Автор Тема: Религиовед Дмитрий Узланер — о том, почему религии становятся всё более опасными  (Прочитано 1771 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн RaW

  • Аметист
  • Заслуженный Афтар
  • ******
  • Сообщений: 5 301
  • Репутация: +171/-24
  • Секулярный либерал-гедонист
Статья прошлогодняя - но с другой стороны христианству вообще 2000 лет... Если было, напишите и я удолю.

РЕЛИГИОВЕД ДМИТРИЙ УЗЛАНЕР — О ТОМ, ПОЧЕМУ РЕЛИГИИ СТАНОВЯТСЯ ВСЁ БОЛЕЕ ОПАСНЫМИ

http://www.xpomo.com/ruskolan/tolpa/uzlaner.htm

Цитировать
— Право говорить от лица гигантской группы — это мощнейший ресурс и колоссальная власть. За неё идёт борьба. Когда во Франции расстреляли редакцию журнала Charlie Hebdo, европейцы, да и мы вслед за ними, начали с какого-то перепуга говорить о границах свободы слова, о недопустимости изображать пророка Мухаммеда и покушаться на святыни. Но при чём здесь вообще свобода слова и самовыражения, которой мы якобы злоупотребляем? Посмотрите список убитых во время нападения на Charlie Hebdo: кто-то может сказать, какие именно карикатуры нарисовали данные конкретные убитые люди? Какие карикатуры нарисовал полицейский, которого расстреляли буквально в упор? Какие карикатуры нарисовали посетители магазина кошерной еды, который был захвачен? И, кстати, какие карикатуры рисовали московские водители, убитые бандой GTA (судя по всему, тренировавшейся перед поездкой в ИГИЛ)? Это всё звенья одной грёбаной цепи.

Заговорив о свободе слова, мы опознали в этом террористическом акте недовольство мусульман и фактически признали право террористов-радикалов стать их голосом. Когда мы в ответ на террористический акт начинаем думать, как мы виноваты, мы фактически легитимируем радикалов — людей, которые используют шантаж, убийство, насилие для того, чтобы выигрывать в борьбе за власть. Теперь варвары из подземелий Ирака будут диктовать всему миру, что думают мусульмане и что надо сделать, чтобы не испытать их праведный гнев. А голос интеллигентных образованных верующих затихнет. Вы говорите, что мы научились расшифровывать ДНК, но это происходит в относительно небольшой части земного шара. А мир в целом уже давно стал тем, что Маршалл Маклюэн называл глобальной деревней: продвинутые учёные благодаря интернету оказываются нос к носу с жителями кишлаков и аулов. Немецкий школьник рисует на парте глупую карикатуру, а на следующий день в Египте сжигают немецкое посольство. То, что происходит во Франции, мгновенно отзывается по всему миру. Когда не было такой степени глобальности, можно было жить внутри Европы, ходить друг к другу в гости, пить чай с вареньем и думать, что мир движется к прогрессу и просвещению. Но сейчас мы смотрим на мир в целом и видим, что это не так.

Цитировать
Никто не знает, что означает слово «верующий» или слово «православный»: ни учёные, ни сами люди, ни церкви. Это такие понятия, которые вроде бы что-то значат, но до конца понять, что именно, невозможно. Мы можем сказать, что какое-то количество людей идентифицируют или же не идентифицируют себя с данным набором звуков или букв. Но попробуйте сами себе задать вопрос «Верю ли я в бога?». Вы сразу же утонете в сотне вопросов: что такое бог? Откуда я знаю о его существовании? Действительно ли я верю? Действительно ли я верю так, как должен верить православный? Поиск ответов на эти вопросы может занять целую жизнь, а мы имеем дело с блиц-интервью с людьми, спешащими по своим делам.

— Но вы как религиовед знаете, кто такие верующие?

— Я могу вам дать миллион определений. Но когда определений миллион, значит, их нет вообще. Короче говоря, я не знаю, кто такие верующие. Просто этот набор звуков сегодня в моде. А дальше уже появляются те самые религиозные предприниматели, которые пытаются это слово повернуть так, как им выгодно. Одним сегодня выгодно, чтобы православных верующих в России было 80 %. Завтра им будет выгодно, чтобы верующих было 2 %. Тогда верующих будут понимать другим способом. Мы как учёные можем лишь наблюдать за ходом этой борьбы и делать для себя какие-то пометки. Людям свойственно бездумно бросаться словами, например словом «верующий». А потом это слово хватает их и начинает вовлекать в водоворот, которым эти люди уже не управляют. Назвался верующим — что ж, будь готов, что тебе сейчас объяснят, что делать. Например, будь готов оскорбляться.

Цитировать
— Религиозные чувства — это абсолютный новодел, который преподносится как аутентичный и чуть ли не традиционный способ переживания своей веры. Кощунство, богохульство — знаю. А вот оскорблённых религиозных чувств — не знаю. Это какое-то новшество XX века с его эмоциональной духовностью. Вместо умных религий (да просто посмотрите на историю христианской мысли) мы имеем дело с религиозными истеричками, не способными совладать со своими эмоциями. Этими эмоциями к тому же легко манипулировать. Датский карикатурный скандал вырос именно из такой манипуляции: когда в 2005 году в датской газете Jyllands Posten только появились карикатуры, ничего особенного не случилось.

Карикатурная интифада началась только тогда, когда группа исламских религиозных предпринимателей начала активничать: появился составленный ими документ о положении ислама в Европе, где к реальным карикатурам были добавлены ещё несколько выдуманных (например, пророк с пятачком свиньи). Вообще, религия — это очень опасная штука, и относиться к ней надо серьёзно. Грань между курсами по изучению Корана и участием в революционном джихаде, между набожностью и помешательством чрезвычайно тонкая. Можно баловаться всякими историософскими концепциями про Третий Рим, Святую Русь и Русский мир, а потом начинается война с соседом.

Цитировать
— Хорошо, я поняла: так исторически сложилось, что у нас церковь в подчинённом положении по отношению к власти. Но почему она не может оставаться в сфере частной жизни? Почему церковь уже и в образовании, и в праве, и «Левиафана» обсуждает, и «Око Саурона» вешать не даёт? Человек, который, может, и не против церкви, уже сидит и думает: «Доколе?»

— А почему она должна ограничиваться частной жизнью? В каком законе это написано? Верующие такие же граждане, как и все остальные. У них могут быть самые разные, в том числе и не самые приятные, мнения по разным вопросам. Их присутствие в публичном пространстве — это норма демократического государства. С другой стороны, надо знать, где остановиться. Но если внутри нет никаких ограничителей, почему бы и не поговорить от лица всей нации? Вообще, не надо смотреть на религии как на что-то мистическое и загадочное. В основе религиозности лежит опыт переживания запредельного, но заправляют религиями всё же по преимуществу сами люди. А людьми зачастую движут обычные человеческие мотивы: расширение сферы влияния, жажда власти, денег, в конце концов. Если есть возможность захватить в сферу своего влияния как можно больше ресурсов, почему бы этого не сделать? Чтобы эти ограничители появились, нужна рефлексия, нужна теология, нужен интеллект.

Цитировать
Политический ислам — это как раз намёк на то, что может появиться после исчезновения религии и десекуляризации. Другое дело, что в ходе истории — а ведь исламу больше тысячи лет — возникли разные механизмы приспособления к условиям реального мира, который не всегда может быть приведён в соответствие с требованиями шариата. Традиционный ислам, формировавшийся столетиями, имел инструменты нивелирования радикалистских импульсов, преиодически вспыхивающих в любой религии. Но модернизация и вестернизация подорвали традиционный уклад, прервали преемственность, позволявшую передавать религиозный уклад и содержащиеся в нём предохранители от радикализма из поколения в поколения.

Возник феномен, который французский ученый Оливье Руа называет религией без культуры; то есть современные технологизированные варвары, оторванные от традиционного уклада своих предков, открывают для себя религии как бы с нуля. Буквально знают только то, что было в этот день опубликовано на каком-то интернет-сайте, который они читали с телефона, пока ехали домой в метро. Эти варвары затем легко вовлекаются в экстремистские группы. Особенно если в религиозности начинают главенствовать эмоции и чувства.

Цитировать
— Чем кончится «Исламское государство?» Пока что они показывают свою силу и запугивают людей: сбрасывают геев со зданий, забивают женщин камнями, убивают перед камерой журналистов. Есть какие-то способы их утихомирить?

— Мы уже поняли, что тамошние мусульмане хорошо воюют. Но могут ли они создать такой мирный уклад, от которого их детям не захочется убежать на край света? А вообще, бывают в истории тектонические сдвиги: не было на Аравийском полуострове ничего особенного до VII века — и вдруг бах! И через 150 лет уже империя на полмира. Или Александр Македонский: кто его дернул идти походом на Восток? А ведь пошёл и создал империю, соединившую Восток с Западом, что во многом предопределило ход истории — как минимум религиозной. В истории происходят периодические вспышки активности. Можно для успокоения предпринимать какие-то действия, но если мы имеем дело с исторической неизбежностью, то надо готовиться к столкновению. К тому, что мир уже никогда не будет прежним.
« Последнее редактирование: 09 Март, 2016, 06:18:25 am от Satch »
Уверую в вашего бога. Расчёт по предоплате.