я бы поостерегся так говорить. я понимаю, что принято в науке. но...
ведь мы же ничего не знаем про Элевзинские мистерии, например.
Во-первых, и про мистерии кое-что знаем. Во-вторых, если бы в мистериях было другое отношение к человеку, это бы опосредованно отразилось в греческой культуре.
Действительно, кое-что нам известно об этих мистериях. И не только из произведений Платона. Во многом эти мистерии предвосхищали более поздние христианские мистерии, посвященные И.Христу. Более того, именно из языческих мистерий христианство позаимствовало многое. И не следует думать, что лишь в монотеизме появилось духовное их содержание, как нельзя забывать, что праведность, вложенная в образ всевышнего, является изобретением иудеев. Не будем забывать того, что на иудейскую религию оказывал мощное влияние зороастризм с его почитанием «благой троицы» во главе с Ормуздом.
О процедуре Элевзинских мистерий писали, в частности, Плутарх, Андокид и Цицерон. Посвященные не могли только ограничиваться обрядной стороной, хотя от них и не требовалось соблюдение определенных правил, но по видимому, все эти зрелища, которые проходили посвященные, производили на них благочестивое назидание, которое обращало к добру их души. Это предположение подтверждается тем удивлением и почтением, которое обнаруживают самые серьезные авторы, начиная от Андокида и кончая Цицероном. «
Вы были в числе посвященных, - говорил оратор
Андокид, -
вы видели церемонии двух великих богинь, потому должны наказывать нечестивых и спасать тех, кто защищается против несправедливости». «
Утверждают, - писал впоследствии
Диодор Сицилийский, -
что люди, принимавшие участие в таинсивах, становятся благочестивее, честнее и лучше во всех отношениях».
По этой причине нельзя считать, как и по многим другим причинам, что лишь христиане привнесли в греческое общество идеи благочестивости и праведности.
Считается, что Платон опирался на мистерии, но его философия достаточно безличностна, главное - безличная идея, эйдос. У Аристотеля в центре всего - бесстрастный Абсолют, который все любят, но который никого не любит. Человеческая свободе стала проблемой только с приходом христианства (антиномия соотношения Проведения Божия и человеческой свободы), до этого никакой антиномии не было, потому что никому даже не приходило в голову утверждать, что человек свободен: им управляет судьба, и баста.
Нет ничего плохого в том, что Платон и Аристотель не считали свои «абсолюты» личностями, к которым можно обратиться за помощью. Это выдает в них людей благородных и достойных уважения. Что касается свободы челдовека, то и эта концепция не появилась революционным образом в иудаизме (монотеизме). Была эволюция религий на основании синтеза двух типов религий - грубо вещественым началом кушитским и самостоятельною духовностью иранства – через систему т.н. «эманаций». Но движение это не было лишь поступательным, были и этапы возврата и забвения прошлых идей. Иранские политеистические религии основывались на свободе человека, который должен был сделать выбор и помочь «благим богам» в борьбе со всемирным злом.
Все претензии иудеев и христиан на монополию идеи свободы выбора и «благости2 являются апологетиченскими инсинуациями, не более чем.
