Атеизм > Библиотека атеиста
Библиотека атеиста
fidel:
Книга
ХРИСТИАНСТВО И ЦЕРКОВЬ ГЛАЗАМИ УЧЕНОГО-АТЕИСТА
Г. И. Старченков
Vivekkk:
http://skepdic.ru/
Словарь Скептика или Энциклопедия Заблуждений это веб-сайт и одноименная книга американского профессора Роберта Тодда Кэрролла. Он насчитывает более 700 определений разнообразных понятий из логики, философии, науки и старается дать здравую оценку ряду паранормальных и сверхъестественных явлений.
Задача Энциклопедии — помочь объяснить привлекательность и популярность оккультных верований и дать некое руководство по критическому мышлению. Энциклопедия непрерывно пополняется материалами и совершенствуется.
noname373:
Докинз, "Бог как иллюзия".
Vivekkk:
http://psylib.org.ua/books/rassb02/index.htm
Почему я не христианин Б. Рассела.
Склеено 20 Февраль, 2017, 00:03:52 am
Склеено 20 Февраль, 2017, 00:14:32 am
Владимир Владимирович:
Статья "Атеизм" из Большой Советской Энциклопедии. Т 3. М.,1926 ст 731-739.
--- Цитировать ---АТЕИЗМ (от греч. а—отрицат. приставки и theos — бог), безбожие. А. — система взглядов, отрицающая существование бога или богов, или иных сверхъестественных, невидимых, телесных или бестелесных существ или сил,—словом, отрицающая божество, в какой бы форме оно ни представлялось. Само собою разумеется, что А. отрицает также бытие существ, по представлению той или иной религии соотносительных понятию божества, каковы, напр., диавол, сатана, злые духи и т. п. Поскольку религиозные мировоззрения, кроме существования божества, опираются обычно на бессмертие души и идею воздаяния в загробном мире, А. отрицает существование как души с ее бессмертием, так и загробного мира. А. отрицает всякую религию, как покоящуюся на идее божества, и, следовательно, чужд всякого к о н ф е с с и о н а л и з м а (того или другого положительного вероисповедания с его догматами и культом). Однако, отрицание положительной религии не порывает еще обязательно с идеей божества и приводит только к теизму, т.-е., за вычетом откровения «свыше», к признанию личного бога, реального, абсолютного добра и зла, бессмертия души и возмездия после смерти. А. поэтому не следует смешивать с теизмом или а н т и конфессионализмом. Равным образом А. нельзя смешивать с деизмом, т.-е. с еще более ослабленной степенью теизма, поскольку деизм, отрицая откровение и сомневаясь в бессмертии души и возмездии в будущем, принимает бытие бога как созидателя вселенной или как некий разум, проявляющийся в ней. Представление бога, как природы, отождествление бога с природой, т.-е. пантеизм, также не является современным А-ом. Для последнего характерно полное изгнание идеи божества и всяких элементов веры; в этом отношении А. противоположен еще фидеизму, к-рый, сохраняя элементы веры, является новейшей разновидностью деизма. Наконец, поскольку на идее божества, хотя бы иногда и во вневероисповедных формах, покоится мистицизм, А. не имеет с последним никаких точек соприкосновения. В недавнее время франц. философ Ж. М. Гюйо и немец. философы Ф. Маутнер и Л. Циглер пытались построить систему «безбожественной мистики». Но их попытка обойтись совершенно без понятия божества, сохранив, однако, идеалистическую философию и связав ее с мистикой, потерпела крах, т. к. мистика обязательно предполагает признание некоего иного нематериального «плана» вселенной, куда в качестве непознаваемой сущности и переносится божество. «Безбожественная мистика» есть новейшая разновидность идеалистического агностицизма (см.). Такой же разновидностью идеализма и отнюдь не А. является попытка построить «религию без бога», в новейшее время предпринятая в Америке Г. Уотоном. Сюда же следует отнести и попытки нек-рых с.-д. мыслить социализм, как религию без бога. Еще дальше от А. богоискательство (см.). Все эти течения сопряжены с идеалистической философией. Иначе и не может быть, п. ч. А. в чистом виде есть система отрицательных взглядов (нет бога, нет загробного мира, нет воздаяния и т. д.) и, как таковая, для того, чтобы стать последовательным и целостным мировоззрением, необходимо требует положительных построений. «Безбожественная мистика" или «безбожественная религия», отрицая бога, пытаются сделать это совершенно негодными средствами: критикуя материализм и основываясь на идеализме. Между тем, философский идеализм, как «одностороннее, преувеличенное, беспредельное развитие (раздувание, распухивание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный» (В. Ленин), есть путь к деизму, т.-е. к признанию божества в той или иной форме. Поэтому, если и наблюдались случаи идеалистов-атеистов, то это, во-первых, объяснялось историческими условиями и, во-вторых, свидетельствовало о непоследовательности идеализма у такого атеиста, о проникновении в его мировоззрение материалистических моментов. Напротив, к А. приводит последовательный материализм, частью к-рого А. и является. Только в материализме, т.-е. в признании единственной реальностью материи, — различные формы неотъемлемого движения к-рой вызывают все видимое многообразие вещей и процессов,—А. находит прочную основу и обоснование. В этом случае А. уже перестает быть голым отрицанием. Англ. атеист второй половины 19 в. Ч. Бредлоу поэтому прав, говоря: «Под А. я разумею утверждение единого бытия, только один образ к-рого я знаю; каждая форма этого бытия различается в мысли по своим качествам. Это утверждение есть положительное, а не отрицательное, и обозначается оно собственно как А., п. ч. не заключает в себе никакой возможности бога». В этом отношении старый метафизический материализм принципиально не отличается от современного диалектического материализма. И если известны случаи, когда материализм сочетался с той или иной степенью деизма, то во-первых, это объясняется историческими условиями (деизм,— говорит К. Маркс,—является «наиболее удачным и легким способом отделаться от религии») и, во-вторых, свидетельствует о непоследовательности мышления. Логически же усматривание в действительности лишь одного материального плана бытия уже исключает возможность наличия объективно пребывающих бестелесных существ. Связанный с последовательным материализмом детерминизм, т.-е. утверждение закономерной связи всего существующего на основе причинной обусловленности, принципиально исключает творение и созидание по целям,—что является признаком божества верующих. Равным образом материализм отрицает существование души (ранний материализм, признавая душу, считал ее материальной, следовательно, смертной), чем нацело снимается вопрос о бессмертии души и воздаянии ва гробом. Противники материализма упрекают его в том, что он, претендуя на А., не может избежать религиозной точки зрения, перенося на материю или природу божественные аттрибуты. Это возражение не выдерживает критики. Частично, и то не в исторической перспективе, а чисто логически, возражение это справедливо в отношении пантеизма, обожествляющего природу; по, как сказано, пантеизм не есть А. Последний ни природы, ни материи не обожествляет и не переносит на материю «божественных признаков". Напротив, такие атрибуты воображаемого божества, как вечность и вездесущность перенесены на божество от материи, вещества (протоны, эфир); такие же, как всемогущество, всеведение и т. п., перенесены на него в идеально абсолютно-высокой степени от силы и знания человека. Эти качества, будучи перенесены человеком из материального мира на божество и олицетворены в нем, религиозно верующему человеку начинают представляться как действительно божественные аттрибуты, и потому он говорит о наделении нек-рыми из них материи, в то время как на самом деле искаженные их образы возвращаются А-мом и материализмом по принадлежности материальному миру. В отношении А. различие между материализмом метафизическим и материализмом диалектическим сводится к тому, что первый, в силу своей ограниченности, выступал и выступает иногда в деистических одеждах и с деистическими привесками; второй же исключает всякое соприкосновение с деизмом. Далее, первый, даже доходя до А., в силу своей анти-исторической точки зрения, не мог объяснить происхождения и движения религиозных верований; второй же в лице материалистического понимания истории это объяснение дает (см. Религия). Больше того, применение метода диалектического материализма к истории позволяет понять как движение самой атеистической мысли, так и условия ее реализации в обществе. Пути развития А. не могут быть поняты метафизическим материализмом, п. ч. последний не возвышается до понимания категории развития.
Попытки классификации А.
В старину богословами и богословствующими философами делались попытки произвести классификацию видов А. Классификация, однако, имеет смысл только тогда, когда она помогает уразуметь объективную сущность дела. Предложенные классификации А. этому условию не удовлетворяли. Так, напр., деление А. на отрицательный и положительный должно было означать, собственно, бессознательный и сознательный А. Первый предполагали у тех, кто вообще не имеет идеи бога и никогда ее не имел, напр., некоторые первобытные народы; в глазах богослова этот признак должен был быть извиняющим вину обстоятельством, позволявшим такому дикарю надеяться на «царствие небесное». Напротив, положительный А. намеренно отрицает т. н. верховное существо и потому снисхождения в глазах христианского богослова не заслуживал. Далее, положительный А. предлагали делить на А. теоретический и практический. Первый, как предполагается, приводит к отрицанию бога путем определенных логических умозаключений, второй же вытекает из практического «безнравственного» поведения человека, не считающегося с существованием божества. Однако, нужно сказать, что здесь еще труднее определить границы: напр., буржуа-мещанин, прекрасно понимающий ложь религии, выполняет религиозные обряды, или купец, надувающий покупателя и, стало быть, поступающий так, как если бы не было «всеведущего бога», признает его существование: в данных случаях ни тот ни другой не могут быть названы атеистами.—Эти последние виды А. у самих богословов означали но столько существо А., сколько источники его происхождения. Однако и в этом случае деление это не основательно, поскольку «практическое» отрицание божества уже предполагает известный акт сознания. Истина заключается в единстве теории и практики, и это положение диалектического материализма должно быть применено и к атеизму. Более приемлемой является попытка классификации А. по степени широты и глубины атеистического мышления. Однако и здесь видна богословская основа классификации, ибо степень А. в таком сознании ассоциируется со степенью «вины» того или иного атеиста. Кроме того, в этом случае виды А. будут располагаться весьма разнообразно в зависимости от того, и з в н у т р и какой религии или какого вероисповедания (католицизм, православие, лютеранство и т. п.) производится классификация. Между тем, А. вовсе не есть внутрирелигиозное освобождение человечества: напротив, это есть освобождение человечества от какой бы то ни было религии. Поэтому всякий научный опыт различения степеней А. может производиться только и з в н е религиозного мировоззрения,—хотя и применительно к нему и в сравнении с ним,—с точки зрения того мировоззрения, какое даст самому А. устойчивость и основание, т.-е. с точки зрения диалектического материализма. Та или иная степень или разновидность А. может быть правильно понята только при условии прежде всего учета и анализа конкретной исторической обстановки, данный вид А. выдвинувшей. Подходить с мерками и требованиями современного нам А. к атеистам предшествующих столетий, требовать от мыслителей, напр., 15—16 вв. А. в той форме, в какой он был у Маркса или Ленина, значит, во-первых, потерять всякую историческую перспективу и, во-вторых, вовсе не найти—по крайней мере, до 18 в.—А. Между тем, А. существовал, конечно, в исторически обусловленной форме и раньше. Сличать исторические факты с абстрактными идеалами и видеть в первых лишь уклонение от идеалов, значит никогда не разобраться в истории и развитии А. Определение А., какое было дано в самом начале, есть современное научное понимание А., но оно является результатом длительной борьбы за освобождение от религии и объективно могло осуществиться в широких размерах лишь в эпоху заката капиталистического общества, ибо полное освобождение от религии, т.-е. А. в его современном виде, может стать общим достоянием только в бесклассовом коммунистическом строе: «Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собою и с природой" (К. Маркс). Известно, что материализм в связи с развитием наук принимает в каждую эпоху иную форму. И, однако, материализм, как общее мировоззрение, остается принципиально одним и тем же, утверждающим единый материальный план бытия. Нечто аналогичное имеет место и в отношении А. А. эпохи капиталистического общества по форме своей не может не отличаться от А. феодального общества, а этот последний от А. античного общества. Характерным для А. всех этих эпох является отказ от признания многих богов или единого бога, или же, наконец, отвлеченного божества; в остальном же А. может представляться в различных формах, в той или иной степени приближающихся к современному нам А. Поэтому, хотя историю А. нельзя отождествлять с историей деизма или т. н. «вольнодумства», но на протяжении веков они зачастую тесно переплетались друг с другом. Каждая эпоха выдвигала свое понимание А., и если эти представления не всегда совпадают с современным нам пониманием А., то исторически такое положение неизбежно. В виду этого при построении истории А. нужно одинаково иметь в виду как историческое его понимание, так и понимание современное нам, при чем последнее должно вносить в первое необходимые коррективы.
А. в античном м и р е.
В античной Греции А-мом называли отрицание богов народной религии; от Л. отличали нечестие, неуважение к богам (asebeia). Так, осквернители элевзинских мистерий были обвинены в нечестии. Известны случаи, когда атеисты не подвергались преследованиям, п. ч. не обнаруживали внешнего неуважения к богам, и, напротив, подвергались преследованиям только «нечестивцы». Древнейший известный нам атеист античного мира, Ксенофан (565 — 473 до хр. э.), но был известен своим современникам как атеист, а, между тем, у него мы находим такие положения, к-рые оказали бы честь мыслителю и нового времени. Ему первому принадлежит положение Л. Фейербаха, что не бог создал человека по своему подобию, а, наоборот, человек создает бога по своему подобию. «Если бы,—говорит Ксенофан,—валы или львы, обладая руками, могли подобно людям изображать своих богов и создавать произведения искусства, они изображали бы их по своему образу и подобию: лошади—по образу лошадей, волы—по образу волов». Ксенофан вышел из Ионии и как все ионийские натурфилософы был материалист; стало быть, уже у этого первого атеиста древности А. сочетался с материализмом. Как античный материалист, он утверждает естественное происхождение людей («Все мы произошли из земли и воды») и заявляет: «Все из земли происходит и в землю отходит обратно". Отрицая древне-греческих богов, он утверждает, что есть единый бог, «несравнимый» со смертными ни по внешнему виду, ни по мыслям, но это божество есть вселенная. Т. о., формально Ксенофан стоял на точке зрения обожествления природы, но в исторической перспективе он, отрицавший всех известных тогда богов и утверждавший, что есть одно божество — материальная вселенная, может быть признан только атеистом. Атеистические воззрения, существуя на протяжении всей истории у тех или иных мыслителей-одиночек, в известные благоприятные этому периоды охватывают и значительные круги населения, чем ближе к нам, тем все более и более широкие. Так, в древних Афинах развитие «вольнодумства" и А. имело место во время расцвета Афин, п т. н. «век Перикла» (5 в. до хр. э.). Афины стали в то время первым торговым и промышленным городом Греции; развитие экономики должно было сильно расширить кругозор граждан, принимавших участие в народном собрании, в судах и т. п. Здесь поднимались совершенно новые для старых Афин вопросы из области политики, права, морали. Приходилось выбирать: или плестись за традиционными взглядами, нашедшими свое выражение в религии, давно установившихся нравах, обычаях и «заветах отцов»,—но экономика уже переросла все это,—или искать новых путей, бессознательно для самих себя—сообразно принадлежности к той или иной классовой группировке. Разрыв со старым мировоззрением означал и разрыв в той или иной форме со старой народной религией. В 5 в. до хр. э. известны случаи обвинения как в нечестии, так и в А. (Анаксагор, Аспазия, Гиппон). Атеистом же был назван Диоген Аполлонийский, отстаивавший монистический материализм Анаксимена и утверждавший, что Зевсом может быть названа только единая материальная субстанция, каковой, по его мнению, являлся воздух. Оживление хозяйственной, общественной и политической жизни Афин в середине 5 в. способствовало демократизации образования и повлекло за собой появление целой группы «просветителей», своего рода учащей интеллигенции, т. н. софистов (см.). Радикальная, хотя часто и субъективная, обработка софистами научных данных эпохи нашла свое отражение и в критике религии. По их учению, ужо одно различие религий показывает, что вера и богов и их культ являются человеческим установлением. «О богах,—говорил крупнейший софист Протагор (480—410),—я не знаю, существуют ли они или нет, и как они выглядит». Он был обвинен за это и в нечестии, и в А., вероятно, около 415, почти одновременно с таким же обвинением Диагора Милосского, определенного атеиста. Другой, более молодой софист, Продик, утверждал, что боги являются лишь олицетворением небесных тел, стихий, земли, полезных людям вещей, чем давал религии натуралистическое и антропологическое объяснение. Его современник Критий в сочинении «Сизиф» высказал уже принципиально ту же точку зрении ни религию, к-рой придерживались франц. материалисты 18 в.: вера в богов есть изобретение хитрого государственного человека в целях отвращении людей от преступлений и воспитания их в послушании законам. Известно, что на рубеже 5 и 4 вв. был обвинен в нечестии и Сократ, к-рый был даже приговорен к принятию яда. Однако, Сократ, как и Аристотель, тоже «нечестивец», не могут быть названы атеистами, ибо в их критике древнегреческой народной религии нет элементов освобождения от религии вообще. В самом конце 4 в. и Афинах началась сильная религиозная реакция. Тем не менее и в последующее столетие, судя по дошедшим до нас отрывочным сведениям, атеистическая мысль не замерла. Обвинение в нечестии и А. встречаются среди сократических школ. Так, о Федоре Киренейском (ок. 320—280), по прозвищу «Атеист», говорили, что он «единственный человек, который не знает ни богов, ни царей»; изгнанию подвергся Стильной (ок. 370—290) Мегарской школы. Ученик Федора, Бион, кинической школы, насмехался над верованием, будто боги наказывают детей за грехи отцов, а другой ученик Федора — Евгемер Критский (ок. 300) учил, что боги — лишь знаменитые люди, обожествленные последующими поколениями. Если у сократиков атеистические воззрения не всегда были основаны на материалистической философии, то тесную связь А. с материализмом можно видеть у Стратона Лампсакийского, главы аристотелевской Школы (287—269) после Теофраста. Стратон боролся против дуалистического мировоззрения Аристотеля, считая, что божеством могут быть названы лишь бессознательно действующие силы природы; тем самым он боролся против телеологии за чисто физическое объяснение явлений; вполне последовательно он отрицал бессмертие души. Если, т. о., материализм Демокрита победил в лице Стратона дуализм Аристотеля, то еще больше влияние учения Демокрита сказывается у Эпикура (341—271). А. материалиста Эпикура относится к числу спорных проблем. Несомненно, что атеистом в современном смысле слова Эпикур не был, боги фигурируют в атомистической философии Эпикура, однако, они помешаются нм в пустых пространствах между бесчисленными мирами и не оказывают никакого влияния на мирские дела. Это связано с этическим учением Эпикура, идеалом для к-рого являются блаженство и спокойствие; т. о., боги Эпикура—лишь обоснование его морального учения: мир образуется сим собой, и боги для него не существуют. Современники были правы, когда говорили, что боги Эпикура существуют только для того, чтобы защитить его от мщения толпы за богохульство. Сам Эпикур был ярым противником народной веры и полагал, что она основана на невежестве и страхи. В древнем Риме эпикуреец Лукреций, автор знаменитой поэмы «О природе вещей», считал бессмертной заслугой Эпикура именно то. что своим учением он освободил человечество от этого невежества и избавил его от страха перед богами. Лукреций принимал А. Эпикура.
--- Конец цитаты ---
Продолжение следует.
Навигация
Перейти к полной версии