Если мы откроем замечательную книжку Диогена Лаэртского "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов", то во Вступлении прочтём: "Философы разделяются на догматиков и скептиков. Догматики – это все те, которые рассуждают о предметах, считая их постижимыми; скептики – это те, которые воздерживаются от суждений, считая предметы непостижимыми."
Подтверждаю комментарий Vivekkk’а.
Каковы же вещи сами по себе вне опыта познания, это нам неизвестно. Но это не повод для печали и пессимизма. Ведь с вещами самими по себе мы не встречаемся не только в опыте познания, но вообще ни в каком другом опыте. Совершенно неважно, сладок ли сахар сам по себе. Важно, что он всегда сладок на моём языке. Поэтому если я хочу сладкого чаю, я кладу в чай сахар.
Когда индивид не ощущает сладости сахара, это – признак естественного разнообразия вкусов или признак нарушения работы вкусового анализатора? Является ли психически здоровым тот, кто съедает килограмм сахара за сутки? Тот, кто не способен совладать со своим желанием отведать сладкого? Тот, кто совсем не знает меры или устанавливает её произвольно (что, по сути, одно и то же)?
Разум человека не бессилен в познании мира, но лишь ограничен наличным опытом. Есть ли границы у возможного, но ещё не осуществлённого опыта, априори неизвестно, поскольку нам неизвестны ни вещи сами по себе, ни то, когда и каким образом они появятся в нашем опыте.
Разуму доступны только относительные истины. Абсолютная истина – недостижимый идеал познания.
Наш конечный разум, двигаясь путём уподоблений, не может поэтому в точности постичь истину вещей. Ведь истина не бывает больше и меньше, она заключается в чём-то неделимом и, кроме как самой же истиной, ничем в точности измерена быть не может, как круг, бытие которого состоит в чём-то неделимом, не может быть измерен не-кругом. Не являясь истиной, наш разум тоже никогда не постигает истину так точно, чтобы уже не мог постигать её всё точнее без конца, и относится к истине, как многоугольник к кругу: будучи вписан в круг, он тем ему подобнее, чем больше углов имеет, но даже при умножении своих углов до бесконечности он никогда не станет равен кругу, если не разрешится в тождество с ним.
Итак, об истине мы явно знаем только, что в точности, как есть, она неуловима: наш разум относится к истине, как возможность - к абсолютной необходимости, не могущей быть ни больше, ни меньше, чем она есть. (Кузанский Н. / Об учёном незнании / Пер. с лат. В. В. Бибихина. – М.: Академический Проект, 2011. С. 13.)
Если бы познавательные способности человека соответствовали обычному окружающему миру, которому соответствуют вообще-то познавательные способности других животных, то ничего удивительного бы и не было. Удивительно, что способности человеческого разума явно выходят за рамки необходимого для выживания.
Откуда следует, что функция выживания применительно к интеллекту должна ограничиваться необходимым в текущих условиях минимумом?
Как бы там ни было, но человек сам для себя является мерой всех вещей.
Разве всех? Если оставить за скобками эмоциональные оценки, то истина и ложь, прогресс и регресс, крайность и умеренность, польза и вред, здоровье и болезнь, опасность и безопасность и т.п. – понятия с объективным содержанием.
