1
Итак, я опамятовался в церкви...
Когда я проснулся, в окна чуть-чуть брезжил белесоватый свет. В комнате было холодно, голо и неприютно; против кровати у противоположной стены, стоял диван, покрытый потертою и во многих местах прорванною клеенкой; кроме него, стояло два-три стула и круглый стол. До слуха моего доходил шум голосов и топот беспорядочной беготни, из чего я заключил, что пробуждение церкви находится в полном разгаре. Я бросился к двери, но она была заперта. Напрасно стучал я, напрасно потрясал ручкой замка - никто из проходивших мимо не обращал на меня внимания. Наконец, часов около девяти, послышалось повертывание ключа в замке; дверь отворилась, и в комнату вошел неизвестный мужчина, переодетый женщиной.
- Имею честь рекомендоваться: здешний батюшка! - сказал он, тыкая мне в нос руку для поцелуя.
- Очень рад, но прежде всего позвольте узнать, где я нахожусь?
- Меня так и распирает от радостной вести: вы находитесь в божьем доме.
Я чувствовал, как кровь хлынула мне в голову и потом опять отхлынула.
Это было "начало", то таинственное "посвящение", которого я всегда смутно ожидал и к которому всегда относился с трепетом. Признаюсь, однако ж, я никогда не представлял его себе в этой форме. Я знал, что "Бог" придет, что он придет не для меня одного, но и для Путина, для Нарусовых, Медведевых и других всуе чающих движения воды, но почему-то мне представлялось, то он придет где-нибудь в "заповеднике на Рублевке", в Кремле, в Ницце или в каком-нибудь швейцарском банке, то есть придет начало, вполне сообразное с характером всего моего видения моей будущей жизни. И вдруг – поповский доходный дом!
- Стало быть... я верующий? - с ужасом вырвалось у меня.
-Да и вы должны знать это. Современные основы православия таковы, то прежде всего сам православный должен энергически помогать батюшке в его усилиях возлюбить Христа. Нам пока еще запрещено и расплавленную смолу в горло сомневающимся лить и голову особенно крикливым рубить. Вы когда по внутреннему дворику гулять будете, обратите внимание на одиннадцать заостренных метровых осиновых кольев торчащих из земли.
-Это в честь апостолов?
Батюшка осатанело взглянул на меня и отогнал три раза невидимых мух от себя.
- Апостолов было двенадцать!
- Значит для апостолов без Иуды? -проявил я сообразительность, чтобы показать, что у меня с головой все в порядке.
Батюшка взглянул на меня пронзительно и опять погнал невидимых мух от себя.
- Это для голов десяти так называемых ученых, которые против обучения православию в школах
публично посмели выступить.
- А почему "так называемых"?
Батюшка улыбнулся торжествующе. Даже под его пышной бородой, от которой пахло жареной уткой, я разглядел в торжествующей улыбке его не подлежащий обжалованию приговор в том, что соображаю я слабо.
-Как они могут называться учеными, если ни семинарии ни духовной академии не кончали?
Сколько времени я провел в беспамятстве я не знал и страшный вопрос сорвался у меня с языка.
- Им что уже всем голову отрубили?
-Пока нет. Путин оказался слабаком. Болтает много, а дела никакого. "Террористов мочить в сортирах будем". И что, я вас спрашиваю? На ежемесячных районных собраниях священников выступал с докладом отцом Никодимом. При здании ФСБ, выходящем на Детский Мир» в Москве открыли церковь. Отец Никодим исповедуют ФСБэшников там.
В своем докладе он доложил, что на следующий день после этих слов Путина вся его церковь опустела. Патрушев на восьми десантных самолетах весь оперативный состав ФСБ из Москвы и из семи регионов отправил в Чечню. Там он посадил по два сотрудника с рацией и гранатометом у каждого чеченского сортира, где по их сведениям оправляют нужду террористы. Они дырок в задних стенках нужников насверлили и стали ждать, когда басурмане появится.
Батюшка помолчал.
- Через месяц те вернулись злые как черти, - батюшка опять мух погонял, - пропахшие мочой и со спившимися лицами. Даже исповедоваться не пришли. Мы потом целых два месяца не в курсе секретных операций ФСБ и имен их агентов были. Патриарху лично Ангела Меркель звонила. Обвиняла в предательстве интересов родины предков. Напоминала, что во время истребления россиян войсками десятков стран он все таки предпочитал служить гитлеровцам и их пособникам, а не французам или итальянцам. Напоминала, что во время истребления россиян войсками десятков стран он все таки предпочитал служить гитлеровцам и их пособникам, а не французам или итальянцам.
- А почему тогда кольев одиннадцать, а не десять, - попробовал я вновь свой разум показать.
Продолжение следует...
http://stranarabov.ru/
