Форум атеистического сайта

Авторские форумы, блоги, сайты => Блог Булата Владимира Владимировича => Тема начата: Владимир Владимирович от 05 Декабрь, 2015, 18:56:17 pm

Название: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 05 Декабрь, 2015, 18:56:17 pm
"Перестройка - это перестройка" - так я ответил на вопрос тети в мае 1987 года, как я понимаю перестройку.  Ответ был детски гениален: перестройка как явление советской истории самодостаточна и вовсе не обязана выполнять прихоти извне.  Почему цветок прекрасен?  Просто так.

Сейчас - 28 лет спустя - мне хотелось бы покопаться в оценках данного исторического периода.  И начну я с Дмитрия Травина - нашего питерского публициста.


РЕЦЕНЗИЯ НА ТРАВИНА

В 2006 году в четырех номерах журнала «Звезда» питерский политолог и экономист Дмитрий Яковлевич Травин опубликовал свои «Хроники пореформенной России: от расцвета до отката».

http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/1/tra11.html (http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/1/tra11.html)
http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/2/tra10.html (http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/2/tra10.html)
http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/3/tra10.html (http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/3/tra10.html)
http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/4/traq9.html (http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/4/traq9.html)

Писать о перестройке – коротком, но самом ярком во всей истории России (от полян, где князь Игорь собирал полюдье, до скучного провинциализма современного Нечерноземья) периоде очень сложно.  Прежде всего, потому, что перестройка уже обнаружила и будет обнаруживать впредь неисчерпаемую способность к самоинтерпретациям (например, ее, совершенно обоснованно, можно считать – причем одновременно – и концом, кризисом, гибелью советской цивилизации им. Кара-Мурзы, и в то же время точкой ее наивысшего развития).  Эти самоинтерпретации перестройки могут быть востребованы любым ее историком, приведены в соответствие с его (историка) убеждениями; потому-то и нет в России исторической науки западного масштаба, что убеждения историка слишком уж довлеют над его материалом; сам же себя историк может утешить только тем, что историю все равно все и всегда фальсифицируют, а чтоб не ошибиться, сфальсифицирует в качестве доказательства своей правоты сам, причем в открытую, нагло и осознанно.  Как тут не завернуться в спасительную тогу материализма: бытие существует вне нас и наших знаний о нем.  Также влияет время, его запросы (помню, как впечатлил меня анализ интерпретации причин ссылки Овидия на Понт разными эпохами: галантной, революционной, философской – об этом я прочел в 1991 году в предисловии к академическому изданию «Писем с Понта» в серии Литературные памятники).  Травин написал это в 2006, но держу пари, сейчас он прошелся бы по своим заметкам с критическим карандашом.  Я уж не говорю о том, что профессиональный угол зрения также будет оказывать самое негативное влияние на исследование, но тут уж никак – как в стробоскопе приходится рассматривать эту чашку с разных сторон.

Наверное, из всех, кто когда-либо писал об СССР (включая западных советологов – там тоже бараньих голов не меньше, чем в Институте марксизма-ленинизма), ближе всего к реальной оценке событий такими, как они есть на самом деле, подошел А.А.Зиновьев в своих раннеэмигрантских очерках.  Но Зиновьев не выдержал «зияющих высот», рухнул, а когда его предмет приказал долго жить, расстроился, обиделся и начался «мстить» (как иначе объяснишь его «путинофилию» в последние годы жизни).  Это даже неприлично и нелепо выглядит: вроде публичных оскорблений ученого-античника в адрес немцев за то, что их предки разрушили Римскую империю.  Мне всегда хотелось продолжать держать марку зиновьевского подхода (хотя я не математик, а гуманитарий, и «марка» - это не какие-то принципиальные соглашения с тем же Зиновьевым, а просто свобода от фрэнсисбэконовских «идолов», увы, слишком далеко уводящих историка от предмета: у него нередко сначала Сталин – вождь мирового пролетариата, потом Сталин – русский православный император, а под конец русский православный император – вождь мирового пролетариата).  Единственный аргумент, который мог привести Зиновьев (и его эпигоны в оплакивании СССР) – это личная заинтересованность человека, сидящего на бомбе, в описании тонкостей химических процессов, протекающих внутри бомбы при ее взрыве, но личное отношение к предмету исследования вообще противопоказано ученому, особенно, гуманитарию.  В конце концов, все люди индивидуально смертны, но умудряются думать о чем-то еще.

Травинский очерк заинтересовал меня попыткой непредвзятого – именно в этой отрешенности от личного отношения (так трудно дающейся, кстати, верующим ученым в силу их обличенного - противоположного безличному миру атеистов космоса) – анализа перестройки.  И во многом это у него получилось.  Хотя не везде, но ошибки человека, идущего правильным путем, гораздо интереснее, чем правота заблуждающегося.

Травин – журналист, и он неизбежно начинает свой очерк с эффектной сцены:

Цитировать
Бывают моменты истории, концентрирующие в себе целые десятилетия.
19 сентября 1978 г. генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев выехал на поезде из Москвы в Баку для участия в неком рядовом мероприятии, которое давно уже никого не интересует. Поздно вечером того же дня состав остановился в Минеральных Водах. Эта ничего не значащая церемониальная остановка, в ходе которой местный секретарь Крайкома должен был засвидетельствовать почтение партийному лидеру, спустя годы приобрела буквально-таки мистическое значение.
Секретарем Ставропольского Крайкома КПСС был тогда Михаил Горбачев. Не пройдет и семи лет, как он сменит Брежнева на посту генсека. Впрочем, за этот короткий промежуток времени высший партийный пост поочередно займут еще два человека - Юрий Андропов и Константин Черненко. Что любопытно, оба они в тот момент тоже присутствовали в Минводах. Глава госбезопасности отдыхал на местных курортах и не мог упустить возможности лично представить Горбачева - своего молодого протеже - хозяину страны. А верный Устиныч, как обычно, сопровождал хозяина в поездке.
По воспоминаниям Горбачева, встреча четырех генсеков - одного действующего и трех будущих - была бессодержательной. Брежнев, уже начинавший превращаться из жизнелюба и сибарита в несчастную полуживую мумию, больше думал о своем здоровье, нежели о делах Ставропольского края. Вялый Черненко, судя по всему, не думал ни о чем. Хитрый Андропов умышленно предоставлял инициативу Горбачеву. Сам же Горбачев, наверное, с непривычки несколько робевший, так и не смог расшевелить Брежнева.

Ох уж эти журналисты!..  Всегда считал, что погоня за дешевыми эффектами и символами только отвлекает от сути дела.  Но, ладно, раз уж такое случилось, попробуем поиграть в предложенную Травиным игру:

Цитировать
Итак, представим себе на минутку, что картина реального развития событий вдруг пронеслась перед глазами Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева 19 сентября 1978 г. Как каждый из них отреагировал бы на внезапно открывшиеся перспективы?
Думается, Леонид Ильич был бы наиболее спокоен. Многое из увиденного он вряд ли бы понял, но, скорее всего, обстановка обретенного элитой олигархического комфорта доставила бы ему удовольствие сродни тому, которое он получал, завалив на охоте упитанного кабанчика.
Константин Устинович с некоторым волнением стал бы изучать реакцию шефа, но убедившись в спокойствии Брежнева, принял бы свершающееся как должное.
Юрий Владимирович в первый момент был бы очень раздражен. Система, выходящая из-под контроля и развивающаяся по присущим ей самой законам, никак не укладывалась в его голове. Претендующий на интеллектуализм, Андропов почувствовал бы себя ущемленным, как азартный игрок, проигравший принципиально важную партию. Впрочем, удовлетворение от растущей в последние годы политической роли "органов", наверное, несколько смягчило бы его гнев.
В настоящем шоке пребывал бы лишь Михаил Сергеевич. Уж он-то в то время совсем не ожидал от себя ничего подобного...

А может быть, случилось бы нечто иное?  Все четверо дружно заявили бы, что этого (распада СССР, краха социализма и т.д.) не может быть, потому что не может быть никогда – с той милой и неколебимой уверенностью в своей правоте, с какой православный патриот заявляет, что Россия не сегодня-завтра станет Великой Православной Самодержавной Монархией.  Ведь прошлое не обязательно проигрывает будущему только на основании того, что прошлое не знает того, что знает будущее (это компенсируется, между прочим, тем, что будущее еще имеет недостаток забывать многое из того, что еще не успело забыть прошлое; а непонимание того, чем руководствовалось прошлое, приводит будущее в тупик исследования – перестает хватать данных).  Существует классическая экзистенциалистская схема: повзрослевший и (почему-то это считается синонимом) «поумневший» человек пишет себе самому в прошлое письмо, в котором покровительственным тоном разоблачает «ошибки юности» и «дает благоразумные советы».  А что, если юный засмеет старого и выиграет у него спор, а его самого сочтет неправильным вариантом своей жизни?  Но если все-таки четыре генсека не будут наивны, как православный патриот, и понимающе кивнут головами – это означает, что не все там (в 1978) было так просто, как нас пытается убедить в первом очерке Травин.

Цитировать
Была ли у страны альтернатива? Этот вопрос часто задавали в конце восьмидесятых - начале девяностых. Сегодня, двадцать с лишним лет спустя после того, как Горбачев начал Перестройку, мы можем взглянуть на прошедшую эпоху другими глазами.
Начнем с брежневского курса. В период переосмысления застойного режима сложилось мнение, что никакого курса в общем-то и не было. Дела шли самотеком, экономика перестала быть экономной, общество погружалось в бездну цинизма, а перевалившая за пенсионный рубеж верхушка уже "готовилась" к той "гонке на лафетах", которая началась в декабре 1980 года со смерти председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина.
Пожалуй, с мыслью об отсутствии сознательно избранного курса можно согласиться. Брежнев даже с грамотой был не совсем в ладах, а уж в теориях развития общества вообще ничего не понимал.

И далее:

Цитировать
Что же не позволило стране продолжить двигаться вперед "ленинским курсом" с брежневской спецификой? Обычно, когда ищут объективные причины наметившегося в начале 1980-х поворота, упоминают о падении мировых цен на нефть и эскалации гонки вооружений в период правления администрации Рональда Рейгана - наиболее непримиримо настроенного по отношению к СССР президента США. Так, в частности, Егор Гайдар отмечает, что "при радикальном - почти шестикратном (с ноября 1980-го по июнь 1986 г.) - падении цен на основные экспортные товары страна столкнулась с острым финансовым кризисом...".
Судя по всему, эти факторы действительно существенно повлияли на царящие в умах советской элиты настроения. Но вряд ли можно говорить о том, что они имели принципиальное значение. Нехватка нефтедолларов, конечно, означала снижение возможностей для подкормки народа и, следовательно, дальнейшее падение популярности вождей, и без того уже ставших героями бесчисленных анекдотов. При демократии такое положение вещей опасно. Но было ли оно опасно при советской тоталитарной системе?..
Какое-то время мы полагали, что опасность существует. Мнение это покоилось на изучении революционного прошлого страны, на страхе, вызванном русским бунтом - бессмысленным и беспощадным. Ждали социального взрыва в 1992-1993 гг., когда людям, не вписавшимся в рыночные реформы, пришлось изрядно хлебнуть лиха. Ждали волнений после дефолта 1998 г., когда разом обеднела практически вся страна - от олигархов до одиноких стариков. Даже на волне неудач чеченской кампании, когда тысячи россиян стали жертвами бессмысленной бойни, многие опасались проявлений массового недовольства.
Однако россияне каждый раз поражали аналитиков своей терпеливостью и даже индифферентностью, переходящей в пофигизм. Оказалось, что бунт - бессмысленный и беспощадный - это явно из другой истории, более сложной и пока что не до конца нами понятой. А в нашей нынешней истории падение жизненного уровня - еще не повод для революций. Или, во всяком случае, повод недостаточный.
Так можно ли, глядя сегодня на эпоху середины 1980-х, сказать, что нехватка нефтедолларов объективно определяла наступление Перестройки? Если она что-то и определяла, то была, скорее, дополнительным аргументом для тех, кто стремился к осуществлению преобразований по совсем другим причинам.
Примерно также можно оценить и фактор обострения гонки вооружений. В свое время, чтобы добиться паритета, Сталин вовсе не устраивал никаких перестроек. Напротив, он лишь туже затягивал гайки. Вся страна могла голодать, когда собирались средства на строительство военных (и полувоенных) объектов первых пятилеток. Целые районы могли отключаться от электричества, когда энергия требовалась создателям атомной бомбы. И ничего - народ терпел.
Скорей всего, потерпел бы и в 1980-е, если бы власть в очередной раз решила закрутить гайки ради укрепления обороноспособности страны. Конечно, в век высоких технологий подобным образом соперничать с американцами нам было уже не под силу, но пару десятков лет назад таких тонкостей никто из советских вождей понимать еще не мог. Особенность эпохи состояла в том, что, прежде всего, сама элита не хотела сохранять систему.

Травин разводит далее руками и заявляет, что это «парадокс».  Увы, парадоксально здесь не нежелание советской элиты продолжать застой, а странное непонимание самим Травиным советского менталитета (действительно, странно, ведь, когда рухнул СССР, Травину стукнуло уже 30 лет – мог бы и разбираться в таких материях).

(продолжение следует)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 05 Декабрь, 2015, 20:42:32 pm
Травин оценивает риски 1984 года с т.з. года 2006 года – года, столь примечательного, что автор этих строк вообще не смотрел тогда политических передач, руководствуясь доказательным принципом разоблачителей мировых заговоров: «И так все ясно».  В 2006 году дождь нефтедолларов пролился над населением России, поход в ресторан, покупка машины, турпоездка уже не казались фантастикой, как в 90-е.  То была эпоха практического материализма, с т.з. которой уровни революционности в доках и шлюзах мировой истории должны зависеть в обратной пропорциональности от удовлетворенности людей своей жизнью (хотя, как мы помним, Французская революция началась на фоне кризиса, куда менее серьезного, чем общеевропейский кризис начала XVII века или проблемы заключительного периода правления Людовика XIV).  В 2006 средний «рысиянин» и не ждал большего, а впоследствии власть стала шантажировать его угрозой потери этих «завоеваний нулевых».

Нет, советский менталитет строился совсем иначе (и уж Травин мог это знать).  Чего хотели люди нулевых?  «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» - этот фаустовский афоризм отлично передает не только пожелания широкой публики десять лет назад, но и главную стратегию нынесуществующего в России режима.  Когда я ознакомился с национально-иудаистическим менталитетом, меня неприятно удивила его (сравнительно с христианским, к примеру) смысловая замкнутость в области развития.  Избранный народ исполняет заповеди.  Если он их нарушает, его карают, и он – как маятник – должен возвращаться в «идеальное состояние»; враги захватывают «исконные земли», и их нужно возвращать, также возвращаясь к «первоначальному состоянию».  И все, а по большому счету, как едко пошутил В.В.Розанов, разницы между местечковым Мойшей ХХ века и пророком Моисеем практически никакой.  Но я несправедлив: это не иудаистическо-еврейская какая-то сущность; таков (замкнутый, неразвивающийся, стремящийся к замиранию – «изосоциозамыканию», как выразился двутел в романе С.Лема «Эдем») любой патриотизм – от патриотизма спрятавшегося в джунглях туземного племени до высокопарной мути сердобольных стратегов, которые нудят, а потом предлагают для спасения Родины самый дохлый вариант.  Современной России некуда развиваться, отсюда и желание стерпеть все, лишь бы не было этого самого страшного изменения-развития. Для путина лично вообще важно не какое-то там развитие, или даже его отсутствие, а сохранение своей личной власти, под любым соусом и девизом, хоть на день.

Разумеется, советский человек мыслил иначе.  В его сознании просто отсутствовали некоторые современные категории, но зато присутствовали другие.  Во-первых, советский человек (таково уж завоевание революции 1917) никогда не мыслил категориями «элиты – массы».  Это категория внесоветского мышления, и хотя лично для себя каждый отдельный советский человек желал чего-нибудь, скорее элитарного, чем массового, он мог всерьез обсуждать вопрос об обязанности главы государства и высших чиновников добираться до работы на общественном транспорте – и не только в 1990 году (поставьте такой вопрос перед современным… депутатом местного законодательного собрания, не то что перед министром, и вы сразу ощутите всю пропасть между советским и современным российским менталитетом).  Причем, в полном соответствии с господствующим эгалитаризмом советская элита реально пополнялась от станка, а отпрыски высших руководителей (за редким исключением) вели самую заурядную жизнь, не смотря на то, что в СССР квазиинстинктом стало желание продвинуть детей на более высокий социальный уровень, сравнительно с родительским.  Советский культ личности также понимается в наше время абсолютно неправильно.  Это не была «традиционная любовь народа к царю».  Это был совсем иной комплекс восприятий, базирующийся на революционной харизме (которую имели Ленин и Сталин, но не имели Хрущев или Брежнев).  В СССР в Мавзолее побывали три человека – Ленин, Сталин и Котовский, и сторонники «монархической теории» должны и последнего зачислить в «традиционные иерархи».  Во-вторых, никто в СССР 1978 года – ни элита, ни масса (а ведь между ними множество переходных групп, которые играют свои, очень важные роли в социуме) не согласился бы на «увековечение» застоя ценой отказа от изменения-развития.  Та ностальгическая реакция, которая удивительным образом подвигала людей голосовать за Зюганова  с целью «вернуть Сталина», родилась не ранее 1994 года и совсем в иных условиях.  В-третьих, советский человек (вопреки утверждению Зиновьева) также умел мыслить дискретно.  Самые упертые антисоветчики одновременно могли считать СССР самой неэффективной и отстойной страной, но и одной из самых высокоразвитых государств мира, и стоит лишь убрать коммунистическую надстройку, как…  Это можно расценивать как инфантилизм эпохи перестройки, но он ничуть не более наивен по сравнению с желанием войти в советскую речку спустя 10-лет после ее полного обмеления или современного мнения, что один очень недалекий человек имеет «хитроумный план» и может «обмануть» весь мир, хотя бы потому, что высокодумные правители других стран погнушаются спуститься на уровень его примитива.  СССР не для того создавался, чтобы увековечить застой, и «терпеливость» здесь совсем не при чем.  В 1930-1940-х советский человек «терпел» вовсе не для того, чтобы увековечить застой, а ради прогресса, развития, которые считались имманентными признаками нашего социального строя.

Впрочем, можно пофантазировать на тему «долголетие Черненко» и т.п.  Экономика СССР не знала бы того падения, которое пережила в 1990-х, но к 2000 году вместо половины американского ВВП, советский ВВП сокращается до его трети.  По прежнему космос бороздят космические корабли, а пятимиллионная армия вооружена десятками тысяч ядерных боеголовок, но зато в провинциальных городах талоны на колбасу и масло, а импортные джинсы по прежнему стоят месячную зарплату.  Нет безработицы, но каждый второй человек прогуливает и пьянствует на рабочем месте.  Нет ни одной религиозной передачи по телевизору (три-четыре госканала), но вся (или почти вся) образованная часть общества ушла в иную реальность – любую: одни под видом Интернациональных бригад Эрнесто Че Гевары ловят фарцовщиков и теневиков и бьют им морды, другие объезжают Русский Север в поисках икон, третьи воображают себя средневековыми алхимиками или героями американской фантастики.  Человек на партсобрании поет гимн КПСС, но думает о своей затерянной в центре Москвы изостудии с голыми натурщицами.  И ведь потом все равно придется перестраиваться: не в 1985, так в 1995 или в 2005.  Замкнутое сознание опять атакуют неумолимо тикающие часы истории.

В конце концов, советский человек полагал, что не он – служитель каких-либо «высших ценностей», а они – его бодрые кони, которых можно погонять в любом направлении.  И в этом также отличие советского менталитета от «псевдотрадиционалистического», который прививается в России сейчас.  Все это вместе взятое делает вариант общенационального «консервативного консенсуса» в СССР совершенно невероятным.  А Травин с его «советами» затянуть пояса больше напоминает куратора из МВФ, чем вовлеченного в советский космос человека.  Мемуары приближенного к Горбачеву Черняева ясно указывают, что уже в 1972 году советская элита поняла: развитие идет не так и не туда, куда хотелось бы.  А ретрограды в любую эпоху СССР: от коллективизации до внедрения хозрасчета – представлялись широкой публике людьми глупыми и недалекими.  Одной из причин вечного проигрыша консерваторов вполне можно считать эту неувядающую ориентацию на самых отсталых, что, по сути своей, уже есть проигрыш.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 06 Декабрь, 2015, 15:22:54 pm
ЛИРИЧЕСКО-СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: КАК ЖЕ ВСЕ-ТАКИ РАЗВИВАЛСЯ СССР?

Противники и сторонники идеи «убийства СССР» (а ведь «Мума могла бы еще долго жить…») говорят на разных языках еще и потому, что пользуются разной статистикой.  Соответственно, базируясь на разных статистических показателях, они делают прямо противоположные выводы.  Например, если верить советской статистике «классического периода» (1980-х; любой школьный атлас по истории СССР тех времен), то получаем, что с 1913 по 1940 промышленный рост составил 7,7 раза, в 1940-1960 – еще в 5,2 раза, а в 1960-1985 – в 4,8 раза.  Если все это суммировать, то по сравнению с пресловутым 1913 годом промышленность на территории СССР выросла за 72 года в 192,2 раза.  При этом промышленное производство группы «А» (производство средств производства: «камазы», танки, трубопроводы, космические ракеты и т.д.) за тот же период увеличилось в 480 раз, а промышленное производство группы «Б» (производство предметов потребления: зубная паста, книги, сосиски, обувь и т.д.) – в 60 раз.  Даже если не обращать внимание на космические корабли, бороздящие просторы, то (с учетом роста населения СССР за эти же годы на 73%), уровень благосостояния советского народа должен был вырасти в 35 раз (если судить по душевому производству группы «Б»).

На самом деле – если мы посмотрим физический объем производимого – цифры куда скромнее.  
Например, в 1913 произведено 68 млн. пар обуви.  В 1985 – 788 млн. пар (беру данные из текущей советской статистики, в т.ч. из Ежегодников БСЭ и справочников Страны мира).  Рост за 72 года в 11,5 раз.  Тканей всех видов в 1913 году произвели 2,2 млрд. метров, в 1985 – 12,2 млрд. метров (опять рост не в 60 раз, а в 5,5 раза).  И т.д.  Группа «А» также не обнаруживает роста в 480 раз: добыча угля за 72 года выросла в 25 раз, добыча нефти – в 65 раз, выплавка стали – в 37 раз, производство серной кислоты – в 217 раз, производство цемента – в 73 раза.  Единственная отрасль, созданная в СССР практически на пустом месте – машиностроение и металлообработка (хотя и здесь Российская империя могла похвастаться, правда, небольшим паровозостроением и судостроением).  Если в 1913 заводами Российской империи произведено всего 500 автомобилей, то спустя 72 года – 2,5 млн. шт.  Создается впечатление, что советские экономисты в упор не замечали роста цен и приводили текущие цифры общего объема производства, ничуть не смущаясь тем, что отдельные физические величины производства этим цифрам не соответствуют.  Это подтверждается хотя бы тем, что если в 1986 году в общем объеме советской промышленности на долю группы «А» приходилось 75,3%, а на долю «Б» - 24,7% (Географический Энц. Словарь. М.,1989), то при заявленных темпах роста в 1913 на долю «А» должно было приходиться 27,6%, а на долю «Б» - 72,4% (в советских источниках иначе – 35,1% и 64,9% соответственно).  Заявленный параметры роста в 192 раза заставляют также пересмотреть цифры роста промышленности остального мира, ведь если в 1913 доля России в мировой промышленности – 5,3% , то в 1985 – 20%.  Если соблюдать пропорции, получим, что остальная промышленность выросла за это время в 43 раза (в т.ч. американская в 35 раз; на самом деле в 9,7 раз).  Исходя из пропорций с американской промышленностью мы можем говорить о реальном росте объема советской экономики за 72 года лишь в 55 раз, а остальное относится к росту промышленных цен, не учитываемому советскими экономистами, - в 3,5 раз.  Также, когда мы говорим о советской промышленности, важно учитывать что период ускоренной индустриализации (где действительно наблюдались довольно приличные темпы роста) завершился к 1960, а последующие 25 лет истории советской экономики нельзя отнести к прорывным.  Советская статистика говорит об общем росте промышленности с 1960 по 1985 в 4,8 раза.

Но…
Выработка электроэнергии увеличилась за это время в 5,3 раза (в т.ч. в 2,5 раза в 1961-1970).
Добыча нефти – в 4 раза (в т.ч. в 2,4 раза в 1961-1970).
Добыча угля – на 41% (в т.ч. на 22% в 1961-1970).
Выплавка стали – в 2,4 раза (в т.ч. в 1,8 раза в 1961-1970).
Производство минеральных удобрений – в 2,4 раза (в 1961-1970 немного снизилось).
Производство турбин (млн. кВт) – в 2,3 раза (в т.ч. в 1,8 раза в 1961-1970).
Производство ткацких станков – на 30% (в т.ч. на 21% в 1961-1970).
Производство тракторов – в 2,5 раза (в т.ч. в 1,9 раза в 1961-1970).
Производство экскаваторов – в 3,4 раза (в т.ч. в 2,5 раза в 1961-1970).
Заготовка древесины – на 14% (в т.ч. на 21% в 1961-1970, в 1970-1985 сокращение производства).
Производство цемента – в 2,9 раза (в т.ч. в 2,1 раза в 1961-1970).
Производство тканей – на 88% (в т.ч. на 38% в 1961-1970).
Производство часов – в 2,6 раза (в т.ч. в 1,5 раза в 1961-1970).
Производство радиоприемников и телевизоров – в 3 раза (в т.ч. в 2,5 раза в 1961-1970).

Везде мы видим резкое сокращение темпов роста в период 1971-1985 по сравнению с 1961-1970; например, темпы роста одного из самых передовых – производства телевизоров и радиоприемников сократились с 9,5% в год до 1,3%.  Да, по всем показателям, вроде бы, наблюдается рост, но если начнем сравнивать с теми странами, на которые равнялся тогдашний СССР (не на Португалию уж точно), получаем разительные отличия: в Японии производство легковых автомобилей увеличилось за те же самые 25 лет в 46 раз (в СССР – в 9,6 раз).   Во Франции выработка электроэнергии выросла за 25 лет в 4,8 раза, а в США производство синтетических смол и пластических масс выросло в 5,8 раз и превышало советское в 3 раза.  Темпы экономического развития СССР продолжали замедляться, но что самое обидное – на ряде направлений СССР отстал от Запада на эпоху: интернет в США появился в 1970 году, а в России – лишь в 1993 году.  И уж совсем провальной в СССР оказалась 11-я пятилетка 1981-1985 гг.  Советская статистика сообщает, что в 1985 году национальный доход составил 567 млрд. рублей.  Пятью годами ранее он равнялся 437 млрд. рублей.  Если верить источнику 1989 года, за 11-ю пятилетку он вырос в целом на 17%.  Уменьшаем 567 млрд. рублей на 17% - получаем 484 млрд. рублей.  Означает ли это, что реальный рост цен за пятилетку составил 10,9%?  Если сравним с показателями объема промышленного производства, получится, что промышленный рост составил 19%, при росте промышленных цен за пятилетку 8%.  Сельскохозяйственное производство выросло с 124 млрд. до 208 млрд. рублей, и только на 5,1% за счет физического роста, а сельскохозяйственные цены выросли на 60% (!)  А теперь попробуем наложить эти цифры на микроэкономику советской семьи.  Брошюра 1990 года «Благосостояние советского народа» сообщает, что с 1980 по 1985 средняя зарплата в народном хозяйстве выросла со 169 до 190 рублей в месяц.  Т.е. на 12,4%.  А с учетом среднего роста цен – всего на 1,4% (!) за пять лет.  Продуктов же советский человек (включая ассортимент колхозных, фактически получастных, рынков) мог купить в 1985 значительно меньше, чем в 1980.  И это в том случае, если все произведенные товары можно было довезти до покупателя.  Но здесь советская торговля не баловала: в 1980 году произведено 7,5 млн. телевизоров, продано – 6,5 млн., в 1985 произведено – 9,4 млн., продано – 8,1 млн. (это не обычные товарные запасы, а хронически увеличивающийся брак).  По отдельным видам продукции выбраковка достигала 30%.  Если в промышленности наблюдался заметный рост: производилось все больше экскаваторов, танков и стали, то в сельском хозяйстве застой наблюдался в прямом смысле этого слова.  Хотя эта отрасль имеет совсем иной потенциал роста, нежели промышленность, сравнение показателей далеко отстоящих друг от друга дат могут дать определенное представление о тенденциях.  С 1970 по 1985 годы урожай зерновых в СССР вырос на 2,6%, а население – на 14%.  И это на фоне успешных «зеленых революций» в странах Третьего мира.  Следовательно, когда мы говорим об экономическом упадке СССР, этот упадок приходится датировать не 1986-1991, а начиная, по меньшей мере, с 1972 года.  При этом, не было никакой гарантии, что в 1985-2000 темпы развития не снизятся даже по сравнению с началом 1980-х.  Это понимала и элита, и рядовые граждане.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 06 Декабрь, 2015, 17:41:06 pm
Но вернемся к очеркам Травина:

Цитировать
Первым повел нас по пути перемен Андропов. Это был совсем иной человеческий тип, нежели Брежнев. Безумно любивший власть как таковую, а отнюдь не блага, с нею связанные, легендарный гэбист действительно стремился к переустройству СССР - ради его сохранения и усиления. Правил страной он лишь пятнадцать месяцев, а реально (из-за плохого здоровья) гораздо меньше. Можно сказать, почти и не правил, а потому о сути андроповского курса до сих пор ведутся ожесточенные споры.
Сочетаются ли вообще КГБ и реформы? Любопытно, что сам Андропов как-то по случаю, лаконично (да еще и в стихотворной форме) ответил на вопрос о том, чем для него является госбезопасность:

Известно: многим "Ка Гэ Бе",
Как говорят, "не по губе".
И я работать в этот дом
Пошел, наверное б, с трудом,
Когда бы не случился впрок
Венгерский горестный урок,
Когда я начал понимать,
Что Правду должно защищать
Не только словом и пером,
Но, если надо, - топором.

Посол в Будапеште в кровавом 1956-м - он так всю жизнь и не мог преодолеть "венгерского синдрома". В итоге все реформаторские порывы Андропова принимали своеобразные формы.

А что… если Андропов?  Его долголетие и успех?  Насобиравшие в букет путину все «сильные руки» русской и советской истории путинофилы нашего времени, разумеется, считают, что Андропов – это такая позднесоветская предтеча путина – альфы и омеги России.  Но это очень разные люди, что, опять же, плохо понятно человеку начала XXI века.  Андропов – коммунист, путин – популист (вариант Жириновского из КГБ), Андропов чувствовал ответственность перед весьма требовательным советским обществом и нес ее, путин если что и несет, то гонорар своему православному духовнику, да еще откаты своим друзьям, у Андропова были враги, у путина – предатели.  В КГБ – как и в любом другом учреждении – могут (оказывается!) работать самые разные люди, и эти двое – красноречивый тому пример.

Президент Института США и Канады Г.А.Арбатов в своих воспоминаниях «Затянувшееся выздоровление: 1953-1985» (1991), будучи личным другом Андропова, достаточно подробно описал все его достоинства и недостатки.  Главным из недостатков в начале правления Андропова оказалось отсутствие «команды».  Андропов честно пытался ее создать и… обратил внимание, прежде всего, на будущих реформаторов.  Кстати, все «политологи», которые «разоблачили» заговор против СССР в виде назначения Горбачева на высший пост в стране, должны включить в схему жидо-еврейского заговора мировой закулисы также Андропова, который активно проталкивал Горбачева и других реформаторов наверх, министра иностранных дел СССР А.А.Громыко, который был занят тем же, а заодно членов Политбюро, выбравших Горбачева в 1985, сотни членов ЦК КПСС, одобривших выбор, миллионы высокообразованных советских людей, которые активно поддержали все начинания перестройки – от бригадного подряда до проведения альтернативных выборов, и десятки миллионов людей по всему СССР, которые составили армию рядовых всемирного заговора… против чего и кого? (для реакционеров свойственно поведение старообрядцев-скрытников: сначала они считают советский паспорт печатью антихриста, но, когда старый образец паспорта меняют на новый, тут же оказывается, что печать антихриста – это новый паспорт, а старый – величайшая ценность, и к нему они «прикипают душой»).  Одним словом, видим огромную страну на марше перестройки, а против нее жалкая кучка разоблачителей «мирового заговора» (смахивающих на троллей в древнескандинавском смысле этого слова), которые ничего не в состоянии сделать, кроме как найти очередной заговор и поведать о нем ничего не подозревающему миру, а жизнь проходит мимо них.  Одним словом, не будет преувеличением повторить старый афоризм, что в развале СССР участвовал весь советский народ (более того, есть подозрение, что те, кто не участвовал, - махровые антисоветчики).  Что же касается исторической роли Андропова, она была исчерпана за те самые 15 месяцев, в течение которых он исполнял обязанности Генерального Секретаря ЦК КПСС.  Его неудача возвращала СССР в брежневско-черненковское болото, его удача – приводила к той же самой перестройке.

Цитировать
Обычно считается, что Андропов со свойственной гэбисту иезуитской хитростью маскировался, втираясь в доверие к интеллигенции и к западным журналистам. Но не будем усложнять. Скорее всего, он, как всякий человек, умный от природы, но малообразованный, объективно тянулся к тем, кого называл "аристократами духа". Недаром от детей своих Юрий Владимирович требовал духовности и аристократизма, что резко контрастировало, например, с тем, как воспитывались дети Брежнева, излишней духовностью не обремененные.
Андропову было скучно в кремлевском гадюшнике. Всех его обитателей он постепенно слопал или подчинил, чем доказал преимущество интеллекта над присущей советской элите "хитрожопостью". Однако стать своим среди "аристократов духа" новый генсек не сумел. Духа на это, может, и хватило бы, но не хватало аристократизма.
Андропов гениально просчитывал комбинации, но... не более чем на полхода. Судя по всему, он был искренен в борьбе с коррупцией и в стремлении заставить лениво крутящуюся производственную машину работать как швейцарские часы. При этом он, скорей всего, не был склонен завести эту машину с помощью массовых репрессий. Но беда Андропова состояла в том, что иного способа сдвинуться с мертвой точки он не знал.

Совершенно верно!

Далее Травин переходит к известной истории о создании тандема Горбачев – Громыко, в которой, разумеется, вес Громыко – патриарха советской внешней политики был побольше, чем у недавнего выдвиженца из Ставрополья:

Цитировать
вскоре состоялась личная встреча двух политиков, предопределившая исход мартовского (1985 г.) пленума ЦК КПСС, избравшего Горбачева генсеком.
Теоретически у него могло быть два основных конкурента - глава Московского горкома КПСС Виктор Гришин и недавний ленинградский партийный вождь (к марту 1985 г. - секретарь ЦК) Григорий Романов. Не исключено, что по принципу геронтократической преемственности мог надеяться на главный пост и восьмидесятилетний премьер Николай Тихонов. Но Громыко, взяв в свои руки инициативу на предшествовавшем пленуму заседании Политбюро, сразу же высказался в пользу Горбачева.
Еще более убедителен был глава КГБ Виктор Чебриков, заметивший, что чекисты поручили ему поддержать Горбачева. А затем (для непонятливых) он еще и уточнил: "Вы понимаете, что голос чекистов, голос нашего актива - это и голос народа".
Оппозиция оказалась слаба. Тихонов был слишком стар и вял. Два "наследных принца" 1970-х - Романов с Гришиным - по понятным причинам находились между собой в плохих отношениях и оказались не готовы к серьезному отпору. Единственной реальной опорой Гришина до марта 1985 г. оставался Черненко, но после его кончины и провала неудачно разыгранной операции "преемник" Виктор Васильевич пребывал в полном одиночестве. Таким образом, если кто и хотел предложить иную, нежели Горбачев, кандидатуру генсека, то моментально заткнулся.

Автор этих строк вполне разделяет высказывавшееся неоднократно до него мнение о нарастающей «дефектности элит» СССР, но с известным уточнением: не стоит видеть в Николае Втором или Сталине гениев, но у них в запасе все-таки было достаточное количество аккуратных и опытных ремесленников («эффективных менеджеров»), чтобы их личное головотяпство компенсировалось талантами людей второго ряда.  В истории нашей страны ХХ века мы видим неуклонное снижение качества управления.  Если Вознесенский – выходец из сильной советской экономической школы 1920-х гг., мог претендовать на равную эффективность с Витте и его современниками, то Берия, Маленков и Булганин уже были пожиже, а пришедший после Хрущева Косыгин выглядел «эффективным менеджером» разве что на фоне «кремлевского гадюшника».  Тихонов, сменивший умершего Косыгина в 1980, вообще был пустым местом (и даже, кстати, не оставил после себя никаких мемуаров – действительно, писать ему было не о чем).  Черномырдин мне лично напоминает Сталина тем, что за их экономическое образование страна заплатила достаточно дорого, но у Сталина получилась в итоге индустриализация, у Черномырдина в итоге не получилось ничего: его модель развития России в качестве энергетической сверхдержавы была рассмотрена и отброшена еще в 1920-е годы, но перешла по наследству к безмозглому путину и его команде, которые, реализовав ее, привели Россию к концу.  Т.о., даже если считать Горбачева – злым гением СССР, реальных альтернатив ему просто не было.

Цитировать
Описанная выше интрига была в те дни не единственной. Решение вопроса на Политбюро по законам советской аппаратной борьбы еще не значило окончательной победы. Пленум теоретически мог высказаться и против Горбачева. Особенно если кто-то из проигравших лидеров готов был апеллировать к секретарям обкомов и ведущим министрам, составлявшим основную массу членов ЦК. Поэтому помимо Громыко имелся еще один человек, обеспечивший победу Горбачева. Человек, профессионально работавший с высшими партийными кадрами и способный убедить в правильности той или иной позиции людей, приехавших из глубинки.
Этим человеком был Егор Лигачев. Во второй половине 1980-х наше привыкшее к черно-белому миру сознание противопоставляло Горбачева Лигачеву. Егор Кузьмич в глазах продвинутых интеллектуалов, не принимавших официальные сообщения из Кремля за чистую монету, стал олицетворением противника Перестройки. Однако столь же правильно было бы считать, что именно он эту Перестройку породил.
Лигачев значительно старше Горбачева. Первый родился в 1920 г., второй - в 1931 г. Но по сути оба принадлежали к одному поколению, которому в середине 1980-х гг. довелось сменить у руля ветеранов партии. Лигачев всего на шесть лет моложе Андропова, однако в истории КПСС между ними - пропасть. Юрий Владимирович уже делал советскую политику в те годы, когда Егор Кузьмич на целых семнадцать лет застрял в "хозяевах" ничем не примечательной Томской области.
В отличие от Андропова и Горбачева, Лигачев не был прирожденным лидером. Судьба определила ему всегда оставаться на вторых ролях. Недаром даже после 1991 г., когда КПСС воссоздавалась в виде КПРФ, Кузьмич, вроде бы бывший в глазах всего народа символом ортодоксальной коммунистической идеи, даже не вошел в число партийных лидеров.
Однако у Лигачева было иное достоинство. Он был честным служакой, любившим и умевшим не за страх, а за совесть пахать на своего патрона. Недалекий и малообразованный Егор Кузьмич, тем не менее, понимал всю глубину кризиса, в который страна вошла при геронтократах, а потому еще в апреле 1983 г. (за два года до описываемых событий) с радостью ухватился за предложение Андропова перебраться в Москву на пост заведующего орготделом ЦК. Ему предстояло чистить старые кадры, принимать на себя всю ненависть отставников и расчищать дорогу для сил, способных в перспективе обновить любимую партию.

Очень примечательный пассаж Травина.  «Понимал всю глубину кризиса».  Те, кто нам тут «разоблачают», не понимают и не хотят понимать.  У них замкнутое, «иудаистическое» сознание обиженных мировой историей: во всех этих разоблачительных текстах сквозит главная мысль-чувство – «ну пожалейте вы меня, обездоленного!»  Разумеется, реальная политическая жизнь далека от этого скулежа.  С другой стороны, вынужден поправить Травина: здравствующий поныне Лигачев в 1988-1990 реально рассматривался как главный конкурент Горбачева, а на XХVIII съезде даже баллотировался против него на пост Генерального Секретаря ЦК КПСС.  Интересна также роль Лигачева в выдвижении Ельцина.  Горбачёв вспоминал о Лигачёве: «Он поехал в Свердловск и оттуда аж ночью звонит, не выдержал: "Михаил Сергеевич, это наш человек! Надо брать его". Ну надо - так надо. Мы утвердили его зав. отделом. Но тут встала проблема смены руководства в Москве. А в самой столице подготовленных людей не было. Не на кого было делать ставку. Я решил попробовать Ельцина».

Источник: http://www.pressmon.com/ru/a/ru/1108054 ... z3tYsh05Lz (http://www.pressmon.com/ru/a/ru/1108054/PROIGRAVSHIY-POBEDITEL#ixzz3tYsh05Lz)

В общем, все они были в заговоре против СССР, кроме Проханова)))))

Цитировать
И вот путь к переменам оказался открыт. Мы с нетерпением ждали реформ, плохо понимая еще, что борьба с коррупцией и укрепление трудовой дисциплины при помощи КГБ практически не сочетаются с нашим желанием иметь полные прилавки и ясные перспективы. Да и сами реформаторы этого не понимали.

Когда мы начинаем разбираться, в чем же коммунисты-реформаторы 1980-х отличались от современных патриотов, желающих замереть навечно под началом мудрого руководителя, следует помнить, что это была совсем иная интеллигибельная среда.  Они – коммунисты ХХ века – считали себя частью мира (мирового коммунистического движения), были интернационалистами, атеистами и мыслили в категориях философии просвещения.  Патриоты, наоборот, обскуранты, эскаписты и расисты (отчаянно пытающиеся найти расизм на «советской родине»).  Они не только говорят на разных языках, но и думают разными мыслями.  Поэтому «разоблачения» патриотами Горбачева и его команды очень мало что могут рассказать о горбачевской эре, но достаточно – о самих разоблачителях.  На что рассчитывали «прорабы перестройки»?  На объективную перспективность советского строя, способного к модернизации.  Они были оптимистами.  У их оппонентов – сугубый пессимизм, укоренившееся представление о том, что сами люди не могут собой управлять, и им всегда нужен поводырь.  Раблезианство перестройки, мизантропия реакции на нее.

Цитировать
Такой была Московская весна 1985 г. В отличие от солнечной Пражской весны 1968 г., положившей начало задавленным советскими танками чехословацким реформам, Московская весна оказалась зябкой и изрядно припозднившейся. Народ так и не проснулся от зимней спячки. Перемены происходили не на площадях, а в коридорах Кремля, затрагивая лишь тех, кто относился к числу небожителей.

Позвольте уж высказаться от имени «народа», даром, что мне в момент прихода к власти Горбачева было 11 лет.  Хорошо помню усиливающееся раздражение по поводу безвременья «гонок на лафетах», помню, как моя мама в момент смерти Черненко воскликнула: «Опять старого черта выберут, и он скоро отдаст коньки!»  Распространено достаточно ложное мнение, будто в «тоталитарных» обществах бытует единомыслие.  В таком случае СССР точно не был тоталитарным обществом.  Споры велись всегда и везде на все темы: люди могли возмущаться «гуманностью законов», предлагали заменить милицию военизированной полицией, запретить пьянство и курение, одним из самых «проклятых» вопросов советской эпохи был вопрос противостояния колхозов и совхозов, возмущались убожеством «советской моды» и восхищались добирающимися до нас артефактами Запада, деревенщики оплакивали русскую избу, космополиты слушали «Модерн Токинг».  Все это усиливалось за счет «сгущенного прогресса», характерного для относительно недолгой (70 лет) советской истории, вместившей в себя будто несколько веков: представьте себе современниками екатерининских вельмож XVIII века, нигилистов века XIX и декадентов века ХХ.  Были еще живы некоторые участники гражданской войны, но рядом с ними жили битломаны и наркоманы.  Те субкультуры советского общества, о которых упоминалось выше, уже говорили на разных языках и все сильнее презирали друг друга.  Задолго до 1985 года в СССР встречались нищие-попрошайки, религиозные сектанты, а в 1980 на учете состояло 36 тысяч наркоманов и более 3 миллионов людей, допившихся до белой горячки.

В 1984 году новый лидер группы «Алиса» К.Кинчев поет песню:

Сегодня ночью кто-то устроил мышиный цирк
И мыши до утра играли с котом.
Потом для них был устроен прощальный пир
И утром довольный кот был сыт и суров.

Только в мышеловке бывает бесплатный сыр.
Все, что вокруг мышеловки - мышиный цирк.
Я маленький мышонок, я боюсь, что обрушится мир.
Где мыши и коты на своих местах,
Где мышеловка не бывает пуста.
Мышиный цирк.

Но этот кот уже слишком стар, он слишком мало ест.
Говорят, скоро будет другой, очередной мышеед-герой
Который съедением сделает жертве честь!

Только в мышеловке бывает бесплатный сыр.
Все, что вокруг мышеловки - мышиный цирк.
Я маленький мышонок, я боюсь, что обрушится мир.
Где мыши и коты на своих местах,
Где мышеловка не бывает пуста.
Мышиный цирк.
А я не учёная, не актриса,
Я домашняя маленькая крыса.
Я живу в уютной тёплой норке,
И со стола я ворую корки.

Мой жизненный принцип - всегда берегись,
Хватай и беги.

Кот себя относит к высшей расе,
Он живёт на молоке и мясе.
Но с ним я могу подружиться легко,
Главное не трогать его молоко.

Мой жизненный принцип - всегда берегись,
Хватай и беги.

Источник: http://rock-txt.ru/tekst_pesni_alisa/16 ... z3tZFhNjBm (http://rock-txt.ru/tekst_pesni_alisa/1622-alisa-myshinyj-cirk.html#ixzz3tZFhNjBm)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Декабрь, 2015, 18:47:55 pm
И еще одна самоубийственная во всех смыслах деталь "хорошей жизни" при застое.  В 1984 году на 100000 мужчин произошло 50,5 самоубийств, в 1988 - 30,8, на 100000 женщин соответственно 11,3 и 9,3 (Благосостояние советского народа. М.,1990).  Удивительно, не правда ли?  В самый процветающий год СССР (если верить Проханову или Сергею Кара-Мурзе) наложило на себя руки 65 тысяч советских мужчин и 16 тысяч советских женщин.  А вот в мрачный год перестройки уровень мужских самоубийств снизился почти на 40%.  Как же так?  Ведь с идеологической т.з. должно быть как раз наоборот (т.з., что здесь сыграла роль борьба с пьянством, имеет право на существование, но не объясняет такой разительной перемены).

Если сравнить с современной Россией, получаем:

(мужских самоубийств на 100000 жителей)

1984 - 50,5
1988 - 30,8
2000 - 64,3
2012 - 35,1

Удивительно.  Если верить этой статистике, жизненный тонус советского человека в оруэлловском году был немногим лучше "лихих девяностых", а в 1988 превосходил уровень "развитого путинизма".

Кстати, в 1980 году в СССР случилось 26 тысяч убийств (рекорд, долго не перекрытый), а в 1988 - 21 тысяча (что равно современному уровню убийств на территории стран бывшего СССР).  Увы, жить в СССР 1980 года было все же опаснее, чем в совр. России.

Цифры из Благосостояния советского народа. М.,1990 и статей Википедии "Список стран по числу самоубийств" и "Список стран по числу умышленных убийств".
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 07 Декабрь, 2015, 20:01:12 pm
Идем далее по очерку Травина:

Цитировать
Рубеж 1985-1986 гг. представлял собой, наверное, один из самых светлых моментов в новейшей истории нашей страны. Еще свеж был в памяти апрельский (1985 г.) пленум ЦК, на котором Михаил Горбачев фактически провозгласил курс Перестройки, или, во всяком случае, курс обновления социализма. Произносилось множество правильных речей, быстро менялись кадры, к руководству страной приходили люди сравнительно молодые и, что самое главное, вполне вменяемые, способные говорить человеческим языком и без бумажки. В этих людях мы узнавали самих себя и делали простой, вроде бы очевидный вывод: уход из Кремля маразматиков, господство здравого смысла, реальная забота о благе страны способны в кратчайшие сроки вывести Советский Союз из кризиса.
На протяжении всей жизни нашего поколения мы ни разу так не верили в ждущее нас светлое будущее, как на рубеже 1985-1986 гг. Нам даже не требовалось серьезных доказательств осуществления преобразований. Хватало новых слов, новых лиц, новых надежд. Именно такой эмоциональный климат формировал обстановку XХVII съезда КПСС, собравшегося в Москве в конце февраля.

Я бы добавил сюда известную долю желания «завинтить гайки» - именно так! – в тот период.  Прорабы перестройки, когда нужно, не считали лишней беспощадную борьбу (разумеется, в рамках «социалистической законности») против взяточничества, бюрократизма, очковтирательства, приписок, несамокритичности, комчванства, прогулов, несунства, хищения социалистической собственности, самогоноварения, фарцевания, анонимок, привилегий, спецмагов и неэффективности, само собой против пьянства, а народные массы их всецело в этой борьбе поддерживали: кто не смеялся в 1987 над злоключениями уволенных бюрократов из «Забытой мелодии для флейты»?  Это все, опять же, выглядело наивно, но выглядело наивно с т.з. современной циничной России, где каждый начальник – немного Цапок, а у каждого бюрократа есть сын типа Чайки-младшего и любовница типа Васильевой, а «народ-богоносец» доволен даже вовремя выплаченной зарплатой, которую приправили «борьбой с укрофашистами» в Сирии, вполне заменяющей борьбу с преступностью в Генпрокуратуре и проведение газоснабжения в отдаленные деревни.  Кстати, именно на 1985-1986 годы приходится пик вышеупомянутого коммунарского движения в СССР.

Цитировать
На съезде [XХVII] Горбачев сделал основной, установочный доклад. Перечитывая его сегодня, удивляешься вялости и беззубости текста. Даже речи самого Горбачева, произнесенные двумя-тремя годами позже, были несопоставимо ярче и сильнее. А о том, как резали правду-матку Андрей Сахаров, Анатолий Собчак или Юрий Афанасьев, и говорить не приходится.
Но в 1986 г. простым словам о необходимости перемен внимала вся страна. Генсек привлекал тогда не меньшее внимание обывателей, чем в наше время какая-нибудь звезда футбола или эстрады. С тогдашним триумфом Горбачева не сравнится даже нынешняя популярность Владимира Путина. Сейчас мы способны видеть отдельную личность вне системы, а в 1986 г. даже образованный советский человек не мог себе помыслить возможности серьезного раскола общества, и каждый искал в молодом партийном лидере именно то, что в нем хотелось бы обнаружить.

А вот это неизбежная проблема однопартийности.  В многопартийной системе разругавшийся с соратниками партиец уходит в другую партию или создает новую.  Даже в США с их двухпартийной (следовательно, не являющейся многопартийной) системой республиканец может перейти к демократам и наоборот.  Но в СССР с 1920-х годов не было иных путей для оппозиционера, кроме как перейти во власовцы, или лупануть в невозвращенцы, или поднять восстание, как капитан 3 ранга Саблин на «Сторожевом» 7 ноября 1975 года.  Если человека не устраивала даже «внутренняя эмиграция» (точно непригодная для лидеров и просто сангвиников), он вынужден был колотиться башкой о то же самое партбюро, что и ранее.  Иногда им даже удавалось навязать свой дискурс, если изложить его на советском новоязе и умаслить цитатой из классиков марксизма-ленинизма.  Поэтому не стоит удивляться, встречая в КПСС людей с самыми разными убеждениями – от левых троцкистов (никуда они не делись) до почвенников и славянофилов (правда, также вынужденных выражать свои полуфашистские идеалы на коммунистическом новоязе).  Разумеется, при таком подходе все тянули идеологическое одеяло смыслов на себя, ожидая от будущего чего-то большего, чем еще одна гонка на лафете (последнее, видимо, вполне устраивает современных непритязательных плакальщиков застоя).
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 08 Декабрь, 2015, 19:46:32 pm
Цитировать
На фоне медленно вызревающей мечты о доступной колбасе за спиной признанного лидера уже в 1986 г. начала вырастать фигура нового кумира. Если для Горбачева съезд стал заслуженным триумфом, венчающим почти годичную пропагандистскую работу по разоблачению язв застойного периода, то для другого крупного политика 1980-х - 1990-х он оказался дебютом. Речь идет о Борисе Ельцине, в то время практически никому еще не известном.
Меньше года бывший "хозяин" Свердловской области жил в Москве. И всего лишь за два месяца до начала XXVII съезда возглавил Московский горком партии. Именно ему Горбачев поручил разгребать гришинские завалы. Столица не спеша присматривалась к столь быстро взлетевшему на вершину власти провинциалу. Чем он себя проявит? Какие предложит альтернативы?

Что касается «казуса Ельцина», то помимо теории Ельцина-заговорщика против России (людям с манией преследования раскрывать заговоры – что с горы катиться), есть теория Ельцина-партаппаратчика.  Заключается она в том, что Ельцин был далек от какой бы то ни было демократии и либерализма, но так уж сложились обстоятельства: забодали на пленуме, оттерли от власти, не дали дорасти до Генерального секретаря ЦК КПСС (Борис Ельцин – Генеральный Секретарь ЦК КПСС – фантастика!), вот он и озлобился, стал антикоммунистом, оседлал демократическое движение, ну и в итоге получили 90-е, уж такие, какие они были (между прочим, страны Восточной Европы, как это не странно на первый взгляд, в целом пережили это десятилетие лучше, чем постсоветское пространство: к 2000 даже наметился существенный рост экономики – на 12% сравнительно с 1990; правда, там экономический спад был более ранним, чем в СССР, и начался уже в конце 1980-х, поэтому сравнивать надо с уровнем 1985 года, а экономику Польши вообще с 1980 или даже с 1975).  Вот пересказал эту версию и сам поймал себя на мысли, что слишком уж все схематично получается – не люди, а роботы (когда нам говорят, что человек не есть сумма его физических частей, что, чтобы создать человека, надо еще что-то добавить, ответ прост: это не «душа» и не «божья искра» - это всего-навсего социальный опыт, который, действительно, в пробирке не сотворишь – надо лично жить).  Во-первых, в оценке тех или иных политических деятелей, а равно народной массы, нередко отсутствует понимание потенциальной изменчивости взглядов – следовательно, действий и результатов (вот, победила бы Германия во второй мировой, и Курт Вальдхайм был бы членом НСДАП, а вовсе не Генеральными Секретарем ООН).  Во-вторых, политические публицисты, которые замахиваются на оценки деятельности тех или иных политиков, ведут себя зачастую просто наивно, т.к. не могут объяснить, почему тот или иной политический деятель придерживался взглядов, отличных от их собственных.  Разумеется, судьба Ельцина могла бы сложиться иначе, если бы не отставка с поста 1-го Секретаря МГК КПСС и разнос на пленуме 1987 года, но в этом случае мы могли бы наблюдать еще более интересную борьбу Ельцина с Горбачевым внутри КПСС, вплоть до раскола партии на две фракции: из них ельцинская и была бы той вожделенной «социал-демократией внутри КПСС», которую так ждали от Горбачева.  Любопытно также, что хотя Ельцин лишился ключевых постов для карьерного роста (он был также секретарем ЦК КПСС и кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС), но остался в рядах номенклатуры: Горбачев даже не подстраховал себя, назначив Ельцина послом в какую-нибудь тридевятую страну.

Цитировать
Выдвижением своим Ельцин, протрубивший в Свердловске всю жизнь (сначала на строительных, а затем на партийных должностях), обязан был Лигачеву. Об этом ни Егор Кузьмич, ни Борис Николаевич впоследствии не любили особенно распространяться, но именно этим в значительной степени определялся их острый конфликт.
Помимо идейных разногласий, которые в 1980-х еще не могли быть достаточно серьезными, Ельцина с Лигачевым поссорило представление о предательстве со стороны недавнего товарища по партии. Лигачев полагал предательством отказ Ельцина послушно следовать в фарватере, проложенном людьми, вытащившими его из Свердловска. Ельцин же, в свою очередь, считал, что Горбачев с Лигачевым подставили его, когда сперва бросили в прорыв, а затем сами же начали резко одергивать.
В отличие от Горбачева и Лигачева, работавших преимущественно с аппаратом партии, Ельцин должен был идти в массы. Если не в народные, то во всяком случае в массы столичных аппаратчиков низшего звена, непосредственно с народом соприкасающихся. Кроме того, он должен был выкорчевывать "гришинскую мафию", предоставляя все новые и новые доказательства гнилости старого режима. И Ельцин действительно попер как бульдозер, четко осознавая поставленную перед ним задачу, о чем недвусмысленно говорится в мемуарах.
Его выступление на съезде сразу привлекло внимание советских интеллектуалов. Рядовая масса, конечно, дальше изучения отдельных мест горбачевского доклада не шла, но те, кто уже много лет имел обыкновение читать между строк, сразу обратили внимание на Ельцина и бравировали тем, что знают человека, который даже радикальнее Горбачева. Если генсек говорил лишь о чужих ошибках, то "хозяин" Москвы с невиданной ранее откровенностью прошелся по самому себе, поведав, как в прошлом ему самому не хватало смелости критиковать лидеров эпохи застоя. Бесспорно, своим будущим политическим успехом Борис Николаевич обязан XXVII съезду не в меньшей мере, чем походам по московским магазинам и поездкам в автобусе, столь нашумевшим в 1986 г.
Борис Николаевич проявил себя в качестве классического популиста, намного обогнавшего умеренного популиста Горбачева. Для генсека была все-таки ближе элитарная партийная среда, из которой он временами спускался в среду интеллектуальную на своеобразный "пир духа" (так он лично обозначил свое впечатление от посещения театра Марка Захарова, причем режиссер из-за скороговорки вождя никак не мог понять, почему у того на языке какая-то "пердуха"). Ельцин же всегда неплохо чувствовал себя в среде простонародной, где можно, скажем, раздавить бутылочку с собственным охранником.

Вот это, пожалуй, лучше всего объясняет, почему Ельцин их (руководство КПСС) переиграл.  Обстоятельства менялись, одни могли к ним приспособиться, другие нет.  Горбачев с его упрямством вполне мог дотянуть ситуацию до «казуса Чаушеску» (и мы бы потом говорили о трагедии реформатора, растерзанного реформированными).  Ельцин оказался более гибок, непринципиален, ловок и просто удачлив. Он еще в 1985 году понял то, что не доходит до некоторых и сегодня: уже в середине 1980-х нельзя было управлять методами Брежнева.  У него не было «политических взглядов», как их не было у любого другого партаппаратчика – они не были в большинстве своем «нинами андреевыми», и принципов у них никаких не было, а если были, то это был дремучий лес одряхлевшего марксизма-ленинизма, причем сугубо теоретический.  Хозяйственнику Ельцину оказалось легче ориентироваться в новых условиях, чем, например, идеологу Фалину, при всех талантах последнего.  Почему так получалось?  Да, здесь извечная загадка: почему у сердобольного моралиста всегда на практике получается хуже, чем у практичного циника, хотя потом моралист склонен приписать все успехи себе: дескать, обеспечил идейную поддержку.

Цитировать
Неудивительно, что как популист он был органичнее, и это чрезвычайно раздражало советского лидера. Ближе к народу был Ельцин и тем, что думал не столько о "пире духа", сколько о "пире брюха", а потому захаживал в магазины и требовал извлекать дефицитные продукты из-под прилавка. Но вот в чем между Горбачевым, Лигачевым и Ельциным тогда не было никакой разницы, так это в полном непонимании сути стоявших перед страной экономических проблем. Все лидеры в равной степени отличались андроповским менталитетом, несмотря на индивидуальные различия в происхождении, психологии или карьерном росте.

Еще раз попробуем «спасти СССР», т.е. предложить стратегию выживания сложившегося к 1984 году политического и экономического строя (я, разумеется, говорю о «реальном социализме» 1984 года и предыдущих годов, а не о его эскапистских интерпретациях под пером какого-нибудь Мухина или Старикова).  Понятно, что никакое «ужесточение дисциплины» и «борьба с приписками и бюрократией» ничего ровным счетом не меняют.  Мысль, высказанная Травиным, что, вот ведь, у Сталина получалось гайки закручивать, ошибочна – хотя бы потому, что Сталин имел дело с другой страной в другой ситуации (в т.ч. внешнеполитической; это, между прочим, касается розово-патриотического отождествления совр. России с ведущим борьбу против фашизма в начале 1940-х СССР – вот, когда от США пойдет ленд-лиз и прочая дипломатическая поддержка, тогда можно будет отождествлять, но не ранее).  Дело даже не в том, что победив Германию, СССР парадоксальным образом занял ее место.  Вся история «холодной войны» - это история попытки выжить в противостоянии самой развитой части человечества.  Ни у Сталина в 1950-м, когда ВВП Северной Америки, Западной Европы и Японии превышал ВВП советского блока в 3,5 раза, ни у Брежнева спустя тридцать лет, когда соотношение экономик практически сохранилось, «догнать-перегнать» не получалось.  В начале 1980-х спасти СССР (как того завскладом из «Операции Ы») могло лишь чудо, а именно технологический прорыв минимум масштаба компьютерной революции или колонизации Солнечной системы.  Нельзя сказать, что Горбачев и прочее советское руководство этого не понимали.  В 1985-1986 годах много говорили о научно-техническом прогрессе и научно-технической революции, но говорить мало.  Увы, миллионы советских ученых, которым были созданы почти идеальные условия для работы, в значительной степени работали вхолостую, и результаты их трудов десятилетиями не находили внедрения (характерный фрагмент из сериала «Радости земные»: изобретатель нержавеющей стали 35 лет не может внедрить изобретение, а страна закупает рельсы в Японии).  Для изменения такого положения опять требовались социально-политические изменения – смотри «перестройка».  И дело не только в обеспечении НИИ аппаратурой и бесплатных путевках для «электроников» из советских наукоградов в Артек.  Например, Петр Первый выигрывал за счет привлечения кадров из-за рубежа, история СССР – это хронический дефицит научных кадров, чего не смогла компенсировать даже очень неплохая система образования.  Виной тому – идеология: не могут авиаконструкторы типа Сикорского и литературоведы типа Набокова (а для развития страны прогресса одних естественных наук мало – тому пример Северной Кореи, где, в принципе, неплохие научно-технические кадры, но гуманитарные науки отсутствуют, как таковые, и никаким – самым искренним культом личности и чучхеистской любовью к Родине – их не заменишь), не могут эти люди жить в СССР.  Кто в этом виноват?  Те самые большевики, которых хотят увековечить в издании 1984 года.  Опять мы, как Иванушка Бездомный, выпущенный из психушки, возвращаемся туда же.  Заманить же в СССР нобелевских лауреатов из США можно было только еще одной революцией.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 09 Декабрь, 2015, 20:21:35 pm
Далее:

Цитировать
А экономические проблемы 1985-1986 гг. оставались чрезвычайно серьезными. Как бы ни были интересны политические интриги, о которых у нас до сих пор шла речь, судьба страны все же определялась не ими, а способностью властной элиты осуществить радикальные хозяйственные преобразования.
Состояние советской экономики неплохо поясняется ситуацией, возникшей у одного российского бизнесмена уже позже, в пореформенные 1990-е гг. Завел он молочное хозяйство, в котором доярки, воспитанные при советской власти, естественно, воровали молоко. Бизнесмен даже не пытался запретить им воровать и готов был терпеть сравнительно малые убытки, возникающие по этой причине. Просил только, чтобы крали в открытую, а не разбавляли молоко водой, поскольку полученную вследствие данной операции жидкость не принимали на молокозавод, что приводило уже к убыткам поистине колоссальным. Но перевоспитать этих тружениц села ему так и не удалось.
Впрочем, главным тормозом развития страны являлось даже не традиционное российское воровство, а административная система, плановый механизм управления - "краса и гордость" советского строя. Хозяйственникам давно уже было ясно, что он не работает. Со сталинских времен, когда кнутом ГУЛага и пряником великой идеи удавалось поднимать людей на героический труд, прошло уже слишком много времени. Поколение борцов сменилось поколением конформистов.
Если наивные теоретики еще полагали, будто Госплан на научной основе способен определять, сколько и чего должны производить тысячи разбросанных от Калининграда до Владивостока предприятий, то практики понимали, как все эти "книжные" представления не соответствуют действительности. Объемы производства и ассортимент продукции давно уже стали предметом бюрократического торга.
Стихия торга захлестывала план, спускаемые предприятиям задания постоянно корректировались, возникло даже такое понятие, как "движение декабристов". Директора со всей страны к концу каждого года (к декабрю) устремлялись в Москву и на основе десятков совершенно "объективных" причин убеждали начальство задним числом уменьшить им плановые показатели. В итоге все были довольны: заводы "выполняли" план, руководители получали ордена и премии, с рабочих не требовали слишком многого. Вот только производство погружалось в состояние застоя, а дефицит с каждым годом становился все более заметным.

И еще:

Цитировать
Кроме того, выяснилось, что дефицит вообще является не случайным, а закономерным элементом плановой экономики. Типичный советский директор в отсутствие жестких финансовых ограничений (накладываемых конкуренцией на любого его коллегу из капиталистической страны) превращался в гоголевского Плюшкина. Он запрашивал у государства сырья, материалов, оборудования гораздо больше, чем реально нужно для производства. Ведь, с одной стороны, запас карман не тянет, а с другой - в условиях дефицита запрос наверняка урежут. Вот и получается: чтобы приобрести хотя бы два станка, нужно запросить шесть.
В советской экономике лучше снабжался и больше получал фондов не тот, кто производил продукцию, необходимую потребителю, а тот, кто умел лоббировать свои интересы в Москве. "Умелец" мог не напрягаться на трудовом фронте, но при этом вознаграждаться деньгами и ресурсами. А бестолковый трудяга постоянно оставался в пролете. "Так зачем же вкалывать?" - задавали себе вопрос люди на всех ступенях властной вертикали, от министра до рабочего.

Здесь Травин абсолютно точно (экономист, вестимо) назвал три основные проблемы советской экономики – проблемы родовые и абсолютно неустранимые.  Желающие сохранить СССР должны мириться с ними и их эффектами по определению.
1) материальная незаинтересованность отдельного работника в качестве (да и в количестве) своего труда.  Марксисты это понимали и всячески хотели «снять» это противоречие путем развития сознательности масс (коммунистические субботники тоже стали элементом воспитательной работы).  Увы, вот хочется сказать: да что люди – нелюди? не могут поработать во благо ближнего своего?? – и язык не поворачивается.  Советский утопизм, действительно, стал походить на карикатуру на христианство: «Иди и больше не греши» (беда только, что то, что религия могла себе позволить в силу своей полной безответственности перед обществом и отдельным человеком, коммунистической системе, в силу ее сознательного взятия на себя всей ответственности со времен полулегендарного ленинского «есть такая партия!», дорого обошлось).  В реальной раннесоветской истории, конечно, стимулирование присутствовало, причем, речь шла не только о богатстве в виде куска конины в осажденном городе.  В условиях быстрого экономического роста и резкого изменения социального состава общества (городское население СССР за первые 43 года советской власти, не смотря на ужасные потери в войне, выросло в три с лишним раза) в 1930-х сформировалась «советская аристократия», включавшая, помимо управленцев, также мощный класс ИТР и высокооплачиваемых рабочих-стахановцев.  Эти люди быстро делали карьеру, получали образование и повышали свой уровень жизни (в промышленности к 1940 году зарплата инженера превышала зарплату рабочего более чем в два раза).  Но со стахановцами стало еще хуже, чем без них: в условиях характерной для начала 1930-х сдельной оплаты труда, дефицита рабочих (особенно, квалифицированных) кадров и полноты прав трудящихся, знатный стахановец зарабатывал за месяц несколько окладов, потом увольнялся, отдыхал с семьей на курортах СССР, возвращался, снова работал месяц-два и снова полгода наслаждался жизнью.  Такая «диктатура пролетариата» настолько не понравилась советскому руководству, что к концу 1930-х (по логике развития вещей, а вовсе не в преддверье войны) рабочие фактически были прикреплены к заводам, а опоздание на работу каралось небольшим тюремным заключением.  Капитализм добивается трудовой дисциплины и уровня качества с помощью угрозы потери работы (некрасовское: «В мире есть царь – этот царь беспощаден…»).  При реальном социализме пришлось вернуться к внеэкономической принудиловке (что кажется традиционалистам «выражением исконных основ русской души», и у них получается, что русская душа ленива, как карабахский ишак).  Принудиловка стала приобретать драконовские формы, но после смерти Сталина система отказалась от нее из гуманистических соображений, а ничего другого (конкуренции предприятий, безработицы, как стимула хорошо работать) допустить не могла из идейных соображений.  Продолжение и доведение до совершенства сталинской модели мы видим сейчас в Северной Корее, и двадцатикратная разница в уровне жизни двух Корей – увы сталинистам – является неизбежным следствием этой модели.
2) управление столь большим хозяйством, как советское, требовало колоссальных усилий и совсем иных мозгов, чем у Хрущева или Тихонова.  Система типа «мегаконцерн» не была чем-то фантастическим: на Западе еще в начале ХХ века функционировали концерны Моргана, Рокфеллера, Сименса и других, которые уже имели элементы «советской системы»: производственное планирование, внутренние расчеты в боновых системах (рабочие получали продукты только в лавках компании и в кредит) и т.д.  Но все эти мегаконцерны не могли сравниться по масштабам с тем, что замышляли большевики, желающие заставить эти махины работать не на заводчика, а на трудящихся.  Уже в январе 1920 года в системе Высшего Совета Народного Хозяйства РСФСР функционировало 179 трестов, которые управляли 1449 национализированными предприятиями крупной промышленности.  Увеличьте и усложните это в сто раз – и перед вами советская экономика начала 1980-х.  Современная путинская экономика России, чья прибыль на 98% складывалась (еще 2 года назад) из углеводородных доходов, при всей своей «огосударствленности» (на проверку оказывающейся методом доения экономики полумафиозными чиновничьими кланами), гораздо примитивнее, и не имеет тех социальных обязательств, которые взяли на себя большевики.  Ни одно предприятие из десятков тысяч в СССР не могло обанкротиться (запрет на безработицу), все работающие должны быть обеспечены питанием, проживанием, здравоохранением и должным образованием.  Разумеется, система намертво срослась с государством, и любая попытка ослабить эту связь неминуемо приводила к краху всей экономической системы.  В 1940-х Вознесенский очень осторожно пытался вывести из этой системы хотя бы сельское хозяйство, спустя 20 лет Косыгин заикнулся о хозрасчете (абсолютно невозможном в данной системе), но и только.  Да, система выдержала экзамен Великой Отечественной, но это не означает, что она была работоспособна на все времена.  Возможно, в условиях бесконечной войны оруэлловского типа, она смогла бы дотянуть до 1984 года, но (хочу огорчить патриотов) Советский Союз совершенно искренне боролся за мир.  Слишком уж дорого обошлись 4 года такой войны в реале.
3) «плюшкинское» в советской экономике, помимо всех иных эффектов, приводило к уменьшению эффективности использования техники.  Показателен пример МТС (это не оператор мобильной связи, а машинно-тракторные станции, которые еще в 1920 годах были созданы с целью снабжения появляющихся колхозов техникой).  Поначалу все было устроено на капиталистическом принципе: техника сдавалась в аренду за натуральную оплату, а за поломку колхоз платил штраф.  Но в 1958 году в ходе очередной из бесконечных хрущевских сельскохозяйственных реформ МТС были расформированы, техника продана колхозам, а новая техника стала поступать непосредственно от поставщиков в колхозы (разумеется, с каждым годом все дешевле).  В итоге тракторы-комбайны в СССР стали одноразовыми.  Действительно, зачем беречь технику, если передовая советская тракторостроительная промышленность подарит еще – в несколько раз больше?  Допустить разорение хотя бы одного колхоза государство по политическим соображениям не могло. В 1980 году СССР вырастил 189 млн. тонн зерновых, произведя 555 тысяч тракторов.  США в том же году вырастили 255 млн. тонн зерновых, произведя 235 тысяч тракторов.

Если верить Черняеву, полная бесперспективность советской экономики была осознана в коридорах власти (разумеется, в программе «Время» об этом не сообщили) к 1972 году.  Но тут вмешался нефтяной фактор: стали эксплуатировать большую западносибирскую нефть (и газ), случилась арабо-израильская война 1973 года, а Запад оказался в энергетическом кризисе и востребовал советские нефтепроводы.  К 1980 году цены не нефть достигли 40 долларов (120 современных долларов за баррель).  При Сталине нефтедобыча колебалась между 20 и 55 млн. тонн в год.  Этого вполне хватало для внутреннего потребления, и экспорт нефти был ничтожен.  Но при Хрущеве произошел перелом: в 1962 экспортируем уже 45 млн. тонн нефти и нефтепродуктов (а доля сырой нефти быстро растет).  В 1977-1980 – 160 млн. тонн, при Горбачеве доходило и до 200.   Гайдар, конечно, преувеличивает роль нефтяного экспорта в экономике СССР, но иллюзии он породил совершенно убийственные.  Возможно, СССР без нефтяной иглы мог начать реформы (или попытки таковых) еще при Брежневе (впрочем, это вряд ли – просто в силу роли личности, но в этом альтернативном случае ситуация в экономике к 1982 году напоминала бы 1989, и экономике СССР оставалось жить года два: с Андроповым во главе вызревал польский вариант).
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 10 Декабрь, 2015, 19:35:06 pm
Цитировать
В 1986 г. у горбачевского руководства не было даже единой стратегии реформ (она появилась лишь в середине следующего года). На съезде доминировали представления о возможности незначительных модификаций, в целом оставляющих социалистическую систему неприкосновенной. Поэтому генсек просто давал своим ближайшим соратникам поручения укрепить то или иное звено, а сам (пока они укрепляли) ездил по стране, вещая народу о важности и необратимости перемен.
Подобный подход породил ситуацию, в которой две ключевые группировки, никак не согласовывая друг с другом своих действий, параллельно пытались обеспечить успех Перестройки. Первая возглавлялась Егором Лигачевым и базировалась в центральном аппарате партии. Вторая, более многочисленная, доминировала в Совете министров (председателем которого стал Николай Рыжков), а также включала некоторых секретарей ЦК и ученых-экономистов.
Лигачев с одобрения генсека уже через месяц после апрельского (1985 г.) пленума развернул борьбу с алкоголизмом. Хотя за более чем два минувших десятилетия у нас делалось немало глупостей, столь же странной и бестолковой кампании, как антиалкогольная, назвать, наверное, не удастся. Если впоследствии наши проблемы оказывались связаны преимущественно с нерешительностью или политической невозможностью проведения разумных преобразований, то деятельность Лигачева в 1985-1988 гг. представляла собой чистейший волюнтаризм.
И далее:
Цитировать
в сентябре 1988 г., когда позиции Лигачева резко ослабли по причине провалов не только в хозяйственной, но и в идеологической работе, Рыжков со товарищи так наехал на неудачливых борцов с алкоголизмом, что от них только пух и перья полетели. На Политбюро дошло до откровенной ругани, и несчастный генсок был вынужден признать правоту большинства. Поднять народную нравственность не удалось, равно как и трудовую дисциплину.
Впрочем, Рыжков к этому времени тоже не сильно преуспел в реформаторстве, хотя его провалы были еще не столь заметны, как провалы Лигачева. На первом этапе Перестройки глава правительства выглядел явно более цивилизованным человеком, нежели секретарь ЦК. Николая Ивановича даже на западный манер признавали технократом, человеком, чуждым идеологических догм, тогда как на "объегорившего и подкузьмившего" народ Лигачева уже вешали всех собак.
Рыжков, родившийся в 1929 г., был на два года старше Горбачева и на девять лет моложе Лигачева. Но его отличие состояло в другом. Премьер всю жизнь провел на производстве, и это давало ему основание несколько презрительно смотреть на партийных секретарей. Был в советские годы такой шик: хозяйственники любили, сидя на кухне, фрондировать, уверяя не слишком многочисленных слушателей, что если бы им дали власть, страна тут же обустроилась бы на разумных началах.
На самом же деле хозяйственником Рыжков был чисто советским. Премьер даже не имел экономического образования. В генеральные директора знаменитого свердловского "Уралмаша" он вышел из инженеров. А в 1975 г. оказался в Москве, на должности первого заместителя министра тяжелого и транспортного машиностроения. И хотя в 1979 г. Рыжкова повысили до первого заместителя председателя Госплана (что предполагало уже не столько инженерное, сколько экономическое видение проблем), в душе он навсегда остался машиностроителем.
Когда нам демонстрируют технократа и начинают обсуждать его достоинства (все технократы, разумеется, должны состоять из одних достоинств, подобно тому, как казаки должны ходить с нагайками, а советские прибалты не имеют права ругаться матом), на дне этих дискуссий всегда можно найти странную уверенность, что к технократии можно «приделать» любую страну или идеологию. И эффект получится тот же самый, если не лучше.  Смотрят на мир какие-нибудь катакомбные православные в 1970-х и мечтают: вот нам бы их НКВД и их пионерию, мы бы…  Нет, технократы тоже бывают разных типов и генезиса.  Есть то, что можно назвать культурно-историческим типажом.  Его же не преступить.  Трудно представить Гагарина в православной стране, но и протопоп Аввакум в СССР не прижился бы.  В свое время А.А.Зиновьев заметил, что ему вовсе не интересно, что будет после советской власти, потому что после советской власти здесь не будет ничего, кроме клопов, крыс и тараканов.  Это была естественная реакция советского человека на несоветское будущее.  Так что жить за счет советских технократов постсоветский мир все равно не смог бы.  Можно, конечно, видеть в советских технократах не то старых «спецов», мечтающих избавиться от опеки «комиссаров», не то первых ласточек крушения старого идеологического мира и перехода к новому, постидеологическому миру.

С т.з. автора комментариев, идеология, как явление мировой истории, характерна для эпохи промышленного переворота (XVIII-XX века), когда она, действительно, «работает», но малоприменима, как в доиндустриальную эпоху (религии неграмотного большинства и грамотного меньшинства – это явление совсем иного порядка, хотя бы уже потому, что религия апеллирует к иррациональному (если ее пытаются рационализировать, тем хуже ей), а идеология – все же к разуму), так и в постиндустриальную эпоху, в котором имеем честь жить мы сейчас, когда информационное пространство переходит в новое качественное состояние, при котором «лучшее» (образование), действительно, становится врагом «хорошего» (грамотности и доверия к единственному источнику информации, что характерно для индустриально-монополитических времен).  Это, конечно, общая схема, но она работает.  Российская империя, не имевшая, по большому счету, вообще никакой идеологии, не выдержала столкновения с индустриализацией, большевики оседлали индустриализацию, но даже не заметили, как эта лошадь далеко увезла их от постиндустриального мира.  Будучи жестко привязанным к индустриализации, как к способу существования, СССР не мог пережить эту эпоху, а естественное замедление темпов индустриализации закономерно приводило к застою и кризису.  Советские технократы не могли выжить в компьютерном мире, как «водители кобылы» - в мире бензиновых двигателей.  Трагедия прогресса и структурной перестройки?  Да, а поэтому не только Рыжков, но и Сталин был бы бессилен на том же посту в 1986 году.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 12 Декабрь, 2015, 19:53:06 pm
Цитировать
От предыдущего периода 1987 году досталось очень странное наследство. Если оставить в стороне экономические кампании, носившие преимущественно идеологический характер (такие, как лигачевская борьба с алкоголизмом и рыжковское развитие машиностроения), то "в осадке" обнаруживается нечто совершенно невразумительное.
Например, в мае 1986 г. ЦК принял Постановление об усилении борьбы с нетрудовыми доходами. Оно было выдержано в духе андроповской борьбы с коррупцией и вполне соответствовало наметившейся еще в 1983 г. линии. Но уже в ноябре 1986 г. появилось Постановление о развитии индивидуальной трудовой деятельности (ИТД). Чуть забегая вперед, отметим, что в мае 1988 г. это направление реформирования советской экономики получило дальнейшее развитие посредством принятия закона о кооперации. Таким образом, мелкий негосударственный сектор активно включался в производственную жизнь.
Это начинание вполне укладывалось в логику здравого смысла, не чуждого даже самым ярым приверженцам андроповских взглядов. Было очевидно, что ИТД и кооперативы способны поддержать увядающее народное хозяйство. Однако мало кто задумывался о том, что борьба с нетрудовыми доходами и индивидуальная трудовая деятельность находятся между собой в вопиющем противоречии.

И далее:

Цитировать
Момент истины наступил в январе 1987 г., когда производство вдруг резко пошло на спад. Миф об успехах Перестройки мигом развеялся. Стало ясно, что нет смысла больше петь об ускорении социально-экономического развития. Пора начать "плясать" так, чтобы развитие действительно ускорялось.
Январский кризис сам по себе, конечно, не был катастрофическим, но он показал, чего мы реально добились за предыдущий год. Наведение производственной дисциплины выразилось в создании (с мая 1986 г.) так называемой госприемки. На предприятиях вводились неподвластные директорам службы, контролирующие качество изделий. Предполагалось, что госприемка снизит процент брака, поскольку на ее сотрудников не сможет уже надавить начальство, заинтересованное в выполнении плана любой ценой (даже ценой откровенной халтуры).
Госприемка действительно дала результат, но не совсем тот, какого от нее ждали. В плановой системе резкое увеличение отбраковки не могло не привести к росту дефицита. Халтурная продукция за ворота завода не выпускалась, а другой не было. Постепенно дефицит оборудования и комплектующих стал приводить к нехватке ресурсов. Это уже само по себе должно было снизить объемы производства в стране, но когда на дефицит наложились еще новогодние праздники и зимние холода, всегда негативно влиявшие на производительность, провал стал неизбежен.

Есть такая сатирическо-фантастическая версия репрессий 1937-1938 годов: это просто все дела довели до суда и до приговора.  Во-первых, практика любого государства (я это подчеркиваю) всегда будет не соответствовать теории, так сказать, этого же государства, и в любой стране в ментальном пространстве произносится, малость, не то, что реализуется на практике.  Конечно, речь идет не о том, что если реализовать теорию, любая система развалится.  Скорее, здесь дело в неком минимуме искажений практикой теории, с которыми система может мириться.  Во-вторых, советская цивилизация (нет, не та, которую придумал себе Кара-Мурза, а настоящая) построена была на известной степени нетерпимости к расхождению практики и теории.  Этого не должно было быть.  Это покажется удивительным в 2006 или 2015, но советские люди действительно считали себя передовым обществом, идущим впереди планеты всей (правда, был известный шизик-маразмик с предсказаниями неизбежного краха империализма и неуемным стремлением догнать-перегнать (на пути к краху?) этот же самый империализм).  Но в советских СМИ, разумеется, речь шла именно о социализме как явлении мировой истории (шпилька Шафаревичу).  Советские люди вовсе не собирались отсиживаться в своей замкнутой цивилизации (не читали они ни Шпенглера, ни Гумилева, а фамилия Леонтьев ассоциировалась не с дипломатом XIX века, а с поп-звездой), они рассчитывали минимум на весь мир.  И на этом фоне стратегия «сохранения любой ценой» (которую сейчас пытаются реализовать претендующие на интеллект «просвещенные патриоты», в том числе ценой путинского режима, религиозного отупления и т.п.) была им просто непонятна.  Отсюда полная уверенность, что если реализовать теорию, то практика станет еще лучше (хотя А.А.Зиновьев предупреждал, что если начать бороться с недостатками советского строя, можно выплеснуть и достоинства).  Кстати, Горбачев был именно из этих оптимистов, иначе он не взялся бы вообще за перестройку.

Цитировать
Госзаказ существует в любой рыночной экономике. Но у нас он стал не формой удовлетворения спроса, предъявляемого государством на относительно узкий круг нужных ему товаров и услуг (производство вооружений, строительство дорог, больниц, школ и т. п.), а разновидностью директивного задания, спускаемого предприятию сверху в обязательном порядке. Иначе говоря, тот же план сохранился под другим названием. Государство могло навязать предприятию госзаказ хоть на все 100% его производственных мощностей. А поскольку "красные директора" не сильно стремились трудиться на рыночных принципах, они часто сами настаивали на максимально возможной опеке со стороны правительства.
Широкое использование госзаказа сразу же парализовало намечавшийся реформаторами переход от централизованного распределения ресурсов к оптовой торговле. Ведь если государство сохраняло план в виде госзаказа, оно должно было обеспечить предприятие ресурсами. А необходимость иметь запас таких ресурсов стимулировала стремление все больше и больше расширять масштабы госзаказа. Словом, этот механизм был выгоден и директорам и министерствам. А в прессе сразу же появился каламбур: "госзаказ - госприказ".
Но хуже всего обстояло дело с переводом предприятий на самоокупаемость и хозрасчет. Они действительно получили гораздо большую свободу действий в том, как распорядиться заработанными деньгами. Номинальные доходы многих людей к концу 1980-х гг. значительно возросли, и этот рост в какой-то степени позволил поддержать падающую популярность Горбачева. Но отсутствие рыночной среды и сохранение огромного сектора экономики, финансируемого из госбюджета, привели к тому, что зачастую предприятия, не способные производить приличной продукции, пользующейся спросом у населения, зарабатывали денег не меньше (а то и гораздо больше), чем действительно конкурентоспособные заводы и фабрики.

В защиту явления, с которым никто, кажется, уже не спорит: наличие во времена советской экономики огромного количества убыточных предприятий, можно сказать только то, что они все равно реально приносили пользу – т.е. обеспечивали занятость, давали доходы конкретным гражданам.  Т.о. перед нами – правда, в очень карикатурном виде – разновидность общественных работ времен Нового Курса Рузвельта.  Правда, есть и отличия: Рузвельт черпал средства на поддержание этой системы из конкурентной/прибыльной части экономики, которая все же значительно превышала убыточную (Гитлер в аналогичной ситуации надеялся, что все спишет война).  Ни то, ни другое в СССР не получалось.

Цитировать
Но что оказалось просто катастрофичным, так это торможение реформы цен. Хотя новая система управления и не предполагала радикальных действий (наподобие тех, которые через несколько лет осуществил Гайдар), в 1987 г. все-таки намечался пересмотр цен наряду с частичной отменой директивного механизма их образования.
Необходимость такого шага определялась даже не только тем, что рынок предполагает реагирование цен на текущие колебания спроса и предложения. Важнее было другое. Поскольку широкий денежный поток, изливавшийся на советскую экономику, явно превосходил поток товаров народного потребления, стал быстро нарастать дефицит. Если в застойные годы он был досадным, но все же относительно терпимым явлением, то теперь дефицит захватывал все новые и новые сферы товарного ассортимента, превращая жизнь потребителя в постоянную погоню за самым необходимым. Средний советский человек зарабатывал все больше и больше, но работе отдавал все меньше и меньше времени, поскольку главной проблемой стало отоваривание зарплаты.
С одной стороны, реформаторы понимали, что так жить нельзя. Но с другой - понимали и то, что реформа цен окончательно подорвет популярность генсека. Стихийно демократизирующаяся страна требовала пресечь любое подорожание. Если бы преобразования проводились в самом начале Перестройки, в 1985-1986 гг., запаса прочности у Горбачева наверняка хватило бы. Но в 1987-1988 гг. истомившийся народ уже начинал серьезно нервничать. А потому был велик соблазн как можно дольше длить иллюзию безболезненности преобразований. Вирус популизма проникал все глубже

Не будем забывать, что советская экономика – достаточно замкнутая система (не абсолютно, конечно, но гораздо в большей степени, чем современная).  В 1988 году экспорт из СССР равнялся 67,1 млрд. рублей (всего 6% от совокупной продукции промышленности и сельского хозяйства СССР в соответствующем году; для сравнения в 2013 году Россия вывезла 25% произведенного ВВП, а если брать только экспорт товаров промышленности и сельского хозяйства, то экспортировано 62% произведенного).  То же самое касается импорта.  В 1988 импорт СССР составлял 5,8% совокупной продукции промышленности и сельского хозяйства, а импорт России в 2013 составил 40% относительно внутреннего производства.  Всего же, если экономика и потребители СССР потребляли в 1988 году 94% отечественного и 6% импортного, то в России 2013 года соотношение 48% и 52% в пользу импортных товаров.  Правда, на полках советских магазинов импорта было побольше, но совсем ненамного – 6,5%.  Отсюда цены, зарплаты и проч. внутренние параметры советской экономики не имели столь непосредственной связи с мировым рынком, как это наблюдается сейчас.  Но именно потому, что советская экономика была замкнутым организмом, требовалось много усилий для поддержания баланса.  И это не всегда получалось: первые пятилетки – вопиющий пример разбалансированности экономики, а к 1940 году в стране усилился товарный дефицит.  Иногда казалось, что проще вообще отказаться от денег и вернуться к системе пайков военного коммунизма (интересно, что на протяжении 1918-1920 гг. размер пайков имел тенденцию к уравниванию, в 1920 разница между пайком рабочих 1 и 12-го разрядов не превышала нескольких процентов).  Этот подход клеймился в советской литературе, как «уравниловка», хотя подпольные миллионеры вызывали еще большую ненависть (тем более, что в подавляющем большинстве случаев они действительно получали деньги нетрудовым путем, и пожертвовавший в 1942 году в фонд Красной Армии 100000 рублей Ферапонт Петрович Головатый был, скорее, исключением, чем правилом, но зародил у Сталина подозрение, что советскому колхознику «достаточно продать курицу, чтобы расплатиться с государством»).
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 13 Декабрь, 2015, 07:07:29 am
Описывая три первых года перестройки (1985-1987), Травин забыл о трех очень существенных факторах, которые не могли не играть колоссальной роли как в этой трехлетке, так и в последующем.  А именно: факторы холодной войны, внутрисоветского антикоммунизма и информационного взрыва середины 80-х.

В 1940-1980-х СССР и США действительно стояли на грани ядерного конфликта, что дополнялось участием (прямым или косвенным) во множестве конфликтов по всему миру (нередко совершенно излишних для внешнеполитической линии обеих стран: например, в Африке один и тот же вождь-людоед – иногда, в прямом смысле этого слова – считался «светочем демократии» либо «первым марксистом Африки» в зависимости от того, от кого он получал почти даровую помощь).  Поскольку, как уже говорилось выше, экономическая мощь советского блока уступала Западу в три с лишним раза (а после ссоры с Китаем у СССР исчез обеспеченный тыл, и появилось еще одно угрожаемое направление), тянуть гонку вооружений советская экономика могла себе позволить с трудом, и к середине 1960-х заметна усталость советского руководства, пережившего карибский кризис и менее эффектные, но столь же потенциально опасные кризисы в Берлине и на Ближнем Востоке.  Брежнев в 1960-1970-х совершенно искренне желал разрядки и разоружения.  В современной России (особенно в последние годы) конфронтация с Западом, Востоком, Югом – с кем угодно, хоть с Папуа – Новой Гвинеей – служит способом повышения рейтинга путина и предотвращения его неминуемого свержения, и нашему современнику трудновато постичь соображения, которыми руководствовалось Политбюро ЦК КПСС 30-40 лет тому назад.  Для современных патриотов-геополитиков вообще чем хуже, тем лучше, поскольку в условиях мирного сосуществования (слоган хрущевско-брежневской эпохи) путинская Россия стоит очень недорого, а конфронтация позволяет создать иллюзию равенства паритета России и Запада (хотя в настоящий момент объем российской экономики по текущему обменному курсу уступает экономике стран Запада в 32 раза, а китайской – в 10 раз), и патриот-геополитик просто паразитирует на еще сохранившихся советских запасах, как герой книжки МЕТРО-2033, пробравшийся на нетронутый склад советских времен.  Интернационализм советского человека также ограничивал потенциал противостояния, тем более, что (опять же удивительно для современника) советская пропаганда никогда не мыслила в категориях «нерусские нелюди против русских людей» или иных цивилизационных категориях.  Сравнивать современную российскую дипломатию с советской дипломатией столь же трудно, как сравнивать гопника из питерской подворотни с лектором-пропагандистом в Марфинской шарашке солженицынского романа (и то, и другое может быть в равной степени несимпатично, но следует понимать, что это совершенно разные материи).  Советская власть брала ответственность на себя, как внутри страны, так и за рубежом, за что и поплатилась, но почему-то автору комментария это более симпатично, чем современный симбиоз апокалиптики и уркаганства в российской внешней политике.  Если бы Брежневу или Андропову удалось договориться о сокращении ядерных вооружений, именно они, а не Горбачев, сейчас носили титулы «национал-предателей».  А в 1980-1985 годах на фоне заметного усиления конфронтации советский человек жил ожиданием ядерной войны, но, будучи атеистом в отличие от современных патриотов, не мог смотреть на такую перспективу без содрогания.  Поэтому успех на сложных переговорах Рейгана и Горбачева, достигнутый к концу 1987 (визит Горбачева в США), был воспринят со слабо скрываемым ликованием и в СССР, и на Западе, а обиженные разоружением военные (которые потом будут десятилетиями с трагическим выражением лица человека, который не понимает слишком сложных вещей и вынужден это скрывать за исповедью о своих личных горестях, рассказывать, как их «предал Горбачев») выглядели столь же нелепо, как гориллообразные американские вояки в фильмах типа «Кинг Конга» или «Короткого замыкания».  Разоружение оказалось столь же неизбежно, как и перестройка в целом.  А раз мы не враги Западу, значит, друзья – здесь советский человек вел себя совершенно аналогично крестьянскому парню на братаниях в первую мировую войну.  Когда предателей сто, а патриот всего один, возникает закономерный вопрос: а кто же прав?  Неужели этот один?

О глубинном антикоммунизме советской эпохи написано много.  Но современным плакальщикам СССР это не указ, они его или игнорируют вообще (доверяя статистике голосования за депутатов Верховного Совета СССР), либо пытаются как-то замысловато «примирить» с коммунизмом.  Анализируя реальную популярность Коммунистической Партии Советского Союза, приходится констатировать, что реальные данные у нас есть только за 1917, когда на выборах во Всероссийское Учредительное собрание за большевиков проголосовало 23,9% принявших участие избирателей, и за 1990, когда по опросам (первым социологическим опросам на политическую тему) рейтинг КПСС на территории РСФСР составил 34%.   Можем ли мы считать эти две цифры (на входе и на выходе в «черный ящик» советской цивилизации) показателями реальных параметров коммунистических настроений в советском обществе, и утверждать, что все остальные (минимум половина населения) голосовали за КПСС просто по причине ее безальтернативности?  Разумеется, за достаточно долгую историю СССР в рейтинге правящей партии бывали свои приливы и отливы: несомненно (и результаты «протестного голосования» на выборах в Верховный Совет, которые свободно публиковались (например, в ежегодниках БСЭ), и не были ни для кого секретом, это подтверждают) победа в Великой Отечественной увеличила рейтинг ВКП(б) и лично Сталина, а вот с 1954 по 1962 протестный электорат вырос в четыре раза (но в обоих случаях он исчислялся всего лишь сотнями тысяч голосов на фоне 120-миллионой поддержки).  Здесь советским источникам можно верить, хотя фантастическая явка в 99 и более процентов вызывает естественные сомнения.  Массовый коллаборационизм советских людей под оккупацией также мало что дает к оценке: большинству людей хотелось просто выжить, и это говорит в пользу, скорее аполитичности, чем антикоммунизма.  Но внутрисоветский антикоммунизм, несомненно, существовал, передаваясь из поколения в поколение.  Автор данного комментария «вне игры»: мои предки как-то очень органически и почти бескровно перешли из категории мелкопоместного дворянства в разряд советской провинциальной «аристократии»; никто не был репрессирован, и никаких «счетов» с советской властью у меня лично нет.  Но ведь в СССР жили миллионы родственников изгнанных, раскулаченных, репрессированных, и думать, что они прослезились, глядя на улыбку Гагарина, и «простили», было бы наивно.  Тот факт, что дед Горбачева и отец Ельцина были в числе репрессированных, вроде как бы добавляют аргументов тем, кто считает их «предателями», но в этом случае мы приходим к чучхеистской системе наследственных наказаний и опять можем оказаться в ситуации: сто предали одного.  Репрессии 1937-1938 постольку, поскольку они касались не полуграмотных крестьян, как в 1929-1932, и не лютых антисоветчиков, как в годы гражданской войны, а будучи внутриэлитным конфликтом (как только не изгалялись современные сталинисты, чтобы оправдать Ежова: хотя Микоян пил, а Киров гулял по бабам ничуть не меньше других делегатов «съезда расстрелянных»), несомненно, закладывали мину под советский режим, - и надо заметить, что Хрущев и его соратники в середине 1950-х это отлично осознавали (в отличие от стариковых, которые все равно ни за что своей писаниной не отвечают); вот и весь секрет «реабилитации».
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 14 Декабрь, 2015, 05:00:03 am
Наконец, информационный взрыв середины 80-х.  В нем есть доля как общего процесса расширения информационного пространства, связанного с начавшейся компьютерной революцией (хотя для 1980-х информационные базы данных типа совр. Википедии были еще неактуальны), так и с чисто советским явлением усиления интереса к недавней и давней (в 1980-х резко усилилось внимание к истории XVIII века) истории.  Советский человек обнаружил, что многое от него скрывали (хотя, конечно, т.н. «железный занавес» - во многом фикция, и заинтересованная аудитория получала информацию задолго до эпохи гласности: так Г.А.Арбатов прочел Оруэлла около 1961 года, а родственник автора этого комментария – советский дипломат-арабист Олег Витальевич Ковтунович еще в 1960-х собрал по парижам-лондонам отличную библиотеку, а на Ближнем Востоке – лучшую в СССР частную коллекцию древнеегипетских редкостей; другое дело, что средства массовой информации не баловали среднего советского человека обилием информации), и, естественно, был очень недоволен.  Тестом стала авария на Чернобыле.  Интерес к неизданной русскоязычной литературе, к политическим интригам столетней давности, к зарубежной кинематографии – все это вместе взятое резко изменило советское сознание, начиная с 1986 года.  В соединении с советским интернационализмом и социалистической уверенностью в том, что от отдельного человека многое зависит, квазиинстинкт получения новой информации и советское же просвещенческое отношение к самоценности знания делали перестройку абсолютно неизбежной.  Чтобы «сохранить СССР» как агрессивную, закрытую среду, отказавшуюся под страхом каких-нибудь загробных мук от получения информации и доверившуюся «любимому вождю» - здесь Проханову и Кара-Мурзе нужны были какие-то совсем другие советские люди – типа затравленных обитателей старообрядческих общин на краю света (уж точно несоветского типа).

Вот, что сказал об этом лидер группы ДДТ Шевчук Юрий ("Революция") в 1988 году:

Два пальца вверх - это победа!
И это - два пальца в глаза.
Мы бьемся насмерть во вторник за среду,
Но не понимаем уже четверга.

В этом мире того, что хотелось бы нам
НЕТ!
Мы верим, что в силах его изменить
ДА!
Но, революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра.
Сколько миров мы сжигаем в час
Во имя твоего святого костра?

Человечье мясо сладко на вкус.
Это знают иуды блокадных зим.
Что вам на завтрак? Опять Иисус?
Ешьте, но знайте - мы вас не простим!

В этом мире того, что хотелось бы нам
НЕТ!
Мы верим, что в силах его изменить
ДА!
Но, революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра.
Сколько миров мы сжигаем в час
Во имя твоего святого костра?

И что же нам делать? О чем же нам петь?
Над чьими плечами моя голова?
Сколько афгани стоит смерть?
Если наша жизнь не права?

В этом мире того, что хотелось бы нам
НЕТ!
Мы верим, что в силах его изменить
ДА!
Но, революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра.
Сколько миров мы сжигаем в час
Во имя твоего святого костра?
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 15 Декабрь, 2015, 05:30:43 am
Цитировать
Спустя ровно три года и три дня после смерти Константина Черненко, считающейся отправной точкой новой эпохи, перестроечная общественность пребывала в шоке. Утром 13 марта 1988 г. люди, открывшие газету "Советская Россия" и прочитавшие огромную статью никому доселе не известного ленинградского преподавателя Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами", сразу пришли к выводу: горбачевская оттепель (как ранее хрущевская) завершилась, номенклатура дает команду на "отстрел" прорабов Перестройки.

Кстати, прочесть статью любопытно.  Жутким советским новоязом Андреева, тем не менее, дает достаточно точные характеристики своим недругам.  Вот характеристика перестройщиков (первоначально, в самом широком смысле):

Цитировать
Первый, причем наиболее полноводный идеологический поток, уже выявивший себя в ходе перестройки, претендует на модель некоего леволиберального интеллигентского социализма, якобы выразителя самого истинного и "чистого" от классовых наслоений гуманизма. Его сторонники противопоставляют пролетарскому коллективизму "самоценность личности" - с модернистскими исканиями в области культуры, богоискательскими тенденциями, технократическими идолами, проповедью "демократических" прелестей современного капитализма, заискиваниями перед его реальными и мнимыми достижениями. Его представители утверждают, что мы, дескать, построили не тот социализм и что-де только сегодня "впервые в истории сложился союз политического руководства и прогрессивной интеллигенции". В то время, когда миллионы людей на нашей планете гибнут от голода, эпидемий и военных авантюр империализма, они требуют разработки "юридического кодекса защиты прав животных", наделяют необыкновенным, сверхъестественным разумом природу и утверждают, что интеллигентность - не социальное, а биологическое качество, генетически передаваемое от родителей к детям. Объясните мне, что все это значит?

А вот так Андреева охарактеризовала уже противостоящих им патриотов:

Цитировать
Если "неолибералы" ориентируются на Запад, то другая "альтернативная башня", пользуясь выражением Проханова, "охранители и традиционалисты", стремятся "преодолеть социализм за счет движения вспять". Иначе говоря, возвратиться к общественным формам досоциалистической России. Представители этого своеобразного "крестьянского социализма" заворожены этим образом. По их мнению, сто лет назад произошла утрата нравственных ценностей, накопленных в туманной мгле столетий крестьянской общиной. "Традиционалисты" имеют несомненные заслуги в разоблачении коррупции, в справедливом решении экологических проблем, в борьбе против алкоголизма, в защите исторических памятников, в противоборстве с засильем масскультуры, которую справедливо оценивают как психоз потребительства...
Вместе с тем во взглядах идеологов "крестьянского социализма" имеет место непонимание исторического значения Октября для судеб Отчизны, односторонняя оценка коллективизации как "страшного произвола по отношению к крестьянству", некритические воззрения на религиозно-мистическую русскую философию, старые царистские концепции в отечественной исторической науке, нежелание видеть послереволюционное расслоение крестьянства, революционную роль рабочего класса.

Достаточно, объективные, надо заметить, характеристики.  Дело лишь в том, нравятся или не нравятся нам «неолиберальный» или «охранительный» подходы.  Следует отметить, что «неолиберализм» все же ближе к марксизму, как таковому, и вообще к левому флангу мировой общественной мысли, чем «охранительство и традиционализм».  Во всяком случае, в 1941 году реальноисторический Сталин воевал вместе с либералами (на это даже с некоторым сарказмом указали в свое время авторы «Утра магов»), а СССР во главе с Прохановым, скорее всего, оказался бы по другую сторону линии фронта – там, где деревня, кровь, почва, нравственность, патриотизм, сермяжная правда и страдания немецкого народа (все совпадает!)  Примечательно и то, что в 1987 году «либерасты» и «фашисты» все еще вынуждены выражать свои мысли в рамках «социалистического выбора», и доказывать актуальность «модернистских исканий» или «битья жидов» в свете решений XXVI съезда КПСС.  Но и Андреева не так уж проста.  То, что в 1991 году (а тенденция к этому прослеживалась еще за два года того, когда Андреева создала типичную неформальную организацию, тем самым лишь подтвердив, что она такая же Новодворская, но красного окраса) сторонники Нины Андреевой пришли к «ортодоксальному сталинизму» и даже объявили ХХ съезд КПСС 1956 года «разбойничьим» и нелегитимно-ревизионистским, означает ровно такую же (как и в двух вышеописанных лагерях) неприязнь к застою, брежневскому маразму и всему тому, что так восхищает сейчас постаревших семидесятников (желающих, впрочем, не Брежнева вернуть, а свою ускользающую молодость, что невозможно, а потому еще более ожесточает их в желании вернуть).  Вернуть Сталина, но не Брежнева – это уже почти оппозиционность в 1979 году (так выглядела пожелтевшая газетная заметка в честь 100-летия со дня рождения Сталина в бумагах моего деда – начальника милиции одного из районов Запорожской области и убежденного сталиниста).  Никому реальный застой не нужен – стоит ли удивляться, что никто не хотел его защищать?  Помнится, в 1988 году попалась мне газета Народного фронта Латвии с любопытной карикатурой: два копателя в виде Народного фронта и Интерфронта вместе, каждый со своей стороны подрывают фундамент советского строя.  Статья Андреевой обозначила растущую политизированность самых замшелых слоев советского общества, а это всегда однозначно вредно для «сохранения строя».
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 18 Декабрь, 2015, 18:14:50 pm
Цитировать
Егор Кузьмич не был сталинистом, как полагали многие. Более того, в молодости этот принципиальный партиец женился на дочери репрессированного генерала и в 1949 г. был даже снят с должности первого секретаря новосибирского обкома комсомола, на семь месяцев оставшись без работы. Но бедой Лигачева стало то, что он застрял в прошлом и оказался неспособен развиваться. К 1988 г. его время кончилось.

А все же, кто такой сталинист?  Любовь лично к Сталину следует вынести за скобки (ведь есть же во Франции, например, фанаты Наполеона, но больше ничто их не объединяет).  В современной России сталинизм возродился в середине 1990-х как антитеза печальному итогу «прихватизации» и «дерьмократии», но именно в силу роли «антитезы» сталинизм не мог быть исторически объективным: его адепты (подобно историкам античности) соединяли в образе Сталина все свои мечты о лучшей доле/лучшем варианте развития России, и могло не иметь никакого отношения к реальному Сталину (причем, не только к Сталину: когда началась горбачевская борьба с бюрократизмом, в детских радиопередачах появились сюжеты о борьбе с бюрократами Василия Ивановича Чапаева; интересно стал бы радио-Чапаев бороться с пьянством и «моральным разложением»?)  В 1990-х сталинизм любопытным образом переплетался с лайт-фашизмом – эстетикой преклонения перед Германией 1940-х, как наилучшим борцом против либерастов, жидо-масонов и всемирного правительства; разве могли прохановы пройти мимо?  В 1996 году я написал довольно несовершенный роман «Лишь бы не было войны», в котором составил настоящую энциклопедию сталинизма и его современников-идеологий.  Но в этом кроется второе несовершенство сталинизма, как идеологии, - он развернут из современности в прошлое, хотя и не такое далекое, как петровские реформы или наполеоновские войны, но все же прошлое.  Сталинисты страдают инфантилизмом и нежеланием жить в настоящем (а сталинизм биржевого брокера или программиста смахивает на тягу президента крупной компании к садо-мазо салонам).  Монархизм, который пытаются найти в Сталине почти все сталинисты (вот еще что любопытно! и ведь есть как отрицательное отношение к такому эффекту: Ричард Пайпс, так и восторженное), также не имеет отношения к историческим реалиям 1930-1950-х, как Наполеон не имел уже никакого отношения к французскому дореволюционному «старому порядку».  Историк, социолог, политолог и правовед А.Н.Медушевский называет идеологию сталинизма выражением социального конструктивизма, ведущего своё происхождение от Просвещения и Французской революции XVIII века. Он указывает, что сталинизм как идеология основывался на механистической концепции мира и на представлении о возможности его изменения с позиций Разума посредством революции, которая, в свою очередь, рассматривалась как конструирование новой социальной реальности без учёта исторической традиции и цены вопроса. Именно такой подход обусловил масштабы сталинской программы модернизации и логику социальных процессов.  Нет места в просвещенческом сталинизме ни Проханову, ни Кара-Мурзе, ни Старикову.  И если сталинизм более сложен, чем говорит Медушевский, то эта сложность также из иного (не традиционалистического) арсенала.  Габриэль Гарсия Маркес описал в «Осени патриарха» своего, латиноамериканского Сталина, через жуткие подробности правления которого прорастает, однако, модернизация.  Кстати, в 1986 году Горбачев прилюдно заявил: „Сталинизм“ — это понятие, придуманное противниками коммунизма, и оно широко используется для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом.  Советские люди 1950-х стеснялись сталинизма, как сексуального извращения, тем интереснее подсознательная аргументация восхищающихся им в наше время.  Вернуться в сталинские времена столь же невозможно, как вернуться в 1913 год, причем, не понимают и не хотят понимать этого первого как раз те, кто не желает понимать второго.  Путинизм наших дней весьма далек от сталинизма.  Это полукриминальное-полубюрократическое крышевание бизнеса с элементами социального манипулирования.  Таково максимальное приближение современности к Сталину.  Это вызывает омерзение, но более привлекательного «сталинизма» в начале XXI века быть не может.

Цитировать
На первый план вышел Александр Яковлев. С согласия генсека он написал резкий ответ на письмо Андреевой. Пятого апреля текст был без подписи опубликован в главной партийной газете "Правда" и, таким образом, воспринимался в качестве однозначной установки, заданной высшим руководством. Теперь все знали, что консервативного поворота уже не будет. Гласность достигла апогея, страх исчез, разоблачительные публикации пошли еще более широким потоком.
Роль Яковлева в данном процессе трудно переоценить. Этот родившийся на Ярославщине в 1923 г. сын крестьянина за долгие годы работы в сфере идеологии и пропаганды своим умом дошел до полного отрицания коммунистических идей и теперь, получив карт-бланш на борьбу с "не могущими поступиться принципами", взялся энергично проводить в жизнь такие принципы, которые еще недавно казались немыслимыми.

«Сын крестьянина…»  А наши борцы с жидо-масонством уверены, что Яковлев – главный сионист СССР.  Вспоминается А.А.Зиновьев («Гомо советикус»):

Цитировать
— А родители родителей?
— Крестьяне. Родители родителей тоже крестьяне. Прародители согласно советской идеологии были обезьяны, а согласно западной — Адам и Ева.
— Евреи?
— В России крестьяне не могли быть евреями.
— Да, в царской России крестьянам действительно было запрещено быть евреями.
— А при советской власти стало наоборот: евреям запретили быть крестьянами. Рабочими тоже.

Опять Травин:

Цитировать
Неудивительно, что к 1987 г. скрытый конфликт между Яковлевым и Лигачевым резко обострился. Но письмо Нины Андреевой фактически поставило в этой борьбе точку. Лигачев отступил. Несмотря на формальное сохранение цензуры и однопартийной системы, общество при Яковлеве почувствовало себя свободным. Пожалуй, даже более свободным, чем сегодня.

Да, если говорить не о политической, а об информационной свободе, 1988 стал апогеем информационного взрыва.  И уже в конце года наиболее сведущие люди (я сам слышал пару разговоров в декабре) говорили, что СССРу осталось недолго.  Это было любопытно: мир вокруг оказался большим и разноцветным (а вовсе не в различных серых оттенках панжидовизма антисемитов), существование в нем в виде мозаики независимых государств не вызывало никакого отторжения.  Называли даже количество будущих государств на месте бывшего СССР – 44.  Если мы не можем двигаться вперед одним путем, надо поискать другие.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 18 Декабрь, 2015, 19:59:26 pm
Цитировать
Лишь в 1988 г. советская внешняя политика стала частью общего курса на обновление общества. Судя по всему, именно тогда советский лидер перестал смотреть на США и НАТО как на врагов, мечтающих нас уничтожить. Он почувствовал, что уступки американцам являются не сдачей позиций, а, напротив, шагом к построению более прочного мира.
Вряд ли Горбачев или Рейган предвидели 11 сентября 2001 г. Но интуитивно движение к новому миру, где цивилизация в целом противостоит терроризму, началось именно в 1988-м.
Характерно, что наша страна сделала шаг, важность которого так и не была осознана американцами. СССР заявил о выводе войск из Афганистана, тогда как США оказались неспособны воспрепятствовать последующему приходу к власти поддержанных ими талибов. Вашингтон по инерции продолжал смотреть на СССР как на "империю зла" даже, несмотря на то, что лично Рейган в мае 1988 г. согласился смягчить свою формулировку.
На советской же стороне ситуация быстро менялась. В декабре Горбачев, выступая в ООН, заявил об одностороннем сокращении советской армии и о приоритете общечеловеческих интересов во внешней политике (эту речь даже прозвали "Фултоном наоборот", противопоставляя ее выступлению Черчилля, положившему начало "холодной войны"). А вскоре последовало наше согласие на объединение Германии и на вывод войск из Европы.
Мне интересно в этой связи вот что: допустим, СССР – государство особого типа (как назвал его Андрей Буровский – кстати, наряду с Третьим Рейхом: «ненациональным государством», «идеологической империей», которой противостояли нормальные национальные государства).  Потом идеология сдохла, а с нею, вполне закономерно, издох СССР.  Допустим.  Но как бы выглядела геополитика в мире без СССР (например, в случае победы белых генералов или выигрыша Россией первой мировой войны)?  Слушать монархистов-антибольшевиков на эту тему контрпродуктивно, поскольку они уверены, что все антибольшевистские силы были монархическими или около того (на самом деле, в 1917-1920 именно монархисты были в России маргиналами; за их немногочисленные списки на выборах в Учредилку проголосовал 1% избирателей, а в тылу белых армий выборы давали первенство отнюдь не правым: например, при выборах в Харьковскую городскую думу времен «Адьютанта его превосходительства» избрано 107 гласных: 41 представитель Конституционно-демократической партии, 24 представителя консервативной Деловой группы, 9 прогрессистов, 2 независимых прогрессиста, 2 украинских демократа и 29 беспартийных.  Т.е. имеем преимущественно либеральную городскую думу, а выборы 18 августа 1918 года в Оренбургскую городскую думу дали Объединенному социалистическому списку Российской партии социалистов-революционеров и меньшевистской РСДРП(о) 49 мест из 100, Оренбургскому списку мусульман – 18, Конституционно-демократической партии – 12, Списку объединенных православных приходов – 11,  Всероссийскому социал-демократическому обществу «Единство» - 6, Союзу служащих правительственных учреждений – 2 места, Оренбургской сионистской организации – 1 место; и это казачий край! казаков современные почвенники почему-то считают эталоном монархо-консервативных настроений в России на все времена).  На самом деле это большевистская пропаганда утверждала, что единственной реальной альтернативой себе любимым является царистский кнут.  Эта успешная кампания черного пиара оказалась действенной, особенно по части мозгов современных монархистов.  Однако, все же: как выглядела бы небольшевистская Россия в мире.  Встречались даже мнения, что Россия победивших деникиных-колчаков неизбежно на волнах патриотизма и вставания с колен дрейфует к парафашизму (типа венгерского, болгарского или югославского 1920-1930-х гг), а потом оказывается в заложниках у Гитлера.  Предложу иной, хотя и столь же обидный для русских патриотов сценарий.  Дело в том, что к концу XIX века Российская империя (типичный случай побед, приводящих к поражению) оказалась в положении гипертрофии национальных окраин.  Если во времена Петра I русские составляли 70% населения в границах 1721 года, то по переписи 1897 года их доля сократилась до 43%.  То же самое происходило в религиозной сфере.  Дело даже не в количестве, а в качестве – к концу XIX – началу XX века у всех народов Российской империи интенсивно формировалась национальная интеллигенция, крепло национальное самосознание.  Уже в годы, предшествующие первой русской революции, возникают и активно принимают в ней участие десятки национальных партий и движений.  Но, то ли по бюрократическому невниманию к реально происходящим процессам, то ли по великоросскому патриотическому презрению к «малым народцам», власть вообще не думала об этом, как малолетняя проститутка избегает думать о СПИДе.  Наоборот, Российская империя продолжала претендовать на новые расширения, разумеется, лишь уменьшающие долю русских в общем населении.  Могут указать на Австрию, но она-то как раз распалась в те же годы, по весьма схожим причинам.  Победившая в первой мировой войне Россия присоединяет дополнительные территории (Восточную Пруссию, Галицию, Константинополь), а депортации по этническому принципу (даже такие, какие практиковало в отношении народов Северного Кавказа правительство Александра II), позволить себе не может.  В результате растет этническая напряженность, естественно, поддерживаемая иностранными державами (а что в этом удивительного? если считается позволительным поддержка грузин и армян против Османской Порты, то с какой стати считать аморальной и преступной поддержку той же Портой народов Северного Кавказа или Францией – поляков?)  Большевистская идеология могла объединять народы, ее конкуренты (не только монархисты с либералами, но даже умеренные социалисты типа эсеров) оказались не способны к этому.  СССР распался относительно бескровно и довольно цивилизованно (были механизмы цивилизованного развода – система суверенных республик, да, они имели право на добровольный выход из СССР, и это, как оказывается, не была юридическая формальность).  Единая-неделимая Великая Россия таких механизмов не имела, и ее распад, совершенно неизбежный, будет кровавым и беспощадным (как, собственно, это и случилось в ходе реальной гражданской войны 1918-1920 гг.)  На международной арене у небольшевистской России тоже не все благополучно.  С петровских времен модернизирующаяся Россия удачно вступила в «европейский концерт», найдя для себя роль оплота просвещенного абсолютизма – это делало ее «своей» для Лондона или Парижа времен Монтескье.  Но вот уже либеральный дрейф конца XVIII – XIX веков затронул Российскую империю в наименьшей степени (даже все «великие реформы» Александра II не превратили Россию в подобие либеральной Великобритании или Швеции).  Раскол Священного Союза на лагеря держав, проводящих «политику национальных интересов», во второй половине XIX века поставил Россию перед нелегким выбором: Франция или Германия.  Но даже победившая в 1918 году Россия в качестве одного из столпов Антанты отнюдь не могла рассчитывать на устойчивый блок сателлитов, подобный Варшавскому Договору.  На это указывает хотя бы пример российско-болгарских отношений в 1878-1896 гг.  Уж на что были сильны позиции России в только что освобожденной ею же от турок Болгарии, ан нет! – в 1885 году к власти пришла либеральная антирусская партия, дипломатические отношения были разорваны, Константин Леонтьев с позиций православного ультрамонтанства клеймил «болгарофашистов», и лишь в 1896 году Николай II примирился с «потерей Болгарии».  Можно сколь угодно обвинять в таких «потерях» жидов во главе с крестьянином Яковлевым, но проблема остается: что могла предложить небольшевистская Россия другим странам и лидерам: Ганди, Фиделю Кастро, Ясиру Арафату?  По идее у самодержавно-монархической России (из мечтаний современных имперцев) полноценные отношения могли на текущий момент сохраняться лишь с Саудовской Аравией (там тоже самодержец, чуть ли не единственный в мире к 2015 году).  Поэтому огромную сферу влияния и симпатии «всего прогрессивного человечества» стране под названием СССР (а вовсе не Россия) обеспечили, подозреваю, те самые темные силы «мировой жидо-коммуны», а как только это «ярмо» (будем уж пользоваться терминологией патриотов) исчезло, ельцинская, а за ней и путинская Россия потеряла всякую привлекательность.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 22 Декабрь, 2015, 11:42:42 am
Травин продолжает:

Цитировать
Идея разработки новой политической системы возникла у Горбачева еще в 1988 г. Для этой цели он в феврале пригласил к себе в помощники Георгия Шахназарова - юриста по образованию, партийного функционера по должности (заместителя заведующего отделом ЦК) и писателя-фантаста в свободное от работы время (псевдоним - Шах). Особенностью Георгия Хосроевича было также то, что он, будучи дипломированным юристом и занимаясь вопросами государственного строительства, мог считаться одним из немногих сравнительно профессиональных политологов советской эпохи. Горбачев вроде бы даже (если не приврал, чтобы польстить авторскому самолюбию нового помощника) читал пару его книг.
История с письмом Нины Андреевой ускорила демократизацию, а XIX партконференция непосредственно поставила вопрос о реформе на повестку дня. К началу 1989 г. концепция новой системы уже имелась. Страна двинулась навстречу выборам, которые состоялись весной.
Избирательная система была до предела странной. Создавалось впечатление, что Горбачев намеревался "левой рукой чесать свое правое политическое ухо". Вместо обычного парламента, которому передавалась бы реальная власть, ранее принадлежавшая партийной номенклатуре, формировался чрезвычайно громоздкий корпус народных депутатов, два раза в год собиравшихся на съезды. А для постоянной работы съезд выбирал Верховный Совет, члены которого должны были регулярно подвергаться ротации. Самым же странным стало избрание трети депутатов от различных общественных организаций, что явно нарушало принцип равенства. Некоторые люди голосовали по пять раз (по двум округам, как все, плюс, скажем, как член КПСС, как писатель и как женщина).
Шахназаров, если верить мемуарам, был против всего этого смешения французского с нижегородским, но Горбачев принял точку зрения другого эксперта - Анатолия Лукьянова, который затем и возглавил изобретенную им под себя верховно-советскую конструкцию. Скорее всего, по-настоящему вопрос о выборе между схемами Лукьянова и Шахназарова даже не стоял, поскольку политическая реформа задумывалась отнюдь не ради демократизации, которой так ждали наивные обыватели. Перед Горбачевым стояла гораздо более сложная задача, и Лукьянов, знакомый с ним еще по студенческим годам на юрфаке МГУ, предложил, казалось бы, оптимальный для генсека вариант.
Анатолий Иванович, запомнившийся всем своей хмурой физиономией, нудным голосом и неприкрытым содействием ГКЧП, не снискал в обществе особого уважения. Однако на самом деле он представлял собой фигуру значительно более интересную, нежели рядовой путчист типа Янаева или Стародубцева. Думается, он потому и близок был Горбачеву на протяжении почти всех лет Перестройки, что имел сходное образование, сходный менталитет и сходное видение перспектив (по крайней мере, до тех пор, пока генсек сам не запутался в своем политическом маневрировании).
Мы видели Лукьянова на телеэкране еще в то время, когда никто и представить себе не мог, насколько важной персоной ему предстоит стать. В качестве главы Секретариата Президиума Верховного Совета СССР он подносил Брежневу коробочки с орденами на церемониях награждения. Поскольку данные церемонии были главным делом брежневской эпохи, "орденоподносец" оказывался фигурой по-своему значимой.
На досуге Лукьянов писал стихи (псевдоним - Анатолий Осенев), что выдавало в нем типичного шестидесятника - возможно, не слишком талантливого, но думающего, чувствующего, ищущего.

И еще:

Цитировать
И вот вместо реальной демократии, о которой мечтали такие люди, как Яковлев и Шахназаров, получилась "демократизация" - растерянный съезд полуобразованных депутатов, которых раздраженный Юрий Афанасьев с трибуны окрестил "агрессивно-послушным большинством". Горбачев опять победил, добившись искомой политической цели. Цитируя стихи самого поэта Осенева (написанные, правда, намного раньше по поводу правки очередного брежневского доклада), можно подвести итоги лукьяновской политической реформы:

Итак, свершилось!
Серп замечаний
Прошелся по яйцам текста.
И там, где ромашки
Цвели отчаянно,
Теперь - унылое место.

В начале лета 1988 года автор комментария пребывал в глазной лечебнице, где делал операцию по ультрасовременному (на тот момент) и редкому, как якутские алмазы, методу академика Святослава Федорова.  Поскольку это было почти по блату, понаехал детско-юношеский бомонд со всего СССР (была одна очень красивая грузиночка – моя ровесница; я проиграл в карты и по условиям проигрыша, должен был выйти к обеденному столу и признаться в любви первой встречной девушке: разумеется (есть на свете справедливость!), ею оказалась она).  Так вот, я огорошил публику заявлением, что нам срочно нужны пять партий: рабочая, крестьянская, интеллигентская и т.д.  Это был типичный корпоративный строй, только не на итало-фашистский, а на советский манир.
По выходу из глазолечебницы я заявил о своем категорическим неприятии празднования 1000-летия крещения Руси и организовал среди своих школьных друзей (человек 10) Интеллектуально-атеистический клуб.  Главным идеологом («душой общества») был я (в этом меня убеждают сохранившиеся записи анкетного типа – далекие предки современных социальных сетей).  Мы организовали филиал в Молдавии и хотели установить контакты с одноименной структурой в Киеве.  А пока – между делом – печатали листовки («За Горбачева! Против Лигачева!») и распространяли их по почтовым ящикам обывателей.  Себя мы считали, по меньшей мере, Титанами Возрождения, а наше чувство юмора зашкаливало.

Все это я рассказываю с одной простой целью - напомнить старый постперестроечный анекдот: В развале СССР участвовал весь советский народ (в том числе те, кто сейчас хочет откосить от общего дела, и убеждает нас, что он «хотел сохранить»).  Никаких «охранительных инстинктов» не было.  Советский народ уверенно стремился в будущее – впрочем, а когда в истории бывало иначе (тем более, что консерваторы всегда, всегда! проигрывают, и годы перестройки не стали исключением из этого правила)?

К лету 1988 года в СССР действовало несколько тысяч «неформальных организаций».  Уже в начале 80-х их было несколько десятков, потом счет пошел на сотни.  Что это было?  Объединения единомышленников, чьи мысли выходили далеко за пределы официоза.  Легализованные формы протеста застойных времен.  Способ самоутвердиться нового поколения (если бы меня попросили одним словом описать перестройку как явление, я бы назвал ее «младообразной» - по контрасту со «старообразностью» современного духовного возрождения; молодость, юность была вкусом эпохи).  «Неформалы» отличались пестротой и разнообразием (Общественно-политический клуб имени Якима Галана, Федерация общего дела, Леворадикальная группа, Всесоюзный социально-политический клуб, Всегрузинское общество Святого Ильи Праведного, Независимая группа стратегии международных отношений «Дипломатия граждан», Русский культурный центр, Карабахское движение Армении, Партия возрождения Латвии, Анархо-синдикалистская свободная ассоциация, Комитет защиты имени и чести Л.И.Брежнева), но в тот момент все или почти все работали под крылом партийных организаций КПСС; нередко председателем местного народного фронта был ответственный работник обкома или райкома.  Со стороны это выглядело как дополнительная консолидация общественных сил по типу «народных фронтов» середины ХХ века, но в реальности это было неизбежное расслоение КПСС, куда вступали все, потому что альтернативы не было.  И все «неформалы», хотя одни из них пытались ввести хозрасчет в отдельно взятой союзной республике, другие – возрождали память Сталина, третьи – требовали от главы союзного правительства ездить на работу в троллейбусе, были уверены в том, что их деятельность полностью идентична понятию «перестройка».

Цитировать
Впрочем, надо признать, что место, где весной 1989 г. собрался Первый съезд народных депутатов, было все-таки отнюдь не унылым. За этим уникальным зрелищем с напряженным вниманием следила по телевизору вся страна.
Народ выбегал на трибуну без приглашения из президиума. Зал топал и хлопал не по сценарию. Словесные перепалки возникали чуть ли не постоянно. Отсутствовали разве что парламентские драки - этот элемент телешоу Владимир Жириновский внес позднее.
Если 1988 г. дал фактически полную свободу печатного текста, то 1989 г. позволил развернуться устному политическому творчеству, мгновенно оцениваемому десятками миллионов телезрителей. Население стало быстро политизироваться. Но самое главное - формирование депутатского корпуса впервые предоставило возможность выдвижения новых политиков не через партийный аппарат, а непосредственно из народных масс или, по крайней мере, из "прослойки".

Люди, думающие о перестройке, как о чем-то разрушительном и ненормальном, забывают, что в программных документах правящей все 70 с лишним лет в СССР партии были прописаны эти же самые перестроечные принципы: демократия, интернационализм, миролюбие, справедливость.  И дело не только в партийной программе – большевизм и коммунизм менее всего годились в попутчики имперскому патриотизму.  Советский Союз воевал все же в одном ряду с Черчиллем, а не с Гитлером, да и исторически большевизм вызрел из потока классической социал-демократии, а не из омута маргинальных реакционных идеологий XIX века, влачивших существование на обочине истории.  Подозреваю, для того, чтобы не было перестройки, не должно было случиться большевистского переворота и революции 1917 года в целом.  На кого можно было опереться в борьбе с перестройкой?  Кроме обиженных сокращением армии офицеров, разоблачителей жидо-еврейских заговоров, русскоязычного населения Прибалтики и Молдавии да Жириновского с его семью пятницами на неделе.  Парадоксальным образом на рубеже восьмидесятых-девяностых советскую власть защищали те, кто семьюдесятью годами ранее боролся с нею.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 22 Декабрь, 2015, 18:54:37 pm
Цитировать
Главной оппозиционной фигурой уже тогда становился Борис Ельцин. За полтора года, прошедших со дня его скандального вылета из горбачевской элиты, он успокоился, подлечился, набрался сил и обрел дополнительную поддержку масс. Журналист Михаил Полторанин пустил в народ фактически сфальсифицированную речь Ельцина на знаменитом октябрьском пленуме 1987 г. В ней Борис Николаевич представал не растерянным партократом, а перспективным лидером, сознательным оппозиционером.

Цитировать
Впрочем, при всей популярности Ельцина самой яркой личностью этого года был все же не он, а легендарный Андрей Сахаров, впервые материализовавшийся из множества слухов и сплетен, которые о нем в прошлом распространяли как друзья, так и враги.
В тот последний год своей жизни, когда он достиг пика политической активности, Сахарову исполнилось 67 лет. За плечами были долгие годы занятий физикой, разработка водородной бомбы, награждение тремя Золотыми Звездами Героя, уход в диссиденты, изоляция и всеобщее шельмование. Стать делегатом съезда ему удалось только посредством попадания в ту треть, что избиралась от общественных организаций. Недемократическая лукьяновская затея несколько неожиданно стала у нас аналогом цензового голосования, при котором право выбора предоставлялось людям вполне осведомленным, а не темной массе, искренне считавшей, что Сахаров - предатель Родины.
Этот "предатель" оказался плохим политиком, нескладным и неумелым оратором, теряющимся от наглых наездов делегатской шпаны. Он говорил не как человек, имеющий шанс воздействовать на принятие государственных решений, а как диссидент, для которого важен сам факт произнесения слова правды. Он не выбирал время и место для заявлений, не просчитывал комбинации, не пытался выстраивать альянсы, то есть не следовал тем правилам, которые являются азами политической деятельности в любой демократической стране. И самое главное - он не стремился к власти, а это для политика абсолютно недопустимо.

Цитировать
Ближе к образу современного политика был ректор историко-архивного института Юрий Афанасьев. Складный, мощный и в то же время интеллигентный 55-летний профессор производил впечатление образцового парламентария западного типа. Казалось, что именно таким - умным и представительным - должен быть президент демократической страны.
Афанасьев почти всегда говорил к месту и по делу, но со временем выяснилось, что по складу мышления он все же не более чем университетский профессор. "Драйва", столь необходимого каждому политику, у него не оказалось. Как и Сахаров, он боролся не за власть, а за идеи. Но идеи без власти это не более чем развлечение для узкой группы интеллектуалов.

Цитировать
Оптимальное сочетание качеств, как тогда представлялось, обнаружилось в фигуре третьего профессора, на этот раз ленинградского. Анатолий Собчак вписался в политический контекст 1989 г. практически на все сто. Он был всего на три года моложе Афанасьева, но, казалось, принадлежал к другому поколению. Прагматичность политических действий и явное стремление к власти, выразившееся позднее в обретении поста мэра Санкт-Петербурга, каким-то чудом уживались в Собчаке со взглядом на жизнь, характерным для типичного шестидесятника. Однако наивность шестидесятника проявилась позже. В 1989 г. доминировал прагматизм.
Собчак мог говорить об идеях получше Сахарова и Афанасьева, но при этом обладал способностью ущучить конкретного оппонента, задев его самые болезненные точки. Николая Рыжкова он почти что довел до слез разбором одного коррупционного скандала, а затем (видно, чтоб доконать) публично прозвал "плачущим большевиком". Двух видных партийных иерархов - Воротникова и Власова, - избранных на съезд от Адыгеи и Якутии, Собчак выставил на смех как "адыгейца" и "якута". Кроме того, ленинградский делегат всегда способен был дать витающему в облаках съезду конкретную юридическую справку, что порой автоматически поворачивало ход заседания в нужную сторону.

Были ли альтернативы Ельцину?  Теоретически да, но практически вряд ли.  Сахаров умирает.  Попов и Афанасьев вряд ли могли возглавить массовое движение (хотя, если «Демократические выборы – 90», ставшие основой для «Демократической России», не окажут поддержки Ельцину в 1991, это будет для последнего существенной потерей).  У Собчака больше шансов возглавить «Демократическую Россию» и даже победить на выборах президента в 1991, если ему удастся договориться с Руцким (Руцкой обеспечил в 1991 году важную для Ельцина поддержку коммунистов-демократов, ставших в том же году Народной партией Свободной России).  Но в 1996 году Собчак гарантированно проигрывает любому оппозиционеру – от Зюганова до Лебедя или Черномырдина включительно (как, собственно, он проиграл на губернаторских выборах в Петербурге в 1996 году).  Шанс Собчака связан с расколом России в ходе конституционного кризиса 1993 года: если сторонники Съезда народных депутатов захватывают Москву, их противники (Ельцин и Собчак, или Собчак в качестве президента) закономерно «отступают» на северо-запад России.  Еще в апреле 1993 года в Петербурге был проведен дополнительный референдум с многозначительным вопросом: «Считаете ли вы возможным отделение Санкт-Петербурга от Российской Федерации в случае изменения в Российской Федерации общественно-политического строя?»  Базируясь в Петербурге, президент России мог бы консолидировать под своей властью территорию, примерно соответствующую совр. Северо-Западному Федеральному Округу.  Остальная часть России распадается на части (процесс шел с лета 1993 года: появление Уральской и других республик).  Противостояние этой зоне хаоса и бесконечных войн (смотри совр. Донбасс) может консолидировать население «Господина Великого Новгорода» и обеспечить поддержку либералам.  Но это гадательно, а в реальности Ельцин очень быстро занял место «вождя демократов».  Возможно, без Ельцина в среде «Демократической России» к концу 1990 года вызревает другой лидер, не связанный с партноменклатурой, но по факту появления Ельцина у него не появляется конкурентов на либеральном поле – ни в 1991, ни в 1996 годах.  Набор кандидатов во время выборов президента России в 1991 году –это, прежде всего, противники Ельцина с коммунистического фланга (Рыжков, Тулеев и Макашов, вместе получившие 27%), а также инфант-террибль Жириновский с 8%.  Бакатин – бывший министр внутренних дел СССР, которого поддержали социал-демократы и некоторая часть региональных элит, занял последнее место.  Его поражение – следствие отсутствия в России левой демократической партии (демократы-коммунисты Руцкого быстро превратились в персоналистскую партию).
В целом можно заметить, что Россия, Украина и Белоруссия оказались на постсоветском пространстве в промежуточном положении между европейскими странами (включая Прибалтику), где к власти пришли новые лидеры, как правило, не связанные с коммунистической партноменклатурой, и странами Средней Азии, где партийные лидеры автоматически трансформировались в новых баши-президентов.

Цитировать
В итоге оказалось, что, взойдя посредством ряда хитроумных политических комбинаций на самую вершину власти и устранив несколько эшелонов соперников, Михаил Сергеевич вынужден был вместо реформирования общества вступать в мелкие перепалки с депутатами. По сути дела, это был конец Перестройки. Как половинчатая экономическая реформа, так и половинчатая трансформация политической системы лишь разрушили старый мир, не создав нового.

Человек, живший в годы перестройки, подмечал особый эффект, который производил Горбачев на публику: страна сама по себе, Горбачев сам по себе.  Отчасти это объяснялось появлением в 1990 году на политической сцене новых региональных элит (еще в 1989 году представить себе, что Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР В.И.Воротников выступит против Горбачева было невозможно), отчасти исчерпанием к 1989 всех вариантов реформ «в рамках социалистического выбора».  Требовалось что-то новое, и здесь нельзя не согласиться с Травиным:

Цитировать
Дальнейшее развитие страны могло быть связано только с переходом к рынку, а переход этот мог осуществить лишь харизматический лидер, получивший президентскую власть на основе свободного, равного и тайного волеизъявления всех граждан.

Здесь Травин переходит к самой больной теме:

Цитировать
Но прежде чем обратиться к рассмотрению этого этапа, надо ответить на вопрос: можно ли было обойтись без "великой схизмы"? Можно ли было сохранить единство КПСС и двинуться к рынку так называемым "китайским" путем? До сих пор люди, считающие Перестройку серьезной ошибкой, упоминают этот вариант в качестве главной альтернативы.

Полемизируя со сторонниками «сделать как в Китае», Травин приводит два аргумента: общецивилизационный (Россия не только не Америка, но и не Китай), а также аргумент демографический: где взять столько китайцев, чтоб работали по-китайски?  Полностью соглашаясь с обоими аргументами (А.А.Зиновьев достаточно точно описал место России в мире: мы, если не Европа, то развернуты к Европе; а во-вторых, вся история советской экономики – это история катастрофической нехватки кадров: вначале только квалифицированных, а после войны стало элементарно не хватать любых кадров, и директора колхозов начали явочным порядком вводить крепостное право – вспомним любовную интригу «Кубанских казаков»), добавлю еще один, не менее важный.  Китай в 1949-1962 году был союзником СССР, но с 1955 года отношения стали портиться, и уже к 1969 году мы были почти врагами, даже не почти: начались пограничные столкновения.  Положение Китая к 1970 году было аховым: с одной стороны гигантский СССР, смеющийся над миллионами китайчиков, скатывающихся в шерстяных штанишках с эбонитовой горочки и таким образом производящих электричество, с другой стороны – США и его союзники, включая Тайвань, дипломатическая изоляция, внутри – культурная революция, бедность, голод (экономика КНР в 1970, по самым оптимистическим оценкам, была в 5 раз меньше советской и в 9 раз меньше американской).  Китай мог замкнуться, и мы сейчас видели бы на его месте такую большую Северную Корею, у которой, действительно, триста миллионов солдат и три танка.  Но китайское руководство (еще при жизни Мао, что примечательно) сделало иной выбор: в 1972 началось дипломатическое, а затем экономическое сближение с США.  Это было сближение против СССР (пожива разоблачителям всемирных антирусских заговоров), но реализация намного превзошла первоначальный замысел.  Китай стал получателем американских (и шире – западных) инвестиций, что в сочетании с дешевизной рабочей силы и известным организационным потенциалом (борьба с коррупцией в т.ч.) превратило КНР в то, что мы видим сейчас.  СССР не мог получать западные инвестиции, хотя бы уже потому, что для этого надо было прекратить холодную войну (ножом по горлу советскому ВПК) и признать, что Запад – не враг нам (еще одним ножом по горлу разоблачителей всемирных заговоров и иже с ними).  Китаю было против кого дружить с США, СССР не мог этого себе позволить.  Китай, конечно, не стал державой, технологически равновеликой США, но превратился в отличный опытный завод при американском КБ.  Это, кстати, надолго закрывает тему американо-китайской войны: обеим странам она просто невыгодна (в то время, как развал СССР, несомненно, был выгоден США, равно как и распад современной России). Между 1979 и 1985 годами произошли качественные изменения в положении Китая на мировой арене, и никакая советско-американская разрядка уже ничего отменить и изменить не могла. Собственно, иного пути у Китая не было, если не считать северокорейский (страна, сама загнавшая себя в цивилизационный тупик).  Китай нашел свое место в мире (прежде всего за счет трезвой самооценки), а патриоты "осколка империи, ни на что не похожего" до сих пор не могут найти это место, борясь с желающими устроить Россию "на голландский манир" и тут же предлагая все устроить "на китайский манир".
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 23 Декабрь, 2015, 05:57:51 am
Цитировать
Есть, правда, еще один важный вопрос. Может быть, следовало бы, наоборот, резко активизировать раскол созданием двухпартийной системы, как это хотелось Яковлеву, а не притормаживать разрушение квазиединой КПСС, как это делал Горбачев? Может быть, надо было в максимально возможной степени приблизиться не к китайскому, а к восточноевропейскому сценарию политических преобразований?

Травин как-то вскользь прошел по теме восточноевропейских революций 1989 года, хотя именно они оказали на СССР колоссальное революционизирующее (пардон, за каламбур) воздействие, и не только «бархатные» революции в ГДР и Чехословакии, но и «ежовая» революция в Румынии.  К началу 1989 года страны советского блока находились в очень разном положении: в Польше еще с середины 1970-х развивался системный экономический и политический кризис, который близился к концу – во всяком случае, основные игроки (ПОРП и Солидарность) нашли пути его преодоления («Круглый стол»); в Венгрии экономические реформы начались задолго до 1985, а поэтому переход к полноценной рыночной экономике в 1990 году для нее оказался наименее болезненным, а политические реформы 1988-1989 не имели даже тени драматизма; в ГДР и Чехословакии правящие режимы упорно сопротивлялись горбачевским намекам о необходимости перестройки; Болгария, как и прежде, имитировала все внутрисоветские процессы; а румынский диктатор Чаушеску был озабочен сохранением личной власти и из всех руководителей более всего напоминал путина; наконец, Югославия вступила еще после смерти Тито в полосу экономического кризиса, за которым следовал кризис в межнациональных отношениях.  Бархатные революции в ГДР и Чехословакии, которые подробнейшим образом освещались в советских средствах массовой информации (до «гэдээрофашистов» и «чехословакофашистов» еще как-то не додумались), произвели огромное впечатление.  Если они смогли, чем мы хуже?  Беспомощность государственной машины подавления, продемонстрированная в Восточном Берлине и Праге, показательна.  Общество может терпеть власть только добровольно.  Никакие подавления, усмирения, репрессии, в конечном счете, не работают.  Но когда в Румынии Чаушеску забросали камнями его же сторонники, собранные на митинг в его поддержку (вообразите путина в аналогичной ситуации), а потом он был пойман и расстрелян, советское общество вошло в раж.  Есть закон, который запрещает делать революции.  Есть также закон, категорически запрещающий расстреливать главу государства (например, статья 91 Конституции РФ).  Но есть и иные законы, законы развития общества (законы истории, если угодно), которые обладают высшей юридической силой в отношении любых конституций, не смотря ни на какие запреты.  Проигрыш режима революции очевиден также и в отношении политической активности: трудно, почти невозможно представить, чтобы сотрудники секуритате или ФСБ вышли на демонстрацию протеста против свержения своих «законных» вождей, и уж совсем невероятно, чтобы «титушки» встретились с полицейскими дубинками.  Поэтому реакция всегда будет проигрывать революции.  Закон истории, к сожалению не зафиксированный в конституции.  Отдельная тема, касающаяся взаимоотношений СССР и стран Варшавского договора, формулируется в виде вопроса: почему народы, считавшие в 1945 году советского солдата освободителем, спустя 20 лет видели в нем оккупанта?  Неужели опять ловкие, умные, везучие и т.п. заговорщики всемирного масштаба, рядом с которыми их оппоненты выглядят наивными, придурковатыми неумехами, а если и появляется какой вождь, противостоящий «мировому синедриону», этот фюрер очень плохо заканчивает.  В 1989 году уже (авансом) был решен вопрос о вступлении стран Центральной и Восточной Европы в ЕС и НАТО, и «защитить национальные интересы» то ли СССР, то ли путинской России можно было только путем уничтожения большей части населения стран советского блока.  Аналогично и сейчас на Украине возвращение «законного президента Януковича» потребует не меньших расходов людских ресурсов: например, из населения на подконтрольных колорадам территорий на Донбассе (около 4 млн. человек) 1,6 млн. (40%) оказались бандеровцами, врагами России и сбежали на территорию проамериканских марионеток, а еще 1 млн. уехал в Россию (более конкретно: население Павлополя в начале 2014 года – 700 человек, а когда село освободили в ноябре 2015 украинские войска, осталось всего 200 человек).  Всемирным заговорщикам на заметку: чтобы окончательно добить Россию, надо вместо вороватых чиновников, трясущихся над зарубежными вкладами, привести к власти истинных русских патриотов.

Цитировать
Думается, что, если бы в 1989 г. у нас возникла двухпартийная система и вопрос о реформах был полностью вынесен на суд общественности, СССР уже к началу 1990-х получил бы нечто вроде путинского правления, но только не в растущей рыночной экономике (как сегодня), а в стагнирующей советской. Не исключено, что развитие событий пошло бы даже по югославскому сценарию, поскольку Москва для оправдания хозяйственных провалов и "защиты русскоязычных" стала бы искать "Чечню" в быстро пробуждающихся Прибалтике, Закавказье и даже на западе Украины. А тем временем "истинные патриоты" занялись бы медленной номенклатурной приватизацией, не допуская той быстрой и массовой, что была осуществлена Анатолием Чубайсом.

Отметим эту травинскую альтернативу, к которой вернемся позже.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 25 Декабрь, 2015, 16:19:16 pm
Наскоро проскочив через самый длинный год советской истории, Травин совсем не упомянул, что в 1989 году произошло, наверное, самое крупное событие десятилетия – массовые шахтерские забастовки.  Нельзя сказать, что в СССР вообще не было забастовок.  Бастовали при Сталине (1932 год), при Хрущеве (1962-1964 – и не только в Новочеркасске, например, в Запорожье), эпоха раннего Брежнева – это вообще период массовых рабочих беспорядков.  К тому же, в ментальности советского человека (опять вынужден напомнить, что современные опусы про «преданную страну» к СССР никакого отношения не имеют) забастовка, как способ борьбы трудящихся за свои права, занимала почетное место на историческом пантеоне.  Почитайте любой советский учебник истории.  Вся эпоха «буржуазного строя» - от силезских ткачей (и ранее) до Великой Октябрьской социалистической – сплошное революционное движение, баррикады, стачки, восстания, революционная романтика.  Но даже после прихода к власти на «одной шестой» правительства рабочих и крестьян – не тут то было!  Буржуазное зарубежье оставалось законной добычей новых поколений революционеров, ибо революция превращалась в перманентный способ существования советского человека.

Цитировать
Снова беготня, суматоха корреспондентской работы… На второй день Азорес оказался замешан в неприятную историю, когда фотографировал уличные бои стачечников с полицией и штрейкбрехерами. Азореса арестовали, а его аппарат конфисковали – такие снимки были запрещены. Через несколько дней ему удалось выйти на свободу, но аппарат остался в полиции…
С окраины города Азоресу пришлось идти пешком почти до центра – на Майскую улицу. Служащие транспорта продолжали бастовать. На улицах стояла необычная для огромного города тишина. Не гремели трамваи, не слышно было автомобильных сирен. Всюду стояли пикеты. Тяжеловесно погромыхивал полицейский танк. Над городом барражировали самолёты – разыскивали скопления рабочих и по радио оповещали командование полицейских отрядов.

Это из романа Александра Беляева «Чудесное око» (Буэнос-Айрес 1930-х гг).  Революционная тема органически составляет основу советского менталитета.  Советскому человеку свойственно делать революцию везде, куда бы он не попадал: так товарищ Гусев устраивает революцию на Марсе – не может не устроить.  Подобно элегантному Штирлицу, который неплохо пережил в Германии советские индустриализацию, коллективизацию, репрессии, голод и войну, профессиональный революционер мирового масштаба становится «культурным героем» советского этоса (героем современной приблатненной России является персонаж русского шансона).  Таким образом, не только советские школьные учебники учили делать революцию, а лозунг празднования 70-й годовщины Великого Октября (1987): «Революция не закончена! Революция продолжается!» получил новое развитие.

На протяжении 1988 – начала 1989 года забастовки в СССР спорадически происходили в зонах национальных конфликтов и в советской глубинке (17.2.1989 – Забастовка работников Верхнетурлескомбината объединения «Свердлеспром» с требованием повышения оплаты труда; 10.3.1989 – Забастовка рабочих двух цехов швейной фабрики в Бельцах с требованиями повышения оплаты труда и улучшения условий труда).  В июле 1989 грянула самая крупная в истории СССР шахтерская забастовка.  Началось на Кузбасе, молниеносно распространилось по всей стране: Донбасс, Воркута, Караганда, Львовская область.  Не было разделения ни по национальностям (как вы помните, «у пролетариев нет отечества»), ни по политическим симпатиям («левые» и «правые» действовали вместе).  Забастовки сопровождались перекрытием железнодорожных магистралей, и на какой-то момент Кемеровская область, через которую проходили обе транссибирские магистрали, отделила Среднюю Сибирь и Дальний Восток от СССР.

Небезынтересно будет процитировать требования забастовщиков:

Цитировать
"ТРЕБОВАНИЯ МЕЖШАХТНОГО ЗАБАСТОВОЧНОГО КОМИТЕТА ШАХТЕРОВ ГОРОДА ВОРКУТЫ".
   
  1. Отменить выборы в Верховный Совет СССР от общественных организаций.
  2. Отменить статью в Конституции СССР о руководящей и направляющей роли партии.
  3. Прямые и тайные выборы Председателя Верховного Совета СССР, председателей местных Советов, начальников городских, районных отделов Министерства внутренних дел на альтернативной основе.
  4. Отменить практику лишения слова депутатов на сессиях и съездах Верховного Совета СССР путем голосования. Каждый депутат имеет право голоса, независимо от мнения большинства. Перечисленные вопросы решить на втором съезде народных депутатов.
  5. Выразить недоверие т. Щадову и Сребному как руководителям отрасли, не сумевшим проводить эффективную, сбалансированную экономическую и социальную политику. Отменить продолжающийся формализм и волокиту в работе аппарата министерства.
  6. Предложить народным депутатам СССР т. Максимову и Лушникову поставить вопрос на следующей сессии Верховного Совета СССР о работе МУП СССР в обеспечении эффективной, сбалансированной экономической и социальной политики в отрасли и о незамедлительном сокращении аппарата министерства на 40%.
  7. Предлагаем Верховному Совету СССР пригласить в страну экономиста Леонтьева В.В. для разработки конкретной экономической модели выхода страны из экономического кризиса.
  8. Предоставить полную экономическую и юридическую самостоятельность шахтам.
  9. Ликвидировать объединение "Воркутауголь".
  10. Производить оплату за работу в ночное и вечернее время в размере 40 и 20% из централизованных фондов.
  11. Установить общий выходной день - воскресенье.
  12. Вернуть размер северных и коэффициента, существовавших до 1 марта 1960 года (100% и 1,8), и распространить их на весь прямой заработок.
  13. Производить оплату труда за все время пребывания в шахте (отметка "спуск" и "выезд").
  14. Сократить пенсионный возраст для женщин, работающих на Севере, занятых на переработке и отгрузке угля, до 45 лет - при общем стаже 20 лет, во вредных условиях - 10 лет.
  15. Ввести для женщин, работающих на технологическом комплексе поверхности, 6-часовой рабочий день (отгрузка, переработка и транспорт).
  16. Для шахтеров Заполярья установить пенсионный возраст 45 лет при подземном стаже 10 лет.
  17. Юношам и девушкам, проживающим на Севере 5 и более лет, при поступлении на работу выплачивать северные надбавки сразу и полностью, а до 5 лет - дифференцированно к годам.
  18. Передать углесбытовые организации шахтам.
  19. Просим Верховный Совет СССР издать закон, обязывающий МПС возмещать предприятиям 100% ущерба по себестоимости продукции за недопоставку вагонов и сверх госзаказа (по договору), поставка должна быть только в исправных вагонах.
  20. Для работающих на УОФ на выборке породы, у кого отпуск 45 дней - установить 60 дней.
  21. Установить 70% пенсий от общего заработка, но не менее 300 рублей (шахтерам).
  22. При начислении пенсии брать любые пять лет из стажа по желанию работника.
  23. Валюту 25%, полученную за реализацию на экспорт, предоставить в распоряжение СТК шахты.
  24. Просить Верховный Совет СССР о скорейшем решении вопроса о статусе народного депутата (до второго съезда).
  25. Сохранить северные надбавки при расчете и переходе рабочих и служащих с одного предприятия на другое, а также при любых увольнениях.
  26. Дисциплинарный устав отменить и ликвидировать ПДК (постоянно действующие комиссии по ТБ).
  27. При сдаче жилья в Воркуте предоставлять жилье в других регионах в течение 2-х месяцев безвозмездно.
  28. Выплачивать северные надбавки неработающим пенсионерам, проживающим на Севере. Размер пенсии ежегодно корректировать по мере изменения стоимости жизни.
  29. Гарантировать снабжение г.Воркуты через Главсеверторг.
  30. Обеспечивать товарами зимнего сезона в достаточном количестве и ассортименте, особенно детскими.
  31. Отменить вычеты алиментов из северных надбавок, если дети живут на юге.
  32. Возобновить строительство ЗКПД -2 для ускоренного решения проблем жилья в Воркуте, право распределения строительных материалов предоставить местным Советам.
  33. При 20 годах подземного стажа - выход на пенсию без ограничения возраста.
  34. Ускорить строительство и ввод в эксплуатацию до 4 квартала 1990 года межшахтного профилактория в пос.Воргашор.
  35. Предоставить право на распределение отпусков участкам.
  36. Отменить действующее постановление Совета Министров о соотношении между ростом заработной платы и производительности труда.
  37. Решить экологические проблемы Воркуты (ТЭЦ, цемзавод, птицефабрика и т.д.) к 1990-91 гг.
  38. Установить продолжительность отпусков шахтерам - 60 дней, а всем остальным работникам поверхности - 45. Предоставить отпуска и рассчитывать средний заработок, исходя из 5-дневной рабочей недели.
  39. Для жителей Крайнего Севера один раз в три года предоставлять бесплатный проезд в отпуск, а каждый год - давать дни на дорогу за свой счет.
  40. Оплату билетов производить по фактическому использованию транспорта для проезда в отпуск.
  41. Оплату бастующим произвести из расчета присвоенных тарифных ставок, окладов из централизованных фондов и скорректировать план добычи и проходки на дни забастовки.
  42. В случае каких-либо преследований участников забастовки со стороны администрации решения выносить по согласованию с забастовочным комитетом.
  43. Отменить привилегии администрации и партаппарата на всех уровнях нашего государства.
  Просим председателя Верховного Совета ответить на основные требования шахтеров Заполярья по телевидению".
http://samlib.ru/h/hodow_a/vvv.shtml (http://samlib.ru/h/hodow_a/vvv.shtml)   

Когда на политической сцене поднялись эти «дети чугунных богов», советское правительство окончательно растерялось (хотя посетившая в этот период СССР Маргарет Тетчер хладнокровно заметила, что она своих шахтеров пересидела).  Подавление шахтерских забастовок военной силой представлялось немыслимым – это ведь только кухонные стратеги борьбы с оранжевыми революциями считают, что на самом деле никаких протестов нет, а есть лишь жалкая кучка проплаченных агентов Запада; предлагаемые методы борьбы с ними из арсенала подобных мер типа печатанья денег а ля Глазьев или запрета хождения доллара в стране, которая на 52% зависит от импорта.  Оставалось только заматывать дело, ждать, пока бастующим надоест.  С перерывами шахтерские забастовки продолжались до лета 1991 года.  Историки совершенно справедливо отмечали особую роль шахтерского движения в победе Ельцина над Горбачевым.

И опять не откажусь проиллюстрировать происходящее личным измерением: весной 1989 я «проглотил» роман Виктора Гюго «Отверженные».  Революция, революционный порыв, замечательно описанный французским писателем, не мог оставить меня равнодушным.  Что может значить митинг в поддержку путина сравнительно с постройкой баррикады?  А вот теперь убедите меня, пятнадцатилетнего советского школьника, что темные силы – те самые, которые еще в 1917 году осуществили тягчайшее преступление – расстрел царской семьи, и создали сатанинскую, то есть советскую власть, теперь переменили ориентацию, стали антисоветчиками и разваливают СССР.  Запретить Виктора Гюго, французскую литературу вообще, разучить людей читать?  Видите, как сложно предотвратить распад СССР.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 30 Декабрь, 2015, 05:51:11 am
Снова Травин:

Цитировать
В 1990 год Михаил Горбачев вступал вполне уверенно. Перед Новым годом его поддерживало более половины населения страны. В марте он стал Президентом СССР и сосредоточил в своих руках огромную власть. Однако уже к декабрю недавний герой представлял собой жалкое зрелище. Нервный, озлобленный, растерявший соратников и постоянно огрызающийся на порожденную им же самим демократию, он смотрел на нас с телеэкрана больными, безумными глазами. Поддерживало его уже лишь 19% населения.

Здесь мы касаемся интересной темы о рейтингах в начале 90-х. Реальные, настоящие парламентские выборы в России произошли относительно поздно – в конце 1993 года (правда, на Украине еще позже – в 1994 году, а в Белоруссии вообще не проводились; о Средней Азии лучше промолчать), и нередко приходится слышать, что именно соотношение сил в декабре 1993: 22% популистов на 15% либералов и 12% коммунистов – есть классическая пропорция, характерная и для предыдущих лет. Однако, первые опросы – в 1990 году – дают совсем другие цифры поддержки политических партий. Летом 1990 рейтинг КПСС снизился до 34%, второй (по России, разумеется) шла только что созданная Демократическая партия России («партия Травкина») – леводемократического направления с 15%, далее Демократический Союз Валерии Новодворской с 4% (правда, он в это время был, скорее, питомником для дюжины образованных в 1990-1991 годах партий, в т.ч., между прочим, ЛДПР), наконец, левопопулистский Объединенный фронт трудящихся России (аналог интерфронтов Прибалтики) и демопатриотическое Российское христианско-демократическое движение по 1% популярности. Остальные 45% респондентов, не смотря на 90% политизацию (картинка мая 1989 года: пенсионеры на лавочках с транзисторами слушают прямую трансляцию I Съезда народных депутатов СССР), еще не определились. Общим у всех политических сил (включая ОФТР) было желание взять за горло партноменклатуру, какие бы цели в связи с этим желанием не преследовались: возвращение к диктатуре пролетариата (у ОФТР) или покаяние по поводу убиения Николая Александровича Романова (у демопатриотов). А ведь всевластие партноменклатуры – главное условие сохранения СССР. Вот и получается, что любой попавший в 1990 год из 2015 «хранитель СССР» сможет на митинге выдавить из себя лишь: «Да здравствует Брежнев!» и «сохраним спецраспределители!» (никто не забыл, что это такое?) Другой программы на том фланге, в принципе, не просматривалось, а следователи-антикоммунисты Гдлян и Иванов умело «троллили» (такого слова еще не было) владельцев «закромов Родины».

Цитировать
В последние минуты 1989 г. внимательные наблюдатели могли заметить, что генсек, как обычно, поздравлявший советский народ с праздником, впервые ничего не сказал ни о Ленине, ни о коммунизме, ни о партии. Новая расстановка акцентов не была случайностью. Действительно, 1990 год стал годом расставания со всеми старыми ценностями.
Резня армян в Азербайджане поставила крест на существовании такой "новой исторической общности", как советский народ. Стало ясно, что наша страна - не более чем распадающаяся империя. Литва, прекрасно понимавшая это и раньше, фактически вышла из состава Союза. А за ней потянулись и Эстония с Латвией.
Разборки в "братской семье народов" привлекли внимание всего мира. Но главным было даже не это. Горбачев больше не совершенствовал социализм. Он начал движение к капитализму, и самым главным шагом на этом пути стала разработка экономической программы перехода к рынку.

В Югославии явление, аналогичное «советскому народу», именовалось «югословенами», численность которых к 1981 году достигла 5,4% населения, увеличившись за 10 предыдущих лет в 4,5 раза. Югословены, кстати, задумывались еще в 1920-х, как способ правящей в Королевстве сербов, хорватов и словенцев сербской элиты ассимилировать несербское население. Но в СССР все было сложнее. Советский народ не был квинтэссенцией восточного славянства, это было интернациональное сообщество грядущего коммунистического, атеистического и безнационального всемирного (сейчас бы сказали глобального) сообщества. Тот самый всемирный народ, который формирует всемирное правительство (одно упоминание о котором приводит в ужас патриотов). Проект этот не получился, и патриоты всех стран (республик СССР) стали добивать этого полумертвеца. Русские патриоты приложили руку к его добитию: с начала 1990 года в российских средствах массовой информации муссируется тема национального возрождения и т.д. Думать, что можно усидеть сразу на двух стульях: советско-интернационалистическом и русско-патриотическом – верх наивности, ставшей актуальной лишь в условиях маргинализации коммунистического и патриотического движений в начале 90-х уже при Ельцине. Все народы СССР расходились «по национальным квартирам», и дальше вызревало два основных сценария постсоветской стратегии отдельных государств: либо (как страны Центральной Европы) примкнуть к Западу (что неплохо получилось у Прибалтики), либо (как Средняя Азия и Азербайджан) создать систему светских режимов, занимающих на мировой арене скромное, но все же определенное «свое место». Россия не сумела совершить ни того, ни другого. В Европу вступить не получилось (почему – отдельный долгий разговор), а ментальность узбеков или таджиков русским еще менее годилась. На Украине вполне резонно полагают, что страна напрасно потеряла 22 года своей истории в попытках приладиться к евразийскому экономическому и политическому пространству во главе с Россией, и лишь в начале 2014 нашла правильный магистральный путь развития – назад в Европу. Россия же на «третьем пути» оказалась в цивилизационном тупике (впрочем, об этом речь впереди).

«Движение к капитализму» - очень расплывчатое понятие. Капитализм (не смотря на определенные базовые признаки) бывает очень разный, и если в России после 1991 года восторжествовал (и по прежнему торжествует) его самый худший вариант, то вина за это лежит на той самой родной советской партноменклатуре, которая обошлась с СССРом по рецепту оруэлловского «Скотного двора»: звери должны были работать по-коммунистически, а созданный ими прибавочный продукт распределялся по-капиталистически, и, чтобы звери не бунтовали, свиньи пугали их живодерами с соседних ферм. Придя к власти, путин не изменил в этой системе ровным счетом ничего, только сделал ее еще более бесперспективной тем, что ограничил круг олигархов своими людьми, закрыв дорогу на экономический олимп любым оппозиционерам и поставив экономическую политику в зависимость от личной верности. Если в 1990 удельный вес экономики РСФСР (в составе СССР) в мировом ВВП доходил до 5,6%, то в 2000 он снизился до 2,1%, а в 2014 увеличился (по самым оптимистическим оценкам) до 3,3%, по пессимистическим оценкам – до 2,4%. Доля населения России за 25 лет снизилась в мировом населении с 2,8% до 1,9%. В 1990 году, без сомнения, будущее виделось абсолютно иначе.  Быть может, иная революция, с полным отстранением от власти всех «старых кадров», могла улучшить ситуацию через четверть века.

В конце очерка, посвященного 1991 году, Травин подробно и обстоятельно описывает августовский путч. Эту последнюю попытку «спасти СССР» ругают все (в первую очередь патриоты СССР) – за непродуманность, тупость и трусость исполнителей и т.д. Но попробуем выяснить: а могли ли быть иначе, и как именно иначе? Во всех сценариях «спасения СССР», которые автору комментария приходилось читать, именно середина 1980-х считается «критической точкой» - дальше все должно как-то само собой устаканиться, советская промышленность – стать конкурентноспособной и высококачественной, чиновники – воротить нос от взяток, советская армия – победить моджахедов и талибов, а все разумные люди – прослезиться, глядя на карту СССР. В этих сценариях не учитывается главное – многомерность процессов, происходивших в СССР, и несвязанность их с работой западных разведок (неправильные посылки изначально приводят к неправильным выводам и принятию недейственных мер).

Допустим, ГКЧП удается подавить сопротивление Белого Дома во главе с Ельциным и Руцким. Это приводит (не иначе!) к огромным жертвам – прядка нескольких сот или нескольких тысяч человек. Примерно то же самое происходит в еще не переименованном Ленинграде. Запрещаются все оппозиционные партии (к лету 1991 их уже не менее трех десятков) и средства массовой информации. Арестовано несколько десятков тысяч (цифра именно этого порядка) противников ГКЧП, в т.ч. Ельцин, Руцкой, Хасбулатов, Собчак и др. Горбачев также остается узником в Форосе (упоминаемый Травиным криптовариант присоединения Горбачева к ГКЧП невероятен). Однако, помимо Москвы есть еще остальной СССР («первый пояс» по терминологии Войновича в «Москве 2042»). В Прибалтике, Молдавии, на большей части Украины начинается вооруженное сопротивление, которое требует введения на этих территориях военного положения и дислокации огромной армейской группировки – не менее 1 млн. солдат. На юге «Чечня», условно говоря, распространяется на всю территорию Кавказа. Гамсахурдия и оппозиция мирятся перед лицом общего врага, в автономных республиках Северного Кавказа местные правительства, верные Москве, свергнуты. Здесь надо держать еще миллионную группировку Советской армии. Это еще десятки тысяч (опять не преувеличиваю) убитых (с обеих сторон, причем) за первые четыре месяца – до конца 1991 года. Относительную поддержку ГКЧП получает лишь у хитрых среднеазиатских правителей (да и то – в обмен на обещание субсидий из центра). Внутри РСФСР у ГКЧП есть три типа сторонников: разваливающаяся КПСС (в 1990-1991 гг происходит быстрое сокращение ее численности – к моменту распада из 19 млн. членов остается не более 10), созданный Володиным (не путать с современным путинским приближенным) и Прохановым Общероссийский национально-патриотический блок – Координационный совет народно-патриотических сил, к которому примыкают «консервативно-советские» силы, интерфронты и Российский народный фронт Скурлатова – в целом черновой набросок позднейшего Фронта национального спасения, а также Либерально-демократическая партия Советского Союза (еще не ЛДПР) Жириновского. Съезд народных депутатов РСФСР распущен (как и парламенты в зонах военного положения). Вместо них формируются какие-то комитеты национального спасения и т.п. К концу 1991 года Организация Варшавского Договора уже распущена, но за пределами СССР дислоцировано еще много советских войск. Вероятность их использования для давления на правительства центральноевропейских стран мала (опять же, вряд ли гэкачеписты будут вести себя а ля путин), тем более, что двухмиллионная группировка войск понадобится внутри страны, но и этого исключать 100-%-но нельзя. В любом случае все бывшие соцстраны дружно постучатся в НАТО, и вскоре будут приняты. К концу 1991 года у СССР остается три союзника: Куба, Афганистан и КНДР, возможно, добавится Милошевич. Страны Запада резко пересматривают свою политику в отношении СССР, возобновляется холодная война (а как иначе? если некто нарывается на противостояние, он его получает). Война на окраинах СССР приобретает характер этнических чисток, а наличие в СССР ядерного оружия в этих условиях скорее минус, чем плюс: кто поручится, что командир атомной подводной лодки – грузин, чеченец или украинец не запустит ядерную ракету на Москву?
Но это все сущие пустяки сравнительно с экономикой. В 1991 году дефицит государственного бюджета СССР 16% ВНП (валового национального продукта), внешний долг СССР – 90 млрд. долларов (резко расти внешний долг начал еще до Горбачева – в 1984). Надо думать, что военные действия на Кавказе и на западе СССР, а также борьба с противниками ГКЧП (в т.ч. шахтерами) внутри РСФСР экономическую ситуацию ничуть не улучшат. Любой желающий может прослушать пресс-конференцию членов ГКЧП 19 августа: в числе экономических мер названы всего две – «провести инвентаризацию всего, что есть в стране» и «раздать горожанам земельные участки по 6 соток». В экономической сфере продолжается политика В.С.Павлова: повышение цен и аналогичное повышение зарплат, что приводит к росту то дефицита, то инфляции (в 1990 не был отоварен 31 млрд. рублей). Экономика продолжает сокращаться (напомню, что в 1990 ВНП СССР снизился на 2%, промышленное производство – на 1,2%). Государственный долг в 1990 составлял 550 млрд. рублей (57% ВНП). Тут-то сторонникам «возрождения СССР» вспомнить о шарашках и лагерях (куда, впрочем, никто из сторонников самолично не собирается). Ни группа Гайдара, ни группа Явлинского с ГКЧП сотрудничать не будут, а своих экономистов и экономических программ у него нет (Проханов посоветует «умыться кровью репрессий против врагов Родины», а Жириновский – напечатать побольше денег). Запад приподнесет новому советскому режиму очень неприятный сюрприз: прекратятся поставки гуманитарной помощи. Патриоты вздохнут с облегчением, но зато в ряде местностей продуктовый дефицит к концу 1991 года достигнет блокадных норм.
И опять политическая сфера, но в ее общецивилизационном измерении. Современная патриотическая истерия в России, которая позволяет путину до сих пор держать власть, - результат длительного процесса эрозии советской цивилизации в 1990-х годах (здесь я не могу не согласиться с Д.Быковым: Проханов, Дугин, Кургинян и путин – типичные антисоветчики). В современной России власть может позволить себе очень многое, поскольку ей глубоко наплевать на население, и население хорошо понимает, что власти на него глубоко наплевать, а поэтому и не ждет от нее ничего. 25 лет назад ментальная атмосфера была иной, а, следовательно, политика правящего режима будет совсем иной. Истории известны поражения революций политических, но почти неизвестны поражения революций экономических, поскольку вслед за ними неминуемо наступает крах соответствующей цивилизации. Поражение революции 1905 года мало повлияло на экономическую ситуацию в России, но представим себе, что в 1861 году не было отменено крепостное право… Таким образом, вернуться в 1984 год все равно не получится. Альтернатив в рамках «выбора ГКЧП» практически никаких. Я встречал (еще в середине 1990-х) мнение, что в случае победы ГКЧП на первых же выборах (даже несвободных) с триумфом побеждает Жириновский. Прохановские патриоты, скорее, начали бы исподтишка прорастать во власть в роли «серых кардиналов», а для «последних коммунистов» вся эта борьба за сохранение СССР становится чем-то вроде богадельни, поскольку в иных условиях они существовать отказываются. И это на фоне самой широкой оппозиции, которая – от монархистов до либералов – знать не желает поднятого из гроба мертвеца. В стране окончательно формируются два общества: советское и антисоветское, причем, второе значительно больше первого. Обычно ссылаются на результаты мартовского референдума 1991 года о сохранении СССР, но мало кто сейчас читал текст бюллетеня для голосования. Вопрос о сохранении СССР звучал так: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» Во-первых, если и в 1984 все было прекрасно, зачем обновлять, а во-вторых, понятие «суверенная республика» никак не вписывается в конституцию СССР, но вполне отражает переходное состояние начала 1990-х (декларацию о суверенитете РСФСР приняла одной из первых – раньше, чем Украина и Молдавия). Не будет преувеличением сказать, что в марте 1991 большинство участников референдума проголосовали за расширенный вариант СНГ. Потому никто не поддержал ГКЧП, хотя бы даже потом – через 5-6 лет многие и сожалели о своей неподдержке.
Здесь очень важно вернуться к главной идее, витающей над очерками Травина и моими комментариями к ним. «Сохранение СССР» (а тем более его «возрождение») имеет два совершенно определенных измерения, и в отношении обоих точка невозврата уже пройдена. СССР как экономическая формация возможен только при условии возвращения к технологическому уровню и общественным отношениям 1984 года (аналогично, и в допетровскую Русь из 1725 года никак было не вернуться, да никто и не хотел возвращаться; тогдашние Прохановы сидели в глубоком раскольничьем подполье), причем, в 2015 году мы гораздо дальше от СССР, чем в 2000 (путин здесь не при чем; просто по ходу вещей). СССР как политическое пространство… Многие возродители СССР откровенно путают Союз Советских Социалистических Республик с Российской империей времен Александра III, русской по желательному национальному составу. Любые попытки «возродить СССР» в 90-х или нулевых неминуемо приводят к ситуации 2014-2015 годов: Россия в кольце врагов – бывших союзных республик СССР и в состоянии жесточайшего конфликта с Западом. Любая попытка «возродить СССР» - это борьба с украинскими, грузинскими, казахскими или белорусскими (в зависимости от направления возрождения) "фашистами", этнические чистки, массы беженцев и прочие прелести, которые мы сейчас наблюдаем на Донбассе. Распад пространства, завоеванного правителями Российской империи, начался еще до революции 1917 года (уже в революции 1905 этот процесс просматривается как естественный и неизбежный), и создание СССР – это был единственный возможный компромисс на том этапе развития национальных окраин бывшей Российской империи. К концу ХХ века даже такой компромисс устраивать перестал. Сожаление о распаде «такой державы» понятно эмоционально, но ничем не отличается от сожалений о распаде Римской или Британской империй. Италия и Великобритания как-то уже смирились. В России же цивилизационный кризис приобрел совершенно безвыходные очертания.

Сколько мог протянуть победивший ГКЧП? Сколько мог протянуть «брежневский» СССР без горбачевской развилки? Как выглядел бы настоящий (а не выдуманный мечтательными имперцами) сталинизм в начале XXI века? Даже кивание на Северную Корею немного даст в качестве ответа на эти вопросы. Приходится признать, что существование СССР – стадиальное явление в истории стран Восточной Европы и Северной Азии, вполне естественное и закономерное в смысле как появления СССР, так и его распада. Он должен был выполнить функцию общественного строя, завершающего на вышеназванных территориях промышленный переворот, и он выполнил ее (потому можно законно гордиться Днепрогэсами и Байконаруми), но обеспечить развитие за пределами индустриального переворота у СССР не получилось. Искать здесь чью-то вину – отдельная большая тема. Но факт есть факт: СССР мертв, и ничто его уже не оживит. Его распад – необычайно яркая, очень мало еще изученная эпоха истории советского пространства.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 05 Апрель, 2016, 11:58:39 am
Поехали дальше.

Большая статья американского левого советолога Стивена Коэна "Можно ли было реформировать советскую систему" - http://scepsis.net/library/id_163.html

Подобные статьи уже в самом своем названии содержат ответ на поставленный вопрос.  Стивен Коэн - слишком левый и слишком любит предмет своего изучения (в этом их можно сопоставить с А.А.Зиновьевым), чтобы не оплакивать его.  Советология в целом - не самая эффективная наука (достаточно вспомнить, что ни один серьезный советолог в 1984-1986 гг. не предсказывал распад СССР).  Но посмотрим некоторые устойчивые стереотипы, которые Коэн воспроизводит, наивно и непосредственно.


Цитировать
Из всех российских «проклятых» вопросов XX века один продолжает терзать нацию и в XXI веке: почему погиб Советский Союз или, как иногда выражаются националисты, «Великая Россия»? С декабря 1991-го российские ученые, политики и общественность не перестают спорить об этом, в то время как у большинства западных комментаторов уже готов ответ: советская система была нереформируема и, следовательно, обречена на гибель из-за присущих ей неисправимых дефектов.
Интересно, а до 1991?

Цитировать
Но, учитывая те исторические сдвиги в сторону демократии и рынка, которые произошли за шесть лет правления Михаила Горбачева в 1985—1991 годах и которые выходили далеко за рамки простой либерализации, допускавшейся самыми «оптимистичными» прогнозами некоторых советологов, была ли она действительно нереформируемой? Разумеется, в то время такой единодушной уверенности в этом не было. Западные правительства, включая США, практически до самого конца думали и надеялись, что руководство Горбачева может привести к реформированию Советского Союза. (Я должен подчеркнуть, что дело здесь не в реформаторской роли Горбачева, а в способности системы к фундаментальному изменению.) И если сегодня ученые-«пессимисты», вслед за большинством советологов, твердят, что советскую систему невозможно было реформировать и, следовательно, Горбачев потерпел поражение, то многие исследования, проводившиеся в годы «перестройки», считали само собой разумеющимся, что «системные изменения возможны в советском контексте». Один американский экономист, которому суждено было вскоре стать главным экспертом Белого дома по советским проблемам, даже выразился категорически: «Можно ли реформировать советский социализм? Конечно, можно, и он уже реформируется»
А не путает ли Коэн дипломатические и дипломатичные заявления с наукой?  Трудно ожидать от публичных политиков времен перестройки официальных заявлений типа: "СССР скоро развалится, так что..."

Цитировать
ПОЧЕМУ ЖЕ ТОГДА так много специалистов, принадлежащих к разным поколениям и исповедующих разные научные убеждения, твердят начиная с 1991 года, что «СССР невозможно было реформировать», что он был «фундаментально, структурно нереформируемым», а выражение «советская реформа» вообще есть «словесное противоречие, как горячий снег», и, следовательно, Горбачев просто «не сумел реформировать нереформируемое»? И еще более непонятно, почему они так настойчиво утверждают, словно не желая возвращаться к этой теме, что на этот глобальный исторический вопрос «уже дан ответ»? Понять их мотивацию непросто еще и потому, что сама эта формулировка — «врожденная нереформируемость советского коммунизма» — является одной из худших в литературе. В некоторых случаях объяснение являет собой простую тавтологию — как у того французского советолога, который не представлял, что «советская система может реформировать себя во что-то принципиально иное, не перестав при этом быть советской системой». Не принимая в расчет подобные образцы псевдоанализа, остановимся на четырех, слегка отличающихся друг от друга способах аргументации, обычно используемых различными учеными для доказательства нереформируемости советской системы.
Посмотрим, что за образцы, но Коэн, видимо, забыл, что любая система строится на определенных принципах (та же политическая система США в т.ч.), отступление от которых равнозначно ее гибели.  А реформировать, действительно, всегда сложнее, чем менять все.


Цитировать
Первый заключается в том, что «первородные грехи» Советского Союза — его аберрантная идеология, нелегитимный способ возникновения и совершенные преступления — превратили его в вечное зло и лишили спасительной альтернативы в виде способности к развитию. Советская система оказалась «слишком глубоко, фатально порочной, чтобы быть реформированной». За семь десятилетий советской истории, продолжают приверженцы этого взгляда, не произошло и не могло произойти никаких коренных изменений; система так и не произвела на свет ни настоящих реформ, ни настоящих реформаторов, а только, как в случае с горбачевской «перестройкой», «иллюзию реформируемости». Положить конец злу могло только тотальное разрушение системы в «экономический и социальный прах». Несмотря на видимость научной объективности, этот способ аргументации является по сути теологическим. Подобно большинству религиозных учений, он загоняет историю в узкие рамки манихейской интерпретации, с упорством отметая любые сведения или аргументы, которые в нее не вписываются
Нет, манихейство здесь совершенно не при чем (идеологическое в т.ч.)  Споры противников и сторонников как советского строя в целом, так и отдельных его периодов (сталинизма, например) ведутся в ключе "верю - не верю". Сторонники СССР заявляют, что если были победы под Берлином и космос и  всеобщее достаточно высокое образование, то не может это совмещаться с насильственным захватом власти, репрессиями, убогим сервисом и т.д. (типа не было этого, потому что не могло быть)  Противники СССР наоборот по факту наличия репрессий и т.д. считают, что не могло быть там ничего хорошего.  Я хочу огорчить и тех, и других, заботящихся о "чистоте" - может, могут быть репрессии и образование, насильственный захват власти и полет Гагарина в одном флаконе. 
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Kochegar от 05 Апрель, 2016, 13:09:41 pm
Глубоко заблуждаются те кто думает будто крепостническая эксплуатация рабсилы в сельском хозяйстве СССР закончилась вместе со Сталиным.  Я лично могу засвидетельствовать что она закончилась только вместе с СССР - в 1991 году и даже еще позже. Во всяком случае. нас в последний раз гоняли в колхоз на картошку осенью 1992 года.

СССР - моя родина (а не путинская Россия), но за одни только эти колхозы я ужен тогда желал ей быстрее сдохнуть, и теперь не сколько не жалею о ее гибели: туда и дорога. Всю неделю работаешь на работе, а по выходным гонят в колхоз, и вот целый день под дождем (иногда и со снегом) копаешься в грязи, а вернувшись домой не можешь ни согреться ни обсушиться потому что отопление еще не включили а горячую воду отключили еще весной.
После чего половина собранного сгнивала в овощехранилищах.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 05 Апрель, 2016, 13:16:47 pm
К тому же сам факт репрессий отнюдь не для всех является "абсолютным злом".  Перестройка случилась в 1980-х, она могла (в принципе) случиться на 10, 20, 30 лет ранее, и это различие, несомненно, повлияло бы на ее ход.


Цитировать
Опровергнуть этот способ аргументации можно с его же позиций. Ни одна теологическая система в мире не предполагает подобного догматизма в отношении роли зла и путей избавления от него. Все они оставляют место для альтернатив и человеческого выбора. Кроме того, если первородный грех навечно лишает политическую или экономическую систему возможности избавиться от зла, то как тогда удалось рабовладельческой Америке превратиться в образцовую демократию? Можно ли с полным основанием и моральным правом утверждать, что изначальное советское зло было масштабнее, влиятельнее и больше противоречило провозглашенным государством ценностям, чем рабство в Соединенных Штатах? То рабство, которое Джон Адамс назвал «злом колоссальной величины», а нынешний американский президент признал одним из величайших преступлений в истории? В США 8 из 12 миллионов душ населения более 200 лет пребывали в полной рабской зависимости (а еще 12 миллионов, возможно, умерли во время транспортировки из Африки), и, как утверждают, «рабы представляли собой капитал более значительный, нежели любое другое национальное достояние, за исключением земли…». Похоже, нации и системы могут меняться. Недаром главный американский борец с советской «империей зла» президент Рональд Рейган всего через три года после начала горбачевских реформ заявил, что она перестала быть таковой
Опять дипломатические заявления выдаются за суть дела.  Пример отмены в США рабства совершенно не работает в случае СССР.  Это была внутренняя, гражданская война штатов, свободных от рабства, против рабовладельческих.  Где Коэн нашел аналогию этому в СССР?


Цитировать
Вторым, более распространенным способом аргументации является ссылка на то, что сама-де кончина Советского Союза доказала его нереформируемость — довод, основанный, по всей видимости, на предположении, что всякая смерть есть результат неизлечимой болезни. Это старая привычка советологии: читать — вернее, перечитывать — историю с конца, отталкиваясь от уже известного результата: «Оглядываясь назад, конечно, теперь мы понимаем, что историческая миссия Горбачева состояла не в том, чтобы победить, а в том, чтобы проиграть». Согласно еще одному мнению, «после краха Советского Союза кажется, что этот результат был неизбежен с самого начала». Похоже, даже искушенным специалистам трудно отказаться от убеждения, что любые эпохальные события предопределены некой железной логикой. Но в таком случае настоящий анализ и объяснение случившегося становятся просто ненужными. Если результат неизбежен, то роль исторических сложностей, случайностей, альтернатив и прочих возможностей сводится к минимуму, если не к нулю.
Неприязнь Коэна к логике понятна - с одной стороны нереализованная возможность всегда кажется лучше, чем реализованная, но не стоит забывать, что сложившаяся реальность именно своей актуальностью претендует на статус наибольшей вероятности.  Во всяком случае для изменения, альтернативного варианта необходимы какие-то особые факторы.


Цитировать
Рассмотрим несколько таких встречных предположений относительно случайностей и альтернатив горбачевской реформы, обратившись к способу анализа, широко используемому в других областях исторического знания, но редко воспринимаемому серьезно в советологии.
Хорошо.  Посмотрим.

Цитировать
По мнению большинства авторов, горбачевская политика ускоренной демократизации сделала его руководство более уязвимым, неспособным противостоять растущим экономическим трудностям и национальным беспорядкам. Его ошибка 1990 года, когда он не стал выставлять свою кандидатуру на всесоюзные президентские выборы, впоследствии лишила его легитимности, что особенно проявилось в 1990—1991 годах, когда он столкнулся с ростом популярности Ельцина как претендента на пост президента РСФСР. А сочетание антикремлевской политики Ельцина и августовского путча 1991 года привело к тому, что все усилия Горбачева удержать Союз от распада оказались тщетными.
Хорошо.  Допустим, в марте 1990 года происходят выборы президента СССР. Но в каких условиях?
Коэн забывает (не в первый и не в последний раз), что выборы будут не в Америке, а в реальном СССР, не в манихейском, а в реальном, где человек написал в 1937 году донос на соседа, заселился в освободившуюся комнату в комуналке, женился, а его сын стал замечательным астрономом (без доноса и улучшения квартирных условий его рождение под вопросом - диалектика-с, которую Коэну надо бы знать).
В мае 1989 года депутат Съезда народных депутатов СССР Оболенский дерзнул выставить свою кандидатуру на выборах Председателя Верховного Совета СССР?  Позволили ли депутаты ему это - составить конкуренцию Горбачеву?  Предвыборная кампания на выборах президента СССР в марте 1990 года рисковала также стать избирательной кампанией одного Горбачева без конкурентов (на выборах Президента Съездом народных депутатов СССР были кандидатуры Н.И.Рыжкова и В.В.Бакатина, но они САМИ взяли самоотвод).  Скорее всего, он набрал бы и 50, и 60 и даже 70%, но...  Легитимность этих выборов была бы вряд ли большей, чем выборов на Съезде народных депутатов.  Предположим, однако, чудо - Горбачев сознательно идет на альтернативные выборы.  Что это меняет?  В свое время всенародные выборы президента Грузии не помешали абхазскому сепаратизму, а выборы президента СССР не отменяют выборов президента РСФСР - Горбачев не мог занять оба поста.  Т.о. имеем летом 1991 года двух "всенародно избранных" - что пнем об сову, что совой об пень.  И это в самом благоприятном случае - если бы "справа" Горбачева не потеснил Лигачев, а "слева" - тот же Ельцин, если уж выборы альтернативные.


Цитировать
Однако что, если бы Горбачеву удалось провести рыночные реформы до или вообще без всякой демократизации, — эдакая версия китайской модели, которая, как до сих пор полагают многие российские реформаторы, была бы наилучшим вариантом, — и если бы чернобыльская катастрофа 1986-го и армянское землетрясение 1988-го не опустошили союзный бюджет? Что если бы уже позже, как союзный президент — неважно, избранный всенародно или нет, — Горбачев применил бы силу (а он легко мог это сделать), чтобы пресечь национально-сепаратистскую деятельность в одной-двух союзных республиках? И что если бы он после отставки Ельцина в 1987 году отправил его в ссылку послом в далекую африканскую страну? Или в 1990—1991 годах перекрыл бы ему доступ к государственному телевидению, как впоследствии поступил Ельцин по отношению к своему коммунистическому оппоненту на выборах 1996-го?
Целый набор розовых мечтаний.  Насчет Китая говорено уже достаточно, и вывод один: СССР - не Китай, а Китай - не СССР.  В 1980-х СССР особенно не похож на Китай тех же лет.  Поэтому предложение провести в СССР "китайские реформы" напоминает какую-то карикатуру на рецепты МВФ, самую злую из всех, что я видел.
Чернобыльская катастрофа, а тем более землетрясение в Армении - это вообще не факторы, а стихии (техногенная в т.ч., так что аварийность имела определенную вероятность - не бабахнуло здесь, бабахнет там).
Горбачев неоднократно применял силу (в Тбилиси в апреле 1989, в Баку в январе 1990 и т.д.)  Помогало на считанные недели.  Кстати, и землетрясение в Армении на месяц-два приостановило Карабахских конфликт, так что рассуждая цинически, надо устраивать подобные катаклизмы регулярно, чтобы отвлечь людей от выяснения межнациональных отношений.
Ельцин вполне мог оказаться послом в Бирме/Танзании, но в этом случае на его месте оказался бы другой человек (здесь Коэна подводит типичный американский персонализм, который дорого обходился внешней политике США на всем ее протяжении), а результаты его деятельности могли быть куда более разрушительны для СССР.
В состоянии "информационной блокады" Ельцин существовал весь 1988 год.  И это не помогло.

Цитировать
С другой стороны, покусился бы Ельцин на союзное правительство, если бы сам был избран президентом СССР, а не РСФСР, что было вполне реально в 1990 году и на что он рассчитывал после поражения ГКЧП? А когда он вместе с двумя другими советскими лидерами в декабре 1991-го тайком отменял Союз, что если бы армия и другие советские силовые структуры, как и опасался Ельцин, выступили против? Что же до обреченной попытки августовского путча, то случился бы он, если бы Горбачев сместил со своих постов тех высокопоставленных партийных и государственных лидеров, которые уже отметились в попытке заговора против него несколькими месяцами раньше? И если бы США и страны «семерки» оказали существенную финансовую помощь реформам в СССР, как о том просил Горбачев в середине 1991 года, осмелился бы кто-нибудь в Советском Союзе выступить против него?
Обратите внимание, С.Коэн бросается в другую крайность - не изолировать Ельцина, а привлечь.  Т.е. получаем добро Горбачева на избрание Ельцина президентом СССР в марте 1990 года (сам Горбачев остается Председателем Верховного Совета СССР и главой КПСС).  Интересный вариант.  Попробуем раскрутить.  Ельцин - глава СССР просто используется Горбачевым в качестве "отвечающего за все", сталкивается со всеми проблемами страны (но не осенью 1991, а весной 1990).  Ко всему прочему вместо двух центров сепаратизма российского 1992 - Чечни и Татарстана - Ельцину приходится иметь дело с Прибалтикой, Закавказьем, Молдавией, Украиной.  Два варианта - либо Ельцин становится неким вторым Рыжковым, использовав которого, Горбачев отделается от него при первой же возможности, либо начинается (уже летом 1990) конфликт между ними, и Ельцин распускает Съезд ради новых выборов (аналог 1993 года).  В любом случае пришедший к власти в РСФСР президент (Собчак?) столь же активно противостоит союзному центру.  Не потому, что союзный центр плох, а потому что существование параллельных правительств СССР и РСФСР естественным образом приводило к конфликту, который в СССР нивелировался с помощью единого партийного руководства.
Армия и силовые структуры в декабре 1991 года выступить против уже не могли по очень многим причинам.
Если бы Горбачев сместил со своих постов руководителей путча августа 1991 года, он уже весной того же года оказывается в том же самом положении, что осенью - уже после путча.  СССР в этом случае трансформируется в Сою́з Сувере́нных Госуда́рств (без Прибалтики, Молдавии, Армении и Грузии), который может просуществовать еще несколько лет, но при этом мало чем будет отличаться от приснопамятного СНГ (фактически скончавшегося весной 2014 года) - см. http://soveticus5.narod.ru/gazety/pr911127.htm#u001

(продолжение следует)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: RaW от 06 Апрель, 2016, 03:12:05 am
Пример отмены в США рабства совершенно не работает в случае СССР.  Это была внутренняя, гражданская война штатов, свободных от рабства, против рабовладельческих. 

Причём отменили именно рабство, негры всё равно долгое время были поражены в правах. Подвижки в пользу равноправия были и до отмены рабства, и после - процесс был весьма длителен.

Кстати, и землетрясение в Армении на месяц-два приостановило Карабахских конфликт, так что рассуждая цинически, надо устраивать подобные катаклизмы регулярно, чтобы отвлечь людей от выяснения межнациональных отношений.

Внешняя угроза сплочает коллектив - это общеизвестный, даже эволюционный факт.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 16 Апрель, 2016, 06:38:09 am
Снова Коэн (см. выше):

Цитировать
Таковы лишь некоторые из тех вполне закономерных вопросов, которые, однако, не учитываются в еще одном типичном объяснении нереформируемости СССР: «Система просто не приняла бы реформу». Ведущий свое происхождение от старой тоталитарной модели и существующий в разных версиях, этот аргумент базируется на двух главных предположениях: монолитный правящий коммунистический класс, или бюрократическая номенклатура, никогда не допустил бы никаких изменений, угрожающих его монополистическому господству, и потому «противился любым видам реформы». А поскольку «политическая система была выстроена в соответствии с тоталитарными требованиями… ее институты невозможно было приспособить для обслуживания плюралистических целей»[9].

Но эти предположения тоже оказались ложными. Все главные политические и экономические реформы Горбачева в решающий период 1985—1990 годов предлагались, обсуждались и ратифицировались верховными органами коммунистической номенклатуры: Политбюро, ЦК, Всесоюзной партийной конференцией, двумя партийными съездами. Эти органы даже проголосовали за отмену практики, обеспечивавшей их номенклатурное превосходство, — практики назначения на все важнейшие политические посты — в пользу выборов. И в процессе осуществления этих «плюралистических» реформ данные структуры сами раскололись, раздробились, стали плюралистическими, как и конституционная основа системы — Советы.

Мне этот аргумент напомнил только что высказанное Дм.Быковым мнение, будто Иван Ефремов в "Великой дуге" специально изобразил (в самом начале) двух фараонов - Джедефру, давшего задание Баурджеду, и злого-жестокого строителя пирамид Хафру - как олицетворение советской действительности (Ленин-Сталин).  Нет.  Наивно так полагать.  В любой советской сказочной ли, историческо-приключенческой ли книжке (от "Трех толстяков", "Королевства кривых зеркал" до детского перевода глав В.Гюго о Гавроше на баррикадах, прометеевской и спартаковской символики) содержался сам по себе революционный запал такой мощи (амбивалентно к какому-то там Сталину, причем сам Сталин - удивительно для человека XXI века! - тоже был, надо же! революционером), что даже в зарубежной литературе советский человек искал и находил революцию, восстание, обновление мира (в одном флаконе со всеобщей забастовкой рабочих банановой плантации в советский перевод проскочили эротические восторги Гарсия Маркеса из "Ста лет одиночества"), а чтобы "переделать" такую тенденцию, надо... сделать Джельсамино активистом "Идущих вместе", православным реакционером и членом Изборского клуба - еще похлеще, чем переход в православие Гарри Поттера.  Советский строй был подобен колесу, которое может катиться только в состоянии революционности.  Остановка, "стабильность" равносильна падению.  Правы критики советского строя (Буровский, например), которые считают его эдакой чернодырной идеократией, пожирающей нормальные государства - можно любить или не любить за это СССР, но факт есть факт, и создать на базе советского строя "нормальное" реакционное государство так же невозможно, как Сталину - короноваться императорской короной, а Ата-Тюрку - вернуть в Турцию халифат и предписать своей жене носить хиджаб.

На этом фоне (детском для советского руководства 80-х) понятно, что советская элита мыслила вовсе не в категориях "сохранения во что бы то ни стало".  Борьба с привилегиями - также часть революционного процесса и подобна разоблачению культа личности Сталина (в отличии от гордящихся этим культом православных реакционеров коммунисты как-то стеснялись его).  А слово "реакционный" во все периоды советской истории было самым страшным ругательством.  Позволить же себе официально говорить одно, думать - второе, а делать (втихаря) третье (как это удается руководству современной России) советский строй тоже не мог, потому что не был современной Россией.

Таким образом, в ментальном плане СССР был обречен, поскольку в нем самом был заложен механизм его саморазрушения.

Далее Коэн рассматривает аргумент влияния демократизации на распад СССР:
Цитировать
Это замечательное достижение приводит нас вплотную к излюбленному аргументу тех, кто настаивает, что Советский Союз не мог быть реформирован: советская система и демократия были «взаимоисключающими» понятиями, и, следовательно, первая не могла не умереть от второго[10]. Но даже если так, отсюда не следует, что система была абсолютно нереформируема: отсюда следует только, что ей была чужда демократизация, что, впрочем, тоже спорно. Сторонники этого аргумента полагают, что разрешенная Горбачевым еще до 1989 года относительная свобода слова, политической деятельности и выборов должна была заставить массовые антисоветские настроения — долгое время подавляемые и считающиеся атрибутом оппозиционного системе «гражданского общества» — смести всю систему как незаконную и заменить ее чем-то принципиально иным.

и делает три смелых утверждения:

Цитировать
На самом деле никакой антисоветской революции снизу никогда не было, во всяком случае, в России. В 1989—1991 годах действительно можно было наблюдать рост народной поддержки демократических и рыночных преобразований, а также протестов против диктата КПСС, коррупции и злоупотреблений в партийно-государственном аппарате и экономического дефицита. Но объективные данные, в частности данные социологических опросов, показывают, что огромное большинство советских граждан (порядка 80 процентов, а по некоторым вопросам — еще больше) по-прежнему было против рыночного капитализма и поддерживало основополагающие социально-экономические ценности советской системы, в том числе государственную собственность на землю и другие экономические объекты общенационального значения, государственное регулирование рынка, контроль за потребительскими ценами, гарантию занятости, бесплатное образование и здравоохранение. Или, как выразился один российский историк, «подавляющее большинство населения разделяло идеи “социалистического выбора”»

и
Цитировать
Еще более очевидной была общественная поддержка самого многонационального Советского государства, что подтверждается соответствующими данными. На беспрецедентном референдуме, состоявшемся в России и еще в восьми союзных республиках в марте 1991 года и охватившем 93 процента всего советского населения, 76,4 процента участников проголосовали за сохранение Союза — всего за 9 месяцев до его роспуска. То, что этот результат демократического голосования действительно соответствовал общественному мнению в России — центре предполагаемой народной антисоветской революции, подтверждается двумя обстоятельствами. Даже сам Ельцин поднялся к вершине выборной власти в Российской Федерации на волне всеобщего ожидания реформы, а не свержения советской системы. А роспуск Союза продолжал вызывать сожаление общества все десятилетие после 1991 года, и даже в начале XXI века около 80 процентов российских граждан не одобряли его

Цитировать
Неверным является и утверждение, будто бы антисоветская «Августовская революция» предотвратила попытку государственного переворота, устроенного силовыми структурами с целью навести порядок в стране несколько месяцев спустя после референдума. Вопреки этому распространенному мифу, никакого «общенационального сопротивления» путчу не было. Даже в проельцинской Москве едва ли 1 процент граждан активно противостоял трехдневной танковой оккупации столицы, а в провинциальных городах, в сельской местности и за пределами Российской Федерации процент сопротивления был еще ниже. Остальные 99 процентов, по свидетельству авторитетного российского источника, «лихорадочно скупали макароны и делали вид, что ничего не происходит», или, как сообщал посол Великобритании, выжидали, желая «посмотреть, куда кошка прыгнет». Каковы бы ни были точные цифры, даже члены оппозиции путчу знали, «как мало народа» вышло на улицы поддержать их

Подобное "анатомирование" революции известно давно.  Множество реакционных историков доказывало, что несколько тысяч крикунов, взявших Бастилию в 1789, не выражали интересы всего французского общества, что большевики в 1917 также действовали вопреки остальной стране (на выборах в Учредилку и четверти голосов не собрали), что английский парламент, борющийся против короля Карла в 1640-х, выбирало всего 5% населения и т.д.  Любая революция может быть представлена (по исполнению) в виде заговора кучки авантюристов, и обычно после таких утверждений делается вывод о всемирном заговоре против ... (нужное вписать).

А что еще остается сделать Коэну, если согласно его концепции все (от пионеров до пенсионеров) были за СССР, а он взял и развалился (не только в территориальном, но и в социально-политическом - о чем упорно не вспоминают современные плакальщики Советского Союза, потому что, если они заявят о необходимости не только восстановления СССР в границах 1985 года, но и о необходимости национализации Норильского Никеля и иже с ним, в следующий раз советскому патриоту на новую книжку с оплакиванием СССР денег не дадут - Коэн, правда, от таких спонсоров независим и такого ограничения не знает)?

Но Коэн дальше (по направлению к теории заговора) не идет, а неожиданно ставит точку:
Цитировать
Итак, у нас не осталось больше теоретических или концептуальных оснований утверждать, что советская система была нереформируемой и, значит, как стало принято говорить, «обреченной» с самого начала горбачевских реформ. На самом деле, если тщательно изучить те перемены, которые произошли в Советском Союзе в период «перестройки» — особенно в 1985—1990 годах, то есть до того, как кризисы дестабилизировали страну, — то окажется, что система была замечательно реформируемой. Но для начала нам нужно точно представлять себе, что такое реформа и что такое советская система.
Как же это "не осталось"?  Именно теоретические и концептуальные основания есть.  Даже относительная свобода слова приводила к дискредитации правящего режима и единственной политической партии.  Мнение населения не есть базовое основание для чего бы то ни было.  Если опросить любых пенсионеров в любой стране на тему "надо ли повысить пенсии в 10 раз", гораздо больше 80% выскажется за, но это не сделает реалистичным такое повышение.  Даже если 99% населения СССР не явились самолично на баррикады перед Белым Домом, защищать СССР (Янаева, Пуго и кого там еще) не явился вообще никто (даже Жирик, получивший 17% голосов избирателей, не вывел на какие-бы то ни было акции в поддержку ГКЧП даже 1% своих сторонников).  В Англии "кавалеры" встали за короля, во Франции шуаны попортили много крови республиканцам, в СССР же (как и в России февраля 1917) на защиту старого порядка не вышел никто.  Вообще никто.  Почему бы Коэну не исследовать этот феномен?  То же самое касается отпадения национальных республик.  "Референдумный аргумент" Коэна сродни утверждению, что в 1921 году 90% населения Великобритании  было против отделения Ирландии.  Никто с этим не спорит, но в самой Ирландии настроения были совершенно другие.  В начале 1991 года Литва, Латвия, Эстония, Молдавия, Грузия и Армения уже были окончательно потеряны для СССР - их власти вообще отказались в нем участвовать (кстати, за счет, допустим, участия населения этих республик, в большинстве своем настроенного против сохранения СССР, всего по Союзу сторонников сохранения было бы не 78%, а 72%, но это не существенно).  Гораздо существеннее то, что Коэн предпочел пропустить, а именно формулировка вопроса референдума.  Позволим себе воспроизвести ее:

Цитировать
«Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?»

Понятно?  Мне тоже нет.  У человека спрашивают - хочет ли он жить в суверенном государстве, со всеми правами и свободами, но это государство будет входить в состав СССР.  Тогда что же такое будет СССР?  Конфедерация суверенных государств?  Что такое "суверенный", человек 1991 года хорошо понимал - еще в прошлом году все парламенты союзных республик, избранные этими самыми 99% населения, приняли декларации о суверенитете, где ясно было сказано, что законы и порядки союзной республики превалируют над общесоюзными.  В Казахской ССР вообще была изменена формулировка вопроса референдума на "Считаете ли вы необходимым сохранение Союза ССР как Союза равноправных суверенных государств?».  Возникает естественный вопрос: а за что голосовали 78% - за сохранение СССР или за суверенитет своей республики?  Остальные 22% - понятно - голосовали даже против сохранения малополномочной и несуверенной относительно отдельных республик надстройки в виде СССР за ненужностью таковой - таким образом, Коэн неправ, говоря о ничтожности (около 1%) количества противников СССР - их было, как видим, во много раз больше (кстати, а не столько же ли было сторонников большевиков в момент захвата ими власти в 1917?)

Организаторов референдума можно заподозрить в откровенном жульничестве, поскольку вопрос формулировался как "вы согласны лепить в самую жару снеговика?"  И показателен пример Украины.  В марте 1991 года на вышеупомянутом референдуме на Украине "за" проголосовало 70,2%.  Спустя 8 месяцев - 1.12.1991 на всеукраинском референдуме 90,32% проголосовало за полную независимость Украины от СССР (в т.ч. в Крыму - 54%).  С т.з. советских патриотов (если они вообще вспомнят о втором референдуме) - это преступление и подделка жидо-масонов (соплеменников Коэна, кстати)))))))  Можно предположить, что люди, под влиянием известных событий, изменили свое мнение (есть, правда, целые политологические направления, которые отрицают способность отдельного человека менять свои взгляды и даже запрещают ему это делать), но разве и в первом, и во втором случае люди не голосовали за СУВЕРЕНИТЕТ Украины?

(продолжение следует)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 27 Ноябрь, 2016, 06:40:24 am
Наступает зима, и меня опять тянет на перестроечные темы.  Я удивительно вовремя родился, захватив сразу несколько эпох.  1974.  В 1985 мне было 11 (и я со всей серьезностью возраста клялся своей 11-летней возлюбленной, что наша свадьба будет безалкогольной)))))), а в 1991 - 17 (и мне хотелось повесить членов ГКЧП собственноручно - многие мои современники сейчас нагло врут, что им не хотелось; врать вообще не хорошо - чему их родители учили?)  Я не жил в годы застоя (во всяком случае, мне не было тогда достаточно лет, и это хорошо: 50-е, 60-е, 70-е годы обладают свойством привлекать на расстоянии, жить там было не так привлекательно, как кажется, судя по кинохронике).

Что ж...  Это было бы интересно: интеллектуальная хроника одного человека на фоне перестройки...  Напишу.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Kochegar от 27 Ноябрь, 2016, 08:29:16 am
Я жил в 70е. Да, небо было голубее. трава была зеленее, но... За одно только отключение горячей воды на полгода, включение отопления только когда выпадет снег, гоняние на овощебазы и в колхоз - мне нисколько не жаль этого Родного Отечества.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 27 Ноябрь, 2016, 13:27:49 pm
Итак, я в 1985 году...

Ленивый вундеркинд.  Слово "ленивый" я употребляю в том особой смысле, под которым следует понимать достаточно высокое о себе мнение и нежелание растрачивать себя по мелочам.  Стабильная двойка по математике, пятерки по географии-истории, желание быть палеонтологом или космонавтом, занятия фехтованием, ну и конечно желание быть великим писателем...

(http://i12.pixs.ru/storage/6/2/4/yav1985god_9922679_24200624.jpg) (http://pixs.ru/showimage/yav1985god_9922679_24200624.jpg)
у меня почему-то оказалось очень мало хороших фотографий позднего детства, но вот эта, кажется, дает представление обо мне в том году (кстати, за моей спиной знаменитый Радуга-716 - вершина советской телевизионной промышленности 1982 года)

...а в ожидании этой великой судьбы я набрасывал планы будущих литературных произведений в стиле Клуба кинопутешествий (должен же кто-то сменить Сенкевича?)

Мои детские политические убеждения были, разумеется, коммунистическими, но это был, скорее коммунизм гражданской войны, чем иных эпох в истории СССР.  С тех пор как, пользуясь неплохой дедовой библиотекой, я в возрасте 8 лет прочел и запомнил почти наизусть многотомную Историю Коммунистической Партии Советского Союза (главная редакция Поспелова; в первом томе обязательная иллюстрация - Восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Художник Р.Френц - а кто-то всерьез думал, что коммунисты вели свою родословную от Сергия Радонежского?)))))))), я не представлял себе другой истории, другого прогресса, кроме слома традиций, уничтожения всего реакционного и нелепого (нелепость - первый признак реакции).  Сейчас почему-то думают, что существовал какой-то коммуно-патриотизм.  Нет, не было никакого коммуно-патриотизма.  Была прогрессивная философия преобразования мира в упряжке с самой откровенной наивностью и доверчивостью советского человека (дикарская неотягощенность грузом культуры прошлых веков - это касалось каждого советского ребенка - давала нам ту самую ницшеанскую свободу творчества).  Я, конечно, что-то уже догадывался насчет того, что история - не столбовая дорога (годом-двумя позже это отразилось в моих сценариях будущего собственного сочинения), но я мечтал о новой гражданской войне и о своем в ней участии.  А что до жертв, сожженных городов и деревень, одичания и проч. - хм... и что?!? - спросил бы я 11-летний.  Да, мы - советские люди - мечтали об уничтожении оплота империализма - США.  Было дело.  Но ради чего?  Ради прогресса, человечества, равенства, братства и прочего "красного масонства".  Если бы я тогда узнал о существовании литературного жанра "деревенской прозы" (мы как-то мало пересекались со взрослыми заморочками; у советских детей была своя, самоподдерживающаяся субкультура - красивая, жестокая, искренняя и безжалостная ко всему антисоветскому, включая религию: помню мое искреннее возмущение, когда я узнал, что в СССР до сих пор есть действующие религиозные общины!), я бы пожал плечами: какое мне дело до проселочных дорог, если есть звездные дороги?  Неисчерпаемость бесконечности влечет человечество из земной колыбели - стоит ли оглядываться назад?  К тому же моя личная родина - Украина с вишневыми садочками, и мне дела нет до неперспективных деревень, где не вызревают черешни (потому-то и неперспективных))))

Это первое.  Но был у меня второй мир, как будто про запас.  Я (по женской линии) происхожу из достаточно древнего (355 лет) дворянского рода.  Этого в нашей семье убежденных - в дедовом поколении - коммунистов никто не скрывал и не стеснялся.  Фотографии предков в мундирах (один из них был комендантом знаменитой крепости Осовец) и бальных платьях украшали семейные альбомы (они и сейчас у меня есть на жестком диске).  Мы гордились своим социальным положением до революции, тем, что мы - природные господа, и поэтому я полагал, что самым естественным образом являюсь представителем той особой элиты человечества, которая не то, чтобы руководит им, но указывает ему путь (две элиты такого широкого разлива за последние века формировались в двух империях - Британской и Российской, а потом в последней ее не стало).  Следовательно, и до сакральной даты 1917 года мое положение было бы выдающимся: до революции аристократ, после революции - нарком ("Аристократ в революции чертовски обаятелен" - это я прочел шестью годами позже у Бердяева).  Никто из моих родственников никогда не был репрессирован, а одна ветвь дореволюционной фамилии обосновалась в Париже (но даже там - в эмиграции - я бы ощутил себя эдаким Набоковым Самым-Младшим - по этой причине именно эмигрантские рассказы и стихи Набокова опять шестью годами позже так удачно легли на мое мироощущение).

В 1985 году я:
подрался на дуэли с соперником-ровестником из-за девчонки-ровестницы (на кизиловых палках) и вышиб ему глаз (дело было в Молдавии, и дело замяли: мой дед был пенсионером - ветераном спецслужб);
написал ужасный детский роман о приключениях советских (!) искателей доисторических животных в дебрях Центральной Африки;
поддерживал политику партии и правительства, и лично М.С.Горбачева.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Kochegar от 27 Ноябрь, 2016, 16:31:07 pm
Цитировать
я не представлял себе другой истории, другого прогресса, кроме слома традиций, уничтожения всего реакционного и нелепого (нелепость - первый признак реакции).  Сейчас почему-то думают, что существовал какой-то коммуно-патриотизм.  Нет, не было никакого коммуно-патриотизма.  Была прогрессивная философия преобразования мира в упряжке с самой откровенной наивностью и доверчивостью советского человека (дикарская неотягощенность грузом культуры прошлых веков - это касалось каждого советского ребенка - давала нам ту самую ницшеанскую свободу творчества).

У меня то же самое сложилось под впечатлением чтения 12ти томной Детской Энциклопедии издания 1962-1965 годов. И плюс постоянно выписывали "Юного техника" с приложением и потом "Науку и жизнь" и "Знание-сила". То есть не гуманитарий а технократ - соответственно, и проекты будущего были с технократическим уклоном.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 27 Ноябрь, 2016, 17:48:32 pm
1986 год.

Взорвался Чернобыль, и ясное небо советского официоза, который мы, дети СССР, воспринимали всерьез, омрачилось первыми тучами.  Лично для меня это стало настоящей детской трагедией - я не смог поехать в Молдавию, к своей взятой на шпагу (см. творчество Крапивина, которое меня подвигло к занятиям фехтованием) возлюбленной (на киевское направление детям билетов вообще не продавали; гораздо позже - в 2009 - я написал фантастическую новеллу ПРАВДИВЫЙ РАССКАЗ О СОСНОВОБОРСКОЙ КАТАСТРОФЕ, в котором зафиксирована атмосфера тех дней (опубликовано в украинском альманахе фантастики АК-Порог в 2010 году - http://fantlab.ru/work811169)), зато я поехал в пионерлагерь под Зеленогорск на все лето, начитался фантастики (особенно произвел впечатление "Черный столб" Лукодьянова и Войскунского; самому захотелось нечто похожее сочинить), два раза влюбился, четыре раза подрался, нашел замечательных друзей (вот на это мне тоже всегда везло, поэтому мое самомнение всегда сочеталось с комплиментарностью в отношении окружающих - это лучше, чем ложная скромность в сочетании со злопыхательством к ближним).

Мои убеждения этого периода окрашены темно-красным оттенком закручивания гаек, репрессий и принятия мер, поскольку дела шли не так и не туда, куда следовало.  Условно такие убеждения можно назвать "сталинистскими", а постфактум это было желание разогнать лошадь до скорости паровоза.  Впрочем, это тоже имело свою эстетическую привлекательность.  Пьянство, курение и религия - на мой взгляд, эти три зла следовало выжечь каленым железом, не считаясь ни с какими жертвами.  В моем сценарии будущего, который я набрасывал в 1986-1987 годах, после "века борьбы" - XXI - наступал "век прорыва" - XXII (да, прорыва все к тем же звездам, которые современный Переслегин, до сих пор не вышедший за пределы моих 13 лет, все еще ищет в складках пиджака Стругацких).  А точнее, речь шла о конце второго века новой Космической Эры - я предложил начать новое летоисчисление с полета Гагарина, написал на эту тему рассказ и послал в "Пионерскую правду", откуда мне его вернули с доброжелательной рецензией писать что-нибудь о земных делах школьников (да ну их!.. я не послушался совета и правильно сделал: впоследствии я всегда из двух вариантов - исправить и печататься; не исправлять и не печататься - выбирал второй, поэтому точно могу похвастаться, что все, мной написанное, сочинил сам).

Тем временем, хотя мои преподаватели истории-географии не могли на меня нахвалиться, а математики оставили в покое ("все равно в физмат не пойдет..."), преподаватели литературы были очень недовольны моим увлечением неоромантизмом второй половины XIX века, и я пережил не самые приятные минуты жизни, когда мою маму-филолога вызвали в школу по поводу моего сочинения о басне Крылова "Волк на псарне" - училка ждала от меня большего, причем, в интересующем ее направлении, а я увлекся геополитикой.

Но мой плоский мир советского официоза по прежнему был прост и даже открытие физиологии пола (см. мой возраст) почти ничего в нем не изменило (я сразу же раскусил двойную игру взрослых: ведь можно быть за колхозы и не против интима; эти Бродские и Евтушенко просто задурили себе голову).
Название: новая тема
Отправлено: Владимир Владимирович от 28 Ноябрь, 2016, 06:50:26 am
1987 год.

Это действительно был во многих отношениях переломный год - что-то изменилось, произошел тектонический сдвиг, и "история понеслась вскачь, стуча копытами по черепам дураков" (с) - А.Н.Толстой ГИПЕРБОЛОИД ИНЖЕНЕРА ГАРИНА.  В то время, как бюрократ "со своим прощался кабинетом" в известном фильме 1987 года, мы обнаружили, что мир - большой и разноцветный, что 2+2 не всегда и не везде 4, что жизнь прекрасна и жить весело.  Комедийность - как общий эмоциональный фон перестройки отличает эту эпоху от любой другой (лирическая комедия советской киноклассики в качестве отправной точки до откровенного сарказма в конце: "бронзовый лоб, гранитное тело - ну и гляди, что ты наделал!" - это группа ЗОДЧИЕ о Ленине уже в 1991 году).  Медийность эпохи была на высоте: как-то раз, помню, смотрел "Вокруг смеха" - две части передачи разделял выпуск новостей, а я не переключил регистр на восприятие политической новостной программы - так и воспринял, как часть юмористической программы (большой разницы там не было).  Возродили КВН, в новостной программе "УТРО" (чистейшее подражание СНН) уже мелькали оккультисты с их наглостью "право имеющих", появились наши питерские (Ленинград уже никто всерьез не называл Ленинградом, а мой друг, битломан, в шутку предложил переименовать в Леннонград) "600 секунд" (сначала было, однако, 300 секунд).  Гласность - наше право (мне и в голову не могло прийти наличие чего-нибудь "непознаваемого", я никогда не был агностиком), наличие разных точек зрения - доказательство множественности миров, экология - естественно, разоружение - необходимо (человек, читающий Ремарка и Гарсия Маркеса, разве он может располагать всю мировую историю между двумя датами на памятнике "1941-1945"? - вся эта раннеперестроечная истерия последнего советского военного юбилея как-то прошла мимо меня уже тогда, а ведь были люди, которые заявляли, что им ПОНРАВИЛСЯ фильм "Иди и смотри").  Столкновение двух миров (телемосты) должно было прекратить "вражду племен", ведь коммунистический и либеральный универсумы имеют слишком много общего - и тот, и другой просвещенческого происхождения (Французская революция, др.) и одинаково далеки от темного логоса посконного патриотизма (появившиеся в этот период на телеэкранах первые патриоты поразили меня своей унылостью, или как это по-немецки...  Weltschmerz, мировая скорбь).

Если нужен какой-нибудь общий стиль эпохи, то эпоха перестройки - это стандарт молодости, даже юности.  "Легко ли быть молодым?" следовало переснять под названием "Легко ли не быть молодым?"  Можно было стать романтическим музыкантом (курехинско-киношные перспективы), облечь себя в какую-либо контркультуру (благо выбор оказался широк), на худой конец ухватить какую-нибудь тенденцию (политическую, экономическую, информационную - именно в это время программирование из увлечения чудаков-энтузиастов стало очень доходным промыслом).  Но я не умел ни петь, ни играть, ни сочинять музыку, ни даже рисовать, а двойка по математике закрыла путь в ряды молодых компьютерных гуру а ля жюльверновские инженеры следующего десятилетия.  Зато я умел сплетать слова, и был энциклопедистом во всем, что касалось общественно-политической сферы - не совсем равноценная замена, но все же.  В своей школе и своем классе я естественным образом состоял в неформальном кружке из 10 человек (30% девочек), который объединил детей советского интеллектуально-служилого класса (учителя, офицеры, врачи, инженеры), отличался кандидатским минимумом живого воображения и напоминал тайные общества и ордена в британских колледжах.  Я сменил фехтование на большой теннис, а мои друзья (как обычно, высокой пробы) отличались не меньшей оригинальностью.  Мы изгнали из школы неприятную училку, оскорблявшую учеников - и поделом ей! (я написал нечто вроде манифеста для преподавательского состава со ссылками на "естественное право" и Руссо, этот манифест покорил сердце - к сожалению, только сердце, а не все остальные органы - моей одноклассницы; моя любовь 1987 года осталась безответной) и вообще выглядели перспективно.  Кстати, почти все мы родились не в Питере (один так вообще мотался с родаками по гарнизонам), следовательно, наш кругозор был широк.  Но моя коммуникабельность позволяла мне одновременно дружить с латышским националистом (до поры до времени он скрывал свои взгляды) и убежденным сталинистом (нас сближала общая принадлежность к гэбэшному клану).  Когда в конце года мы целым вагоном отправились на экскурсию в Таллин (тогда еще с одним н), наша классная дама серьезно нас предупредила, чтоб вели себя как за рубежом.  "А как это - за руб ежом?" - переспросил мотавшийся по гарнизонам.

Наша ракета взлетала в предновогоднее небо, и впереди было еще интереснее.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 29 Ноябрь, 2016, 15:30:35 pm
1988 год.

В 1988 году отмечалось то самое пресловутое 1000-летие крещения Руси, с которого, собственно, началась деградация совр. России.  Отчасти на основании знаний, отчасти интуитивно я понял, что это - омерзительное событие, и высказался резко против.  На основе нашего школьного "тайного ордена" мной создана неформальная группа (тогда в СССР неформалом был всякий мыслящий человек) - Интеллектуально-Атеистический Клуб во главе с собой самим.  Не все члены нашего круга разделяли мою радикал-атеистическую позицию, но ради проформы примкнули все.  Зато мы поддержали Горбачева против Лигачева в ходе XIX конференции КПСС - мы с другом (впоследствии ученый-филолог, специалист по сербо-хорватскому языку) напечатали листовки и рассовали по почтовым ящикам обывателей.  Будучи летом опять в Молдавии, я создал там филиал Интеллектуально-Атеистического Клуба, а будучи в Киеве, пытался установить контакт с аналогичной структурой, существовавшей в это время в столице УССР.

Но заниматься отжившими верованиями самой отсталой части советского общества - отнюдь меня не привлекало.  В 1988 году я сочинил три проекта Конституции реформированного СССР (самый первый включал пятипартийную систему корпоративного типа - каждая социальная группа: рабочие, крестьяне, интеллигенция имели собственные партии, представляющие их интересы, плюс партия зеленых и Атеистическое Общество).  Государственный флаг также должен был измениться -

(http://i12.pixs.ru/storage/4/1/6/ateistshta_3871406_24226416.jpg) (http://pixs.ru/showimage/ateistshta_3871406_24226416.jpg)
Атеист-Штандарт (значок атомной электростанции - sic! - должен был стать эмблемой официального атеизма).

В целом конституции описывали нечто вроде т.н. "югославской модели" с учетом модные тенденций (борьба с бюрократизмом - сокращение аппарата управления в 10 раз, жесточайшая борьба с преступностью (целая глава Конституции была по сути Уголовным Кодексом) - сказывалась наследственность: Токмачская колония в Запорожской области, которой мой дед руководил пару лет, действует и по сей день, снижение возраста брачности, избирательного и трудового права до 14 лет - Мао Цзе-дун прав: миром должны править молодые).  По правоведению у меня тоже была твердая пятерка.  Но, как у хайнлайновских пасынков Вселенной, продиравшихся к реальности сквозь скорлупу предрассудков, реальные размеры Космоса еще только смутно забрезжили в моем сознании.  Во всяком случае, когда я получил две весомые рекомендации - директриссы и военрука (а я был из числа тех учеников, которых преподавателям иногда хочется назвать по имени-отчеству) - для вступления в комсомол, я пришел, понаблюдал, подумал... и отказался вступать с формулировкой: "Вас тут скоро на фонарях перевешают - что у меня общего с вами?"  Я не был лидером (скорее уж подстрекателем-заводилой), но большая половина класса последовала моему примеру (как-то раз после наша классная созывала всех комсомольцев - немного их было - на какой-то субботник и позвонила мне лично и пригрозила "исключением из комсомола", если я не приду, на что я заметил, что "чтобы быть исключенным из комсомола, надо, как минимум, там состоять").  Что ж поделать, у меня всегда было чутье на политическую дохлятину (в этот раз оно тоже меня не обмануло), и я всегда бежал на пару лет впереди.

На основе Интеллектуально-Атеистического Клуба было создано "теневое правительство" - все, как положено: президент, министр обороны, а я был "государственным секретарем" с широкими полномочиями.  Мы (с игрушечными пистолетами) ходили вокруг здания местного Райисполкома, обдумывая, как его лучше захватить и выдвинуть миру и городу наш манифест прекрасной юности.  Министр обороны (тот самый, который в предыдущем посте мотался с родителями по гарнизонам) сказал, что в случае штурма захваченного нами здания спецслужбами успеет пустить последнюю пулю себе в лоб.  Я заметил, что я сдамся в плен, чтобы толкнуть на суде громовую речь.  Да, я всегда был экстремистом - и в 11 лет, когда мечтал мчаться в красноармейской атаке на белогвардейский Крым, и когда в 14-15 вместе с героями Виктора Гюго оборонял баррикаду ("Идиллия улицы Плюме и эпопея улицы Сен-Дени" - прекрасно сказано!)  Ошибаются те, кто считает, что оранжевые (бежевые, серо-буро-малиновые) революции придумывает какой-то госдеп.  Куда госдепу до Виктора Гюго!  До обычной советской книжки про баррикады Пресни, про революционера Фиделя и т.д.  Мне своей "Революцией" сбоку подпевал Шевчук.

Наступало веселое время шумных дней-рождений и интеллектуальных игр.  Я еще раз влюбился - и тоже неудачно (впрочем, я не Клим Самгин, чтобы домогаться много лет спустя своих гимназических возлюбленных; если мне кого не хватало тогда, так это моих будущих жен, которые все немного годились мне в дочери; как-то раз спрашиваю свою четвертую жену (18-летнюю студентку медвуза): "вот представь: тебе - 12, мне - 14.  Римское право!  Navigare necesse est" - "Звучит угрожающе.  Я была девочка-припевочка" - "Я бы давал тебе списывать... только не математику! познакомил бы со своими друзьями...")  Как это не странно, но в 1988 году я - четырнадцатилетний - мог, в принципе, содержать семью (алименты, полагавшиеся мне от моего родителя (он занимал должность замначальника Главленинградспецстроя) за годы перестройки выросли с 90 до 150 рублей в месяц - из них мне выдавался 1 рубль в день на карманные расходы; мог бы и больше получать, но я был слишком горд, как испанский идальго, чтобы что-нибудь просить, а никакими предпринимательскими талантами не обладал, и поэтому покупка мной брошюры Н.И.Рыжкова "О кооперации" М.,1988 носила сугубо теоретический характер).

Из книг, прочтенных в том году, наибольшее впечатление произвел Гарсия Маркес "Сто лет одиночества", из фильмов - "Зеркало для героя" и "Новые приключения янки при дворе короля Артура".  Будущий филолог-сербохорватник дал мне почитать учебник по марксизму-ленинизму символического 1984 года издания, и я получил какое-то патолого-анатомическое ощущение от препаривания "призрака".  В декабре 1988 года из разговоров взрослых я узнал, что СССРу жить осталось недолго, и, сопоставив это с имеющейся у меня информацией, пришел к выводу, что так оно и есть.  У меня не было и не могло быть иной альтернативы, чем независимая Украина - даже подсознательно, когда я обозревал огромную карту Украинской ССР (с Молдавской ССР), подаренную мне в детстве, и все было прекрасно, колоритно, вещественно (как у Ремарка и Брехта), а к северо-востоку начиналась дурная бесконечность РСФСР...
Название: новая тема
Отправлено: Владимир Владимирович от 30 Ноябрь, 2016, 15:16:16 pm
1989 год.

Это был большой, продолжительный, максимально растянувшийся год.  Время психологическое, политическое развертывалось внутри до бесконечности.  Кестлеровский Рубашов дождался поднятия воды общественных настроений в шлюзах: в декабре это была уже совсем другая страна, чем в январе.  Общественно-политическая тематика грозила вытеснить лично-бытовую:

январь-февраль-март - забастовки, митинги, акции по всему СССР, массовое создание народных фронтов и прочих движений.
апрель - столкновения с человеческими жертвами в Тбилиси.
май - начало I съезда народных депутатов СССР.
июнь - столкновения на национальной почве в Закавказье и Средней Азии.
июль - шахтерские забастовки.
август - массовые акции протеста в связи с 50-й годовщиной пакта Молотова-Риббентропа.
сентябрь - количество некоммунистических и антикоммунистических организации превысило количество просоветских клубов и фронтов.
октябрь - ноябрь - революции в странах Восточной Европы.
декабрь - независимость КП Литвы и разрушение азербайджанскими активистами советско-иранской границы.

Политизация достигает апогея.  С каждым месяцем общественные настроения сдвигаются от умеренно-советских к антикоммунистическим.  Мои убеждения уже в начале года: добровольный раздел СССР, проведение свободных выборов, проведение экономических реформ, профессиональная армия, полная деидеологизации, недопущение влияния религиозных организаций на общество и политическую сферу.  Наш географ, собиравшийся баллотироваться в местные депутаты (куда он и попал в следующем году), провел конкурс политических программ для себя на заметку - моя победила с большим отрывом.  В феврале я впервые участвую в антикоммунистическом митинге.  Осенью пишу листовки и плакаты в поддержку Собчака и расклеиваю их в окрестностях школы (разговор с директриссой (наш "Горбачев-в-юбке") - карикатура на конфликт поколений, на самом деле идейные расхождения).  Возвращаюсь с последнего звонка 25.5 -

(http://i12.pixs.ru/storage/7/8/7/vipusknoyj_9914899_24238787.jpg) (http://pixs.ru/showimage/vipusknoyj_9914899_24238787.jpg)
вот, кстати, наша веселая компания на выпускном после восьмого класса (я - в центре композиции) - уселась за стол президиума -

вижу на лавочках у каждого подъезда пенсионеров с радиоприемниками, откуда пыщет материя истории.  Исторические даты - да, пожалуй, я, мы осознавали, что живем в исторический момент.  Внутри даты время расширяется, за пределами - сжимается, становится лишь приложением к главным событиям (наверное, именно здесь я научился проживать за какой-нибудь месяц несколько жизней, и поэтому аргумент быстротечности человеческого существования для меня ничего не значит).

"Горячее лето" 1989 года застает меня под Одессой (мои родственники - офицер Северного флота с тетей - в гостях у львовского сослуживца, чей отец взял в аренду (кооперация мало-помалу развивается) целый пансионат на берегу Черного моря).  Опять два неудачных курортных романа с ровесницами, зато в день смерти А.А.Громыко убеждаю дядю, что пора переходить на нашу сторону - время не ждет (первый мой сценарий демократической революции, написанный под впечатлением в декабре 1988 года, относится к лету 1990: одновременное восстание в Прибалтике и на Украине, дальше в основном опять (!) югославский сценарий).  В Киеве (продолжаю путешествать по родственникам) думал задержаться до конца лета, но шахтерские забастовки заставили засобираться (ходили слухи, что забастуют железные дороги, а летать на самолетах терпеть не могу).  По возвращению смотрю сериал "Спрут" с Коррадо Катани и рисую первую карту-набросок будущей демократической Европы (до свержения Хонеккера и Чаушеску еще три-четыре месяца) - почти все угадал.

1 сентября, перескакнув из 8 в 10 класс (очередная школьная реформа), иду в гимназический историко-литературный класс - чуть ли не первый в Питере.  Одновременно начинаю посещать Малый философский факультет при ЛГУ: настоящий информационный взрыв.  Идеи Платона, категории Аристотеля, типы восприятия времени, диалектика не только по Гегелю, Фихте.  Читаю ФРАГМЕНТЫ РАННИХ ГРЕЧЕСКИХ ФИЛОСОФОВ М.,1989 и определяю себя в качестве досократика-материалиста.  Итоговый реферат-доклад в мае 1990: Концепции естественного договора и их актуальность в наши дни.  Там же заодно свел знакомства с парой очень интересных людей, в т.ч. с одним (в будущем) из ведущих специалистов по истории и современному состоянию международного левого движения Р.В.Костюком - http://ru.wikipedia.org/?oldid=81246462  Начал составлять информационную базу по неформальным организациям (сейчас в ней содержится информация о 17000 политических организации России и Ближнего Зарубежья от декабристов до наших дней).

Тем временем революция стучится в двери: расстрел Чаушеску лишь добавляет веселья.  Разнотравье музыкальных стилей и контркультур, но я не примыкал ни к одной, хотя мне нравился Кинчев в эпоху до обретения им веры, Шевчук и малоизвестная ныне группа "Черный кофе".  В романе "Война и мир" больше всего понравился Пьер.  КВН: "По России мчится тройка - это наша перестройка".  Тетя: Вот замечательно, почти назвали всю тройку.  Талоны на сахар.  Веду чрезмерно умную девушку с малого философского в кино на "Ассу" и "Черную розу".
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Rufus от 01 Декабрь, 2016, 09:10:45 am
- Поручик, а правда, что вы в молодости были членом суда?
- Ах, молодость, молодость! Членом суда, членом туда...
 ;)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 01 Декабрь, 2016, 13:10:20 pm
1990 год.

Если бы останавливать время, я по многим причинам, предпочел бы 1990-й.  Где-то в середине лета.  Год, многое изменивший, но лишенный символизма а ля взятие Бастилии 1989-го и водораздельной симметрии 1991-го.

Мои кругозор стремительно расширяется.  В последних двух классах гимназии мне очень повезло с преподавателями литературы и истории, они, несомненно, были лучшими преподавателями района, а тут уж развернулись, учитывая специализацию.  Я забросил теннис и восточные единоборства, которыми занимался весь прошлый год в формате у-шу, но зато мог проанализировать эмигрантскую брошюру, сопоставляющую революцию 1917 и Смуту XVII века, а журнальная эпоха превратила литературу в самый инновационный предмет: мы открывали целые континенты.  В центре моих интересов Булгаков, Набоков, символисты, акмеисты, футуристы - мое крайне негативное отношение к коммунистическому режиму усугубилось по причине роли оного в жизни этих людей.  Бунинские дневники стали окончательным приговором.  И здесь же - приправа мировой литературы: ИССЛЕДОВАНИЕ ОДНОЙ СОБАКИ Кафки, интервью Гарсия Маркеса, ИСТОРИЯ ФЛОРЕНЦИИ Макьявелли, ГАРГАНТЮА И ПАНТАГРЮЭЛЬ Рабле (вообще год выдался очень раблезианским).  Само собой, мои сочинения были лучшими в школе, но временами я переигрывал самого себя - там, в будущем, в апреле 1991 - я написал пробное итоговое сочинение по литературе в виде 20 кратких афористических очерков, посвященных 20 русским писателям, начиная с Пушкина и кончая Булгаковым, по 3-4 фразы а ля Розанов в "Опавших листьях"; в наше время Дм.Быков называет это "постмодернизмом" (бедная литераторша долго думала над тетрадью, исписанной моим печатным полуготическим почерком, которым я начал писать после полового созревания, и которым мне, в конце концов, разрешили писать в школьных тетрадях... поставила четверку; так не годится все-таки! но я играючи исправил ее на пятерку уже в ходе выпускного экзамена: мне попался билет 1. Творчество А.А.Блока (Блок в тот год с какой-то завидной регулярностью попадался мне на вступительных-выпускных четыре раза). 2. Антиутопия в советской литературе - выяснилось, что я только что прочел МОСКВУ 2042 Войновича - дал почитать сербохорватник (до тех пор лишь ее отдельная глава - Безбумлит - выходила в Литературке), а никто из преподавателей не читал, и меня пришли слушать все, кто занимался экзаменом; одноклассники в это время под шумок списывали, так что все были довольны.

Прочтение ОСТРОВА КРЫМ Аксенова вызвало в качестве ответной реакции сочинение мной летом 1990 года очередного футурологического романа (ФБП - фантастика ближнего прицела), посвященного 2008 году.  Земляничные поляны раннеперестроечного оптимизма сменились тяжелым роком переломных эпох.  По метасюжету выходило, что Горбачев должен дотянуть новое мЫшленье и прочие свои ноу хау до 1993 (мой прогноз декабря 1988 о революции в 1990 не оправдывался), потом происходит восстание демократов в Москве с одновременным фактическим выходом всех западных республик из СССР, но часть военных сохраняет верность Союзу, на территории РСФСР начинается вялотекущая гражданская война между 10-15 группировками, и постепенно страна превращается в груду развалин (см. Луганда-Домбабве).  В 2008 году война все еще продолжается, но мировое сообщество приняло решение о введении сил ООН.  Те инвестиции, которые в нашей реальности получила Россия, здесь шли в восточноевропейские страны, и они (прежде всего Польша и Украина) переживают экономический расцвет, приближаясь по уровню жизни к Западной Европе.  Сюжет: переживающий кризис среднего возраста 36-летний сценарист (не смотря на 16 лет, кризис среднего возраста у меня получился блестяще) приезжает из украинского Крыма в Киев, чтобы жениться и остепениться.  К этому роману примыкала небольшая повесть, в которой трое друзей (один - бродячий философ) бесцельно путешествуют по развалинам России (должна была сочиниться в конце года).  Развитие оборачивалось апокалиптикой, концом света в отдельно взятой стране.

То, о чем в 1988 году можно было мечтать, как о сне, оказывалось явью - декларация о суверенитете России, декларация о суверенитете Украины, блокада грузинскими монархистами железной дороги, переговоры Горбачева и Коля о будущем ГДР, я слушаю по радио "Голос Америки" политические и литературные передачи.  Громада рушилась удивительно легко, оставалось лишь переступать через обломки - "лучшая часть меня избежит похорон" (рус. перевод - "нет, весь я не умру!")  О каком сохранении СССР могла идти речь, если он казался мертвой кожей, сползающей со змеи?  Столбовая дорога человечества, с которой не сойти.  Мир - гомогенное образование, и это хорошо, потому что неудачный вариант развития не фатален, всегда есть возможность подключиться к другому источнику энергии.  Иные правила игры.  Плюрализм обесценивает абсолюты.  Человек опять (за неимением лучшего) становится мерой всех вещей.  Я входил в пределы Серебряного века через дверь философии Бердяева, а он и за философа-то не считается, так, экзистенциалист.

После еще одной неудачи в личной жизни, летом 1990 года мне наконец удалось соблазнить крестьянку моих лет в Молдавии (возникает вопрос: почему такой интеллектуал, со зверски сильной фантазией, коммуникабельный (правда, при этом самодостаточный) и не лезущий в карман за словом человек так долго не мог достичь своей цели? все верно, но и я-то не лыком шит, поскольку мое существование интеллектуализировано, поскольку я - "мыслящий орган Природы", как сказал один из персонажей Горького, то никакое мещанство, филистерство, обычная жизнь обычных людей меня не привлекают и не могут привлечь - у меня свои вкусы).  По возвращению в Питер (город встретил меня двумя огромными очередями, извивающимися в форме знаков вопроса на Автово - табачный кризис...) я обнаружил, что на меня положили глаз младшеклассницы из нашей школы-гимназии (нет, не младшеклассницы, а из более младших классов, точнее из девятого; оказалось, вот уж не знал, что у девчонок бывает обыкновение делить между собой мальчиков старших классов и... хотя я привык сам выбирать, кого любить, и кому меня любить, я познакомил девчонок с собой и своими двумя друзьями - после выпускного 1989 многие мои друзья - члены нашего "ордена" - как-то разбрелись по спецшколам, один даже был в спецшколе при Дворце пионеров, но у меня уже были новые друзья (один - трагически погиб в 1997, другой сейчас - ведущий программист Ленэнерго, когда мы встречались недавно, с презрением говорил о политической системе совр. России, с охотой о своих путешествиях по Англии и Японии, но пожал плечами на мое предложение (не без задней мысли) основать издательство), жизнь продолжалась, и мы были счастливы: программист уже свинчивал свой первый компьютер и не без гордости демонстрировал мне домашний осцилограф, подсоединенный к магнитофону).  Но к концу года я подрался на дискотеке, отрастил бороду и придумал новую религию...

Стоп!  О каком религиотворении может идти речь, если я - атеист?  Быть может меня потянуло на неопанковскую "экзотику" в стиле "Писем мертвого человека", "Сталкера", "Посетителя музея" (веселье всегда ассоциируется с неистиной, а истина должна быть угрюма и безнадежна)?  Тоже нет: мой горизонт по прежнему сиял красками ее величества реальности, я по прежнему был досократическим мыслителем, но я сделал попытку - если в нашей реальности религии появились после сократовского бунта против первоэлементов, то возможна ли "естественная религия" в обход Сократа (а заодно и Платона)?  Получалась экологическая, почти даосская, немного гностическая смесь, вполне рукотворная... ладно, не буду забегать вперед - в 1991 год.  А бороду отращивал исключительно из эпатажа (я прочел в очерке о философии Аристотеля, что он считал эпатаж свойственным человеку, и решил оправдать надежды великих древних).  Директрисса, которую уже трудно было чем-либо удивить на шестом году перестройки, выйдя первый день после болезни в бодром настроении, была по настоящему напугана моим видом в темном школьном коридоре...

Талоны из сахарных превратились в мясные, табачные, водочные.  Я менял табачные и водочные на мясные и бродил по букинистическим магазинам - запах книг приводил меня в такой же восторг, как героя Рэя Брэдбери.  Неотягощенность прошлым уходила в прошлое, и 10000 лет человеческой цивилизации ждали меня.
Название: новая тема
Отправлено: Владимир Владимирович от 02 Декабрь, 2016, 08:02:18 am
1991 год.

Итак, последний год перестройки.  Не стоит думать, что все было так плохо и безнадежно: по прежнему смеялись дети, восходило солнце и, не смотря на опасения экологов, растения и прочие среды даже производили кислород.  Выражение "темные годы" всегда звучит условно.  Глядя на мое религиотворение (см. предыдущий год), нельзя не заметить, что это была дань экологическому фундаментализму - одной из самых причудливых народившихся идеологий постсоветского (да, уже становящегося постсоветским) пространства.  Завершилось это все вполне ожидаемым образом: помню, как сейчас, я ехал на собеседование по поступлению в вуз, и на выходе из станции метро "Невский проспект" на книжном развале (книжные развалы тогда возникали в самых неожиданных местах, причем наряду с Анжеликой в Берберии запросто можно было найти Шопенгауэра) обнаружил красный двухтомник Фридриха Ницше.  Ницше в моем тогдашнем представлении был королем философов, и я моментально приобрел, проглотил, осмыслил.  Пять дней непрерывного чтения перевернули все, и камня на камне не оставили от каких-либо попыток создания религии.  И вовсе не потому, что уже есть у нас.  Любая религия есть и будет – творение ее авторов, любой бог, творец, демиург и т.п. неизбежно создан по образу и подобию создавших его людей.  «Узнаю льва по когтям», - сказал, кажется, Вергилий.  В этом полное откровение любой религии; красоты, действительно, не скроешь.  Мне определенно понравилось "философствовать молотом".  Я передарил уже написанную "священную книгу" девчонке-однокласснице, в которую когда-то был безрезультатно влюблен (жаль, что не сохранилась - это был бы интересный памятник эпохи), и написал белым стихом "Майскую поэму" в стиле ницшеанства и шопенгауэрианства (как раз в мае 1991, попутно в силу своей коммуникабельности, свевши знакомство с питерским поэтом - членом Союза писателей; если стихи получались у меня и раньше, например "Баллада о разоружении":

Только Рейган в Белый Дом -
Лёня сразу прет в райком:
"Мы должны им всем сказать -
Мы не будем торговать!
Мы закроем краны с нефтью,
Не дадим памирской шерсти...

то в 1990-1992 писалось на духу - например в подражание Джону Китсу "Сонет девушке, приславшей мне лавровый лист!" - с многочисленными сатирическими аллюзиями на футбольный чемпионат 1990 года и гуманитарную помощь, стихотворение 91-года (в ожидании на вступительном экзамене):

На экзамене моя краснокожая паспортина,
Меж всеми выделялась.
У всех - обложки гербовые,
У меня - картон темно-вишневый.
У все - орлы благородные,
У меня - что-то, на Горбачева похожее.
Я спрятал в карман широченных штанин...
Думаю купить с обложкой царской!

или вот - в адрес еще одной моей неудачи на любовных фронтах (1992):

Прощальные танки.

Солнце взошло,
Пушистый мячик
Кинут в небо;
Из Лазурного океана -
Над деревьями хурмы.

Тевтонец стоял,
Опершись на меч,
Пергамент сонетов в руке;
Роса на губах;
Потерян крылатый шлем.

Гордая валькирия
Взошла по радуге;
Сердце не дрогнуло,
Хотя рушились скалы;
Он смотрел снизу вверх.

Гордая валькирия
Отстранила руку;
Ее песня неутешительна;
Ее щеки бледны,
Ее губы - лед.

Скалы нефрита
Разрушены прибоем;
Но мир ясен,
И рады небеса:
Ее шаги на радуге.

Мой друг-сокурсник, впоследствии сотрудник Геральдической комиссии Вилинбахова при Эрмитаже, принимавший присяги президентов, и скончавшийся от воспаления легких в Париже в 2010 году, не мог не написать на это пародию:

Солнца мяч скакнул из моря,
Осветил опушку леса –
Бор осиновых рябин.
Только черный буревестник
Гордо реет над простором.

Вдоль по радуге небесной,
Дуя на руки сердито,
Шла валькирия,
Должно быть,
Вся продрогшая в ночи.

Встал, разбужен светом солнца,
И тевтонец гордо-черный.                                                                       
Встал, пропел три раза «Аве!»
И пошел искать свой шлем.
Буря, скоро грянет буря!

Поэтический дар исчез только в 1993 году, когда наладилась окончательно личная жизнь, и я счел эту рокировку замечательной.  Но вот что примечательно: принято считать Ницше "детским философом", которого читать разве что в 13 лет, но должен заметить, что это старческая т.з. (первый признак старости - тебя стала раздражать проклятая молодежь...), в большинстве своих выводов Ницше прав, и его оппонентов мы мерим по дюжине на тонну.

Однако, политическая жизнь не давала зевать.  Шахтерские забастовки, сдуревший и переметнувшийся на сторону коммуно-патриотов Невзоров, "единственная боеспособная армия на территории СССР - это армия Нагорного Карабаха", опять антикоммунистические митинги, знаменитая политическая тусовка у Казанского - а вокруг замечательные белые ночи Питера и тикающие часы нашей юности.  Если бы мне в 1991 году сказали, что я буду в 1996 году сожалеть о распаде СССР, я бы не поверил, но извиняет меня то, что в 2014 я окончательно убедился: юность была права.  Я не голосовал в 1991 на референдуме (17 лет), но проголосовал бы против СССР (и сейчас тоже; Бердяев предлагал учитывать на выборах голоса давно умерших предков - а как быть с нашими прошедшими и испарившимися мирами?)

В 1991 году я поступал в вуз.  Выбрал сразу два (тогда впервые можно было подавать документы сразу в несколько вузов, и конкурсы возросли пропорционально) - исторический факультет ЛГУ и культурологический факультет Института культуры.  Мой диплом оказался, не смотря на весь эксцентризм, замечательным - почти все пятерки, кроме математик (астрономию я сдал на пять, хотя написал итоговую контрольную на церковно-славянском языке; бороду-то я (как Карл Маркс из анекдота), предположим, сбрил
(http://i11.pixs.ru/storage/4/2/0/yav1991god_6079644_24257420.jpg) (http://pixs.ru/showimage/yav1991god_6079644_24257420.jpg)
но куда идейку эпатажа девать прикажете? а вот химию испортил: в контрольной на вопрос о Таблице Менделеева ответил, что Менделеев был тестем Блока и стал развивать эту тему; на выпускном по математике, убедившись в том, что ни одно задание мне не под силу, громко: "Пол-царства тому, кто даст списать! Ирина Владимировна, вас это тоже касается..." сосед слева (уже на экзамене по литературе): "Возьму-ка я тему "Социалистический реализм" - "Эх, хорошо, в стране советской жить!")  Я сдал восемь вступительных экзаменов (в свое время В.О.Ключевский - в МГУ - целых шестнадцать), не добрал одного балла для поступления на истфак, зато поступил без проблем на культурологию - и это оказался мейнстрим следующего десятилетия (журфак все равно был недосягаем, а финэк... талант не тот).  Параллельно читаю Фрейда, Чаадаева и подаренную мамой на выпускной "Игру в бисер" Германа Гессе, а когда сдал экзамен - пустота в голове требует простой фантастики: Хайнлайн, Андерсон, Азимов...

Но время не ждет.  Август 1991.  Я оказался на периферии событий - в Молдавии, у родственников.  И когда нам надоело смотреть балет, моей маме мама моей уже далекой возлюбленной, ради которой я давным-давно дрался на дуэли, преподавательница молдавского языка в местной школе все перевела с румынского телеканала (ловили-ловили!)  Я уже достаточно созрел для того, чтобы уйти в партизаны (экология!) и убивать гэкачепистов ("А что им? талоны на усиленное питание?" - спрашивает Глеб Жеглов).  В конце концов: "падающего толкни!" - такое ницшеанство 1991 года.  Мой дед - единственный во всей семье поддержал поначалу ГКЧП, но взглянув на трясущиеся руки Янаева, сердито уснул.  Потом было длинное 22-е августа - мы ехали через всю Европейскую Часть СССР, а радио сообщало об арестах гэкачепистов, о повалении Дзержинского, о трехцветных флагах на флагштоках, вперемешку с популярной певичкой: "Уеду в Африку, где растут одни бананы. Уеду в Африку, где живут лишь обезьяны" - "Ну и уезжай!" - отозвалась маленькая девочка из соседнего купе.

Хотя мы поругались (уж не помню из-за чего) с другом-компьютерщиком, в честь свершения Великой Августовской Антикоммунистической Революции (моя формулировка) тут же помирились (он "в ночь с 18 на 22-е августа" работал на Конгрессе соотечественников и оказался в центре событий), отправились в гости к одной из тех девятиклассниц (см. 1990 год) и... приперся очень некстати ее придурковатый брат и вышвырнул нас.  Но разве мог он испортить нам праздник?  Не без удовольствия я наблюдал, как наш школьный военрук - "твердолобый" - мямлил что-то о том, что надо-де спалить все советские архивы, а "Горбачев-в-юбке" в ту же самую ночь подала в отставку... 

В последнюю осень ни строчки, ни вздоха
Последние песни осыпались летом
Прощальным костром догорает эпоха
И мы наблюдаем за тенью и светом

Наступает новая эпоха, мой "роман взросления" подходит к концу.  Но остается вопрос этим всем коэнам-прохановым: как вы собирались "сохранить СССР", что вы могли сказать мне, вон ему, миллионам таких же как я (ведь если я и был выдающимся, то это типично для эпохи), какие аргументы, кроме "Лебединого озера"?  Согласных история ведет, несогласных тащит.  Я шел всегда впереди.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 03 Декабрь, 2016, 14:14:43 pm
Отчасти к этой теме примыкает моя небольшая фантастическая новелка ПРАВДИВЫЙ РАССКАЗ О СОСНОВОБОРСКОЙ КАТАСТРОФЕ.  Написана осенью 2009, опубликована в 2010 году в кировоградском (Украина) альманахе фантастики и приключений Порог-АК.  Сюжет построен на допущении (некоторые специалисты утверждают, что вполне реальном), будто первоначально чернобыльский эксперимент, приведший к катастрофе, планировали провести на ЛАЭС.



ПРАВДИВЫЙ  РАССКАЗ  О  СОСНОВОБОРСКОЙ  КАТАСТРОФЕ

Читать лучше всего в сопровождении музыкальной темы из Ванессы Мей КОНТРАДАНСА.


Ночной поезд мчался где-то в районе Харькова.  Игорь Бутурлин маялся от бессонницы на верхней полке, скорчившись на боку и выглядывая встречь движению в окно, которое заботливый учитель географии задернул от сквозняков кожаной шторкой, но учащиеся вскоре шторку отдернули, спасаясь от очумелой духоты в вагоне, и лицо Игоря время от времени озаряли огни полустанков.  Где-то под ним слышны были стоны и ворчание спящих: битком набитый ленинградскими учениками школы № NNN Кировского района – один из 28 вагонов скорого поезда Ленинград-Евпатория уносил их прочь от радиации, взорвавшейся атомной электростанции, брошенного города.  Пятиклассник Игорь ушел из дому в родную школу (эвакуация осуществлялась по всем правилам многочисленных тренировок по Гражданской Обороне) утром 2 мая в пятницу в чем был: в школьной форме и светло-голубой рубашке.  Всю предыдущую ночь работники ЖЭКов и милиция обходили дома и оповещали граждан, что надо срочно эвакуироваться, но эвакуация временная, и через дня три, максимум, через неделю, они вернутся домой.  Никаких вещей с собой брать не разрешалось.  Любых домашних животных: от хомячка до крупного кобеля тоже следовало оставить.  Двери квартир опечатывались, а люди налегке выходили во дворы и ждали несколько сонных часов, пока не приедут грузовики, и их не повезут на авто и железнодорожные вокзалы.  Утро было дивно хорошим: наметившаяся белая ночь без проблем уступила место сияющему дню.  На небе ни облачка!  Воздух свеж, и лишь небольшой, слабо уловимый привкус гари придавал ему запах весны (правда, многие потом говорили, что во рту явно чувствовался привкус металла, но Игорь точно ничего не чувствовал).  По Ленинскому проспекту мчались грузовики, иные и не скрывали за брезентом целые полуроты военнослужащих и курсантов.  У некоторых шоферов нижняя часть лица была покрыта ватно-марлевыми повязками, а два милиционера на перекрестке одевали респираторы.  Во всем было ощущение чего-то большого и страшного.  Ольга Николаевна – мама Игоря – томясь неопределенностью, дождалась своей очереди у телефона-автомата и позвонила своему бывшему мужу.   Матерый метростроевец уже был в курсе масштабов катастрофы.  Он сказал ей, что эвакуация, похоже, будет длительной, и попросил не болтать, иначе начнется паника.  Мама отозвала Игоря в сырой предрассветный полумрак арки и под большим секретом рассказала услышанное, и тоже приказала молчать («а то опять будет, как со Вьетнамом»).  Эта история с Вьетнамом давно была настоящим жупелом для Игоря.  Еще во втором классе он как-то во всеуслышанье сказал (а откуда он это взял, ни одному богу не известно), что вьетнамская война закончилась тем, что вьетнамцы стали собирать трупы американских солдат и сбрасывать гробы с ними на американские города.  Вот американцы войну и прекратили.  Сказал бы, да и все, но это уловили уши учительницы младших классов (молоденькой, но с прибабахом), которая пожаловалась маме Игоря (ужасная манера: чуть что – жаловаться маме – учителю литературы той же школы).  Зато Игорь все-таки успел прихватить из дому электронную игрушку – часы, на экране которых волк ловил яйца (ее подарили ему на новый 1986 год).  Все остальное осталось в опечатанной квартире.  Впрочем, что он потерял тем ясным питерским утром, когда не верилось, что с каждым вдохом в организм человека проникают радиоактивные частицы (ведь радиацию руками не потрогать – это особенно подчеркивали телевизионные комментаторы)?  Красивые и дорогие игрушки: железная дорога – 3 паровоза, 27 вагонов и 6 метров 16-миллиметровых путей; восемьдесят семь «объемных» солдатиков («индейцы», «пираты», «викинги», «ковбои», которые раз за разом когда-то разыгрывали под управлением Игоря бесконечный сериал «Остров сокровищ» на фоне декораций – вырезанного из обувной картонной коробки и аккуратно раскрашенного в коричневый цвет блокгауза) уже полгода как потеряли очарование: виной тому были подростковые поллюции фантастических снов или игры с друзьями в футбол на школьном стадионе, или и то и другое вместе, а также книги, которые Игорь теперь читал запоем.  Хотя Игорь никогда: ни в прошлом, ни в будущем не интересовался модой, как раз к весне 1986 года у него был неплохой «прикид»: белый свитер-курточка на молнии, черный кожаный пиджачок, что-то еще...  Нет, наш герой не сожалел ни об одной утерянной в неразберихе эвакуации вещи.  А все остальное было (как и в случае древнегреческого баснописца) при нем, и ничто не могло отнять это.
В соседнем отсеке справа (купе это назвать было нельзя ни при каком виде) громко и раскатисто храпел молодой географ; на полке слева сопел Алексашка (этот успел, как всегда, франтовато одеться и даже прихватил отцовский офицерский атлас, по которому они следили за своим маршрутом, уныло считая километры и притихшие станции).  Из отсека слева, где ехали девчонки, слышался громкий шепот Верки Воробьевой (ее мама – геолог – как раз была в длительной командировке на плато Путорана и, наверное, даже еще не знала о катастрофе).  Поезд мчался почти безостановочно, на крупных станциях осовевших детей выпускали только на 5 минут и давали пройтись по перрону под неусыпным надзором учителей, но после того, как в Туле два друга из 7-Гэ все-таки отстали от поезда (было громкое разбирательство, учительница рыдала), выпускать перестали, и дети, облепив узкие щели открытых окон, рассматривали добротно выкрашенные вокзалы и на ходу поезда ловили легкими прохладу воздушных струй.
Игорь перевернулся на другой бок.  Он всегда мечтал о великих подвигах, славе, ликвидации катастроф, отражении врагов.  Вот он – прекрасный как майский день – занимает города, творит суд и расправу над мародерами, руководит полками, пишет приказы, получает награды.  Сам Горбачев узнает о юном гении и приглашает его в Кремль.  Назначает на ответственный пост.  И вот в руках Игоря нити управления судьбами мира, он пишет конституции, принимает меры, играет на огромной политической карте мира и добивается успеха, а простодушный генеральный секретарь с улыбкой старого наставника интересуется: «Ну как? нравится управлять государством?»  Убог тот, кто не мечтал о таком в 12 лет.
И вот случилось.  Авария (может быть, самая масштабная в истории СССР) произошла у него под боком.  Они мчатся к южным морям.  Второй город нашей страны спешно эвакуируется.  Сотни тысяч ликвидаторов борются с атомной стихией.  А они с горлом, намазанным йодом, дремлют в душной темноте.  И что будет дальше?

   Самое яркое впечатление человека, впервые въезжающего в Крым по железной дороге, это, конечно, солончаки.  Далеко на несколько километров простираются огромные белые поля – будто вдавленные в землю колоссальные чаши.  Соль не блестит на солнце, но сразу понятно, что это геологическая формация.  Шесть мальчишек из 5-Вэ поглядывали в окно, отрываясь от 125-й партии в карты.  В подкидного и переводного дурака (первый раз не переводим!)  В Мелитополе, где поезд простоял три часа (что-то начало разлаживаться во всесоюзной схеме движения поездов, а на ленинградских направлениях уже за 500 километров до города стояли железнодорожные пробки), их все-таки выпустили на огороженный заборчиками, какие обычно ставят вокруг ремонтируемых канализационных люков, перрон.  Одна учительница умудрилась позвонить с вокзала в Ленинград своей престарелой маме (коренной ленинградке, которая забаррикадировалась в квартире и доедала запасы сухарей, которые по блокадной привычке хранила в кладовке).  Игорь услышал краем уха, как она рассказывала их классной: бегство из города стало всеобщим, магазины не работают, телецентр прекратил вещание, первым делом эвакуируют детей, молодых и беременных женщин, но несколько школ Смольнинского района в ожидании ночевали прямо в своих зданиях, на матах в спортзале и на партах, подстелив газеты; рабочих целого предприятия везли морем до Таллина на палубе огромного сухогруза; вообще в городе царит неразбериха, ходят ужасные слухи: будто, весь Финский залив, видно из космоса, светится розовым – это радиоактивный ил.  Классная – англичанка (эта разновидность преподавателей всегда выделяется из педколлектива: нечто вроде государства в государстве; какие-то они странные…) слушала с немым ужасом.  Она никак не могла вспомнить, отключила ли газ, убегая с сыном-младшеклассником из дому.  Зато вспомнились две очень дорогие импортные куртки, шведские, вельветовые.  Теперь все это радиоактивно.  Наслушавшись передач об угрозе ядерной войны, классная знала, что теперь все это в лучшем случае можно будет носить по истечению периода полураспада (лет через 25).
   Сейчас Игорь пересказывал услышанное.  Он проиграл уже 48 раз, Колька – 25 раз, Боря Гусман (по прозвищу Гусь) – 17 раз, Симонов Андрей (по прозвищу Дюша № 1; был еще Дюша № 2) – 16 раз, Слава Чуйков – 12 раз, а Алексашка – всего 6 раз, и это потому, что он каждый раз ловко переводил под Игоря.  Алексашка предложил было играть на лимонное печенье, которое им роздали по пачке в руки в Мелитополе.  Но Гусь уже съел все свое, а Игорь выменял пачку печенья на том же мелитопольском вокзале у местного мальчишки на большую кружку холодного кваса, который продавался на недосягаемом расстоянии – за углом ближайшего перекрестка, и до одури пил холодную сладковатую жидкость.  Поэтому играли просто так, чтобы убить последние часы езды.  До сих пор они, хотя и дружили, но как-то виделись не круглосуточно, а теперь круглосуточная физическая жизнь каждого была выставлена на всеобщее обозрение.  Друзья мужественно терпели соседа, враги возненавидели друг друга просто физиологически.  Запах немытых тел, воняющих носков, пота и искусственной кожи полок.  Прибавьте к этому духоту вагона, вонь из сортира и неприятно липкие подстаканники для чая.  Форменную куртку асфальтово-синего цвета Игорь давно закинул на верхнюю полку.  Он сидел, расстегнув очень грязно-голубую рубаху на груди, покрытой капельками пота, и время от времени отжимал пот с волос, проводя рукой по затылку.  Пионерский галстук в нарушение правил болтался на голой шее.  Напротив мальчишек их две одноклассницы – Вера Воробьева и Маринка Коробкова – на боковом месте играли в игру-часы, которую им дал Игорь (Вера, в связи с этим, сменила гнев на милость; Игорь ведь любил ее, а она его – нет; и теперь, как в самом кошмарном Верином сне, Игорь спит всего в метре от нее, и ночью однажды они одновременно выглянули в коридор, привлеченные каким-то шумом, а Игорь умудрился едва не поцеловать ее и заметил: «А все же я тебя люблю»).  Вагон продолжал мчаться на юг, увозя их, а они думали о катастрофе, о том, как же теперь жить (слух о том, что назад не вернуться, уже полдня ходил по поезду), и что вообще будет.  Алексашка, Гусь и Колька считались знатоками физики (хотя этого предмета еще не было в 5 классе).  Гусь утверждал, что все радиоактивное будут дезактивировать, Колька вяло с ним спорил, а Алексашка считал, что город закроют, пока радиация сама не «выдыхается».  Игорь же думал о том, что плохо, что ему всего 12 лет.  Вот был бы он взрослый и смог участвовать в ликвидации последствий аварии.  И опять мечты уносили его в революционно-романтические и научно-фантастические дали.  От темы аварии на ЛАЭС перешли к обсуждению романа Станислава Лема «Эдем».  Игорь как-то зимой навестил болевшего Алексашку и принес ему почитать томик Лема.  Потом – две недели спустя – Алексашка выздоровел и книгу отдал, они вместе навестили уже заболевшего Кольку, и Коля мигом конфисковал себе Лема.  Потом – еще через месяц – точно таким же образом книга перешла к больному Гусю, которого тоже они пришли проведать с выздоровевшим Колей, и только накануне весны Игорь прервал это броуновское движение и, наконец, водворил книгу на полку (сейчас радиоактивные частицы осаждались на ее корешке).  В романе Лема тоже было о радиоактивности, но Игоря больше занимали космические ракеты, и 12 апреля он принял участие в конкурсе проектов (который проводился с подачи классной), нарисовал на ватманском листе схему, долго объяснял, что к чему, у доски.  За его проект высказались из 24 девчонок класса целых 12, в том числе Вера (Игорь очень этим хвастался, говорил, что у него теперь «гарем»; тем более, что его оппоненты: Коля и Гусь собрали под своими проектами соответственно всего 7 и 5 женских голосов).  Впрочем, Алексашка, пожав плечами и поглаживая галстук (Вера ему тоже нравилась), сказал Игорю, чтобы он не обольщался, ибо Вера так со всеми мальчишками: заигрывает, а потом – ничего…  И сейчас Коля и Гусь заспорили о какой-то технической детали из лемовского романа, а Игорь, в очередной раз проигравши, вышел в тамбур, где Витька Рамзин курил, осторожно стряхивая пепел в окно (и где он достал папиросу?)

   Море.  Самое настоящее море ярко-синего цвета раскинулось от одного мыса до другого.  Перед обедом они наконец-то добрались до пионерского лагеря «Красный октябрь» на побережье близ Евпатории, но сразу же после обеда всех учителей и прочих сопровождающих вызвали на политинформацию, и кое-кто (в том числе Игорь, Алексашка и Колька) сбежал во время тихого часа окунуться.  Они сбросили с себя жаркие форменные штаны (Коля в дороге успел их порвать о какую-то железяку) и бросились в накатывающиеся волны.  Вода сначала показалась холодной, но это было первое впечатление, и вскоре их сопревшие тела не чувствовали ничего, кроме свежести и солености.  На некотором расстоянии на якорях колыхалось заграждение, но они выбрались за него и долго плавали на большой глубине.  Наконец, вернулись к берегу и рухнули без сил у кромки прибоя.
   --Надо девчонок позвать…
   --Да у них и купальников нет!  Орать будут.
   --Вера носит лифчик?
   --А вот и проверим!
   --Ха-ха!!!
   Вокруг, на пустынном пляже почти никого не было: лишь три местные девчонки со своей престарелой бабушкой (в Ленинграде она вполне бы сошла за их маму).  Игорь поднялся, пошел разыскивать свои брошенные штаны и приблизился к ним.  Две помладше что-то требовали у старшей – третьей.  Из их разговора Игорь узнал, что старшую зовут Виталина (проще, Вита).  На вид ей было лет одиннадцать.  А Игорь нашел в кармане штанов ключ от своей ленинградской квартиры.  Он – подобно лемовскому герою в «Солярисе» – повертел эту отныне ненужную вещь в руках, и тут их взгляды с Виталиной встретились.  Две младшие сестры продолжали у нее что-то требовать (денег на мороженное?)
   Когда друзья вернулись в коттедж, перед ними туда входил местный завхоз, который спросил у них, где учителя.  Оказалось, что учителя все еще сидят на политинформации, и Игорь (а он, при всей своей расхлябанности и беззаботности, умел, когда надо, обернуться ловким царедворцем) вызвался сбегать и позвать классную (вдруг засекли, что они на тихом часе купались? а так у него алиби).  Из здания белого кирпича, где помещалось правление лагеря, доносился шум голосов и перекрывающий все бас лектора:
   --…масштабы аварии, которые выясняются только сейчас, руководство заверяет, что город не будет брошен.  Аварийно-восстановительные работы идут полным ходом.  По последним данным, эвакуировано подавляющее большинство детей, молодых и беременных женщин.  Удалось избежать многочисленных жертв…
   Лектора прервал тенор географа:
   --А когда можно будет вернуться? (у него в закрытой квартире осталась овчарка, которую забыли в суматохе)
   --Этот вопрос будет решаться в ближайшие месяцы…
   --Месяцы!? – этот голос принадлежал уже маме Игоря – классной 10-А. – Говорили же, что на три дня!
   --Работники коммунальных служб не владели информацией.
   --В общем, Галька, -- Ольга Николаевна, повернувшись к коллеге, уже выходила из правления, -- мне мой бывший муж сразу сказал, что тут дело серьезное, и эвакуация будет надолго, если не навсегда…  Игорь! ты что тут делаешь?
   --Я ищу Зинаиду Михайловну.  Завхоз требует.  Нам что-то выдать должны.
   После тихого часа выдавали одежду: мальчишкам – синие шорты, белые рубашки с коротким рукавом, девчонкам – такого же цвета юбки и белые кофточки.  И тем и другим – желтые панамки одного фасона.  Игорю вернул игру-часы, отданную девчонкам еще в поезде, какой-то парень из  старшего класса, которого Игорь вообще в первый раз видел.  Колька поинтересовался у завхоза:
   --А купаться-то в чем?
   --Трусы у вас есть? – спросил завхоз, недовольный вопросом.—А мы вообще в ваши годы и без трусов купались.  И ничего!
   Коля посмотрел на Маринку Коробкову и ухмыльнулся обезьяним оскалом (это была его девчонка, и остальные парни признавали здесь его сферу влияния).
   Потом всех отправили на медосмотр.  Лысоватый молодой врач с дозиметром.  Потом еще брал кровь на анализ.  Другой врач стучал молотком по колену.  Лысоватый, которого все распирало желание поделиться своими знаниями, найдя в Игоре интересного собеседника, заметил ему:
   --Жители некоторых регионов Земли с повышенным естественным фоном (например, в Бразилии, Индии, Иране и Китае) получают дозы облучения, равные примерно 100-200 миллизивертов за 20 лет.  И живут себе.
   --То есть, ничего страшного?
   --С вами – нет.  А кое-кто у меня вызывает опасения.  Где вы вот лично были в момент аварии?
   --В Нарве с мамой у ее знакомых на даче.  С вечера пятницы до вечера воскресенья.
   --А… ну все понятно.  Вам крупно повезло, Игорь Сергеевич.  Но вы все равно были в городе с воскресенья по пятницу.  Так что кое-что у вас будет.  Дожди были?
   --Не-е-ет.  Ни одного!
   --Это хорошо.  Там дождь был в субботу.  Роза ветров…  И это очень плохо…  Ладно, это все между нами.  Строго.
   Дали еще какие-то лекарства (медсестра сказала, что йодистые).
   За ужином Игорь снова столкнулся с пляжной девочкой (он уже знал, что она – дочь начальника лагеря).  Он прошел мимо нее с тарелкой:
   --А я знаю, что тебя зовут Виталина.
   --А ты в тихий час бегал на море.
   --И ты тоже.
   --Мне можно.
   --Мне тоже!  Давай дружить?
   Вита посмотрела на него, как на существо второго сорта, и спросила:
   --Ты радиоактивный?
   --Я – нет.  Мне повезло.
   --Это у тебя игра, где волк ловит яйца?
   --Да.  Хочешь поиграть?
Название: новая тема
Отправлено: Владимир Владимирович от 03 Декабрь, 2016, 14:15:17 pm
На четвертый день в лагере Игорь подрался.  Вот как это произошло.  Перед ужином он пробрался в кабинет начальника лагеря, и ему позволили посмотреть выпуск новостей.  Сквозь бодрый тон дикторов («...как и в годы войны и блокады, вся страна спешит на помощь Ленинграду…  Город Ленина пережил немало испытаний…») проглядывала горькая правда: («…эвакуация проходит успешно… авария не привела к серьезным перебоям в снабжении электроэнергией всего Северо-Запада… Общество «Финляндия – СССР» выразило искренние соболезнования Правительству Советского Союза и всему советскому народу в связи с трагическими…»)  Начальник лагеря (и по совместительству папа его возлюбленной: быстрый на чувства Игорь уже успел влюбиться) говорил с молодым завхозом в очень красивом спортивном костюме цвета морской волны:
   --У нас в Чернобыле реактор того же типа.  И может точно также рвануть.
   Потом Игорь сидел в столовой за тарелкой манной каши, посыпанной сахаром (в Ленинграде молотый сахар называется «песок», и когда одна девчонка, которая не любила манку, посыпанную сахаром, пожаловалась, что «здесь песок», обслуживающий персонал долго и удивленно рассматривал ее тарелку: «Да нет тут никакого песка.  У нас все чисто!»), и переживал новости.  За столом напротив (там тоже говорили о «Сосновоборской катастрофе» - уже и название придумали) парень из параллельного класса вдруг заявил:
   --Это Бог наказал людей.
   Сказал он это уверенным тоном, каким обычно говорят, что Волга впадает в Каспийское море, и слово «бог» произнес с большой буквы.
   --Чепуха! – громко откликнулся на это Игорь. – Это все из-за разгильдяйства людей.  Но современная наука способна исправить ошибки человека.
   --Вот потому и наказал, что человек – безбожник, забыл Бога и понадеялся на науку.
   Когда полуграмотная старушка крестится и со злобой уходящего поколения смотрит на «молодежь», это понятно и неудивительно, но когда на глазах у всех двенадцатилетний парень изрекает такое… Игорь сначала поколебался: может это просто шутка (так его миргородский друг, уже имеющий представление о том, откуда берутся дети, шутил: меня, мол, в капусте нашли, я там сидел-сидел (жест раздвигания руками зарослей), сидел-сидел…)  И поэтому он просто поморщился:
   --Да нет никаких богов.
   --Есть! – задохнулся парень от желания высказать истину. – Он есть.  И Он покарал людей.
   --Это религиозное суеверие!
   --Нет!
   Слово за слово, они продолжали препираться, уже выйдя из столовой.  Со стороны было видно, как оба кружили вокруг друг друга, сгибались в поясе, выкрикивали аргументы, которые им казались неоспоримыми:
   --Люди! люди тысячелетиями боялись природы, не знали ее законов, и поэтому навыдумывали богов.  А доказательства?
   --Обратное тоже не доказано!
   Ни тот, ни другой не были мастерами риторики, но Игорь будто призывал себе в поддержку всю десятитысячелетнюю историю человечества, и во главе этой армады нападал на оппонента, а тот, как степной броненосец, уперся в свою истину и не желал сдаваться.  Игорь не мог отступить, не мог оставить это так (как и всякий советский человек, он не мог допустить, чтобы кто-то думал иначе, чем он) и продолжал забрасывать его доводами, а тот упрямо стоял на своем, отметая любые аргументы, и если бы Игорь сказал, что из формулы 2+2=4 следует, что бога нет, парень тут же ответил бы, что 2+2 не равно четыре.
   --Злой какой-то этот бог!  Он у тебя какой-то свирепый и злой.  Если так карает.
   --Нет, это Он карает отступивших от него.  Чтобы они пришли к Нему…
   --Ну и дурак!
   --Сам ты дурак!
   Как всегда бывает в подобных спорах, спорщики перешли на личности:
   --Это ж надо быть таким убогим идиотом! – Игорь даже рассмеялся.
   На это парень из параллельного класса (Игорь видел его несколько раз еще в Ленинграде, в школе, но не обращал особого внимания) ответил таким оборотом, которого, по наблюдению Станислава Лема, не найти ни в ветхом, ни в новом завете.  И тут они уже бросились врукопашную.  Ни тот, ни другой не были завсегдатаями секции карате, но Игорь обладал большей ловкостью, чем его противник, который имел то преимущество, что весил больше, и его было труднее повалить.  Захват головы.  Увернулся!  Оба упали на траву.  Удар ногой в пах!  Крики!  Игорь получил нехилый удар в челюсть, хотя мог увернуться.  Кровь стучала в висках, и исчезло ощущение времени.
   Если бы это была рядовая драка, какие почти каждый день бывают в школе, когда соберется такой круг зрителей, а в центре двое тузят друг друга, и остальные подзуживают их в меру своей экспрессивности,.. но нет, дрались два мировоззрения, и поэтому богиня судьбы уже занесла над одним из них свой меч.
   Сильная рука училки математики (жаловалась тут в апреле маме Игоря: «Ваш Игорь написал в контрольной работе по алгебре, ну собачью чушь!  Но мало того: он же дал еще половине класса списать!..» «Не давал я ничего списывать…») оттаскивала их друг от друга:
   --Разойдитесь!..  Что вы!.. Мммм…  С ума сошли!  Ребята помогите…
   На лбу у Игоря красовались две шишки.  Счесана щека.  Его противник истекал кровью из разбитой губы и шипел от боли пониже живота.  Напоследок они прокричали друг другу:
   --… …, …!
   --… …, … …, …!
   Алексашка, оказавшийся рядом, схватил Игоря за руку:
   --Все, парни, хватит!
   Оправившись, Игорь сразу повеселел:
   --Да ну его, этого убогого!  Пошли…  Умоюсь.
   Виталина (волосы собраны в длинный хвост, юбчонка, загорелый лоб) в сумерках наблюдала финальную сцену драки с боковой дорожки.  Ее даже посетила тщеславная мысль, что это дерутся из-за нее.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 12 Февраль, 2017, 09:19:18 am
Над чем смеялись в 1990-1991 годах?

<iframe width="560" height="315" src="
" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>

Клип МАСКИ-ШОУ Ёлы-палы, ша-ла-ла-ла! (ОДЕССА)

Журнал "Крокодил" 1990-1991 гг

(http://i12.pixs.ru/storage/8/5/9/19902jpg_2489483_25134859.jpg) (http://pixs.ru/showimage/19902jpg_2489483_25134859.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/6/4/19905jpg_6428642_25134864.jpg) (http://pixs.ru/showimage/19905jpg_6428642_25134864.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/6/7/199011jpg_6662680_25134867.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199011jpg_6662680_25134867.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/6/9/199014jpg_8743876_25134869.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199014jpg_8743876_25134869.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/7/5/199018jpg_5866375_25134875.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199018jpg_5866375_25134875.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/7/9/19914jpg_1744172_25134879.jpg) (http://pixs.ru/showimage/19914jpg_1744172_25134879.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/8/1/19915jpg_1403160_25134881.jpg) (http://pixs.ru/showimage/19915jpg_1403160_25134881.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/8/3/19918jpg_7733139_25134883.jpg) (http://pixs.ru/showimage/19918jpg_7733139_25134883.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/8/5/199116jpg_3625351_25134885.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199116jpg_3625351_25134885.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/8/7/199118jpg_3461114_25134887.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199118jpg_3461114_25134887.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/8/9/6/199120jpg_1375743_25134896.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199120jpg_1375743_25134896.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/0/0/199122jpg_6142101_25134900.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199122jpg_6142101_25134900.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/0/3/199123jpg_5377571_25134903.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199123jpg_5377571_25134903.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/0/7/199124jpeg_7950893_25134907.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199124jpeg_7950893_25134907.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/1/2/199126jpg_5689975_25134912.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199126jpg_5689975_25134912.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/1/6/199128jpg_9331907_25134916.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199128jpg_9331907_25134916.jpg)

(http://i12.pixs.ru/storage/9/1/7/199136jpeg_5533220_25134917.jpg) (http://pixs.ru/showimage/199136jpeg_5533220_25134917.jpg)
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 16 Февраль, 2017, 13:22:15 pm
Два характерных образца эстрады конца 80-х гг:

<iframe width="560" height="315" src="
" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>

Наташа ПУШКОВА - Рано, рано (Шире круг, 1989)

Карьера Наташи началась с того, что скучающие организаторы конкурса Юрмала-89" решили разбавить взрослый контингент отборочного тура очаровательной 12-летней девочкой - так сказать, для красоты, особенных надежд на нее не возлагая. Каково же было их изумление, когда девочка завоевала-таки себе путевку в Юрмалу среди трех десятков взрослых исполнителей Северо-Западного региона! Что делать? Конкурс-то взрослый, а всех этих "Утренних звезд" и тому подобных детских "трамплинов" еще не существовало. Жюри во главе с Раймондом Паулсом помялось-помялось, да и не пустило девочку на основной конкурс. Но это привлекло к ней еще больше внимания - и ребенка, наконец, "разглядели" как следует. Предложения посыпались как из ведра. Самое заманчивым из них было приглашение на телеконкурс "Шире Круг". Результат выступления ошеломляет - Приз зрительских симпатий, 32 (!) тысячи писем.

<iframe width="560" height="315" src="
" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>

Сергей Минаев и Владимир Маркин - Белые козы.
Название: Re: ПЕРЕСТРОЙКА - ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА
Отправлено: Владимир Владимирович от 03 Март, 2017, 12:47:47 pm
Уважаемые форумчане.

Вынужден с вами проститься.  Поскольку администрация данного форума считает, что я либо должен быть патриотом, либо должен молчать на интересующие меня темы, я выбираю отказ от модераторства и вообще от участия в форуме, поскольку оно сопряжено со "сдачей патриотического минимума" - именно так я поступал всегда, потому что родился не для того, чтобы кто-нибудь указывал мне, как думать и т.с. материализовывать мои думы.  Это только начало, а потом меня попросят, чтоб не оскорблять чувства верующих или кого там еще, еще о какой-нибудь уступке и т.д. - закроют форум по той же причине оскорбленных.  Пусть уж без меня уважают чувства...

Но не все так плохо.  Развитие исторической материи все равно объективно.  Эти пять лет были самой интересной эпохой моей жизни (ничуть не менее интересной, чем драка на кизиловых палках из-за девчонки в 11 лет), и я благодарен моим собеседникам.  В т.ч. верующим, поскольку умным можно быть при любых, самых печальных обстоятельствах, даже не смотря на то, что я с ними собачился - это мелочь.  Кстати, например, верующий монархист под ником modus мне импонировал - я может быть требовал от него слишком много.  Заодно должен выразить симпатию форумным дамам, поздравив их с ближайшим красным днем календаря (в т.ч. ныне уже отсутствующих из штата Юта и Киева).  Выражаю благодарность также остальным моим собеседникам (один Shiva много стоит).  Так что, надеюсь, поминать лихом друг друга не будем.

Конечно, не все задуманное я сделал.  Но мир тесен, и мои материалы можно будет потом найти в Сети.

Адью. :good2