Одна треть
II. Апокалипсис от Артёма
7. Бог и сексhttp://30-70.ru/Зазвонил телефон. Артём взял трубку.
– Артём? Это я – Иртеньев.
– Николенька, привет.
– Слушай, прочитал я твою повесть. Занятные есть места. Даже меня и то на кое-какие размышления сподвигли. Мог бы тебе их изложить – заходи сегодня после работы ко мне в офис. У меня пиво в холодильнике – посидим, потолкуем. Вы в 17:30 работу заканчиваете? В 18:00 тебя жду.
Николай Иртеньев – школьный друг Артёма, учились вместе с первого класса. Николенькой его Артём стал называть с класса, наверное, шестого, когда прочитал повесть Льва Толстого «Детство. Отрочество. Юность». Сейчас вот уже половина пятого десятка идёт, а всё так же, по привычке – Николенька да Николенька... Вообще-то к нему это имя и подходит хорошо, что-то в нём детское есть – жизнелюб, всё как-то у него упрощённо, никаких философий и заморочек, типа, «за жисть». Создал и возглавляет небольшую фирму по установке кондиционеров и всякого вентиляционного оборудования, как он говорит – «на кусок хлеба с маслом хватает, и ладно».
С месяц назад как-то разговорились о том, что Артём повесть написал, Николенька вдруг заинтересовался, попросил дать почитать. Артём записал ему с компьютера на флэшкарту текст повести, и он пообещал вскорости прочесть и высказать свои суждения. Вот, видимо, прочитал, какими-то размышлениями поделиться хочет. Артём позвонил жене:
– Лена, ты меня после работы не теряй. Меня Николенька к себе на пиво приглашает, мою повесть прочитал, видимо, какую-то «рецензию» приготовил.
– Ладно, передавай ему и Светке от меня привет. Очень-то долго не задерживайся.
– Нет, конечно, с часик-два, не больше...
Офис у Николеньки хоть и небольшой, но уютный, всё очень со вкусом. Всё помещение из двух комнат. В одной – рабочие места секретаря-делопроизводителя и инженера-консультанта, в другой, поменьше – кабинет Николеньки. Когда Артём пришёл, сотрудников фирмы уже не было, рабочий день закончился.
– Привет, Артём, заходи. Сейчас я входную дверь закрою, чтобы никто нам не мешал. Давай вот в большой комнате на диване присядем, сейчас я пивка из холодильника выставлю, закусочку кое-какую.
Сели, сразу по баночке пива выпили – хорошо... Поговорили о том, о сём, как дела, семья, работа. Потом Артём спросил:
– Ну, и какие у тебя соображения по поводу моей книги?
– Сначала весь этот деревенский быт, всё это «сноповязание» как-то вроде затянутым показалось, но потом даже интересно стало, например, то же кирпичное производство. А потом, ты ведь всем этим описанием читателя к беседам с Антоном готовишь, подводишь его ко всей этой философии.
– И как тебе сама философия?
– Ты знаешь, меня это увлекло. Уж на что я не философ и не мыслитель, но прочитал с интересом. А более всего меня задержала глава «О первородном грехе и о вечных вопросах». Как это правильно вы там с Антоном говорите: «А что твоя религия? Объявила грехом одну из самых естественных и необходимых физиологических функций человека. Ведь это же надо так всё наизнанку вывернуть!». Я же о религии никогда особо-то и не задумывался. Ну, есть попы, какие-то они для бабулек обряды и ритуалы отводят, да и пусть. А тут, оказывается, не так-то всё по-шутейному. Церковники нас всех, буквально всех в грешники записали только за то, что мы, видите ли, не святые духи, которые зачинают детей путём непорочного зачатия. Я это всё прочитал, и вывел свою теорию, свои доказательства лживости религии.
– Так, и что это за теория?
– Понимаешь, в религиях, в этих «духовных учениях» почему-то чрезмерно много о плотском, а не о духовном говорится. О порочном и непорочном зачатии, о прелюбодеянии и т.д. А то так ещё какое-то баловство с гениталиями – обрезания там всякие. Такое впечатление, что писали эти «учения» старики, у которых желание-то было, да вот возможностей уже не было. Вот они и напридумывали всевозможные идиотские запреты и грехи. И всё это против нормального, здорового естества. Так вот, неопровержимым доказательством, что это не Бог сотворил человека, является то, что испытываешь, когда «познаёшь жену свою», любимого для тебя человека. Я в самую высшую, самую страстную секунду жене иной раз шепну: «Вот он где, Рай-то!». И она в ответ шепнёт: «Да! Спасибо!». Эта секунда даёт прямо-таки ощущение вечности, как будто в какое-то другое измерение попадаешь. А в чём-то это так ведь и есть. Это же для возможности зачатия нового человека! Для продолжения твоей жизни в следующем поколении!
– Знаешь, к твоему поэтическому описанию соития у меня есть чудесные стихи, то же самое, только в рифму. Я же теперь на литературных сайтах общаюсь, так вот на Стихи.ру некая Лена Салео свой стих опубликовала:
Ты брал меня нежно, ты брал меня властно.
Я жизнь отдавала за это мгновенье
Чарующей неги, волнующей страсти,
За это желанье на грани паренья.
Мы падали в бездну и в небо взмывали.
Мы были ЕДИНЫ – не делят на части
Божественность мира, что мы познавали
В сиянии Света, в безУМии счастья.
И всё ликовало, и клеточкой каждой
Тебя ощущала, в тебе растворяясь.
Все бренное вмиг становилось неважным,
Я знала, что только теряя – сбываюсь.
И новые звёзды всходили огнями
Как тысячи солнц разноцветных Вселенных.
И души в блаженном величии знали,
Что вечны, прекрасны, чисты и нетленны.
– Да, чудесные строки! «Вечны, прекрасны, чисты и нетленны»... И как в нашу тему! Но ведь по религии это грех, это плотское! А с другой стороны, это же именно Богом божьи создания устроены так, что они при своём совокуплении могут получать такие неземные радость и счастье. То есть Бог, создавая нас, прямо-таки специально задумывал и «конструировал» наши половые органы и всю детородную сложную женскую систему. Изначально и в деталях продумывал и предусматривал всё, что может возбуждать в нас чувственную страсть. Если это всё Бог и сотворил, так он, наверное, знает для чего это? А откуда знает? Разве что если бы он сам такое уже испытал... Тем более, что мы-то по его же «образу и подобию» и сотворены... Но как он мог знать, ведь о Богине-то нигде не говорится... Правда, в Новом Завете у него вдруг сын появляется. В результате какого-то «непорочного зачатия». Чудеса, да и только... Видимо, в связи отсутствием у Него Богини, церковниками и принято считать одним из духовных подвигов половое воздержание, вплоть до полного отказа. Берём, мол, с Бога пример. Кстати, и Иисус не был женат. То есть «познание» женщины – это «не по-Божески». А как же продолжение рода, «плодитесь и размножайтесь»? Поэтому-то мы, смертные, и не можем не быть грешниками, нам наше естество уже заранее в грех записано. Сначала сделал нас двуполыми, со всеми необходимыми для этого «атрибутами», с невозможностью размножения другим каким-то способом, а потом нас же за это в грешники записал. Маразм какой-то... Я логику Бога понять не могу. Он, когда человека создавал, какие у него планы были, «техзадание», так сказать? Он же Адама создавал как помощника себе, Едемский сад сторожить, непонятно, правда, от кого. «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его». Он же Еву-то первоначально и не планировал. Тогда почему он Адаму приделал всё, что присуще ему именно как мужчине? И только потом вдруг говорит: «Нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему». Так и сотворил бы ещё одного Адама, ему соответственного. Нет же, сотворил Еву с совершенно другими первичными и вторичными половыми признаками. Так что наш Бог или глуп, или подловат. Мы Бога-то Создателем называем. И чего же он такого насоздавал? Ведь даже в венце своего творения – в человеке – он или роковую ошибку допустил, или намеренно нам такую вот «свинью» подложил, козью рожицу нам состроил.
– Слушай, Николенька, твоя «сексуальная теория» развенчания религий действительно очень аргументирована и убедительна.
– А ты зря смеёшься. Моя «сексуальная теория» не только религию опровергает, в ней ещё есть и неопровержимые доказательства верности теории Дарвина.
– !??..
– Вот ты мне скажи: какая часть женского тела является наиболее сексуально привлекательной, возбуждает мужика?
– Ну...
– Да, ладно ты, не стесняйся. И всякое ханжество отбросим, мы же, можно сказать, научные исследования проводим, должны быть абсолютно честными и объективными. Конечно же – это попа! На втором месте – сиськи. Но лишь потому, что они по форме опять же попу напоминают.
– И далее что?
– А вот что. По теории Дарвина мы произошли от обезьян. Как ты думаешь: в какой позе они совокуплялись? Правильно думаешь – позиция сзади, на четвереньках. А теперь далее. Обезьянья-то жизнь была очень ведь непроста – продукты где-то доставать надо, окружение вокруг враждебное, всё время на нервах. Тут порой о половой жизни-то и не вспомнишь. Но и размножаться надо – и умом это понимаешь, и в инстинктах Природой заложено. Как заложено? А вот так и заложено, что как только самец соблазнительную попу увидит, у него желание возникает. Это Природа позаботилась – такой инстинкт в него вложила. Он тут же сзади же и прилаживается, и своё дело быстренько делает. И скорей на охоту или на рыбалку бежит – семью-то кормить надо. Свою обезьяниху, может, и приласкал бы, поблагодарил за доставленное удовольствие, так ведь некогда, всё бегом, всё спешим...
– Николенька, ты о нашем пращуре так всё красочно, в деталях рассказал, как будто всё это сам видел, или чуть ли на себе не испытал.
– Так испытал же – по большому-то счёту мало что изменилось. То, что сотовые телефоны, компьютеры, автомобили появились, – это ведь только внешняя сторона. А остальное-то всё так же – и враждебное окружение, и потребность в добыче, и спешка, и нервы... И правильно вы там с Антоном говорите – никакие уверения самих себя о каком-то нашем богоподобии нисколько нас от тех обезьян не отодвинули. Наоборот, с появлением разума мы стали только хуже, поскольку появилась возможность друг другу лгать и лицемерить. А ещё и самих себя обманывать, что уж совсем нелепо. Церковь, молитва – это зачем? Чтобы славить Господа? А Ему это нужно? Кто-нибудь знает и скажет – нужно ли это Господу? Это нужно лишь тем, кто религию и обряды придумал. А ещё нужно тем, кому удобнее вместо истинной духовной работы и духовных над собой усилий, сходить в церковь, свечку поставить, помолиться или изобразить молитву, покреститься и с «чувством полного удовлетворения» домой идти. Это духовная лень, ложь, лицемерие, имитация духовности и возможность считать и объявлять себя духовно возвышенным.
– Ну, вот, а ты говоришь, что не философ. Да ты к таким философским выводам приходишь, что дай Бог каждому.
– Ладно тебе иронизировать-то... Вот ещё что скажу. Отказываться от того, что мы от обезьян произошли, – это от гордыни, от какого-то дурного самомнения. Нас, мол, Бог сотворил! Навыдумывали себе сказок, а потом в споре за то, чья сказка вернее, друг друга убиваем. Ну, не идиотизм ли?!.. Ну, и что, что я от обезьяны произошёл? От кого-то же мы должны были произойти. Не стыдиться этого надо, а гордиться, что мы превзошли своих предков в своём развитии. А верующие, если им не нравятся обезьяны, пусть считают, что произошли от овец, столь ими любимых и близких им по духу. Меня действительно задела эта вся религиозная чушь и ложь. Так что можешь мою «сексуальную теорию» где-нибудь в книге помянуть.
– Не побоишься, что тебя ханжи обвинят в какой-то распущенности?
– А за что? Я же о чём говорю? Половое влечение – это нормальное, здоровое свойство человека. Искусственное же угнетение этого свойства – вот это-то как раз и ненормально. И то, что о некоторых моментах я могу открыто говорить, – в этом ничего зазорного не вижу. Я, например, наоборот, считаю неприличной открытую и публичную демонстрацию любви к Богу. Чтобы это видели, чтобы об этом обязательно другие знали. Даже уж такое, что делать какие-то специальные движения рукой, то есть креститься, или поклоны бить, на колени вставать. А помечать себя, выделять себя среди других – крестик, распятие Христово себе на шею вешать. Вот уж действительно, из такой-то интимной и личной вещи, как любовь к Богу, одну лишь показуху устроили, никакую не духовную, лживую. Во всей этой их литургии есть допущение, даже и поощрение лживости и показушности. Вот она, настоящая распущенность-то, а совсем не то, что в религиях прописано за грехи людские считать. Религия и церковь свели соитие между мужчиной и женщиной к какому-то «технологическому акту», необходимому лишь для продолжения людского рода. Ладно, со стороны женщины это и так может быть. Но для мужчины-то соитие невозможно же без похоти, без плотского влечения, то есть – без греха, если по религиозному. Ведь каким бы ответственным за продолжение рода мужик себя ни ощущал, от этого чувства ответственности, сам понимаешь, толку от мужика никакого не будет. Поэтому-то Природа и должна была наградить мужчину и женщину половым влечением друг к другу. Она-то знала что делать, никакого ханжества у неё нет, всё на совершенно естественных принципах основано. А вот если человек религиозный, то после каждого такого «технологического акта» он вынужден вспоминать каких-то Адама и Еву, и получается, что должен винить жену (!!?..) за только что совершённый ими «грех». По религии получается, что женщина – это какое-то исчадие Ада, искушающая мужчину на грехи тяжкие, не дающая ему к Богу приблизиться. Ну, не маразм ли!.. Правильно вы в книге с Антоном говорите – библию писали мужики. Смотри, как они подло всё вывернули – женщину в грешницы записали, чтобы ещё и религиозными догмами её себе подчинить, за свои же удовольствия её виноватой навечно сделать. И если плох, мол, я, то по твоей же вине!
– Да, весьма лукавые и подловатые были ребята.
– Мне тут случайно книга в руки попала – Жозе Сарамаго, «Евангелие от Иисуса», вот она у меня. Так я здесь то же самое прочитал, сейчас зачитаю тебе кусочек – это когда Иосиф с Марией и другие их попутчики шли из Назарета в Вифлеем, чтобы по указанию римских властей пройти перепись по месту своего рождения, чтобы тем налоги с иудеев легче собирать было. Мария была на последнем месяце беременности Иисусом. «Справившись с этим, задав корму ослам, сели ужинать и сами путники – первыми, как водится, мужчины, а уж потом женщины, ибо они по самой природе своей – существа вторичные, достаточно в очередной и не в последний раз вспомнить прародительницу нашу Еву, сотворённую во вторую очередь, после Адама, да ещё и из его ребра, так что признаем: есть на свете такое, что понимаешь тогда лишь, когда припадаешь к истокам». По иудейской вере женщина после родов сорок дней «нечистая». Вот ведь что выдумали! Сорок дней прошло, Иосиф повёз на ослике в Иерусалимский храм Марию с Иисусом на руках, «очищаться», а до этого, на восьмой день от рождения, носил Иисуса в синагогу, обрезание, как и полагается, сделали. Купил около храма двух голубок, одной священник прямо в храме, в отведённом для этого месте отрубил голову, положил в специальный жёлоб, чтобы кровь стекла, потом он заберёт её себе. Другой голубке он голову не отрубал, а лишь свернул ей её, и бросил голубку в жертвенный огонь. После этого жертвоприношения Мария считается «очищенной от истечения своего». И совращение мужчины на грех совокупления, и даже роды, рождение нового человека – всё это грешные для женщины дела. Какая же это лживая и подлая вещь – религия. И опять же правильно ты в книге говоришь – у религии прямо-таки нездоровый интерес к половой сфере жизни человека, почти вся её основная «духовность» к этому вопросу и сведена, начиная с «греха» Адама и Евы. Маразм и есть! Во всём живом мире разделение на два пола для того служит, чтобы род продолжать, и весь животный мир с успехом это делает. И только человек, получив разум, разницу между полами «конституционно» закрепил как разницу в статусах между мужчиной и женщиной. Поскольку «священные» писания писались мужиками, они это в полной мере и использовали. Женщине вменили в грех и её детородную функцию, и то, что муж, чтобы он мог свою детородную функцию выполнить, должен быть женой «совращён». Нет, конечно, ни авторы, ни сама религия не против того, чтобы людишки плодились и размножались. Но они хитро и подло записали в грехи то, что никаким грехом не является, а является естественной функцией живого организма. Половое влечение – это нормальная, естественная вещь, а вот запишем это в грехи, и каждый раз, когда у тебя такое влечение в мыслях будет, ты себя грешным ощутишь, и о Боге вспомнишь, и в церковь пойдёшь, прощения у Бога за грехи свои испросишь.
– Николенька, спасибо тебе за познавательную беседу. Философия у тебя самая нормальная, житейская. Побегу домой. Ленка, кстати, привет тебе и Свете передавала.
– Спасибо. Ей от нас тоже привет передай. Как-нибудь забегай, думаю, что на этом мои научные изыскания не окончены, буду свою теорию дальше развивать, тебя проинформирую.
– Звякнешь, сбежимся на пару часиков. Пока.
– Счастливо.
