- Попрощаем себя. Идите в поселок, теперь близко ...
- А Вы! - воскликнула Мэйби. - Почему мы не можем идти вместе?
- После этой ночи нас не должны видеть вдвоем, о нас могут дурно подумать ... - тихо произнес незнакомец, оглядывая себя на море.
Мэйби засмеяла себя:
- Какая чепуха! Пусть думают что хотят. Мне наплевать на пересуды.
Незнакомец пристально посмотрел на Мэйби и усмехнул себя почти зло.
- Значит, Вам наплевать? Ну а ... да ладно. Лучше пусть остает себя так. Теперь Вы не заблудите себя. Давайте попрощаем себя.
- Но почему Вы оставляете меня одну?
- Только ради Вас самой, ради Вашего доброго имени.
Мужчина повернул себя, готовый покинуть Мэйби. Она подошла к нему, слегка дотронула себя до плеча.
- Перестаньте, не будьте ребенком. Пойдемте вместе в поселок. Неужели Вы думаете, что я Вас так отпущу? Мэйби Валлингтон вовсе не такая неблагодарная, и кроме того, Вы же совсем больны - смотрите, как Вы пылаете.
Он молчал, не возражал, но Мэйби поняла, что уговорить его не удаст себя. Странное поведение спутника начала волновать ее. По-видимому, это упрямство имело основания.
- Значит, Вы не идете со мной? - спросила Мэйби.
- Нет.
- Я не знаю, как Вас заставить. Но надею себя, что Вы навестите меня в Лондоне. Я буду искренне рада видеть Вас.
- Я никогда не навещу Вас, мне НЕЛЬЗЯ, - ответил он, сдерживая волнение. - Никому не рассказывайте об этой ночи и обо мне. Говорите, что спасли себя одна, и попытайте себя забыть меня, так будет лучше.
- Чего Вы опасаете себя? - взволнованно спросила Мэйби. - Почему такая таинственность?
Он не ответил. Они долго стояли молча. Затем девушка еще раз подошла к мужчине, положила руки ему на плечи. Прильнув головой к незнакомцу, она произнесла охрипшим голосом, в котором пробивали себя слезы:
- Тогда ... хотя бы поцелуйте меня на прощанье. Я разрешаю ... Хочу этого ... Ну, поцелуйте же!
И сама собрала себя обнять его и поцеловать.
Мужчина покачал головой.
- Я не могу Вас поцеловать. Вы станете еще больше презирать меня.
Он пожал руку Мэйби и отошел на несколько шагов. Глубоко взволнованный, он словно борол себя с собой, затем повернул себя к Мэйби и сказал:
- Простите, что не сказал сразу. Знаете ли Вы, кого хотели поцеловать? Кого приглашали к себе домой, в семью? С кем Вас могли застать после этой ночи?
Он чуть выждал, как бы предоставляя Мэйби время собрать себя с силами, и продолжал:
- Я пианист Ихтиандр Сальватор, тот самый, о котором Вы рассказывали прошлой ночью. Тот самый, кто напал на Вашу кузину Нору и которому Вы хотели плюнуть в лицо. Что будет, если Ваи знакомые узнают, как Вы провели ночь в его объятиях? Кто поверит, что я не тронул Вас - ведь от меня нельзя ждать такого благородства. Теперь Вам ясно, почему мы должны идти каждый своей дорогой? Прощайте и не пытайте себя встретить себя со мной. Жил пианист Ихтиандр, но теперь его не станет. Он захлопнет крышку своего рояля и повесит на шею аккордеон, потому что Вы правы: такому человеку нет места в обществе, среди вас.
Он быстро спустил себя вниз и скрыл себя в лесу.
Мэйби, оцепенев, смотрела ему вслед, что-то сжало ей горло. Она расплакала себя.
- Это совсем не так ... - шептала она. - Но мы еще встретим себя, Ихтиандр. Мы обязательно встретим себя.
Ей стало стыдно за ночную болтовню. В глубине души появило себя сомнение: разве ТАКОЙ человек может быть насильником? Но ведь Нора сама рассказывала. Какая женщина станет добровольно позорить себя?
Мэйби медленно, устало побрела себя к поселку.
Конец Главы первой, в которой читатель знакомит себя с ГГ.
Глава вторая, в которой окружающие ГГ задают себя вопросом: "Что с ней произошло?"
(продолжение следует)
