Автор Тема: Как только душа покидает тело, это просто труп!  (Прочитано 66210 раз)

0 Пользователей и 2 Гостей просматривают эту тему.

Оффлайн aybolitbizz

  • Новорожденный
  • *
  • Сообщений: 1
  • Репутация: +0/-0
Да как можно вообще думать, что само по себе все появляется?! Бог всем управляет!
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Re: Как только душа покидает тело, это просто труп!
« Ответ #1 : 30 Декабрь, 2013, 17:13:56 pm »
Еще один кришнаит.  И кем же вы были в прошлом перерождении?
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Неоантроп

  • Афтар
  • ***
  • Сообщений: 282
  • Репутация: +0/-0
Re: Как только душа покидает тело, это просто труп!
« Ответ #2 : 31 Декабрь, 2013, 18:12:14 pm »
Цитата: "aybolitbizz"
Да как можно вообще думать, что само по себе все появляется?! Бог всем управляет!

Я два часа назад сходил в туалет и отложил какашку. Слушай, передай своему богу, что я благодарен ему за это. Без него я бы и не справился.  :cry:
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Воля и разум!

Оффлайн Тимур Т

  • Афтар
  • ***
  • Сообщений: 274
  • Репутация: +1/-0
Цитата: "aybolitbizz"
Да как можно вообще думать, что само по себе все появляется?! Бог всем управляет!
Вам бы поосторжней с такими краткими и ёмкими заявлениями, потому что краткость не является сестрой таланта.

Вот, например, мое представление о Боге иное.
Я не считаю, что Бог всем управляет, как это утверждаете Вы.
Я считаю, что Богу не нужны верующие, которые только и умеют, что разбивать лбы о молитвенные коврики, истирать губы об идолов, биться возле стен плача.
Я считаю, что Богу нужны умеющие мыслить самостоятельно независимо гармонично и эффективно. Таких способностей без современного образования достичь нет ни малейшей возможности.

Вы, похоже, просто верите в то, о чем говорите, а это признак нехороший...

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Re: Как только душа покидает тело, это просто труп!
« Ответ #4 : 03 Декабрь, 2014, 18:29:23 pm »
А зачем боги мыслящим самостоятельно людям?
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Цитировать
Как только душа покидает тело, это просто труп!

Интересная тема, хотя автором поста совершенно нераскрыта.  У кришнаитов (как и вообще в Индии) существует представление о круговороте веществ, т.е. есть некая "душа", которая свободно (хотя и в соответствии с "кармой" - суммой "прегрешений" и "добродетелей", разумеется в кришнаитском понимании этих слов) переселяется из одного тела в другое, и так бесконечно (как в прошлом, так и в будущем; буддизм, собственно, предоставлял "душе", а точнее "группе психо-физических элементов" (в буддизме, как таковой, "души" нет), шанс вырваться из этой "дурной бесконечности").  Все бы ничего, но никто не помнит своих предыдущих жизней (а если кто-то утверждает, что он был Александром Македонским, потом - Наполеоном, а под конец - Генеральным Прокурором Российской Федерации, он врет, даже если сумасшедший; сумасшедшие тоже могут врать - не люди что ли?)  В общем, еще одна антиномия, базирующаяся на признания реальности существования т.н. "души".
Первобытные народы иногда создавали целые сложные системы "духовности" (например, у древних египтян было три "души", а у алтайцев - целых шесть).  Впрочем, все эти разновидности все равно были связаны с телом, его материальностью (в славянских языках "душа", "дух" несомненно однокоренные с дыханием, что есть функция организма и в случае его смерти прекращается (собственно, отсутствие дыхания - это главное (с т.з. первобытных людей), что отличает неживого от живого).  Розанов написал целый гимн египетской концепции воскресения: человек - это гусеница, саркофаг - это кокон для куколки, а бабочка - это уже воскресший фараон или иной человек, чье тело сохранено.  Но это мало соответствует действительности, хотя миф о воскресении из мертвых в Египте был и касался Осириса.  Мотивы телесного воскресения встречаются в греческой мифологии:

    Адонис.
    Главк — прорицатель Полиид заметил, что убитая змея ожила от травы, положенной на неё другой змеёй, и при помощи этой же травы воскресил Главка.
    Пелоп — будучи мальчиком, Пелоп был предложен в пищу небожителям, собравшимся на пир у Тантала, но боги поняли обман и воскресили Пелопа, причём съеденная Деметрой, пребывавшей в рассеянности из-за пропавшей дочери Персефоны, лопатка была заменена вставкой из слоновой кости.
    Асклепий — стал столь великим врачом, что научился воскрешать мёртвых, и люди на Земле перестали умирать. Бог смерти Танатос, лишившись добычи, пожаловался Зевсу на Асклепия, нарушавшего мировой порядок. Зевс согласился, что, если люди станут бессмертными, они перестанут отличаться от богов. Своей молнией громовержец поразил Асклепия, но великий врач не попал в царство мёртвых, а стал богом врачевания.
    Есть легенда об философе Эмпедокле из Агригента как о чудотворце необычайной силы, который смог воскресить женщину, находившуюся до этого целый месяц без дыхания.
    Мифические Орфей и Эвридика, по легенде, так сильно любили друг друга, что когда она внезапно умерла, он отправился за ней в царство мёртвых и благодаря своему таланту сумел достичь, чтобы боги отпустили её. Однако воскрешения не произошло — по пути назад он нарушил поставленное ими перед ним условие — оглянулся, следует ли она за ним.

Таким образом, идея телесного воскресения где-то плавала в греческом мире легенд и мифов и не являлась чем-то суперновым и необычным в христианстве.  Появление же мертвых, выход их из загробного царства - банальный сюжет практически во всех мифологиях мира.  При этом, когда мертвец воскресает, его материя отличается от обычной (ср. вампирские саги совр. шведского писателя Линдквиста).  Таким образом, говорить с метафизическим самомнением, что "христианство уникально в своей идее телесного воскресения", нельзя (Пелоп, например).  Кстати, в древнееврейской мифологии никакого воскресения не предусматривалось, а загробный мир напоминал древнегреческий аид (рая не было вовсе).  Если не считать зороастритйских угроз муками и расплавленным металлом тем, кто из иранцев не хочет быть зороастрийцем (неиранцев зороастрийцы поначалу просто игнорировали, хотя синкретический зороастризм распространился во времена Ахеменидов в Малой Азии и повлиял на возникающий классический иудаизм - иудаизм ветхого завета), то картину адских мук дает... Платон.  Да, в сцене видения армянина Эра в "Государстве" (возможно, Платон взял этот сюжет из армянской мифологии: Ара Прекрасный и Семирамида).  Разумеется, у Платона в аду те, кто имеет наглость устраивать жизнь не в соответствии с философией платонизма.  Так что ад выдумали не "первобытные люди", а философы, взбешенные непослушностью "первобытных людей". :mrgreen:  :mrgreen:  :mrgreen:

Теперь о телесном воскресении в христианстве.  Начнем с того, что буквально у каждого христианского теолога своя концепция (хотя бы уже потому, что в первоисточниках нет никакой конкретики), но в целом все выглядит так: якобы между сотворением и грехопадением (Августин Блаженный с его очень неравнодушным отношением к половой жизни усиленно распускал слух о причине грехопадения из-за половых отношений, но на самом деле речь идет о "непослушании" и желании съесть плод с древа жизни, то есть стать бессмертными - нелогично: значит, первые люди и в Эдеме не были бессмертными) люди были бессмертными, но могли быть бессмертными (эти противоречия подтверждают т.з., что в первом книге ветхого завета неаккуратно "склеены" два, а то и больше вавилонских мифов).  В общем, стал человек смертен и болезнен, и надо не просто "воскресить" его, но и "преобразовать" материю.  Вот это-то самое и интересное.  Как это выглядит, никто не знает.  Антуан де Сент-Экзюпери предложил питаться солнечным лучом (потому что переход на вегетарианство, на что намекали некоторые теологи: лев и ягненок рядом, приводит к насильственной смерти растений - а вдруг у них тоже "душа" есть, равно как и у бактерий с грибами - еще два "царства" живого мира).  По мере развития ядерной физики, представления о воскресении стали напоминать американскую сайнсфикшн среднего пошиба (например, Ван Вогт "Чудовище"), так что баба Яга в ХХ веке летает на вертолете Сикорского, а в XXI рекламирует самую последнюю модель смартфона, - в своей серьезности религия всегда оказывается смешной.
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Однако попробуем продраться сквозь заросли личных мнений теологов (любая философия несет на себе четкий отпечаток личности философа – иногда до смешного, но религиозные системы доходят в этом отношении до какого-то исступления, что, собственно, и должно быть – персонализация духа не может не персонализировать лепящего фигурку божка из глины горшечника-теолога) и попробуем ответить на вопрос, что же есть такое телесное воскресение?  И что же нам обещает христианство?  Любой монотеизм (даже шире: любой монизм) сталкивается с проблемой т.н. «зла» (т.е. либо объективных факторов: землетрясений, наводнений, падений астероидов, старения организмов, либо целенаправленной деятельности разумных существ: убийств, отчисления из вуза за прогулы, попыток отобрать у Гундяева В.М. честно нажитое добро и т.д.; забавно, что животные находятся со своими, нередко агрессивными, действиями где-то посередине – их не хотят и не могут назвать разумными существами, но и с эпидемией малярии или истощением нефтяных месторождений тоже не сравнишь).  В политеистических системах все до гениальности просто: есть злые духи, и они отвечают за то, что, по выражению Льва Гумилева, «соседнее племя угнало наш скот», есть добрые духи, которые отвечают (опять Гумилев) за то, что мы угнали у соседнего племени скот.  Проблема гуманистического мышления в масштабах всего человечества состоит в том, что оно все в целом становится «нашим племенем» (не смотря на временами успешные попытки патриотов отделить наших от ненаших, что не заканчивается ничем иным, кроме войны на уничтожение «наших людей» против «ненаших нелюдей», что, в принципе, с т.з. патриотизма логично и неизбежно), и уже необходимо искать такое «добро», которое удовлетворило бы всех скотоводов.  То же самое касается объективных факторов.  В реальных мифологических системах все, конечно, гораздо сложнее, нередко боги действуют по принципу «бьет, значит, любит», а люди платят им тем же (ср. история Геродота о том, как Ксеркс высек море).  Но главное – нет единственного ответственного как за зло, так и за добро.  Эта многофакторность «язычества» вызывала христианский снобизм: дескать, отсутствие монизма пагубно сказывалось на развитии науки (однако, наука-то как раз возникла в языческой Греции, а не в монотеистическом Израиле, и мало-помалу развивалась вплоть до ваврваризации Гесперии; причем, как византийские, так и раннемусульманские ученые отлично понимали, кому обязаны физикой и ботаникой; в те времена никто не заявлял, что наука появилась благодаря христианству (или исламу), а подобная т.з. появляется уже где-то во времена Павла Флоренского: старая оруэлловская история о партии, которая изобрела вертолет), но именно она – многофакторность – ближе всего к современной научной картине мира.  Правда, греки считали, что миром богов правит Судьба, а она неумолима, и это их делало пессимистами, хотя и – парадоксально – жизнерадостными).  В буддизме в принципе материя ничего хорошего не может (хотя и не в манихейском смысле, потому что сама по себе материя – это иллюзия).  В Китае философы кажутся примитивными, но они отказываются считать материю несовершенной, и допускают лишь «малые отклонения» локального зла (да, почти по-советски: «есть у нас еще отдельные недостатки, товарищи»).  Христианство само загнало себя в ловушку «греховности» материи.  Допускалась она, на первый взгляд, с благой целью – откосить боженьку от ответственности, что диктовалось догматом о его всеблагости.  Платон, надо отдать ему должное, при всем своем идеализме, достаточно трезво смотрел на материю, и не утверждал (как один из героев Гарсия Маркеса), что одухотворенная плоть должна испражняться хризантемами.  Но такой путь рассуждений христианство не устраивал, потому как вел прямиком к гностицизму, борьбе с материей (в т.ч. прекращение воспроизводства; хотя современный талмудический иудаизм унаследовал все пороки эллинистического гностицизма, материю (во всяком случае еврейско-этническую) он злом также не считает).  И тогда христианство стало пропагандировать «преображение» плоти.  Это тоже создало ряд логических проблем.  Во-первых, прямо сказать, что все христиане – добро, а все нехристи – зло, христиане не могли (когда – на данном форуме в т.ч. – христианин утверждает, что только верующие могут быть нравственными и т.п., он одновременно утверждает и что все люди могут быть нравственными; противоречие данных утверждений снимается за счет неких «скрытых сил» и прочих теорий заговора боженьки против им же сотворенного мира); к тому же за такие утверждения христианам нередко били морды, а христианские державы долгое время (до XV века) не отличались достаточной военной мощью, чтобы решить в свою пользу этот теологический диспут (сверхмощь пришла к Западному миру уже на фоне заметного роста безразличия к религии).  Во-вторых, наличие зла объяснялось наличием свободы, и свобода из некого блага (как ее пытаются упаковать современные гламурные христиане) становилась проблемой, которую надо незамедлительно решать: то есть, ты, конечно, можешь не чистить зубы, но разумнее будет их чистить.  Да, христианство (поэтому оно и стало всеобще-народной религией, а не осталось философской сектой) нащупало естественное представление о «разумной необходимости», однако, с одной стороны, метафизический список требований к конкретному человеку (например, творить молитвы перед сном или обедом) не имел ничего общего с народным практицизмом, который в основе своей циничен, а поэтому церковная культура всегда недолюбливала народную, но сочиняла для заезжего городского сказки о «воцерковленности» неграмотного крестьянина, а с другой, все время религиозная среда эстетически боролось с таким практицизмом, трезвоня о бездуховности обыденной жизни, необходимости метафизики и т.д. (как заметил лемовский герой «Церковь учит, что спасение души важнее всех мирских дел, но никто ведь не понимал этого буквально»).  Кстати, именно для образованных вторичнорелигиозных людей характерен такой «разумный» подход к религиозным требованиям и нормам, что регулярно делает их посмешищем, даже в глазах других верующих.  И уж точно «теория свободы воли» (которую христианство, естественно, приватизировало исключительно себе) никак не объясняла ни извержений вулканов, ни болезней и смерти маленьких детей.  В-третьих, под «испорченностью» материи христиане стали подразумевать естественные процессы.  Это очень быстро превратилось в карикатуру на естествознание и стало, также, источником бесконечных анекдотов о попах и их мировоззрении.  Христианские комментаторы первых глав библии настаивают, что существовало некое «райское» или «эдемское» состояние человечества (точнее первых двух людей; аналог широко распространенных мифов о «золотом веке» - отражении очень непродолжительной, но яркой эпохи раннего мезолита, когда немногочисленные охотники еще не успели растранжирить приличные охотничьи ресурсы послеледниковой эпохи), при котором не было болезней, смертей, старения (креационисты с упертостью астрологов, которые поначалу предсказывали Джону Кеннеди долгую жизнь, а после 1963 года бросились искать астрологических предзнаменований пули, которая их проигнорировала, пытаются найти «идеальный климат парниковой земли», который бы исключал старение), хищных зверей (христиане-вегетарианцы требуют признания вегетарианства хищников в этот период, хотя растения тоже живые, и всем им грозит диета Маленького Принца Экзюпери, но и здесь они становятся пожирателями энергии – прям, энергетическими вампирами, - нет, никак природу не обманешь!) и прочих «зол» мира.  Грехопадение «испортило» физический мир (видимо, и землетрясений тоже не было, и Земля была подобна идеально гладкому шару).  В общем, христиане и рады бы «практично» смириться с хищниками (ведь кошкам надо ловить мышей для спасения урожая), конфискацией имущества вороватого попа (раз уж совсем сдурел, старый), болезнями (которые, как показал Уэллс в марсианских войнах, все-таки «тренируют» организм), войнами (ну, «доказать», что твое королевство – длань господня, а твой сегодняшний противник – вечный враг христианства, совсем легко; средневековые хронисты и не с такими проблемами справлялись), но тогда выхолащивалось богоявление (если все хорошо, и младенца Иисуса Христа крестили в православной церкви, а крестным был сам Путин, то какие еще проблемы?)  И возникает вопрос: а так ли уж распространено зло в мире, если большая часть «зла» - суть естественные процессы, и не поддались ли мы занудам – эллинистическим стоикам с их мрачным взглядом на мир?  Ведь это для пленников, попавших к киликийским пиратам, продажа на рабском рынке была злом, а для жен и детей киликийских пиратов это все было сплошным добром, так как обеспечивало им пропитание.  Бичуя пороки общества и природы, христианские проповедники (также как и в других затруднительных случаях) в плане их разрешения апеллировали к непостижимой мудрости божией или даже дьявольской: в «Трех разговорах» В.С.Соловьева антихрист легко и просто (как путин майскими указами) разрешает все до единой социальные проблемы, но автор дипломатично умалчивает о деталях, хотя в других эпизодах весьма подробен: например, считает, что Марокко не станет ни испанским, ни французским протекторатом, и лишь войдет уже в общий Человейник; причина проста – Соловьев элементарно не знает, как разрешить эти проблемы (даже предлагаемым им тандемом из русского царя и римского папы), в т.ч. потому, что эти проблемы зачастую естественного порядка.

(продолжение следует)
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Материалистическая картина мира, которая вырастает из этого т.н. «народного практицизма», расценивает понятия «зла» и «добра» цинично-прагматически.  Если религиозное сознание метафизически (путем вырывания из контекста) провозглашает что-либо злом, а потом констатирует неспособность отдельных людей и их сообществ бороться с этим злом (такая привилегия присваивается всемогущему боженьке), то материалистическая картина мира выглядит более оптимистической: не все так плохо в принципе, но даже если нам что-то плохо, отдельный человек и человеческое сообщество многое может изменить к лучшему (достаточно, например, сравнить уровни младенческой смертности около 1900 года и в наше время: если уповающие не помощь божию верующие решают эту проблему молитвами, то неверующие (рост безбожия весьма ощутим, особенно в последнее столетие – судя по статистике младенческой смертности) предлагают более практические методы – развитие медицины, к примеру.  Атеизм не признает существование кого-либо сверхъестественно-ответственного за все добро и зло мира, а поэтому не перекладывает ответственность за свои действия, их последствия, а также ликвидацию последствий, с конкретных людей и человеческих сообществ на что-то в конечном счете безответственное (как в скороговорке на просьбу подать милостыню: бог подаст!)  Есть «зло», обусловленное социально-политическими и психологическими причинами, и оно вполне может быть устранимо, но бороться с естественными явлениями: например, старением организма и охотой лис на зайцев – это все равно, что сечь море, утопившее корабли (т.е. может расцениваться как исключительно эмоциональная реакция, совершенно бессмысленная и безрезультатная с практической т.з.; уберите из религии эмоциональную составляющую, и там мало что останется).  Давнее объяснение религии из ощущения беззащитности отдельного человека перед лицом неразрешимых внешних противоречий отнюдь не перестает быть актуальным.  Совершенно справедливо определяя веру, как уверенность в невидимом, автор посланий апостола Павла обозначает проблематичность этого журавля в небе сравнительно с материалистической синицей в руке.  Разумеется, уже Платон не был столь глуп, чтобы обещать здесь и сразу решение всех проблем, даже в случае овладения идеями материи.  Декларация еще не означает реализацию – вот главная проблема идеализма.  Религиозные практики веками, а то и тысячелетиями, накопили богатый опыт изворачивания в условиях необходимости давать отчет о результатах деятельности.  Поскольку заявить, что уже нынешнее поколение верующих будет жить при коммунизме, то есть при втором пришествии (как это спокойно сделали авторы евангелий; а чтобы избежать обвинений во лжи, следует изменить лексический смысл слов обещаний: не только обмануть, но и выставить обманутого невежественным дураком, не понимающим таких тонкостей), не получается, апологеты религий идут на всякого рода ухищрения.  Отсутствие видимого результата объясняется действием «темных сил» (наличие в религиозной системе дьявола, причем в его манихейской интерпретации, совершенно неизбежно: боженька не может без него обойтись, потому что на кого-то же надо списывать провалы вследствие изначально нереальных планов), «божественной непостижимостью» (под нее вообще можно подвести все, что угодно, хоть само зло; ведь с т.з. божественного всемогущества вполне можно оправдать актуальное зло непостижимостью божьей и смирением перед его волей (Лейбниц чистой воды), но это даже самый искренний христианин не может себе позволить, потому что встать на позицию, схожую с оруэлловской карикатурой «Вспоминая войну в Испании»: дважды два будет столько, сколько скажет вождь, т.е. бог, означает расписаться в необъективности религии как таковой, а претензия на объективность существует (даже не смотря на истерические позы а ля Достоевский: «лучше ошибаться со Христом, чем быть в истине без него»), хотя она изначально обесценивается непременным персонализмом, личностностью боженьки).  Христианство (да и все прочие религии) пронизаны вопиющими практическо-теоретическими противоречиями: одновременно человеку обещается свобода, но это свобода только от неправильных мнений и образа жизни, а в отношениях с божеством – никакой свободы (причем это рабство должно быть осознанным и добровольным), декларируется забота о теле (а ради чего же тогда телесное воскресение?) и тут же требуется умерщвление плоти, восхваляется знание, чтобы затем тут же твердить о спасительном невежестве.  Верующий вдруг осознает себя партизаном в тылу врага, но, здорово напужав его «миром, лежащим во зле», религия тут же делает оборот на 180 градусов и требует признания окружающего мира благим творением божиим.  Верующего уговаривают «немного потерпеть» (в этой жизни), а уж потом…  Очевидно, что все эти противоречия коренятся в попытках совместить несколько несовместимых утверждений.  Если религиозные евреи эллинистического и последующего периода воспринимали Яхве просто как доброго волшебника, который появляется в нужном месте и в нужное время, чтобы спасти их от гоев, борется за них против мира (гностицизм, совершенно незамутненный какой-либо космологической системой, не смотря на заявленное божье авторство в творении мира, что позволило гностикам утверждать о двух богах: злом демиурге – творителе нехорошего мира, и добром спасителе, который перестукивается с человеком особым кодом, непонятным непосвященным), то всемирная религия не могла позволить себе таких еврейских штучек, не могла стать лишь прокладкой между избранными евреями (как это объяснял «для внутреннего потребления» верующим евреям Тольдот Иешу) и гойским человечеством, и богословы византийского периода, а за ними средневековые схоласты потратили уйму сил и времени на комментирование еврейского национального фольклора и его соотнесение с эллинистическим новым заветом (возникает резонный вопрос: зачем вообще они потащили в христианство древнееврейские сказания, которые к тому же каждый раз по новому интерпретируются самой иудаистической религией?  Гумилев вслед за некоторыми христианскими апологетами повторяет тезис, что это, дескать, было необходимо бороться таким образом с гностицизмом, он же сатанизм – неубедительный аргумент, потому как гностицизм умеет интерпретировать любую народную религию, это и сейчас заметно в «творениях» теософов).  Все эти полуторатысячелетиние потуги доказать недоказуемое (сейчас они перешли в плоскость авторитарного доказательства: человека уже не спрашивают, что он считает всего красивее или совершеннее, а интересуются, уважает ли он вклад протопопа Аввакума в ядерную физику и, вообще, уважает ли двухтысячелетнюю традицию?) привели, в конечном счете, к окончательному отделению религии от философии и отношению мыслящей части общества к религии, как к старому больному родственнику: судно из под него приходится доставать регулярно, но это не значит, что на семейном совете он имеет право голоса.

(продолжение следует)
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Самым запутанным и неоднозначным в христианстве остается вопрос о его отношении к смерти.  Не смотря на обещания загробного существования, христиане, наверное, гораздо более других верующих панически боятся смерти.  На элементарный вопрос: а что ж в ней такого страшного, если после смерти все равно существуешь, да еще и в раю (примерно этот же вопрос задала Марико-сан Джону Блэкторну в романе Клейвела)? следует неопределенный ответ, что все равно боязно, потому что любящий боженька запросто (видать, от большой любви) может упечь умершего в ад (у католиков еще чистилище есть).  Прав был апостол Павел: при таких настроениях вера в загробное существование тщетна.  Здесь мы встречаем весь спектр псевдосексуальных переживаний верующего, думающего о своем невидимом любовнике (эта псевдосексуальная эстетика придумана вовсе не злостными атеистами - она пронизывает все священные книги христианства, ислама и иудаизма; если встать на позицию викторианской этики, получается, что авторы "священных книг" просто-напросто глумятся над "приличными" верующими).  Можно, конечно, это все считать аллегорией, но когда здоровенный бородатый мужик называет другого бородатого мужика на иконе своим "женихом", христианская гомофобия выглядит сплошным лицемерием.  Пасторский сынок Фридрих Ницше много внимания уделяет этим извращенческим переливам христианской эстетики, но самые радикальные его замечания вполне справедливы.  "Слияние с божеством" (будь это христианско-мистическое, суфийское или иное) всегда будет псевдосексуальным, причем актив будет всегда боженькой.  Выше я уже писал о религиозной проблеме свободы, которую надо немедленно решать, иначе она разрушает "божий мир", но не меньшей проблемой становится проблема личности.  Заявляя о растворении своей воли в божественной, верующий радикально решает и эту проблему - путем отказа от личности.  Опять можно сколько угодно утверждать об "аллегоричности" выражения "раб божий", но смысла своего данное словосочетание не теряет.  Так что "преображенная плоть" изначально теряет два признака: личностность и свободу.

(продолжение следует)
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!

Оффлайн Владимир Владимирович

  • Модератор
  • Оратор форума
  • *********
  • Сообщений: 14 053
  • Репутация: +172/-39
Некоторое дополнение:

Цитировать
Во-вторых, наличие зла объяснялось наличием свободы, и свобода из некого блага (как ее пытаются упаковать современные гламурные христиане) становилась проблемой, которую надо незамедлительно решать: то есть, ты, конечно, можешь не чистить зубы, но разумнее будет их чистить.

Именно проблема, причем неразрешимая.  Для того, чтобы поступать правильно (по божьим заветам) свобода не нужна, а вот для того, чтобы их нарушать, как раз необходима.  Блаженный Августин, правда, утверждает обратное (О свободе воли. II, I, 3), но его возражение вполне укладывается в его манихейское прошлое.  В свободном выборе всегда есть что-то манихейское - он предусматривает известное равноправие выбираемых (иначе сам выбор не стоит), а наличие божества с его благостью (допустим, встанем на т.з. богословов) делает выбор между ним и неним ненужным и совершенно искусственным, а следовательно и свобода ненужная и искусственная (бритва Оккама и здесь убирает ненужные варианты выбора и вообще его отменяет).  А если вспомнить утверждения богословов, что эту самую, совершенно ненужную, свободу людям даровал боженька, то получается, что сам боженька спровоцировал человека на "грех" (и подтверждаются самые скверные предчувствия гностиков).

У атеистов все, как всегда, проще и достовернее.  Находясь один-на-один с миром смелый человек атеизма сам берет свою свободу и сам определяет ее границы, разумеется, в рамках физики и социологии (см. Аристотель).
« Последнее редактирование: 01 Январь, 1970, 00:00:00 am от Guest »
Православие или смех!