Когда, помнишь, у нас Танька пропала, она всех нас расспрашивала…
   --А Таньку нашли?  Живая?
   --Еще бы!  Живее всех живых!  Она с какими-то хачами связалась.
   --Ну и дура!
   --Ну, кому что больше нравится.  Так ее перевели в другую школу.
   --А кстати, хотел спросить: у кого-нибудь была девчонка из хачей?  У тебя, КиШ, была?
   --Нет, что ты!
   --А вот ни у кого и не было.
   --Интересно.  Как только вернемся, этим и займусь…
   --Ах ты!  Б…б!!!…
   --Ай!  Верка…  Ай!  Не надо!  Я же пошутил…  Я же… эксперимента ради…
   --Я тебя кастрирую, если что, урод несчастный!
   --Ой…  Ну и что, Петька, твоя тетя?
   --Вот, она рассказывала, что когда подводили итоги сочинений по «Войне и миру», литераторша говорит, что кто-то там написал такую фразу: «Старый князь жил в горах».  Они лежали полчаса всем педсоветом.  Ржали.
   --А я не понял, в чем прикол?  Что тут такого?
   --Ну не в Грузии же он жил?  А Лысые Горы – это просто так называлось имение.  А потом говорит: «Залина и Ира все время перехихикивались, а под конец нагло списали друг с друга!»
   --Гы-гы-гы-гы-гы!!!  Значит, было, чё списывать.
   --Что тебе, котенок?..  Сейчас провожу…  И Вальку тоже?  Ну, знаете, я тут не нанимался всех девчонок в сортир водить, причем, в женский.
   --Я боюсь.  Вдруг что-то из леса выскочит…  Ой!  Я… у меня заноза.  Вот.
   --Терпи…  Так.  Терпи…
   --Ты зубами?
   --Все.  Пойдем.
   --Что там Юда и Эндрю делают?
   --Сидят у себя.  Эй, Эндрю! Хэв ю э брекфаст, то есть, черт! э динэ?
   --Сенкью, ай хэв.
   --Пойдемте, девчонки.  Вот, копье специально беру. Хррррррррррр!!!!
   --КиШ!  Серый, ты смотрел «Саус Парк»?
   --Да.  «Саус Парк» рулит.  Особенно понравилось про Картмана и анальный зонд.  Хэ-хэ…  И еще, Слав, пока девчонок нет, хотел тебя спросить: как это у тебя с Веркой в первый раз получилось?
   --Она говорит, офигительно.  Я же у нее первый.  А мне показалось…  Да, она – дура.  Ты посмотри, как она там причесывается.  Она чуть все не испортила.
   --Это как?
   --Да все мне говорила, зря это, я не хотела вообще до восемнадцати…  Мэ-мэ-мэ!..  И нас чего-то в самый решающий момент… хэ-хэ… переклинило на политику.  Я спросил, вот если б тебе было восемнадцать, за кого бы ты проголосовала на выборах.  А она говорит: за Союз правых сил.  Я чуть импотентом не стал!!!  Ха-ха!!
   --А ты?
   --А я за «Единую Россию», ясен пень.  Я ж не какой-нибудь ё…ь?  Я вообще нормальный русский националист, как мой батя.  То есть считаю, что хачи пусть живут, но не у нас на голове.
   --А мои голосуют всегда за Жирика.
   --За этого г…на?
   --Бывает, когда девчонка сама захочет, что б ей целку порвали.  Поставит такую цель.  Мне одна такая попадалась, но у нас с ней ничего не получилось.  Не понравилась мне.  Хотя тоже слушает «Короля и Шута».
   --Что вы тут о целках говорите?
   --Нет, ничего.  Где все?
   --Мара и Вадик отрубились.  А Эндрик с Юдой пошли купаться.  А Петька повел этих двух красавиц в лес…  Я не понимаю, что Ботаник в ней нашел?  О чем они вообще разговаривают?  У нее ж мозги куриные.
   --А вот нашли друг друга.  Ништяк.
   --Ну, мы уже спать будем?
   --Иди, я еще посижу.  


X

Седой старик, на вид довольно скверный,
С бутылкой рома вышел из таверны.
Возле молодых он офицеров оказался,
И сказал один из них: «Ну, вот и ты попался!»

Остались в прошлом бравые походы,
Но грозный нрав не изменили годы.
«За мою поимку вас, ребята, ждет награда.
Согласитесь, смерть, ведь нам её уже не надо».

В океане нету места, где бы мы не побывали!
И скажу я вам сейчас без дураков, без дураков!
Вы, ей богу, смельчаки, не на того сейчас напали!
Не охотятся на печке на волков.

«Ты очень стар, но держись умело.
Но ты не прав, тут не в награде дело.
Мой отец был капитаном славного фрегата.
Он погиб от грязных рук твоих, от рук пирата».

«С твоим отцом история другая:
Он в пасть акулы прыгнул, убегая.
Но перед этим он страдал, испытывая муку -
Отрубил ему в бою я голову и руку».

В океане нету места, где бы мы не побывали!
И скажу я вам сейчас без дураков, без дураков!
Вы, ей богу, смельчаки, не на того сейчас напали!
Не охотятся на печке на волков.

От гнева вздулись вены офицера,
Вонзил кинжал он в шею флибустьера.
Уронил бутылку на песок старик, свалился.
А из раны вместо крови крепкий ром полился.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:00:36 am
Цитировать
Одним утром (ночью накрапывал мелкий дождик с сизых, почти московских туч, и они все промокли, ибо пальмовые крыши не спасали от дождя, продрогли, а Ксюша даже простудилась, чихала, и Петя всю ночь согревал ее, прижав к себе) Петя еще с берега заметил в воде неподалеку какое-то крупное тело сизого оттенка.  С Камня Совета в бинокль было заметно, что это какое-то китообразное.  Дети пошли в воду и вскоре добрались до туши – ее постепенно сносило течение от Северного мыса к Западному Рифу.  Это оказался мертвый дельфин, но совсем не похожий на классическую афалину, местной разновидности.  Его вместе тащили к берегу, и это оказалось куда легче, чем дотащить трехцентнерную черепаху, но когда Слава напомнил Пете:  «Сейчас, Ботан, будем тебя насильно кормить.  И если не сдохнешь, мы тоже будем есть», Петя засомневался:
   --А еще неизвестно, отчего он сдох.
   Это соображение в конце концов заставило их бросить добычу, они возвратились на берег и стали доедать вчерашних крабов.  А Сергей заметил, когда тело дельфина скрылось из вида:
   --Была такая рок-группа «Мертвые дельфины»…
   --Не рок, а что-то вроде попсы, -- возразила Маша.
   --Нет, рок!
   --Ты еще назови своего «Короля и Шута» панк-группой!
   --А что?
   --Нет.  Следующий, кто опозорит грозное имя панка связью с КиШем, будет мною задушен. После чего оскоплён, выпотрошен, четвертован и обезглавлен, -- это Маша заявила Сергею, который ничего не мог на это сказать, кроме как улыбнуться.
   Это было на Тридцать Седьмой День Новой Хронологии.
   За завтраком Слава вспомнил одно обстоятельство:
   --Петька, а если ты думаешь, что этот остров никому, кроме нас, неизвестен, надо же его застолбить и объявить частью России.
   --Точно!  И как это мне раньше не пришло в голову???  Если бы он был чей-нибудь, тут стоял бы чей-нибудь флаг.
   --Это не обязательно, а флаг нам сделать надо и где-нить поставить.
   --А из чего?
   --Джинса у нас еще осталась – будет синий цвет.  Красный… у этого придурка надо фанатский шарф изъять, а белый… у Ксюши трусики белые – как раз!  Ха!
   --А в чем она ходить будет?  И мы все в чем ходить будем, когда это все барахло развалится? – Петя посмотрел на Веру, которая подвязывала концы порванных на бедре трусов – они порвались об дельфиний плавник.
   --Хреново, но придется просто так ходить.  А чего ты предлагаешь?
   --Да, мне Ксюша так и сказала, что ей понравилось спать со мной голышом.
   --Ах ты, какая!
   Сергей с грустью посмотрел на свою черную футболку, на которой очертания Короля и Шута уже неузнаваемо расплылись и вылиняли.  От Кузи, чье имя они, повинуясь некому первобытному суеверию, никогда не упоминали, чтоб ненароком не вызвать его дух, у них осталась рубашка-сетка для ловли рыбы, тоже уже в растерзанном состоянии.
   --Что будем делать сегодня, шеф? – спросил Петя после завтрака.
   --Ничего.  Сегодня у нас будет выходной.  Жратвы достаточно.  На обед наловим крабов.  Мне они все больше нравятся.
   Рыбы у Северного Мыса ловилось все меньше, но дети утешали себя тем, что что-нибудь придумают: например, будут ловить птиц. Петя задумался о миллиардах людей на Земле, которые никак не могут общими усилиями найти их сообщество, затерянное в океане.  Он вспомнил, как в детстве однажды спросил папу: «А что будет, если все люди на Земле дадут мне по одному рублю?»  Папа рассмеялся такому зигзагу детского ума и честно ответил: «У тебя будет один миллион долларов».  Убирать объедки и сор сегодня Слава назначил Мару и Вадика, и они понурые мели пальмовыми ветвями пляж вокруг лагеря.
   После завтрака Петя дал выпить все еще чихающей Ксюше большую раковину нагретого «лимонада», чтобы поправлялась, а сам отправился по большой нужде в заросли в сторону Белой Скалы, и только расположился, как услышал, что его зовет чей-то негромкий голос.  Это был Дима в рваных трусах и с копьем.
   --Привет.  Как вы там поживаете?
   --Игорь ждет тебя на Белой Скале.
   --А что? – Петя заподозрил что-то неладное.
   --Он хочет с тобой поговорить.
   Заинтригованный Петя стал перепрыгивать за ним по камням вверх по ручью, даже не заглянув в лагерь, не посоветовавшись с остальными детьми их племени и ничего не обув.  Они взобрались на Белую Скалу, и Петя увидел Игоря и Мырзю (ее с опущенной головой), сидящих на краю скалы, с которого открывался вид на восточную часть острова.  У Мырзи были в нескольких местах опалены пряди ее соломенных волос, а на животике виднелась жженная рана.
   --Привет.  У нас был пожар, -- Игорь сразу открыл карты. – Мы решили вернуться к вам…  Но одно условие: если Славка не хочет делить власть со мной, тогда пусть мы будем править втроем – и ты тоже.
   --А что случилось?
   --Не затушили окурок.., вспыхнула подстилка.., сухая.., я успел спасти Вичку.., но ее обожгло, -- Игорь дотронулся руками до ее ранки размером с крупную монету, где розовое тело просвечивало через смуглую кожу, и она вздрогнула от боли.  Петя видел однажды такую рану у девчонки, которая заснула с сигаретой, и подумал: «Ничего, у той за два месяца зажило.  И у Мырзи заживет». – А все наши вещи сгорели, и зажигалка – там еще оставалось на несколько раз спирта, -- продолжал Игорь. – Я успел еще кинжал спасти.
   --Мы дыма от пожара не заметили…
   --Это ночью было.  Хорошо, дождь был.  А Димка наглотался дыма, чуть не сдох.  Х…о получилось.  Вот и решили вернуться.
   Игорь умолчал еще об одной причине возвращения: Мырзя за последнее время очень тяжко переживала отрыв от уровня цивилизации в племени под руководством Славы – ей надоело отсутствие расчески, зеркальца, а равно и надоело чистить пещеру и ее окрестности от птичьего дерьма, хотя дождь им не был страшен, а еды довольно, но Мырзя откровенно скучала по мужскому обществу, тем более, что Игорь не был из числа приятных собеседников, а Дима постоянно пребывал в подавленном состоянии.  Накануне пожара они с Игорем первый раз поссорились, и она была накануне того, чтобы объявить забастовку по всем делам.
   --Хорошо.  Я поговорю со Славкой.  В крайнем случае, скажу, что если он не согласится, тогда я уйду.  Построим шалаши за Северным Мысом, -- Петя отлично знал, что никуда не уйдет, но обнадежил Игоря, который, видно было, совсем растерялся.
   Петя вернулся в лагерь и подозвал к себе Славу.  Явилась, что-то заподозрив своим женским чутьем, также Верка.  Петя рассказал о пожаре в пещере Игоря, и о его предложении.  Слава неожиданно согласился.  Ему, конечно, было глубоко наплевать, сжег или нет Игорь себе на пожаре руку или что-нибудь еще («хоть я…а!» - добавил он), но образ едва не сгоревшей Мырзи резко изменил ход его мыслей.  Верка угадала это тем же самым чутьем, и это ей очень не понравилось – она уже в который раз испытывала уколы ревности: засматривался ли Слава на других девчонок в парке, где они гуляли весной, или показывал ей сделанные мобильником фотки своих предыдущих девчонок (на самом деле тех, кто одаривал его благосклонностью, пока Верка два с половиной года проверяла его чувства), но он всегда неизменно говорил: «С этой – Анькой – я познакомился еще в седьмом классе…  Тупая девчонка.  Тату себе делала и заболела гепатитом.  Да… мы с ней уже давно не виделись.  Она на Речном Вокзале, кажется, живет», и она верила, сквозь ревность.
   Церемония Великого Примирения, казалось, была обставлена по-особому.  Игорь за руку с Мырзей и с крисом в другой руке подошел к Камню Совета со стороны леса (Дима в роли оруженосца нес их оставшееся имущество).  Слава стоял как вождь немного впереди своего племени, только Петя встал слева в стороне, как посредник.  Остальные дети переглядывались, а выздоровевшая Ксюша оторвалась от рисования на песке дельфина и взяла Петю за руку.  Но никаких особых обрядов не последовало.
   --Привет, -- просто сказал Слава Игорю, как будто они расстались вчера.
   --Привет, -- ответил Игорь.
   Они ссорились со Славой уже раз двадцать – еще на Большой Земле – потом скучали друг без друга, мирились, потом снова все начиналось по кругу.  Это была их самая крупная ссора, но закончилась она столь же буднично, как и все прочие.  Слава осмотрел рану Мырзи и дал ей помазаться соком какого-то незнакомого детям дерева; они случайно обнаружили, что этот сок хорошо заживляет раны.
   Отдых после завтрака плавно перерос в обильный обед (зажарили соленое черепашье мясо, наловили крабов, выжали из апельсинов камнем сок).  Игорь и Слава уже через полчаса болтали друг с другом с обычной беспечностью, будто и не ссорились, подкалывали друг друга,  Игорь рассказал «ментовский» анекдот:  В отделе кадров:  «А как долго вы проработали на последнем месте?»  «Пятнадцать лет». «Это прилично. А почему вы ушли?»  «Срок кончился».  Петя рассказал историю, как он ехал в маршрутке, а напротив него ехали три женщины, не первой молодости (правда, все женщины старше тридцати ему казались старушенциями, кроме его моложавой мамы, конечно), по виду ларешницы, и одной из них позвонил по мобильнику муж и сказал, что попал в аварию на своей машине, точнее сбил пешеходов.  Она обмерла, а ее товарки стали требовать подробностей: «Что там?  Сколько?» - Она показала три пальца – три трупа.  Тогда ее подруга сама позвонила мужу, который заявил, что пошутил…  Была истерика на всю маршрутку и т.д.  Опять танцевали, радио на сей раз поймало какую-то арабскую или пакистанскую радиостанцию.
   --Машка, ты умеешь танцевать танец живота?
   --Нет.
   --А ты, Верка? – продолжал интересоваться КиШ.
   --Тоже нет.  Но у меня подруга участвовала во Всероссийском конкурсе танца живота, и могла получить третье место, но ее обошла какая-то девчонка из Петербурга.
   --Я умею, -- к Мырзе возвращалась роль самой-самой девчонки.  Она больше всего на свете в этот момент жалела, что не сделала себе перед круизом татуировку в виде бэтменовских крыльев на лопатках – эта деталь оформления «роковой женщины» вообще поставила бы ее на недосягаемую высоту. – Но я сейчас не буду, пока не заживет.
   Если Слава и Игорь помирились просто и легко, появление Мырзи – этой опаленной огнем кометы внесло роковые изменения в стабильную планетарную систему, созданную двумя подруженциями.  Они слишком хорошо понимали, что Мырзя превосходит их по всем параметрам, и если она не была отличницей в школе, курила на переменах и прогуливала каждый пятый урок, то это, естественно, не уменьшало количества поклонников (Маша курила от стресса, перенесенного в связи с гибелью родителей, и почти всегда в одиночестве).  А если она сейчас начнет настраивать против них младших девчонок?  Они утешали себя лишь тем, что от такой яркой и бурной жизни у Мырзи там внизу уже просто настоящий гараж, и она скоро состарится, и ее надолго не хватит.
   А Петя и Игорь посадили к себе на плечи Ксюшу и Мару (Петя подумал про себя: «Тяжеленькая!» - как и все мальчики, чьи мамы обладают твердым и бескомпромиссным характером, он боготворил свою избранницу и всегда мечтал о жене-ребенке) и побежали в воду, а девчонки стали сражаться друг с другом, стремясь сбросить соперницу-наездницу с плеч мальчишки в воду.
   Валя с завистью смотрела на них.  А Дима, в личной жизни которого ровным счетом ничего не изменилось, ковырялся в костре палкой.

   Вечером Игорь, Петя и Слава – Триумвират (Петя вспомнил, что прочел это слово в маминой «Малой истории искусств. Античное искусство» - в хронологической таблице) – снова, как и сорок дней назад, полулежали у костра.  Игорь рассказал о пещерах, целую систему которых он нашел на северной стороне Птичьих Скал.  Слава подумал, что было бы неплохо иметь там жилье, особенно, если наступит период дождей – из того, что он учил по географии и климатологии, следовало, что они попали на остров в относительно сухой период, но максимум через четыре месяца начнут по целым суткам лить дожди, и их бамбуковые клетушки сгниют от сырости.  Зато Игорь оценил их строительные работы, и они решили завтра же сделать пристройку к их караван-сараю, а на эту ночь Валю и Диму переселить к Юде и Эндрю.
   --Над нами летают самолеты.  Я видел раза два, -- говорил Игорь. – Но они не могут заметить.  Слишком высоко.  Кораблей никаких здесь не ходит.  Что там по радио о нас говорят?
   --Да не х…я о нас уже не говорят по радио, -- Слава поник головой. -- И не ищут.  Козлы!..  
   --А что ж твой батяня?  Ты говорил, он чуть ли не с Путиным дружит…
   --А это ты тут бухтел про своего, Мент.  Что же он?
   Мальчишки снова смерили друг друга недружелюбным взглядом.
   --Все, -- Петя сел между ними. – Кончили!
   --В каком смысле? – решил пошутить Вадик, отрывая надкрылья у огромного жука.
   --Кончили, а то забаню обоих, как говорят модераторы.
   --Такой прикол, -- Сергей собирал объедки в пакет, чтобы выкинуть на свалку. – Опытный программист всегда ставит перед собой ночью две чашки: одну пустую, а другую с водой.
   --Ты ламер или юзер?
   --Все-таки юзер.  Я переустанавливаю за три часа.
   --А я за час.
   --Нет, я тоже сам Wind за час, но еще другие программы.  Вообще, почему у нас тут компьютера нет?
   --Ну и был бы, что бы это изменило?
   --А он по порносайтам привык лазить – вот и «ломает» его.
   --Да ну вас.  Тут и так столько красивых девочек…
   --Нет, уберите этого маньяка!  Ему одной Машки мало!

   Засыпая (длинноволосая головка Ксюши лежала на его груди, а она сама рассказывала ему, как ей подарили на день рождения DVD-диск с Мадонной, и там были еще бонусы – это слово «бонусы» и особая манера его произносить всегда теперь будут ассоциироваться у него с Ксюшей), Петя попытался сочинить очередную запись в Летопись Острова: «На Тридцать Седьмой День произошло Великое Примирение, а Игорь и Мырзя едва спаслись от бушующего пламени».  Ему вспомнился роман Джеймса Клэйвела «Сёгун», который он взял из папиной библиотеки почитать в круиз, читал в самолете, и несколько раз урвал время в плавании, дочитал до того места, как Бунтаро в гостях у Блэкторна трижды выстрелил из лука в щель в седзи, и все три стрелы попали в один и тот же столб, причем в одно и то же место.  «Разве это возможно?» -- подумал он, когда Ксюша пожелала ему спокойной ночи и отвернулась к стене (у нее была ужасная привычка во сне разбрасываться на все пространство, наверное, и дома спала на полутораспальной кровати одна).  Петя в Воронеже с другом стрелял из лука, но результаты, конечно, были скромнее.  «Надо сделать луки и поохотиться на птиц» -- была его последняя мысль, но через минуту Петю извлек из глубин сна вопль Маши:
   --Девчонки, здесь опять скорпион!!!
   --Где КиШ?..  Сейчас я его убью…
   --О!  Спасибо, Игорь…  Спокойной ночи…
   И Петя снова погружается в сон.


XI

Признаюсь, братцы, вам, я дедушку любил.
«Так, он же бил тебя?» Клянусь, за дело бил.
Он хоть и строгий был, зато меня учил.
Все то, что знаю я, от деда получил.
Ну а когда хотелось баловаться мне,
Так тут святое врезать палкой по спине.
Не стало деда, и мне грустно от того,
Что не хватает подзатыльника его.
«Так, что же с дедушкой случилась за беда?
Ведь у него здоровья было хоть куда».  
Увы, охотников в округе нет теперь,
И стал все чаще нас лесной тревожить зверь.
Я думал, сделаю из волка колбасу!
Да, где ж обидчика найдешь теперь в лесу?
Ха-ха-ха!!!

Скрипели старые  колёса у телеги.
Кобыла шлёпала копытом по грязи.
Уставший дед курил и думал о ночлеге.  
Кобыле молвил он: "Быстрей в село вези!"
"Жаль, нет ружья!"
Но та тревожно в сторону леса поглядела.
"Волков почуяла", - смекнул тотчас же дед.
"Скачи галопом, коли жить не надоело.        
Пока не выскочил лохматый наш сосед".
"Жаль, нет ружья!"                                
 Свирепый хищник под вечер чертовски опасен,    
А до села немало вёрст,                                    
Путь в тумане кобыле не ясен.                                  
Не ясен. "Гони!"
Но вдруг кобыла резко в сторону метнулась,
Порвала вожжи и помчалась вихрем прочь.
Телега на бок в тот же миг перевернулась,          
И дедушка был скушан в эту ночь.


   На следующее утро Игорь растолкал Петю и Славу с возгласом:
   --Идите скорее!  У нас, кажется, начался бабский бунт!
   --Я бы предпочел бабский общий стриптиз, -- выглянул из своей клетки Сергей по прозвищу Король и Шут.
   --А это почти одно и то же! – заметил Петя, а Ксюша за его спиной еще раз громко чихнула во сне.
   --Что там? – Слава одевал трусы.  Солнце уже стояло довольно высоко.
   Оказалось, что мальчишки как-то все разом проспали обычное время пробуждения, а рано утром в лагере похозяйничали девчонки.  Машу рано утром разбудил прирученный ею, но до сих пор не сказавший ни слова, попугай, которого разбудило, уже черт знает что.  Маша встала, вышла из их с КиШем клетки караван-сарая, сходила в лес, вернулась, подбросила в тлеющий костер сосновых веток, чихнула от дыма, потом ей пришла мысль разбудить Верку, она осторожно заглянула в завешенную пальмовыми ветвями и уже высохшими на солнце водорослями клетку Славы и Веры (Слава спал на спине, а Вера лежала у самого входа, протянув руки вперед; ей снилось, что они летят на самолете, самолет начинает падать и… она просыпается с неприятным морозоподобным ощущением по всей коже, будто отравилась токсинами).  Девчонки взяли свои вещи, служившие подстилками – Машино платье и Верину футболку – и пошли стирать их в ручье.  В это время (солнце еще только выглядывало из-за леса) проснулась Вика; она лежала на своей правой руке, рука затекла, стала почти бесчувственной, повисла, как болванка, и ей пришлось долго растирать ее, чтобы восстановить кровообращение, заодно рассмотрела свою рану – она, вроде, начала подживать и уже не пекла, потом вышла, тоже сходила в лес и оттуда заметила двух стирающих девчонок.  Она пошла к ним.  Вера тем временем говорила:
   --Как подумаешь, как там родичи…  Ужас.  Они уже нас похоронили…  Тебе-то, Машка, лучше – ты… у тебя нет родителей.  А я…
   --Нет, надо жить, -- Маша замочила в очередной раз платье. – Я тоже думала: все.., как я буду жить…  Прихожу домой, смотри, а мой котенок – такой серенький, маленький – подбежал ко мне; он меня всегда встречает, когда я прихожу домой.  Я рыдаю, а он об меня трется…  Ну, не может же быть, чтобы нас не искали.  Всего два месяца, или сколько там? прошло…  
   Подошла Мырзя, и подруженции смолкли.  А Мырзя сразу заметила у ног Веры какое-то необычное мелкое ракообразное, и хотела его поймать – а может и Верку им испугать, но поскользнулась, упала и, зацепившись рукой за разорванные на бедре и связанные вместе порванными концами  ее трусики, еще раз порвала их.
   --Ах ты!..  Дебилка!..  Ты специально! – Вера, не обращая внимания на спадающие трусики, схватила Мырзю за лифчик и разорвала его на две части как раз посередине груди.
   Мырзя вскочила, отскочила в сторону и подобрала разорванный лифчик:
   --Ты что?  Как я теперь ходить буду?
   --А зачем он тебе нужен, дура!?  Ты и так перед всеми мужиками ж…й трясешь!
   Слово за слово у девчонок началась свара, и когда к ним подбежали мальчишки, они уже в поясе сгибались от ненависти и собирались кидаться друг в друга камнями.  Вера стояла по колено в ручье и орала, наступая на Вику в сторону океана, Вика же отступала, огрызалась, стремясь зацепиться своими красивыми ступнями за новую пядь песка, но Вера сгоняла ее дальше, а Маша на другом берегу ручья тоже временами встревала, произнося какую-нибудь заумную, но оскорбительную сентенцию, типа: «Ты вообще досталась сначала малолетнему дураку, скажи спасибо Игорю…»
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:01:35 am
Цитировать
Игорь, Слава, Петя и следовавший за ними в некотором отдалении КиШ подошли.  Петя оценил обстановку:
   --Надо баб разнять.  Глаза друг другу выцарапают.
   Пете уже один раз приходилось мирить Ксюшу и Валю.  Они что-то не поделили, и Ксюша ударила – несильно – наотмашь Валю по подбородку.  Валя, обиженная, побежала по берегу на юг, а Ксюша топнула ногой (последние месяцы к ней вернулась природная авантажность, задавленная в зародыше строгой мамой) и побежала жаловаться Пете.  Пришлось Пете бросить свои алхимические опыты (он опять выпаривал соль в небольшом черепашьем панцире) и ловить девочек по всему пляжу.  Он поймал Валю за руку, привел к ручью – почти к тому же месту, где сейчас вспыхнула девчачья ссора, и начал мирить: «Все, помиритесь, обнимите друг друга… то есть, нет… а, хотя ладно! каши маслом не испортишь.  Вот так вот.  И не ссорьтесь, а то привяжем к двум пальмам до вечера, и будете сидеть на привязи», и сказал напоследок детскую считалку мирящихся:
   Мирись, мирись, мирись,
   И больше не дерись!
   А если будешь драться,
   Она будет кусаться.
   А кусаться вам нельзя,
   Потому что вы друзья, то есть подружки.
   Но тут дело было серьезнее: в голосе Мырзи уже звучали злые нотки, вроде тех, которые предваряют убийство несовершеннолетней преступницей соперницы из-за парня, а Вера хотела ее сбросить в море, лишь бы не терпеть рядом с собой.  В конце концов, Мырзя наотмашь – сильно – ударила Веру по лицу, а та, наклонившись («Б…ь придурочная!!!»), хотела схватить на дне ручья камень, но набрала только жидкой грязи и швырнула в Мырзю, но попала в Петю, оказавшегося сзади нее, и он снял уцелевшие всем смертям назло очки и стал их чистить.  Славе, который хотел полюбоваться на женские бои (а они обещали быть зрелищными), пришлось их разнять:
   --Все, Верка.  Хватит!  Чего вы взвелись?
   --Эта с…а мне порвала трусы!!
   --Сама мне порвала лифчик!  Я нечаянно, а она нарочно! – Мырзя отступила за спину Пети, а потом перешла под защиту Игоря.
   --Все, бабы! – Слава вывел Веру из ручья и занялся ее трусиками. – Хватит, н…й!  А то введу телесные наказания.
   --А сами! – хлопнула его по спине Вера.
   --Мы с Игорем по делу, но уже помирились.
   Игорь повел Мырзю в лагерь и попытался починить ее лифчик.  Он был разорван так, что концы уже было не связать, но Игорь додумался проделать в чашечках лифчика дырочки и протянуть сквозь них тонкую веревку из наследства яванского рыбака, которую завязал внизу на морской узел – он научился интереса ради вязать такие в круизе.  Таким образом, наряд Мырзи получился еще привлекательнее.  Она взяла Игорев крис, который считала отчасти и своей собственностью (Слава и Игорь договорились вчера, что топор остается за Славой, а кинжал переходит в полную собственность Игоря; Петя же – как третий член Триумвирата – имел право на собачью шкуру), подвесила к лифчику между грудей и в таком эффектном виде спросила Петю:
   --У тебя еще кадры в фотике остались?
   --Так давно уже нет!
   --Жаль.  Красиво бы получилось, -- и Мырзя продефилировала, покачивая задиком, по лагерю, провожаемая недружественными взглядами Маши и Веры, которые зашивали трусики какими-то крепкими волокнами с дерева, а потом пошла к Вале и начала о чем-то с ней секретничать.  К ним присоединилась и Ксюша.  Мырзя явно создавала новую партию против режима двух подруженций.
   Петя щеточкой, сделанной им для чистки зубов из волокнистой веточки кустарника, чистил очки (грязь забилась между стеклами и оправой), когда к нему подошел Эндрю и на очень плохом русском (правда, он очень старался) спросил, что там – у  ручья произошло.  Петя не захотел долго и сбивчиво (его англоязычный словарный запас был все-таки беден) объяснять, и ответил одной фразой:
   --Сексул гормонез плэй эт вумэн!  Ансатисфэктэд, -- и прибавил уже для всех по-русски, заодно выразив свою точку зрения на произошедшее. – Их надо почаще и подольше! – и продолжал чистить очки.
   За завтраком, состоявшим из последних остатков (опять надо было идти за добычей на Черепаший Берег или к Птичьим скалам), Слава сказал девчонкам, спокойно, но зубодробительно глядя на них в упор:
   --Девчонки, хватит й…я, то есть я хотел сказать, хватит собачиться.  Нам этого еще только не хватало!  Вера, я и тебе это говорю.  Я тебя люблю, буду защищать, но смотри…
   --Что «смотри»? – Вера не любила выяснять отношения на людях, но что тут уж поделаешь? – И вообще, когда это все кончится?  Когда нас найдут?  Меня это уже все з…о!!!  Да, так!  Я хочу домой, и мне уже давно надоело жевать плохо пережаренную черепаху и заедать бананом.  Я ненавижу уже бананы!
   Петя вспомнил, как ему рассказывал двоюродный брат деда, как они повоевали в Египте против Израиля в 1970 году, и их авиачасти вовремя не подвезли продовольствия, и они месяц питались почти исключительно бананами (в СССР это еще была суперэкзотика), но под конец уже видеть их не могли и встретили корабль с советской тушенкой, как праздник.
   --Вер, -- Слава дотронулся до ее ноги, положил руку на пальцы (лак с них давно слез, а на большом пальце темнела глубокая царапина). – Я хочу сказать тебе и всем, что б потом никто не мудил тут: не знаю.  Может, уже нас не ищут.  Х…й знает!  Но мы с Петькой и Игорем что-то придумаем, обещаю.  Да…
   Вера ничего не ответила, но по ее лицу можно было догадаться, что она готова оседлать бревно и плыть, куда глаза глядят, отсюда.
   --В общем, девчонки.., -- Игорь тоже стал очень серьезным, и за этот серьезный и красивый взгляд его и любили девчонки. – Помиритесь.  Она не хотела.
   --Народ, -- Петя отчистил очки от грязи и снова одел их, -- вот еще что.  У нас уже не в чем ходить.  Все это очень скоро порвется.  В чем ходить будем?
   --Парни вообще без ничего, -- ответила Мырзя (она уже успокоилась и сидела в обнимку с Игорем), -- а чего вам?  А девчонки делают себе повязку из банановых листьев.
   --Вот ты и делай, -- показала ей язык Вера.
   --А из собачьей шкуры сколько можно трусов сделать? – предложил КиШ.
   --А кто шить умеет?  И чем? – Слава разрезал последний кусок соленого черепашьего мяса и раздал детям.
   --Мы с Машкой немного.
   --Ладно, потом решим, -- Слава обнаружил удивительную вещь: если проблему не торопиться решать, она сама как-то решится, потеряет остроту, и все о ней забудут.  Поэтому он пока решил не говорить, что радиоприемник уже съел почти все батарейки – кроме последних двух комплектов.  Зато у него уже почти зажила рука, прокушенная собакой.
   Усмирение девчонок едва не сорвало намерение мальчишек сегодня построить для Игоря и Мырзи пристройку, но они все-таки взяли топор, кинжал, веревки и другие принадлежности и, прихвативши Вадика, пошли выбирать подходящее дерево.  Дерево долго не находилось – то не подходило по размеру, то слишком толстое, то слишком обросло лианами.  Наконец, в километре по направлению к Птичьим Скалам они нашли подходящее – с мягкой, но упругой древесиной – Слава не знал, как оно называется, а сам придумывать название не стал.  Вдвоем с Игорем, передавая друг другу топор, когда уставали руки, они быстро срубили его, но падая, дерево едва не убило оказавшегося по глупости именно в том месте Вадика, счесав ему кожу с плеча, а крона дерева скользнула по соседнему дуплистому дереву и разворошила большое осиное гнездо, которое они ранее не замечали, хотя ос видели все.  Разъяренные осы вылетели из гнезда, укрепленного в развилке ветвей, и кинулись на них.  Пришлось спасаться бегством к морю и нырять в воду, но на пляж осы уже не вылетали.  Так и лежали, выглядывая из воды, полчаса.  Потом решили не приходить за срубленным деревом до завтра, пока осы не успокоятся.  Подобрали топор на опушке леса и пошли по горячему песку к лагерю.  Петя тем временем ловил рубашкой рыбу у Северного Мыса, почти ничего не поймал, но зато его самого укусила какая-то рыба (не пиранья! ведь пираньи не водятся в океанах).  Одноклассник рассказывал ему, как побывал в мае с папой в Питере, и они были в местном Океанариуме (в Москве этот грандиозный проект еще только строился): «Такие пираньи интересные – такой аквариум небольшой, и они – штук пятьдесят просто висят там, в воде – совершенно без движения: ждут жертву!»  Тем больше сарказма он выказал, когда Игорь и Слава рассказывали о неудачной, хотя с какой стороны посмотреть, рубке дерева: Петя заметил, что укусы ос помогают от ревматизма, на что Слава разозлился и сказал:
   --Так, берем сейчас Ботана и тащим к осам, если у него ревматизм х…я!
   Все ржали, а Петя развел руками, тем более, что он перепутал ос с крапивой.  Опять пришлось довольствоваться бананами.  Вера стерпела это за ужином, но потом – в их со Славой клетке, занавешенной от чужого глаза высушенными морскими водорослями, дала волю чувствам: во-первых, не далась ему, а во-вторых, спросила, что он вообще собирается делать, если обещал ей, что она уже в августе 2008 года будет зачислена на дневное отделение МГИМО.
   --Во-первых, не я обещал, а мой папа, -- поправил ее Слава. – А во-вторых.., -- он не знал, что сказать во-вторых.  Все, в принципе, было и так ясно: если их по какой-то причине не нашли, то поиски, если до сих пор не прекращены, близятся к концу, и лишь счастливая случайность может вернуть детей в Большой Мир.  Индийский океан вброд не перейти, и они могли какие угодно мольбы обращать ко всему мировому сообществу, а толку от этого все равно нет.  Не то, чтобы Верка не понимала этого, но ей просто не хотелось этого понимать; избалованная родичами в детстве, она редко принимала самостоятельные решения, и Слава привлек ее именно тем, чего ей самой не доставало.
   --И ты так и будешь сидеть? – Вера легла на живот и, освещенная отблесками костра, проникающими сквозь занавес водорослей, смотрела на него широко открытыми глазами; волосы, выкрашенные в черный цвет, мало-помалу линяли.
   --Обещаю, мы что-нибудь придумаем, -- Слава осмотрел свои трусы: нет, носить еще можно.  Мысль о лодке все время стучалась в его мозг, как он ее не отгонял.  Будь он один, он бы не задумался, рисковать или нет.  Поплыл бы.  Починил бы лодку смолой и сосновыми щепками.  Добрался бы до рифа, об который разбился лайнер – по Славиным прикидкам он должен был находиться где-то на северо-западе в нескольких десятках миль, а там, может, еще ведутся спасательные работы.  Однажды на Байкале Слава попал в переделку: его лодка доплыла до небольшого островка и у самого его берега потонула.  Он дождался, когда станет лед (это случилось, к счастью для него, на второй день: неожиданно ударил мороз – дело было на осенних каникулах в прошлом году) и по тонкому, местами проваливающемуся покрытию, сквозь которое виднелось неглубокое в этом месте дно и крупные рыбы (это не по звенящей от заморозка луже во дворе идти), добрался до материка – шел целых полкилометра и два раза все-таки едва не провалился. – Даю слово, придумаем.  Ништяк.  Мы живы, и это главное.  Но обещай мне, что ты помиришься с Мырзей.  Она, конечно, любит выпендреж, так забейте на нее.  Ну и что, что у нее сиськи энного размера.  У тебя ничуть не хуже.  Мне нравятся.  Я даже знаю, как их увеличить.  Надо смазывать… этим, – он сделал жест по направлению к своему тазу, – спермой…
   --А ну-ка, давай! – Верка совершенно неожиданно для Славы (иногда на нее накатывало меланхолическое настроение, и она не давалась ему, все мольбы были бесполезны, и он уже привык к этому) кинулась на него и повалила на спину.

   В тот же день последняя демократическая радиостанция России – «Эхо Москвы» устами Сергея Бунтмана подвела итог поисковым работам в центре Индийского океана:
   «Потонул скандинавский лайнер «Океания».  Погибли люди.  В том числе несколько сот граждан России.  В том числе две трети (если верить результатам опросов) поддерживающих идею третьего, пятого, сто двадцать пятого срока для нашего гаранта.  Какова реакция власти?  Никакой.  Ну не повторять же Путину, как попугаю, ответ на вопрос: «Где «Океания»? – «Она утонула».  Среди погибших даже целая туристическая группа московских школьников, папа одного из которых – сотрудник охраны президента.  Случись такое при покойном Ельцине, какой был бы информационный повод.  В современной России – тишина.  Только глухо некоторые знающие люди подтверждают предположения, что все это неспроста, а отражает продолжающуюся подковерную борьбу властных группировок в Кремле за послепутинский период.  Нет.  Не это волнует Кремль и подконтрольные ему СМИ.  В стране, где народ – ничто, а власть – все, судьба полутора десятков московских школьников, сколь не были бы высокопоставленны их родители, не главное.  Главное, что поиски затонувшего лайнера велись силами преимущественно британских спасательных служб, а с Великобританией у нас в последние годы сложились слишком специфические отношения, чтобы оценка любых действий любых спецслужб этой страны была непредвзятой.  И вот опять прокремлевские СМИ стоят на понтах, опять Коварный Альбион обвиняют во всех бедах, едва ли не в заговоре против наших соотечественников, опять раздаются голоса использовать этот «Беслан в Индийском Океане» в интересах дальнейшего укрепления власти, завинчивания гаек.  После Беслана отменили выборы губернаторов. Что нам ждать после «Океании»?  Отмены вообще всех выборов?  К тому же мы, воспитанные на оруэлловском новоязе, давным-давно знаем: Океания всегда воевала с Евразией».


XII

   Следующим утром Игорь, Слава и Вадик вскочили рано-рано утром и отправились за срубленным накануне деревом (по их расчетам, осы должны были в столь ранний час спать).  А Петю растолкали и назначили главным в лагере на время их отсутствия.  Петя развел костер и был очень недоволен.  И вот чем.  Он должен был аккуратно вести календарь на Календарном Столбе – т.е. делать каждый день, как только проснется, ножом на нем отметки дней.  Но, например, вчера он точно забыл это сделать – и все из-за девчачьей свары.  К тому же он ясно вспомнил, что еще несколько раз забывал делать это, и тоже по разным причинам: например, однажды они с Ксюшей не спали всю ночь и вылезли из шалаша (тогда еще были шалаши) только в полдень.  Петя с минуту размышлял, не забросить ли это дело вообще, но потом любознательность фаустовского человека (его предки были датчанами российского подданства, как раз принявшие это подданство в неопределенную эпоху Гете и Даля) взяла верх над обломовской расплывчатостью очертаний, и он стал записывать на гладком песке у линии прибоя (за неимением другого материала) подряд все дни их пребывания на острове, какие мог припомнить, начиная с Первого Дня – Дня Лодки.
1-й День – День Лодки
2-й День – День Великого Раскола
День Топора
День ссоры Вали и Ксюши
День договора о Птичьих Скалах
День Скорпиона
День рождения Кузи
День бессонной Ночи
День ухода Димы
День гибели Кузи
День переговоров с Игорем
День начала строительства Дома
Пять дней строительства Дома – это точно, и один из них День Попугая, если это было не позже…
День завершения строительства Дома
День, когда отдубасили Вадика
День шторма в океане
День свадьбы Эндрю и Юды
   Дальше Петя уже мог плохо вспомнить, что было и в какой день, и к тому же между Днем Топора (Петя помнил этот день потому, что рассказывал в тот день, как он фотографировался в Воронеже у плахи с воткнутым в нее топором в позе радэновского мыслителя, поглядывая исподлобья на плаху с топором) и Днем ссоры Вали и Ксюши было еще несколько дней.  И точно: Вадика отдубасили бамбуковой палкой не на следующий день после окончания строительства.  А когда это он – Петя спросил, были ли у кого-нибудь из парней девчонки кавказской национальности?  Последние дни Петя мог припомнить начиная с Дня Примирения, потом День Девчачьей Ссоры и Сегодняшний День…  Петя пересчитал наличные отметки на Календарном Столбе и получилось с сегодняшней и вчерашней зарубками тридцать девять дней, но точно он не отмечал День бессонной Ночи и День Мертвого Дельфина… Или это было в тот же день, когда пришли Игорь и Мырзя?  Петя вновь сидел в позе радэновского мыслителя и никак не мог постичь ускользающее время.  Он даже не заметил, как Валя прошмыгнула в его клетку – греться вместе с Ксюшей на собачьей шкуре (хотя температура на тропическом острове колебалась между двадцатью и тридцатью пятью градусами после полудня, они никак не могли привыкнуть к утренней прохладе).
   А Сергей по прозвищу Король и Шут, проснувшись, обнаружил, что забыл все песни любимой рок-группы.  Нет, он помнил слова, но мелодика ушла из его памяти.  И это его очень огорчило.
   Мальчишки тем временем добрались до места, где они срубили вчера дерево, вытащили его на берег, отрубили ветки и разделали на семь необходимых обрубков – в этом очень помог индонезийский кинжал Игоря, который мог действовать, как пила.  В процессе работы Игорь и Слава опять чуть не подрались, но решили дело миром и потащили жерди к лагерю.
   Вера с Машей решили бойкотировать Мырзю, и даже зеркальце она брала через Валю.  Но Маше было совсем не до того: ей приснился этой ночью сон, будто она сидит в жюри какой-то кошачьей выставки, и ей дали подержать на руки очень ценного кота, а кот взял и сбежал, и она его ищет и плачет.  Это погрузило ее в меланхолию, и даже КиШ, принесший ей в подарок еще одну морскую звезду – даже лучшую, чем нашли Петя и Ксюша, ее не развеселил.
   Есть уже было совершенно нечего, и Слава отрядил КиШа и Диму за черепахами, а Петя и Эндрю пошли ловить попугаев в джунгли, и заодно должны были насобирать птичьих яиц на Птичьих Скалах, особенно, если охота окажется неудачной.  Слава же с Игорем занялись (при помощи Вадика) строительными работами, а Слава рассказывал путем, как побывал в Испании.  Он всего один раз в жизни был с родителями в турпоездке за границей (если, конечно, не считать заграницей Крым), но зато где и когда!  Они побывали в Памплоне в июле 2005 года на фиесте.
   Петя и Эндрю тем временем углубились в тропический лес.  Эндрю как всегда молчал и лишь оглядывался по сторонам, так что почти ничего не нарушало Петиных размышлений.  Для того, чтобы охотиться на попугаев и прочих птиц, надо было сделать лук.  Он немало потратил времени на поиски подходящих веток – тонких и гибких.  К ним приделали лески из рыболовных принадлежностей яванца, но надо было еще наделать стрел, заострить их (а то просто ткнутся в птицу и отлетят) и потренироваться в стрельбе.  А вот с этим у Пети дела шли плохо, хотя за последние дни он уже попадал в кокосовый орех в пятидесяти шагах.  Одним словом, это так просто пишется: «человек изобрел лук» - где-то тринадцать тысяч лет до нашей эры (если верить хронологической таблице в учебнике истории), а на самом деле наши предки зверски мучились, прежде чем Робин Гуд в сериале смог попадать в веревку на верхушке дерева и разрывать ее стрелой.  Можно было еще сделать простые бумеранги, даже не бумеранги, а обычные палки, и попытаться ими попасть в сидящую на ветке птицу.  Но это еще ни разу не удавалось, хотя Игорь как-то же ловил чаек, когда жил на Птичьих Скалах.
   Мальчишки дошли почти до седловины посередине острова, и хотя в кронах деревьев раздавались трели самых разных птиц, ничего подходящего так и не нашли.  Петя не испытывал никакого неприятного чувства при мысли, что ему надо будет убивать бедных птичек и сворачивать им, корчащимся в предсмертной агонии, шеи.  «Нам надо что-то жрать», -- говорил он себе.  Только один раз нечто похожее на угрызения совести посетило его: после того, как он много лет назад, тоже будучи в гостях у родственников в небольшом посёлочке в Воронежской губернии, поймал крота и бросил его в колодец.  Наконец, на низкой ветке приземистого дерева Петя заметил крупного попугая, прицелился в него и выстрелил, но стрела только спугнула попугая, зато Эндрю метко кинул палку, и подбитый попугай свалился вниз.  Петя свернул ему шею, положил в пакет, и они пошли дальше, высматривая дичь.  На другой стороне седловины внимание Пети привлекло большое гнездо попугаев, куда родители время от времени прилетали, принося птенцам корм.  Петя в минуту придумал план: залезть, пока родителей нет, на дерево, сесть поудобнее у самого гнезда и замереть, превратиться в часть дерева, а когда взрослые птицы прилетят с кормом, поймать хотя бы одну из них.  На дерево Петя, цепляясь за лианы, взобрался быстро – нет, не разучился с детства (на пальмы они теперь не лазали, а просто трясли их или сбивали палками кокосы), но гнездо оказалось гораздо выше, чем ему виделось с земли и в довольно неудобном месте.  Тем не менее, Петя добрался до ветки метрах в пятнадцати над землей и замер, сидя рядом с гнездом.  Птенцы как-то мелко и тихо чирикали в гнездышке, а внизу Эндрю тоже замер, глядя наверх.  Вскоре прилетел один из попугаев – крупный черного цвета, размером с ворону.  Он не обратил на Петю никакого внимания, сел на край гнезда, и тут Петя почти прыгнул на гнездо, пытаясь его поймать, но попугай увернулся, заверещал, а Петя вместе с гнездом рухнул вниз.  Произошло это так быстро, что он не успел ни за что ухватиться, а единственная ветка, за которую он держался для баланса, отломилась.  Петя упал на ветку пятью метрами ниже, сильно ударился животом, ветка хрустнула, но удержала, он попытался сесть на нее, но опять сорвался и повис, держась обеими руками за нее примерно в пяти метрах от ствола.  Очки опять, против всех правил, уцелели у него на носу.  Сначала, оценив ситуацию, Петя попытался, цепляясь руками, добраться до ствола, но ветка стала опасно гнуться, и он остался на прежнем месте, опираясь ногами на нижний сук другого дерева, дававший лишь ничтожную точку опоры, но не более.  Рядом торчал здоровенный сук сломанной кем-то до него ветки – если бы он упал на него животом, повис бы на нем, наколотый, как насекомое.  Внизу – в десяти метрах – виднелась земля (Петя только один раз посмотрел туда, чтобы не закружилась голова).  Слева болталась оборванная им при падении лиана, но дотянуться до нее – за два метра – не было никакой возможности.  Петя завис, едва касаясь ногой нижней ветки.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:02:19 am
Цитировать
--Хау аа ю? – спросил Эндрю снизу.  Он почти не мог разглядеть Петю в ветвях.
   --Эндрю!  Хэлп!  Бистро!  То есть не кафе, а квикли!  Квикли!..  Ин… ту кэмп!  Квикли!..  Ф…к ю!
   --Джяст э момент!  Бистро! – Эндрю побежал сначала напролом через чащу к берегу, а потом вдоль берега к лагерю.  А Петя остался висеть.  Слабели руки.
   Нет, Петя при всем авантюрном складе своего ума никогда не искал приключения на свою пятую точку.  Год назад, тоже летом (хотя на острове всегда лето, и поэтому быстро теряешь ориентацию во времени) он перебегал улицу, и всего в пяти сантиметрах от его изогнувшейся спины просвистел корпус машины, а пожилой человек, идущий ему навстречу, только всплеснул руками и прищелкнул языком.  Вдобавок он из всех историй умел выйти сухим из воды.  В милицию Петю доставляли только один раз (он даже не мог сказать, за что), но тут же отпустили, а с ним вместе отпустили симпатичную девчонку пятнадцати лет (и ее тоже ни за что!)  Девчонка попросила у Пети позвонить с его мобильника домой (ее разрядился), а потом он проводил ее до дома (она жила ему по пути – на улице Адмирала Макарова), но когда они пришли к ней, из квартиры выскочил здоровый доберман.  Петя едва не наделал в штаны, убежал и больше с ней не знался.  А вот Слава делал проще: он носил везде с собой визитную карточку своего папы со всеми его служебными должностями и регалиями и демонстрировал ее милиционерам с деловым предложением: «Вы можете позвонить моему папе, и решить все проблемы» - и это действовало уже раза три, особенно в тот раз, когда Слава привел двух своих несовершеннолетних подружек (Веры среди них не было) в ночной клуб для тех, кому за восемнадцать, и устроил дебош, когда всех их не пустила охрана.
   А Петя висел, и руки его постепенно слабели.  Спрыгнуть вниз?  Он пару раз прыгал с дерева с высоты второго этажа (рядом с домом), но здесь было гораздо выше.  Попугаи летали где-то сверху и кричали (как кричит обычный волнистый попугайчик, но раз в пять громче).  «Вот, собаки!» -- думал Петя, покачиваясь вместе с деревом. -- «Погибать в шестнадцать лет?  Ну, в тридцать два – это еще согласился бы…»  Петя подумал о Ксюше, и все внутри него стало теплым: жизнь прекрасна!  Если бы он полгода тому назад заранее знал все, что случится с ними – он проделал бы то же самое: участвовал в олимпиаде и т.д.  Руки устали, наступит момент, когда он не сможет держаться…  У Пети не было с собой ни одной веревки – все оставил у подножья дерева.  Попытка держаться одной рукой, чтобы другая отдохнула, не получилась – одна рука его не держала.  Только иногда он опирался на сук ближайшего дерева, который тоже начинал угрожающе гнуться, и немного давал отдыхать запястьям.  Прислушивался сквозь пение птиц и другие – совершенно фантастические звуки леса.  Откуда-то доносился шум прибоя: погода портилась.  Но никаких криков детей, спешащих ему на помощь.  Да и что они сделают?  Залезут сюда?  Но тогда ветка точно отломится, и он все равно рухнет с высоты четырех этажей.  «Я не хочу умирать!»  Однако, шум ветра усиливался, ветви деревьев впереди – в стороне Птичьих Скал уже трепались вихрем.  И через пару минут вихрь налетел на Петино дерево.  Петя стал раскачиваться как висельник, ветвь снова угрожающе затрещала, а лиана, которую он, падая, оборвал, хлестнула Петю по лицу и сбила очки.  Но Петя, не обращая на все это внимание, сумел поймать ее одной рукой, отпустил другой ветку, оттолкнулся от сука снизу и, как мартышка на маятнике, отлетел в сторону, увлеченный лианой.  Лиана не выдержала его веса и оборвалась, но Петя успел долететь до нижнего центра тяжести, свалился в развилку двух веток и схватился за одну из них – это уже был ствол дерева.  На лицо его обрушилась целая колония каких-то жуков, но он потерся лицом об ствол.  Все вокруг расплывалось (он испортил зрение каждодневным сидением за компьютером), но Петя цепко держался за ствол.  Тут внизу раздались голоса Игоря и Славы:
   --Петька!!!  Ботан!!
   --А!  Вон он – на дереве.
   Они примчались изо всех сил, хотя из путанных объяснений Эндрю не поняли почти ничего, а тот перепутал русские слова «дерево» и «лодка», и они решили, что к острову опять приплыла лодка, и Петю захватили дикари.  Пете на голову в этот момент упал с кроны дерева какой-то плод вроде манго, и он вскрикнул.
   --Ну и нафига ты на дерево залез?
   --Попугая ловил.
   --Так ты слезть не можешь?
   --Нет.  Сейчас могу.
   Очертания деревьев, особенно в лесном полумраке, расплывались в Петиных глазах, но он смог слезть вниз, спустившись как по канату, по лиане, хотя и ободрал немного руки.
   --Чо случилось? – Слава был недоволен, что его оторвали от работы; они только начали устанавливать столбы пристройки.
   Петя рассказал.  Он никак не мог найти свои очки, но тут Вадик случайно наступил на них, лежащих в траве:
   --О!  Петька!  Твои.
   Очки не разбились (поскольку стекла были из небьющегося полимера), но нога Вадика погнула немного металлическую дужку.  Петя аккуратно распрямил ее и вновь обрел четкий взгляд на мир.
   --Ладно, Ботан, пойдем.  Наши там черепах наловили.  И какую-то новую рыбу.
   --Я вот что придумал!  Надо птиц ловить на птичий клей…
   --Ну, ты точно, Ботан, с дуба рухнул.  Тебя не надо пускать на такие дела.  Без башки останешься.  Лови-ка ты рыбу.
   --Это я придумал, когда висел, -- ответил Петя, но должен был признать, что не знает, из чего делается птичий клей.
   По дороге они собрали целых пять плодов дуриана, разрубили их топором и набрали оттуда мякоти, потом обобрали панданус и поспешили в лагерь: Слава хотел управиться с пристройкой до ночи, поскольку погода стремительно портилась, и с востока приближалась большая черная туча.


XIII

   Третий день подряд по пальмовым листьям на крыше караван-сарая, в котором жили дети, барабанил дождь.  В нем уже не было ничего фантастического, того, что их так испугало и восхитило в первый раз – обычный надоедливый дождик, каких сотни идут в Средней полосе России.  Мелкий, противный.  Как не укрепляли они крыши, все равно местами протекало, и на покрытии пола из молодых побегов бамбука и тех же пальмовых листьев образовывались лужи – дерн и песок не могли впитать всей влаги.  Воздух до того насыщен водой, что казалось, они не в царстве воздуха, а в царстве воды – в морском царстве русалок.  И, кажется, уже не птицы летают вокруг, а рыбы.  Делать было совершенно нечего, и они целыми днями просиживали у выхода из своих клеток или быстро перебегали друг к другу.  Вытирать лужи внутри клеток футболками просто не имело смысла – через час натечет точно такая же.  Привыкали лежать на сырых листьях, когда от каждого телодвижения внизу чавкает и выступает вода.  Ксюшина простуда перешла в хроническую стадию, как Петя не согревал ее; собачья шкура тоже вымокла насквозь.  Петя вспоминал, чем таким можно покрыть крышу, и ничего не мог придумать.  В папиной энциклопедии «Народы и религии мира» он видел фотографию жилищ кенийского племени масаи – это больше всего напоминало их караван-сарай, которые были покрыты красноватыми шкурами (думал ли Петя, что ему самому придется очень скоро вести подобный образ жизни?)  Но им, наверное, понадобился бы целый слон, чтобы покрыть галерею жилищ длинной в четырнадцать метров (вместе с пристройкой для Игоря и Мырзи).  «Шкура дельфина!» -- осенила Петю мысль, но ведь они давно выкинули его труп, а когда еще приплывет другой мертвый дельфин?  У Маши зверски болели зубы, точнее, один зуб, и Слава даже предложил ей его выбить (Петя добавил, что у папуасов есть аналогичный обычай – муж выбивает жене передние зубы в знак своей власти над ней), но Маша предпочитала терпеть, да и КиШ не порывался утвердить свою власть над нею таким образом.  Иногда дождь ослабевал, но ни разу не прекратился полностью, поэтому сухих дров не было.  Развести костер от последней сохранившейся головешки удалось на большом плоском черном камне в Славиной клетке – в самом сухом углу.  От этого клетка была все время наполнена дымом, а Вера переселилась к Маше и Сергею, оставив Славу в одиночестве, и даже на ночь не хотела к нему приходить.  Между ними опять случились два скандала – последний наиболее громкий.  На огне грели воду и «лимонад» кокосовых орехов, чтобы согреться, хотя нельзя было сказать, что влажная среда вокруг была холодной, но сырость пропитала их тела насквозь.  Жарили рыбу, ели банальные бананы.  Из лесу Игорь принес дюжину крупных улиток и сказал, что их можно есть.  Машу стошнило, но Игорь сказал, что он ел мидии, и они ничуть не хуже.  Девчонки выходили из лагеря только в лес по нужде, но обязательно по двое или по трое.  Петя однажды залез в море, но свинцовое небо и бесконечные струи дождя произвели на него очень нехорошее впечатление – в какой-то момент ему показалось, что даже та небольшая земля, которая служила им островом, исчезла, и он остался один в воде и под водой, льющейся с неба.  Магнитофон не включали; завернутый в полиэтиленовый пакет, он стоял в самом дальнем и сухом углу Петиной клетки.  Попугая, которого добыли они с Эндрю, зажарили и съели, и всем очень понравилось.  Тогда Слава предложил свернуть шею и тому попугаю, который жил у Маши.  Есть-то что-то надо до конца дождей.  Не смотря на Машины отчаянные протесты, большинством голосов решили попугая съесть.  Тем более, что он никак не хотел учиться говорить.  Тогда Маша отвязала его, и красивый белый попугай, чье крыло уже поджило, улетел.  Слава взбесился (это случилось как раз после его громкого скандала с Верой) и кинулся на нее.  Но Маша убежала от него (он бы догнал ее, если бы не перецепился через Петино копье, лежащее в самом неподходящем месте), и до вечера блуждала по Южному берегу под дождем, тоже простудилась и пришла назад обессилившая.  Слава махнул на нее рукой, но потребовал, чтобы она всех, пока идет дождь, постригла.
   Так они и сидели на пороге своих клеток и переговаривались сквозь стук падения частых капель на песок.  Маша, покашливая, стригла Сергея по прозвищу Король и Шут, а рядом сидели в очереди Петя и Игорь и рассказывали самые тупые анекдоты.  Отличился, как всегда, Петя: «Поставили грузины спектакль по мотивам «Буратино».  И вот идут грузины – много – ночью: подходят к дому Буратино: «Буратино, виходи!»  А Буратино играет здоровый такой мужик с волосатой грудью: «Ой, баюсь, баюсь, баюсь…»  В соседней клетке Слава сушил на огне хворост, чтобы положить его в костер на камне, а дальше – в следующей клетке – Мара шепотом на ушко пересказывала Вале, что у них было с Игорем, еще когда делили девчонок.  В другой стороне Юда и Эндрю дремали, обняв и согревая друг друга, а за ними Ксюша вымакивала в клетке воду платьем Маши, которое превратили в огромную половую тряпку.  У Мырзи опять разлезся лифчик, и она уже в пятый раз его чинила.  Дима сидел почти под дождем и, не мигая, смотрел в одну точку.
   Глядя на бесконечные потоки дождя, Дима вспомнил, как ему однажды говорил в летнем детском лагере друг – сын баптистского пастора, что дождь – это когда бог ссыт сверху.  Дима опустил голову.  Вот если бы бог был на самом деле, он бы мог, конечно, сделать Диму выше, красивее, сильнее, и тогда все девчонки любили бы его, и одноклассницы его не игнорировали бы, и он был бы самым сильный и смелым, а то даже ответить на уроке не всегда мог по причине застенчивости.  И купили бы ему компьютер.  И бог смог бы это сделать.  И он бы оказался на уровне Игоря, Славы и Пети.  Петька – ботан последний, но его никогда никто не дубасил, если только он сам не лез, и даже в младших классах его, бывало, просили парни из старших классов: «Сказани чего-нить умное!»  Это потому, что у Петьки язык подвешен, трепать языком – вот это он только и умеет.  А сам отжаться толком не может – раз десять не больше.  Впрочем, и сам Дима не мог больше десяти раз, и это его очень печалило.  Да, и Славка с Ментом не такие уж крутые.  Был бы тут парень восемнадцати лет – он бы их забил.  И если бы самому Диме было бы восемнадцать – тоже забил бы.  И Мырзя сразу же полюбила бы его.  Хотя ему и хватило бы, например, Маши – умная девчонка.  И зачем все это Слава затеял с девчонками?  Ладно бы они сами с Веркой – вся школа знает, что они трахаются, но зачем остальные?  Но ведь бог смог бы запросто сделать, чтобы его любили девочки.  Если бы он был.  Но Верка любит Славу, хотя и п…т часто, но любит.  А Ксюха… втюрилась, малолетка, в Ботана, а ему только это и надо.  Интересно, посадят его?  Ему шестнадцать, ей – двенадцать.  Но Маша не очень то любит КиШа.  Дурак он.  Ничем, кроме своих хмырей, не интересуется.  А сам написал в контрольной по истории, что Элвис Пресли был президентом США.  Историк, когда проверил,  ржал, тоже как дурак.  Сказал, что это отличная АИ.  Что такое АИ?  А он – Дима на все вопросы ответил правильно, и его даже похвалили.  А Вадик вообще дебил.  Как таких в нашей школе держат?  Валька каждый день долго причесывается, прихорашивается.  Зачем это ей?  Вши в голове у нее есть, он сам видел.  А Славка еще себе бороду отрастил, чтоб самым крутым быть.  Это он так думает. А ведь классе в восьмом бежал через всю школу за математичкой и клянчил, плакал: «Ольга Викентьевна, ну не ставьте двойку-то.  Меня папа убьет!  Я больше не буду…»  А она спокойно: «Вот ты больше и не будешь».  А на самом деле ему обещали родители, если без двоек, купить карманный комп.  Потом ходил, хвастался перед всеми.  А у него – Димы только несколько катриджей для игры.  Но если бы бог был, он бы мог все ему сделать.  Вот, если бы…  А Мырзя всех парней заводит.  Со всеми хочет.  Славка ей сам однажды сказал: «Ж…й не тряси перед носом!»  А мы здесь так и сидим.  И не ищут уже.  Врал Славка, с…а, и знал, что врал.  А бог бы мог всех отсюда унести – как в мультике «Покемон».  Но Петька мускулистый, особенно тут стал таким.  А у него – Димы мускулы не растут.  Какие же они все сволочи!
   А в клетке слева Маша закончила стричь Сергея, и на его место сел Петя.  Игорь спросил его:
   --Тебя хоть раз в милицию забирали?
   --Один раз.  Даже не знаю за что.
   На самом деле Петя знал, только ему было очень неприятно это воспоминание.  Как-то вечером он шел через темный микрорайон, и к нему на остановке подвалил немолодой, но и не старый небритый, с будуна парень – не парень – черт знает, какого возраста и роду-племени (глаза как у кавказца, но не кавказец).  И чуть ли не обнял его: «Слыш, друг, ну очень надо, одолжи, не будь с…й».  Петя ответил: «Перетерпишь, недоносок!» (даже его ругательства несли на себе печать эрудиции).  Парень полез в драку, но тут же их обоих замели милиционеры, подъехавшие из переулка на красивом новеньком пикапчике.  Впрочем, Петя был, в отличие от своего противника, трезв как стеклышко, только замерз сильно, и это склонило симпатии отделения милиции на его сторону.  Но Петя запомнил красное лицо дежурного, свой страх, потеющий страх и подгибающиеся ноги, будто должно было произойти что-то ужасное и непоправимое.  Но его даже не обыскивали.  Проверили ученический билет Пети (паспорт он не носил с собой), посмотрели в базе данных, где он живет, и отпустили одновременно с той девочкой, которую ждал дома доберман.
   --Петька, не вертись!  Глаза выколю, -- Маша начала его стричь, срезая нечесаные и грязные пряди Вериными маникюрными ножницами.
   --Давайте чего-нибудь споем, -- предложил стриженный фанат Короля и Шута (ему показалось, что он вспомнил мелодию «Вина хоббитов», и он намеревался именно это спеть).
   --Ты уж не обижайся, Сереж, -- Маша расчесывала Петю, -- но тебе Миша на ухо наступил.
   Самой Маше очень, до безумия, нравился «Пикник», бронзовые с платиновым отливом мелодии, голос солиста, и она однажды написала в интернет-службе знакомств, выдавая себя за восемнадцатилетнюю: «Очень хочу познакомиться с Эдмундом Шклярским, или с теми, кто может меня с ним познакомить, и вообще интересуется группой «Пикник».
   --Какой Миша? – не понял сначала Сергей.
   А Игорю пришла очень интересная и перспективная мысль: если поставить «лимонад» кокосовых орехов в колене бамбука на солнце, он начнет бродить, и через какое-то время – пять-десять дней – будет неплохой напиток.  Игорь решил с первым же лучом солнца проэкспериментровать.
   Валя и Мара, в конце концов, пришли к выводу, что Вадик – полный дурак, и откуда такие берутся, а Мара добавила:
--Он, и когда учительница по литературе спросила, что бы мы хотели, если бы поймали золотую рыбку, так он сразу говорит, такой озабоченный: «Чтобы у меня был самый большой!»  Она говорит: «Кто о чем, а вшивый мечтает о лысине».  Такой дурак.
   --А ты чтобы пожелала?
   --Домой.  И чтобы Игорь бросил Мырзю.
   --Ты М-TV смотришь?
   --Да, но родители ругаются, если ночью.  Я больше люблю про Флиппера.  Знаешь?
   --Да.
   И продолжали сплетничать о мальчишках.

   Вечером третьего дня дождей Слава пришел в клетку Маши, где теперь жила Вера, извинился перед нею (хотя, по его разумению, он ничего такого не сделал и даже не сказал), попытался ее обнять и опять – совершенно случайно и непреднамеренно – порвал ее многострадальные трусы на том же самом месте.
   --Г…н! И ты тоже! – Вера ударила Славу по физиономии.  Но он стерпел и это и сказал ей:
   --Я придумал. Мы отправим в бутылке записку.  В этой пластмассовой, в которой была водка того мужика.  Бутылку выловят, и нас найдут.  Вот.
   --Вот что ты сделал? – Вера констатировала окончательную гибель трусов. – Ну, если тебе нравится, чтобы меня все видели, буду так и ходить.
   --Один момент! – Слава взял у нее остатки трусов. – Сиди здесь.
   --Нет, сейчас буду бегать и всех дразнить!
   Слава добрался до Петиной клетки, а по дороге прихватил индонезийский кинжал, воткнутый отлучившимся в Ближний Лес хозяином в передний столб своего жилища.  
   --Петька!  Дай шкуру.  Собаки.
   --Что ты хочешь делать?
   Слава взял мокрую собачью шкуру, примерил на нее трусы Веры и отрезал полоску меха примерно по их размеру.
   --Ах!  Вот что!  А джинсы у нас уже не осталось?
   --Нет.  Только у твоей красавицы.
   --М-м-м-м-м-м! – Ксюша представила, что сейчас все набегут и поотрезывают от ее шкурки куски.  Тогда уж надо самой заранее приготовить.
   --Петь, -- Слава перешел ко второму вопросу, -- если взять пластмассовую бутылку – ту, в которой водка была, и положить туда записку, не потонет?
   --Нет.
   --Точно?
   --Ну, ты даешь!  Это же пластмасса!
   --Тогда вот что: надо написать записку и пустить в бутылке по течению.  Кто-нибудь поймает.  У нас еще бумага есть?
   --Нет.
   --А чем писать?
   --Как не странно, есть.  Ручка у меня сохранилась…  А!  Ведь есть же деньги.  Но они вообще все скисли, -- Петя порылся в своих вещах и извлек бесформенный комок чего-то бумажного – так выглядит пачка купюр, случайно оказавшаяся в кармане хорошо выстиранной с отбеливателем рубахи; деньги пережили уже четыре дождя.  Но Петя нашел самый хорошо сохранившийся кусок бумаги – на нем вполне можно было что-нибудь написать.
   --Тогда подожди, я сейчас.  Ничего!  Выберемся!  Ништяк!  Пойдем к Эндрику – он напишет по-английски.
   Слава достал из неисчерпаемых запасов веревок и лесок яванского рыбака нужную и стал мастерить Вере набедренную повязку.  Через четверть часа он снова заглянул к Маше: КиШ и Маша лежали в одном углу клетки, а Вера, прикрывшаяся пальмовым листом и темнотой, угадывалась в другом.  Слава осветил ее сосновым факелом и воткнул его в пол.
   --Вот! – Слава приложил к ее бедрам повязку из собачьего меха, которую он заодно высушил на огне.  Он проделал в ней дырочки, пропустил туда леску и завязал на бедре.  Получилось очень неплохо – повязка держалась, и даже было приятно телу.
   --А снизу?
   --Сейчас! – Слава взял острый конец посередине повязки сзади Веры, пропустил его между ног и продел в одну из дырочек спереди, завязав покрепче. – Не жмет?
   --Немного, -- Вера поднялась и осмотрела себя. – Нормально.
   --Классно! – Маша видела ее лучше. – Получилась Верка в меховых трусах, -- Маша в момент эвакуации с корабля оказалась в купальнике из плотного материала, и могла еще какое-то время в этом плане не беспокоиться за себя.
   Слава и Сергей расхохотались.  Вера повернулась вокруг оси, как топ-модель.
   --Все в порядке, Верка!  Живем.  Мы завтра с Ботаном напишем письмо и бросим бутылку.  Все будет ок!
   Вера посмотрела на Славу.  Он – коренастый, мускулистый, светло-русый, с печальным лицом и красивой «дэновской» бородкой – вновь показался ей самым-самым на свете (во всяком случае, в пределах досягаемости).  И как он два года домогался ее, ругал за глаза всех прочих девчонок, даже говорил, что ему стыдно перед друзьями, что он еще мальчик (ну, Петька-то всегда хвастался своими победами, а Игорь… х/з когда и с кем).  И он все сделает для нее.  Вера поцеловала Славу и даже согласилась пойти в их клетку на ночь:
   --Только, Слав, выкинь эту… с огнем.  Поставь к Ботану лучше.
   И пошла наводить порядок.  А Слава с Игорем зашли к Эндрю (Юда спала, повернувшись к стенке), и Петя с самодовольством Паганеля составил текст письма:

   «Спасите!  Помогите!  Как можно скорее!  Туристическая группа N-ной Московской школы-гимназии после крушения туристического лайнера «Океания» 15 августа (точно пятнадцатого?) 2007 года спаслась на остров в нескольких часах хода (или плавания? нет, хода!) от места аварии (крушения!) на восток или юго-восток (и все-таки, Мент – это ты виноват! -- Все, проехали!)  Нас здесь четырнадцать человек: Слава Корчагин, Игорь Кононенко, Петя Мухин, Сергей Снегирев, Дима Вулчич, Вадик Перельманов, Вера Красикова, Маша Бондаренко, Вика Мочалина, Валя Куст, Ксюша Филиппова, Марина Марченкова, Юда Померанц, а также английский школьник Эндрю Фергюссон.  Мы еще живы.  Передайте это письмо в любое российское или британское консульство.  Как можно быстрее!»
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:03:14 am
Цитировать
Эндрю, которому Петя долго объяснял суть дела, закивал, в конце концов, головой и составил англоязычный вариант письма.  Решили на следующий же день отправить послания в бутылке по течению на волю волн.

   Забегая вперед можно сказать, что это послание никогда и никем не будет найдено.  Оно попадет в конце своего странствия по океану в донные отложения, и может быть – через миллионы лет – станет добычей палеонтологов.  Да и если бы кто-нибудь выловил бутылку, вряд ли нашелся бы отважный и добросердечный олигарх, который бы бросил на полдороги свое свадебное путешествие в Кур-Шавель и занялся поисками пропавших и подавших таким образом о себе весть.  Но дети, выросшие уже при капитализме, на это и не рассчитывали.  Они всецело полагались на государство.


XIV

   Следующим утром дождь неожиданно перестал, и сквозь тучи местами даже проглядывало солнце.  Дети выползли из своих клеток, не доверяя еще органам чувств, трогали мокрый песок и множество листьев, опавших с деревьев.  Небесная влага подмыла Календарный столб, и он накренился.  Петя добавил еще три зарубки дней Большого Дождя и еще пять – на всякий случай (вдруг, действительно, он что-то забыл сосчитать).  Пересчитал отметины – получилось сорок семь дней.
   --Сейчас, кажется семнадцатое октября, -- объявил Петя, когда остальные подошли к набегающей воде.
   --У меня двадцатого день рождения – семнадцать лет, -- произнесла Маша.
   Вода оказалась довольно холодной, но они все-таки обмылись, а Валю, которая пищала и не хотела идти в воду, Игорь и Слава схватили и бросили в волны – она заверещала, но тут же обдала Ксюшу целым веером засиявшей в солнечном луче воды.
   Завтрак был очень вегетарианским – в Машином духе – опять бананы, кокосовые орехи и бамбук, хотя Игорь опять предлагал всем улиток.  Завтрак плавно перерос в Большой Совет.  Слава прочел послание Человечеству, которое они вчера составили, положил его в бутыль, крепко завернул крышку, и они с Петей пошли в воду – в сторону Северного мыса, зашли далеко, так что вода доходила уже до ключиц, и пустили бутылку.  Течение начало относить ее, но не так быстро, как они думали, и они еще долго провожали глазами этот конверт надежды.
   Дальше мнения круто разошлись: одни – и главным инициатором выступала Вера – хотели тут же переселиться в пещеры у Птичьих Скал и переждать там период дождей, который, судя по всему, пришел на остров.  Другие – во главе с Мырзей и Игорем, наоборот, считали, что этого не нужно, дождь кончился, а в другой раз что-нибудь придумаем.  Петя предложил сделать так: чтобы не бросать обустроенный лагерь (тем более, что за их отсутствие столбы сгниют, и все придется строить по новой), уходить в пещеры только на время дождя – путь туда займет не более часа, может полтора – там пережидать его и возвращаться назад.  Слава тем временем наконец-то добыл огонь – солнце уже стояло в зените и быстро согревало песок и детей.  Все взгляды обратились к Игорю – он знал секреты системы пещер в Птичьих Скалах, хотя если бы он отказался говорить, они все равно рано или поздно нашли бы их.
   --Ладно, -- согласился Игорь (которому чего-то совсем не хотелось туда возвращаться, а Мырзе вообще было все равно – лишь бы быть в центре внимания). – Но кто-то должен быть здесь, вдруг сюда приплывут…
   --Оставим знак! – Петя придумал сложить перед костром из камешков схему очертаний острова и стрелочкой, выложенной из мелких камешков, показал на район Птичьих Скал.
   Дети сбрасывали заторможенность и сонливость Дней Дождя.  Ксюшина простуда кончилась с первыми лучами солнца – она уже снова боролась с Петей (на сей раз он позволил девочке повалить себя на спину и деланно сложил скорченными передние конечности, полуоткрыв рот и полузакрыв глаза, как умирающий), а КиШ даже рассказал только что вспомнившийся ему анекдот: «Вовочкина мама забеременела; он ее спрашивает: «В чем дело?»  Она ему говорит: «Это у меня воды много».  Ну, он пошел в школу, там ему все популярно объяснили.  Он приходит домой – мама спит, животом кверху.  Вовочка приложил ухо, щелкнул по животу: «Ну что, брательник, еще не захлебнулся?»  Слава и Игорь хохотали, упав на спину и подняв все четыре конечности.  А Петя обнаружил, что ему невыносимо хочется съесть простой бутерброд с маслом, а еще лучше жареную картошку – примитивная еда, но если ее хорошо приготовить, прожарить каждый кусочек, да с соленым огурцом (чем они мельче, тем вкуснее)…

   После полудня Игорь, Петя, КиШ и Вадик собрали часть имущества (кинжал, бинокль, магнитофон, последние батарейки к нему, веревки, часть раковин, служивших посудой, сломанное весло и еще что-то) и пошли в сторону Птичьих Скал – надо было осмотреть хорошую большую пещеру, которую нашел там Игорь и потом уже перевести туда девчонок.  На небе снова сгущались тучи, и дождь мог хлынуть в любую минуту.  По дороге КиШ поинтересовался:
   --Тут же должны быть какие-нибудь тропические грибы… галлюциногены…
   --Тебе что – сразу в шприц?
   --Сразу в пасть – чтобы упасть!
   Кое-где по побережью виднелись ручейки дождевой воды, вытекавшей из леса, а напротив того места, где рубили дерево, и их искусали осы, дети наткнулись на целое стадо нелетающих птиц буро-красного цвета и с белым пятном на лбу.  Они кричали скрипучими, стонущими и даже квакающими голосами.  Птицы, действительно, не летали, и их стали ловить, гоняясь по пляжу.  Поймали штук десять, свернули шеи и наполнили ими большой полиэтиленовый пакет, выгрузив из него раковины.  Птицы оказались крупные – до килограмма весом, вроде журавля, но не журавли. Как их звать-величать, тоже никто не знал.
   --Ты смотрел фильм «Нас не догонят»? – снова поинтересовался у Пети Сергей.
   --«Нас не догонишь!» - правильно.  Нет, но диск в салоне видел.  Это что там за девчонки две в свадебных платьях и наручниках?
   --Из театрального вуза…  Студентки.
   --А я подумал, что это подруги нашей Вальки – из группы «Тату».  Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!  А кстати, чем-то они похожи.  Особенно издалека.
   --А я бы не отказался…  от обеих.
   --Тебе чего?  Машки не хватает?
   --Да нет.  Все нормально.  Но какая-то она… не понтовая.  Мне все кажется, что она меня старше не на два года, а на десять так лет…
   Дошли до Птичьих Скал.  Птиц стало заметно меньше, но все равно множество и разных пород.  Игорь пошел тем же самым путем, каким провел когда-то Петю, заглянул в свою бывшую пещерку: там они увидели пепел от сгоревшей сухой травяной подстилки и сильно обгоревшие штаны Игоря у входа.  Из штанов еще можно было вырезать несколько тряпок для обертывания ног, и их прихватили с собой.  Дальше Игорь проник в узкое ущелье, которое обрывалось тупиком, но внизу зияла расселина, куда стекал совсем маленький ручеек.
   --Осторожно.  Я туда чуть не п…л в первый раз, -- Игорь завернул за угол – под скальный навес и показал вход в другую пещеру.  
В слабом освещении дети разглядели обширное помещение с бесформенными стенами и сводом, дальние углы которого тонули во мраке.  Никто не захватил с собой огня, но даже в темноте Петя прикинул, что здесь поместилось бы человек сорок.  Пещера напомнила ему фильмы о доисторических временах, хотя здесь не было горячего источника.  Вообще никаких намеков на вулканизм на острове они до сих пор не обнаружили.
--Нормально! – Петя вернулся к входу. – Жить можно.  Давайте тут приводите все в порядок, а я приведу остальных.
--Есть еще три пещеры, но все маленькие.
--Отселим кого-нибудь.
--Плохо, что тут звери не водятся.  Хорошо бы сюда такую шкуру мамонта!
--Ага, сейчас!  Ладно, пошел я.  Буду через… часа три, -- Петя удивился, что они до сих пор считают время часами, хотя часов уже давно ни у кого не было (последние раздавил он сам, случайно ночью наступив ногой), и проверить правильность его слов они все равно не могли; он просто прикидывал, что пять-шесть километров можно сделать за час пути.

Ксюша как всегда выбежала ему навстречу.  Петя заметил, что за время их жизни на острове она подросла и теперь доходила хвостиками ему до ключиц.  Петя был сто семьдесят девять ростом, а она – сто сорок семь.
Пока его не было, всем лагерем решали, что делать с больным зубом Маши.  Она мучилась и лежала в своей клетке, сжав подбородок руками.  Зуб, съеденный кариесом, который она должна была лечить еще в феврале, но все забыла после гибели родителей, долго не давал о себе знать, но тут – в тропической сырости – с каждым днем стал болеть все сильнее.  Слава опять предложил ей простой, хотя и варварский способ – выбить зуб, но Маша не соглашалась.  Она подумала, что какие-нибудь травки должны обезболивать, но где их здесь найти; не жевать же все подряд?  Слава, который немало дрался за свою жизнь, тем не менее, еще ни разу никому зуб не выбивал, и проговорился об этом.  Маша сказала, что лучше потерпит, и на этом ее оставили в покое.
Слава все-таки с неохотой покидал лагерь.  Здесь, ему казалось, найти их было больше шансов.  Но мокнуть целый месяц, или сколько там будут идти дожди, тоже не хотелось.  Они оставили несколько знаков своего явного присутствия на острове, забрали остальные вещи и пошли вдоль Южного Берега.  Дождь через месяц промочит клетки насквозь, а ураган повалит столбы – придется потом все начинать сначала.
--У нас будет офигенный ужин! – предупредил Петя, который нес раковины с угольками костра.
--И что? – Вика собрала штук сорок колен бамбука и вставила их один в другой.
--Секрет фирмы.  Увидите!
   За их спиной лагерь с караван-сараем, спиленным Календарным Столбом, черными камнями, тремя кострищами и прочими культурными остатками выглядел очень жалко, но большая сизая туча, двигающаяся с северо-востока подгоняла их.

   В пещере обустроились быстро.  За скалами начинался редкий лес, где накосили мягкой травы и сделали подстилки в разных местах.  В центре между двумя камнями воткнули большой факел и заготовили еще несколько.  Отблески плясали на стенах, делали их еще фантастичнее и красивее.  Рядом сложили очаг из камней и натаскали хвороста, зажгли огонь. Расселину напротив выхода в самом широком месте заложили деревяшками, которые прихватили из лагеря – пришлось все-таки изрубить на куски Календарный Столб, но Петя решил теперь вести летопись на широкой гладкой белой поверхности рядом с входом – а в ее узкой части Вадик хотел было устроить прямо под носом у них сортир, но Слава с Игорем нашли другое место – у леса, а Слава собрал всех и серьезно сказал:
   --Сортир будет вон там – у того вон дерева.  Если кто будет с…ь и с…ь хоть на шаг ближе, честно говорю, замочу, н…й, как Путин в сортире.  Все поняли?  
   Ходить без обуви по каменистой поверхности девчонки не могли, но они нашли какие-то большие листья в зарослях и обернули ноги.  В самой пещере собрали все мелкие острые камни и выбросили в расселину.  Чтобы туда никто не ухнул, Петя положил на пути большой камень, который даже в темноте трудно было не заметить.  Скальный навес защищал вход пещеры от дождя, а господствующие на острове ветры восточных румбов не задували сюда.
   Уже ощипали пойманных птиц и начали их жарить, когда снова хлынул дождь.  Кое-где ручейки протекали в пещеру, но Петя и Эндрю быстро выкопали острыми камнями ямку у входа и отвели туда сток.  Вода там отстаивалась, становилась прозрачной, и ее можно было набирать.
   --Чего ж ты молчал, что такая пещера есть? – Слава расположился у очага и вертел над огнем палку с нанизанными тушками птиц.
   --Мы жили в той – верхней – маленькой.  Сюда заходил, но тут какие-то ящерицы водились.  Сейчас чего-то их нет.
   Вера – как истинная богиня семейного очага – время от времени пробовала жарящееся мясо, и через полчаса они уже разрывали на части жирные тушки.  Даже без соли и приправ мясо оказалось вкуснейшим.  Запивали выжатым из апельсинов соком.  Вера, Маша, Вика, Игорь и Сергей закурили свернутые из листьев сигары.  Ксюша подсела к ним:
   --Я тоже хочу сигару.
   --Тебе-то зачем?!
   --Дайте ей курнуть.
   Ксюша затянулась и – как и следовало ожидать – закашлялась.
   --Ну, как? – Петя опять посадил ее к себе на колени.
   --Я хотела попробовать сигару.  Такие продаются большие красивые…
   Мара по знаку Славы включила магнитофон – здесь он брал ничуть не хуже, чем на воздухе.  Поймали какую-то австралийскую радиостанцию, транслирующую рок-музыку.
   --Ну что? – Слава подмигнул Игорю (видимо, они уже о чем-то договорились). – Покажем этим малолеткам, как надо драться.
   --Вау! – КиШ всплеснул руками. – Боксер против каратиста – это уже интересно!
   Петю тут же обе стороны выбрали судьей, договорились – между ног не бить, глаз не трогать, побежденный лежит на обеих лопатках или до первой крови.  Встали друг против друга ближе к выходу – на ровной площадке: коренастый светло-русый Слава (как бронированный танк) и высокий с красивыми мускулами брюнет Игорь (подвижная противотанковая пушка) – оба в одних трусах.  Мускулы напряглись.  Девчонки хихикали и переглядывались.  А понурый Дима из своего угла думал: «Вот сейчас все девчонки в них повлюбляются.  И Валя тоже».  По радио зазвучал «Led Zeppelin», кажется, именно «Black Dog» - Петя слушал альбом с этой песней у друга, а потом видел в рок-подвальчике «Трансильвания».
   --Ну, Мент, давай посмотрим, на чё ты способен, -- Слава оскалился.
   Игорь привычно запрыгал по-боксерски полукругом слева от Славы, но Слава сразу же начал классическим приемом хикитэ – ударил, увернулся сам от удара в голову, оставив руку вытянутой, и тут же захватил противника и толкнул навстречу второму удару.  Из утробы Игоря раздался стон, перешедший в рев, он едва не упал на колени, но удачно отскочил и занял оборонительную позицию.  Ему все-таки удалось один раз ударить Славу в челюсть, но удар получился так себе.  А Слава попробовал вслед за тем сложный прием – вертушку в прыжке, но упал на живот, хотя ноги ударили Игоря и отбросили его.  Дальше никто уже не замечал деталей, но вскоре они замерли в положении: Слава прижимает Игоря к земле, но не спиной, а животом.  Один пытался оторвать другого от земли, но безуспешно.
   --Давай! – кричал Вадик, приходя в раж. – Бросок через левое бедро с захватом правого я…а!
   Теперь уже Игорь сумел со всей силы нанести Славе удар локтем в подбородок, и тот отлетел и почти упал на лопатки, но вовремя оперся на локти.  От порыва ветра замигал свет факела, и, кажется, зрители пропустили интересную деталь поединка.  По радио изголялся солист «Led Zeppelin».  Удар, который совершенно не ожидал поднявшийся и едва повернувшийся Игорь – удар правой ногой в грудь поверг его на землю и на сей раз на обе лопатки.
   --Все!  Готов! – Петя выскочил на ринг.  Он тоже в девятом классе подумывал заняться восточными единоборствами, но далее мимолетного увлечения у-шу не пошел.
   Они со Славой подняли Игоря, и противники все-таки пожали друг другу руки, хотя было видно, что Игорь в бешенстве.  Бокс не выдержал против каратэ.  Хотя они заранее договорились именно о таком исходе, но Игорь надеялся на какую-нибудь спасительную случайность.  Он не ожидал, что это будет так скоро.
   Восхищенные девчонки наградили и победителя и побежденного овацией, Вера поцеловала Славу во вздувшийся от удара подбородок и потрогала ссадину на щеке.  Мырзя вышла на ринг и заявила:
   --А сейчас я буду танцевать.
   --Танец живота? – переспросил Петя.
   --Его самого!
   --Так, Ботан, быстро ищи ту индийскую радиостанцию, а иначе… ну, ты понял, чё с тобой будет, -- Слава наслаждался своим триумфом.  А Игорь довольствовался тем, что Слава ему рассказал об откровенном предложении Мырзи и своем отказе – бывают же честные люди!  На самом деле, Слава опасался Верки, которая зорко следила теперь за любыми телодвижениями Мырзи в направлении своего парня.  Но Игорь не сказал Мырзе ни слова и даже простил ее – ничего не поделаешь, он влюбился в нее…
   Петя нашел, к счастью, индийскую музыку, причем, очень громкую, и Мырзя начала танцевать.  По правде говоря, танцевать танец живота она, конечно, не умела, но зрители не были искушенными в подобных зрелищах и с восхищением, горящими глазами смотрели на танцовщицу.  Мырзя поворачивалась, вертела руками на уровне головы, крутила красивым животом, на котором еще замечался след от ожога.  Она вовремя вспомнила, что танец живота полагается танцевать с кинжалами, и прихватила Игорев крис.  Танец ее предназначался, прежде всего, Славе, который сегодня утром как дурак замялся и сказал ей, что ее он не хочет.  Мырзя испытала при этом странное и редкое чувство наслаждения безнаказанностью, вроде того, которое она уже испытывала в самом конце мая, когда стояла со знакомой девчонкой на крыльце школы, а слева очкастая ученица-отличница из Петиного класса, увидев идущего к ним от автобусной остановки Петю, сказала очень громко, когда он уже подошел к крыльцу: «Мне однажды говорили, что я буду гордиться, что училась с Мухиным в одном классе!»  Петя это слышал, однако гордости своей не показал.  И тут знакомая Мырзи – девчонка из другой школы, баловавшаяся травкой, откровенно и громко ее спросила: «Ты уже пробовала анальный секс?..  Попробуй.  Классно!»  Это услышала какая-то некрасивая и немолодая родительница, которая забирала с занятий своего пятиклассника, пришла в ужас, бросилась в школу и нашла в вестибюле директора.  Директор – Павел Николаевич – отличный управленец и завхоз, лысоватый, в скромном пиджаке, уже много что сделавший и добывший для школы, будучи в довольном расположении духа по случаю переоборудования компьютерного класса и победы его школы на городской олимпиаде по географии и симпатизируя, в общем и целом, Вике Мочалиной из девятого класса, которая вчера на последнем звонке единодушно была признана самой красивой и стильной в классе, и ей доверили вместе с самым высоким мальчиком прозвонить в последний звонок, выслушал родительницу с выражением глубокого удивления на лице и, в конце концов, спросил, даже раздраженный: «А вот от меня лично что вы хотите?»  Вот будет теперь эта разносить сплетни про школу…
   Так что Мырзя танцевала для Славы.  Но Слава сидел в обнимку с Верой и вообще мало обращал на нее внимания, а Вера что-то нашептывала ему (не про нее ли? неужели рассказал ей гад?)
   Петя чувствовал себя счастливым человеком.  Он опять забыл о родителях, видимо, уже поседевших от горя, о том, что им всем уже целую четверть полагалось учиться – обо всем, кроме двух вещей: своей девочки, устроившейся у него на коленях (Ксюша дотянулась до сигары, оставленной Мырзей, и еще раз затянулась), и чужой девчонки, которая красиво танцевала, освещенная красноватым блеском факела и костра, а за ее спиной хлестал в синем проеме выхода из пещеры дождь, и пару раз красиво блеснули молнии.
   Но музыка прекратилась, сменилась какой-то англоязычной болтовней, и Мырзя последним аккордом красиво упала на одно колено.
   --А стриптиз? – спросил КиШ.
   --А перебьешься, -- Мырзя показала ему язык, пошла к Игорю, села рядом и обняла его.

   Всю первую ночь в пещере никто не мог уснуть.  Со всех сторон в полутьме, которую лишь слабо рассеивали красиво светящиеся угольки очага, дети кашляли, чихали, визжали, стонали, ругались. Мырзя, привыкшая спать в нигляже, так и ходила трижды в отхожее место мимо всех остальных.  Дождь лупил без перерыва, гром временами спросонья напоминал удар колоссальной небесной дубины по боксерской груше соответствующего размера.  Что-то выло в джунглях.  Вдобавок оказалось, что на каменистом полу не заснуть, в ребра давят неровности скалы, а приготовленные подстилки из травы не могут сгладить эти неровности и даже камни, которые то и дело выкидывали из пещеры.  Ксюша сначала жаловалась, что ей под ребро давит камень, а потом просто улеглась на Петю, лежащего на спине, заложив руки за голову, попутно заметив, что и он, мол, слишком костлявый ей попался.  Петя прыснул от смеха: он фантазировал, как они с Ксюшей будут болтаться по московским аудиомагазинам, «Макдональдсам», он будет дарить ей что-нибудь интересное, а девочка будет встречать его возгласом: «Ну что, мальчишка?!  Как делишки?»  И вообще они должны жить вместе, если у нее такая злая мама.  Петя даже поймал себя на невесомой мысли, что ежели Ксюшину маму от переживаний хватит кондратий, он особенно по этому поводу не огорчится: судьба!  Он всегда был фаталистом – с тех пор, как прочел это умное слово в учебнике литературы.  В животе у Маши что-то громко урчало, и это разбудило КиШа, который только-только задремал.  А Слава лежал в самом дальнем углу пещеры и думал, что это он ловко провернул – убедил Игоря в своем полном безразличии к Мырзе, а теперь можно и самому воспользоваться ситуацией.  Только бы их нашли поскорее!  Чтобы Игорь не догадался, и они не стали драться по-настоящему.  Слава отлично понимал, что против железного захвата сильных рук Игоря не помогут никакие его хикитэ.  Слава даже пришел к выводу, что узнай его папа обо всех их приключениях, он будет долго-долго смеяться, обсуждать отдельные эпизоды, но в целом одобрит его поступки.  Если бы родители знали, что он жив, они бы не беспокоились о нем.  Это беспокойство, не смотря на всю крутость, лишало Славу большой доли куража.  «Хоть бы как-нибудь передать весть, что я жив…  А там не беда!»  А учеба – ничего!  Зачтут!  Сашка с отцом-антрепренером в Голландии полгода жил – и ничего, зачли.  И тут Славе пришла в голову простая и гениальная мысль: перелетные птицы!!!  Поймать перелетную птицу, привязать к лапке мешочек с письмом и выпустить…  Кто поймает?  Слава решил обсудить эту интересную тему с Ботаном завтра же, а сам повернулся лицом к Веркиной спине и закрыл глаза.  Новый удар грома!  А Дима, лежа в своем углу рядом с недоступной и по прежнему безучастной к нему Валей, продолжал копить обиды и комплексы: «Уйду я от них.  Я никому не нужен.  Буду жить один…»  Тут Мырзя, возвращаясь из третьего похода, наткнулась на Машу и КиШа и мокрая от ливня (она хотела еще по дороге вытереться Машиным платьем) с визгом рухнула на них.  Маша не спала, но все равно падение было неожиданным.  Она вскрикнула: «Ай, мамочка!»  Все уже неудержимо ржали.  А Мырзя, извиняясь, слезла с них и пошла к себе, стирая с себя песок и пыль.  Маша подумала, что она впервые с января позвала маму, и разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Сергея.  Смех прекратился.  Игорь: «Мырзя!  Что там?» - «Ничего!» - «Чего Машка плачет?  Ты ее ударила?» - «Ничего не ударила!  Я упала нечаянно!» - «Маш, что с тобой?»  Потом пришлось утешать Машу, и опять не спали, пока в проеме выхода из пещеры не забрезжил рассвет.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:04:06 am
Цитировать
XV

   Утром (все были хмурые и вареные после бессонной ночи, а некоторые девчонки и Эндрю все-таки задремали) Петя обнаружил, что нигде не может найти фотоаппарат.
   --А где наш фотоаппарат?
   Стали искать.  Перебудили всех.  Вывернули большой мешок, доставшийся от яванского рыбака.  С зажженным факелом обследовали все уголки пещеры – она оказалась еще больше, чем показалось вчера – с длинным коридором куда-то вниз, но коридор обрывался тупиком, а внизу скапливалась вода, которая все-таки откуда-то просачивалась в этой части, но сырость не чувствовалась в остальных частях пещеры (видимо где-то шла вентиляция) – ничего не нашли: ни фотоаппарата, ни его отличной непромокаемой сумки.  Слава уже начал ругаться, когда Игорь спросил его:
   --А ты не забыл его в лагере?  Когда ты его видел в последний раз?
   --А х…й его знает…
   Начали вспоминать.  Вроде во время Трехдневного Дождя сумку кто-то видел.  Причем, именно у Пети в клетке.  А вот принесли ли его в пещеру?  Игорь, Петя, КиШ и Вадик точно фотоаппарат с собой не брали.  Значит, его должны были принести остальные.
   --Скорее всего, мы забыли его в лагере, -- подвел итог Игорь.
   --Я мигом сгоняю! – Петя начал собираться.
   --Да потом! – Слава схватил его за руку. – Ничего с ним не случится.  Дождь еще идет.
   Но Пете, что называется, вожжа под хвост попала, и он все равно отправился.  Конечно, он не боялся, что фотоаппарат промокнет и испортится (отличный южнокорейский фотоаппарат не мог промокнуть, к тому же в непромокаемой сумке), но какое-то нездоровое предчувствие обжигало его.  Снаружи дождь ослабел, и лишь иногда падали крупные капли.  Петя накинул собачью шкуру, а на голову приспособил полиэтиленовый пакет.  Он со своим неизменным копьем шел той же дорогой, которой они пришли из лагеря вчера, и даже посматривал по сторонам – может кто-то просто обронил?  Но ничего не заметил.  Путь к лагерю он проделал быстрее обычного, но ему показалось, он шел целую вечность, и когда вновь увидел покосившийся караван-сарай, даже не сразу узнал его.  Дождь вновь усилился.  Петя кинулся к своей клетке.  Обшарил все.  Перевернул и разворошил листья и бамбуковые стволы.  Ничего.  Петю стал бить озноб: все вместе – стресс и собачья погода.  Он стал методически искать в других клетках.  Тоже ничего.  Осмотрел вокруг кострища, вокруг строения.  Даже осмотрел пальмовые стволы – кто-то, может, повесил его ремешком за неровности ствола (он сам так делал пару раз).  Нет, ничего, нигде.  Однако Петя продолжал поиски под усилившимся дождем до самого вечера, и только когда небо начало темнеть со стороны леса, сел на пороге своей клетки, подперши подбородок руками.  Ему не было жалко фотоаппарата как такового, но бесценные фотографии…  Когда-нибудь он будет рассматривать их в 2050 году…

   Петя почти затемно вернулся в пещеру.  По его лицу Слава и остальные сразу поняли, что он ничего не нашел.  За время его отсутствия Слава и Игорь наловили крупных чаек (может, это альбатросы) и зажарили трех из них, а также опять набрали под дождем яиц.  Слава едва не сорвался со скользкой скалы, но Игорь спас его, и Слава даже испытывал угрызения совести – ведь он собирался так подло обмануть его с Мырзей.  Дождь продолжал хлестать по скалам и деревьям.
   --Нигде нет.  Но он был!  Был за день до того, как мы сюда ушли, -- Петя сел у костра и грел свои продрогшие конечности.  Ксюша стала осторожно сушить собачью шкуру над огнем.
   --Точно?
   --Да…  Значит, он пропал вчера или позавчера ночью.
   --А может, -- Игорь подсел к нему, -- его кто-то сп…л?
   --Ты думаешь? – Петя повернулся к нему и встретился взглядом еще и со Славой.
   --Ну, вот ты – Мент – давай, призвание у тебя такое, -- Слава вышел на вчерашний боксерский ринг и осмотрел свое племя.
Игорь поморщился.  А куда еще было идти ему после школы, как не в школу милиции?  Он знал, что будет милиционером, подобно родителю, еще в младших классах.  Так и появляются семейные династии.  Одно время думал об адвокатуре, но нет, не нравилось ему это – каждый раз выходить из здания суда и говорить журналистам, что все судьи обкурились, а его подзащитный – невинный теленок, больной к тому же какой-нибудь совершенно неизлечимой болезнью, которая мигом проходила, стоило его освободить из КПЗ.
   --Так, -- Игорь стал рядом с ним (а то еще кто-то выскочит из пещеры под шумок). – Народ!  Все здесь? – он сделал эффектную паузу и продолжал. – Какая то… у меня слов нет… украла фотоаппарат.  Это точно.  Или просто, н…й, выбросил его.  Мы не можем его найти…
   --Значит, так, б…ь! – Слава моментально пришел в бешенство, глядя на испуганные лица в отсветах пламени очага. – Мы все равно найдем, кто сп…л, но если эта мразь не выйдет сейчас и не признается, я… я не знаю, что я с ней сделаю!  Мы тут все на виду.  Вещей мало.  И этот… украл, как Ходорковский, мать его!.. (батя как-то раз популярно объяснил Славе суть дела ЮКОСа, когда они гуляли по байкальской тайге).  В общем, считаю до трех…  Если никто не выйдет, смотрите, п…ры!..  Раз…  Два…  Три…
   «Мырзя» -- подумала в этот момент Вера.  «Верка» -- подумала в тот же момент Мырзя.  Но обе в следующий момент разом подумали: «А нахрена это ей?»
   --Стой! – Вера подалась к нему. – Ты на кого думаешь?
   --На кого думаю, сейчас узнаем.  Сядь, Верка…  Значит, никто не признается…  Щас будем выяснять.  Но учтите, теперь пощады не будет.  Начнем с парней.
   --Да, я тоже думаю, что сп…л парень, -- согласился Игорь.
   Слава и Игорь смотрели на остальных.  Пауза затягивалась.  Мара спряталась за Вадика – хоть на что-то сгодился!  У Маши опять зудела десна, и она полулежала на своей охапке травы (они с Веркой и присоединившейся к ним Мырзей нарвали еще, чтобы лежать было легче и высушили над огнем).  Петя первым почувствовал невыносимость молчания:
   --Ну, мне-то зачем красть у самого себя?  Фотоаппарат-то мой.  И вообще когда я что-то у кого-то крал?  Или не давал, если просили?
   --Да, нет, Петька.  Все в порядке.  На тебя я бы не подумал…
   Действительно, Петя, хотя его родители отнюдь не были самыми богатыми, славился на весь класс щедростью.  Когда ему давали карманные деньги, платил в «Макдональдсе» за всех, а однажды одолжил Витьке Римскому триста рублей на DVD-диск с каким-то японским анимэ, и забыл об этом.  И Витька забыл.
   --Фоток жаль, -- потупился Петя. – Там такие классные были.  Еще с круиза.  А диски у меня потонули.
   --А вы то сами с Ментом? – КиШ испытывал отвратительное чувство, когда его обвиняют в том, чего он не делал, а он не может доказать свою невиновность.
   --Мы..., -- Слава не знал, как это сформулировать. – А нам это нахрена?
   --А мне?  Ты докажи, что это я сп…л, а не выпытывай.  Я с Ботаном никогда не п…я, на фотках нормально получился…  только вот футболка с КиШем ни к черту…
   --А может, это какая-то баба сделала, которая там х…о получилась? – предположил Игорь.
   --Хм…  Запомним, но лично я сомневаюсь.  Попросила бы просто стереть…
   --Хэ!  А другие бы попросили не стирать!
   --Хм…  Запомним, но сначала разберемся с парнями, -- Слава сел на камень, который он специально притащил себе с пляжа у подножия Птичьих Скал. – У меня есть подозрение на две дерьмовые личности…  Но ладно.  Петька, спроси у Эндрю насчет этого дела.
   Петя повернулся к Эндрю, который что-то уже понимал – больше по лицам, чем по устам присутствующих:
   --Эндрю, самбади столен… хэз столен дзе камера.  Ю ду нот нау ху?
   --Не «столен», а «стоулэн», -- поправила Юда.
   --Ноу, ай ду нот нау, бат ай со дзе камера ин де монин оф дзе дэй, вэн ви сэнд хиа, вэн ю фо тугэда олрэди эвэй хеа.
Юда быстро и правильно перевела на русский.
--Отлично, -- Слава уже потирал руки, – одна дерьмовая личность отпадает, если конечно он не врет.
И Слава совершенно неожиданно кинулся на Диму и прижал его за горло к гладкой стене белого цвета, у которой тот стоял:
--Колись, дерьмо!  Это ты?
Дима с неожиданной силой отчаянья и упрямства высвободился и отскочил к огню:
--Да, это я сделал!  Я разбил его и выкинул в море!  Да!  Потому что вы все сволочи!
   Первое желание Славы было кинуться на этого маленького паршивца и п…ь, п…ь, п…ь, пока тот не свалится замертво.  Но он подавил это желание.  С некоторых пор Слава стал мыслить как государственный человек.  В его подчинении (о чем бы там они не договаривались с Игорем и Петькой, но он продолжал считать себя главным) было тринадцать детей, и он не мог терять авторитет.  Он долго изучал взглядом Диму: мелкий, противный, тупой, трусливый (если б не Петька тогда, загрызла б его собака – у нее клыки какие были!), чмошный, и если Валька ему не дает, кто виноват, кроме него?
   --Нет, какая б…ь!  Я еще такой не видел, -- Слава отступил к Игорю и положил ему руку на плечо. – Мы с Игорехой – Ментом друг друга будем еще сто раз п…ь, но он мне такого не сделает, и я ему, -- от волнения у Славы в глазах блеснула влага. – А он…  Так подставить… здесь…  Вот что я думаю: пшел вон!  И что б я тебя больше не видел.  Никогда, б…ь!  Иди топись…  А мы его еще спасали…
   Дима, с ненавистью глядя на Славу, стал бочком выходить из пещеры, но Слава улучил момент и дал ему здоровенный пинок.  Дима почти вылетел наружу, вскочил и убежал.  Дождь усиливался.  Опять сверкали молнии.
   --А может, это он так сказал – набрехал, чтобы нас позлить? – Петя обнял и прижал к себе подошедшую Ксюшу (у нее нервное напряжение всегда приводило в его объятья).
   --А мне н…ь! – Слава сел на камень и поглядел на всех злым взглядом. – Я сразу на него почему-то подумал.  Х/з почему, не знаю, но было такое…  Извини, Вадька, подумал еще на тебя…
   Вадик рассмеялся немного истерическим смешком (сказывалось нервное напряжение) и развел руками.  А Слава подошел к Эндрю, хлопнул его по плечу и стал вспоминать английский язык:
   --Эндрю,.. гуд фэллоу!  Ю май фрэнд, ай эм – твой фрэнд.  Но не бойфрэнд!  Не подумай.  Ха-ха-ха!!!
   --Все равно, жаль фотик, -- Петя взял отложенную для него порцию жесткого мяса альбатроса, но аппетита у него не было.

   Засыпая в тот день, Слава прикинул, что Мырзя ему и в правду не нужна.  И даже не потому, что иначе он подставит Игоря.  Хотя…   Если они поссорятся…  И у него возник новый хитроумный план: перессорить Игоря и Мырзю, отдать Игорю Валю (раз она формально освободилась от этого п…а), а Мырзя…  Мммммммммм!!
   Петя на своем ложе гладил Ксюшу и сочинял, хотя на душе было препротивно, очередную запись в Летописи: «На Сорок Седьмой День (или на Сорок Восьмой? Или на Сорок Девятый День) обнаружилось, что Дима украл и разбил фотоаппарат, и все фотки пропали.  Зачем он это сделал?  Мы ему ничего плохого не делали.  И его прогнали.  Насовсем».

   Пете приснился ужасный сон: будто он идет по широкой улице, но пройти трудно, так как вокруг множество людей, и все они гораздо старше его, более того – почти все они старики: шатающиеся походки, отвратительные морщинистые лица, уже не выражающие ничего, просто ничего. Не волосы, а чахлые заросли на головах совершенно неопределенного цвета, длинные уродливые носы, уродливые профили, тяжелое дыхание, кашель вокруг.  Их голоса отдавались в затылке, будто в пустой большой комнате топаешь ногой.  Он попытался растолкать идущих черепашьим шагом, но не тут то было: они не пропускали его.  И Петя обнаружил, что он единственный молодой человек на всем пространстве, которое он озирает поверх голов.  Но это замечают и окружающие.  И начинают цепляться за него.  Он почти бежит в толпе, бешено расталкивая всех, но улица все не кончалась.  Было лето, и спертый воздух дрожал вверху со звуком, похожим на гудение подстанции.  Но на столбах замерзла вода отвратительными соплеобразными сосульками.  И тогда сверху со звуком бреющего полета стали падать красные метеоры, которые врывались в толпу и разрежали ее…
   Петя проснулся.  Пошевелился.  Как болезнь вернулась ознобная мысль о пропавшем фотоаппарате.  Дождь шумел где-то выше головы.  Слышался где-то шепот Маши и КиШа: они что-то громко обсуждали, но что именно, Петя не мог расслышать.  Капала вода.  Петя сначала подумал, не прибежит ли сюда из джунглей какой-нибудь зверь, но тут же успокоил свой, было взвинтившийся мозг мыслью, что никаких зверей на острове нет.  Повернулся к Ксюше: ее спящее личико красиво освещалось последними отблесками очага – ну разве можно не любить такую девочку?!  Ему захотелось прижать ее к себе и улететь с околосветовой скоростью – вперед – через всю Вселенную, туда, где больше всего звезд, и еще дальше.  Петя удобнее устроился на боку и заснул.


XVI

   Прошла еще неделя.  Слава, скребя сердце, вставил в китайский магнитофон последний комплект батареек, более мощных, чем предыдущие – их, по его расчетам, при экономии должно было хватить на месяц.  Зато он ввел режим жесткой экономии – слушать радио или кассеты только вечером перед сном.  Впрочем, кассеты с хэппи-хардкором всем довольно быстро надоели, и дети слушали в основном радио, а на это уходило меньше энергии.  О потонувшем лайнере и его жертвах уже практически не сообщали.  Зато Эндрю однажды узнал из новостей, что сегодня 22 октября 2007 года, и их Новая Хронология вновь влилась в Общую.  И как они раньше не додумались до этого?  Вероятно, потому, что здесь практически не ловились русскоязычные радиостанции, только однажды Петя поймал какое-то радио «Свобода»; там говорили гадости о Путине, причем дети большей части просто не поняли и переключили дальше.  Петя начал острым камнем на белой стене мягкого известняка – той, к которой Слава прижал на допросе Диму – вести новый календарь: отметил 22 октября 2007 и стал записывать следующие дни, как только просыпался.  Он был доволен, что его личные подсчеты и зарубки на Календарном Столбе почти соответствовали действительности – плюс-минус один-два дня.  А Маша очень огорчилась, потому, как хотела вот-вот праздновать свой день рождения, а он, оказывается, уже прошел.  Зубы у нее уже не ныли, и она энергично наводила в пещере порядок: вымела веником пыль и сор, заставила Вадика и Эндрю углубить ямку для дождевой воды у выхода, где теперь все умывались утром – самому ленивому доставалась уже грязная вода, и вообще суетилась больше всех.
   Слава предложил отметить день рождения Маши на следующий день.  Дети насобирали по всему острову вкусностей, причем обнаружили ананас и хлебное дерево, которое в диком виде растет в Индонезии, но давно окультурено на Маскаренских островах, поэтому нет ничего удивительного, что оно оказалось здесь – посреди Индийского океана.  Хлебные плоды нажарили (по вкусу они напоминали очень сладкую сдобную булку), а в кольцо ананаса воткнули семнадцать палочек и зажгли их.  Маша задула их, расчувствовалась, ее все поцеловали – по семнадцать раз (а Вадик даже восемнадцать), и она сказала, что это ее лучший день рождения – не смотря ни на что.  Ели, слушали весь вечер музыку, танцевали медленные танцы – нашли соответствующую радиостанцию.  Игорь рассказал о своей задумке насчет брожения кокосового «лимонада».  Решили попробовать, как только дождь перестанет, и добавить для коктейля апельсиновый сок («Свежевыжатый! – подчеркивал Петя, -- такой у нас сто рублей стакан в кафе!»)
   Дожди продолжались, хотя временами небо прояснялось, а однажды – как раз в тот день, когда справляли Машины семнадцать лет – прояснилось на несколько часов подряд, и они разбрелись по скалам и пляжу у их подножия, распугивая птиц и собирая разноцветные яйца.  А Ксюша попробовала рисовать на мокром песке почти у самых волн, и через пять минут, громко плача, звала Петю – когда она лежала на песке, ей в ухо заползло какое-то местное насекомое.  Петя вспомнил, как мама рассказывала ему – семилетнему – на ялтинском пляже, отвлекая его внимание от девушки топ-лесс, которая прошла мимо с двумя крутыми парнями в пляжных шортах, что есть такое пляжное насекомое, которое заползает в ухо, и человек может навсегда оглохнуть, но решил пока не пугать маленькую Ксюшу, с которой вечно что-то случалось – то простудится, то занозу загонит.  Он сразу начал их универсальным лекарством – морской водой – промывать ей ухо, и выковыривал оттуда насекомое тонкой палочкой.  Его опыты удались – насекомое он достал, хотя и поцарапал Ксюше ухо, и она потом долго промывала его водой из раковины и скакала на левой ножке, вытряхивая воду.  Но слышала хорошо.
   Через два дня Юда нагнала на них страху, вдруг схватившись за живот, и заявив, что у нее, кажется, приступ аппендицита.  Слава предвидел это и боялся этого.  Он помнил, как их одноклассника – Юру Арапова увезли на скорой помощи прямо с занятий.  И он был тоже не худенький, как и Юда, которая за все два с лишним месяца на острове не похудела ни на грамм, - впрочем, они неплохо питались.
   --Что будем делать? – спросил он у Пети (Игорь как раз ушел в лес за добычей).
   У них начался врачебный консилиум, на котором Петя заявил, что не надо ждать милости от природы, а самим можно вырезать аппендицит.
   --Как ты, козел, собираешься вырезать аппендицит!? – у Славы глаза на лоб полезли. – Ты хоть знаешь, что это за кишка, и где она?
   Петя же предложил просто разрезать живот в соответствующем месте, а там видно будет.  А сам лихорадочно вспоминал схему кишечника человека из учебника анатомии.  Об анестезии, и как потом останавливать кровь, и чем зашивать или хотя бы заклеивать рану, они вообще не подумали.  Потом Петя мог бы оправдать себя тем, что и так померла бы, а тут был шанс.  Для операции нужен был кинжал Игоря, поэтому Вадика срочно отрядили за ним – куда-то в сторону того места на Северном Берегу, где они нашли ананас. Но у Юды оказался банальный понос (опять что-то не то съела), и она едва успела добежать до отхожего места.  Петя и Слава дружно ржали, показывая на нее пальцами, скрывая свой страх перед необходимым решением, которое не понадобилось.
   Игорь со Славой еще раз обследовали эту часть, острова, которую они знали хуже, чем ту – прилегающую к лагерю.  Нашли вышеупомянутый ананас и хлебное дерево, а также выловили на побережье удивительную – правда, дохлую уже – рыбу: шарообразное тело, покрытое костяным панцирем с шипами, растопыренные плавники, морда удивленного дикообраза.  Решили подарить Машке на день рождения, но Петя подумал, что это надо бы подарить их старой химичке – она ему всегда напоминала эту рыбу – такая же неприятная.  Уж на что историк – старый козел, в районе полтинника ему, в поношенной одежде ходит, и иногда от него, действительно, несет козлом, но какой интересный преподаватель!  Чего бы ни спросили: все знает!  И если спросишь, блуждая взглядом по разноцветной современной карте мира: «Сергей Никифорович, скажите, а что сейчас в Бразилии делается?» – ответит без запинки.  А эта…  И еще и одевалась – ужас! – самой уже далеко за… за… за… ну, семьдесят лет ей точно будет, и передвигалась – шкандыбала еле-еле, а носила молодежные блузки и полупрозрачные чулки (из под юбки видать).  Петя даже однажды случайно стал свидетелем их размолвки с историком: стоя у большого стенда с расписаниями, историк заметил, что уже не молод, и все такое.  А она ему: «Вы еще молодой человек».  Тут стоящая рядом литераторша не выдержала и: «Мы же не звезды шоу-бизнеса!  Надо себя адекватнее оценивать».  Химоза очень на них обиделась.  Можно себе представить, кем был тогда для нее Петя!  Это как некоторые девчонки, которые, чтобы снять комплекс своей неполноценности, всех подряд называют «молодой человек», типа, ты моложе меня.
   А у Маши окончательно испортились отношения с КиШем.  Причем взаимно.  Маше надоел Сергей, его плоские шутки, постоянные попытки склонить ее к КиШевскому фанатству (она считала эту группу «признанно отстойной» - так и сказала ему).  А Сергей уже не находил в ней той восхищенной девочки первых дней их сожительства, которая стесняется всего до самого последнего момента, но потом едва не теряет сознание и готова на все.  Она постоянно была в дурном настроении, постоянно чем-то недовольна, постоянно предъявляла ему какие-то мелочные претензии.  И Сергей все чаще стал вспоминать ту одиннадцатилетнюю девчонку, с которой он так непредусмотрительно расстался.  Конечно она – а она была совсем из другой школы – не могла поехать с ними в круиз, но как только он вернется домой, КиШ решил обязательно возобновить знакомство, сводить ее на «Мадагаскар» или еще куда.  Вот она – другое дело!  Она никогда не выясняла с ним отношений, не смеялась над его музыкальными вкусами (родители Сергея – молодые рокеры предыдущего поколения, которые и в тридцать пять лет продолжали вести, в принципе, тот же образ жизни – привили ему самые причудливые музыкальные вкусы) и даже однажды пошла с ним на рок-концерт, где они в фантастических лучах прожекторов сумели пролезть поближе к эстраде и подпевали про «маску рыжей обезьяны» и «знаю я, ничего в жизни не вернуть», а потом солист, перекрывая свист, детские возгласы и визги, обратился к ним: «Ну что ж, ребят!?  До встречи!  До встречи у вас в Москве!  А пока слушайте наш новый альбом «Продавец кошмаров».  Рррр!  Это наш любимый альбом.  На данный момент.  И увидимся!  Удачи!»  А потом Сергей провожал девочку домой прекрасной московской апрельской ночью.  Хорошо все-таки, когда тебе четырнадцать лет, и у тебя одиннадцатилетняя подружка.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:05:06 am
Цитировать
Однажды утром – было уже 26 октября – Маша проснулась в особенно скверном расположении духа.  Ее сон, протекавший в форме рассуждения, касался девчонок, которые оказались вместе с ней на острове.  Еще засыпая, она задала себе тот вопрос, который ей как-то раньше не приходил в голову: если мальчишки, не смотря на все – что они редкий день не дрались, ежедневно просто собачились, не смотря на судьбу изгнанного Димы – были и есть дружная группа, почему девчонки ни разу не выступали вместе, наоборот, держались порознь и в итоге оказались в полной власти парней?  Обычно девчонки держатся тесной стайкой и вместе отражают посягательства (во всех смыслах) парней…  Мырзя!..  Эта змея!  Она начала сразу же вертеть задом перед всеми мальчишками.  И это началось еще во время круиза.  Дура она или как?  Разве можно так себя вести с парнями?  Им только этого и надо.  Понятно, почему они так поступили – просто разделили девчонок.  Верка ее игнорировала, а вот младшие девчонки поддались ее чарам и сами стали ей подражать (особенно, Ксюха).  А Верке все равно.  У нее есть Слава, и все остальное ее не волнует.  Но ведь так же нельзя!  Еще неизвестно, а вдруг Мырзя успела перепихнуться и со Славкой?  И Игорь это узнает?..  Тут смертоубийство будет.  А что с парней взять?  Все они одинаковы.  В декабре прошлого года – когда они были еще в десятом классе, а Маша еще не была сиротой – неделю в их классе обучалась настоящая мулатка – ее мама когда-то работала переводчицей еще в советском представительстве в ООН в Нью-Йорке.  Ее потом перевели в другую школу, но эта неделя была поистине ужасной: все парни – девять человек – во главе с главным сексуально озабоченным класса – Славой – только вокруг нее и вились, провожали ее до дому, набивались в гости, снимались с нею на мобильник, давали ей списывать – она не шибко умная оказалась; Петя даже стихи ей написал и перевел на английский, причем с ошибками, и она смеялась и их исправляла.  И только о ней и было разговоров.  И она тоже не хотела водиться с девчонками, а спокойно принимала все ухаживания парней, как будто так и надо!  Только Витька Римский – он скинхед – заявил, что с черными не водится принципиально.  Остальные шесть девчонок класса, когда ее, наконец, забрали, только тогда и вздохнули спокойно.
   В общем, Маша критически переоценила свое поведение в последние месяцы и пришла к выводу, что Сергей ей совершенно не нужен: живет же Валька одна и ничего – проявила характер.  Правда, она лезбиянка, но что это меняет?
   Проснувшись и приведя себя в порядок – с неба все еще моросил дождик, но солнечные лучи дважды прорвались сквозь тучи и осветили опушку леса напротив пещеры – Маша заявила всем – и в первую очередь КиШу, что она хочет с ним развестись, расстаться.  Для Славы, который задумал сложную комбинацию, в результате которой Игорь должен был расстаться с Мырзей и взять себе Вальку, утреннее заявление Маши стало полной неожиданностью.  «Ну и дура психическая!  Неужели повторяется история с Димкой?» -- подумал он.  Но Сергей по прозвищу Король и Шут отнесся к этому очень спокойно и сразу сказал:
   --Да ну тебя, Машка, к черту!  Надоела ты мне тоже.  У меня девчонки были классные, не такие как ты.
   --Все, развод на полкровати! – хихикнул Вадик.
   Петя, отмечавший острым камнем на мягкой стене текущее число, написал рядом с ним: «Развелись Маша и Сергей».  Сергей и Маша разворошили свое общее ложе и переложили каждый свою часть в разные концы пещеры.  Так буднично разошлись те, кто только благодаря друг другу стали мужчиной и женщиной.
   Расставание Маши и КиШа создало для Славы дополнительную проблему: в их племени оказывалось уже трое свободных людей – целое поле для возможных конфликтов и домогательств. Стройная система, которую он создал в самом начале своего правления, разлагалась на глазах.  А если Мара последует примеру Маши, да еще и попробует вернуть себе Игоря, к которому по прежнему не скрывала симпатии и часто ее демонстрировала назло Вадику?  Но если свести Машу с Игорем, то тогда Мырзя может быть свободна…  «А х…й с ними всеми!» -- Слава подумал, что никогда не урегулирует все конфликты, все обиды, симпатии, антипатии, желания. Он устал от власти, от постоянного понукания и побуждения.  В Большом Мире вожаку какой-нибудь компании было не в пример легче – там люди все-таки хоть когда-то расходились по домам, а тут он нес ответственность за все – даже следил, где Вадик справляет нужду – вот уж этого только ему не хватало для счастья в личной жизни!
   Идею провести новую жеребьевку «мальчик-девочка» Слава тут же отверг.  Во-первых, он ни за что не расстанется с Веркой (хмурой, раздражительной, неласковой, но такой любимой и привычной, что он не находил себе места, если она там – в Большом Мире – хоть раз в день не присылала ему хотя бы смс-ку), причем, эта мысль вполне уживалась у него с желанием овладеть Мырзей, раз уж она так этого желает.  Во-вторых, Петя никогда не расстанется с Ксюшей (а ведь его и посадить могут, между нами мальчиками), да и Ксюша – с ним (достаточно посмотреть, как она доверчиво прижимается к нему, сидя рядом; так вот в обнимку и будут ехать в вагоне метро, а весь вагон будет смотреть на них с завистью).  Да и во время первой жеребьевки Слава откровенно мухлевал: запутал парней с количеством бумажек с именами девчонок, ведь там не было бумажки с именем «Вера», а когда Дима последним тянул жребий, он видел, что бумажка только одна, но ничего не сказал.  Просто не понял, наверное.  Нет.
   Диму они после того, как его изгнали, ни разу не видели и даже не заметили следов его пребывания на острове.  Но специально искать его ни у кого желания не возникло.  Да и дождь шел всю неделю.
На берегу по-прежнему находили иногда выброшенные океаном отдельные предметы цивилизации – иногда совершенно ненужные и бессмысленные, но новых лодок с топорами, магнитофонами и мертвыми владельцами всего этого больше не приплывало.  Петя даже подумал, что если над островом на большой высоте летают самолеты, могли бы что-то выбросить, и это что-то упало бы на остров.  Но прикинул, что с высоты в десять тысяч метров от самой прочной вещи ничего уже не останется, даже от батареек – а вдруг нужного фасона! – да и если выкинут, то уже использованные.
   Дети познали скуку экваториальных стран, неизбежную в периоды дождей.  Спасала пещера.  Сюда не заливал дождь, и здесь почти не слышны были крики колониальных птиц.  Целыми днями они сидели вокруг очага и трепались обо всем, что приходило в голову: прикалывались друг над другом, рассказывали анекдоты, ржали, лишь изредка кто-то выходил в сторону отхожего места.  Попытка сделать из одинаковых листьев игральные карты провалилась: они быстро научились узнавать карту по рисунку листа на обратной стороне, и Игорь это первым заметил.  Он играл по особенному: вычислял в уме, какие карты кто взял, какие уже вышли, какие еще могут быть в колоде (сказывался математический склад ума).  Он почти всегда выигрывал, особенно, когда играли пара на пару – а он в паре с Мырзей: выиграют партию и стукнут друг друга наискось сидящих кулаком об кулак.  Петя же – как и полагается стопроцентному гуманитарию – играл нахраписто, авантюрно, карт не жалел и руководствовался принципом: чем больше карт через меня прошло, тем лучше.  Но когда оказалось, что карты узнаваемы по деталям сетки сосудов на изнанке листа, их забросили.  А Петя отметил на белой стене очередной день – 27 октября и заметил:
   --А ведь уже конец первой четверти, -- его менталитет, годами натренированный циклически, начал проявлять аллергическую обеспокоенность – обычно в это время идут первые крупные контрольные и проверочные работы.
   --Нет, Ботан, тебя надо сейчас заставить учиться.  Насильно.  Знаешь: такой садо-мазо процесс – так, чтоб прочувствовал до конца, -- Слава натачивал топор о специально принесенный им камень и вообще ничего не думал о физике с литературой.
   --А нам… зачтут? – Петя, наверное, в первый раз подумал о Большом Мире не как о своей уютной комнате, которая, когда он вернется, покажется ему маленькой и незнакомой – так всегда бывает, когда возвращаешься с юга: он будет лежать на софе и читать – он ведь уже два, даже больше, месяца ничего не читал, а Ксюша будет сидеть за компьютером и играть в какую-нибудь игру или рисовать в Painte, а о том, что надо же будет вернуться в школу – к каждодневной учебе, заданным на дом урокам (впрочем, Петя их почти никогда не делал), уже забывающимся одноклассникам – и как это все будет?
   --Ну, знаешь!..  По географии-то точно всем нам надо поставить пятерку с пятью плюсами – уж ее мы сдали на совесть.  
   --И по ОБЖ тоже! – подсказал КиШ.
   --Точно!
   --А у нас там уже снега лежат наверно, -- Маша в большой раковине с водой пыталась вымыть закопченные на огне раковины поменьше.  Мара помогала ей.
   --Не обязательно.
   --Очень может быть, -- Петя закончил выгравировку на стене даты и сел рядом с ними. – Когда мне покупали компьютер – это было в 2002 году девятнадцатого октября.  Хорошо помню – тогда уже сугробы лежали.
   Засыпая в тот день, Петя не придумал, как его обозвать – День, Когда Ничего не Случилось, наверное, но под утро они проснулись от некого колебания, достаточно слабого, но разбудившего почти всех.
   --Что там такое? – КиШ поднялся и хотел идти к выходу, но тут толчок повторился вновь, причем сильнее первого.
   Слава сначала ничего не понял; Верка еще спала, где-то за пределами пещеры светало, но тут его пронзила мысль!
   --Землетрясение!!!  Быстро все из пещеры!
   Дети вскакивали и выбегали.  Кто-то не успел одеться и даже захватить одежду, но Петя успел надеть очки, одной рукой схватил Ксюшу, а второй – магнитофон, и помчался к выходу.  Выскочил, перецепился через им же самим установленный камень – чтоб никто не упал в расселину, упал на живот и ударился подбородком о другой камень, но не сильно – зубы целы.  Игорь успел захватить с собой кинжал, но выскочил без трусов, а Слава выгонял последних детей – Вадика пришлось растолкать, он сладко спал в дальнем углу пещеры.
   Они вырвались из закоулков ущелья, ведущего в пещеру, и добрались до небольшой ровной площадки на склоне скалы, а Слава на полдороги недосчитался Юды и Эндрю и, размахивая своим атрибутом власти, повернул к пещере.  В отсветах гаснущего очага и предрассветных сумерках он заметил, что они еще в пещере и приличия ради одеваются:
   --Быстро сюда!!!  Мать вашу!!!  Все рухнет сейчас, н…й! – Слава все-таки ударил ручкой топора пробежавшего мимо него Эндрю.
   Толчки не повторялись.  Восток красиво заалел, и тут только они заметили, что дождя уже нет, и небо почти все очистилось – только кое-где перистые облака – значит, дождя еще долго не будет.  
   --Сходить, принести вещи? – Игорь передал крис Пете.  Они с Мырзей выскочили первыми – в чем мать родила.
   --Нет!!! – Слава вновь угрожающе подался к нему. – Надо ждать.  Будут новые толчки.
   Но новых толчков не было.  Они сидели лицом к ярко-розовой, местами желтоватого оттенка заре, выступавшей из-за скал.  Ксюша опять чихала.  Все зевали.  Девчонки обматывали ноги листьями, чтоб не поранить при ходьбе.  Прошло довольно много времени.  Тут Петя, который пошел к берегу умыться в набегающих волнах, прибежал с громкими возгласами:
   --Сюда!  Сюда!  Смотрите!
   Дети бросились за ним и вскоре выбежали на пляж у подножия Птичьих Скал – на том месте, где они еще в первый раз собирали яйца чаек.  Птицы, потревоженные землетрясением, еще вились над скалами и громко орали.  Гнезд на самом берегу стало гораздо меньше – то ли они распугали, то ли сезон гнездования заканчивался.  Не то чтобы безветрие, но и ветра сильного не было.  Дети сначала даже не поняли, в чем дело, но Петя подсказал:
   --Вода уходит.
   Они и раньше видели отливы, но здесь их амплитуды были очень невелики – вода отступала на два-три метра, и они иногда собирали на обнажившемся дне раковины и водоросли, еще когда жили в лагере на другом конце острова.  Но тут вода убежала метров на десять, а беспокойство птиц усилилось.  Солнце уже выглянуло, когда Слава и Игорь – самые дальнозоркие – заметили сплошную темно-синюю полосу на востоке.  Она со скоростью гоночного автомобиля приближалась.
   «Цунами!  Бежать!  Б…ь!» - заметались Славины мысли.  Он вспомнил о площадке, с которой они еще в первый раз с Петькой обозревали эту часть острова и моря, на скале, и быстро повел всех туда, но со стороны леса, где не надо было карабкаться по скале, а шел более-менее доступный подъем.  И они вновь увидели море с высоты десятиэтажного дома.  Отсюда было видно, что волн цунами несколько, все они идут друг за другой с небольшими интервалами, а первая не слишком велика – может, метра три-четыре в высоту (обычные буруны здесь доходили до полутора метров, и дети полюбили бегать в мелких коридорах между ними, а потом вздыматься на высокой и мощной волне по направлению к берегу), но зато от горизонта до горизонта.  До нее уже оставалось полмили, не больше.  Ветер усиливался: видимо, подземные подвижки всколыхнули не только водную, но и воздушную стихию.  Петя вспомнил кадры трехлетней давности – цунами в Азии (он видел их по TV-tunery; только-только поставили на компьютер, и даже кадры сохранил на жестком диске).  Минута, и волна захлестнула пляж.  Новые тучи птиц поднялись в воздух.  Там, где они стояли десять минут назад, волны сдвинули пару крупных камней черного цвета.  В затылок первой волне ударила вторая, но гораздо слабее.  Вода грозила прорваться в расселины и проходы между скалами, но отхлынула, унося с собой птичьи гнезда, ветки и небольшие камни.  Солнце уже почти вышло из-за горизонта, и ярко-синие воды океана красиво блестели в его лучах.  Слава – как юный бог этого утра – стоял на самом краю почти отвесной скалы и смотрел на восток.


XVII

   Слава и Петя подходили вдоль Южного Берега к их бывшему лагерю.  Позади был Большой Совет, на котором все девчонки дружно (и когда только сговорились?) заявили, что в пещеру они больше не вернутся.  Особенно Машка разошлась: не пойду и все!  Обрушится, и погибнем все.  Она даже сказала, что лучше будет спать под дождем, чем там.  И другие девчонки ее единодушно поддержали.  Даже Юда.  Игорь и Петя сходили в пещеру, осмотрели ее: действительно кое-где обозначились трещины, но не такие, чтобы свод обрушился.  Хотя, да, пещера как раз была под самой высокой скалой – той, с которой они смотрели на цунами.  Так что, если свод обрушится и хотя бы замурует только выход, откопаться будет почти невозможно.  Безоблачное небо, с которого как обычно жарило солнце (даже еще жарче, чем в августе, ибо наступало лето южного полушария, и солнце стояло почти в зените), тоже оказалось на стороне девчонок: они показывали на него и говорили, что период дождей уже кончился, а если и не кончился, то парни же не безрукие – пусть нарубят крепких стволов и сделают хороший навес.  И т.д. и т.п.  Парни тоже колебались, да и самому Славе ничуть не хотелось каждый раз засыпать с мыслью, что он уже не проснется под глыбами скальной породы.  Пришлось забрать все вещи из пещеры и временно расположиться на пляже под Птичьими Скалами, где еще журчала в песочных руслах весенними ручейками вода схлынувшей цунами.  Позавтракали птичьими яйцами и бананами, а потом Петя и Слава отправились осмотреть, в каком состоянии после недельного дождя их лагерь.  Петя опять выбился из календаря, но отложил это дело до нового обустройства и прослушки радио.
   Петя думал, что уже по всем параметрам их пора бы и находить спасателям: они уже вдоволь насытились тропическим островом, практически износили одежду и едва не погибли в волнах цунами.  Слава, чьи мысли, видимо, блуждали в том же направлении, неожиданно спросил его:
   --Ботан, а тебе не кажется, что тебя посадят?
   --За что? – Петя совсем не уловил, о чем речь.
   --За Ксюшу.
   --А… э…, -- Петя даже стал озираться, не пришли ли уже за ним. – А вас всех?
   --А нас-то за что?  Мы тут уже все перетрахались, но твоя ситуация х…е всех.
   --Почему?!
--Ну, смотри: я с Веркой, но нам шестнадцать лет, и мои родаки, и ее мама – не против.  Игорь с Мырзей, но ему шестнадцать, а ей – пятнадцать.  Все в порядке.  Маша была с КиШем, но КиШу уже четырнадцать – тоже не придерешься.  Вот Кузю бы н…и за Юду, но он вовремя коньки откинул.  Впрочем, и ему не было шестнадцати…
--А Эндрю?
--Вот это х/з – я не знаю, какие там у них в Англии законы.  Тем более мы так уже з…ь с Англией, что они своего нам не выдадут.  Но тебе это не поможет.  Этому придурку Вадику и Маре опять по двенадцать – ровесники типа, ему н…т родители и все!  А ты – шестнадцатилетний.  А Ксюше – только двенадцать.  Смекаешь?
--Б…ь! – Петя, наверное, первый раз в жизни выразился в этом духе.  Вот так – живешь себе, ничего плохого не делаешь, и вдруг ты – преступник… -- Б…ь!  Гомосекам можно, а мне нет!
--Смотря каким гомосекам!  Хэ-хэ…
--Ты не стебешься?
--Какое там?!  Точно.  Не веришь мне, спроси у Мента: он специалист.  Ну,.. мы все, конечно, можем сказать, что ты ее и пальцем не трогал.  А так – цветочки собирали вместе.  Ха-ха!!!  Только если ее мамаша ее проверит – вот тогда тебе будет п…ц!
«Но этого же не может быть!  Мы любим друг друга!  И вообще!» -- Пете вспомнилась одна его знакомая девчонка, которая ему рассказывала, как на даче летом к ним примчались родаки двух несовершеннолетних девчонок и начали орать, что ее брат их совратил; но ее родаки нормальные – посмеялись, и тем дело кончилось.  Широкий и яркий веер его мечтаний о том, как они будут с Ксюшей любить друг друга в Большом Мире, сложился и стал остроконечно-колючим, как статья уголовного кодекса.  Но для понту Петя, которого никогда не покидала чудовищная самоуверенность, которая так раздражает в детях некоторых преподавателей, все же сказал:
--Ну, тогда мы остаемся здесь.  Скажете спасателям, что мы тоже погибли.  Утонули, когда ты сказал мне, что меня посадят.  Ушли из жизни в знак протеста против таких дебильных законов, что какой-то гомосек может ко мне приставать, раз мне шестнадцать, а я не имею права любить двенадцатилетнюю девочку…
Тут они увидели свой лагерь.  На первый взгляд – все узнаваемо: розовый Камень Совета, пальмы, кострища, размытые водой, черные камни вдоль ручья.  Ручей вышел из берегов и уже не журчал, а гремел, кое-где сдвигая камни.  Но постройка, над которой они трудились целую неделю, как-то странно разломана.  Сначала Петя и Слава решили, что это от урагана (хотя, вроде не было никаких сильных ураганов за это время), но потом стало ясно: тут кто-то похозяйничал – бамбуковые стволы, служившие частоколом стен, повалены и разломаны, один из опорных столбов выдернут из песка (а ведь они специально зарывали на одну треть – на целый метр, так что даже сильный ветер не мог его оттуда выдернуть) и разломан о Камень (кто-то сверху прыгнул на прислоненный к камню столб и переломил его силой тяжести всего тела).  Пальмовые листья сброшены с крыш, а поперечные балки кое-где сорваны и разломаны.
--Это Димка, гад! – Слава не находил себе места от охватившей его ярости. – Это он, чмо болотное!  Поймаю – убью.
--Отомстил нам.  Может, зря его прогнали?  Дали бы ему просто п…ы и все?
--Вот где он?!
Тут Петя нашел забытый ими пустой кокосовый орех, который служил им волейбольным мячом под сияющим солнцем их первых дней на острове.  Он взглянул в сторону, где раньше стоял Календарный Столб (который пришлось порубить на части и заложить расселину напротив входа в пещеру), и обомлел:
--Славка!  Лодки нет!
Лодки, которую они неделю назад вытащили на берег и перевернули на бок (вверх днищем не получалось, потому что мешал острый загнутый кверху нос), чтобы ее не мочили дожди, действительно, не было.  Исчезла бесследно.  Даже следов на песке, если ее куда и тащили, не было; впрочем, их должен был размыть первый же дождь.
--Уплыл?..
--Точно!  Уплыл, ё…й карась!  И как он ее дотащил, б…ь, до воды?  Мы впятером ее вытаскивали…  А он?..
--А может, просто сбросил в воду?..  И уплыла.
--Так!  Найдем и… убьем  п…а!  Это же надо?!
--Ну, закомплексовал парень: у нас у всех девчонки, а у него нет…
--Ну, а мы-то в чем перед ним виноваты?!.  Мне что? ему Верку подарить?  От чмо!  Ладно, пойдем, приведем остальных.  Тут ремонта до х…я!  Надо хоть что-то до вечера сегодня сделать.  Дождь…
--Не-а, не будет. С таких облаков.
Солнце, действительно, светило ясно и горячо – как в первые дни их пребывания на острове.  Лишь кое-где на огромной высоте висели перистые облака.  Сырость дождливого периода исчезла, и песок уже достаточно подсох.  Лишь на опушке леса кое-где еще виднелись лужи, вытекающие ручейками в океан.
По дороге Петя думал о Диме, о его озлобленности на всех – за что?  Ну, уходили от Пети девчонки – иногда даже к близким друзьям, ну и что?  Да, он страдал, жизнь казалась пустой и никчемной, но новый день звал его, и новые приятные знакомства притупляли боль прежних разлук.  Каждая новая девчонка оказывалась неизменно лучше, чем предыдущие.  Это ведь если посчитать только неудачи и тяжкие поражения – так точно можно повеситься.  А с другой стороны – сколько прекрасных дней было в жизни, сколько удач.  Вот, например, еще в девятом классе в сентябре Петя написал длинное и красивое любовное письмо своей однокласснице – Таньке, но она отвергла его, и привела главный довод: «А что я Андрею скажу?»  И он однажды в те дни шел грустный, как туча, от друга – тот показал ему свою шикарную коллекцию моделек автомобилей, и даже целый стеллаж в коридоре ему папа под это дело устроил – а во дворе детского садика с ним столкнулись три девчонки – одна его бывшая одноклассница, которая ушла в другую школу, и две другие, которых он не знал (одна – будучи пьяной – тут же начала вешаться ему на шею).  Но Ленка – она была явно в курсе его личной жизни – его спросила: «Ты, Мухин, что это Таньке звонил – говорил: я тебя люблю, пойдем в кино?»  Петя ей что-то ответил.  Она: «Да не беспокойся, Мухин, все будет хорошо».
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:06:05 am
Цитировать
А Слава думал почти на ту же самую тему: «Нет, бывает, конечно, непруха в этом плане.  Но так…»  Он вспомнил, как однажды ремонтировали кабинет истории, и их оба десятых класса – А и Б – под предводительством историка перешли в актовый зал, и историк демонстрировал им какие-то слайды, а Слава (Веры тогда неделю не было – она грипповала) все старался привлечь внимание ученицы из параллельного класса Катьки Васильевой – красивой, стройной, темноволосой, с хвостом.  Она его игнорировала.  Так Слава в конце урока залез на сцену и стал извиваться всем телом, как танцовщица в стрип-баре.  Катя смотрела-смотрела на него и не выдержала: «О!  Вот как!  Мы тут всей семьей недавно в сауну ходили, и там точно также у столба танцевали девчонки, как Славка».  Историк рассмеялся и заметил: «Да, я тоже именно об этом подумал».  Катя (красуясь): «А я потом сама так танцевала».  И кто помнит сейчас его черно-зеленое отчаянье?
--Да, Ботан, все хотел тебя спросить: а где здесь настоящие кораллы?
--А кстати… я нигде не видел, ни в океане вокруг, ни у острова.  Коралловый риф, на который мы сели – это да, но живых кораллов здесь нет.  Я читал, что сейчас кораллы гибнут от загрязнения Мирового океана.


XVIII

Дети опять трудились над караван-сараем.  Срубили пару деревьев (теперь Слава выбирал тонкие стволы – как раз под размер необходимых столбов и балок), восстановили покосившееся строение, девчонки нарвали пальмовых листьев, сделали более прочный потолок – для непромокаемости его покрыли большими, будто вощеными, листьями, которыми у пещеры девчонки оборачивали ноги, опять укрепили камнями фундамент.  Петя вновь установил Календарный Столб.  Развели костер.  К вечеру лагерь снова обрел жилой вид.  Поймали двух черепах и много рыбы, которую повесили вялиться на солнце.  Дождя не было, и лишь несколько фиолетовых облаков плыли на розовом фоне заката.
За ужином опять лежали на пальмовых подстилках у костра.  Магнитофон включили на небольшую громкость: какие-то спокойные мелодии (может даже что-то китайско-буддийское).  На Большом Совете решали, что делать с Димкой.  Большинство стояло за то, чтобы его поймать и наказать.  Машка, правда, единственная предложила его простить и вернуть в сообщество.
--Маш, -- Петя развел руками, -- и что это изменит?  Все равно Валька ему не даст – не будем же мы ее заставлять и насиловать?  Или ты будешь с ним вместо КиШа?
Маша поморщилась и отвернулась.  Но тут свое слово сказал Слава:
--Меня волнует, куда этот д…б дел нашу лодку?  Без фотика прожить можно, а вот лодка была реальным шансом, -- Слава уже забыл, что раньше так ничуть не думал, и теперь цеплялся за эту мысль, будто сам собирался отчалить на утлой и дырявой лодке, как только кончится сезон дождей.
--А может, он не уплывал, а просто спрятал лодку? – предположил Игорь.
Петя пожал плечами:
--Где тут спрятать?  Южный берег весь мы видели, когда ходили к лагерю и обратно.  На Северном берегу тоже не спрячешь.  Надо или вытаскивать лодку на берег и прятать в зарослях, или затопить в воде, набросав камней туда.
--Ладно, завтра сходим – посмотрим, -- Слава зевнул.
А Сергей по прозвищу Король и Шут ничуть не грустил о Маше, даже наоборот – подумал, что зря все это было, и все чаще вспоминал свою одиннадцатилетнюю подружку в Москве: как она там?  Ему даже показалось, что он вспомнил одну из мелодий Короля и Шута – из композиции «Генрих и Смерть» - из припева, которой можно было бы изобразить эту девочку.  А пока он стал присматриваться к Вале.  И нельзя сказать, что Вале это было неприятно.

На следующий день Петя остался на хозяйстве в лагере, а все остальные мальчишки (не исключая и Эндрю) отправились на поиски Димы.  Игорь и Слава сошлись во мнении, что Димка, если он все еще на острове, может прятаться где-нибудь на Северном Берегу.  Они вначале прошли весь Северный Берег по пляжу, а потом углубились в джунгли, идя в обратном направлении.  В этой части леса они находили огромные цветы – размером до метра, которые буйно разрослись после ливней.  Славе казалось, что он попал в сад какого-то великана, настолько это было необычно.  Он сорвал один такой цветок для Веры.  По дороге насобирали плодов хлебного дерева и поймали небольшую черепаху с высоким круглым панцирем – впервые они встретили на острове такую черепаху, которая более соответствовала расхожему образу – до того все черепахи были с плоскими панцирями и ластами вместо ног.  Никаких следов лодки по побережью найдено не было.  Уже вечером они наткнулись в лесу близ северного горла седловины, где протекал довольно крупный ручей, на большое дерево с огромным дуплом.  Здесь нашли много банановой кожуры, апельсиновых корок и забытый кем-то ананас.  Но все отходы были оставлены несколько дней назад, и ничто не указывало на то, что Дима – если это он здесь жил – был здесь накануне.
--Уплыл, -- произнес Слава то, что пришло в голову всем.
--А не прячется ли он от нас где-нибудь еще? – Игорь взял ананас и стал его чистить от листьев.
--В пещерах?  Поищем там?
--Зря его прогнали…
--А что я должен был, по-твоему, делать!??  Эта б…ь высказался сам.  Он это сделал специально, и если б Петька не хватился, так бы и забылось.  А потом что-то еще!  Он мог, н…й, нам во сне горло перерезать!
--Однако не перерезал, -- спокойно ответил Игорь.
--Ну… ищи его сам, если хочешь…  А меня эта с…а вообще не волнует.  Лодку он увел, или сам на ней с…л, разрушил лагерь.  Нашел бы – убил п…а.
--Что ты его родакам скажешь?
--Вот это, н…й, и скажу!  Все люди – как люди.  Все мы тут выжили только потому, что помогали друг другу, и никто ничего не тырил.  Мы с тобой п…ь, но не так и не за это.  Я даже тебя насчет Мырзи предупредил – я тебе доверяю, ты – мне.  А он…
--Все равно – зря.  От…ь его надо было, конечно, но не так…
Чтобы сменить тему разговора Слава пошел на хитрость:
--Я тебе еще не сказал кое-чего…  Тебя Мара снова хочет.
Игорь развел руками:
--Что я буду с этой малолеткой делать?  Это Ботан завел себе малолетку, и обое рады по уши.
Вадик в это время залез в дупло и не слышал их разговора.  Но никаких личных вещей Димы он там не нашел – Слава выгнал его в одних трусах, даже без обмоток для ног.  Слава умело закинул удочку – это было частью его большого хитроумного плана по разводу Игоря и Мырзи.  Решили, в конце концов, идти к лагерю.  По дороге опять насобирали плодов дуриана и бананов.  Мальчишки несколько раз очищали ноги от пиявок.  В общем, Димы так и не нашли.

А в это время в лагере Петя, запуганный Славой, пришел к отчаянному решению – ни за что не расставаться с Ксюшей.  Он сам вырос в своих глазах до размеров некого романтического героя, вступившего в единоборство со всеми – Правительством, Государственной Думой, МВД, Прокуратурой, Судом, Старыми Девами – Опорой Нравственности, которых вообще нельзя и на сто метров подпускать к школе, - и все эти драконы ополчились на Петю, держащего в своих объятьях маленькую доверчивую Ксюшу.  А вот Президент Петю бы отлично понял.  Пошутил бы в своей обычной манере и понял бы.  «В конечном счете, -- убеждал себя Петя, -- я действую в рамках президентской программы повышения рождаемости.  Вот!»  Петя вспоминал, когда же он вообще первый раз видел Ксюшу.  Это было еще в феврале или январе: их шестой А класс шел в столовую, и Вадик Перельманов или какой-то другой парень вроде него ловким движением – ударом под каблук – разул левую ногу своей одноклассницы – она чуть не упала – и тут же другим ловким движением скинул с нее и второй босоножек, оттолкнул ее, а сам отфутболил их в сторону и влез в них своими кроссовками; девочка – в стандартной школьной форме (в их гимназии носили форму, но Петя недолюбливал свой темно-вишневый пиджак), а ножки – в бежево-серых колготках, – с двумя хвостиками возле ушей крикнула ему обиженным тоном, накопылив губу: «Дурак!  Лечиться надо!» и с некоторым трудом освободила свои босоножки, взяла их в руки и зашла так в столовую; это и была Ксюша.  И сейчас Петя смотрел на девочку, которая в профиль к нему чистила поджаренного краба, и не мог насмотреться на ее два хвостика и тонкую шею, и загорелые ноги (некоторые из детей уже напоминали оттенком кожи каких-нибудь полинезийцев, так что если какая-нибудь научная экспедиция, высадившись на острове, случайно их обнаружит, им еще придется доказывать свое белое происхождение: на первый взгляд это будет вовсе неочевидно), и волосы у нее упорно оставались черного цвета, в то время как остальные девчонки полиняли.

Вечером жарили хлебные плоды на костре, смотрели на красивый закат и разговаривали:
--Если он уплыл, на что он вообще надеялся? – Петя разломил свой плод на две части и вторую половину протянул Ксюше.
--Да лодка дырявая, -- Слава размышлял, подопря голову рукой. – Мы бы ее, конечно, могли отремонтировать, но для этого надо до хрена смолы и клинья – заделывать.  А он на такой не проплывет и нескольких миль.
--Ну, тогда бы он потонул еще до рифа и вернулся сюда, -- предположил Игорь.
--Если он спустил по течению, тогда – нет.  Его быстро понесет.  До того рифа, на который мы п…ь, доплыть может.  А дальше…
--И что ты теперь собираешься делать? – Маша совершенно серьезно смотрела на Славу.  Слава не любил таких женских взглядов – они давили, лишали уверенности, будто ты что-то выучил, но все забыл, а отвечать надо; таким взглядом смотрит женщина, для которой любой мужчина – потенциальный враг.  Но у него уже давно был готов ответ:
--Есть еще один выход.  Тут бывают перелетные птицы.  Поймаем, присобачим к лапе мешочек с запиской…
--Да, еще бумага есть, -- закивал Петя (и как это ему самому не пришло в голову?! именно так спаслись майнридовские герои в «Охотниках за растениями»).
По правде, Слава еще не знал, что за перелетные птицы, как их ловить и т.д., но прикинул, что придумать все это – пара пустяков, а главное избавиться от гнетущего чувства, что они обречены жить здесь до самой смерти, и исчезнут один за другим, растворятся в одном из солнечных дней, и на песке исчезнут их следы, и все снова будет по-прежнему – необитаемый остров почти в центре Индийского океана.
--Сколько мы тут уже сидим? – спросила Вера.
--Месяца три, -- Петя промыл водой из раковины замурзаную едой мордочку Ксюши, а она сама протирала рукой глаза.
--Ты что?! – Верка всплеснула руками. – Ты понимаешь, что ты говоришь?!  Это значит…  что уже ноябрь!
--Да, -- невесело кивнул Петя.
--Мальчишки, -- тон Веры был совсем иным, чем у Маши, она едва не плакала, -- ну, делайте вы хоть что-нибудь! – в последнее время она испытывала внутри себя какие-то необычные ощущения, но приписывала это плохому пищеварению, к тому же ей иногда до смерти хотелось съесть соленый огурец.  Она все чаще с тоской вспоминала свою уютную комнатку с толстым пушистым ковром, компьютерным столом, книжным шкафом с ее детской улыбающейся фотографией за стеклом, подставкой для мобильника в виде хрустальной руки на столе, множеством наклеек и плакатов на стенах, где прямо на обоях она записывала телефоны друзей и подруг, и среди всего прочего было написано фломастером: «18 февраля 2005 года родился братик.  3,5 кг».
--Что я должен делать, н…й!? – Слава почти закричал на нее.
--Все!  Забили!  Хватит с нас Димки, -- Петя подался вперед. – Завтра пойдем ловить птиц.
Только одна Мырзя не теряла присутствия духа.  В Москве ее не ждало ничего, кроме очередных скандалов с матерью, и она уже подумывала, не сбежать ли из дому к знакомому ди-джею – взрослому мужику тридцати лет с красивой черной бородкой, который влюбился в нее с первого взгляда (во всяком случае, он так утверждал), каждый день присылал по дюжине смс-ок и однажды с визгом катал на кабриолете по ночному городу (он, конечно, врал, что это его кабриолет, но все равно было классно!)  Странное дело: вся школа знала о Мырзе, о ее похождениях, но все – даже учителя (за исключением двух старых маразматичек, одна из которых, к несчастью, была завучем по воспитательной работе – до тех пор, пока в их гимназию не пришла работать Петькина тетя) начиная с директора, не скрывали своей симпатии к ней – первой красавице школы!  И даже в круиз она попала потому, что географ поставил ей совершенно незаслуженную пятерку – еще за первое полугодие, а потом послал на олимпиаду.


XIX

   Петя проснулся с тяжелым чувством.  Он впервые осознал, что их преподавателя географии – Дмитрия Дмитриевича нет в живых.  Петя до сих пор держал это знание где-то в дальнем уголке мозга: у них у самих было слишком много приключений, борьбы за существование, черных дней и прекрасных ночей, так что на другое эмоций почти не хватало.  Но реакция рано или поздно должна была наступить.  Петя вспомнил, как однажды в гимназическом кафе (там кормили за деньги, и обычно там все время торчали прогульщики из старших классов и свободные от уроков преподаватели) историк рассказывал географу политический анекдот: «Охранник метрополитена забил до смерти бездомную собаку по кличке Рыжик на станции "Коньково".  Что бы это значило?  Ммм?..  Убрали киллера по делу Политковской!..»  Географ очень смеялся.  Петя, конечно, успокаивал себя мыслью, что они тоже, по всей видимости, уже считаются погибшими, искал аналогию в мировой литературе и находил ее у Марка Твена в «Томе Сойере» - там тоже убежавших из дому американских мальчиков (ровесников Льва Толстого, живших во времена действия гоголевских «Мертвых душ») сочли погибшими и готовились уже отпевать…  Отпевание…  Когда Петя думал о религии, у него появлялся устойчивый видеоряд: пасхальное богослужение в Храме Христа-Спасителя, сверкающее золото и драгоценности, здоровые парни – просто качки, кровь с молоком! – сопровождающие патриарха (интересно, чтобы работать там, надо, наверное, иметь весьма развитую мускулатуру), говорящий нараспев (так и не говорят-то сейчас) патриарх.  Однажды историк (он вел у них еще и Обществознание), потрясенный сугубым незнанием учащихся (одна из учениц на его вопрос: назовите мировые религии, стала перечислять: христианство, мусульмане, католицизм), долго объяснял им структуру и верования различных религий, чертил на доске схемы, давал на запись под диктовку цифры их численности.  Из этого долгого и довольно путаного рассказа Петя вынес самое главное, как ему показалось: религии расходились друг с другом почти во всем, но вполне допускали существование неправильных точек зрения, во всяком случае, никак с ними не боролись. «Это все равно, -- думал Петя, -- как если бы я на геометрии сказал бы, что сумма углов треугольника равно семидесяти восьми градусам, а когда математичка спросит, с чего это я взял, я скажу, что в это верю, и ей возразить на это нечего!»  В энциклопедиях, которые с детства Петя читал запоем, этот вопрос как-то обходился стороной: дескать, вот такие существуют религии, а выводы делайте сами.
   Но надо было приступать к работе.  После завтрака Петя сделал приспособление для ловли птиц: соединил по центру две веревки, а к четырем концам привязал по небольшому камню – кажется, это называется боллас и используется индейцами Южной Америки для ловли страусов.

   Из затеи поймать перелетную птицу и доверить ей весточку в Большой Мир ничего не получилось.  Ни Петя, ни кто-нибудь другой в принципе не знал, какие птицы здесь перелетные, и куда они летят.  Вроде бы таковыми должны были стать гуси или аисты, но ни тех, ни других нигде не нашли.  Бродили по всему острову до самого вечера, проламывались через чащу, Петя один раз опять едва не взялся за ядовитую лиану, но вовремя отдернул руку.  Добыли двух попугаев, опять видели тех нелетающих птиц, но те быстро убежали и скрылись в густых зарослях.  Однако, никаких знакомых перелетных птиц не нашли.  Петя уже к середине дня понял свою главную ошибку: майнридовские герои использовали не просто птиц, а конкретных птиц, живших в Калькуттском королевском ботаническом саду.  Но, допустим, они поймают птицу, привяжут к ней мешочек с запиской, отпустят на волю – какова вероятность, что письмо вообще кто-нибудь прочтет, что птица не погибнет, не станет жертвой хищника, что тот, кто случайно прочтет письмо, вообще будет что-нибудь предпринимать, а не выкинет его?  Петя даже поделился своими соображениями со Славой, но тот упрямо продолжал поиски, пока Петя не предложил ему:
   --Давай скажем девчонкам, что мы поймали и отослали письмо.
   --Зачем?  Чтобы они не ревели?..  Ты, Ботан, лучше скажи, что мы будем делать, если не поймаем ни одного ё…о аиста или журавля? – Слава после совершенно бесцельно потраченного дня был очень не в духе, и едва за что-то не отдубасил Сергея.
   --Построить плот.  Большой.  Катамаран.  Из двух частей, соединенных между собой.  Он не потонет.
   --А где мы возьмем гвозди или веревки?  Их же соединять надо.  И какого размера?..
   --Другого выхода нет…
   --Б…ь! – Слава рубанул топором по стволу первого попавшегося навстречу дерева.  Он вспомнил, как в один из первых дней ради прикола сказал Петьке: «Мы здесь навсегда».  Неужели накаркал?..
   --Ты знаешь что…, -- Петя еще раз мысленно проверил гипотезу и решился высказать ее. – Люди бывают здесь, но очень редко.
   --Почему?
   --Это необычный остров.
   --Не понял…
   --Это не атолл, и не вулканический остров.  Во всяком случае, здесь нет ни одного действующего вулкана.
   --А землетрясение?
   --Это неважно.  Такие здесь бывают часто.  Три года назад Суматра сместилась на семьдесят метров, и цунами разошлось по всему океану.  Вот что я думаю!  Это остров, сложенный ультраосновными породами, теми, которые слагают океаническое дно.
   --Базальт?
   --Да, мы тут ни разу не видели гранита.  Только базальт и белые скалы – вроде известняка.  Здесь разлом, который похож на срединно-океанический хребет, и на вершине одной из его подводных гор – наш остров.
   --Ну и что?
   --Таких островов мало.  На весь Индийский океан еще один – Отец Змей – в Красном море.  А значит, такими островами интересуются геологи.  Так что сюда обязательно приплывут люди.
   --Ну и когда? – спросил Сергей, который понял большую часть Петиных объяснений, но не мог уловить связи между уникальностью острова и прибытием геологов.
   --Не знаю, но это точно.
   --А были они уже тут?
   --Надо еще раз обыскать весь остров.  Если здесь была какая-нибудь геологоразведочная экспедиция, обязательно оставила следы.
   --Но ведь на берегу ничего нет.  Мы же обошли весь остров.
   --На берегу песок.  Скроет за год…
   --Так что?  Нам минимум год этих м…в ждать?
   --Х/з.

   Дети вернулись в лагерь почти затемно и рассказали девчонкам и оставшемуся с ними Игорю о «геологоразведочной гипотезе» Пети.  Верка пожала плечами и ушла к берегу океана, где долго бродила в одиночестве и смотрела на набегающие волны.  Даже идея Славы, предложившего все-таки построить большой плот типа катамарана, ее не убедила.  Слава, правда, предложил, чтобы плыли на нем только два-три парня, а остальные ждали бы их на острове.  Если катамаран подберет какое-нибудь судно или вообще кто-нибудь заметит, они укажут путь на остров и скоро вернутся с помощью.  А если погибнут, ну что ж…  Невеселый ужин кончился рано, и дети разошлись по своим клеткам.  И лишь Мырзя как всегда отличилась – заплела свои длинные русые волосы в две косички, и стала еще привлекательнее и неотразимее: это так шло к ее объемному личику со здоровыми полными щеками русской красавицы.

   Засыпая, Ксюша (которая раньше, если что просила у Пети, обязательно приводила железный аргумент, который он сам ей предоставил: «Ну, я же котёнок?») этим вечером сказала ему, чтоб котёнком ее не обзывал.  Она – уже самостоятельная девочка, и с котятами ничего общего не имеет.  Петя решил все превратить в шутку и спросил, как же ее теперь величать.  «Хочу быть Бэтмэном.  И улететь отсюда», -- ответила Ксюша и расплакалась.  У нее была хроническая простуда, болело разодранное при извлечении насекомого ухо, и вообще Петя ей уже успел надоесть.  Петя, которому она все это высказала, обиделся и напомнил, что она сама говорила, что любит его.  «И что?» -- Ксюша уже научилась быть саркастичной (от Верки, наверное). – «Попритворялась немного и все».  «Котенок» -- Петя не заметил, как снова так ее назвал, -- «давай не ссориться».  Они все-таки помирились, но Петя теперь испытывал чувство полной неуверенности, останется ли с ним Ксюша, когда они вернутся в Большой Мир.  Не наговорит ли она на него со злости, что он овладел ею насильно (ведь все они сговорились, что в случае чего скажут, что все было добровольно, и никто никого не заставлял)?  А может им суждено прожить здесь весь остаток жизни, и придется любить то, что есть.  Петя опять вспомнил, что потерял представление о календаре, а батареек для магнитофона, как сказал вчера Слава, хватит только на несколько дней.  Что они будут делать потом?  Когда датировка любого события станет совершенного неопределенной: «однажды»?
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:06:31 am
Цитировать
XX

И вот однажды – уже вечерело, а дети сидели вокруг костра и ужинали вяленой рыбой (с момента их появления на острове прошло не менее, а, скорее всего, более трех месяцев), Игорь как-то просто и многообещающе сказал Славе – через костер:
   --Так, Славян, тебе не жить.  Я сейчас доем и тебя убью.
   Он не матерился, как обычно, и это не предвещало ничего хорошего.
   --А что? – спросил Петя.
   --Мне Вика все рассказала, -- Игорь не обращал внимание на остальных детей и говорил это исключительно Славе.
   --А я тебя предупреждал, -- Слава все еще надеялся, что дело кончится обычным приколом.
   --А меня не е…т, что ты предупреждал!  Мы делили девчонок?  Делили!  И ты сам первый это предложил, чмо!  А что потом?  Ты ведь подмухлевал и себе оставил Верку.  Ну, это ладно, и меня она не интересует.  А сейчас?! – Игорь, более спокойный и сдержанный, чем Слава, тем не менее, быстро приходил в раж.
   --Я тебя предупреждал, -- вновь упрямо повторил Слава, как будто это было очень важно и все меняло.
   --А меня не е…т! – повторил в свою очередь Игорь.
   Со вздохом, быстро переросшим в рев и рычание, Слава схватил огромную дубину, которая лежала с его стороны костра (он приготовил ее заранее), и вскочил, встав в оборонительную позицию.  Он явно хотел показать, что подпустит Игоря не ближе длины дубины.  Сейчас они кинутся друг на друга, завяжется свалка, и лишь один останется в живых.  Судьба толкала их вперед – по длинному коридору жизни, где одно неизбежно вытекает из другого, и тупо уже искать причины и оправдания.  Маша часто-часто заморгала глазами и повернулась к Верке, которая сидела пригорюнившаяся, но пригорюнилась она еще с утра (неужели она знала, что это все произойдет, раньше Славы и Игоря?)  А Мырзя с двумя косичками, наоборот, будто черпала в мальчишеских распрях какие-то энергии, приободрилась и смотрела на всех королевой.  Маленькая Ксюша с двумя неизменными хвостиками смотрела на нее и думала: «Вот какая!  Такая крутая!  Хочу быть, как она…»  В общем, Машка повернулась к Верке за последней помощью:
   --Верка, помири их!  Быстро!
   --Сейчас…
   Вера вышла на середину круга, на двух противоположных сторонах которого ярились Игорь и Слава, стала у самого костра, повернулась к Славе и как будто даже виновато произнесла:
   --Слав…  я, кажется, залетела…  Я беременная.
   Дети обмерли.  Слава смотрел на Веру.  Игорь посматривал на Мырзю, а она улыбалась ему коварной улыбкой девчонки, которая знает, что, что бы она не совершила, ее простят и будут любить еще больше и острее.  Петя смотрел на Ксюшу – нет, ее животик был в норме.  Во всяком случае, Петя был уверен, что принимал все необходимые меры.  Маша, не ожидавшая, что Вера помирит их именно таким! образом, применив свое последнее оружие, неоспоримый аргумент, смотрела на нее, открыв рот; она подумала, не залетела ли она тоже, но никаких особых симптомов не чувствовала.  Зато она вспомнила, как однажды зашла к своей подруге за чем-то (за чем, уже и не вспомнить), и к той почти сразу же ввалилась ее знакомая девчонка, краснолицая, пьяная, заплаканная, и тоже сказала тем же срывающимся голосом, что она залетела, и знает это точно, и тут же стала рассказывать о каком-то Максе, который должен это знать, но скоро побежала в ванную – блевать в умывальник.  Организм Маши не был способен произвести ребенка, но она еще не знала об этом.
   Слава испытывал ужасное чувство, будто он стоит на льдине, но она раскололась, и края трещины вместе с его ногами расходятся в разные стороны.  Поток жизни, мощный, сильный, быстрый нес его вперед, и нельзя уже было вернуться назад.  Но нет.  Он решительным жестом соединил расколовшуюся льдину.  Слава отбросил дубину, подошел к Вере и взял ее за обе руки.  Трехмесячная беременность уже обозначилась, но ее большие доверчивые глаза по-прежнему смотрели на него – как и несколько месяцев назад, когда он – готовясь к океанскому круизу – впервые овладел ею, когда ее мама была на даче, и они поздно ночью смотрели эротические каналы по телевизору – как и почти три года назад, когда он в кафе среди летних столиков впервые сказал ей: «Верка, я тебя люблю».  Слава вспомнил, как батяня однажды в шутку спросил его: «Ну, когда ты нам с матерью внуков настругаешь?», а он воспринял это всерьез и сказал когда.
   Слава прижал Веру к себе (она доходила ему до переносицы), а сам оглядел остальных детей взглядом, полным самодовольства – смотрите, завидуйте, вот я какой!  Потом он взял Веру на руки и понес к берегу океана.  Его сильные руки, еще больше окрепшие здесь – на острове, держали ту, которая должна стать его женой, а иначе и быть не может, ведь он любил ее уже много лет.
   «Все будет в порядке! – думал Слава. – Найдут нас эти п…ы.  Должны найти.  Мне сейчас кажется, что очень скоро найдут.  Мы вернемся домой.  И будем жить с Веркой.  У нас родится парень – точно парень!  Мне это тоже кажется сильно.  Ништяк!  Живем!»
   А Сергей по прозвищу Король и Шут, вспомнив что-то важное, спросил Петю:
   --Петька, а как наш остров называется?
   Петя положил руку на плечо Ксюши (она глаз не отрывала от Веры и Славы) и ответил, вспомнив слово, которое запало в его память уже давно – он видел его на какой-то Интернет-страничке, еще когда только-только купили компьютер:
   --КИНДЕРРЕЙХ.


Бешенный ветер рвет паруса,
Старый варяг стоит у руля.
Завтра утонут три корабля,
Обычное дело для моряка.

Северный флот,
Только вперед.
Ублюдки, снять паруса,
На абордаж!

В трюме нет мяса, кончилось пиво.
Сколько еще до великого Рима?
Нам будет трудно - это терпимо,
Словно как баба ждет нас нажива.

Северный флот,
Только вперед.
Ублюдки, снять паруса,
На абордаж!

Войны замучены, жгут холода,
Северный флот идет в никуда.
Богом забыта наша земля,
Враг будет плакать, все было не зря!

Северный флот,
Только вперед.
Ублюдки, снять паруса,
На абордаж!












ПРИЛОЖЕНИЯ:



ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.
Список одежды, оставшейся на детях, попавших на остров:
Слава, 16 лет – джинсовые штаны и футболка.
Петя, 16 лет – джинсовые штаны и джинсовая рубаха.
Игорь, 16 лет – футболка.
Сергей Кузин по прозвищу «Кузя», 15 лет – рубашка-сетка, которой удобно ловить рыбу.
Дима, 14 лет – футболка, шорты.
Сергей по прозвищу «Король и Шут», 14 лет - футболка.
Эндрю, 14 лет – шорты и клетчатая рубаха.
Вадик, 12 лет – одни трусы.

Вера, 16 лет – футболка, трусы, лифчик.
Маша, 16 лет – почти целое платье и джинсовая куртка.
Вика по прозвищу «Мырзя», 15 лет – трусы и лифчик.
Валя, 13 лет - порванный спортивный костюм.
Ксюша, 12 лет - одни белые трусики.
Мара, 12 лет - белая короткая юбка, колготки (порванные), свитер.
Юда, 12 лет - штаны от спортивного костюма, блузка.


ПРИЛОЖЕНИЕ № 2.
Музыкальные пристрастия детей, попавших на остров:
Слава, 16 лет – любитель «Сектора Газа».
Петя, 16 лет – слушает почти все, но предпочитает этнику.
Игорь, 16 лет – предпочитает «Пинк Флойд».
Сергей Кузин по прозвищу «Кузя», 15 лет - неопределенно.
Дима, 14 лет – неопределенно.
Сергей по прозвищу «Король и Шут», 14 лет - понятно, чей фанат!
Эндрю, 14 лет – «DEEP PURPLE».
Вадик, 12 лет – всякий рэп.

Вера, 16 лет – не против русского шансона, особенно «Волчонок» А.Маршала.
Маша, 16 лет – фанатка группы «Пикник» и влюблена (тайно) в Эдмунда Шклярского.
Вика по прозвищу «Мырзя», 15 лет – попса (зимой 2006/2007 носилась с «Финской полькой»).
Валя, 13 лет – неопределенно.
Ксюша, 12 лет – нравится Мадонна (в ранний период творчества) и Бритни Спирс.
Мара, 12 лет – просто любитель M-TV.
Юда, 12 лет – одно время очень нравился Дима Билан.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:07:02 am
Это основной текст.  Далее продолжения.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:07:39 am
Цитировать
«…Петя сидел вместе с Ксюшей в Макдональдсе.  Просторное помещение было, тем не менее, наполнено всякого рода посетителями: от тинэйджеров старшего школьного возраста до одиноких женщин без возраста и даже целых семейств во главе с требовательными детишками, а их сосед бесконечно крутил одну и ту же мелодию в мп-плейре – «Русскую рулетку» старинной хард-рокгруппы «Акцепт» (Петя никогда бы не вспомнил этого обстоятельства, если бы сам позавчера случайно не забрел по лабиринтам Википедии в сектор хард-рока и не скачал ее – так просто, для расширения кругозора).  Им удалось завладеть лучшим местом – в нише на удобном диванчике.  Петя поедал очень острые куриные крылья (их обычно не подают в Макдональдсах, но в этом подавали, что, естественно, привлекало сюда холериков и сангвиников со всей Москвы), а Ксюша довольствовалась своим любимым салатом из креветок и время от времени через трубочку потягивала из закрытого крышкой Петиного стакана фанту.  Ей было уже 14 лет.  Девочка превратилась в девушку, не утратив ничего из детства и приобретя почти уже женские бедра восхитительной формы, а хвостики сменились двумя косичками, достигавшими ее плеч.  Петя – восемнадцатилетний студент истфака МГУ, только что сдал вторую сессию (на одни пятерки) и в честь этого знаменательного события привел свою девочку в Макдональдс.  Их судьба была подобна катку, мчащемуся по гладкой дороге, и оставалось лишь считать вехи этой гонки, ведь останавливаться или поворачивать куда-нибудь в другую сторону они не хотели.  К тому же многие обстоятельства не зависят от нас.  По прибытию в Москву обнаружилось, что Ксюша осиротела – ее мама не пережила полугодового стресса и скончалась при очень туманных обстоятельствах, которые более сведущие люди обозначали как самоубийство на почве острого психоза.  Петя, надо отметить, отнесся к этому обстоятельству с олимпийским спокойствием, ведь боги объективны и справедливы: если они подарили ему двенадцатилетнюю девочку, то должны обеспечить их будущее.  Это не была подростковая жестокость, это был тот самый древний инстинкт жизни, который позволял нашим предкам хладнокровно выживать в экстремальных обстоятельствах, даже когда от эпидемий вымирала половина города (ныне этот инстинкт почти заглушен, ведь людей уже почти 7 миллиардов особей, проблема выживания не стоит так остро, и поэтому мудрая Природа ослабила его до депрессивной суицидности при виде сдохшего котенка; но Петя сохранил в своих генах этот инстинкт жизни: кто-то же должен населять Землю в будущем).  Петина мама – женщина с железным характером и волей и такими же, как у сына, белокурыми волосами – приложила немало усилий для того, чтобы взять над Ксюшей опекунство, что, впрочем, было не так уж сложно, ибо Ксюша оказалась круглой сиротой даже без дальних родственников (такое нередко бывает в наш век, когда люди, живя в больших городах, теряют родство с деревней, и родственников им заменяют друзья: избавиться от вторых в разы легче, чем от первых).  Так они с Петей и остались жить вместе в его квартире на Ленинградском проспекте, а Петины родители перебрались в Ксюшину квартиру (хотя она была значительно ближе к их месту работы, но отбить ее у государства – которое со времен Тиберия и Калигулы считает себя главным наследником всех умерших – оказалось куда сложнее).  На этом фоне развивалось еще одно дело, о котором, в силу того, что его главным фигурантам не исполнилось 18 лет, и поэтому его рассмотрение происходило в закрытом режиме, широкая публика почти ничего не знала из СМИ, но мы можем отчасти приподнять занавесу судебной тайны, тем более что на это есть письменное разрешение со стороны наших героев.  Дело было в том, что по прилету в Москву, прямо на расширенной пресс-конференции для российских и иностранных журналистов Петя на вполне невинный вопрос какого-то журналиста то ли православного телеканала «Союз», то ли каких-то епархиальных ведомостей: чувствовали ли они помощь божию в своих испытаниях на необитаемом острове и как часто молились православным святым, покровительствующим путешествующим по морю? ответил, что такими глупостями он вообще не заморачивался, и вообще не настолько глуп, чтобы общаться с несуществующими лицами, ему достаточно и реально существующих.  Хотя ничто не побуждало Петю именно к такому ответу, он ответил, искренне выразив свое мнение и высказав совершенную правду, и как следствие, в извращенной форме оскорбил чувства верующих.  Почему всегда именно так получается, ответить очень трудно (автору этих строк представляется, что еще ни один философ не осилил этой загадки).  Неправильность подобной позиции Петя осознал спустя некоторое время, когда некое Православно-Патриотическое Русское Общество Защиты Брака и Семьи через Девство обратилось в суд с обвинением Пети в растлении несовершеннолетней (имелась в виду Ксюша).  Названное общество установило, что Петя – еврей из колена Данова (всплыло датское происхождение его предков, а датчане, как утверждают некоторые еврейские историки, происходят из колена Данова, и этого основания оказалось вполне достаточно для православных СМИ вроде газеты «Дух христианина» и издательства «Русская Идея»), который в ритуальных целях изнасиловал русскую девочку Ксению, а некоторые люди с особенно обостренным апокалиптическим чувством конца света даже утверждали, что от их блудного сожительства родится Антихрист, ибо все уже готово к приходу его: ИНН и т.д.  Но мало того: второй фронт против Пети открыли религиозные евреи.  Это дело состояло в том, что один из московских школьников, умерший от солнечного удара на острове Кузин, неожиданно (раньше этим никто не интересовался) оказался из семьи ортодоксальных евреев, которые из сбивчивых, а порой и противоречащих друг другу показаний вернувшихся с острова детей сделали вывод, что имело место хладнокровное убийство еврейского мальчика антисемитами-скинхедами.  Но возбудить дело против Игоря и Славы никак не представлялось возможным: папа Славы был немалым чином в охране президента Российской Федерации, а папа Игоря занимал столь же крупный пост в руководстве московской милиции, и в январе-феврале 2008 года еще ничто не предвещало скорую отставку его шефа – генерала Пронина.  Остальные дети еще не достигли возраста уголовной ответственности, во всяком случае, такого, который бы предусматривал возможность реального уголовного наказания, так что Петя опять оказался крайним.  Либеральные СМИ в этой связи подняли целую волну протеста против проявлений антисемитизма, глумления над памятью Холокоста, попустительства властей в этом вопросе и т.д.  Известная правозащитная организация, кстати, тоже возглавляемая старой девой, взяла дело под общественный контроль.  Разыскался и адвокат, согласившийся подать исковое заявление в суд.  Киты российской адвокатуры вроде Генри Резника в тот момент были заняты делами Ходорковского, Лебедева, Трепашкина, Сутягина и прочих жертв режима, поэтому истцам достался не самый крупный, но довольно изворотливый юрист.  Он, по какой-то удивительной иронии судьбы вскоре оказался связан также и с православной группой, подавшей на Петю иск по обвинению в еврействе и изнасиловании Ксении.  Получив карт-бланш от православных на ведение дела и приличный гонорар, адвокат (его фамилия была то ли Слонимский, то ли Сатановский, один черт!) удобства ради объединил их исковое заявление с исковым заявлением о ритуальном убийстве еврейского мальчика.  Это сейчас, в июне 2009 года Петя с саркастической улыбкой вспоминал перипетии своей борьбы с истцами, а когда ему – 11-класснику – пришла повестка в суд, а заодно прозрачный намек из прокуратуры о необходимости дать подписку о невыезде, ему точно было не до смеха.  Он обратился к Славе.  Слава – серьезный молодой муж – час целый ржал, как помешанный, переспрашивая обстоятельства дела, потом хлопнул Петю по плечу и привел его к своему бате на работу.  Славин батя тоже наржался, рассматривая потерявшего всякий кураж Петю, но договорился со своим давним приятелем – адвокатом о Петиной защите на суде.  Моложавый адвокат, внимательно выслушав и ознакомившись во всех подробностях с исками, дал Пете краткие рекомендации, как себя вести на слушаньях, а именно, совсем никак не реагировать на происходящее, а потом долго рассказывал ему разные забавные случаи из судебной практики и тоже хохотал.  Впрочем, Ксюша продолжала жить с Петей, и ее даже ни разу не допросили.  На суде, на первых же слушаньях, куда пригласили Петю, обоих адвокатов, и куда заявились обе «группы поддержки»: семитов и антисемитов, в первые же минуты заседания произошла потасовка между группами поддержки, кому-то разбили очки, а поэтому судебные приставы были вынуждены прибегнуть к силе с целью пресечения противоправных действий в зале суда.  В итоге оба иска были признаны некорректными (по причине бездоказательности обвинений) и отклонены.  Адвокат истцов вынужден был признать свое поражение (это была уже вторая его неудача за последний год; предыдущая касалась дела об убитой собаке: домашний питбуль по кличке Кокос насмерть растерзал девятимесячного ребенка, чей дедушка в отчаянье повесил Кокоса на своем поясе; а зоозащитники тут же накатали в суд иск о жестоком обращении с собакой, по своему цинизму граничащем с известным убийством собаки по кличке Рыжик охранником на станции Московского метрополитена, и хотя адвокат совершенно справедливо упирал на то, что несчастная собака (бегущий ныне по радуге мальчик) была спровоцирована ребенком, суд, метко названный одной из активисток зоозащитного движения «живодерней», иск отклонил).  После официального отклонения обоих исков Петя очень нецензурно выразился в адрес истцов и ушел домой.  По дороге он купил для Ксюши еще со времен Салтыкова-Щедрина редкую у нас в месяце феврале землянику.
Денег у Пети, пожинавшего теперь всероссийскую славу, было вполне достаточно.  Сразу после прибытия в Москву какая-то молодежная газета пригласила его дать пару интервью обо всех обстоятельствах пребывания на острове и борьбы за выживание в экстремальных ситуациях. Обстоятельств набралось так много, что Пете, в конце концов, выделили небольшую колонку под аляповато-придурковатым названием (а чего ждать еще от полуобразованных журналистов?) «Остров невезения», и он получал ежемесячно хоть и небольшой, но превышающий студенческую стипендию гонорар.  У Пети проснулся литературный талант, он умел правильно строить фразы, расставлять акценты, интриговать читателя.  Его стиль отличался легкой иронией, за которой, впрочем, скрывалось почти еще детское любопытство: как слово наше отзовется?  Его очерки были столь подробны, что легли в основу романа «КИНДЕРРЕЙХ», изданного летом 2008 года на Украине.  Петя даже уже забыл, что там было на самом деле, а что он придумал (может быть все это он сам и придумал?)
Со школой все обстояло самым наилучшим образом.  Петю, Славу, Игоря, Веру и Машу пропустили через небольшой экстернат, выдали дипломы об окончании полной средней школы и предоставили полную свободу готовиться к экзаменам в вуз.  Игорь поступил в школу милиции, Слава – в Академию госслужбы, Вера, как ей и было обещано, в МГИМО, Маша – на филологический факультет МГУ.  В конце мая 2008 года Вера родила здорового малыша, которого назвали в честь деда со стороны папы Сашей.  Слава стал очень серьезным, ездил теперь на подаренной ему к этому знаменательному событию девятке и носил светлый пиджачный костюм.  Остальные дети ходили в ту же самую гимназию, окруженные ореолом всеобщего любопытства.  Ксюшу особенно донимали расспросами одноклассницы, а одна из них взяла за моду каждый день тискать ее перед началом занятий, так что Ксюша иногда даже шутя жаловалась Пете на такое внимание со стороны подружки.  Они бы, наверное, не смогли после ярких дней и ночей тропического острова вновь вписаться в рутину школьных будней, но у них было противоядье: их связывала детская любовь – самая сильная на свете, потому что дети лишены взрослых условностей.  Петя пил эту любовь большими глотками, не опасаясь захлебнуться.  Все его прошлые фантазии воплотились в реальность, все происходило так, как он мечтал в 12, 13, 15 лет.  Действительно, они с Ксюшей делали все, что хотели.  На острове это почему-то не ощущалось так остро: много сил и времени поглощала борьба за существование, поиск еды, ремонт жилищ, но здесь – в десятимиллионном мегаполисе на современном уровне развития цивилизации они ощутили себя в настоящей мечте.  Можно было допоздна и даже ночью гулять по освещенным улицам, смотреть какие угодно фильмы, осматривать полки полутемных книготоргов, сутками валяться в постели, если не было никаких иных дел.  Иногда у него возникало почти фаустовское чувство: он счастлив, чего еще желать, остановись мгновенье!
Ксюша принадлежала к довольно распространенному в наше время типу девочек, которые желают от жизни счастья.  Они желают его здесь и сейчас, не думают ни о потусторонних мирах, ни о далеком светлом будущем, им вполне хватает настоящего и окружающего.  Ксюшу радовало все: изысканное блюдо в ресторанчике, красочный мультик в кинозале, песня по радио (как и все ее ровесницы, она вступила в период киномании, и даже одно время подумывала, не стать ли готической девушкой, но так и не стала).  Ее можно было восхитить какой-нибудь безделушкой, удачной шуткой.  Ксюша уже сейчас познала вкус долгого хождения по универсальным магазинам, высматривания нарядов (хотя она еще иной раз заходила в Детские Миры), примерок, нюханья всевозможных духов в РИВ ГОШ, что завершается кофепитием в какой-нибудь попутной «Чашке» или «Ложке» (взрослые придумали всему этому неблагозвучное название shopping).  Ей купили мобильный телефон, летом вывозили на море в Крым, завуч гимназии – и по совместительству Петина тетя – не могла сдержать улыбки, когда видела ее в гимназическом коридоре, и Ксюша была просто счастлива.  Ее интимная жизнь с Петей, которая когда-то была просто забавной игрой или желанием самоутвердиться, теперь стала ее привычкой, и лишись она этого, она неминуемо заболела бы.  Девочка превратилась в девушку, но осталась девочкой, хотя уже испытала больше, чем иные женщины.  Ее свекровь – Петина мама – поначалу даже не знала, как с нею себя держать (иногда Людмиле Федоровне казалось, что ее сын живет с малолетней проституткой, которая надевает взрослые чулки и юбки, но она гнала такие мысли).  Ксюше было вполне достаточно того, что Петя ее боготворит, исполняет каждое ее желание, может неожиданно посреди многолюдной улицы на зависть всем схватить ее и прижать к себе.  Она не столько полюбила его, сколько привыкла к нему, а поскольку нет ничего сильнее привычки, Петя очень скоро обнаружил, что все опасения его напрасны, и они никогда не расстанутся.  Она не была, как опасалась Петина мама, малолетней проституткой.  Эскалатор судьбы мигом вознес Ксюшу на взрослый этаж, и она еще не освоилась со своей новой ролью.  Физиология и психология отставали: она и сейчас, о чем-то упрашивая Петю, тараторила скороговоркой, как это делают обычно дети, знающие на прошлом опыте, что нужно поскорее выпалить всю просьбу, привести все аргументы, иначе взрослые слушают невнимательно и недолго.  Иногда Петя ловил себя на мысли, что их отношения больше походят на отношения папы и дочки, чем мужа и жены.
Так они сидели в Макдональдсе, восхищаясь друг другом.
--Хочешь еще чего-нибудь?
--Нет…  Наверное нет…  Слушай, мне Светка говорила, что через год будет у нас ЕГЭ.
--Какое ЕГЭ?  Ты же еще в восьмом…  То есть перешла в девятый…  Ах да!  Будет.  Малое ЕГЭ в девятом классе.  Мне тетя как-то говорила.
Ксюша откинулась назад и прижалась к Пете.  Он допил фанту из стакана.
--Знаешь, какой сейчас самый прикол?  На даче, кому надоест сосед, звонят в милицию и говорят, что у соседей взбесилась собака, так ее надо приехать и усыпить срочно!  Ха-ха!!!..  И даже уже было несколько таких ложных вызовов…»
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:08:44 am
Цитировать
«…ромный выигрыш.  Если в России с этого лета казино наглухо закрыты, то на Украине этот способ времяпрепровождения еще существует.  Пете – как и всякому новичку – просто повезло в первый раз и еще больше повезло, когда ему, действительно, выдали всю выигранную сумму, впрочем, гораздо меньшую по сравнению с подпадающей под украинское законодательство (Постанова КМУ Про затвердження Порядку проведення внутрішнього фінансового моніторингу суб'єктами господарювання, що провадять господарську діяльність з організації та утримання казино, інших гральних закладів, і ломбардами від 20 листопада 2003 р. N 1800) «критической» суммой в 80000 гривен.  И все же 10000 гривен – сумма эквивалентная четырехмесячному заработку среднего украинца – это очень много даже для московской тинэйджерской семьи, состоящей из восемнадцатилетнего студента и четырнадцатилетней школьницы.  И поэтому Петя решил напоследок шикануть.  Последние пять дней – перед поездом Симферополь – Москва они с Ксюшей провели в шикарном отеле Евпатории, куда Петя направился после короткого разговора с ялтинскими родичами и более длинных и нудных переговоров с Москвой (а что поделаешь с родителями...)  Мотивировал он это тем, что им хочется поездить по Крыму, а в Евпатории все же самые дешевые на побережье гостиницы.  К тому же туда должен был к своим родичам заехать Игорь – бывший Петин одноклассник.  Ранним утром 17 июля они с Ксюшей «шикарно» уехали на такси-междугородке, попетляли на горных серпантинах и промчались за три часа от Симферополя до Евпатории, мимо многочисленных вязанок рыбы на продажу по пути следования и диких пляжей вдоль побережья.  Здесь – на евпаторийском автовокзале – Ксюша, отделившись от Пети и с любопытством разглядывая гигантскую стелу рядом со входом, едва не попала под автобус, и они впервые всерьез поругались, но уже через 5 минут маленькая девочка как всегда привычно плакала в его объятьях, чтобы как всегда еще через 10 минут улыбаться ему всем своим загорелым личиком.  Надо сказать, что Петя и Ксюша путешествовали с большим ворохом бумаг, справок и прочих нормативных актов, которые удостоверяли, что четырнадцатилетняя Ксюша является подопечной Петиных родителей, и никакого криминала в пересечении ими вдвоем границ стран СНГ нет (Петя даже ворчал, что скорей бы Ксюше исполнилось 16 лет, и они оформили отношения, а то столько справок, и всем любопытным кажется, что Ксюша – что-то вроде Петиной сестры; впрочем, сама Ксюша еще в прошлом году, сидючи в очереди в компьютерный клуб в Ялте, познакомилась с четырнадцатилетней девчонкой-украинкой из Москвы, которая регулярно с 12 лет свободно приезжала к ялтинским родственникам и без проблем!)  До отхода поезда в Москву оставалось 4 суток и 6 часов, когда они добрались до кораллово-сияющего отеля в двухстах метрах от берега с бассейном, баром и даже бесплатным массажным кабинетом.  У Пети спросили паспорт.  Ксюшу же игнорировали, довольствуясь лаконичным Петиным объяснением: «Это моя девочка».  В номере Петя опустился в кресло, подбросил правой рукой и поймал левой ключ от номера с тяжеловесным кубическим брелком и сказал:
--Вот здесь мы будем жить четыре с половиной дня.
Его девочка с любопытством малолетки, которую впервые привели туда, где бывают только взрослые, заглядывала во все углы, включала и гасила свет, нашла на тумбе с телевизором пульт, раскладывала на зеркале свою многочисленную косметику.  Потом Ксюша, которая с недавних пор «заболела» Гарри Поттером и стала одеваться «под Гермиону» (в платья с такими же обнаженными плечами и такие же гламурные чулки), долго мылась в душе и прихорашивалась перед зеркалом, а когда Петя пошел мыться, она нашла гнездо и подключила их с Петей небольшой ноутбук (его нашим героям подарила Петина тетя перед отъездом на юг).  Когда Петя, отфыркиваясь, вышел из душа, она кивнула на экран:
--Мне кажется, ноут передергивает в карты.
Петя прилег на их общую полутораспальную кровать и вновь – в тысячный раз – залюбовался своей маленькой девочкой…
Нет, надо все-таки возвращаться к действительности, и пока Ксюша вновь мылась и прихорашивалась, Петя рассмотрел карту Евпатории, отметил галочками несколько интересных мест и позвонил по мобиле Игорю.

Игорь по возвращению на Большую Землю оказался в одиночестве.  Мырзя, которая Вика, ушла от него, и ничто – под конец даже угрозы – не могли ее вернуть.  Игорь не был подобно Пете (который мог запросто познакомиться с первой встречной девчонкой, а если с ним знакомиться не желали, успокаивал себя тем, что еще неизвестно, приятна ли эта недотрога в постели) коммуникабельным юношей, а поэтому провел пятнадцать серых, как небо Севера, месяцев, пока не «зарегился» в подростковой службе знакомств и не нашел там себе – интересное совпадение – шестнадцатилетнюю девчонку из Евпатории – города, где жили его дальние родичи.
Если бы на месте Игоря был Петя, который захотел бы познакомиться столь нетрадиционным способом, он, вероятно, сделал бы себе крайне вызывающую страничку под ником «Владимка» (пусть гадают, Владимир он или Дмитрий), прикрепил бы дюжину своих самых авантюрных фотографий и подробно описал свои интимные вкусы и свои литературно-музыкальные предпочтения, а заинтересовавшую его девушку приветствовал: «Надо же!  Понравилась!», но Игорь был Игорем, и он лишь «подмигнул» ей с первого раза.
Милая шестнадцатилетняя крымчанка под ником «Танюшка – хорошая подружка» желала найти «Хорошего и искреннего молодого человека!»  Цели знакомства: «дружба и общение; переписка; любовь, отношения; регулярный секс вдвоем».  Живет с родителями.  Интересы: «домашние животные, кино, компьютер, музыка, путешествия».  В самом конце она рекомендовала себя: «Я бесконечно доброе, феноминально умное, чертовски привлекательное, необычайно работоспособное, исключительно порядочное, беспредельно ответственное, кристально честное, беспрецедентно талантливое, гиперсексуальное, сказочно щедрое, бесподобно бесподобное, невероятно перспективное, беззаветно любящее, непостежимо оптимистичное, супер активное, крайне интеллигентное, неописуемо чувственное, архинадежное, всеми любимое, бесспорно положительное, фантастически скромное существо».  И хотя это все было банально, Игорь принял за чистую монету.  И правильно сделал (ведь нет ничего банальнее объяснения в любви, поцелуя, объятий, стонов страсти…)  Но миллиардноголовое человечество не боится банальностей, более того – благодаря им оно существует.
После трех-четырех перемигиваний они списались, потом созвонились, и уже в начале июля Игорь был в Евпатории.  Если существует в мире любовь с первого взгляда, то это как раз был тот случай.  В чем-то она осталась непостижимой для Игоря: он никак не мог понять, откуда в ней так неслиянно-нераздельно сосуществует эрудиция начитанной и насмотревшейся самых разных фильмов и передач девушки с наивностью доверчивой девочки, которая смотрит на каждого красивого мальчика с ужасом и надеждой, которая и боится жизни, и хочет жить.  Сам Игорь ощутил себя почти сверхъестественным существом – Гераклом и Джеком Воробьем одновременно.  Именно таким он – житель далекой и фантастической Москвы – был в ее глазах, и одиннадцатиклассница втайне уже загадала: быть ей москвичкой (ведь Украина служит неисчерпаемым резервуаром таких милых, прекрасных и доверчивых девочек, разбросанных ныне по всему пространству от Португалии до владивостокского Зеленого Клина).  Красивый мускулистый брюнет и девочка со светло-русой челкой – они прекрасно смотрелись вместе.

Игорь назначил Пете встречу в четыре дня у знаменитого подземного перехода на евпаторийском вокзале.  Оставалось еще полтора часа, и Петя потратил их на чтение (он феноменально много читал, и с начала лета успел уже прочесть Ремарка, Фридриха Ницше, Розанова и «Опыты» Монтеня, правда в сокращенном варианте), а Ксюша плескалась в бассейне и лежала в шезлонге.  Наконец, Ксюша в третий раз вымылась в душе и прихорошилась, а Петя прихватил свой новый отличный цифровой фотоаппарат (точную копию того – утерянного на острове).  Они спустились в холл отеля и вызвали такси.
И вот Игорь и Петя (а также их девчонки) сидят в ресторанчике над морем с бутылкой отличного крымского вина и ждут остальной заказ (Петя настоял, что он будет платить за всех, а иначе за четверо суток такой выигрыш никак не растратить).  Ярко-синее море смотрит на них, ветерок трогает их волосы, а Танюшка – эдакая аллегория удивления – смотрит на Петю и Ксюшу, которые побывали на необитаемом острове.  Петя рассказывает со всеми цветистыми подробностями (ведь он сам описал это для читателей тинэйджерского журнала).  Глядя со стороны, Петя был полной противоположностью Игорю – блондин, неутомимый говорун, от острот и приколов которого девчонки то попеременно, то хором смеялись: жестикулируя, он дважды чуть не опрокинул бутыль.  Игорь молчаливее, но более веско вставлял в разговор свои реплики:
--Ну и что?  Эти..., с которыми ты тогда судился, тебя с тех пор так и не беспокоили?
--Нет.  Но я уже выбрал себе специализацию.  На моем истфаке.  Как раз по истории религий.  Раз уж я это испытал на себе.  
Принесли заказ Ксюши: оливки с маслом и жареные колбаски.
--И ты знаешь, - продолжал Петя, - я много чего узнал по своей теме за последнее время.  Борцы за православие – это не ангелы и не демоны.  Это просто обыкновенные зануды.  С мазохистскими наклонностями.
--А эти… иудаисты?  Которые подзуживали против тебя родаков Кузи…
--То же самое.  Почти.  Только еще большие зануды и еще большие мазохисты.
Принесли заказ Танюши: греческий салат и супчик из рыбы.  Она, конечно, скептически отнеслась к Петиным разглагольствованиям насчет православия, но ее крестик хорошо смотрелся на обнаженной груди, и Игорь уже два раза ее так снял на свой цифровой «Олимпус»: лежащую на кушетке, закинув руки за голову, и еще – в сауне, которую они вдвоем сняли на три часа и сидели за пивом и квасом, досматривая футбольный матч Финляндия – Россия, где Киржаков дважды (на 27-й и 53-й минуте) распечатал ворота хозяев.  А Петя попросил официантку:
--Девушка, вы нас не сфоткаете?
Девушка сфоткала.
После Игорь предложил:
--Давай звякнем Славке.., -- он достал мобильник и выбрал из списка телефонов нужный. --Алло!  Слав, это ты?  Как поживаешь?
«Хреново!  Я попал в аварию на кольцевой.  Сейчас разбираюсь с ментами…»
--Ну хорошо, мы не будем тебя отрывать от такого важного дела.  Потом перезвоним…  Тебе тут передают привет еще Ботан, его Ксюша и моя девушка…  Хорошо…  Пока…
Тут принесли заказы Пети и Игоря – шашлык на вертеле и картофель фри.
--Ну давайте…  Тост, -- Петя опять зажестикулировал. – За наших девочек, ибо, как говорил Фридрих Ницше, девочка – самое прекрасное, что есть на свете!
(Фридрих Ницше этого никогда не говорил и даже не писал, но застолье не спорило).

Поздно вечером Петя и Ксюша возвратились в отель на такси.  На приборной доске шофера нашлось место для миниатюрного DVD-проигрывателя.  Всю дорогу показывали клип песни «Поющие трусы».  Эта пародия на шоу-бизнес так понравилась Ксюше, что когда они уже поднялись на лифте на четвертый этаж и входили в номер, она все еще напевала, качая головой: «По-ющи-е тру-СЫ!»  Петя вновь лежал, закинув руки за голову, на их ложе и смотрел, как Ксюша раздевается, примеряет купленный ей сегодня открытый белый купальник и другой – закрытый розовый, который ей просто так понравился, чтобы ходить в нем по приморскому городу, умывается, причесывается, прихорашивается…

Когда они, наконец, отлегли в разные стороны, пожелали друг другу спокойной ночи и затихли (отчего стали доноситься отдаленные звуки ночной жизни отеля), Петя обнаружил, что он не в силах заснуть.  Только он закрывал глаза, сразу же являлось видение автовокзала, Ксюша, медленно идущая спиной к едущему прямо на нее автобусу (водитель – гад!), вот-вот его бампер должен был ударить ее сзади, и лишь в последний момент автобус задудел, и Ксюша отскочила, а Петя в пятидесяти метрах бросал наземь две огромные сумки (на них никто и не позарился…) и кидался к ней.  Так на его глазах любимая девочка уже вторично едва не погибла (первый раз – это на острове, когда на нее зашипела змея).  Петя прислушался к беззвучному сну Ксюши, осторожно встал, нашел на тумбе с телевизором и салфетками уже откупоренную бутылку миргородской минеральной воды и залпом выпил добрую половину (он где-то читал, что это иногда бывает хорошим снотворным).  Но нет, прошло еще полчаса, а сон все не шел.  Ксюша по-прежнему беззвучно спала по левую руку.  Тогда Петя еще осторожнее встал, оделся и столь же беззвучно вышел, закрыв за собой дверь номера на ключ.  Ночная гостиница жила своей ярко-освещенной жизнью.  В холле бдел ночную смену молодой человек за конторкой.  Петя почему-то решил оправдаться перед ним за свое сонамбулическое появление:
--Я…  мне не спится… немного посижу… бессонница.
Впрочем, молодой человек не требовал никаких объяснений, и Петя погрузился в диван напротив большого плазменного телевизора, где как раз шла какая-то идиотская передача о потерявших друг друга, но нашедших – и все благодаря нашим спонсорам – родственниках.  Смотреть это все дольше 10 минут было невыносимо, и Петя поднялся выйти на свежий воздух: может, это хоть усыпит.  Снаружи – в темноте сияли фонари, и светился недалеко бар под открытым небом.  Петя подумал, не выпить ли пива, но расхотел, присел на скамейку и тут только заметил целый внедорожник, наполненный ночными девушками, которых привезли на смотрины клиентам с верхних этажей.  Петя – из свойственного ему любопытства – едва не залез внутрь: хотел поинтересоваться, что почем (а то говорят, что довольно дорого, почти как в Москве – Игорь сегодня это говорил), но девушки хохотали и не обратили на него никакого внимания.  А тут за спиной Пети появился водитель (и по совместительству охранник, - все-таки кризис на Украине), но они разминулись вполне вежливо и предупредительно (незлобивость вообще отличает украинскую сферу услуг, ведь если бы Петя попал в аналогичную ситуацию на своем Ленинградском шоссе, могло и потасовкой закончиться).  Машина уехала, а Петя еще побродил на грани тьмы и света от гостиничных огней.  Там – в ночном пространстве колыхались от легкого ветра степные травы, будили ассоциации с лихими временами казачьей вольницы, стремительных набегов отчаянных крымцев, и эта земля дышала теплом, на ней можно было спать, что невозможно в нечерноземной России, где прикосновение к земле-Матушке чревато простудой или банальным радикулитом.  Потом он вернулся к отелю, вошел в теплый холл, на экране которого родственники уже рыдали в объятьях друг друга.  Петя порадовался за них и поднялся к себе наверх.  Лунный свет, прошедший сквозь занавеси, покрывал комнату и Ксюшу, по-прежнему тихо спавшую, и лишь наклонившись к ней, Петя различил ее детское дыхание.  Он разделся и лег, опять подложив руки под голову.  Стал думать о разных интересных вещах.  Во-первых, как это странно – вот они всего пару лет назад были такие неразлучные со школьными друзьями, а теперь все разбежались, общий океан школьной жизни растекся на множество ручейков, и может быть, через десять лет, встретившись в толпе, Игорь и Петя не узнают друг друга и не найдут ни одной общей темы для разговора.  Во-вторых, о своей девочке, о том, как прекрасно, что они с Ксюшей вместе… «Моя любовь!  Как хорошо, что ты есть на свете…»  Ему представилось, что Ксюша его о чем-то спрашивает, а он ей отвечает, и его губы беззвучно шевелились.  Петя вспомнил, как они перед самым отъездом в Крым гуляли по Арбату и случайно встретили Ксюшину тринадцатилетнюю подружку с левой рукой в гипсе, а она – с личиком кавказской красавицы – сама засмеялась, демонстрируя им гипс: «Вот я – бриллиантовая рука!»  Это воспоминание чуть было не заставило Петю громко рассмеяться.  Он встал и еще немного отпил из бутылки минеральной.  В-третьих, о мировой политике.  Петя готов был поспорить, что Обаму в США скоро пристрелят, а Китай станет главной мировой державой к 2020 году.  «Завтра мы будем лежать на пляже и загорать… а потом будет еще два дня, и на третий день уезжаем отсюда – к московским небоскребам и пробкам…»  Он повернулся к засопевшей во сне Ксюше и до…»
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:09:19 am
Цитировать
«…никогда не был футбольным фанатом и мог перепутать «Сатурн» с «Динамо», но сейчас он был там – в центре событий – на Манежной, где пятьдесят тысяч молодых людей стали плечом к плечу на улицах своего города.  Терпение его переполнило не само по себе убийство Егора Свиридова.  Нет, он был просто взбешен интервью, которое дал «Эху Москвы» лидер какого-то кавказского студенческого землячества: «Если наши родичи совершат преступление, я буду их защищать.  А как же иначе?..  А русские – бездуховные, и едят свинину».  «Я те защищу щас!!!» - с этой мыслью Петя нырнул морозным зимним днем в людскую стихию одиннадцатимиллионного мегаполиса. – «Такую духовность покажу, что сам свинину есть будешь!  И просить добавки.  Это и есть толерантность кавказцев по отношению к русской культуре!  Ну что?  Развиваем толерантность?»
Девятнадцатилетний Петя Мухин – студент III курса исторического факультета МГУ – по прежнему много читал и еще больше мыслил, он чувствовал себя уже не просто интеллектуалом, у него иногда появлялось настоящее чувство сытости от получаемых знаний.  Было и другое ощущение: ощущение какой-то извращенной тупости окружающих взрослых и образованных людей, которые не понимали элементарных вещей, которые понимал Петя.  И теперь он был здесь: под ободранной новогодней елкой, под молниями петард и файеров, в толпе пятнадцати-двадцатилетних, которые будут жить, когда вымрут шестидесятилетние.  «Бездуховный нацист-свиноед».  Кричал вместе со всеми: «Один за всех и все за одного!», «Москва не Кавказ!» и «Зига! Ой! Зага! Ой!»  Почему?  Потому что Петя был русским.  Так уж исторически сложилось.
Рядом с Петей был Димка Васькин, который, собственно, его сюда и зазвал, – его сокурсник, фанат «Спартака» и язычник, который буквально вчера развивал перед Петей сложную систему древнеславянских верований, но почему-то под конец сказал, что древние славяне были монотеистами.  В перерывах между хлопаньем петард и криками Петя рассказывал ему:
   --Фетрунковский с кафедры истории ХХ века тут скулил, что это все – фашизм…
   --Это про него ты говорил: «Опять маленький засранец против Великого Сталина»?
   --Да.  Так я ему говорю: «Убийца должен сидеть в тюрьме!»  А он опять скулить стал: «Там же диаспора… не надо их трогать…»  
   --Убогий.  Сам-то он кого-нибудь убить сможет?
   --Да у него уже старческое недержание.  Ха-ха!  Мне Трофимова говорила, что сидеть рядом, когда он читает лекцию, невозможно.
   --Ужас!!!  Неужели и мы когда-нибудь станем такими…
Омоновцы, очень малочисленные и нерешительные, не рисковали разгонять митинг.  Петя видел их промерзшие испуганные лица, слышал лепет по мегафону: «Митинг не санкционирован.  Просьба разойтись».  В толпе смеялись и показывали омоновцам «фак».  В них кидали елочные игрушки и файеры.  Не исчезающие как вид мазохисты-правозащитники, а сам господин Народ вышел на площадь.  Такая вот демократия.  Другой не бывает, - это Петя знал уже наверняка, потому что все иное – лишь попытка ничтожного меньшинства управлять большинством, и это все, что угодно: либерализм, консерватизм, мистицизм, но уж точно не демократия.  Здесь в толпе каждый был частью Великого Целого и чувствовал себя в безопасности.  Петя видел армянина, вскинувшего руку в нацистском приветствии.  Тот позировал перед журналистами, и они приветственно щелкали фотоаппаратами, ведь антифашист не может жить без фашиста – в вечном танце истории они всегда будут рядом (эта мысль так понравилась Пете, что он отметил про себя: прийти домой и не забыть записать!)
--А армяне азеров почему не любят?
--Ды-к азеры их же уничтожали в гражданскую, и турки тоже!
--А ведь все мы – нацисты.  Все люди – нацисты.  Всякого человека можно довести до нацизма…
Когда на Манежную прибыл начальник ГУВД Колокольцев и никак не мог убедить хоть кого-нибудь разойтись, Петя схватился с журналистом.  Это было нелепое существо в потертой курточке, с бороденкой и взглядом, похожим на правозащитную премию имени Андрея Сахарова.  Оно (а точнее определить пол было затруднительно) снимало происходящее на телекамеру.  Петя схватил оброненную кем-то наполовину полную бутылку и точным движением обрушил ее на телекамеру.  Бутылка разбилась, в камере тоже что-то грохнуло, и она погасла.  Оба они упали в снег.  Острым горлышком бутылки Петя попытался ударить журналиста по физиономии, но подоспели милиционеры.  Двое напали на Петю, он вздумал сопротивляться, это закончилось разбитым носом, наручниками, и через минуту его уже вели в сторону Моховой к милицейскому уазику.  Петины очки опять против всех правил уцелели.  Так и оказался бы он в обезьяннике, но тут его зло сопящим конвоирам крупный милицейский чин крикнул:  «Быстрее, …, идите, …, на Александровский Сад!  Там же никого нет!»  Милицейский чин окинул издалека критическим взглядом Петю и поручил отвести его лишь одному курсанту: «Кононенко!  Веди этого на Моховую!  И тоже дуй на Александровский Сад!»  И вот здесь Пете очень повезло, потому что его поручили Игорю Кононенко – высокому красавцу-брюнету, который когда-то сидел в классе от него через две парты, а ныне был курсантом милицейского училища.  Какое-то время они шли молча, и Петя подумал: кто его знает, может ложное чувство долга перевесит дружбу?  Но Игорь лишь искал укромного места, чтобы свернуть с Моховой, и вскоре они оказались в каких-то закоулках рядом со Старым Университетом.  Здесь они наконец-то встретились взглядами.  Хотя половина Петиного лица залита кровью, разбитый нос на морозе уже не кровоточил, и он ухмыльнулся своей классической самодовольной ухмылкой.  Игорь очень хотел лично дать п…ы этому ботанику, ведь он и ему подобные лишили его приятного вечера и заставили три часа загорать на морозе возле Манежа.  Но Петин насмешливый взгляд говорил ему: «Ты не с той стороны, друг…  Это наш город…  А волков бояться – в лес не ходить…  Если бы я боялся, я не стал бы вылазить из маминого живота на свет…»  Петя смотрел на него, как тогда – на острове – и Игорь сразу же принял решение.  Он заглянул вглубь арки проходного двора и толкнул туда Петю, расщелкивая наручники:
   --Уходи!  Быстрее!  В сторону Воздвиженки.  Сейчас тебя никто не хватится!
   --А как же ты смо…
   --Беги, Ботан, …, …, а то передумаю!
   --Благодарю! – Петя уже бежал под сводами арки.
   --Привет передавай Ксюше!
   --Привет Танюшке!
Итак, он на свободе, и даже руки не скованы наручниками.  Петя выбрался из закоулков старого университетского квартала только в Романовом переулке.  Огляделся.  Милиции здесь не было, но надо что-то делать с окровавленной физиономией.  Петя набрал в носовой платок самый чистый снег с ограды скверика и, смотрясь в зеркальную витрину булочной, стал смывать кровь.  Боль ударов почти прошла, но вновь стала тупить от неудачных прикосновений.  Из магазинчика доносилась истерика радиожурналистки: «Но ведь они же вскидывают руки в нацистском приветствии!..», и было видно глуповатое лицо продавца, который слушал радио.  Петя, наконец, стер кровь с лица, аккуратно выбросил платок в урну, поблагодарил продавца за зеркальную услугу, вскинув в нацистском приветствии руку, и удалился.
Теперь всякий раз, когда он входил в метро, Петя оказывался в мире романов Глуховского, и сейчас он едва не рассмеялся, припомнив чью-то пародию политическую на «МЕТРО 2033»: «На станции Тверская Виктор Шендерович и Илья Яшин сняли одну на двоих проститутку, однако достаточного количества патронов заплатить у них не оказалось.  В конфликт вмешался крышующий неонацист, которого Шендерович по привычке тут же обозвал животным йеху, но неонацист не стал обращаться в прокуратуру, а с помощью автомата быстро продемонстрировал Шендеровичу и Яшину, кто животное, а кто охотник…»  Он вошел на станцию Полиса – Библиотека имени Ленина.  Проехал по опасному туннелю от Красной Линии через Четвертый Рейх, где перешел с Пушкинской на Тверскую, и отправился вглубь Москвы по темно-зеленой линии через фермы и фактории (Динамо, Аэропорт, Сокол) – к анархистам Водного Стадиона.  Мутантов на выходе из метро не оказалось, и спустя десять минут Петя уже благополучно подходил к подъезду своего дома.  На часах пикнуло 19:00.  Из окон чьей-то квартиры на втором этаже доносилась «Радио-чача»:

Мне стало тесно в моих кожаных штанах
Ширинка так больно врезается в пах
Нет больше силы терпеть эту страсть
Я хочу, чтобы ты мне сейчас отдалась
Я стащу с тебя зубами твои сапоги
И отщёлкну все заклёпки на браслетах твоих
Сниму с тебя косуху и включу группу «Kiss»
Я — влюблённый металлист
Влюблённый металлист

Петя всегда сам открывал ключами дверь: ему очень нравилось входить и видеть в перспективе коридора свою маленькую девочку в профиль за компьютерным столом.  В прихожей, как всегда, было темно, и лишь светился прямоугольник двери напротив.  Так и есть – Ксюша сидела там в профиль и, напряженно рассматривая что-то на экране, лишь слегка мотнула ему хвостиками.  Пахло хорошим индийским чаем и оливками.  Петя еще раз почувствовал себя самым счастливым человеком на…»
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:09:44 am
КОНЕЦ
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Март, 2013, 07:15:43 am
Почти иллюстрации:

(http://f4.s.qip.ru/4g5aDpYw.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-44g5aDpYw/)

(http://f2.s.qip.ru/4g5aDpYx.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-24g5aDpYx/)

(http://f2.s.qip.ru/4g5aDpYy.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-24g5aDpYy/)

(http://f4.s.qip.ru/4g5aDpYz.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-44g5aDpYz/)

(http://f2.s.qip.ru/4g5aDpYA.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-24g5aDpYA/)

(http://f4.s.qip.ru/4g5aDpYB.jpg) (http://shot.qip.ru/003TdI-44g5aDpYB/)
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: modus от 08 Март, 2013, 12:32:36 pm
Прочитал 90 процентов рассказа. Да,  рассказ интересный, захватывающий. Но есть одна  недоработка на мой взгляд: в середине он слишком насыщен событиями и сами события перенасыщены деталировкой.  
Есть ощущение "нехватки паузы" - мозг не успевает расслабиться на предыдущем событии как уже другое событие с  большой деталировкой.  Не хватает строк типа "так проходили дни и почти ничего не менялось".   Автор мало оставляет пространства для полета собственной фантазии  читателя. А это уменьшает романтичность.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 08 Март, 2013, 13:32:37 pm
Ну так деталировка - и есть мой фирменный стиль.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Le Demon de Laplace от 08 Март, 2013, 21:15:52 pm
Прочитал, ну, не че так... я бы сказал интересно, но не очень. Я то все время ждал, что кто-нибудь кого-нибудь изнасилует или убьет, ан нет, вяленький сюжетец... "Повелитель мух" вспомнился на эту тему, от то да, в напряжении держал от начала до конца. Зато интересно разузнать у Владимира Владимировича чего он ваще это решил написать, почему написал так, а не иначе? Казалось бы, [s:10kcmosc]причем здесь Собянин[/s:10kcmosc] ответ можно найти в предисловии

Цитата: "Владимир Владимирович"
о создании КИНДЕРРЕЙХа. Родился он из необходимости объяснить старшеклассникам, что такое коммунизм, и в чем была его привлекательность для наших предков. Вот я и создал в представлении слушателей образ необитаемого острова, на котором оказались пятнадцать самых обыкновенных школьников, которые должны будут построить образцовое коммунистическое общество (а иначе не выжить. зато потом это можно расширить до размеров планеты Земля).

однако... Я то сам ярый антикоммунист, подозрительно относящийся ко всему красному и левому, и точно знаю, что никакого коммунизьма в реальности не бывает. Ну, думаю, сейчас найду в книжке глупость какую-нить фантастическую и ткну носом, дескать, выдумщик вы, такого не бывает. Но нет, ничего такого я не нашел, все довольно правдоподобно, за исключением некоторых  мелких незначительных эпизодов. Но зато и никакого коммунизьма в рассказе я тоже не заметил. По вашему эти школьники построили на острове "образцовое коммунистическое общество"? По моему они ничего не строили, а выживали как могли. И отношения в их группе сложились вовсе не какие-то там особые высокодуховно-коммунистические, а обычные, можно сказать, как у меня в нынешней подписи. Только еды у них было навалом и драться за нее не было никакого смысла. А вот как они делили то, чего по определению хватать на всех не может, например, власть и половых партнеров, это было совсем не по коммунистически. Самые сильные и хитрые совершенно естественным образом захватили власть, ценные вещи и лучших девиц. Все точно в соответствии с этологическими принципами. Конечно все это происходило завуалированно, все-таки они гимназисты, а не мятежники с Баунти. Да и немного времени прошло, посиди они на острове подольше, может и с ними случилось бы тоже самое.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 09 Март, 2013, 03:50:02 am
Я - не антикоммунист, но всегда уважал реальность (собственно, именно поэтому я и являюсь атеистом - слишком уж уважаю реальность).  Я недаром сказал, что это "новая русская литература", которая идет вразрез с классической русской литературой, известной из XIX века (никакой идеологии тут быть не могло по определению: ни коммунистической, ни антикоммунистической).  Также "отсутствие дешевого боевизма" дает впечатление правдоподобности.  Ну и, вы, должно быть, обратили внимание на жанр - это роман воспитания (почти уникальный жанр в русской литературе).
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 13 Февраль, 2014, 18:27:39 pm
На роман написан литературоведческий отзыв:

Цитировать
Не вошедшими в цикл остались вышеупомянутый роман В. Булата « Киндеррейх», чей выход в свет сопровождался ничем не оправданной громкой рекламой автора, именовавшего его « новым словом в русской литературе», и роман японского писателя К. Таками « Королевская битва».

Роман В. Булата, вопреки отзывам самого автора и дружественной критике, примечателен как раз не тем, что является чем-то абсолютно новым. Его отличительной чертой, напротив, является продолжение лучших традиций мировой литературы, использованных в несколько пародийных целях. В романе « Киндеррейх» автор явно отталкивается от « Повелителя мух» Голдинга, хотя и приуменьшает влияние этого произведения на собственное творчество. Кроме этого, роман довольно правдиво описывает нравы и пристрастия среднестатистических современных подростков, преимущественно россиян, и имеет ощутимый политический контекст. С другой стороны, к существенным недостаткам данной книги относятся некоторый схематизм в изображении детей, взяты лишь самые наиболее характерные и бросающиеся в глаза черты современной российской молодёжи, не хватает философско-психологической глубины, смысл происходящего во многом затемняется формалистическими экспериментами автора, так, в частности, для читателя, в принципе, остаётся непонятным до самого конца, как же именно дети покинули остров. Название романа то же можно отнести к творческим неудачам автора, ведь никто из его героев не является представителем немецкоязычного мира.
В целом роман представляет собой произведение, характерное для переходной эпохи, в которой оказалась наша страна в известный период, и является для нашего отечества тем же, чем роман У. Голдинга для послевоенной Великобритании, в свою очередь созданный, как ответная реакция на повесть Р. Баллантайна « Коралловый остров». В связи с этим мне почему-то вспоминаются пушкинские строки:
«Всё моё», — сказало Злато;
«Всё моё», — сказал Булат.
«Всё куплю», — сказало Злато;
«Всё возьму», — сказал Булат.
« Куплю» здесь надо понимать в значении « приобрету дорогой ценой, ценой существенных творческих усилий».

http://webcache.googleusercontent.com/s ... clnk&gl=ru (http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:NdRnh6vvmskJ:ficbook.net/readfic/1529910+&cd=27&hl=ru&ct=clnk&gl=ru)
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: modus от 13 Февраль, 2014, 19:00:07 pm
Цитата: "Владимир Владимирович"
На роман написан литературоведческий отзыв:

Цитировать
Не вошедшими в цикл остались вышеупомянутый роман В. Булата « Киндеррейх», чей выход в свет сопровождался ничем не оправданной громкой рекламой автора, именовавшего его « новым словом в русской литературе», и роман японского писателя К. Таками « Королевская битва».

Роман В. Булата, вопреки отзывам самого автора и дружественной критике, примечателен как раз не тем, что является чем-то абсолютно новым. Его отличительной чертой, напротив, является продолжение лучших традиций мировой литературы, использованных в несколько пародийных целях. В романе « Киндеррейх» автор явно отталкивается от « Повелителя мух» Голдинга, хотя и приуменьшает влияние этого произведения на собственное творчество. Кроме этого, роман довольно правдиво описывает нравы и пристрастия среднестатистических современных подростков, преимущественно россиян, и имеет ощутимый политический контекст. С другой стороны, к существенным недостаткам данной книги относятся некоторый схематизм в изображении детей, взяты лишь самые наиболее характерные и бросающиеся в глаза черты современной российской молодёжи, не хватает философско-психологической глубины, смысл происходящего во многом затемняется формалистическими экспериментами автора, так, в частности, для читателя, в принципе, остаётся непонятным до самого конца, как же именно дети покинули остров. Название романа то же можно отнести к творческим неудачам автора, ведь никто из его героев не является представителем немецкоязычного мира.
В целом роман представляет собой произведение, характерное для переходной эпохи, в которой оказалась наша страна в известный период, и является для нашего отечества тем же, чем роман У. Голдинга для послевоенной Великобритании, в свою очередь созданный, как ответная реакция на повесть Р. Баллантайна « Коралловый остров». В связи с этим мне почему-то вспоминаются пушкинские строки:
«Всё моё», — сказало Злато;
«Всё моё», — сказал Булат.
«Всё куплю», — сказало Злато;
«Всё возьму», — сказал Булат.
« Куплю» здесь надо понимать в значении « приобрету дорогой ценой, ценой существенных творческих усилий».

http://webcache.googleusercontent.com/s ... clnk&gl=ru (http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:NdRnh6vvmskJ:ficbook.net/readfic/1529910+&cd=27&hl=ru&ct=clnk&gl=ru)
Как видите даже литературному  критику  и то ясно, что философской глубины тут не достает. Но нужно сказать, что этот роман  - самое длинное что я смог прочесть из всей вашей писанины. Да, поначалу интересно, но повторяю - излишняя детализация портит все дело. Литературный критик  забыл также указать на то, что  подсмотренные черты у подростков не случайно - они присущи и вам самим, так как вы тоже дитё малое.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 14 Февраль, 2014, 03:21:18 am
В Латинской Америке есть пословица: не стоит путать задний проход с великим постом.  А ты регулярно путаешь.  И называешь свою путаницу "философским подходом".
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 22 Ноябрь, 2014, 18:06:53 pm
Я написал продолжение приключений героев КИНДЕРРЕЙХа.  Один из них - Петя Мухин - к 23 годам стал из русского националиста, каким мы его помним в 2010 на Манежке, либералом, точнее национал-либералом.  И естественно, стал национал-предателем.



Цитировать
НАЦИОНАЛ-ПРЕДАТЕЛЬ


1.03.2014  
Я – Петр Мухин, 23-летний москвич, лаборант МГУ, любящий муж моей маленькой-хорошенькой девочки и прочая, и прочая решил сегодня вести дневник.  Вести дневник я не люблю и не умею, но надо же это все как-то зафискировать.
Сегодня сидели с друзьями в баре (после корта), и один из нас вдруг показал на планшете – Совет Федерации принял закон, позволяющий Путину присоединять к России любые территории (интересно, а Аляску – слабо?)  Сергей Кравчук разволновался, стал говорить на полуукраинском и говорит, что Путин потерпит поражение.  Украинская армия – 200 тысяч, и все профессионалы.  В Крыму творится что-то нехорошее.
Пришел домой (у Ксюши был какой-то девишник, и ее не было).  По телевизору – прямая трансляция из Харькова.  Злые лица.  Поливали из шлангов.  Коридор позора.  Я как-то плохо следил за событиями на Украине в последние дни, после того, как они свергли Януковича.  Я люблю революции.  Революции – это двигатели истории.  Если получилось у украинцев, получится и у нас.  Моя сокурсница позавчера говорила: как ответил один мой приятель на вопрос «Ты, как, волнуешься за Украину?» - «Что за них волноваться, за них радоваться надо».  Майдан охолостил Путина.

4.03.2014
Хорошая новость: Президент России Владимир Путин отдал приказ войскам и соединениям, принимавшим участие в военных учениях, возвращаться в места постоянной дислокации, сообщает РИА «Новости» со ссылкой на пресс-секретаря главы государства Дмитрия Пескова.  Да, санкции еще не ввели, а только пригрозили, и Путин испугался.
Плохая новость: моя тетя оказалась ярой путинисткой.  Спорили вчера до одури.  Родители держат нейтралитет, а Ксюша – она всегда за меня, что бы я не делал (вот это называется любовь!)  Посмотрит своими длинноресничными глазами, спросит: «Объясни!» и согласится со мной.  Сегодня ее День Рождения – 19 лет.

5.03.2014
Спорил с коллегой.
Я:  Это все может закончиться ядерной войной.
Он: Не может этого быть.
Я: Ну почему же?  В июле 1914 и августе 1939 тоже говорили, что этого не может быть.
Он: На Украине есть законный президент – Янукович.
Я: Ну тогда во Франции есть законный король из династии Бурбонов.  При таком развитии событий Путин сам может быть последним законным президентом России.
Он: А потом – кто?  Царь, наверное.
Я: Владимир Валерьевич, сходите в хороший ресторан, приятно проведите время, сделайте все, что вы не могли или забыли сделать в прошедшей жизни.  Чтоб потом, когда над Москвой разрастется ядерный гриб, не жалеть о несделанном.

6.03.2014
Видел в сети демотиватор, точнее плакат: Судетский Антимайдан. 1938.  Если бы их тогда не защитили, немцы и сейчас жили бы в Судетах».

7.03.2014
00:19. От военных частей в Бахчисарае, Феодосии, Евпатории, Приозерном и Перевальном отступили российские военные вместе с техникой.  При этом контрольно-пропускные пункты и дальше блокируют люди в штатском.  Неужели одумались вурдалаки?
Кто я?  Что мне Украина?  Я не украинец.  Я смотрю на все эти события со стороны.  Но я – европеец, и поэтому победа Украины – это и моя победа.
Предположим самый благоприятный вариант: российские войска не пересекают сухопутные границы Украины, нет новых попыток захвата обладержадминистраций на востоке Украины, Путин покобенится для виду, Лавров скажет, что агрессивная политика НАТО – недопустима, к концу текущей недели все «клиенты Военторга» исчезнут в направлении баз постоянной своей дислокации, и Россия даже согласится на переговоры с украинским правительством.  Неужели все вернется к состоянию на 21.02.2014?  Нет.
1.Украина вступит в НАТО, либо подпишет соглашение о размещении в стране баз НАТО (большей частью в Керчи, Бердянске и Харькове, хотя бы потому, что в Ужгороде российские войска надо ждать в последнюю очередь).
2.Избранный 25 мая 2014 новый украинский президент (сейчас наибольший предвыборный рейтинг у П.Порошенко) первым своим указом начнет работу по разрыву договора с Россией о Черноморском флоте в Крыму.
3.Никаких даже мыслей о вступлении Украины в Таможенный Союз.
4.Казахстан и Белоруссия начнут укреплять границы с Россией, чтоб не оказаться (после ухода Назарбаева и Лукашенко) в положении Украины. Казахстан начнет мягкую, но последовательную политику «выдавливания» русских с севера страны, а Белоруссия (ничего не поделаешь) развернется на Запад.
5.Россия больше не будет состоять в «большой восьмерке» (на ее место, кстати, могут пригласить Китай, а за такую услугу Китай вряд ли будет поддерживать Россию).
6.Через пару лет украино-российская граница будет напоминать российско-эстонскую.
7.Запад, осознав опасность Путина, начнет долгую, но результативную работу по его устранению.
8.Европа рано или поздно (скорее, рано) откажется от российских поставок энергоносителей.
И самое главное: еще очень долго для украинца слова «Россия» и «фашист» будут синонимами.
Путин мог всего этого избежать, для этого нужно было сделать две вещи (причем, еще в феврале):
а) назвать вещи своими именами (Янукович – коррупционер и преступник; что почти сделано в «беседе» 4.03.2014)
б) пригласить Тимошенко в Москву на переговоры (к вечеру 1.03.2014 они бы обо всем договорились).

8.03.2014
Нет, все эти «войны» нефти против компьютеров – заведомо проигрышные для нефти. Это все равно как война ямальских ненцев против новгородских ушкуйников. У ямальских ненцев была уйма пушнины, зато у новгородцев было огнестрельное оружие, численный перевес и многое другое, что помогло им решить проблему нехватки пушнины. То же ждет и всех иных владельцев ресурсов без должного технологического обеспечения.
Повел Ксюшу в ресторанчик.  Кстати, получил получку.  Шикарно – 41654 рубля!  Начальник мне так и сказал: ну теперь вы не можете пожаловаться на маленькую зарплату.  Это он про пятидневную работу.

9.03.2014
План Путина, по большому счету, провалился уже 1 марта. Побоявшись даже в Крыму выступить официально и открыто, российская армия, естественно, не могла вторгнуться на восток и юг Украины. Все попытки 1-4 марта захватить отдельные ОДА в Харькове, Луганске, Одессе и Донецке (в Запорожье и Днепропетровске и речи о том не шло) выглядели как бессмысленные атаки гангстеров на банк.  Всерьез говорить о том, что страна с ВВП в 13 раз меньшим и экспортом (в т.ч. хваленых углеводородов) в 8 раз меньшим, чем у стран НАТО, а также с 4% мировых золотовалютных резервов, может бороться против Запада или нанести ему в этой борьбе существенный урон, не приходится. Путин явно переоценил свои возможности.

10.03.2014
Россия приобрела Крым и международную изоляцию в нагрузку, при этом потеряв Украину и весь мир.

14.03.2014
Сегодня нарядил Ксюшенцию, как мне нравится: в белую курточку с высоким воротником, белый шарф и белую шапку с большим белым помпоном, и мы поехали во французский ресторан.  Я заказал знаменитый по мультипликации рататуй, но…  То ли мультипликаторы соврали, то ли рестораторы не то приготовили, но никакого прилива детства я не ощутил.  Винегрет – винегретом!  Ксюшу поразила фурнитура ресторана – везде стояла старомодная мебель, покрашенная масляными красками в бело-салатовый цвет.

15.03.2014
Любой выбор Путина:
а) присоединить Крым и сделать вид, что так и было
б) вторгнуться на остальную часть Украины
в) пойти на глобальный ядерный конфликт
г) уйти из Крыма
д) сделать Крым вассальным государством вроде Южной Осетии
в перспективе однозначно плох, все будет вести к стратегическому поражению России.
Я даже не удивлюсь, если появятся криптоверсии о том, что «кто-то на Западе обещал Путину, что существенной реакции на его вторжение не будет». Сам виноват. Пусть и расхлебывает.
Крымский вариант создает прецедент. Швеция денонсирует Ниенштадтский мир 1721 года (ведь он заключался с государством, которого сейчас нет – с Российским Государством, а ведь РСФСР-СССР и его преемник – Российская Федерация – не являлись правопреемником Российской империи). Китай денонсирует договоры 1859 и 1860 гг (тоже самое), Финляндия - договоры 1940 и 1947 гг (ведь в 1991 либералы свергли законную коммунистическую власть). Германия потребует назад Кенигсберг. И т.д.
Сегодня ходили с Ксюшей и Сергеем на «Марш мира». Получилось не очень.  Пока шли все безуспешно пытались кричать что-то на мове, но получалось плохо. Пытались кричать «Путин геть!», но получалось скорее «Путин - гей!» Идущие по соседству активисты ЛГБТ генерировали по этому поводу много ненависти. В итоге, скандировали каждый своё. Мы: «Империализму - нет!» и «Путин, иди в зад!»  Общее настроение, надо отметить, подавленное.  Говорили больше не про Украину, а про Россию.

16.03.2014
А все же я смотрю в ближайшее будущее с оптимизмом.  Путинский режим в том виде, в котором он сложился к конц 2013 года, мог бы (при максимальном везении: цены не нефть, ослабление Запада и т.д.) протянуть еще лет десять.  До физической смерти Путина, после которой пришел бы человек, вроде Медведева, и начал постепенно развинчивать гайки.  Но с Крымом (и с Украиной в целом) Путин нарвался на большие неприятности.  Причем, на неприятности непредсказуемые.  Почему непредсказуемые?  Как только Путин заявил, что может вторгнуться на Украину, аналитики сразу же начали искать аналогии.  Аналогия позволяет хоть как-то спрогнозировать события, сделать выводы и т.д.  Увы, все аналогии хромают, а в данном случае – даже шкандыбают.  Совр. Россия – это не Германия 1938 года, не СССР 1979, не Иран и не КНДР.  Это всего лишь Россия 2014 года.  Очевидно, что она отличается от Германии, СССР, Ирана и КНДР.  Поэтому и последствия известных событий будут иными.

17.03.2014
Итак, началась война НАТО против России.  Настоящая, финансовая.  Пострашнее ядерной.

18.03.2014
Итак Путин откусил Крым, получив заодно базы НАТО в Харькове, Мариуполе и в Финляндии, которая только что заявила о желании вступления в НАТО.
Присоединить – оно и обезьяна может. Саддам Хусейн, помнится, тоже присоединил Кувейт в качестве 18-й провинции к Ираку.  Все, думаю, помнят, чем это присоединение лично для него закончилось.  Россию могут лишить постоянного места в СБ ООН. И вообще исключить из этой организации. Прецедент есть.  В 1971 году Китайская Республика – она же Тайвань (она же Формоза старых карт) была лишена места в СБ ООН (причем именно постоянного места), которое было передано КНР.

19.03.2014
Ноги моей больше в Крыму не будет.  Хоть и родственники там, и люблю я Крым.

20.03.2014
Удивительно теплый март!  Старожилы говорят, не помнят такого.

25.03.2014
Еще один плакат в Сети:  На Украине какой-то там народ чего-то требует от правительства.  Это экстремизм!  У нас холопы ничего от вождя не требуют.

28.03.2014
Самой нелепой и трагикомичной (больше комичной) фигурой украинской революции продолжает быть Янукович.
Представьте себе: через два-три года окончательно проворовавшийся и завравшийся Путин доводит измученную негласными санкциями Россию до московского Майдана. Чеченский ОМОН мочит «русских свиней». Запад отрезает Россию от системы расчетов в долларах и прекращает (за счет своего стратегического резерва) закупки российской нефти и газа. Путин (с Матвиенко и Медведевым) бежит в Китай, а дружинники ДПНИ берут штурмом Кремль. По резиденциям Путина водят экскурсии, а в Тюмени «Русская Нефтяная Гвардия» собирает подписи за отделение области от «русских нациков» и «либерастов», захвативших Европейскую часть России. Китай, обеспокоенный судьбами своих соотечественников в Северном Хейлунцзяне и вводит войска, организовав референдум, на котором 99,1% гастарбайтеров, естественно, голосует за воссоединение. Через два дня шведская армия занимает Ингерманландию, а МИД Швеции официально заявляет, что территории, переданные России по Ниенштадскому миру 1721 года, более не могут считаться российскими, поскольку в 1762 году законный российский император, кстати, внук Карла XII, был свергнут в результате антиконституционного переворота немецко-фашистскими силами во главе с Софьей Шарлоттой Фредерикой Ангальт-Цербстской, а поэтому ни она, ни последующие российские правительства (включая большевиков и Путина) нелегитимны. Примеру Швеции следуют Финляндия, Германия, Эстония, Латвия, Украина, Грузия, Казахстан, Япония и даже Белоруссия и Нидерланды (Новая Земля была открыта Вилеммом Баренцем в 1596 году; Российская империя официально присоединила Новую Землю только в 1768 году). А что же Путин? Он собирает в Урумчи пресс-конференцию и заявляет, что каждый российский регион должен провести референдум о своем статусе. На этой же пресс-конференции он выражает серьезное беспокойство судьбой лабрадора Конни, но тут же высказывает удовлетворение тем фактом, что Абрамович почти не понес никаких потерь в результате Российской революции.
Не может быть? Почему? Очень даже может. У Януковича это получилось.

1.04.2014
«Совещание Информационного бюро коммунистических партий в Венгрии во второй половине ноября 1949 года», М., Госполитиздат, 1949, стр. 81—102:
«Переход клики Тито к фашизму не случаен, он совершён по указке её хозяев — англо-американских империалистов, наймитом которых, как теперь выяснилось, эта клика давно является» и т.д.
Как мы все-таки все озверели за это время…

2.04.2014
Опять спор с коллегой:
Я: Назовите неприемлемый ущерб, после которого Россия будет вынуждена вернуть Крым Украине.
Он: Не буду я называть!  Это все не имеет смысла.

6.04.2014
Много гуляли с Ксюшей по городу.  Обошли все – от Красной Площади до Старого Арбата.  Купил заодно в продуктовом бутике французский гусиный паштет.  Дома долго не мог вскрыть, порезался.  Хм…  И на вкус – я ожидал большего.  Наверное, самое вкусное, что я ел в жизни – это настоящие соленые грибы (большешапочные грузди).
А дома – очень скверная новость: в Донецке, Луганске и Харькове боевики захватили административные здания.  На сей раз все серьезно.  Украинская милиция бездействует.

7.04.2014
Любая активность (будь то майдановская, которая в гробу Путина видал. или антимайдановская, которая воздевает руки к Путину-спасителю) – это дестабилизация положения в России. Когда люди начинают слишком много говорить о политике (а в России это на наших глазах произошло уже в последние месяцы – да, именно в последние 2-3 месяца), апатии, на которой держится «стабильный» режим – конец. В свое время предвестниками «масонской» февральской революции были вполне себе патриотические немецкие погромы 1915 года. Россия, вслед за Украиной, вступила в период нестабильности и непредсказуемости. По мне, так хорош

8.04.2014
Вот я – русский.  Атеист.  Либерал.  Против Путина.  Чем я хуже всех этих мигранянов-кургинянов, которые самих себя провозгласили настоящими русскими?  Они – русские, и выражают «русскость», а я – национал-предатель и не выражаю «русскость».  Не наоборот, случайно?  Что они выражают?  С каких это пор глупость, мания преследования и холопство – черты русского национального характера?

9.04.2014
В Харькове здания ОДА освобождено.  Теперь бы и в Донецке.

10.04.2014
Страшно разругались со Славкой.  Чуть не подрались.  Он полностью поддерживает политику Путина.  По всем пунктам.  Я: «Но ведь он же умрет!  Он же не протянет и 20 лет!  Его даже на нашу с тобой жизнь не хватит!»  Он: «После него будет преемник».  
А вот тут Славка не прав.  Просто неправ и все.  Это двойка по истории.  Пришел домой – еще раз проверил по Википедии.  Все тираны или плохо кончали, или назначали вместо себя полных ничтожеств (а где других взять?)  Вот, взять хотя бы Сталина.  Ну допустим, он – эффективный менеджер.  А кто после него?  Ничтожество по фамилии Хрущев?  А если Сталин думал, что лучшим его преемником будет Маленков, то это просто наивно.
С самого начала возвращения Путина (даже с декабря 2011) все у него пошло наперекосяк. Ничего нового предложить он не смог. Ставка на какую-то новую идеологию вдохновила разве что фашистов вроде Шевченко или Дугина. РПЦ ничем (абсолютно!) не помогла власти. Чреда скандалов, неприятных слухов и оппозиционных заявлений со стороны достаточно широкого круга людей сопровождала Путина первые два года его третьего президентства. Экономическая ситуация ничуть не улучшилась, наоборот. Электорат Единой России уменьшился на 12 млн. человек (а грубые фальсификации только озлобляли политически активную часть населения; в итоге победа Ройзмана, более чем скромные результаты Собянина и все-же поражение ЕР в Новосибирске). Если бы элита периода до 2012 года была так монолитна, мы не увидели бы на самых видных местах мединских, холманских, а также мизулиных-яровых (вообще, в эстетическом плане период 2012-2013 напоминал карнавал гоблинов, и завершился вполне закономерно – повальным скандалом вокруг поповского гомосечества РПЦ в январе под девизом «после нас - хоть потоп!»)
Одна радость – необычайно теплая весна  За всю жизнь такой не припомню.

11.04.2014
Девиз: «путиняку на гиляку!»

12.04.2014
И почему я не родился датчанином, как мои предки всего в шести поколениях от меня?!  Преподавал бы сейчас философию в Копенгагене.

13.04.2014
В целом, диктаторский режим может кончиться пятью образами:
1) массовой революцией (Мубарак, Чаушеску)
2) военным поражением (Гитлер, аргентинская хунта 1982)
3) реформами и постепенной демократизацией (Бразилия 1980-1985, например)
4) верхушечным переворотом и также постепенной демократизацией
5) смертью диктатора и опять же последующей (максимум через 5-6 лет) демократизацией.
Есть, правда, еще 6-й вариант – передача власти по наследству (Гаити, КНДР, Азербайджан), но это точно не российский вариант.

17.04.2014
Патриотизм нелеп.  Посмотрите на евреев – на классических израильских патриотов, над которыми мы все (включая евреев-либералов) смеемся, потому что никакой иной реакции патриотизм не вызывает.  У них мироощущение замкнутой вселенной (как у Эйнштейна), им не к чему стремиться.  У них нет целей вне себя самих.  В ментальном отношении это существование вне времени.  Вне развития.  Патриот обречен ходить по кругу – от поражения до победы, и снова от поражения до победы, и снова, и снова…  Развитие-изменение патриоту недоступно.

18.04.2014
Согласно переписи 1897 года (по языку!)
Харьковская губерния
украинцы - 2009 тысяч
русские - 441 тысяч
общее население - 2492 тысячи

Екатеринославская губерния
украинцы - 1456 тысяч
русские - 365 тысяч
общее население - 2114 тысяч

Херсонская губерния
украинцы - 1462 тысячи
русские - 575 тысяч
общее население - 2734 тысячи

И даже в Таврической губернии, объединявшей Херсонскую, часть Запорожской области и Крым, украинцев больше, чем русских:
украинцы - 611 тысяч
русские - 404 тысяч
общее население - 1448 тысяч

А вот Кубанская область:
украинцы - 908 тысяч
русские - 817 тысяч
общее население - 1919 тысячи

Кому должны принадлежать все эти территории?
Правда, в 1897 даже Киев и Волынь не входили в состав Украины, за неимением такого независимого государства на тот момент. И Вильно не принадлежало Литве, даже Варшава в 1897 году не принадлежала Польше – все по той же причине.
А в 1 году нашей эры территория Московской области не принадлежала Российской Федерации (тоже понятна причина). Тем более, что само слово «москва» - финское (даже старофинское) и означает «коровий водопой». Что дает Финляндии все права на Москву

19.04.2018
Коллега, с которым я спорил насчет Украины, договорился до того, что мол, плохо будет умереть после Путина (сам он уже в летах), потому что все может развалиться.  Умереть надо раньше Путина.

20.04.2018
Все-таки сепаратисты начали выполнять Женевские соглашения.

Решили с Ксюшенцией поехать летом в Прагу.  

21.04.2014
В Москву назначен новый американский посол – Дж.Теффт. Который ранее представлял США в Литве, Грузии и на Украине – причем, именно в те годы, когда там происходили «оранжевые» революции. Откровенный намек.

28.04.2014
По сообщениям российских СМИ очень трудно представить себе реальную картину соотношения сил и контролируемых территорий в Донецкой области. Те люди, которых именуют Донецкой НР, контролируют Славянск, окруженный со всех сторон украинскими войсками, и частично Краматорск. За пределами этой зоны они же контролируют 400 квадратных метров вокруг Донецкой ОГА и еще отдельные здания в 8 городах области (из Енакиево, Святогорска и Мариуполя их выбили). Украинские силы контролируют весь север Донецкой области (за исключением Славянска и части Краматорска) и периметр области (включая Доброполье и границу с Россией). Остальная часть области – под контролем местной милиции, которая, так сказать, «держит нейтралитет».

30.04.2014
Борьба 7 миллионов донбассцев против 35 миллионов остальной Украины (без Крыма) совершенно безнадежная. Пока в составе Украины был Крым, еще можно было надеяться на победу Востока над Киевом и Западом. Сейчас это уже невозможно. А если вдруг отсоединятся Донецк и Луганск, Украина станет образцово западной страной. Сейчас из 25 окружных избирательных комиссий по выборам президента Украины в Донецкой области не функционируют только 3, а из 12 ОИК Луганской области - только одна.
Киевская власть (может быть случайно) избрала самый оптимальный способ поведения в сложившейся ситуации: никакого компромисса с сепаратистами (отлов наиболее активных вожаков, и он продолжается: каждый день кого-то винтят), подготовка к выборам, усиление армии и спецслужб.

7.05.2014
В Мариуполе идут бои, горят дома.  Я там был в 1998 году.

8.05.2014
России нужен Петр Первый – чтоб брил бороды и рубил головы.

9.05.2014
В фильме «Скотланд-Ярд против Фантомаса» есть несостыковка: взятый в плен подчиненный Фантомаса летчик, тем не менее, не становится чем-то вроде «главного свидетеля».

10.05.2014
Поставим себя на место киевских властей. Именно так – поставим себя на их место, поскольку любые переговоры начинаются с попытки посмотреть на ситуацию глазами противоположной стороны. Иначе нам придется руководствоваться т.з. патриотов: поскольку весь мир нас ненавидит, мы должны еще больше нагадить всему миру, чтобы он нас еще больше ненавидел, а поскольку весь мир нас ненавидит... (такая патриотическая сказка про белого бычка). Патриотам не нужны никакие переговоры, им нужна война. Они не успокоятся, пока Россия не будет уничтожена натовским атомным оружием, и весь этот ненавистный дугиным, кургинянам и прочей сволочи новорусский мир не исчезнет, пусть даже вместе с ними (а ведь у Путина тоже два варианта: или отставка с последующей посадкой, или героическая смерть в атомном пламени – понятно, какой из вариантов ему лучше). Однако с позиции национал-предателей, которые желают помешать путину погибнуть в атомном пламени, пусть даже ценой посадки за решетку, посмотрим на ситуацию глазами Киева.

13.05.2014
Будет у нас скоро 90% населения России фашистов и 10% антифашистов, причем эти последние будут уничтожать остальных во имя борьбы с ИНН и царя-батюшки СССРа. И тогда Путин на карачках полезет в НАТО и ОБСЕ просить помощи

23.05.2014
Я бы не преувеличивал степень устойчивости российского режима в случае самоизоляции. Современная Россия не есть ни СССР, ни Иран. СССР – это не государство, добывающее нефть, а целая система социализма, десятки стран, объединенных единой идеологией и экономической моделью. а равно имеющее поддержку на Западе не в среде неонацистов, а куда шире. Иран – это всего лишь Иран – региональная держава Среднего Востока, пережившая религиозно-социальную революцию, в ходе которой свергнутый прозападный режим стимулировал американофобию. Ничего из перечисленного мы в совр. России не наблюдаем. Революция и Путин – это вообще антонимы, а удельный вес одной лишь экономики совр. России в 4 раза меньше удельного веса экономики СССР в 1980 по отношению к мировой, да и ни о какой автаркии говорить не приходится. Обнищание населения в случае ужесточения санкций для Путина абсолютно невозможный вариант, а усугубление национальных конфликтов внутри России лишит его опоры на националистов. Так что даже если Запад действительно вознамерится изолировать Россию, Путин сделает все, чтобы этого не произошло. Изоляционистский переворот, конечно, возможен, но эта «русская осень» просто-напросто приведет к распаду страны, поскольку против заговорщиков, буде им удастся захватить Москву, выступит вся страна. Чеченцы и другой Кавказ будут взбешены националистической риторикой, Татария и другие «умеренные» Поволжья начнет реализацию планов «федерализации» (на сей раз не Украины, а России), Сибирь вспомнит, что большая часть экспортных богатств России находится у них, а не в Подмосковье, наконец, западные регионы (прежде всего Калининград и Петербург захотят отгородиться от всего этого бардака (который будет на порядок, даже на два превосходить донбасский) гарантиями ЕС, в т.ч. вооруженными. В общем, коричневый переворот патриотов – лучший способ развалить Россию (поэтому все ее враги, по идее, должны подталкивать именно к такому сценарию).

24.05.2014
Ну раз уж Путин «не мае тямы» дойти до Киева, «бендеровцы» дойдут до Москвы. Мы – единая система. Слишком взаимосвязанная и взаимозависимая. Великая украинская революция неизбежно оказывает влияние на все постсоветское пространство. Нет у путиноидов шансов. Сдохнет вождь, и они исчезнут. Историю не остановишь запретами и репрессиями

25.05.2014
не смотря на все усилия путиных и бабаев выборы на Украине – даже в Донецкой и Луганской областях – начались. Украина – это не только украинцы, это еще и несколько миллионов русских, которые ненавидят путина. В том-то все и дело.

Вечером стали известны экзит-полы.  Побеждает Порошенко с 56%.  Эта безусловная победа Украины, ее народа; победа Великой Украинской Революции, и всех, кто сочувствует борьбе Украины за наше общее будущее. Поздравляю!

4.06.2014
Путин, естественно, не навсегда. Опять поставим себя на его место. Украину позорно проиграл, санкции заработал, как бы сейчас не поступил – все будет хуже. В России приступ патриотизма всегда бывает непродолжительным и всегда заканчивается революцией. А все оттого, что этот человек не способен на дипломатическую игру. Не способен и все. Как не способен играть какую-либо роль в условиях конкурентной политической среды. Нет, если все улыбаются и поддакивают, тут Путин - дипломат. Иначе... нет, не умеет. Хорошо понятно, что отгородиться от Украины невозможно. Это не Грузия по-грузински. Это Украина по-русски. Дойти до Киева он не смог, значит, те – антипутинские русскоязычные дойдут до Москвы. Потому что существует единое информационное поле – и тут никакой Интернет недозапрещаешься. К тому же путинскому режиму (парадокс только на первый взгляд) одинаково невыгодна победа и «бандеровцев» и «антибандеровцев» (потому что, создав на Донбассе свою базу, они двинут восстанавливать СССР на Москву, а не на Киев, и СМИ создали все условия, чтобы патриотически настроенные полицейские благоприятствовали колорадам не меньше, чем донецкие милиционеры). Поэтому (опять парадокс) путинский режим – не есть активная сила в этом кризисе. Активен Запад. Да. Обама, Меркель, Кемерон – те самые безрукие санкционеры, над которыми смеется патриотический люмпен России. А Россия слишком связана с Западом, и никакой Китай эту связь не заменит. Поэтому Путину суждено отступать, и выхода для него нет.  Или его посадят в тюрягу Немцов и Навальный, или туда же его посадят Лимонов и Гиркин. Хорош выбор! Нет, если бы мозги были у Путина в голове, всего этого бы не случилось. Была дюжина элементарных выходов: во-первых, Янукович мог подписать ассоциацию и замотать дело, во-вторых, все антиправительственные митинги можно было не разгонять, в-десятых, можно было поставить на Тимошенко и после ее избрания добиться от нее нейтралитета Украины (ценой возвращения Украине Крыма) и т.д. Но все эти выходы требовали от российской дипломатии невозможного – интеллектуального уровня. А интеллектуальный уровень российской дипломатии неуклонно снижается. Лавров и Чуркин – большего нет.

5.06.2014
Больше всего на свете Путин боится революции. А события в Донбассе (не только в Киеве) российские СМИ подают как революцию. Смешно? «Глупость или измена?» – спросил бы Милюков. Или шизофрения? – добавил бы я. И скорее всего, именно третье. Российская политическая система уверенно шла к шизофрении, и вот – дошла. Реформировать ее невозможно (потому что реформирование станет ее сломом, а оно «реформаторам» нужно? – в итоге получается борьба пчел против меда; когда православные теоретики восхваляют влияние своей религии на русский национальный характер, они настаивают, что оно только положительное, их оппоненты вообще отрицают такое влияние, но можно ведь посмотреть с другой стороны: православие – как источник бед России; хотя бы уже в одном: для православной ментальности не главное быть, главное – казаться, в стиле платонизма; вот и получается, что даже Сердюкова борцы с коррупцией посадить не могут, садят «понарошку»). Ну ладно, говорят, а точнее подразумевают наверху, хрен с ними – с реформами, хрен с ним – с развитием, хотя бы стабильность сохраним. Нет, не сохранят они стабильность. История стучится в российские двери, открывающиеся на Украину.

6.06.2014
Русский либерал подобен тому средневековому монаху, добравшемуся до края света.  Но он обнаружил там не «небесные сферы», а бесконечную Вселенную.  Оказывается, что Россия – не только не центр мира, но даже не отдельный мир.  Отнимите у нее все нерусское – и что от нее останется?

11.06.2014
Я, разумеется, на стороне Украины. В том смысле, что Россия не имеет права вмешиваться во внутренние дела Украины – какими бы они ни были (ровно также как Украина не имела бы право вмешиваться во внутренние дела России). Но в то же время взаимное вмешательство неизбежно.  Вмешательство есть, и оно уже запустило необратимый процесс, из которого России уже не выйти, и который очень плохо для нее закончится. Впрочем, никаких 2апокалиптических сожалений» у меня нет. Я – материалист. т.е. считаю, что любое событие закономерно (если бы падение Римской империи не было закономерно, она бы и сейчас была).

14.06.2014
Из всех русских, притесняемых на Украине, Путин смог назвать только Абрамовича…

1) Китай готовится к прыжку на Дальний Восток. И ему вторжение России на Украину как раз было бы очень выгодно.
2) силовые структуры мало-помалу выходят из под контроля Путина. Даже не с целью какого-либо сознательного предательства, а просто по ходу действия.

16.04.2014
Почему у Петра Первого получалось, а у Николая Первого – нет?  Почему у Сталина получалось, а у Путина – никак?  Наверное потому, что удачливые боролись с коррупцией, а у неудачников это как-то не получалось.  Во времена Сталина Сердюкова расстреляли бы.  Во времена Путина он орденок получил.

17.06.2014
Патриоты (усилиями реконструкторских клубов, печатной продукции книготоргов и телеканала «Звезда») настолько капитально поселились в 1941 году, что отселить их оттуда, вернуть в реальность совершенно не представляется возможным. Я могу назвать минимум одну страну, которая упорно жила прошлым и не хотела признавать (как Путин правительство Яценюка) настоящее. Это Франция 1940 года. Последствия не заставили себя долго ждать. Антуражу 1941 среди колорадов, помимо всего прочего, способствовало еще и то, что в Соледаре (близ Славянска) находятся огромные склады с вооружением второй мировой войны. Если это все попадает к сепаратистам (украинские военные категорически это отрицают), то получается, что и воюют они ППШ и Т-34-ками. Ну да это дело вкуса (Переслегин как-то заметил, что восставшие сипаи считали делом чести бросаться с пиками и саблями на английские войска и неприятно удивлялись: почему это «инглизы» «нарушают правила» и палят из пушек?) Тут другое интересно. Они не видят ничего, кроме 1941 года, дивизии «Галичина», испанских республиканцев, вермахта и т.д. Но мы-то видим кое-что иное. Позиция Запада (а Путин ее не может не учитывать), и позиция Украины. Да, слабая, раздербаненая страна проявила готовность бороться за свою независимость – нравится это «антифашистам» или не нравится. В новейшей истории неоднократно бывали примеры таких «чудес»: «Чудо на Висле» 1920 в т.ч. Действительно, а так ли слаба украинская армия (профессиональная в отличие от призывной российской)? И так ли уж сильна российская? Возиться годами с Чечней и победить Грузию – не такие уж великие победы. Украинская армия за последние два месяца (пока идет операция в Донбассе) не проиграла по сути дела ни одного сражения (соответственно, сепаратисты ни одного настоящего сражения не выиграли). Потому-то боевые действия идут в тех самых районах, которые уже были под их контролем на момент начала АТО, а часть захваченных ранее городов отбита. Если сравнивать промежуточные результаты АТО с первыми двумя месяцами первой чеченской войны, то тут, конечно, украинская армия выглядит успешнее. Даже потери ее (за вычетом двух крупных неудач – под Волновахой и катастрофа самолета) минимальны – 50 погибших (для сравнения Россия потеряла за декабрь 1994 – январь 1994 в Чечне более 2000 силовиков). Потери сепаратистов раз в 30 больше.

19.06.2014
Гиркин (это ж надо такую фамилию русскому патриоту заиметь...)

24.06.2014
Знакомый препод из Питера (с характерным питерским проглатыванием слогов): как не странно, Питер никогда не ощущал Путина и его команду «своими». Вот никогда. Ни в 1999, ни сейчас. Да, в Москве путинцев считают «питерскими», но в Питере так не считают. Интересный психолого-политический феномен, который следует изучить. Да, есть в СПб люди, которые их лично знают (я был хорошо знаком с учителем, который учил Путина), но все равно...  И уж точно я могу поклясться, что если Путин повторит подвиг Януковича. Питер ни в коем случае его защищать не будет. Последними защитниками Путина будут чеченские омоновцы (или какие-нить сибирские нефтянники), но точно не питерцы.

25.06.2014
Игорь отправился на Украину воевать в Нацгвардии.  Вчера столкнулись с ним случайно в метро (ехал домой собираться на вокзал).  Сказал мне коротко: «Я не позволю какому-то там путину превратить мою страну в Чечню.  Хотя и я московский полицейский».  Его жена – Танюшка – осталась здесь.  В августе ей рожать.

26.06.2014
Учу чешский язык.  Но на всякий случай купил (нет, мама подарила) карманный переводчик.  Ужас!  Оказывается, очень многие чешские слова имеют прямо противоположный смысл, чем похожие на них русские.  Оказывается, «проводник» - по-чешски «мошенник», а по-украински «провиднык» - это правитель, по-моему.  «Позор» - это «Внимание!» «Родина» - это «семья», а наша «власть» - это по-чешски «родина».  «Питомец» - это «болван».  А вот украинским словом «шукать» чехи называют самый интимный процесс…  хотя, какая интимность, если участвуют двое???

27.06.2014
Оказывается, по-чешски молоденькие хорошенькие девушки называются «жабки» - так уменьшительно-ласкательно.  Не доживу до нашей славянской Праги!

1.07.2014
Пока сепаратисты с криками: За Родину! За Сталина!» обороняют в Донбассе какой-то курятник, бандеровские нацисты уже захватили МГУ. Первой жертвой хунты стал Дугин.

2.07.2014
Две недели шли бои частей Третьего Белорусского Фронта под Славянском. Уже четвертый год за идеалы андроповского социализма и по благословению божией матери воевал Егоров-Кантарийский, но по-бандеровски выучил только «хэндэ хох» (а и зачем их собачью мову учить? все равно они – нелюди: уже миллион синагог в Одессе уничтожили). Впереди что-то загорелось. Это пылал красавец – сибирский кедр – заметный с дальней опушки на берегу Ангары. Но в огне оказался портрет Путина. С риском для жизни взвод автоматичиков бросился в огонь и урятував портрет Кир Чен Ира (какого, к черту, Ким Чен Ира?.. – Путина!) Это был хитроумный план Путина – поджечь кедр на берегу Ангары (все равно прокладывать газопровод в Китай).

3.07.2014
Дмитрий Демушкин о кремлевской пропаганде: «Правду на российском телевидении искать всё равно, что девственницу среди проституток на Тверской».

4.07.2014
Сергей Кравчук отправился на Украину воевать против «колорадов».

5.07.2014
Украинскими войсками освобожден Славянск.  Да, я русский, но колорады – не моя армия.  И нам еще придется с ними воевать здесь – в России.

7.07.2014
Общие потери сепаратистов достигли 5 тысяч убитыми. Из них половина – граждане России.

8.07.2014
Только в районе Славянска и Краматорска валяется 1500 русских трупов.  Кто за это будет отвечать? Путин?

10.07.2014
Быть объектом неприязни (в т.ч. в мировом масштабе) – нормальное и естественное состояние убогого и гонимого патриота. Но он стремится к своеобразному варианту стокгольмского синдрома, чтобы не только его, но и остальных граждан России ненавидели по всему миру. Вот за одно это патриотов судить надо. Вообще лучший способ уничтожить Россию – это привести к власти Кургин
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 17 Февраль, 2016, 20:03:41 pm
Цитировать
13.07.2014
Прорвавшаяся сегодня ночью с территории России танковая колонна уничтожена украинской артиллерией.

В странах, где отращивание бород не есть обязаловка, это самое отращивание выдает в человеке глубокие и непреодолимые комплексы.

17.07.2014
Крупная победа антифашистов – стадо фашистских коров угнано в Россию.

18.07.2014
Одним «Буком» 295 гейропейцев за раз! Гиркина точно наградят орденами РПЦ. Охлобыстин лично (но тайно) вручит.  И еще: я не понимаю – зачем патриоты пытаются оправдаться перед своими врагами – «гейропейцами» и «пиндосами»?  Тем временем путинские СМИ заявили, что все это была попытка покушения на Путина.  Ну, просто святотатство! оскорбление чувств верующих.  Конец Путина должен стать концом света.

21.07.2014
Президент России Владимир Путин проведет 22 июля заседание Совета безопасности на тему суверенитета и территориальной целостности РФ. С чего бы это?

22.07.2014
Правительство ДНР: «Мы требуем от Киева одеть своих солдат в нацистскую форму, отдавать команды только по-немецки и принять на вооружение танки «Тигр» и «Пантера»!

23.07.2014
Крымский манифест патриотического блока «Русская весна»: «Я отказываюсь от использования валют США и Евросоюза, от приобретения товаров, произведенных в США и Евросоюзе и т.д.»  Это очень просто – идем к каждому подписанту в гости и конфисковываем все вещи, произведенные в США и Евросоюзе (хоть трусы с его жены снять). Представляете, какая будет вонь (ни один дезодорант не поможет) и сколько будет криков о массовых репрессиях против патриотов? Я тоже подписал манифест: «Наполеон Бонапарт, 42 года, Москва, император».

На текущий момент сепаратисты контролируют (не считая Донецка и Луганска) три с половиной района Донецкой области и три с половиной района Луганской области.

27.07.2014
С украинского сайта:

Дзержинск оставлен. Гарнизон вертелся,
Но силы были слишком неравны:
С Артемовска зашло четыре "стелса"
И "мессершмитт" ударил со спины.

В Дружковке вроде было всё иначе -
Духовность, водка, танки, русский мир...
Но вдруг явилось двадцать пять "Апачей"
И триста сорок пять латвийских "Ми".

Мы б ни за что не сдали Краматорска!
Сражаться храбро каждый был готов -
Но сотня истребителей эстонских
Внезапно появились из кустов.

И хрен бы Мариуполь отобрали
Трусливые бандеровские псы,
Но сонным утром сорок три "Мистраля"
Подкрались к нам с Кирилловской косы.

А в Снежном было пьянство с мордобоем
(бухого казака поди обидь) -
Но тут на нас напал огромный "Боинг",
Который, к счастью, мы успели сбить.

А мне сейчас без лишнего апломба
Пора валить из этих областей:
Видали в небе ядерную бомбу
С албанским флагом на литом хвосте...

В целом этот день – 27 июля 2014 года – войдет в историю как триумф украинской армии – ее Полтавская битва. Почти без потерь нанесено самое крупное поражение сепаратистам, а их зона рассечена надвое.  Поздравляю всех (особенно тех, кто очень не хочет присоединения своего города к Народной Республике Луганда) с этой победой. Слава Украине! которая сделала все, чтобы избавить Россию от гиркиных и бабаев. Элементарная благодарность.

28.07.2014
Ход рефлексии патриота делится на две фазы; первая «так приказа же не было!» вторая «нас предали!»

29.07.2014
Те, кто волками воют: российская армия не принимает участия! докажите (эгэ, докажите цыганскому табору, что тетя Маня торговала наркотиками), приводят такой аргумент: если, да кабы, разгромили бы «укров» силами одного парашютно-десантного и т.д. А кто сказал, что российская армия сильнее (при прочих равных) украинской? Там был Янукович, у нас – Сердюков, который нанес российской армии куда больший ущерб, чем его украинский единомышленник – украинской. И ничего – даже реабилитирован (вот уж здесь Путин доказал, что он не Сталин, на репрессии не способен, и вообще паханы своих не бросают). А Шойгу уже третий год «возрождает» (его украинским коллегам хватило три месяца). Да, украинская кампания выявила одну очень неприятную вещь: победить страну крупнее Грузии совр. российская армия не в состоянии.

Символ последней части путинского правления – это страус, который всерьез думает, что никто ничего не докажет.

30.07.2014
Интернет-ресурс Новороссия.ру: «В случае попытки верхушечного переворота армия Новороссии будет в Москве за 12 часов и просто перевешает переворотчиков».  В случае выдвижения «армии новороссии» в Москву, колорады будут физически уничтожаться – без малейшей пощады и до последнего (чтоб ни один не ушел). Да и куда им уходить? В Китай? К Ким Чен Ыну?

31.07.2014
Если верить украинскому командованию, Вооруженные Силы Украины потеряли с начала апреля 363 человека убитыми и 1434 раненых. Потери России – от 2 до 5 тысяч только убитыми (уничтожен боевой состав нескольких российских частей – в т.ч. 45 полка спецназа ВДВ).

Первоначально в испанском языке слово «хунта» (также как в русском слово «сволочь») не несло никакого негативного оттенка. Изначально термин возник в Испании (исп. junta) и обозначал союз, совещательное собрание. В частности до XVI века применялся к собраниям кортесов. В 1808 году хунта из представителей светской и духовной власти избрали королём Испании брата Наполеона Жозефа Бонапарта. Это в свою очередь вызвало революцию, которой руководили многочисленные провинциальные хунты. Впоследствии, во время многочисленных гражданских войн, раздиравших Испанию на протяжении XIX—XX столетий, появлялись самые разнообразные хунты — либеральные, радикальные, карлистские и др. То есть вполне нормально по-испански звучит такая фраза:
Estatal de la Junta de La Federación de Rusia aprobó, Dmitry Medvedev, en el cargo de jefe de gobierno.
Государственная Хунта Российской Федерации утвердила Дмитрия Медведева на посту главы правительства.

1.08.2014
Купил билеты в Прагу.

2.08.2014
В патриотизме самое омерзительное – это, когда для патриота бандит-соотечественник ближе и роднее законопослушного инородца.  Последовательный патриотизм неизбежно приводит к борьбе против всех (в защиту какого-нибудь отечественного уркагана) до полного уничтожения.  На патриотической карте мира должна быть только одна страна.

3.08.2014
Виктимность – это особый психологический настрой, который способствует тому, что человек становится жертвой преступления (или в крайнем случае, постоянно чувствует себя потенциальной жертвой).  Патриотизм – виктимность на государственном уровне.

5.08.2014
Мой ответ Арканову (на его обращение к Путину насчет ядерной войны: «Запад хочет свергнуть Путина. Свержение Путина = смерти Путина. Смерть Путина = смерти России. Принимать решение будет Путин (а вовсе не орава его «сторонников»). Путин смерти не боится, потому что ему обещано загробное существование – вип-зона в православном раю, президентские апартаменты и ангельская охрана (не хуже фсб-шной). А разные атеисты и неверующие – а хрен с ними! С неправославными 7 миллиардами населения Земли – тоже. Лучше умереть в православном путинославии, чем жить при демократии без Путина. P.S. Это неизбежно в рамках православного/любого религиозного взгляда на мир».

6.08.2014
Омериканцы окаянные отравить отрешили отца Онуфрия нашего. Ды как же мы без батюшки-то жить будем? Вот он и опалился, и запретил вражеские продукты есть. «Принять меры по недопущению» – здравствуй, Госкомцен!

7.08.2014
Кого же наказал Путин вчерашним запретом?
1.Точно не вражеских производителей продовольственной продукции. Вынужден крупно огорчить патриотов, меряющих мощь страны тем вредом, который она наносит окружающим, - спрос на продовольствие в мире растет, причем высокими темпами. Дело в том, что (в отличие от России) население мира растет, хотя и не такими темпами, как 20 лет назад. Если в 1992 году население Земного Шара составляло 5495 млн., то в 2014 – 7244 млн. (рост за 22 года на 32%; доля населения России в мировом снизилась за этот период с 2,7% до 2,0%). Понятно, это вызывает рост спроса на продовольствие (сведущие люди знают, что одной из причин арабских революций за последние годы стала продовольственная проблема, особенно в Египте). Таким образом, за пару лет потерянный для Запада российский продовольственный рынок снова появится в других местах за счет естественного прироста.
2.Точно не патриотов, которые умрут с голоду назло Западу.
3.Скорее всего, запрет направлен на разрушение системы продовольственных магазинов в России, и поэтому первым делом коснется большой системы поставок и первичной переработки продовольствия. А это новые банкротства, безработица, нехватка в первую очередь сыра и мяса, а к концу года – продовольственные наборы.

8.08.2014
Если верить пишущим от лица Гиркина, ежедневно украинская армия несет колоссальные потери, в т.ч. десятки подбитых и захваченных танков ежедневно и еженочно. Если все это сложить и помножить на 100 дней активных боевых действий в зоне АТО, получится 40000 только убитых «укров». Раненых будет более 100000. И уж никак не менее 10000 пленных. Каким-то непостижимым образом украинская армия, насчитывающая 200000 человек, потеряла 75% своего состава, но прошла от Мариуполя до Тореза и от Изюма до Донецка и Луганска. А 20000-ная группировка колорадов, потеряв всего несколько человек убитыми и легко ранеными, оставила 80% ранее контролируемой территории. Это достойно изучения во всех военных академиях стран мира. Колорады изобрели какой-то новый способ отступления: одерживая победу за победой. Свои же потери колорады вообще не называют. Нет их и все.

9.08.2014
Вылетаем в Прагу из Домодедово.  Мы с Ксюшенцией не любим никаких туров в составе целого отряда под командованием гида, а поэтому летим просто вдвоем навстречу неизвестности.

10.08.2014
Прилетели в Прагу.  Во время полета Ксюшу потянуло на воспоминания.  Помнишь тайский рулет? – спрашивает она меня.  Конечно помню!  Когда Ксюшенции исполнилось 13 лет (нас только еще вытащили с необитаемого острова), она взяла двух подружек, и они пошли шататься по шикарным магазинам в районе Манежной.  Зашли в шляпный салон и стали примерять шляпы, хохотать и одновременно фотографироваться на телефон одной из девчонок.  Продавец отнесся к ним снисходительно, и даже подмигивал «милым дамам».  Потом они добрались до какого-то тайского массажного салона, но оказалось, что это не салон, а кафе, где подают какой-то тайский рулет с восхитительным вкусом, насквозь пропитанный какими-то тайскими ароматизаторами и ингридиентами.  Милые дамы взяли по порции, но в конце оказалось, что денег у них хватит только на одну.  К счастью я оказался в зоне досягаемости, мигом примчался и оплатил расходы.  Но как же прекрасна была моя девочка там – в сверкающем огнями кафе!
Меня тоже потянуло.  Прошлой осенью – в ноябре – я был в Петербурге, в командировке.  Петербург – удивительный город.  Его надо снимать на черно-белые фотографии, как раз осенью, когда уже облетели все листья.  Влажный, сырой город (хотя в Москве, говорят, больше осадков), по которому бродят погруженные в себя люди.  Помню, в книжном магазине на Литейном меня поразила налысо бритая девушка в непримечательной куртке и длинной сборчатой юбке.  Ее подружка выглядела совершенно непримечательно.

11.08.2014
Итак, мы в Праге.  Забудем о России, Путине, войне, обо всем мире, кроме этого замечательного города.  Говорят, в Европе Носовский и Фоменко не смогли бы развернуться – тут люди ходят по площадям, чьи камни помнят Средневековье.
Вчера весь день, только прилетели и отаборились – в отличном отеле близ Вацлавской площади, бродили по всему центру.  Такси от аэропорта до отеля – 600 крон (это… 370 гривен… то есть 1300 рублей).  Дешево, однако!  От моего дома до Шереметьево, если не заказывать заранее, 2000 минимум.  Забронировали двухместный номер – всего 40 евро в сутки!
В общем, таскались по всему центру города.  Первое что сразу же бросается в глаза: нет ни кавказцев, ни среднеазиатов (кто ж им тротуары подметает-то?)  Сплошняком славянские лица.  Ну и туристы, вроде нас.
Успели побывать на Староместской площади, посмотреть Карлов мост и Град.

12.08.2014
Настоящая чешская пивная.  Мы сидели часами, пропуская через себя разные сорта пива, свиные ножки, какие-то закуски, музыку, новости на чешском из мощного радио каким-то кубическим звуком (кубизм может ведь быть не только в изображении, но и в звуке).  Правда, мы на пару часов отлучились в ближайший к нашему пристанищу Национальный Музей Праги, который рядом с Главным Вокзалом, а потом еще совсем вечером походили по вокзалу.  Я люблю ходить по вокзалам, даже если никуда не еду и никого не встречаю.  Если б поезда обладали скоростью самолетов, я бы ездил только на них.

13.04.2014
Нам определенно понравилось ходить по ночной Праге.  Потом приходим домой (да, именно так я бы назвал сейчас наш гостиничный номер), достаем из холодильника гренадин, запиваем впечатления, Ксюша причесывается перед зеркалом, и из под пшеничных волос видна ее прекрасная спинка, не опошленная перевязью лифчика.  За окном пражская ночь, и мы счастливы.
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 17 Февраль, 2016, 20:03:53 pm
Цитировать
14.04.2014
Сегодня Ксюшенция потащила меня в местный Shoping Centr Palladium.  Больше всего он смахивает на какую-нибудь московскую сусальную архитектурную игрушку.  Ксюшенция обошла все этажи, и даже что-то женское купила (никогда не понимал: зачем женщинам так много ненужных вещей).  Потом мы сунулись в ресторан напротив, но он оказался при ночном клубе, да и стриптиза днем не танцевали, и мы достигли другого – справа от Палладиума.  «Терезин», или что-то вроде.  Меню – очень даже очень!

15.08.2014
А тем временем жидо-бендеровская фашистская хунта совершила циничное преступление – поселила в Межигорье беременных женщин-беженок с Донбасса.  Разве в антифашистской России Путина это допустили бы??? Беременные (нечистые по религиозным представления) женщины в Барвихе или иной какой резиденции Путина.

Как же не хочется возвращаться из этого игрушечного города с оранжевыми крышами!  Какой прекрасный город!  75% населения – атеисты, и навалом украинцев.

16.08.2014
Сегодня дождь, но Ксюша мужественно прошагала целый километр до Танцующего Дома – он с нашей стороны Влтавы.  Символичное здание обозначает легендарную танцевальную пару 40-х годов минувшего столетия Фреда Астера и Джинджер Робертс.  Внутри – манерный ресторанчик с белыми скатерками.

Эмигрировать что ли?  Нет, мы еще поборемся, покажем кузькину мать!

17.08.2014
Наш метрдотель (украинец, кстати) посоветовал нам Вышеград, куда мы после чопорного английского завтрака (я воображал себя доктором Ватсоном, который ест яйца всмятку) и отправились.  Действительно, прекрасно!  Потом нагуляли аппетит и зашли там же в ресторан, и меню было восхитительно.  Впрочем, лучше слов это покажет фотография:
 (http://i10.pixs.ru/storage/8/3/6/photojpg_9321538_20730836.jpg) (http://pixs.ru/showimage/photojpg_9321538_20730836.jpg)
Потом хотел найти хороший книготорг.  А Ксюша везде фотографировалась и отсылала фотки подружке.

18.08.2014
Черт! И почему ж у нас, русских ничего не получается!  Обычная славянская страна, 10 миллионов.  Ни нефти, ни Путина, а живут богаче нас.  И дешевле!

19.08.2014
Поехали за город – в Ческе-Будеевице.  150 километров от Праги.  Ехали через Табор – тоже историческое место. Таксист болтал как находка для шпиона, мой карманный переводчик еще успевал переводить.  Хотя я уже кое-что научился понимать.  А Ксюша смеется над тем, что в чешском языке многие слова имеют прямо противоположный смысл, чем в других славянских.  «Розы вОнЯют! Ха-ха-ха!»
Уж на что Прага – средневековый город, а тут полное средневековье, развитой феодализм!  Хоть кино снимай про рыцарей.  В прошлом году, в июне тут было небольшое наводнение.
Ксюша познакомилась с молодой парой из Франции.  Они пригласили нас кататься на велосипедах.  Парень – компьютерщик.  Зовут Лионель.  Его девчонка, или жена (я так и не понял) носит тяжеловесное имя – Франсуаза.  Это как у нас Прасковья или что-то вроде того.  Хотя… у меня была одноклассница – Паша.  Павла.  Витька Римский, насмотревшись латиноамериканских мыльных опер, называл ее Пабла.
Настолько раззнакомились с французами, что они пригласили нас к себе – в Овернь, в Клермон-Ферран.  Эх… уехать… перейти границу у реки… создать Правительство Русской Республики-в-изгнании.  Чем я хуже декабриста Тургенева?  Нет, пора возвращаться.  Я как Петр Первый: вернусь в Москву – дух вышибу!  «Мы – русские» - говорю я Лионелю на прощанье, как бы все объясняя.  «Сочувствую» - кажется, ответил он на плохом английском.  Возвращаемся в Прагу затемно в удобном рейсовом «Икарусе» (Венгрия-то рядом).  Ксюша спит, как котенок, у меня на руках.  А мои мысли далеко.

20.08.2014
Самый грустный день – день сборов.  Походили опять по окрестностям (Ксюшенция успела себе отхватить шелковый халатик на распродаже через дорогу от гостиницы).  Потом такси и аэропорт.  Через два с половиной часа – Москва.

24.08.2014
С какой стати я должен отказываться от европейских продуктов, только потому что этого захотелось Путину?  Кто дал право этому чиновнику определять за меня мой рацион питания?  Россия станет цивилизованной страной не ранее, чем ее президент – обычным чиновником.  А любителям монархии сделаем небольшую резервацию – пусть там извращаются (как в повести Хайнлайна «Ковентри»).

25.08.2014
По поводу сегодняшнего утреннего якобы «полномасштабного вторжения» России на Украину. Нет, и это не оно. Путин действует в стиле трусливого подленького пацана, которого обычно гнобят более сильные авторитеты в школе, но который (когда авторитетов рядом нет) так и рвется самоутвердиться. Вы, несомненно, сталкивались с таким: он ущипнет, ударит, кольнет вас сзади, а потом будет говорить: а я ничего не делал! зуб даю. Вот кем был Путин в школьные годы, и естественно, повзрослев, не изменился ни йоту.

26.07.2014
Интересно, когда правительство примет окончательное решение начать ядерную войну, телеканалы будут готовить население к мысли о необходимости умереть?  Вряд ли…

27.08.2014
Под Новоазовском погиб Сергей Кравчук.
Опять дурацкий спор с коллегой в университете:
Я: Ну и когда эти шаромыжники займут Мариуполь.
Он: Никакие не шаромыжники!  Они его уже заняли.  Сейчас… (с помощью смартфона пытается найти новость на сайте новороссии, но не может)
Я: Сепаратисты отступают с большими потерями.
Он: Ничего они не отступают!..  Он все время только наступали.  Украинские войска потеряли 14000 человек.
Я: А сепаратисты – всего несколько раненых?
Он: Да, всего несколько раненых.

28.08.2014
Вчерашним захватом Новоазовска российские войска обязаны безалаберности украинских служб снабжения. Украинские войска совершили шикарный марш-бросок в Мариуполь, но там не оказалось боекомплектов. Сейчас – в эти минуты – ситуация исправляется. Ожидается крупное сражение западнее Новоазовска. С российской стороны до 130 танков.

Порошенко собирает экстренный совет для объявления состояния войны с Россией. Одна за другой страны Европы признают факт российско-украинской войны.

29.08.2014
Великобритания предложила исключить Россию из международной системы банковских расчетов СВИФТ.  Для неспециалистов назову только две цифры из истории Ирана – страны, которую злой и коварный Запад наказал тем же самым в 2010-2012 гг.
1.1.2010 курс риала 10000 = 1 $
1.10.2012 курс риала 35500 = 1 $
Такой средний дефолт образца 1998 года. И учтите, что Иран гораздо менее зависим от западной финансовой системы, чем Россия.

30.08.2014
Великий поход российской армии на Мариуполь был изначально провальной идеей. Войны в Ираке и Чечне научили армии всего мира не втягиваться в внутригородские сражения. Украинская армия этот экзамен выдержала на пять – ни одного вторжения без гарантии освобождения в большой город – окружить, обстреливать, но не вступать, пока не истощится противник. Российские же войска сразу намеревались наступить на грозненские января 1995 грабли. Нашелся какой-то башковитый генерал, который отсоветовал.

31.08.2014
Война между НАТО и Россией будет происходить на северном фланге. Ядерные удары нанесут по Мурманску и Западной Сибири. В первом случае уничтожается единственная реальная угроза Америке – главная база ядерных подводных лодок; во втором случае уничтожается основа экономики России – нефтегазовая промышленность. Калининград и Петербург будут захвачены в считанные дни (если не в считанные часы). Потом придет черед Крыма (Турция – это тоже член НАТО). В Петербурге будет создано переходное демократическое правительство (вопрос только в том, какую территорию оно будет контролировать). Что Россия может в ответ?  Массированное наступление российской армии на Украине вряд ли получится. Судя по жалобам на пропажу родственников от солдатских жен, туда уже переброшены элитные подразделения российской армии, но их успехи пока скромны. Каждый украинский город обойдется в несколько тысяч убитых, а времени у Путина будет – несколько дней. Другое дело ядерные силы. Алексашенко назвал две главные цели ядерных сил России – Амстердам (столица гомосексуалистов) и Варшава (которой не могут забыть смуту XVII века). Очень в духе позднепутинской идеологии. Поэтому весьма правдоподобно. В итоге Европа останется без гомосексуалистов и Бельведерского Дворца, а Россия – без нефтегаза и флота. Какая-то часть ее (европейская) будет оккупирована, а на остальной уралвагонзавод будет разбираться с чеченским ОМОНом – еще лет 10 или около того. Путин объявится в Китае и продаст там право на «корону российской империи». В этом-то и состоит главная проблема США. Они не хотят усиления Китая за счет развала России. Значит, будут укреплять Сибирь (Шойгу?)
Название: Re: КИНДЕРРЕЙХ - лучший роман 2007 года.
Отправлено: Владимир Владимирович от 17 Февраль, 2016, 20:05:04 pm
Переиздать, что ли?..